5 с чем связано выделение социальной феноменологии. Феноменологическая социология альфреда шюца

Феноменологическая социология - это разновидность понимающей социологии, сторонники которой характеризуют общество как явление, которое было создано и постоянно воссоздается в духовном взаимодействии индивидов. Феноменологическая философия была основана Занимаясь развитием радикальных концепций, он хотел создать такую философию, которая обращалась бы к истоком нашего опыта и знания. Он считал, что научное знание все больше отдаляется от реальности, и что подобную связь может восстановить феноменология. Спустя 50 лет аргумент Гуссерля был использован еще несколькими социологами и направлен на устранение устоявшейся социальной теории, особенно против структурного функционализма, который считался оторванным от социальной жизни и опыта.

Феноменологическая философия науки изучалась и еще одним известным человеком - Альфредом Шюц, который являлся учеником Эдмунда Гуссерля. Находясь под влиянием и идей американской прагматической теории, А.Шюц предпринял попытку объединить эти два направление с феноменологическим пониманием, что ярко отображено в его главном труде - «Феноменология социального мира». Еще одним значимым феноменологическим является работа Т.Лукмана и П.Бергера «Социальное конструирование реальности». Началом их труда является феноменологический анализ повседневного знания, которой практически всегда присуща типизация. По своей сущности знания всегда направлены на решение тех или иных практических проблем. Дальше Лукман и Бергер утверждают, что практическое знание производится индивидами, которые испытывают влияние всего объема знаний, производимого другими людьми.

Появление феноменологической социологии в литературных источниках очень часто связывается с противостоянием позитивизма, натурализма, с эмпиризмом. В некоторой степени это верно. И все же для того, чтобы появилась феноменологическая социология, были и другие важные причины, часть которых находилась в логике развития всей социологической науки. Одна из главных причин - необходимость в изучении социального мира как обыденного, так называемого повседневного, мира индивида. При этом здесь имеется ввиду индивид, который умеет чувствовать, переживать и стремиться достичь чего-либо. Исходя из этого, социальный мир, являясь объектом превращался в мир субъективного опыта, иными словами, феноменальный мир. Теперь социальный мир - это жизненный мир людей, действия которых имеют субъективный смысл и полностью зависят от тех объектов, который на них воздействуют. Вот такой жизненный мир и должна была изучать феноменологическая социология.

Современная феноменология в социологии, а в частности ее сторонники, руководствуются тем, что окружающий (внешний) мир людей является результатом их творения сознания. Не отрицая существования объективного мира, социологи считают, что он становится важным для людей лишь тогда, когда они действительного его воспринимают, а также тогда, когда он из объективного внешнего превращается для людей во внутренний субъективный. При этом индивиды воспринимают не столько сам мир, как его явления, т.е феномены. Феноменологическая социология в таком случае носит одну главную задачу - выяснить, понять и познать, как люди упорядочивают (структурируют) явления воспринимаемого мира в своем сознании, а затем воплощают свои знания мира в повседневную жизнь. Чтобы удобнее было решать такую задачу, наряду с феноменологической социологией применяется социология знания. Таким образом, феноменологическая социология интересуется не столько объективным миром и явлений, сколько тем, как мир и многочисленные структуры воспринимают обычные люди в своей повседневной жизни. Именно поэтому можно уверенно говорить о том, что сторонники этого направления ставят перед собой следующую цель - осмыслить и понять мир в его духовном бытии.

Альфред Шюц (1899-1959), австрийский социолог, первым попытался применить философскую феноменологию для проникновения в социальный мир. Он доказал, что способ, с помощью которого люди придают смысл окружающему их миру, не является сугубо индивидуальным. Люди используют «типизации» — понятия, обозначающие классы предметов, которые они выражают. Примеры типизации — «банковский служащий», «футбольный матч», «дерево». Такие типизации не являются уникальными у каждого отдельного человека; напротив, они воспринимаются членами общества, передаются детям в процессе изучения языка, чтения книг и разговора с другими людьми. Пользуясь типизация — ми, человек может вступать в общение с другими людьми, будучи уверенным, что они видят мир таким же образом. Постепенно у индивида создается запас «знания здравого смысла», которое разделяют другие члены общества, что позволяет им жить и общаться. Хотя знанием здравого смысла руководствуется подавляющее большинство членов общества, оно не является раз и навсегда данным, неизменным. Напротив, оно постоянно изменяется в процессе интеракции. Шюц признает, что каждый индивид по-своему интерпретирует мир, воспринимая его на свой лад, но запас знания здравого смысла позволяет понимать действия других хотя бы частично.

Положения феноменологической социологии Шюца были восприняты двумя социологическими школами. Первую из них — школу феноменологической социологии знания — возглавили Питер Бергер (р. 1929) и Томас Лукман (р. 1927), вторую, получившую название «этнометодология» (термин сконструирован по аналогии с этнографическим термином «этнонаука» — зачаточные знания в примитивных обществах), — Гарольд Гарфинкель (р. 1917).

Феноменологическая социология

Феноменологическая социология основана на критическом анализе социологического позитивизма, в том числе марксизма. Феноменологические социологи (в частности, Дэвид Сильверман, Дэвид Уолш, Майкл Филипсон, Пол Филмер) подвергли критике принципы социологического позитивизма:

социальный объективизм, т. е. рассмотрение общества как объективного, подобного физическому, мира, независимого от человеческого сознания и деятельности;
отношение к индивиду как к несущественной части социальных процессов.

«Коренной недостаток позитивистской социологии, — пишет Д. Уолш, — заключается в ее неспособности понять смысловое строение социального мира». Он является результатом как переноса естественнонаучного метода познания на область социального познания, так и несознаваемого использования представлений здравого смысла людей в качестве конечного пункта своих исследований.

Феноменологические социологи считают предметом своего исследования прежде всего обыденные представления (мир человеческой повседневности, представления о добре и зле, судьбе и загробной жизни и т. п.), действующие в обществе людей, а не классовые, как в марксизме. Далее, они выделяют интерсубъективные значения обыденных представлений, которые образуют сущность человеческой деятельности. И, наконец, через анализ интерсубъективных значений (смыслов) человеческой деятельности феноменологические социологи определяют объективный смысл деятельности многих индивидов, как его понимают сами ученые. Например, можно определить путем социологических опросов мотивы голосования на выборах, затем выделить массовые (типичные) черты этих мотивов, а также те из них, которыми люди реально руководствуются в своей жизнедеятельности (улучшение качества жизни, возрождение величия страны и т. п.), и, в конечном счете, сделать эти мотивы-интересы целями деятельности правящей элиты государства, его институтов и организаций.

Феноменологическая социология, в отличие от , исходит из того, что субъективная составляющая человеческой деятельности (идеалы, ценности, цели, планы, оценка, регуляция и т. п.) есть не столько отражение материальных условий этой деятельности, сколько воображение, изобретательство, творчество , выступающее предпосылкой изменения действительности. Тем самым феноменологическая социология преодолевает марксистский объективизм, утверждая, что субъективные представления в головах людей, а не только их материальные условия, должны быть предметом социологического анализа. Мы живем так, как думаем, а не думаем так, как живем. Марксисты же утверждают, что «...абсолютизируя субъективность, феноменологи доводят принцип активности сознания до абсурда, отождествляя социальный мир с субъективными представлениями о нем, рассматривая его как мир «сотворенный», «творимый» ин- тенциональностью взаимодействующих индивидов. Феноменологическое описание феноменов сознания с необходимостью приводит к онтологизапии этих феноменов, извращающей истинную природу социальной реальности».

Дюркгейм (типичный позитивист) полагал социальные факты (типичные формы социального поведения). Социологическое исследование, по Дюркгейму, включает в себя: 1) выдвижение предварительных гипотез, 2) операциональное определение переменных, 3) выделение критериев значимости. В этом случае не учитывались мышление, ментальность, мировоззрение социолога и наблюдаемых. Феноменологических социологов не интересуют ни сами психические процессы участников, ни происхождение их ментальности. Их интересуют интерпретации совершаемых социальных действий: «объективность социальной реальности мы считаем воплощенной в социально организованных актах интерпретации и утверждаем, что социальные отношения и институты лишены внутренне присущего им значения или природы». Интерпретация — это использование имеющихся у человека знаний для оценки происходящего. Например, российские танки стреляют по Верховному совету РСФСР. Какое социальное действие перед нам: «защита демократического строя страны» или «конституционный переворот»? Одна и та же последовательность операций предстает как разнос социальное действие.

Естествознание основано на предположении о существовании внешнего, материального, объективного мира. С научной (и позитивистской) точки зрения, этот природный мир предстает перед естествоиспытателем как заранее конституированная совокупность (поле) объектов, ожидающих нашего объяснения (интерпретации), например, открытия законов всемирного тяготения, инерции и др. Феноменологическая социология в противоположность позитивизму утверждает, что самая доступность социального мира обществоведческому анализу проблематична, потому что конструируется (конституируется) посредством актов интерпретации участников (наблюдаемых) и социологов (наблюдателей), которые различаются между собой. В качестве проблематичной социальная реальность изначально неоднозначна, кажется разной разным людям.

Обычные люди используют для интерпретации происходящих событий обыденные знания, т. е. знания, полученные из своего личного опыта или от других людей. Обыденное знание о мире есть совокупность типичных знаний, которые направляют и определяют нашу оценку и понимание социальных ситуаций и событий. Именно они позволяют нам делать заключения (догадываться) по поводу неизвестных нам мотивов, планов, средств и т. п. деятельности людей. Выделяются разные критерии конструирования интересующих нас социальных действий:

тематические (ориентация в интересующих делах: сдача экзамена, поступление на работу и т. п.);
интерпретационные (приписывание социальных ролей участникам социального поведения);
мотивационные (определение мотивов социальной деятельности — рациональных, моральных, ценностных и т. п.).

Таким образом, обыденное знание и рационально (основано на понимании связи между предполагаемой целью, средством, результатом), и морально (основано на следовании определенным представлениям о добре и зле).

Исходя из решающей роли обыденного сознания в поведении людей, задачу социологического наблюдения и размышления можно представить в следующем:

систематизация критериев, которые люди используют для понимания смысла своих и чужих поступков;
выделение среди них тех, которые люди считают «обыденными», «очевидными», «типичными»;
выявление способов конструирования подобных состояний в ходе социально организованной деятельности («фокус-группы»).

Таким образом, социальная реальность возникает в результате привнесения в нее смыслов как ее участниками, так и наблюдателями-социологами. Феноменологические социологи различают обыденные понятия (мотивы и правила поведения), используемые людьми (понятия первого порядка), и формализованные понятия (понятия второго порядка), которые получены в результате обобщения понятий первого порядка и используются социологами.

Феноменологическое (гуманистическое, рефлексивное) направление в американской социологии делает акцент на субъективной регуляции социальной связи. Согласно представлениям данного направления, мир, окружающий людей, дискретный и непонятный, поэтому человек в своем понимании стремится придать ему целостность. Для этого люди вырабатывают (а) систему ценностей; (б) норм и (в) соответствующих им стереотипных действий. Усваиваясь (социализируясь) людьми, они становятся сознательными установками социальной связи. Передаваясь от одного поколения к другому, они оказываются объективными характеристиками повседневной жизни (системы социальных связей), важнейшего понятия феноменологической социологии. Повседневная (демосоциальная, экономическая, политическая и т. п.) жизнь требует от человека внимания к себе, мобилизации сознания (познания, памяти, воли). Эта ориентационная реальность представляет интерсубъективный мир, поддерживающий социальные связи.

В противоположность позитивизму и марксизму сторонники субъективистской (понимающей, феноменологической) социологии полагают, что сознательная или бессознательная установка человека, осуществляющего действие, — это эмпирический факт и отправной момент социологического анализа. Она отделяется от мнений (взглядов), характеризующих социальный стереотип, который представляет автоматизм, относящийся не к индивиду, а к члену социальной группы. Смысл феноменологического (индивидуалистского) подхода в том, что мы объясняем поведение людей, их взаимосвязи, социальные институты, общественный строй, обращаясь к мотивам деятельности людей, исходя из собственного знаний об этом. При таком подходе в общественных явлениях выделяются слитые воедино (1) сознательные усилия людей; (2) их взаимная деятельность и (3) результат. Индивидуальное сознание, с которым мы подходим к анализу предмета социологии, становится главным инструментом социального познания.

Феноменологическая социология полагает:

социальные явления качественно отличны от природных тем, что являются результатом сознательной деятельности людей, конструируются ею;
деятельность индивидов образует сущность социального поведения и является главным предметом социологического анализа, а не материальные условия;
задача социологии заключается в обнаружении сознательного смысла социальной деятельности, связей, институтов, а не в выработке универсальных законов, раскрывающих сущность социальных взаимодействий;
методы естественнонаучного познания неприменимы в социологических исследованиях, социология — это общественная наука.

Феноменологическая социология А. Шюца

1.2 Основные идеи главных работ А. Шюца

Альфред Шюц написал множество работ, и первая и, пожалуй, наиболее значительная его книга называлась "Смысловое строение социального мира: Введение в понимающую социологию". Это единственная книга, которую Шюц опубликовал при жизни. Она вышла в 1932 году и имеет подзаголовок "Введение в понимающую социологию". Эта книга представляет собой нечто большее, чем просто введение, и является попыткой философского обоснования социологии Макса Вебера ради развития "понимающей" методологии.

В начале предисловия Шюц поясняет мотивы написания книги. Он пишет: "Предлагаемая книга восходит к многолетним интенсивным исследованиям теоретико-методологических сочинений Макса Вебера. В ходе длительной работы над ними я все больше укрепился в убеждении в том, что подход Макса Вебера хотя и представляет собой исходное положение всякой подлинной теории в социальных науках, однако его анализ еще не доведен до той глубины, на которой только и могут быть решены многие важнейшие вопросы, возникающие в самой методологии социальных наук. Необходимо, прежде всего, глубоко осмыслить центральное понятие социологии Макса Вебера -- понятие субъективного смысла, что, однако, является лишь частью других важнейших проблем социологии, которые Вебер вообще не анализировал, хотя они и не были чужды ему". Так пишет Альфред Шюц в своей книге.

Еще одна из главных работ Альфреда Шюца это "Избранные статьи". В ней автор описывает многие концепции и определения социальной реальности. Такие как: жизненный мир, интерсубъективность, естественная установка.

Он считает, что к жизненному миру принадлежим все мы в нашей естественной донаучной установке; он является основой всех значений для всех наук, а так же для феноменологии. Таким образом, жизненный мир - это наша непосредственная "интуитивная среда", где, по словам Шюца, "мы, как человеческие существа среди себе подобных, переживаем культуру и общество, определенным образом относимся к окружающим объектам, воздействуем на них и сами находимся под их воздействием".

Термин "интерсубъективный" используется для описания некоторых аспектов взаимной связи с людей как существ жизненного мира. Анализ интерсубъективности у Шюц, проясняет её отношение к социологии. Этот термин в книге "Избранные статьи" описывается при помощи термина "взаимности перспектив", предполагающего о наличии двух идеализаций. Первая из них "взаимоменяемость точек зрения", где следует факт: "Я и любой другой человек будем одинаково воспринимать наш общий мир, если мы поменяем местами так, чтобы мое "Здесь" превратилось в его, а его "Здесь" - которое для меня сейчас "Там" - в мое". Вторая идеализация "совпадения систем релевантностей". По словам Шюца, это означает, что "Я и он, то есть "мы", интерпретируем актуально или потенциально общие нам объекты, факты и события "эмпирическим тождественным", то есть практически одинаковым образом". Следующим важным компонентом интерсубъективности является alter ego - "другое Я". По Шюцу, тезис "другое Я" описывает некоторые аспекты восприятии индивидом "другого" в его "живом настоящем". Одновременность нашего восприятия друг друга в "живом настоящем" означает, что Я в некотором смысле знаю о другом в данный момент больше, чем он знает о себе самом. Свое "Я" возможно зафиксировать лишь в рефлексивном повороте к самому себе, а предметом рефлексии всегда является уже "бывшее", отстраненное от "здесь-и-теперь", т. е. мне не дано мое собственное действие в его актуальном настоящем. Зато "другой" дан мне непосредственно "здесь-и-сейчас" .

Типизация, в понимании Шюца представляет собой создание смысловых связей. Если ситуацию можно постоянно ставить в определенную смысловую связь, то она превращается. типичную ситуацию. "Каждая типизация, возникшая при "исходном" решении проблемы, применяется при дальнейшем решении рутинных проблем. Если она всегда оказывается адекватной для решения проблем, то может стать относительно завершенной типизацией. Тем самым она переходит в разряд привычного знания, использование которого является полностью "автоматическим". Типизации упорядочивают социальную реальность и придают ей доверительный характер. Социальные типизации сводят множество возможных значений вещей к значению, которое они имеют в момент актуального действия человека. Типизации являются основой прагматического мотива.

Как было отмечено выше, в субъективном запасе знания содержится не только личный опыт, но и опыт всех других людей. Типизации, которые являются свободными от субъективного и непосредственного опыта и в значительной степени анонимны, объективируются. "Язык является главной формой отложения типичных схем опыта, релевантных для данного общества". В языке объективировано большинство типизации жизненного мира. Поэтому в феноменологической социологии языку уделяется большое внимание.

Люди вырастают в языковой среде общества. Вместе с языком они приобретают "нормальные" типизации. Поэтому мы всегда исходим из того, что наши типизации являются такими же, как у других, по крайней мере до тех пор, пока не столкнемся с обратным. Шюц пишет об этом следующим образом: "Все, что является несомненным, основа но на привычке: в них содержатся рецепты для решения проблем, встречающихся мне по мере моих поступков. Мой запас знания содержит варианты решения таких проблем. Если новый опыт в новой жизненной ситуации может быть непротиворечивым образом поставлен в соответствие с прежней типизацией, возникшей ранее в сходной ситуации, и тем самым быть включенным в релевантную схему отношений, то тем самым лишь подтверждается "правильность" моего запаса знаний. Все, что требует ответа, благодаря актуальному новому опыту превращается посредством рутинного течения переживаний в естественную установку, которая является самоочевидной". Тем самым прежний опыт воспринимается как само собой разумеющийся. Лишь в том случае, когда эта схема дает сбои, горизонт, в котором накопленный опыт является осмысленным, должен быть пересмотрен. Тем самым типизация модифицируется.

Однако все это скорее исключение. Как правило, мы интерпретируем мир так, каким мы его знаем: "Интерпретации, накопленные в моем запасе знания, имеют статус инструкций к действию: если вещи занимают такие-то и такие-то позиции, то я должен поступать так-то и так-то". Благодаря тому что подобные инструкции все время обеспечивают практический успех действий, "они воплощаются в привычные рецепты действий". Одна из гарантий правильности рецептов носит индивидуальный характер и заключается в успешном повторении прежних действий. Вторая гарантия является социальной, так как запас знания, который опосредуется обществом, состоит их таких накопленных рецептов.

Обобщая сказанное, можно сделать вывод, что типизация является двусторонним процессом. С одной стороны, индивид находится во власти типизации своего общества, от которых ему не так просто избавиться и от которых, вероятно, он и не стал бы избавляться, если бы был вообще способен думать об этом. Действительно, типизации выполняют охранительную функцию и воспринимаются, по-видимому, на бессознательном уровне. С другой стороны, очевидное бессознательное усвоение типизации не должно скрывать того факта, что люди сами активно овладевают типизациями своего общества. Даже если человек полностью интегрирует типизации в свое мышление и подтверждает их своими действиями в отношении других людей, это означает, что он все-таки уяснил их смысл прежде, чем начать действовать. Нельзя упускать из виду двусторонний характер этого процесса, так как он объясняет, как возможны совместные и одинаковые действия и почему тем не менее людям кажется, что их поступки являются весьма своеобразными и совершенными лишь по их воле.

Хотелось бы отметить одну из концепций А. Шюца - концепция повседневной реальности как реальности высшего порядка. Выдвигая концепцию множественности реальностей, Шюц опирается на идею американского философа и психолога У. Джемса о существовании многообразных миров опыта, единственным критерием реальности которых служит психологическая убежденность, вера в их реальное существование.

Возьмем повседневность как особую сферу реальности. Для нее характерно:

а) бодрствующее напряженное внимание к жизни как форма активности сознания.

б) в качестве преобладающей формы деятельности выдвижение проектов и их реализация, вносящая изменения в окружающий мир, Шюц квалифицирует ее как рудовую деятельность и говорит, что она играет важнейшую роль в конституирования повседневности.

в) трудящееся я выступает как целостная, не фрагментированная личность в единстве всех ее способностей.

г) как особенная форма социальности выступает типизированный мир социального действия и взаимодействия.

д) как своеобразная временная перспектива - социального организованное и объективированное стандартное время, или трудовое время, или время трудовых ритмов.

Можно подвести итог, дав общее определение повседневности, как она понимается Шюцем. Повседневность - это сфера человеческого опыта, характеризующаяся особой формой восприятия и переживания мира, возникающей на основе трудовой деятельности. Для нее характерно напряженно-бодрствующее состояние сознания, целостность личностного участия в мире, представляющим собой совокупность не вызывающих сомнения в объективности своего существования форм объектов, явлений, личностей и социальных взаимодействий.

Для того, чтобы лучше понять специфику повседневности, взглянем через эти же "очки" на любую другую из конечных областей значений, например на мир фантазии. Сюда может быть отнесено многое: и простое "фантазирование", и измышленная реальность литературного произведения, и мир волшебной сказки, мифа и т.д.

Все они по всем параметрам отличаются от мира повседневности. В них превалирует совсем иная форма деятельности -- не труд,мотивируемый окружающим миром и воздействующий на его объекты. Напряженно-бодрствующая установка сознания заменена созерцательной, воображающей. Человеческое я не реализуется в этом мире полностью, практически-деятельная его сторона остается не участвующей. Качество социальности этого мира снижается: в предельном случае коммуникация и понимание продуктов фантазии вообще невозможно. Наконец, здесь совсем иная временная перспектива: фантастика не живет в трудовом времени, хотя и может быть локализована в личностном и социо-историческом времени.

Важно, что буквально все характеристики мира фантазии обнаруживают дефицит каких-то качеств, свойственных миру повседневности: внимания к жизни, деятельности, личностности, социальности. Отсюда можно сделать вывод, что мир фантазии представляет собой какую-то трансформацию мира повседневности, а не независимую по отношению к ней и равноправную с ней реальность. То же самое можно сказать и в отношении других "конечных сфер": мира душевной болезни, мира игры, мира научной теории. Анализ показывает, что, являясь одной из сфер реальности, одной из конечных областей, повседневность первична по отношению к другим сферам.,

Как понимает Шюц такую важную для нас сферу, как научное теоретизирование и его взаимоотношениях с повседневной жизнью.

Здесь исследователь также сталкивается с рядом "дефицитов". Прежде всего, конечно, дефицит деятельности. Теоретик именно в своей роли теоретика не испытывает воздействий внешнего мира и сам на него не воздействует. Его установка чисто созерцательная. Конечно, правильно говорят, что нет ничего более практичного, чем хорошая теория. Но вопрос применения теории -- это вопрос, относящийся к компетенции либо самого теоретика, либо других людей уже в другой сфере- в сфере повседневных целей, задач, проектов.

Кроме того, дефицит личности. Физическая и социальная личность теоретика практически выключены, когда он занимается теоретизированием. Он в это время и везде, и нигде, его личная перспектива отсутствует. Его конкретное физическое местоположение, физическая конституция, пол, возраст, социальное положение, воспитание, характер, религия, идеология, национальность -- все это не имеет отношения к решаемой научной проблеме.

При этом складывается своеобразная временная форма. Как для теоретика не существует "здесь", так не существует и "сейчас". Если проблема должна быть решена "сейчас" (ибо за это, скажем, будет присуждено профессорское звание), то тем самым она изымается из контекста теоретизирования и помещается в контекст повседневности, а ученый оказывается выступающим в роли повседневного деятеля. В теоретическом же контексте проблема стоит вне времени (и пространства) -- сама она и ее решение действительны для любого времени (и места). Именно эта его вневременность придает научному теоретизированию свойство обратимости, в отличие от необратимости продуктов деятельности в повседневной жизни.

Независимо от того как оценивать результаты шюцевского исследования, стремление ввести понятие жизненного мира в социологию оказалось весьма плодотворным, о чем свидетельствует последующее развитие дисциплины. Понятие жизненного мира стало общепринятым (хотя и потеряло ту строгость, которую имело в контексте феноменологической философии); во многих более поздних концепциях социологии жизненный мир как мир непосредственной человеческой жизнедеятельности стал противопоставляться системе как совокупности объективированных жестких структур, принудительно воздействующих на поведение людей. Это понятие применяется в социологии, как правило, интуитивно, ему недостает строгой определенности, иногда жизненный мир отождествляется с тем, что можно назвать обыденной жизнью, а иногда с миром культуры. Можно сказать, что социология тоскует по жизненному миру, но до сих пор не в состоянии войти в него, хотя предложено достаточно много версий понимающей социологии, которая как раз и считает познание жизненного мира своей главной задачей и целью.

2. ПОСЛЕДОВАТЕЛИ АЛЬФРЕДА ШЮЦА. КРИТИКИ

Концепции Альфреда Шюца нашлись в отражениях таких социологов как Питер Бергер, Томас Лукман, Арон Сикурела. Сам Шюц стремился к обмену мнениями с американскими учеными, о чем свидетельствуют переписка с Толкоттом Парсонсом. Он так же интересовался работой Дж. Мида, что было обусловлено определенным родством их научного подхода. Мы видим большое сходство с идеями структурных функционалистов; и здесь и там идеи, ценности, нормы видятся центром социальной жизни. П. Бергер и Т. Лукман детально описывают сам процесс происхождения ценностей, их вырастания из взаимодействия индивидов, но результат схож с полученным Т.Парсонсом во многих чертах. Прямое влияние Альфреда Щюца на мир западной социологии достаточно мало. Феноменологические идеи были снова подняты и реанимированы социологами радикального толка, использовавшими их сначала как инструмент эмпирического исследования, а затем построившие на их основе собственную теоретическую концепцию -- этнометодологию.

2.1 Томас Лукман и Питер Бергер

Попытка построения феноменологической теории общества представлена в работе Питера Бергера (1929 г. р.), написанной им в соавторстве с Томасом Лукманом (1927 г. р.)." "Само собой разумеющиеся" значения продолжают рассматриваться как основа социальной организации, но авторы обращают большее внимание на значения, вырабатываемые совместно и стоящие как бы "над индивидом". Реальную основу этих значений они видят в религиозных верованиях, разделяющихся каждым. Общество, таким образом, оказывается социальным окружением индивида, которое он сам создает, внося в него определенные "надстоящие" ценности и значения, которых впоследствии и придерживается. Эти значения развиваются и объективируются в социальных институтах, позволяя индоктринировать новых членов общества, вынужденных подчиняться этим "вне-меня-надо-мной" ценностям.

При обилии идейных источников, которые рассматриваются в начале книги, главным, безусловно, является феноменология Э. Гуссерля, переработанная А. Шюцем в феноменологическую социологию. Но детальная разработка основных категорий и тем социологии знания в феноменологической перспективе, принадлежит именно Питеру Бергеру и Томасу Лукману. После выхода работы "Социальное конструирование реальности" это направление получает широкую известность в американской и немецкой социологии.

Эта книга послужила фундаментом для последующих трудов Лукмана по социологии языка и "протосоциологии", равно как и для многочисленных произведений Бергера в области социологии религии. Бергер является автором целого ряда книг, ставших в США "бестселлерами": "Священная завеса", "Слухи об ангелах", "Еретический императив", "Пирамиды жертв", "Капиталистическая революция". Им написано несколько учебников по социологии. Кроме того, Бергер является одним из ведущих представителей американского неоконсерватизма, критиком как различных "левых" теорий, так и практики "реального социализма". В последние годы в центре его внимания находится тема модернизации, перехода традиционных обществ к капиталистическому. Он является директором Бостонского института изучения экономической культуры, в котором реализуется ряд международных исследовательских проектов. Соавторами других работ Бергера являются известные американские и немецкие социологи (Р. Нейхауз, Х. Кельнер), можно говорить о создании им собственной "школы", правда, без какой бы то ни было догматически принятой доктрины.

"Социальное конструирование реальности" разительно отличается от других работ Бергера и Лукмана по стилю и содержанию. Они умеют писать популярно и для широкого читателя, тогда как эта книга написана для специалистов, содержит в себе, наряду с живыми примерами, философский анализ основополагающих категорий социологической теории. Основную тему книги можно сформулировать следующим образом: как человек создает социальную реальность и как эта реальность создает человека.

Хотя Бергер и Лукман в равной мере принадлежат к феноменологической социологии и являются учениками Шюца, между ними имеются немалые различия. Если Лукман довольно последователен и органичен в своей ориентации на феноменологию, будучи методологом, разрабатывающим проблемы "протосоциологии" или "социологии жизненного мира", то Бергера можно назвать эмпириком в хорошем смысле этого слова. От разработки теоретико-методологических принципов он переходит к конкретным явлениям, структурам, институтам. При этом он использует не только феноменологию Гуссерля и Шюца, но в равной степени теории и методы других философов и социологов, прежде всего М. Вебера. В "Социальном конструировании реальности" одни главы написаны при большом участии Лукмана, любителя тщательного описания всякого рода типизации, тогда как расшифровки социологических категорий на конкретном материале принадлежат, скорее, Бергеру. Но книга представляет собой единое целое, и различие ориентации и установок соавторов ведет не к эклектике, а к плодотворному синтезу абстрактной теории и эмпирического знания.

В интервью с Томас Лукман рассказал, какое значение имеет для его научной деятельности Альфред Шюц. "…Мне казалось, что Шюц и его феноменология повседневности - это именно то филосовское протосоциологическое основание, которого не хватало веберианской исторической социологии и социальным наукам вообще. Я пришел к этому выводу в ходе изучения социологии науки, после длительных обсуждений и споров с представителями других интеллектуальных школ. Конечно, для идей Шюца наиболее важной является философия Гуссерля, но его подходу так же близки представления сторонников философии прагматизма, таких как Ч.С. Пирс, У. Джеймс, Дж. Г. Мид. Я был уверен, что Венский кружок - Карнап, а так же ранний Витгенштейн и их американские последователи абсолютно не правы. Можно сказать, что Шюц - урожденный житель Вены косвенно связанный с Венским кружком через своего друга, "диссиденствующего" члена кружка - Кауфманна развивал свои взгляд в противовес позиции Венской школы. Как видите, уже в студенческие годы, то есть достаточно рано у меня сформировалось негативное восприятие общепринятого подхода в социальных науках или основной философии социальных наук. Благодаря Шюцу и выдающемуся американскому феноменологу Дориану Кеарнсу, а так же благодаря Арону Гурвичу, который позже стал моим коллегой по университету, я стал интенсивно читать Гурсселя. Это оказало чрезвычайное влияние на мое мышление.

А теперь по поводу конструктивизма. Книга, написанная в соавторстве с Бергером, действительно называется "Социальное конструирование реальности". Её замысел заключается в том, чтобы представить определенный взгляд на социальную теорию в категория социального знания. Она избирательно и эклектично основывалась на основных идеях антропологических работ Маркса, социологическом объективизме Дюркгейма, понимающей исторической социологии Макса Вебера, и, конечно же, социальной психологии Дж. Г. Мида. Теоретическим основанием предложенного нами синтеза является феноменология жизненного мира, разработанная Гурссерлем и Шюцем."

Определение 1

Феноменологическая социология представляет собой теоретико-методологическую ориентацию «неклассической» социологии прошлого столетия, исходной посылкой которой выступает понимание того, что индивид не является пленником социальной структуры, более того, социальная реальность постоянно воссоздается личностью, зависит от ее сознания и особенностей интерпретации.

Истоки феноменологической социологии в проекте А. Шюца

Основоположником феноменологической социологии выступает выдающийся австро-американский социолог и философ А. Шюц, первым сформулировавший основные положения нового направления научного познания. В основании феноменологического проекта ученого лежат концепция «жизненного мира» и понятие естественной установки.

Определение 2

Под жизненным миром понимается мир, в котором живут в обществе и культуре человеческие существа, испытывающие воздействия социально-природной среды и, в свою очередь, воздействующие на нее; вне- и донаучный мир, предшествующий научно-теоретическому миру, представляющему собой его «опредмечивание».

В жизненном мире скрыты очевидности, которые обеспечивают доступ к реальности. Соответственно, человек, погруженный в жизненный мир, переживает его, постоянно реконструирует и воспринимает. Жизненный мир характеризуется интерсубъективностью, другими словами, переживается личностью как общий для нее и других.

Определение 3

В свою очередь, естественная установка представляет собой «наивную» точку зрения находящегося в конкретной ситуации «Я», восприятие личностью конкретной ситуации, объектов социально-природной окружающей среды и взаимодействий между ними.

Более того, ученый выделяет два типа взаимосвязей:

совокупность будничных действий, социально принятых условностей, посредством которых личность категоризирует собственный экзистенциальный опыт и сообщает о нем. Данное знание определяется жизненным миром личности и организовывается в типических структурах - типизациях;
знание второго порядка составляется научным пониманием специалистов, при помощи которого социолог интерпретирует осознанные структуры жизненного мира.

Дальнейшее развитие феноменологической социологии в трудах П. Бергера, Т. Лукмана

Дальнейшее развитие данное научное направление получило в трудах П. Бергера и Т. Лукмана, которые стремятся согласовать принудительность социальных структур и индивидуальной автономности, указывая, что наряду с детерминацией со стороны социальных институтов, социальных структур присутствует принудительность со стороны индивидуального сознания. Категория жизненного мира в данной концепции представлена повседневной реальностью и особенностями ее осмысления членами социума .

Определение 4

Повседневная реальность в рамках данного подхода понимается как особая реальность, которая интерпретируется человеком и имеет для него субъективную значимость в качестве цельного мира.

Данная особая реальность содержит многочисленные схемы типизации, на языке которых представляется возможным понимание других членов социума и взаимодействие с ними. Люди воспринимают других как тип и, соответственно, взаимодействуют с ними в ситуациях, которые представляются типичными.

Роль и значение социальных структур в концепции П. Бергера, Т. Лукмана

Социальные структуры не являются чем-то существующим над людьми и определяющим их поступки и поведение. Они воспринимаются как существующие в сознании личности, проявляющиеся в их повседневных обычаях и привычках, в рамках которых большинство представителей социума предпочитают проводить свою жизнь. Другими словами, социальные институты не существуют отдельно, но конструируются в сознании людей, приобретая впоследствии власть над человеком, воздействуя на его поступки и поведение.

Замечание 1

Таким образом, феноменологическая социология представляет собой особое направление социологического знания, в рамках которого осуществляется новое переосмысление системы взаимодействий «личность – социальная структура – социальная реальность».

В 60-е годы с претензией на новый стиль теоретизирования выступила феноменологическая социология, которая признала, что человек как личность обнаруживает свою индивидуальность всегда, имея собственную интерпретацию социальной реальности, и в соответствии с ее накопленным опытом социального взаимодействия. Уникальность человеческой личности проявляется главным образом в ее социальной сути.

Основные принципы феноменологического метода были обоснованы выдающимся философом Эдмундом Гуссерлем. В начале XX в. он выдвинул первые идеи феноменологии. Первая же систематическая разработка-концепция феноменологии была осуществлена в 30-е годы (в трудах А. Шюца).

Основные идеи феноменологического метода можно выложить в таком логической цепи: сущности всех предметов или явлений не всегда доступны познанию путем наблюдений или анализа. Как правило, это достигается только путем (ее "усмотрения") интуитивного ощущения. Человек в своем познании окружающего мира имеет иметь дело с чистым сознанием как таковой. В нашей повседневной жизни мы не подвергаем сомнению том, что мир, который мы воспринимаем, действительно таковым. Но, по мнению Гуссерля, мы в определенной степени должны воздержаться от общепринятых установок, суждений о реальности окружающего мира, а благодаря "душевным" человеческим качествам, благодаря переживанием мы можем дополнить собственное понимание и восприятие окружающего мира.

Научная ценность феноменологии, по мнению ее основателей, и заключается в способности реконструировать, трансформировать первобытные "чистые переживания" в разновидность познавательной деятельности человека. Гуссерливська методологическая программа ориентировала на возвращение от научных абстракций до уровня обыденного обыденного сознания. Она требовала интуитивной проверки, переосмысления научных понятий. Феноменологическая философия движется к истине на основе первичных "сведений" сознания и глубинных интуиций познающего субъекта. Главный познавательный метод Гуссерля - интеллектуальная интуиция, "усмотрения" сути, истины, идеи. Здесь делается акцент на момент непосредственного "усмотрения" истины, ее способности самораскрываться (вне работы мышления). Таким образом, для ученого истинное знание и естественнонаучных, скорее всего, выступают как антиподы.

Другим основателем феноменологической социологии был австро-американский социолог Альфред Щюц. Его труды были посвящены обоснованию методов и понятий "понимающей" социологии, при этом ученый отталкивался от идей М. Вебера и Э. Гуссерля. Проблема "понимание" (от "понимающей" социологии) возникла, как мы знаем, в гуманистической сфере как альтернатива объяснению в естественных науках. Поэтому научно-познавательная деятельность (особенно в отношении явлений культуры) редуцировалась М. Вебером за "понимание" воплощенных в них смыслах - субъективности. Отсюда брала свое начало "понимающая социология" М. Вебера, которая выступала против позитивистской социологии, объективизма в науках о человеке и обществе. В то же время, неординарная теория "идеальных типов" Вебера была краеугольным камнем данного мировоззрения и направленная на получение научно объективной истины.

По мнению А. Щюца, социология заходила в тупиковое состояние, ища ответ на вопрос: "каким образом возможно общество?" В традиционной социологии данная проблематика принималась "на веру" в то, что другие люди существуют, их действия носят субъективный смысл, коммуникация и взаимопонимание возможны и т. Д. Однако, по мнению А. Щюца, это не должно анализироваться, это все философской проблематикой. А где же тогда лежат "социологические" границы проблематики, предмета анализа, как понять природу собственных теорий и методов?

Свою программу решения данной проблемы Щюц обосновал на феноменологической философии Э. Гуссерля и обосновал "понимающую" социологию как феноменологическую социологию, которая требует субъективного компонента в пояснительной схеме жизненного мира. Щюц показывает, что наиболее полно и последовательно человеческая субъективность реализуется в мире повседневности.

Повседневность - одна из сфер человеческого опыта, характеризующаяся особой формой восприятия и осмысления мира и которая возникла на основе трудовой деятельности человека. Как таковая, повседневность и есть "высшей реальностью", она является основой, на которой только и могут формироваться все другие знания. Повседневная "типологизация" мира дает возможность лучше его познавать, она придает ему смысла и является частью языка, на котором мы общаемся, и инструментария, которым мы познаем мир. Это знание он назвал знанием первого порядка. Научное же знать - это абстрактный мир научных понятий и законов, исторически выводились на основе жизненного опыта. А потому, по Щюцом, - это знание второго порядка.

Основы феноменологической социологии получили свое дальнейшее развитие в идеях так называемого "социального конструирования реальности" американских социологов Томаса Лукмана и Питера Бергера. Они, как и Щюц, исходят из того, что научные знания, так же как и продукты художественной творческого воображения или религиозного переживания, укорененные в повседневном жизненном мире человека, поэтому их можно рассматривать как производные от "повседневного знания". Феноменологическая социология как раз и изучает содержание, структурные формы и функции такого знания. Причем обыденное знание, по их мнению, - это динамическая структура, в которой постоянно имеет место обмен, циркуляция. Основу ее составляет так называемая "ситуация лицом к лицу" (визави).

В любой человеческой деятельности, объясняют ученые, имеет место повторение определенных стандартных действий, ведущих к успеху. Люди в основном действуют по привычке и готовыми образцами, а не тяготеют к инновациям. А социальные институты формируются как определенные способы типологизации уже имеющихся образцов взаимодействия. Благодаря использованию феноменологического анализа социальная реальность, по мнению Лукмана и Бергера, выступает как феномен "жизненного мира", непосредственно подано сознанием и индивидов, которая существует в их коллективных представлениях и корректируется человеческой интуицией и чувством.

Контрольный вопрос:

1. Принципы феноменологического метода.