Адские муки. Согласно Библии вечный не ад и мучения (адские муки), а огонь, дым
Адские мучения
Слыша о муках вечных, не смущайтесь вы, ибо они весьма благодетельны для человека; когда бы их вовсе не было, тогда еще хуже и грешнее были бы мы. Ибо как отцы и матери удерживают детей от резвости прутом, так и Бог посред-ством адских мучений удерживает людей от злодеяний (преп. Антоний).
Если бы все скорби, болезни и несчастия со всего света собрать в одну душу и свесить, то адовы муки несрав-ненно тяжелее и лютее, ибо геенны огненной и сам сатана страшится. Но нам немощным здешние муки весьма невыно-симы, ибо дух наш иногда и бодр, а плоть всегда немощна (преп. Антоний).
Мы слишком отвлеченно думаем об адских муках, вследствие чего и забываем о них. В миру совершенно забыли о них. Диавол всем нам внушил, что ни его (т. е. диавола), ни адских мук не существует. А святые отцы учат, что обручение геенне, все равно как и блаженства, начинаются еще на земле, т. е. грешники еще на земле начинают испытывать адские муки, а праведники — блаженство... только с той разницей, что в будущем веке и то и другое будет несравненно силь-нее... (преп. Варсонофий).
Адские муки несомненно существуют, и эти муки будут вещественны. Души и праведников и грешников имеют даже одежду. Например, ведь святители явились в святительских одеждах. Там, быть может, будут города и т. п. Все видят ад-ские муки в условиях земного существования, только будет не это грубое тело, а более тонкое, вроде газообразного... (преп. Варсонофий).
Сильно распространен теперь неправильный взгляд на муки вообще. Их понимают как-то слишком духовно и отвле-ченно, как угрызения совести; конечно, угрызения совести будут, но будут мучения и для тела, не для того, в которое мы сейчас облечены, но для нового, в которое мы облечемся после Воскресения. И ад имеет определенное место, а не есть понятие отвлеченное (преп. Варсонофий).
В настоящее время не только среди мирян, но и среди молодого духовенства начинает распространяться такое убеждение: вечные муки несовместимы с беспредельным милосердием Божиим, следовательно, муки не вечны. Такое заблуждение происходит от непонимания дела. Вечные муки и вечное блаженство есть не что-нибудь только извне приходящее, но есть, прежде всего, внутри самого человека. «Царство Божие внутрь вас есть» (Лк. 17, 21). Какие чувства насадит в себе человек при жизни, с теми и отойдет в жизнь вечную. Больное тело мучается на земле, и чем сильнее болезнь, тем больше мучения. Так и душа, заражен-ная различными болезнями, начинает жестоко мучиться при переходе в вечную жизнь. Неизлечимая телесная болезнь кончается смертью, но как может окончиться душевная болезнь, когда для души нет смерти? Злоба, гнев, раздражительность, блуд и другие душевные недуги — это такие гадины, которые ползут за человеком и в вечную жизнь. Отсюда цель жизни и заключается в том, чтобы здесь, на земле, раздавить этих гадов, чтобы очистить вполне свою душу и перед смертью сказать со Спасителем нашим: «идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего» (Ин. 14, 30). Душа грешная, не очищенная покаянием, не может быть в сообществе святых. Если бы и поместили ее в рай, то ей самой нестерпимо бы было там оставаться, и она стреми-лась бы уйти оттуда (преп. Варсонофий).
Ангельский мир
Ангелы принимают деятельное участие в судьбе че-ловека, если враги нападают на нас со всех сторон, то тем более светлые, любвеобильные Ангелы стремятся защитить нас, если только человек сам сознательно не переходит на сторону зла (преп. Варсонофий).
Об ангельском пении есть... повествование, сравнитель-но недавнее. Это было в Вологодской губернии. Служили в одном храме обедню. Вдруг на улице произошел пожар. Все бросились из храма, он совсем опустел, и остались только диакон и священник. Певчие тоже разбежались. Но когда диакон начал ектению, с клироса послышалось чудес-ное пение. Мимо церкви проходил в это время один поляк. Привлеченный дивным пением, он вошел в церковь и был поражен небывалым зрелищем. Церковь пуста, только пре-старелый священник в алтаре и диакон на амвоне. На хорах — светлые мужи в белых одеждах. Они-то и пели. По окончании Литургии поляк подошел к священнику и спросил его, кто были эти благолепные мужи, которые так дивно пели. «Это Ангелы Божии», — ответил иерей. «Если это так, то я сегодня же хочу креститься», — сказал поляк. «Вы уже крещены, — ответил священник, — примите только Православие». И поляк был присоединен к Православной Церкви, бла-годаря ангельскому пению (преп. Варсонофий).
Все это <мир> изменилось по падении. Изменился и видимый и невидимый мир. Ангелы не утратили своего первоначального состояния, они не изменились, разве толь-ко перемена в том, что они окрепли в борьбе. Диавол после своего падения мог являться на небе среди блажен-ных духов, но кроме клевет он ничего там не делал. Гос-подь все еще терпел, даже было возможно обращение его. Но когда диавол развратил, погубил и невинного Адама и Еву, тогда Господь сильно разгневался на него... А когда Христос был распят на кресте, тогда уже конец. «Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию» (Лк. 10, 18), сказал Господь Своим ученикам... Мы не знаем, какие волнения производит диавол среди людей, христиан, магометан, евре-ев, среди небесных планет и других тел. Ученые открывают, что лопнула какая-то комета, померкло какое-то солнце, и т. п. А почему? Неизвестно. У диавола еще осталась ужас-ная сила, ей воистину только и может противиться смире-ние... (преп. Варсонофий).
Антихрист
О времени пришествия антихриста никто не знает, как сказано в Евангелии, но признаки скорого пришествия ан-тихриста уже есть. Видя такое гонение на веру и стремле-ние уничтожить ее, а также и многое другое, надо думать, что время это приближается. Но все же точно ничего нельзя сказать. Бывали и раньше времена, когда считали, что пришел антихрист, например, при Петре <Первом>, а последствия показали, что это было ошибочно, мир еще существует. Да и какой смысл в этом исчислении? Важно одно, чтобы совесть была во всем чиста. Твердо держаться веры Православной, жизнь проводить нравственную, по за-поведям Божиим, чтобы быть всегда готовым. А для этого надо, не откладывая на неизвестное будущее, пользоваться настоящим временем для покаяния и исправления: «Се, ныне время благоприятно, се, ныне день спасения» (2Кор. 6, 2) (преп. Никон).
Желание дожить до пришествия антихриста греховно. Такая скорбь будет тогда, что, как сказано, — праведник едва спасется. А желать и искать страданий опасно и гре-ховно. Это бывает от гордости и неразумия (преп. Никон).
Дух антихристов от времен апостольских действует чрез предтечей своих, как пишет Апостол: «тайна беззакония уже в действии, только [не совершится] до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь» (2 Фес. 2, 7). Апостольские слова «[не совершится] до тех пор» относятся к предержащей власти и церковной власти, против которой предтечи антихриста и восстают, чтобы упразднить и уничтожить оную на земли. Потому что антихрист, по объяснению толковников Святого Писания, должен прийти во время безначалия на земле. А пока он еще сидит на дне ада, то действует чрез предтечей своих. Сперва он действовал чрез разных еретиков, возмущавших Православную Церковь, и особенно чрез злых ариан, людей образованных и придворных, а потом действовал хитро чрез образованных масонов, а, наконец, теперь чрез образован-ных нигилистов стал действовать нагло и грубо, паче меры. Но обратится болезнь их на главу их, по сказанному в Писании. Не есть ли крайнее безумие трудиться изо всех сил, не щадя своей жизни, для того, чтобы на земле повесили на виселице, а в будущей жизни попасть на дно ада в тартар на вечное мучение. Но отчаянная гордость ни на что смотреть не хочет, а желает всем высказать свое безрассудное удальство (преп. Амвросий).
Ты боишься дожить до времен антихриста. Милостив Господь. Мы с тобою до этого едва ли доживем, а только нас немного попугают предтечи антихристовы, восстающие против церковной и предержащей власти, так как анти-христ должен прийти во время совершенного безначалия, о котором и хлопочут предтечи антихристовы (преп. Амвро-сий).
Архипастырь
Великое дело — архипастырское благословение. Сам епископ может быть и грешным, как все люди, но его благословение и молитвы могут иметь и имеют великую силу (преп. Варсонофий).
Афон
Афонские преподобные, кроме присномолитвенности, исполнения келейных правил по силе и ожидания ежеминутных искушений, имели смирение и самоукорение. Смирение их состояло в том, что они считали себя хуже всех и хуже всей твари, а самоукорение в том, что во всяком неприятном и прискорбном случае возлагали вину на себя, а не на других, что не умели они поступить как следует, и от того выходила неприятность и скорбь, или попущалось искушение за их грехи, или к испытанию их смирения и терпения и любви к Богу; так рассуждая, они не позволяли себе кого-либо судить, кольми паче уничижать и презирать (преп. Амвросий).
Писала ты, что видела сон, в котором представля-лось тебе, что будто бы ты находишься на Афонской горе; и нарвала целый букет благоуханных розовых цветов. Под такими цветами можно разуметь святоотеческие писания тех преподобных мужей, которые, живя на Афоне и в других местах, делом исполнили Божественные заповеди и словеса и по любви духовной к нам оставили свои спаси-тельные наставления, чтобы и мы слабые черпали из них, и собирали как благовонные цветы, и услаждали оными ду-ховную свою гортань от горести, ею же сопротивник наш нас напои. Виденный тобою в сновидении юный монах, вышедший из одного афонского храма, может означать твоего Ангела-хранителя. Поэтому и слова сказанные им: «здесь гуляй, но знай, — не смей заниматься суетными помыслами мира сего, твори молитву в уме», должно по-мнить и не забывать, и самым делом исполнять. Гора Афон называется жребием Божией Матери. Поэтому виденный тобою сон может означать также и то, что ежели ты же-лаешь причисленной быть к жребию Божией Матери, то должна подражать жизни и правилам получивших спасение на горе Афонской, под покровом Божией Матери, как по-казывают и самые слова, сказанные тебе вышедшим из афонского храма: «здесь гуляй, и не смей заниматься сует-ными помыслами, твори молитву в уме». Также можно прибавить и во время псалмопения и в других читаемых молитвах (преп. Амвросий).
Станислав и Кристина Гроф (США)
СИЯЮЩИЕ ГОРОДА И АДСКИЕ МУКИ
ДРЕВНЯЯ МУДРОСТЬ И СОВРЕМЕННАЯ НАУКА
Центральная тема средневековой литературы, посвященной искусству умирания, в сжатом виде хорошо выражается латинским изречением: « Mors certa , hora incerta » (самое определенное в жизни есть смерть, не определен лишь ее час). Средневековый философ добавляет к этому утверждению, что именно в силу неопределенности момента смерти мы должны быть готовы к ней всегда.
Сознание чрезвычайной значимости умирания как неотъемлемой части человеческого существования - характерная черта всех древних и не-западных современных культур, в которых тема смерти оказывает глубокое влияние на религию, обрядовость, мифологию, искусство и философию. То же отношение к смерти было существенной частью и западной культуры до времен индустриальной революции. Западному человеку пришлось заплатить за технический прогресс дорогой ценой глубокого отчуждения от фундаментальных биологических аспектов существования. Этот процесс получил наиболее яркое выражение в отношении основной жизненной триады: рождения, секса и смерти. Революция в психологии, начало которой было положено Зигмундом Фрейдом, в значительной мере сняла запреты, наложенные на человеческую сексуальность. В последнее десятилетие мы стали свидетелями некоторого прогресса в области изучения явлений рождения и смерти. Это находит выражение не только в быстром развитии процесса осознания значимости опыта рождения и смерти, но и в революционных изменениях медицинской практики, касающейся деторождения и ухода за умирающими.
Не случайно снятие табу, связанных с рождением и смертью, сопровождалось возрождением духовности, также ставшей одной из жертв материалистической науки. По мере развития современных знаний об этих явлениях становится все более очевидным, что рождение, секс, смерть и духовность тесно взаимосвязаны и отражены в подсознании человека. Поскольку подобные представления составляют существенную часть многих древних космологии, религий и философий, новые открытия быстро заполняют пропасть между древней мудростью и современной наукой. В процессе конвергенции современной физики, исследований сознания и мистицизма многие древние системы знания, считавшиеся ранее устаревшими, оказываются необыкновенно уместными в нашей повседневной жизни. Особенно верно это в отношении древних знаний о смерти и умирании, практики шаманства, Книг мертвых и таинств смерти-возрождения.
Для того чтобы осознать истоки и размах революции, происходящей в отношении к смерти и умиранию, необходимо ясно представлять себе степень дегуманизации и отчуждения, привнесенных в западный мир техническим прогрессом.
Вера в загробную жизнь составляет часть нашей религиозной традиции, но для умудренного западного человека религия почти полностью утратила присущие ей изначально жизненность и значение. В не-западных культурах остались в прежней силе положения космологии, религиозных и философских систем, в соответствии с которыми смерть не является абсолютным и безвозвратным концом существования, а сознательная жизнь в тех или иных формах продолжается после биологической смерти. Эти концепции загробного существования охватывают широкий круг представлений начиная от совершенно абстрактных состояний сознания и кончая образом загробного мира, сходного с земным существованием. Но во всех этих верованиях смерть рассматривается как переход, или трансформация, а не как полное уничтожение индивидуума.
Эсхатологические мифологии не только подробно описывают посмертные состояния сознания или места обитания умерших, такие как небо, рай или ад, но и предлагают точную картографию, как руководство для умирающего в последовательных изменениях сознания, происходящих в критический период перехода в другую жизнь.
Подобные системы верований, несомненно, обладают способностью смягчать страх перед смертью, а в своих крайних выражениях они даже предлагают обратное отношение ценностей земного и посмертного существования. Для индусов непросвещенная земная жизнь является состоянием отчуждения, заключения, заблуждения, в то время как смерть несет воссоединение, духовное освобождение и пробуждение. Смерть дает индивидуальному Я возможность порвать с мировой иллюзией и обрести божественную сущность. В религиозно-философских системах, отводящих большую роль перевоплощению, таких как индуизм, буддизм, джайнизм и тантризм , умирание может рассматриваться как более важное состояние, чем жизнь. Знания об опыте, связанном с умиранием, и правильное отношение к нему могут оказать радикальное влияние на будущее воплощение. Для буддистов биологическое существование неразрывно связано со страданием, а цель и победа духа заключается в том, чтобы погасить огонь жизни и остановить «колесо бытия» - цепь повторных воплощений.
Смерть иногда рассматривается как шаг на более высокую ступень духовной или космологической иерархии, продвижение в мир почитаемых предков, могущественных духов, полубогов. Она связана с переходом из земной жизни, полной страданий и проблем, в блаженное существование в солнечной обители или в царстве богов. Чаще концепция загробного существования дихотомична и включает в себя полярные представления: ад и чистилище, с одной стороны, рай и царство небесное - с другой. Посмертный путь души сложен и труден. Таким образом, важно быть хорошо подготовленным к приходу смерти. По меньшей мере необходимо знание картографии и законов загробного существования.
Для многих традиций характерно убеждение в том, что, готовясь к смерти, человек должен сделать больше, чем просто приобрести знания о процессе умирания. Разработаны способы изменения сознания с применением психоделических средств и нефармакологические методики, сделавшие реальной экспериментальную «тренировку умирания». Психологическое столкновение со смертью бывает настолько убедительным и потрясающим, что его практически невозможно отличить от истинного биологического конца. Опыт завершается ощущением духовного перерождения. Это основной момент инициации в шаманстве, посвятительных обрядов и религиозных мистерий. Подобная символическая смерть не только дает глубокое осознание непрочности биологического существования, но и облегчает духовное прозрение и проникновение в трансцендентную природу человеческого сознания.
Литературные источники, известные нам как Книги мертвых, дают умирающему точные и подробные наставления. Самые знаменитые из этих книг - Египетская и Тибетская, хотя подобная литература есть и в индуистской, мусульманской и среднеамериканской культурных традициях. В средневековой Европе этой теме были посвящены многочисленные труды, известные под общим названием « Ars Moriendi », или искусство умирания. Поскольку человек способен при жизни испытывать состояния сознания, связанные с умиранием, эти тексты могут служить и руководством для медитации и инициации.
Таким образом, в древности и в эпоху доиндустриальной культуры умирающий человек был вооружен религиозными и философскими представлениями, превосходящими смерть, и, возможно, имел предшествующий опыт пребывания в измененных состояниях сознания, включая символическую встречу со смертью. Приближение смерти он встречал в кругу близких, получая поддержку и утешение от членов семьи, клана или племени, а иногда даже специальное компетентное руководство на последовательных стадиях умирания. Средний западный человек перед смертью оказывается в совершенно иной ситуации. Религиозное учение о загробной жизни дискредитировано материалистической наукой и рассматривается лишь в отношении к истории и географии. Религиозная жизнь в значительной степени имеет только внешние проявления, потеряв связь с изначальными внутренними источниками. Образованный западный человек, как правило, считает веру в сознательную жизнь после смерти и в посмертный путь души проявлением примитивного страха и суеверия людей, лишенных преимущества научных знаний. В картезианско-ньютоновском мировоззрении сознание - продукт деятельности головного мозга, и поэтому оно прекращает существование в момент физической смерти. И хотя существуют разногласия по поводу того, что считать смертью - остановку сердца или прекращение электрической активности головного мозга, - идея сознательной жизни после смерти оказывается несовместимой с материалистической наукой.
В контексте нашей прагматической философии, превозносящей успех и материальное благосостояние, старость и смерть рассматриваются не как неотъемлемые части жизненного процесса, а как поражение, болезненное напоминание об ограниченности нашей власти над природой. Неизлечимо больной и умирающий человек в нашей культуре считается проигравшим, и так же считает он сам.
Современная медицина полностью полагается на достижения техники и сверхспециализированную аппаратуру, утратив холистический подход, характерный для народной медицины. В отношении к умирающему преобладает стремление во что бы то ни стало победить смерть или отсрочить ее приход. В этой борьбе за механическое продолжение жизни очень мало внимания уделяется тому, как пациент проводит последние дни, его психологическим, философским и духовным потребностям. Престарелых и умирающих удаляют из семьи и из повседневной
жизни, помещают их в дома призрения и больницы, где осмысленное человеческое общение заменяется изощренной технической мишурой: кислородными палатками, колбами и трубками для вливания, электростимуляторами и мениторами жизненно важных функций.
Не только современные религия, философия, социальная структура и медицина не могут предложить средства для облегчения душевных страданий умирающего. До недавнего времени даже психологии и психиатры поддерживали атмосферу всеобщего отрицания и запретов, окружавших смерть. Противостояние смерти - полный биологический, эмоциональный, психологический и духовный кризис - оказывалось, пожалуй, единственной жизненной ситуацией, где была недоступна компетентная психологическая помощь. Специалисты в области душевного здоровья с педантичным вниманием к деталям занимались множеством несущественных проблем, систематически уклоняясь от исследований опытов умирания.
Хотя и в настоящее время положение вещей далеко от идеала последнее десятилетие произошли радикальные изменения в области знаний о смерти и в отношении к ней. Начало этого процесса было в значительной мере связано с работой американского психиатра, швейцарки по происхождению, Элизабет Кюблер-Росс и с ее книгой «О смерти и умирании». В дополнение к своей всемирно известной деятельности по облегчению эмоционального состояния умирающих д-р Кюблер-Росс сумела пробудить позитивный интерес к опыту, связанному со смертью. Другое важное направление танатологических исследований развивалось независимо в области психоделической терапии раковых больных. Было показано, что вызванные ЛСД переживания смерти и повторного рождения и мистические состояния сознания могут изменять отношение пациентов к жизни и смерти и смягчать страх перед смертью. Результаты современных исследований смерти и умирания в значительной мере подтвердили общие положения эсхатологических систем не-западных культур. Это вызвало новый интерес и признание Западом древнейших и восточных религий и философий. Становится очевидным, что эти системы верований основаны на глубоком понимании человеческого разума и необычных состояний сознания, на знаниях о наиболее универсальном аспекте человеческого бытия, и поэтому они имеют огромное значение для всех нас.
ОПЫТ КЛИНИЧЕСКОЙ СМЕРТИ И БЛИЗОСТИ СМЕРТИ
Отрицание западной наукой концепции сознательной жизни после смерти как построения, основанного на суеверии и страхе смерти, не было тем не менее результатом тщательного изучения вопроса, характерным для научного подхода. Как раз наоборот, до недавнего времени медицина и психиатрия старательно избегали этой проблемы. Возможность существования сознания после смерти отвергалась не потому, что ей противоречили данные клинических наблюдений, а априори, потому что сама концепция была несовместима с существующими научными теориями. Однако научные парадигмы не следует путать с истиной - они представляют собой, в лучшем случае, рабочую модель, организующую современные исследования. Если в рамки парадигмы не укладываются важные научные данные, ее нужно заменить более адекватной концептуальной схемой.
Первое серьезное изучение опыта смерти было предпринято не в двадцатом веке, а в девятнадцатом, и не психологом или психиатром, а известным швейцарским геологом Альбертом Хеймом . Мистические переживания во время падения в Альпах, едва не окончившегося смертью, пробудили в нем интерес к субъективному опыту, связанному с жизненно опасными ситуациями и с умиранием. В течение нескольких десятилетий он собирал наблюдения и свидетельства людей, переживших серьезные несчастные случаи: раненых солдат, каменщиков и кровельщиков, срывавшихся с большой высоты, рабочих, попадавших в стихийные бедствия в горах и железнодорожные катастрофы, тонувших рыбаков. Однако наиболее важная часть работы Хейма основана на сообщениях альпинистов, которые пережили серьезные падения в горах.
Впервые Хейм опубликовал свои открытия в докладе на съезде Швейцарского Альпийского клуба в 1892 году. Он сделал заключение о том, что субъективный опыт близости смерти удивительно сходен в 95% случаев, независимо от сопутствующих обстоятельств. Умственная деятельность сначала резко ускоряется и обостряется. Восприятие событий и предвидение исхода обычно бывают вполне отчетливыми. Время необыкновенно растягивается, а люди действуют с быстротой молнии и в полном соответствии с реальными обстоятельствами. Как правило, за этой стадией следует внезапный обзор жизни.
По Хейму , происшествия, в которых человек внезапно оказывается перед лицом смерти, гораздо более «ужасающи и жестоки» для свидетелей, чем для жертвы. Во многих случаях зрители были глубоко потрясены и переживали длительную моральную травму, в то время как жертва, если не получала серьезных физических повреждений, выходила из ситуации безболезненно.
В 1961 году Карлис Осис с соавторами для детализации опыта умирающих пациентов проанализировали более шестисот вопросников, возвращенных врачами и медицинскими сестрами. Из 10% больных, находящихся в сознании за час до смерти, большинство имело разнообразные сложные видения. Некоторые образы более или менее соответствовали традиционным религиозным представлениям о рае, аде, Вечном Городе, в других видениях присутствовали мирские образы непередаваемой красоты: изысканные ландшафты с экзотическими птицами, идиллические сады. Менее часто встречались устрашающие видения дьяволов и ада и ощущения погребения заживо. Осис подчеркивает сходство этих предсмертных опытов с образами эсхатологической мифологии и психоделическими явлениями, вызываемыми ЛСД и мескалином .
В 1971 году Рассел Нойес , профессор психиатрии университета Айовы, исследовал большое количество сообщений лиц, оказывавшихся перед лицом смерти, в том числе и материалы Хейма о швейцарских альпинистах, описания сцен смерти в литературе и автобиографические наблюдения выдающихся личностей, таких как Карл Густав Юнг. Нойес выделил сходные, повторяющиеся в этих опытах элементы и дал определение трем последовательным стадиям умирания. Первая фаза, названная им «сопротивление», характеризуется сознанием опасности, страхом смерти и, наконец, смирением перед смертью. Далее следует «обзор жизни», когда перед человеком проносятся воспоминания о важнейших моментах жизни или возникает сжатая панорамная картина всего его жизненного пути. Последняя стадия - «трансценденция » - связана с мистическими, религиозными и «космическими» состояниями сознания.
Анализ опытов смерти, проведенный Нойесом , можно проиллюстрировать сообщением молодой женщины, описывающей свое состояние во время автомобильной катастрофы. У ее автомобиля отказали тормоза на большом шоссе. Неуправляемая машина в течение нескольких секунд скользила по мокрой мостовой, ударяясь о другие машины, и в конце концов врезалась в грузовик.
«За те несколько секунд, пока мой автомобиль был в движении, я испытала ощущения, которые, казалось, охватили века. Необычайный ужас и всепоглощающий страх за свою жизнь быстро сменились ясным сознанием того, что я умру. Как это ни странно, одновременно пришло такое глубокое ощущение покоя и мира, какого я никогда раньше не испытывала. Казалось, я перемещалась с периферии своего существа - тела, заключавшего меня, - в самый центр моего Я, место невозмутимого спокойствия и отдохновения. Мантра влилась в мое сознание с легкостью, никогда мной не испытываемой во время медитаций. Время как бы исчезло; я наблюдала свою собственную жизнь: она проходила передо мной как фильм, очень быстро, но поразительно подробно. Достигнув границы смерти, я как бы оказалась перед прозрачным занавесом. Движущая сила опыта влекла меня через занавес - я была все еще абсолютно спокойна, - и вдруг я осознала, что это не конец, а скорее, переход. Описать мои дальнейшие ощущения я могу только следующим образом: все части моего существа, чем бы я в тот момент ни была, ощущали континуум за тем, что я раньше считала смертью. Я чувствовала, что сила, направлявшая меня к смерти, а потом за ее пределы, будет вечно вести меня в бесконечную даль.
Как раз в этот момент мой автомобиль врезался в грузовик. Когда он остановился, я огляделась вокруг и поняла, что каким-то чудом осталась жива. Потом произошло нечто поразительное: сидя в груде разбитого металла, я почувствовала, что границы моей личности исчезают и я начинаю сливаться со всем окружающим - с полицейскими, обломками машины, рабочими с ломами, пытающимися меня освободить, машиной «скорой помощи», цветами на соседней клумбе, телерепортерами. Каким-то образом я видела и чувствовала свои раны, но казалось, что они не имеют ко мне никакого отношения - они были лишь частью быстро расширявшейся системы, включавшей в себя гораздо больше, чем мое тело. Солнечный свет был необыкновенно ярким и золотым, казалось, что и весь мир сияет прекрасным светом. Я ощущала счастье и бьющую через край радость, несмотря на драматизм обстановки, и это состояние сохранялось в течение нескольких дней в больнице. Это происшествие и связанный с ним опыт полностью изменили мое мировоззрение и понятие о существовании. Раньше я не особенно интересовалась вопросами духа и считала, что жизнь заключена между рождением и смертью. Мысль о смерти всегда меня пугала. Я верила, что «мы проходим по сцене жизни лишь однажды», а потом - ничего. Попутно меня мучил страх, что я не успею осуществить в жизни все, чего хочу. Теперь я совершенно по-другому представляю себе мир и мое место в нем. Мое самоощущение превосходит представление о физическом теле, ограниченном рамками времени и пространства. Я знаю, что я часть огромного безграничного творения, которое можно назвать божественным».
Выход в свет книги Раймонда А. Муди «Жизнь после жизни» в 1975 году увеличил интерес Запада к субъективному опыту умирающих . Автор книги, врач и психолог, проанализировал сто пятьдесят описаний опыта близости смерти и лично опросил около пятидесяти людей, перенесших клиническую смерть. На основе этих данных он выделил характерные, с большим постоянством повторяющиеся элементы опыта смерти.
Общей чертой всех сообщений была жалоба на то, что эти субъективные события невозможно описать, на неадекватность нашего языка для выражения их сущности. Это же характерно и для мистических состояний сознания. Другим важным элементом было ощущение выхода из тела. Многие опрашиваемые рассказывали, что, находясь в коматозном состоянии, они наблюдали самих себя и окружающее со стороны и слышали разговоры врачей, сиделок и родственников, которые обсуждали состояние больного. Они могли подробно описать манипуляции, производимые с их телом. В некоторых случаях соответствие этих описаний действительности было подтверждено последующей проверкой. Внетелесное существование может принимать разные формы. Некоторые описывали себя как сгусток энергии или чистое сознание. Другие ощущали, что имеют тело, но тело проницаемое, невидимое и неслышимое для принадлежащих к феноменальному миру. Иногда люди испытывали страх, смятение и желание вернуться в физическое тело. В других случаях возникали экстатические ощущения отсутствия времени и веса, спокойствия и безмятежности. Многие слышали странные звуки: явно неприятные шумы или, наоборот, ласкающие звуки волшебной, божественной музыки. Очень много описаний движения через темное замкнутое пространство - туннель, пещеру, дымоход, цилиндр, ущелье, желоб, канализационную трубу. Часто люди сообщают о своих встречах с другими существами - умершими друзьями и родственниками, «духами-хранителями» или «духами-проводниками». Особенно часты видения «светящегося существа», которое появляется как источник неземного сияния, но при этом проявляет такие личностные качества, как любовь, теплота, сочувствие и чувство юмора. Общение с этим существом происходит без слов, путем беспрепятственного обмена мыслями и часто сопровождается опытом обзора жизни и божественного суда или самооценкой.
На основании этих данных Муди попытался воссоздать картину типичного опыта посмертного состояния. И хотя его «составная» модель - результат обобщения большого числа опыгов , а не отражение действительного индивидуального, она представляет большой интерес для нашего обсуждения.
Умирающий человек достигает высшей точки физических страданий и слышит, как врач констатирует его смерть. Потом он слышит неприятный шум, громкий звон или жужжание и одновременно чувствует, что очень быстро движется через темный узкий туннель. Он внезапно оказывается вне собственного тела, но все в той же обстановке и наблюдает собственное тело со стороны, как зритель. С этой необычной позиции он видит попытки вернуть его к жизни и приходит в смятение.
Через некоторое время он собирается и несколько привыкает к своему новому состоянию. Он замечает, что все еще имеет тело, но совсем другой природы и обладающее иными возможностями, чем оставленное им физическое тело. Потом появляются другие существа. Они встречают его и помогают ему. Он видит духи умерших - родных и друзей, а потом дух, исполненный тепла и любви, не похожий ни на что, виденное ранее, - светящееся существо - появляется перед ним. Это существо без слов задает ему вопросы, помогает оценить жизнь, показывая в течение мгновения ее важнейшие события. В некий момент человек ощущает свое приближение к какой-то границе или барьеру, очевидно отделяющим земную жизнь от следующей за ней. Тем не менее оказывается, что он должен вернуться на землю и что время его смерти еще не пришло. Захватывающий опыт неземной жизни заставляет его сопротивляться возвращению. Он переполнен чувством радости, любви и мира. Несмотря на все это, он каким-то образом воссоединяется с физическим телом и продолжает жить.
Позже он пытается рассказывать о происшедшем, но встречается с рядом трудностей. Во-первых, человеческий язык оказывается непригодным для описания неземных событий, а во-вторых, окружающие относятся к этим рассказам с недоверием и насмешкой, так что он оставляет свои попытки. Все же этот опыт оказывает глубокое влияние на его жизнь, особенно на представление о взаимоотношении смерти и жизни.
Замечательны параллельные места в исследованиях Муди и описаниях загробной жизни в эсхатологической литературе, особенно состояний Бардо в Тибетской Книге мертвых. Сходные, если не идентичные, элементы наблюдаются и во время психоделических сеансов, когда субъект переживает столкновение со смертью в рамках процесса «смерть - повторное рождение». Как будет показано в следующих разделах, существует также ряд аналогий со спонтанно возникающими состояниями у некоторых больных шизофренией.
ОБРАЗЫ ПОСМЕРТНОГО
Сравнительное изучение представлений о загробной жизни у разных народов и в разных религиях открывает их глубокое сходство. Это сходство прослеживается даже в тех случаях, когда до складывания эсхатологических верований их носители не имели доказанных контактов. Весьма примечательно совпадение некоторых тем, особенно общность двух важнейших полярных образов загробной жизни: обители праведников - неба, или рая, и места пребывания грешников - ада.
Основные эмпирические черты рая и ада всегда одинаковы: бесконечная радость и счастье рая и бесконечные муки ада, хотя формальная сторона этих представлений изменяется в широких пределах от конкретных образов, напоминающих во всех важных проявлениях земное существование, до совершенно абстрактных метафизических построений. Не всегда ясно, являются ли образы, имеющие вполне конкретное воплощение в изобразительном искусстве, буквальным и точным отражением представлений о загробной жизни или метафорами состояния сознания, которое трудно выразить впрямую средствами искусства.
Современные исследования сознания предлагают новую интересную точку зрения на эту проблему. Во время психоделических сеансов, в спонтанных галлюцинаторных состояниях и в практике экспериментальной психотерапии возникают как экстатические и кошмарные состояния абстрактного характера, так и весьма конкретные видения неба и ада. Большое впечатление производит то обстоятельство, что иногда эти эсхатологические образы и символы имеют отношение к совершенно неизвестной субъекту культурной системе или абсолютно чужды его предыстории. Такие факты поддерживают концепцию Юнга о коллективном и расовом подсознании.
Сообщения людей, имевших опыт клинической смерти или близости смерти, также имеют широкие пределы от описаний абстрактных состояний сознания до детальных картинных видений. Излагая свои ранние наблюдения, Муди подчеркивает именно отсутствие мифологических элементов, таких как «рай художника с жемчужными воротами, золотыми улицами, крылатыми ангелами, играющими на арфах, или ад с языками пламени и чертями с вилами». Однако в более позднем дополнении к своей книге он пишет, что находит все больше людей, которые во время столкновений со смертью видели конкретные и детальные архетипические образы райских пейзажей, сияющих городов и роскошных дворцов, экзотических садов и величественных рек. В качестве негативного опыта он приводит описания астральных областей, где обитают смятенные духи, растерянные развоплощенные существа, не сумевшие полностью освободиться от физического мира. Очевидно, вопрос о соотношении абстрактного и конкретного в посмертном опыте отражает не субъективные различия в интерпретации, а действительное существование разных типов посмертного состояния сознания.
Образы рая и ада как в конкретных, так и в абстрактных воплощениях представляют собой полярные противоположности. Они в некотором смысле негативные отражения друг друга и комплиментарны друг другу. Изображение этих двух обителей мертвых в искусстве всегда подчеркивает их противоположность как в общей атмосфере, так и в деталях. Небесные царства полны простора, света и свободы. Инфернальные пространства замкнуты, темны, вызывают чувство угнетения и ужаса. Та же полярность касается пейзажа, архитектуры, обитателей и происходящего с умершими.
Небесное царство, или рай, обычно залито белым или золотым светом, там сияют облака и радуги. Природа представлена своими лучшими творениями: плодородной почвой, полями спелого зерна, прекрасными оазисами и парками, роскошными садами и цветущими лугами. Деревья перегружены великолепными цветами и спелыми плодами. Дороги вымощены золотом, бриллиантами, рубинами, изумрудами и другими драгоценными камнями, райские ландшафты орошаются фонтанами юности, ручьями с живой водой, озера чисты, реки текут молоком, медом и душистым маслом. Творения небесной архитектуры полупрозрачны и представлены дворцами, сияющими золотом и драгоценными камнями. Залы освещаются хрустальными светильниками и украшены пляшущими фонтанами. Воздух наполнен ароматом благовоний. Обстановка ада, наоборот, темна, бесплодна и пустынна. В пейзаже преобладают кратеры вулканов, зияющие пропасти, нагромождение скал, темные ущелья и огнедышащие ямы. Вместо древ жизни и роскошных садов в аду растут колючие деревья, покрытые шипами, мечами, кинжалами и ядовитыми плодами в форме головы дьявола. Чистые ручьи и источники юности сада любви замещаются мутными опасными реками, озерами огня, зловонными лужами и предательскими гнилыми болотами. Двойниками небесных дворцов являются зловещие подземные сооружения, окруженные непроходимыми стенами, с негостеприимными холодными коридорами и зловонным воздухом. Высокие трубы и полыхающие горны кузниц окутывают серным дымом адские города.
Та же полярность распространяется и на обитателей неба и ада. Божественные существа изысканно красивы, они эфирны , полупрозрачны, светлы и окружены светящейся аурой или нимбом. Они благожелательны, дают исцеление, помощь и защиту. Демоны или дьяволы черные и мрачные, обладают звериной, ужасающей внешностью. Жестокие и злобные, они воплощают в себе необузданные инстинктивные силы. Этот контраст наиболее ярко выражен в образах верховных существ загробного мира и прекрасно иллюстрируется христианским образом трехглавого Сатаны, пародирующим Святую Троицу.
Рай и небесное царство населяют павлины, попугаи и другие экзотические птицы с блестящим оперением, яркие бабочки и ласковые животные. В аду обитают орлы, ястребы, совы и другие отвратительные хищные птицы, кровожадные ягуары, гончие псы, летучие вампиры, гигантские рептилии, ядовитые гады и чудовища, пожирающие человеческие души.
Что касается существования душ, то радость, счастье и безмятежность рая имеют двойника в виде нечеловеческих телесных мук и всех возможных душевных страданий в аду. Вместо сладкой гармоничной музыки и хвалебных песен в честь верховного божества в аду звучит какофония скрежета зубовного, нечеловеческих воплей и мольбы о пощаде. В противоположность аромату благовоний и божественного фимиама рая ад пропитан едким запахом серы, горящего мусора, гниющих трупов, навоза и падали. Праведники на небе питаются амброзией, нектаром, Сомой, сладкими плодами или непосредственно эманацией божественной энергии, а души, обреченные аду, мучит нестерпимый голод и неутолимая жажда, их заставляют поедать нечистоты и даже куски собственной плоти.
Последние работы по изучению сознания заставили современную науку изменить свои взгляды на рай и ад. Теперь стало ясно, что они являются состояниями сознания, доступными любому человеку при определенных обстоятельствах. Как указывал Олдос Хаксли в «Небе и аде», наркоманы довольно часто испытывают счастье царства небесного и муки ада. Эти состояния сознания также возникают спонтанно во время душевных расстройств, которые мы называем «острыми психотическими эпизодами». Мы выяснили, что видения рая и ада возникают у людей перед клинической смертью. Эти факты говорят о том, что мы должны произвести переоценку нашего отношения к эсхатологической мифологии. Вместо того чтобы считать сведения о рае и аде бесполезным заблуждением, мы должны рассматривать их как бесценное руководство к пребыванию в незнакомом мире, в который каждый из нас войдет рано или поздно.
ПОСМЕРТНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ДУШИ
Образы обителей праведников и грешников - только один из важных аспектов загробного существования. Во многих культурах существует идея посмертного путешествия души. Умерший не сразу достигает окончательного предназначения, сначала он должен пройти через ряд необыкновенных событий, искушений и испытаний. Иногда они заключаются в путешествии по местности, похожей на земные пустыни, высокие горы, джунгли или болота. Душа может встретить странные фантастические существа и вступать в борьбу с ними. В других случаях обстановка загробного мира имеет очень мало общего с чем-либо земным. Стадии посмертного путешествия могут представлять собой последовательность необычных более или менее абстрактных состояний сознания вместо конкретных мест и событий. Общим моментом в представлениях о посмертном пути души часто является идея Божественного Суда. Она присутствует в тех или иных формах не только в иудаизме, христианстве, мусульманстве, зороастризме, в египетских традициях, но и в странах Востока, таких как Индия, Япония и Тибет, и даже в среднеамериканских религиях. Если некоторые описания посмертного путешествия души кажутся простыми и наивными, то другие предлагают сложную и изощренную картину необычных состояний сознания. В индуизме, буддизме и джайнизме это путешествие является частью сложнейших космологических и онтологических схем, включающих в себя циклы перерождений, цепь индивидуальных перевоплощений и закон кармы - зависимости последующего воплощения от итогов предыдущей жизни.
В истории человечества две культуры проявляли особый интерес к смерти и умиранию: Древний Египет и Тибет. Для обеих религий характерна глубокая вера в продолжение сознательной жизни после физической смерти. В них созданы сложные обряды для облегчения перехода умирающего в загробный мир и картографии для руководства путешествием души. Письменные изложения этих учений известны на Западе как Египетская и Тибетская Книги мертвых. Эти документы заслуживают специального обсуждения в контексте нашего исследования.
Египетская Книга мертвых представляет собой сборник молитв, песнопений, магических заклинаний и мифов, связанных со смертью и загробной жизнью. Эти погребальные тексты известны под названием «Появление в Свете» или «Выход в День». Их материал очень разнороден и отражает исторический конфликт между двумя сильными религиозными традициями: куль-
том солнечного бога Амона-Ра и культом Осириса. С одной стороны, тексты Книги усиленно подчеркивают роль бога солнца и его божественной свиты. Определенные магические формулы должны помочь умершему вступить на борт солнечной лодки и наслаждаться блаженной жизнью, сопровождая бога солнца в его ежедневном путешествии. С другой стороны, тексты отражают традиции древнего погребального культа Осириса, который в соответствии с легендой был убит своим братом Сетом и воскрешен сестрами Изидой и Нефтидой . После возвращения к жизни он стал правителем Царства Мертвых. По этой традиции умерший ритуально отождествлялся с Осирисом, и его можно было воскресить.
Солнечный бог Амон-Ра во время своего ежесуточного путешествия проходил сложную последовательность событий. Днем он пересекал небо в солнечной барке, а область, которую он проходил ночью, и была страной душ - дуатом .
Древние египтяне верили, что земля плоская, а весь обитаемый мир, то есть Египет, окружен цепью могучих непроходимых гор. Солнце поднималось утром на востоке через отверстие в этой горной гряде и исчезало в другом отверстии на западе. За горами лежал дуат , он располагался параллельно горной цепи на земной или небесной равнине. Дуат окружала другая горная цепь, таким образом, Царство Мертвых находилось в долине и отделялось от Египта и от светил - солнца, луны и звезд, освещавших небо. Дуат был страной тьмы и мрака, страха и ужасов. Он был разделен на двенадцать областей согласно количеству ночных часов. В каждую область вели врата, которые охраняли три божества, и каждая была полна опасностей для членов экипажа солнечной лодки. Они должны были преодолевать огненные пространства, где жара и горячий пар сжигали ноздри и горло. Ужасные фантастические создания угрожали им на пути, и с ними надо было сражаться. Главный враг солнечного бога, гигантский змей Апоп - воплощение брата Осириса Сета - вновь и вновь пытался поглотить солнечный диск.
Царство Осириса располагалось в области дуата «Тростниковые Поля». Чтобы быть допущенной в царство, душа должна была пройти суд в Зале Д вух Истин или в Зале Маат . Бог Анубис с головой шакала взвешивал на весах поступки умершего. На одной из чаш лежало его сердце, а на другой перо, символ богини Правды, Маат . Бог Т от с головой ибиса, писец Царства Мертвых, записывал приговор суда. Чудовище, сочетавшее в себе признаки крокодила, льва и бегемота, стояло наготове, чтобы проглотить осужденную душу.
Путешествие через мрачную долину загробного мира представляло опасность как для людей, так и для богов. Единственным надежным проходом через дуат был путь бога Солнца, поскольку восход солнца каждый день объявлял его победу и возрождение. Для последователей Ра целью загробной жизни было вступить в солнечную лодку и вечно сопровождать бога Солнца в его пути. Последователей Осириса солнечная лодка должна была доставить в его царство, где они сходили на берег и в случае успешного исхода суда оставались навечно.
Как и древнеегипетская, тибетская культура была всецело обращена к духовному началу и до настоящего времени сохранила богатство знаний о глубочайших тайнах внутренней жизни и сознания. Однако изучение смерти - единственной определенности, которую дает нам жизнь, - должно быть центральным моментом исследования сознания независимо от культурных традиций, потому что понимание смерти является ключом к освобождению в жизни. В тибетской религиозно-философской традиции смерть, так же как и жизнь, требует совершенно сознательного отношения. Для просвещенного человека время, место и обстоятельства смерти уже не могут быть случайными. Умирание как бы «предпринимается сознательно». Дух трансформируется, а тело распадается на элементы и исчезает бесследно. Такой феноменальный исход, полное освобождение духа, называется «Великим Переходом» и возможен лишь в редчайших случаях. Несколько чаще, хотя тоже чрезвычайно редко, человек достигает состояния «Радужного Тела». В этом случае через семь дней после смерти от тела остаются только волосы и ногти - «нечистые части». Подобная смерть была в последний раз зарегистрирована в 1950-х годах в Китае. Если освобождение не достигнуто человеком при жизни, существует возможность достигнуть его вскоре после смерти. Для этой цели и предназначена Книга мертвых. Тибетская Книга мертвых более позднего происхождения, чем Египетская. Несомненно, основанная на более древних устных источниках, в письменной форме она появилась впервые в VIII в. н. э. и была написана Падма-Самбавой , проповедником буддизма в Тибете. Эта книга - руководство к прохождению Бардо , промежуточных состояний между смертью и следующим воплощением. Она содержит в себе весьма точную информацию даже в отношении длительности пребывания в том или ином состоянии. Целью книги является помочь умершему опознать посмертные состояния, в которых возможно освобождение. Это опознание уподобляется узнаванию матери сыном. Знание, полученное при жизни с помощью наставлений и практики, - Сын Мудрость, после смерти встречает и узнает Мать Мудрость - свет и истинную чистоту.
В первой части книги описаны отделение духа от тела и состояния, непосредственно следующие за смертью. В этом первом Бардо в момент смерти дух получает ослепительное видение Первичного Чистого Света Истинной Реальности. В этот же момент дух может освободиться, если способен опознать Свет и не испугается его нечеловеческой яркости. Те, кто упускает эту возможность в силу недостаточной подготовленности, получают второй шанс, когда Вторичный Чистый Свет нисходит на них. Если и эта возможность упущена, они должны пройти сложную последовательность состояний в следующих Бардо , в которых их сознание все больше отдаляется от освобождающей истины и приближается к новому воплощению.
В Бардо Испытания Реальности душа встречается с рядом божественных существ: мирными божествами, окруженными блистающим светом, злобными божествами, божествами, охраняющими двери, хранителями знаний и т.д. Одновременно с видениями этих божеств дух умершего ощущает слабый свет различных оттенков, указывающий определенные «лока », или царства, в которых он может возродиться: царство богов (дэ-валока ), царство титанов (асуралока ), царство людей (мана-лока ), царство полулюдей (тириалока ) царство голодных духов (преталока ) и царство ада (наралока ). Приближение к этому свету препятствует освобождению и облегчает возрождение.
Если дух умершего не использует возможности освобождения в двух первых Бардо , он попадает в третье - Бардо Ищущих Возрождения. На этой стадии он обретает тело, не состоящее из плотного вещества, но наделенное способностью беспрепятственного движения и проникновения через твердые объекты. Закон кармы определяет, что будет испытывать душа в этом Бардо - счастье или мучения. Отрицательная карма обрекает на муки: столкновения с хищными зверями и разрушительными силами природы. Положительная дает неземные удовольствия. Обладающие нейтральной кармой не испытывают на этой стадии ничего, кроме тупого безразличия.
Важнейшим моментом в этом Бардо является суд, в процессе которого повелитель и судья мертвых Дхарма-Раджа оценивает их поступки с помощью зеркала кармы. Это зеркало отражает все хорошие и дурные поступки, которые соизмеряются в виде белых и черных камешков. После суда перед умершим открывается шесть путей кармы в соответствии с результатами оценки его добродетелей и пороков. Во время пребывания в Бардо Ищущих Возрождения важно осознавать, что все существа и события иллюзорны и являются лишь проекцией собственного сознания умершего. Если и здесь возможность освобождения не реализована, возрождение неизбежно. Все, что может предложить в этом случае книга, - это способы избежать нежелательных воплощений и выбрать наиболее благоприятное. Хотя Египетская и Тибетская Книги мертвых - наиболее известные примеры подобнрго рода литературы, они ни в коем случае не уникальны. Сходные произведения существуют в других религиях: в мусульманстве, индуизме, китайском и японском буддизме, в среднеамериканских культурах. Гораздо менее известны подобные документы в нашей культуре. В конце средних веков во многих европейских странах, особенно в Австрии, Германии, Франции и Италии, были широко распространены труды, которые обычно объединяются под названием «Искусство умирания» (« Ars Moriendi »). Эти литературные источники относятся к двум категориям: во-первых, книги, концентрирующие внимание на опыте умирания и искусстве наставления умирающих в последние часы жизни, во-вторых, книги, имеющие отношение к значению смерти для жизни.
Тексты первой группы - это обширный сборник сведений о важных эмпирических аспектах умирания. Примером могут служить явления, интерпретируемые священнослужителями как нападение Сатаны, попытки сил ада совратить душу с ее пути в Царствие Небесное яростным вмешательством в критический момент. В большинстве наставлений говорится о пяти важнейших следствиях борьбы Дьявола за душу: колебания умирающего в вере; отчаяние и малодушие; нетерпение и раздражительность, связанные с физическими страданиями; самомнение, тщеславие и гордость; алчность, скупость и другие мирские проявления и привязанности. Попытки Дьявола встречают противодействие божественной силы, которая посылает умирающему предчувствие Неба, предвидение высшего суда, ощущение помощи свыше и обещание спасения. Современные исследования сознания показывают, что люди, оказывающиеся перед лицом символической смерти во время психоделических сеансов или в состоянии острого биологического кризиса, действительно «видят» многие из этих явлений. Нет никаких сомнений в том, что описания умирания в « Ars Moriendi » и других подобных руководствах должны приниматься всерьез: они представляют собой скорее удивительно точные эмпирические сведения, чем произвольные вымышленные построения.
Тексты, посвященные процессу биологической смерти, предлагают также конкретные инструкции, которыми умирающие и их помощники должны руководствоваться в последние часы перед смертью. Большинство средневековых руководств сх одятся на том, что особенно важно создать у умирающего правильное состояние духа. Абсолютно недопустимо внушать ложные надежды на выздоровление. Умирающий должен получить всестороннюю поддержку, чтобы обратиться лицом к смерти и принять ее. Мужественное приятие смерти считается решающим моментом; попытки избежать смерти и отказ подчиниться ей являются двумя важнейшими опасностями, с которыми встречается умирающий. В некоторых текстах ясно указано, что более простительно внушить умирающему страх смерти, который может позднее оказаться напрасным, чем отрицать близость смерти и позволить человеку умереть неготовым к ней.
Книги второй группы говорят о важности понимания смерти для праведной жизни; их яркие образы подчеркивают преходя-щесть бытия, вездесущность смерти и бессмысленность всех мирских устремлений. До недавнего прошлого одержимость идеей непрочности существования, выражавшаяся в тяге к смерти и презрении к миру, рассматривалась западными философами как симптом социальной патологии. Тем не менее по наблюдениям результатов воздействия ЛСД и по данным экспериментальной психотерапии столкновение с наиболее потрясающим и отталкивающим аспектом существования может иметь результатом духовное прозрение и качественно новое отношение к миру.
Двойственная направленность « Ars Moriendi »: к смерти и к жизни, очевидно, является характерной чертой всех Книг мертвых. В них не просто заключены знания о смерти, они учат альтернативному подходу к жизни через опыт смерти. Это положение имеет столь важное значение , что мы обсудим его более подробно.
РИТУАЛЬНОЕ ОБЩЕНИЕ СО СМЕРТЬЮ
Возможность приобрести опыт смерти, не умирая в действительности, посещать царство мертвых и возвращаться оттуда, общаться с миром духов предоставлялась многим людям, начиная с первых дней истории человечества. Наиболее древним примером подобного рода может служить феномен шаманизма.
Основным моментом в посвящении урало-алтайских и сибирских шаманов является приобретение опыта смерти в форме ритуального умирания и возрождения. По словам многих шаманов, во время «болезни посвящения» они лежат в своих палатках или каком-нибудь уединенном месте от трех до семи дней состоянии, близком к смерти. В это время они совершают путешествие в иной мир, где подвергаются нападению демонов и духов предков и жестоким мучениям. Хотя детали этого процесса могут сильно отличаться у разных народов и у конкретных шаманов, во всех случаях посвящение связано с общим состоянием ужаса, пыток и нечеловеческих страданий. Тело посвящаемого расчленяется на куски, из него выпускают все жидкости, плоть сдирают с костей, а глаза вырывают из глазниц. Когда от него остается один скелет, духи разных болезней делят между собой куски его тела. Затем посвящаемый получает новые плоть и кровь и совершает магический полет или восходит на небо по радуге, березе или длинному шесту. В этом опыте смерти и возрождения шаман получает сверхъестественные знания и силы от полубожественных существ человеческой или звериной внешности. Посвятительная смерть всегда кончается воскрешением и преодолением кризиса. Для шамана одинаково естественно пребывание как в «объективной реальности», так и в различных областях неземного мира. Шаманы занимаются врачеванием, становятся гадателями и прорицателями и сопровождают души умерших в посмертном путешествии.
Тема смерти и возрождения присутствует во многих мифологиях. Герои отправляются в загробный мир и после тяжелых испытаний, преодолев многие препятствия, возвращаются на землю, наделенные сверхъестественной силой. Боги, полубоги и герои после смерти возрождаются к жизни в новом обличий, вечно юными и бессмертными. В менее конкретной символике та же тема иногда выражается в образе героя, которого проглатывает, а потом изрыгает ужасное чудовище.
В разных частях света и в разные исторические периоды подобные легенды становились основой для священных таинств, в которых неофиты переживали ритуальную смерть и возрождение. Ассиро-вавилонские обряды, посвященные Таммузу и Иштар , представляют собой один из самых ранних (около 4000 лет до н.э.) примеров аллегории умирающего и воскресающего бога. В легенде Богиня-Мать спускается в подземный мир в поисках волшебного эликсира, чтобы оживить своего сына и мужа Таммуза. В древнеегипетских мистериях Изиды и Осириса мифологической моделью ритуала служило убийство и расчленение тела Осириса братом Сетом и его волшебное воскрешение сестрами - Изидой и Нефтидой . Особенно многочисленны сведения о мистериях Древней Греции и соседних государств. Знаменитые элевсинские таинства в Аттике были построены на эзотерической интерпретации мифа о богине плодородня Деметре и ее дочери Персефоне, похищенной повелителем царства мертвых Плутоном. Этот миф, обычно трактуемый как аллегория сезонной циклики растительности, становится для посвящаемых метафорой для духовной трансформации. Орфизм, культ Диониса, мистерии Аттиса и Адониса хотя и основаны на разных мифах, имеют одну и ту же центральную тему: смерть и возрождение. Сходные обряды практиковались и в культах Митры, Гермеса, в Индии и Тибете, у народов Севера, у многих африканских племен, в доколумбовских обществах и во многих других культурных традициях.
Обсуждение общения со смертью в ритуальной форме было бы неполным без упоминания о посвятительных обрядах, в которых посвящение проходит не один человек, а целые социальные группы и даже народы. Посвятительные обряды - важные трансформирующие ритуалы, обычно приуроченные к биологически значимым моментам, таким как рождение ребенка, обрезание, наступление половой зрелости, вступление в брак, вторая зрелость и смерть. Ван Геннеп , описывая эти обряды, отмечает, что в них можно выделить три характерных стадии. На первой стадии, названной им «отделение», посвящаемых изымают из социальной среды и держат в изоляции неделями и даже месяцами. В это время с помощью ритуальных песен и танцев, из сказаний и легенд они получают знания о незнакомой территории, на которую им предстоит вступить. На второй стадии, «переход», применяются сильнодействующие методы изменения сознания для имитации превращения. К этим методам относятся лишение сна, пост, боль, нанесение увечий, социальное давление, изоляция, эмоциональный и физический стресс, в некоторых случаях применение психоделических средств. Посвящаемые испытывают боль, хаос, смятение и страх в крайних выражениях и выходят из этого процесса разрушения с ощущениями обновления и перерождения. Третья стадия - «воссоединение» - включает в себя возвращение трансформированного индивидуума в общество в новой роли. Глубина и интенсивность опыта смерть-перерождение дают необходимое драматическое обрамление завершению старой социальной роли и приобретению новой. Однако повторяющиеся в течение жизни опыты ритуального уничтожения, за которыми следует чувство перерождения, имеют и другую важную функцию: они готовят человека к действительной биологической смерти, давая ему глубокую, почти на клеточном уровне, уверенность в том, что эти состояния, периоды аннигиляции, означают переход, а не окончание существования.
СМЕРТЬ И ПОВТОРНОЕ РОЖДЕНИЕ
ПРИ ШИЗОФРЕНИИ И В ПСИХОДЕЛИЧЕСКИХ СОСТОЯНИЯХ
Как мы упоминали выше, психологи и психиатры обычно рассматривали концепции существования сознания после смерти и посмертного путешествия души как продукт примитивного, магического способа мышления или как реакцию на страх перед смертью и конечностью бытия. До недавнего времени предположения о том, что описания посмертных переживаний души могут отражать эмпирическую реальность, мало кто принимал всерьез. Точно так же сообщения шаманов о путешествиях в иные миры, храмовые мистерии и посвятительные обряды обсуждались с применением терминов «примитивное суеверие», «групповое внушение» и «коллективная психопатология». Не только критики религии, но и духовенство и теологи относились к описаниям рая, ада и посмертного пути души как к сведениям исторического и географического характера, а не как к картографии необычных состояний сознания, потому что такая интерпретация казалась несовместимой с научным мировоззрением. Однако в последних современных исследованиях сознания получены данные, говорящие о том, что суждения западной науки о древних и восточных системах мышления и духовной практике несостоятельны.
Давно известно, что больные шизофренией в периоды обострения или в хронических психотических состояниях описывают глубокие переживания религиозного или мистического характера, очень близкие к традиционным эсхатологическим представлениям. Подобный опыт включает в себя убедительные ощущения столкновений с демонами, нечеловеческих мучений в аду, сцены Страшного Суда или, наоборот, встречи со святыми, ангелами, духами-проводниками и другими небесными существами, даже единение с Богом. В некоторых случаях образная структура опыта выходит за рамки христианской традиции, и в ней появляются элементы, близкие восточной эсхатологии (память о прошлых воплощениях, состояния, близкие к состояниям Бардо Тибетской Книги мертвых).
К другому типу шизофренических явлений относится опыт «смерти - повторного рождения», особенно значимый для понимания смерти и умирания. Многие пациенты в острых психотических состояниях испытывают драматические переживания смерти и возрождения или даже разрушения, распада и воссоздания всего мира. В тех редких случаях, когда эти опыты имеют завершенную форму и хорошо обобщаются больными, в их мыслительной деятельности и социальной приспособленности наблюдаются заметные позитивные изменения. В этом процессе прослеживаются черты глубокого сходства с ритуальными трансформациями храмовых мистерий и посвятительных обрядов.
В результате клинических наблюдений шизофреников психиатры пришли к осознанию того, что эсхатологические описания в религиозных трудах скорее имеют отношение к эмпирической реальности, чем являются выражением отрицания смерти и фантастических желаний. Это обстоятельство послужило основанием для ряда западных ученых перевести религиозные верования из категории примитивных суеверий в категорию явлений психопатологии. В пятидесятых - шестидесятых годах ученым стали доступны новые важные данные. В это время психиатрия получила результаты глобального значения в области психоделических исследований. Катализатором этого бурного процесса было открытие швейцарским химиком Альбертом Гофманом в апреле 1943 г. психоактивных свойств ЛСД-25, диэтиламида лизергиновой кислоты. Когда это новое мощное психоделическое средство стало доступным для ученых во всем мире, началось систематическое и крупномасштабное изучение явления, известного с давних пор антропологам и историкам. Суть этого явления в том, что некоторые вещества могут вызывать у нормального индивидуума глубокие мистические и религиозные состояния, в том числе и эсхатологические видения.
Тот факт, что психоделики , оказывая усиливающее и катализирующее воздействие на человеческое сознание, индуцируют сходные состояния у случайной выборки подопытных , заставляет предполагать, что матрица подобного опыта существует в подсознании как нормальная составляющая человеческой личности.
Хотя научный интерес к психоделическим средствам возник сравнительно недавно, их применение в ритуальной практике можно проследить с самых древних времен истории человечества. Растения, содержащие активные вещества, изменяющие сознание, издавна использовались для диагностики и лечения, для пробуждения сверхнормальных способностей, в магических и ритуальных целях. При раскопках поздне-палеолити-ческих поселений в Турции в могиле шамана были обнаружены остатки растений. Анализ пыльцы установил, что эти растения содержали психоделические вещества. В китайской медицине галлюциногенные вещества применяются уже более 3500 лет. Индоарийские племена несколько тысячелетий назад употребляли легендарный священный напиток Сому, известный по ведическои литературе. Конопля под различными назвинимми много веков применяется в Азии и Африке в народной медицине, религиозных церемониях, а также для расслабления и удовольствия. В средние века зелья и мази из психоактивных растений широко использовались в обрядах Черной Мессы и в шабашах ведьм. Наиболее известные из ингредиентов колдовских зелий - это белладонна, дурман, мандрагора и белена. Употребление психоделических веществ растительного происхождения имеет долгую историю в Центральной Америке у ацтеков, майя и ольмеков . Самые знаменитые из этих растений - мексиканский кактус (пейот ), священный гриб (теонипакатль ) и несколько видов Ipomoae , которые дают «семена утреннего сияния» (ололики ). В обрядах африканских племен используется вытяжка из Tabernantheiboga . Южноамериканские племена бассейна Амазонки готовят сильное психоделическое средство, основной составной частью которого является сок тропической лианы Banisteropsis . В шаманскую практику у некоторых народов Сибири, таких как коряки, самоеды, чукчи, входит ритуальное употребление в пищу мухомора.
Как пишет Олдос Хаксли в своем эссе «Небо и ад», многие люди под воздействием психоделических средств испытывают состояния экстатического восторга и крайнего ужаса, неотличимые от описанных в священных книгах мировых религий. Возможность смоделировать эти религиозные и мистические состояния сознания в лабораторных условиях и сделать их предметом непосредственного изучения предлагает заманчивую возможность заглянуть в глубины психологии и психопатологии религии.
Наиболее интересным аспектом воздействия психоделических средств на человека является их способность без всякого программирования и руководства вызывать глубокие переживания смерти и повторного рождения и облегчать духовное прозрение человека. Человеческое подсознание, активизированное химическими стимулами, проявляет тенденцию к спонтанному воспроизведению опыта смерти, который может иметь результатом трансцендентное состояние сознания. После преодоления наиболее поверхностных уровней психоделического опыта - сенсорного барьера и уровня биографически детерминированного содержания - сознание подопытного индивидуума фокусируется на проблемах непрочности существования, на ощущениях физической боли, эмоциональной агонии, на явлениях старения, физической дряхлости и, наконец, на смерти и умирании. Для этой стадии процесса характерно сосредоточение на всем, что связано со смертью: видения умирающих людей, эпидемий, сцен войны, опустошения, кладбищ и похорон. Однако наиболее важным элементом процесса является крайне реалистичное ощущение полного биологического кризиса, сопоставимое с истинным умиранием. Часто подопытные теряют представление о символическом характере этих переживаний и приходят к иллюзорному убеждению в приближении своей биологической смерти. Это потрясающее проникновение в глубины человеческого существования имеет два важных последствия: первое - это глубокий экзистенциальный кризис, заставляющий человека задаться всерьез вопросом о смысле жизни и произвести переоценку своей собственной системы ценностей.
Непомерное честолюбие, конкурентные устремления, жажда славы, власти и обладания постепенно исчезают при осознании неизбежного окончания любой человеческой драмы физической аннигиляцией. Вторым важным следствием является открытие спиритуальных сфер подсознания, существенной части структуры человеческой личности, независимой от расового, культурного и религиозного фона. Таким образом, эти проявления относятся к области коллективного бессознательного (в терминологии Юнга) и могут рассматриваться как архетипические .
Конфронтация со смертью - это только один из аспектов психоделического опыта. Второй важный аспект - борьба за жизнь, которую многие воспринимают как повторное переживание родовой травмы.
В процессе «смерть - повторное рождение» опыт умирания, собственного рождения и рождения ребенка тесно переплетены. За цепью чрезвычайных физических и эмоциональных страданий следует освобождение: рождение или возрождение с видениями ослепительно белого или золотого света. В результате возникает чувство разрушения прежней структуры личности и появления новой. Эти состояния сознания поражают сходством с древними описаниями инициации в шаманстве, посвятительных обрядов, храмовых мистерий, экстатических религиозных таинств.
Многочисленные и сложные феномены психоделического процесса «смерть - повторное рождение» иногда имеют проявления, которые испытуемые воспринимают как стадии биологического рождения. В завершенном процессе психоделической терапии пациент должен несколько раз пройти все эти стадии в разной последовательности.
Первая фаза психоделического процесса на этом уровне может быть названа «космическим поглощением». Ее часто связывают с началом родового процесса, когда исходное равновесие внутриутробного существования нарушается сначала химическими сигналами, а затем сокращением матки. Опыт «космического поглощения» начинается с всеобъемлющего чувства беспокойства и ощущения опасности для жизни. Источник опасности неясен; для индивидуума характерно параноидальное восприятие непосредственного окружения и всего мира. Все возрастающее беспокойство обычно кончается ощущением гигантского засасывающего водоворота. Часто встречающийся символический вариант этой фазы - поглощение индивидуума устрашающим чудовищем: драконом, китом, тарантулом, осьминогом или крокодилом. Другой символический вариант - нисхождение в подземный мир и встречи с его опасными обитателями. Проводится отчетливая параллель с эсхатологическими видениями разверстой пасти бога смерти, врат ада, с героем, спускающимся в подземный мир. Изгнание из рая и тема падения Ангела также принадлежит к этой фазе опыта.
Вторая фаза - опыт «безысходности» связывается с первой клинической стадией процесса родов, на которой сокращения матки уже начались, а шейка матки еще закрыта. Мир кажется темным и угрожающим, человек воспринимает ситуацию как клаустрофобический кошмарный сон и испытывает жестокие душевные и физические муки. Конца агонии не видно. Человеческое существование кажется лишенным смысла, абсурдным и даже чудовищным. Основными чертами, отличающими эту фазу от следующей, являются концентрация на роли жертвы, невозможность спасения и безвыходность ситуации. Многие испытуемые говорили о том, что это состояние может быть психологическим прототипом ада.
Третья фаза опыта на этом уровне - это «борьба со смертью за возрождение». Многие из аспектов этого состояния можно понять, связав его с второй стадией родов, когда сокращения матки продолжаются, а шейка открывается. В это время начинается медленное проталкивания плода через родовой канал, сильное механическое сжатие, борьба за жизнь и часто удушье. На последних стадиях родов плод входит в непосредственный контакт с разнообразным биологическим материалом: кровью, слизью, околоплодной жидкостью, мочой и даже экскрементами. Опытные состояния в этой фазе довольно сложны и имеют ряд важных проявлений: атмосфера титанической борьбы, садомазохизм, различные извращенные формы интенсивного сексуального возбуждения, скатологические образы и элементы очищения пламенем (пирокатарсис ).
Индивидуум в этой фазе ощущает мощные потоки энергии, проходящие через его тело, аккумуляцию огромных сил, разрешающуюся взрывом. Это обычно вызывает ассоциации с образами разбушевавшейся природы, сценами апокалиптических битв, убийственной техникой. В актах разрушения и саморазрушения выделяется и поглощается огромное количество энергии. Временами сексуальное возбуждение достигает сверхъестественно высокого уровня и выражается в видениях оргий, различного рода извращенной сексуальной активности, чувственных танцев. Тесное соприкосновение с омерзительной живой материей вызывает к жизни скатологические образы. Индивидуум может ощущать, что он барахтается в нечистотах, тонет в сточной канаве, ползает в гниющих отбросах и пьет кровь. За этим часто следует ощущение прохода через очистительное пламя как подготовка к духовному возрождению.
Эта фаза опыта отличается от предыдущей отсутствием ощущения беспомощности и безнадежности ситуации; страдание имеет определенную цель. Сопутствующая эмоциональная окраска - смесь агонии и экстаза. Образы, возникающие в этом контексте, отражают борьбу между силами добра и зла, например, видения судного дня, искушения святых и смерти мучеников.
Странная смесь религиозности, смерти, секса, агрессивности и скатологии , типичная для этой матрицы, объясняет частое появление образов, связанных с богохульными обрядами Вальпургиевой ночи и сатанинских оргий или зверствами инквизиции.
Фаза «смерть и повторное рождение» связана с третьей клинической стадией родов. Проход через родовой канал завершается взрывом облегчения и релаксацией. Перерезание пуповины означает полное физическое отделение от матери, и ребенок начинает существование как анатомически независимая особь.
«Смерть и повторное рождение» представляет собой окончание и разрешение «борьбы со смертью за возрождение». Страдания и агония доходят до кульминационного момента полного разрушения на всех уровнях: физическом, эмоциональном, интеллектуальном, моральном и трансцендентальном. Это обычно рассматривается как смерть Эго, которая включает в себя мгновенное разрушение всего предыдущего опыта личности. За этим моментом часто следует видение ослепительно белого или золотого света, чувство освобождения от давления, ощущение расширения пространства. Окружающий мир становится неописуемо прекрасным и сияющим. Человек чувствует себя очищенным и свободным, говорит об искуплении и спасении. Многочисленные образы выхода на свет из тьмы (разверзающихся небес, божественного откровения, побежденных драконов и демонов, плененного дьявола, разрушенного ада) и финальная победа чистого религиозного импульса выражают это состояние сознания.
В процессе посвящения у шаманов за расчленением и уничтожением тела следует восхождение в небесное царство в новом теле; мифологической параллелью является воскрешение или оживление умершего бога.
Если описанный выше психоделический опыт можно уподобить стадиям родового процесса, то мистические переживания космического единства, очевидно, связаны с первоначальным единством плода и матери. При отсутствии отрицательных стимулов условия внутриутробного существования близки к идеальным, включая полную защищенность и безопасность и постоянное удовлетворение всех потребностей. Основная черта этого состояния - трансценденция : преодоление дихотомии между субъектом и объектом, чувство святости, выход из границ времени и пространства, невыразимое счастье, причастность к Космосу. Архетипические видения в опыте космического единства - рай, небесные города, райский сад, сияющие божественные существа. Это состояние также часто ассоциируется с морскими пейзажами и галактическими пространствами. Как и в предыдущих примерах, эти образы относятся к категории коллективного бессознательного и не зависят от расовой, культурной и образовательной предыстории субъекта. Ряд явлений психоделического опыта может быть отнесен к категории трансперсонального . Это идентификация сознания индивидуума с сознанием других людей, животных, разных существ, которые в нормальных состояниях сознания явно находятся вне его пределов. Часть опытов этой категории может быть интерпретирована как регрессия исторического времени и исследование собственного биологического и духовного прошлого. В психоделических состояниях нередко переживаются вполне конкретные и реалистические эпизоды, связанные с эмбриональной памятью.
Многие описывают последовательности ощущений, переживаемых на уровне клеточного сознания и, очевидно, являющихся отражением существования индивидуума в виде сперматозоида или яйцеклетки в момент слияния. Иногда регрессия идет еще дальше, и человек «вспоминает» эпизоды из жизни своих предков и даже видит образы из области расового или коллективного бессознательного.
В некоторых случаях под воздействием ЛСД человек идентифицирует себя с разными животными в эволюционном ряду или имеет отчетливое ощущение «воспоминаний» о предыдущих воплощениях.
Другой интересный феномен трансперсонального опыта - преодоление не временных, а пространственных границ. Примером служит слияние с сознанием другого человека или группы людей, населения целой страны и даже всего человечества. Индивидуум может также выходить за рамки специфически человеческого опыта и сливаться с сознанием животных, растений и даже неодушевленных предметов. В крайнем проявлении сознание человека отождествляется с сознанием всего мироздания, планеты или всей материальной вселенной. Другое явление, связанное с преодолением обычных пространственных ограничений, - это идентификация с сознанием определенных частей тела, некоторых органов, тканей и даже отдельных клеток.
К важным проявлениям трансперсонального опыта, связанным с преодолением пространственно-временных границ, относятся феномены экстрасенсорного восприятия, такие как внетелесный опыт, предвидение, телепатия, ясновидение и яснослышание , путешествия во времени и пространстве.
Складывается впечатление, что в большой группе явлений, имеющих отношение к трансперсональному опыту, сознание выходит за пределы феноменального мира и пространственно-временного континуума в том виде, как мы их воспринимаем в норме. Часто наблюдается опыт общения с духами умерших людей и сверхчеловеческими спиритуальными сущностями. Воздействие ЛСД также вызывает многочисленные видения архетипических форм - божеств и демонов и даже сложные мифологические последовательности. Интуитивное понимание универсальных символов или пробуждение внутренней космической энергии и активация центров физического тела (чакр ) являются дополнительными примерами из этой области. В крайнем выражении индивидуальное сознание как бы охватывает всеобщее существование и отождествляется с Мировым разумом. Завершенный, полный трансперсональный опыт - это опыт таинственной изначальной пустоты (Вакуума), содержащей все живое в зародышевой форме.
Эпилог
В период быстрого развития материалистической наукиверования и концепции экзотерических религий считались наивными и абсурдными.
Только теперь мы снова видим, что мифологии и концепции Бога, рая и ада имеют отношение не к физическим сущностям - событиям, происходящим в определенное время в определенной географической точке, а к психическим реалиям измененного состояния сознания. Эти реалии являются неотъемлемой частью человеческой личности и не могут быть подавлены и отвергаться без серьезного ущерба для качества жизни человека. Для полного осмысления природы человека необходимо признать их существование и изучать их. Руководством в этом исследовании могут служить традиционные представления о загробной жизни.
В настоящее время существуют яркие клинические свидетельства в пользу положений религии и мифологии о том, что биологическая смерть - это начало существования сознания в новой форме. «Карты» начальных стадий этого существования, содержащиеся в мифологической литературе, оказались необычайно точными (хотя насколько точны описания более поздних событий загробной жизни, до сих пор неизвестно). Как бы то ни было, эта древняя мудрость имеет другое непосредственное и поддающееся проверке значение - ее отношение к жизни.
Столкновение со смертью в ритуальном контексте или вызванное эмоциональным или физическим кризисом может в обоих случаях погасить страх смерти и привести к трансформации, то есть к более просвещенному и приносящему удовлетворение образу жизни.
Состояние духовного кризиса у шизофреников, когда в них включаются элементы процесса «смерть - повторное рождение», могут при правильном их понимании стать уникальным моментом духовного роста и созидания. Сходным образом опыт смерти и возрождения, вызываемый применением психоделических препаратов, может в некоторых случаях радикально изменить отношение человека к смерти и умиранию, облегчить боль и страдания, привести к духовному прозрению.
Тибетская религиозно-философская традиция усиленно подчеркивает необходимость учиться и готовиться в жизни, чтобы в будущем суметь отличить чистый свет истины от иллюзорных состояний непросвещенного сознания и чтобы смятение, сопутствующее смерти, не помешало сделать правильный выбор. По этой и многим другим традициям человек должен прожить жизнь, постоянно отдавая себе отчет в своей смертности, а его цель и победа в жизни - сознательная смерть. Такое понимание взаимоотношения жизни и смерти может помочь разрушить негативное отношение к вере в посмертное существование, которое до недавнего времени держало Запад в тесных объятиях.
Перевод с английского
И. Тихомировой
«Там - как и везде, - якобы говорил Юлий Цезарь Клеопатре, имея в виду потусторонний мир, - главное, не бояться». Не будем спорить с точкой зрения великого полководца. Но вот если не бояться, кого же тогда устрашит ад? Наверное, в аду должно быть как минимум жутковато. А вот как именно? На этот счёт существует богатая литература. Давайте заглянем в неё. Ведь некоторые авторы пытались ответить на вопрос, как там - по ту сторону…Лёд и пламень
Представления древних греков интересны тем, что у них в загробное царство мрачного Аида нельзя было прибыть бесплатно. Перевозчик душ умерших Харон требовал мзду в один обол - такую монетку родственники клали умершему под язык. Правда, о том, что Харон делал с деньгами, история умалчивает, да и это вымогательство продолжалось недолго. Вскоре Аид запретил Харону брать деньги. Очевидно, это был первый случай борьбы с коррупцией «сверху». Но о загробном царстве у греков мы узнаем немного. Какая-то тоскливая равнина да река забвения Лета - вот, по сути, и всё, никаких красочных подробностей. Поэтому в Древней Греции задерживаться не будем. Направим нашу машину времени к новым эпохам.
Фра Анджелико. "Страшный суд" (фрагмент "Ад"). Около 1431 года
В 1621 году в Милане вышла книга профессора Антонио Роуски, посвящённая аду и демонам. В этом обширном (более 600 страниц) труде, снабжённом для солидности предисловием, введением и вступлением, профессор развенчивает лженаучные взгляды многих предшественников. Подумать только, они искали ад то на Северном или Южном полюсе, то в кометных хвостах, то на Луне. Сущий вздор, авторитетно заявляет профессор, ничего подобного. Ад находится в центре Земли, в области вечного пламени, и незачем наводить тень на плетень в столь ясном вопросе. Сомневающиеся могут проверить лично - пожалуйста, попасть туда можно через жерла действующих вулканов. Впрочем, и сам профессор Роуски испытывал определённые затруднения. Так, ему было трудно согласовать заслуживающие доверия свидетельства о том, что в аду грешники страдают не только от нестерпимого жара, но и от пронизывающего холода. Как же так, задаётся вопросом достойный учёный. Огонь не может порождать холод, воду в котелке он согреет, а не остудит ещё больше. Но, поломав некоторое время голову, профессор находит изящный выход: «Если Бог может создать огонь, в его силах получить из него и мороз». Не придерёшься. Хотя и в современных холодильниках получают холод из тепла, больше не из чего, так что общий принцип верен. Но ведь и огонь надо из чего-то получать.
Радикально решил этот вопрос англиканский священник Суинден из графства Кент, который додумался разместить ад прямо на Солнце. В самом деле, огня хватит.
Вокруг вечности
А вот придворного инфернолога (специалиста по аду) - баварского курфюрста Максимилиана - Иеремию Дрекселя в 1631 году заинтересовала другая проблема - о вечности адских мук. Почему это они вечные? А как же, отвечает знаток. Судите сами: ведь грешники, страдая, возносят хулу на Бога и тем совершают новый грех, а потому и наказываться должны постоянно. Логично. Если, скажем, преступник, находясь в местах лишения свободы, совершит там новое преступление, ему добавят срок, верно? Почему же в аду должно быть иначе?
Потруднее оказалось разобраться с тем, что такое, собственно, вечность. Дрексель предлагает образные решения. Представьте себе, пишет он, огромную гору до самого неба, состоящую из крошечных песчинок. Каждые 100 миллионов лет одну песчинку уносит воробей. Вечность продолжается до тех пор, пока последняя песчинка не будет унесена. Или муха пьёт океан по капле… Красиво, но в таком случае вечность, по Дрекселю, получается хоть и очень долгой, но всё же конечной. И куда деваются унесённые воробьём песчинки и выпитая мухой вода? Жаль, что уважаемый инфернолог не сделал следующего логичного шага, добавив к своим рассуждениям всего одну строчку - «И всё начинается сначала». Тогда он гениально предвосхитил бы взгляд на сущность времени астрофизика наших дней Роджера Пенроуза.
Секреты адской кухни
Это все хорошо, но как же выглядит ад? Развёрнутую картину даёт в своей книге, вышедшей в 1670 году, советник при брауншвейгском и люнебургском дворе Юстас Шоттель. Его ад систематичен и чётко регламентирован. В центре находится огромное огненное колесо. На ступице указано, что вращается оно вечно. Простим советнику это допущение, ведь Парижская академия наук отказалась рассматривать проекты вечных двигателей лишь в 1775 году! Колесо совершает один оборот за миллион лет. На его спицах расписано, какие конкретно муки ждут грешников: голод, жажда, зловоние, горящая смола, зубовный скрежет и тому подобное. Шоттель приписывает каждому виду мучений точную длительность. В смоле гореть тысячу лет, скрежетать зубами 100 тысяч лет. По ободу колеса перечисляются муки душевные: раскаяние, отчаяние, ужас. Шоттель определяет даже позы грешников. Сто лет на правом боку, тысячу на левом, 20 тысяч на спине, 100 тысяч на животе, и все сначала.
Адольф Уильям Бугро. "Данте и Вергилий в аду". 1850 год
В 1861 году в Лондоне издали книгу английского иезуита отца Фернисса под названием «Вид ада». Там он сообщает кое-что новенькое. Как наказываются непослушные подростки? Вот, к примеру, одна шестнадцатилетняя девочка красила лицо и посещала танцевальную школу. Мало того, по воскресеньям она не в церковь ходила, а гуляла в парке! Это уж ни в какие ворота не лезет. Стоит ли удивляться справедливости назначенного ей наказания - вечно стоять босиком на раскалённом железе… Или другая девочка, которая вместо мессы пошла в театр. Лучше бы передумала, а то после театра попала в кровавый (в буквальном смысле) цирк отца Фернисса. В её в жилах вечно кипела кровь, а в костях - костный мозг.
Не смотрите на лукавого
Мало-помалу читатели привыкли к зубовному скрежету и перестали пугаться. Но, как ни крути, пугать чем-то надо. И вот итальянский монах-доминиканец Батиста Манни в 1677 году написал свою книгу. В ней он уверяет, что страшнее всяческих мук сам вид чертей. Очевидно, сей автор не знал русской поговорки, гласящей, что не так страшен черт, как его малюют. Манни ссылается на святую Катарину, которая заглядывала в ад во сне и заявляла, что лучше бы ей по раскалённым углям бродить, чем черта увидать. Есть ещё свидетельство некоего господина, повстречавшего двух чертей и решившего нырнуть в озеро расплавленного свинца, нежели увидеть третьего.
Несколько раньше, в 1616 году, французский каноник Франсуа Арнольт в книге «Чудеса потустороннего мира» лихо расправился с виновными в «преступлениях любви». Начал он, как и пристало галантному французу, с женщин. «Забудьте о белилах и румянах, распутные дамы! - восклицает он. - Что вы скажете, когда черти под трубный вой и мерзкий хохот потащат вас обнажёнными по площадям ада на потеху толпе?» Однако несправедливо было бы упрекать каноника в женоненавистничестве. Мужчинам, пренебрегшим «облико морале», от него тоже досталось. Вместо ложа любви им предстояло возлежать на раскалённой плите, а вместо объятий возлюбленных ждали их объятия огненных змеев, тоже по-своему пылких. То есть вдыхающих им в уста серные газы, которые жгут грешников изнутри.
Соблазны Эдема
Однако что это мы всё о мрачном. Ад и ад, а что же в отношении рая? Тут обратимся прежде всего к тому же Франсуа Арнольту. Адом он не ограничивается, описывает и рай. Правда, рай у него мало чем отличается от современной ему Франции. Тот же махровый феодализм сверху донизу. Ангельские чины - маркизы, графы, бароны и т.д. по табели о рангах, простые праведники - народ. Он, как ему и свойственно, ликует, а что ему ещё делать, когда нет ни земных забот, ни тревог, ни труда ради хлеба насущного. Дворец короля (в этой роли, естественно, Господь) семиэтажный, причём вход на каждый этаж охраняется ангелом в чине капитана. Во дворце 1200 окон. Но это не просто окна, а как бы звёзды, а самые большие - Солнце и Луна. Хотя Солнце здесь в общем-то ни к чему, поскольку сияние тел праведников в семь раз сильнее. Зато на беспрерывных пирах подаётся дивный напиток, по вкусу превосходящий любые изысканные вина. Оно, конечно, славно, да только обидно как-то. Приходишь на пир, а на столе одни бокалы.
Микалоюс Чюрлёнис. "Рай" 1909 год
Другой автор, испанский иезуит Энрикес, в 1631 году уделил большое внимание эстетическому аспекту рая. Женщины у него там одеты по последней моде того времени. Балы следуют один за другим сплошной чередой. Девственницы поют благозвучнее оперных див, причём не умолкая ни на минуту. Рай всегда пронизан этой сладчайшей музыкой. Сегодня музыка, завтра музыка, через тысячу лет музыка. Так и свихнуться недолго. Или попросить отпуск в ад, немного отдохнуть…
Но, пожалуй, самое изысканное наслаждение для праведников в раю придумал шотландский проповедник Томас Бостон (1672-1732 годы). Они созерцают столбы дыма, поднимающиеся из ада, и злорадствуют по поводу участи грешников. Хотя ведь каждый представляет рай как место, где ему самому было бы хорошо, не так ли?
Господь, по великому милосердию Своему, открывал отчасти вечные муки некоторым избранникам Своим для их спасения и преуспеяния. Чрез поведание их и наши понятия об адских муках соделались яснее и подробнее. «Были два друга, - сказано в некоторой священной повести, - один из них, тронутый Словом Божиим, вступил в монастырь и проводил жизнь в слезах покаяния; другой остался в мире, проводил рассеянную жизнь и, наконец, пришел в такое ожесточение, что начал дерзко насмехаться над Евангелием. Среди такой жизни кончина постигла мирянина. Узнав о его смерти, монах, по чувству дружбы, начал молить Бога, чтоб загробная участь почившего была ему открыта. По прошествии некоторого времени в тонком сне является иноку друг его. «Что, каково тебе? Хорошо ли?», - спросил монах явившегося. «Ты хочешь знать это? - со стоном отвечал почивший: горе мне, злосчастному! Неусыпающий червь точит меня, не дает и не даст мне покоя чрез целую вечность». - «Какого рода это мучение?» - продолжал вопрошать монах. - «Это мучение невыносимо! - воскликнул умерший, - но нет возможности избежать гнева Божия. Ради твоих молитв теперь дана мне свобода, и, если хочешь, я покажу тебе мое мучение. Тебе не вынести, если б я открыл его так, как оно есть, вполне; но хотя отчасти узнай его». При этих словах почивший приподнял одежду свою до колена. О ужас! Вся нога была покрыта страшным червем, снедавшим ее, и от ран выходил такой зловонный смрад, что потрясенный монах в то же время проснулся. Но адский смрад наполнил всю келлию и так сильно, что монах в испуге выскочил из нее, забыв затворить за собою двери. Смрад проник далее и разлился по монастырю; все келлии переполнились им. Как самое время не уничтожало его, то иноки должны были совершенно оставить монастырь и переселиться на другое место, а монах, видевший адского узника и его ужасную муку, во всю жизнь свою не мог избавиться от прилепившегося ему зловония, ни отмыть его от рук, ни заглушить никакими ароматами . Согласно этой повести свидетельствуют и другие подвижники благочестия, которым были показаны адские муки: без ужаса они не могли воспоминать своих видений, и в непрестанных слезах покаяния и смирения искали обрести отраду - извещение спасения. Так случилось с Исихием Хоривским. Во время тяжкой болезни душа его оставляла тело на целый час. Пришедши в себя, он умолял всех, находившихся при нем, удалиться от него, заградив двери келлии, он пробыл двенадцать лет в неисходном затворе, не произнося ни с кем ни слова, не вкушая ничего, кроме хлеба и воды; в уединении задумчиво углублялся он в виденное им во время исступления и непрестанно проливал тихие слезы. Когда надлежало ему скончаться, он сказал пришедшим к нему братиям после многих их просьб только следующее: «Простите меня! Кто стяжал памятование смерти, тот не может согрешить» . Подобно затворнику Хорива умирал и воскрес затворник наших отечественных Киевских пещер Афанасий, проводивший святую, Богоугодную жизнь. Он после продолжительной болезни скончался. Братия убрали тело его, по обычаю иноческому, но скончавшийся оставался не погребенным в течение двух дней по некоторому встретившемуся препятствию. На третью ночь было божественное явление игумену, и он слышал глас: «Человек Божий Афанасий лежит два дня не погребенным, а ты не заботишься о нем». Рано утром игумен с братиею пришли к почившему с намерением предать его тело земле, но нашли его сидящим и плачущим. Ужаснулись они, увидев его ожившим; потом начали вопрошать: как ожил он? Что видел и слышал в то время, как разлучался с телом? На все вопросы он отвечал только словом: «Спасайтесь!» Когда же братия неотступно упрашивали сказать им полезное, то он завещал им послушание и непрестанное покаяние. Вслед за этим Афанасий заключился в пещере, пребыл в ней безвыходно в течение двенадцати лет, день и ночь проводя в непрестанных слезах, чрез день вкушая понемногу хлеба и воды и не беседуя ни с кем во все это время. Когда настал час его кончины, он повторил собравшимся братиям наставление о послушании и покаянии и скончался с миром о Господе . «Страшно некое чаяние суда , - говорит святый апостол Павел, - и огня ревность, поясти хотящаго сопротивныя. Отверглся кто закона Моисеова, без милосердия при двоих или триех свидетелех умирает. Колико мните горшия сподобится муки, иже Сына Божия поправый, и кровь заветную скверну возмнив, еюже освятися, и Духа благодати укоривый? Вемы бо рекшаго: Мне отмщение, Аз воздам, глаголет Господь. И паки: яко судит Господь людем Своим. Страшно есть еже впасти в руце Бога живаго» (Евр.10 :27-31 ) .
Пространство между небом и землею, пространство, которым отделяется Церковь торжествующая от Церкви воинствующей, обыкновенно называется и в Священном Писании, и в писаниях святых Отцов, и на общеупотребительном языке человеческом - воздухом. Предоставим ученым земли химическое исследование этого воздуха, т. е. газов и других тонких веществ, окружающих землю и простирающихся от поверхности ее на пространство, неизвестное самим ученым: займемся исследованием того, что существенно нужно и полезно для нашего спасения.
Что такое - этот синий свод, который мы видим над собою и называем небом? Точно ли это - небо? Или это - только необъятная глубина воздуха, беспредельная, окрашивающаяся голубым цветом и закрывающая от нас небо? Последнее вероятнее: свойственно воздуху на большом пространстве принимать для глаз наших синеватый цвет и оттенять им другие предметы, находящиеся в отдалении от нас. В этом всякий может убедиться собственным опытом. Стоит только в ясный солнечный день стать на значительной высоте и посмотреть в даль: зеленеющие рощи, вспаханные поля, строения - словом, все представляется не в своем цвете, но с синеватым отливом, производимым цветом воздуха, находящегося между нашими глазами и теми предметами, на которые смотрим. Чем далее эти предметы, тем они кажутся синее; наконец, общая синева покрывает самые отдаленные предметы, и сливает их в одну синюю полосу. Печально верное изображение ограниченности нашей, произведенной, поддерживаемой в нас грехом! Но лучше знать ее, нежели в неведении обольщать себя ложным мнением неограниченного видения и ведения.
Совершенные христиане, очистившие свои чувства, точно видели небо, и усмотрели на небе и в воздухе то, чего мы не видим дебелыми нашими очами. Так, внезапно увидел, по действию Святаго Духа, отверзшееся небо святый первомученик Стефан, пред страдальческою кончиною своею, стоя в многочисленном собрании иудеев, враждебных Христу и христианству. Стефан же, говорит Священное Писание, «сый исполнь Духа Святаго, воззрев на небо, видит славу Божию и Иисуса, стояща одесную Бога, и рече: се, вижу небеса отверста и Сына человеча одесную стояща Бога» (Деян.7 :55, 56 ) . Видели небо и вход учителя своего во врата небесные святые ученики Макария Великого, конечно, так же как и Стефан, при посредстве Святаго Духа . Видел преподобный Исидор Скитский, присутствовавший при кончине юного подвижника Захарии, отверзшимися врата небесные для умирающего, и воскликнул: «Радуйся, сын мой Захария: для тебя отворились небесные врата!» Видел, как уже выше сказано, преподобный Иоанн Колов лучезарный путь от земли до неба, по которому Ангелы возносили душу почившей Таисии . Увидела, при отверзении душевных очей, отверзшееся небо и сошедшего оттуда молниеносного Ангела мать старца Паисия Нямецкого, неутешно скорбевшая об отшествии ее сына в монашество . Когда начинают действовать чувства, уже не связанные падением, действие их необыкновенно изощряется, самый круг действия принимает обширные размеры - пространство для них сокращается. Вышеупомянутые видения Святых служат тому достаточным доказательством; но для большей ясности не останавливаемся представить и другие духовные опыты. Святый Антоний Великий, обитавший в одной из пустынь Египта, недалеко от Чермного моря, увидел возносимую на небо Ангелами душу преподобного Аммона, подвизавшегося на другой оконечности Египта, в Нитрийской пустыне. Ученики Великого заметили день и час видения, потом узнали от братии, пришедших из Нитрии, что преподобный Аммон скончался именно в тот день и час, в которые видел вознесение души его преподобный Антоний Великий. Расстояние между пустынями требовало тридцати дней путешествия для пешехода . Очевидно, что зрение христианина, обновленного Святым Духом и достигшего высокой степени совершенства, простирается далеко за пределы зрения человеческого в его обыкновенном состоянии; подобно обновленному зрению действует и слух обновленный. Нетрудно было духоносным ученикам Макария Великого видеть шествие его души по воздуху и слышать слова, произнесенные ею на воздухе и при входе во врата небесные. Когда к этому великому Макарию привели женщину, которой вид изменился по наваждению нечистого духа, и некоторые из учеников его не могли заметить действия диавольского, очевидного для Великого, то он сказал им, что причина такого невидения их - плотское состояние их чувств, неспособных для зрения духов и действий их . В этом состоянии мы находимся, как в темнице и оковах.
Но большая часть людей не ощущает своего плена и своей темницы: они кажутся им удовлетворительнейшею свободою. Познание и ощущение такого состояния нашего - дар Божий. Открыл это состояние Святый Дух пророку Давиду, и Давид произнес от всего человечества и от каждого человека умилительнейшую молитву к Богу о избавлении от состояния бедственного. «Изведи , - молитвенно воспевает и вопиет он, - из темницы душу мою исповедатися имени Твоему» (Пс.141 :8 ) . Апостол Петр называет плотское и душевное состояние человеков, хотя и благочестивых, темным местом. Место может быть не только вещественное, но, в отвлеченном значении, и мысленное и нравственное, как Писание говорит: «в мире» (сердечном) «место Его» (Божие) (Пс.75 :3 ) . Заключенным в темном месте и желающим спастись должно руководствоваться, как светилом, священным и святым Писанием, доколе не низойдет на них Святый Дух и не соделается для них живою книгою божественного учения, всегда отверстою и неумолкающею. «Имамы известнейшее пророческое слово, ему же внимающе, яко светилу сияющу в темнем месте, добре творите, дóндеже день озарит, и денница возсияет в сердцах ваших» (2Пет.1 :19 ) .
Заключенные в темнице земного мудрования! Услышим тех, которые стяжали о Господе духовную свободу, и озарились Духовным разумом! Слепорожденные! Услышим прозревших от прикосновения к очам их перста Божия, увидевших свет истины, увидевших и уведавших, при сиянии этого света, невидимое и неведомое для плотских и душевных умов. Слово Божие и содействующий слову Дух открывают нам, при посредстве избранных сосудов своих, что пространство между небом и землею, вся видимая нами лазуревая бездна, воздух, поднебесная, служит жилищем для падших ангелов, низвергнутых с неба. «Бысть брань на небеси» , - повествует великий зритель тайн, святый Иоанн Богослов: «Михаил и Ангелы его брань сотвориша со змием, и змий брася и ангели его. И не возмогоша, и места не обретеся им ктому на небеси» (Откр.12 :7, 8 ) . Это низвержение диавола и увлеченных им духов с неба, по объяснению святого Андрея Кесарийского, последовало за первым согрешением их, когда они были устранены святыми силами из Ангельского сонма и изринуты из него, как поведает о том святый пророк Иезекииль (Иез.28 :16 ) . В книге Иова падший ангел уже представляется блуждающим в неизмеримом пространстве поднебесной; он скитался в ней, быстро пролетал ее, томимый ненасытною злобою к роду человеческому (Иов.1 :7 ) . Святый апостол Павел называет падших ангелов духами злобы поднебесными (Еф.6 :12 ) , а главу их - князем власти воздушной (Еф.2 :2 ) . Падшие ангелы рассеяны во множестве по всей прозрачной бездне, которую мы видим над собою. Они не престают возмущать все общества человеческие и каждого человека порознь; нет злодеяния, нет преступления, которого бы они не были зачинщиками и участниками; они склоняют и научают человека греху всевозможными средствами . «Супостат ваш диавол» , - говорит святый апостол Петр, - «яко лев рыкая, ходит, иский кого поглотити» (1Пет.5 :8 ) и во время земной жизни нашей, и по разлучении души с телом. Когда душа христианина, оставив свою земную храмину, начнет стремиться чрез воздушное пространство в горнее отечество, демоны останавливают ее, стараются найти в ней сродство с собою, свою греховность, свое падение, и низвести ее во ад, уготованный «диаволу и ангелом его» . Так действуют они по праву, приобретенному ими.
Бог, сотворив Адама и Еву, предал им владычество над землею. Он благословил их, повествует Писание, «глаголя: раститеся и множитеся, и наполните землю, и господствуйте ею, и обладайте рыбами морскими, и зверьми и птицами небесными, и всеми скотами, и всею землею, и всеми гадами пресмыкающимися по земли» (Быт.1 :28 ) . Не только земля поручена была первым человекам, им поручен был самый рай, который они обязаны были возделывать и охранять (Быт.2 :15 ) . Они имели над собою Владыкою единого Бога. Что ж сделали они в раю?... Увы! Несчастное ослепление! Увы! Ослепление и безумие непостижимые! Вняв коварному и убийственному совету падшего ангела, они свергли с себя благое иго повиновения Богу и возложили на себя железное иго повиновения диаволу. Увы! Прародители наши преступили повеление Божие и исполнили советование всезлобного врага своего, духа мрачного, духа богохульного, льстивого и лживого. Этим поступком, по весьма естественному порядку, они нарушили свое общение с Богом, и не только вступили в общение с диаволом, но и произвольно подчинили себя ему, а с собою и ту часть создания, которая сотворена была для них и над которою Богом предоставлено было им владычество. «Враг, прельстивший Адама, - говорит Макарий Великий, - и таким образом восхитивший господство над ним, лишил его всей власти, и объявлен князем века сего. Сначала Бог поставил человека князем этого века и господином всего видимого» . Праотцы наши изринуты из рая на землю, земля проклята ради их, и Херувим с пламенным, вращающимся оружием поставлен хранить путь древа жизни (Быт.3 :24 ) . Но и другой Херувим стал на пути человека к раю, тот Херувим, который не пощадил своего дивного величия, начальник и родитель зла и смерти, ниспавший в пропасть погибели, увлекший туда множество ангелов и весь род человеческий. Этот Херувим, по справедливому попущению и распределению Божию, с сонмом ангелов падших, князь воздушный, князь мира и века сего, князь и глава добровольно покорившихся ему ангелов и человеков. стал на пути от земли к раю, и с того времени до спасительного страдания и животворной смерти Христовой не пропустил по пути тому ни одной души человеческой, разлучившейся с телом. Врата небесные заключились для человеков навсегда. И праведники и грешники нисходили во ад.
Врата вечные и пути непроходимые открылись пред господом нашим Иисусом Христом, который, восприяв вольную смерть, сошел Пресвятою Душою Своею и не разлучившимся с нею Божеством во ад, сокрушил его вереи и врата, освободил его пленников , потом, воскресив Свое Тело, прошел уже с ним пространство поднебесной, небо, небеса небес и вступил на престол Божества. Ужаснулись темные власти в ожесточении и ослеплении своем, видя шествие Богочеловека, уничтожающего всю силу их: в духовной радости, с величайшим торжеством, чиноначалия святых Ангелов отверзли пред ним горние врата . Потом снова объял ужас демонов, когда они увидели разбойника, за исповедание Христа, восходящего за Христом в рай: тогда они с изумлением познали силу искупления. Недоведомою премудростию Божиею, по искуплении рода человеческого Господом нашим Иисусом Христом, предоставлена человекам свобода в изображении жизни и смерти, в принятии Искупителя и искупления, или в отвержении их. И многие, к несчастию, весьма многие, пожелали остаться в общении с сатаною, в плену и рабстве у него, объявили себя открыто врагами Спасителя и Его Божественного Учения. Также многие, вписав себя в Его воинство и объявив себя Его служителями, нарушают обет верности Ему, - действиями своими, явными и тайными, вступают в союз с духами злобы. Все, явно отвергшие Искупителя, отселе составляют достояние сатаны: души их, по разлучении с телами, нисходят прямо во ад. Но и христиане, уклоняющиеся ко греху, недостойны немедленного переселения из земной жизни в блаженную вечность. Самая справедливость требует, чтоб эти уклонения ко греху, эти измены Искупителю были взвешены и оценены. Необходимы суд и разбор, чтоб определить степень уклонения ко греху христианской души, чтоб определить, что преобладает в ней - вечная жизнь или вечная смерть. И ожидает каждую христианскую душу, по исшествии ее из тела, нелицеприятный Суд Божий, как сказал святый апостол Павел: «лежит человеком единою умрети, потом же суд» (Евр.9 :27 ) .
Требник, последование пострижения в малую схиму.
Преподобного аввы Дорофея поучение о страхе будущей муки.
Письмо 6 Святогорца. Подобно этому в наше время некоторая старица в Горицком Девичьем монастыре, близ города Кириллова Новгородской губернии, видела во сне адские муки, и, во свидетельство истины сновидения, адское зловоние оставалось в ее обонянии в течении целых семи дней, не допуская ее в течении всего этого времени вкусить какой-либо пищи. Святый Димитрий Ростовский так исчисляет адские муки: «Будут тамо терпеть и огнь неугасающий; ибо рекл Христос Спаситель наш: «огнь их не угаснет» (Мк.9 :44 ) . - Будет же тамо и зима лютая, и от тоя студености, не терпя, грешнии скрежетати зубы своими будут. О сем рек Христос Спаситель наш: «тамо будет плач и скрежет зубом» (Лк.13 :28 ) ... Будет же тамо и непрестанное червей томление, которые будут тамо непрестанно терзати и ясти человек грешных. И никогда они умрети не имут, ибо речено есть: «червь их не умрет» (Мк.9 :44 ) ... Будет же тамо еще и смрад нестерпимый от огня серчатаго: ибо написано есть: «огнь и жупел и дух бурен часть чаши их» (Пс.10 :6 ) ... Будет же тамо и тоска велия, такова лютая, яко аще бы возможно было умрети, то в сладость бы ея (смерть) со тщанием ради были восприяти, но никогда же умрут. Ибо писано есть: «взыщут человецы смерти, и не обрящут ея: и вожделеют умрети, и убежит от них смерть» (Откр.9 :6 ) ... Еще же будет тамо и тьма кромешная: ибо писано есть: «связавше ему руце и нозе, вверзите» (его) «во тму кромешнюю» (Мф.22 :13 ) ; и в той тьме вверженный будут сидети во веки, и не будут видети лица Божия никогда... Будет же тамо и глад, ибо рек сам Христос: «горе вам, насыщении ныне, яко взалчете» (Лк.6 :25 ) ... Еще же тамо будет и жажда велия, ибо сам же Христос рек: «яко вы возжаждете» . Тамо же будет теснота велия, ибо ад полон будет человек грешных, овии вверху, овии среди его, инии же в самом дне Деком. Ибо якоже кто насыплет мешец пенязей полн, и завяжет его, или кто каковый сосуд наполнит до верху рыбою, и закроет его: тако и Бог, весь ад полн человеки грешными наполнит, и заключит его, чтоб оттуду грешницы не исходили».
Лествицы степень 6.
Хощу, дам» (Лк.4 :5, 6 ) .
Пр. Кассиан полагает, что сатана до падения принадлежал к лицу Херувимов (Col. VII, cap. VIII). И другие святые Отцы согласны, что он из числа высших ангелов.
«Ужаснулась смерть, узрев, что снисшел во ад новый Некто, недержимый тамошними узами. Почему же, увидев Его, убоялись вы, вратницы адовы (Иов.38 :17 ) ? Какой необычайный страх овладел вами? Бежала смерть, и бегство обличило боязнь. Стеклись святые Пророки, и законодатель Моисей, и Авраам, и Исаак, и Иаков, и Давид, и Самуил, и Исайя, и Креститель Иоанн, который вещает и свидетельствует: «Ты ли еси грядый , или иного чаем» (Мф.11 :3 ) ? Искуплены все праведные, которых поглотила смерть: потому что проповеданному Царю надлежало соделаться Искупителем добрых проповедников. И после сего каждый из сих праведников сказал: «где ти, смерте, жало? Где ти, аде, победа» (1Кор.15 :55 ) ? Нас искупил Победодавец». Святого Кирилла Иерусалимского 14 Огласительное Слово, § 19, по переводу Московской Духовной Академии.
Когда сошел Господь Иисус Христос во ад, устрашились князи адские и возопили: «Возмитесь врата плачевные: взошел Царь славы, Христос». Когда Господь сокрушил ад и, освободив из его плена души праведников, возносился на небо, то небесные Силы, удивляясь новому чуду, вопияли: «возьмите врата». Одни из них вопияли: «Кто Царь славы?» Другие отвечали: «Господь сил, восходящий плотью, Бог-Слово, сидящий на престоле славы, Сын Отца, предвечно сущий со Отцем, сошедши на землю, восприял человечество и вознес его с Собою на небо - Царь славы». Толкование, заимствованное из святых Отцов и помещенное по третьей кафизме в Псалтири издания Киево-Печерской Лавры с толкованиями на брезе.
Семь лет назад сайт «Православие.Ру» опубликовал мою статью «Святые отцы и “оптимистическое богословие”». Поступившие после этого отзывы читателей, а также более серьезное знакомство со святоотеческим наследием и с затронутой в статье проблемой позволили мне существенным образом переработать и расширить ее: появилась новая глава, другие дополнены святоотеческими свидетельствами; рассмотрены некоторые аргументы противников церковного учения о вечности загробного воздаяния, исправлены отдельные неточности. Кроме того, учтено, что некоторые авторы, упомянутые в первоначальной версии статьи, в течение последних лет существенно скорректировали свои взгляды по данному вопросу.
С особой силой эту истину подтвердили впоследствии святые отцы и Соборы Церкви.
«Кто говорит или думает, что наказание демонов и нечестивых людей временно и что после некоторого времени оно будет иметь конец или что будет после восстановление демонов и нечестивых людей, - да будет анафема», - так звучит 9-й анафематизм против оригенистов, предложенный святым Юстинианом Великим и принятый Поместным Константинопольским Собором 543 года.
Идея всеобщего спасения (всех людей и всех бесов) была осуждена и 12-ым анафематизмом V Вселенского Собора: «Кто утверждает, что силы небесные и все люди, и даже злые духи соединятся с тем Бог-Словом, в котором нет никакого вещества… - да будет анафема». Впоследствии общее осуждение неправославных мнений Оригена подтвердили отцы Трулльского Собора 692 года, а также VI и VII Вселенских Соборов.
Этих неправославных мнений Оригена было несколько, из них наиболее известные - предсуществование душ, множественность миров, всеобщий апокатастасис. Мнение, осужденное 9-ым анафематизмом, - о конечности адских мук - высказывал не только Ориген. Помимо него эти же мысли можно обнаружить у Дидима Слепца, святого Григория Нисского, Евагрия Понтийского, Феодора Мопсуестийского и Диодора Тарсийского. И Церковь всегда бескомпромиссно противостояла этому мнению.
Богословские споры о неправославных мнениях Оригена начались, насколько можно судить по некоторым источникам, еще при жизни последнего и позднее, к концу III века, с обстоятельной критикой богословских идей Оригена выступили: с позиций александрийского богословия - святой Петр, с позиций малоазийского богословия - святой Мефодий, а с позиций антиохийского богословия - святой Евстафий , а еще 100 лет спустя, около 400 года, состоялось целых четыре Поместных Собора, осудивших учение Оригена: Александрийский, под председательством патриарха Феофила; Римский, под председательством папы Анастасия I ; Кипрский, под председательством святого Епифания , и Иерусалимский. Причем, по сообщению Сульпиция Севера, свидетеля одного из них, как раз идея об апокатастасисе вызвала наибольшее возмущение, вспыхнувшее тогда, «когда епископы читали многие отрывки из его (то есть Оригена. - Ю.М. ) книг… и воспроизвели одно место, в котором утверждалось, что Господь Иисус… муками Своими даже прегрешения диавола искупил. Ибо так это по доброте и милосердию Его присуще, что, если жалкого человека Он преображает, то и падшего ангела тоже освободит» .
Патриарх Феофил Александрийский сообщает в своем окружном послании о решении Александрийского Собора 400 года: «Книги Оригена были прочитаны перед Собором епископов и единодушно осуждены». По его примеру папа Римский Анастасий созвал Собор в Риме, о решении которого пишет в письме к Симплициану: «Мы сообщили, что все написанное в минувшие времена Оригеном, которое противоречит нашей вере, нами отвергнуто и осуждено». Тогда же был созван Иерусалимский Собор, и палестинские епископы написали патриарху Феофилу: «Оригенизма нет среди нас. Учения, которые вы описали, мы никогда не слышали здесь. Мы анафематствуем тех, кто придерживается таких учений» .
Наконец, в тот же год состоялся и Кипрский Собор, под председательством святителя Епифания, который тоже осудил оригенизм. Созомен упоминает, что святитель Епифаний Кипрский «в собрании кипрских епископов запретил чтение Оригеновых книг; потом написал определение об этом и другим епископам, и Константинопольскому, убеждая их созвать Соборы и утвердить то же самое» (Церковная история. VIII, 14). Святитель Епифаний, как явствует из его сочинений, считал мысль о возможности восстановления дьявола одним из главных заблуждений Оригена , и очевидно, что идея временности адских мук была осуждена на Кипрском Соборе.
На Востоке Оригена также порицали святитель Александр Александрийский и святитель Афанасий Великий , на Западе - блаженный Иероним и блаженный Августин.
В православной аскетике противодействие распространению идей Оригена было не менее широко: начиная с преподобного Пахомия Великого (запрещавшего читать своим ученикам произведения Оригена), включая таких знаменитых подвижников-критиков оригенизма, как преподобные Варсонофий Великий и Иоанн, Симеон Юродивый, Нил Синайский, Викентий Лиринский, и кончая преподобным Саввой Освященным, при непосредственном участии которого эти споры были завершены постановлением V Вселенского Собора, который, не внося чего-то нового, подтвердил аналогичные решения прежних Поместных Соборов . И после него то же осуждение было повторено на Латеранском Соборе 649 года, созванном святым папой Мартином I , и, уже независимо от имени Оригена, Константинопольским Собором 1084 года, который постановил:
«Всем, которые принимают и преподают другим ложные и языческие мнения… будто мучению грешников в будущей жизни будет конец и будто творению и человечеству предстоит вообще восстановление; и таким образом Царствие Небесное представляют разрушимым и преходящим, тогда как Сам Иисус Христос и Бог наш передал нам учение, что оно вечно и неразрушимо, и мы на основании всего Священного Писания как Ветхого, так и Нового Завета веруем, что муки будут нескончаемы и Царствие Небесное вечно; тем, которые таковыми своими мнениями и себя самих погубляют, и других творят общниками вечного осуждения, анафема» .
«После строгого осуждения оригенизма богословской мысли была дана определенная норма, которой она должна была руководствоваться при раскрытии эсхатологических истин. Неудивительно поэтому, что учение о всеобщем апокатастасисе в дальнейшей истории христианской письменности не имело приверженцев» .
«Оптимистическое» богословие
Однако спустя долгое время идея всеобщего восстановления вновь возродилась у ряда православных богословов ХХ века . Это возвращение «оптимистической эсхатологии» происходило по-разному, но во многом оно было вызвано потребностью по-новому осмыслять положение Православия в инославном окружении. С этим связан тот факт, что, как правило, активными сторонниками этого заблуждения были богословы, жившие в эмиграции.
Экуменический контекст явился первым толчком для возвращения концепции апокатастасиса. В том, какое искажение получала экклезиология в общих экуменических установках богословов эмиграции (мы говорим о признании или, по крайней мере, о допущении равноспасительности иных конфессий/религий) изначально скрывалась логическая необходимость преодоления догмата о вечности адских мук. Второй фактор, еще более значимый, - влияние идей софиологии, к которой многие из богословов-«оптимистов» были неравнодушны. Смысл «софийного всеединства» предполагал те же метафизические предпосылки всеобщего восстановления, что и классический оригенизм.
Выкопанные и очищенные от пыли веков идеи апокатастасиса оказались столь широко популярны среди недовоцерковленной православной интеллигенции, что даже угодили в «православный катехизис» «Жив Бог», изданный членами парижского православного братства в 1979 году. Катехизис вызвал большой интерес на Западе и в 1990 году был переведен на русский язык. Авторы данного вероучительного произведения без обиняков заявляют:
«Скажем прямо: идея вечного ада и вечных мучений для одних, вечного блаженства, безразличного к страданию, для других не может больше в живом и обновленном христианском сознании оставаться таковой, какой ее некогда изображали наши катехизисы и наши официальные учебники богословия. Это устаревшее понимание, пытающееся опираться на евангельские тексты, трактует их буквально, грубовато, материально, не вникая в их духовный смысл, сокрытый в образах и символах. Это понятие становится все более и более нетерпимым насилием над совестью, мыслью и верой христианина. Мы не можем допустить, что Голгофская жертва оказалась бессильной искупить мир и победить ад. Иначе нужно было бы сказать: все творение - неудача, и подвиг Христа тоже неудача. Давно пора всем христианам совместно засвидетельствовать и раскрыть свой интимный в этой области мистический опыт так же, как и их духовную надежду, а быть может, их возмущение и ужас относительно изложенных в человеческих образах материалистических представлений ада и Страшного суда. Давно пора покончить со всеми этими чудовищными утверждениями прошедших веков, которые творят из нашего Бога любви то, чем Он не является: “внешнего” Бога, Который лишь аллегория земных царей и ничего больше. Педагогика устрашения и ужаса больше не эффективна. Наоборот, она загораживает вход в Церковь многим из тех, кто ищет Бога любви» .
Подобные утверждения можно найти и у наших соотечественников .
Как видим, амбиции «оптимистов» заявлены вполне открыто и довольно агрессивно.
Первое, что настораживает в позиции «эсхатологических оптимистов», - это та точка зрения, с которой они рассматривают проблему: с позиции людей, которые твердо знают, что уж они-то в ад точно и ни при каких условиях не попадут. Выглядит все это так, будто, стоя одной, если не двумя ногами уже в раю, «оптимисты» щедро расточают милосердие Божие, придумывая, под каким бы предлогом помиловать несчастных падших ангелов и тех из людей, кому повезло чуть меньше, чем им самим.
Хотелось бы верить, что после Страшного суда и всеобщего воскресения богословы-«оптимисты» вкупе со своими приверженцами действительно окажутся по правую сторону. Но писания их составлялись в сем бренном теле и для носящих такие же бренные телеса, а потому немаловажно отметить, что угол зрения, выбранный ими, кардинально иной по сравнению с тем, которого придерживались святые отцы: «Все спасутся, один я погибну». Просветленные личной святостью и сугубой благодатью Божией, величайшие умы христианства подходили к сей тайне с великим смирением, непрестанно «держа ум во аде и не отчаиваясь» (преподобный Силуан Афонский); «я пребываю там, где сатана» (авва Пимен). Такой подход начисто исключает всякую почву для возникновения идей конечности адских мук, ибо вскрывает глубокую нравственную порочность «оптимистической» позиции: все мы прежде всего подсудимые и любое рассуждение о неизбежности «амнистии» некорректно - это покушение на милость Судии.
Если бы «эсхатологические оптимисты» понимали это и следовали святым отцам, не было бы предлога к реанимации полузабытой ереси, не было бы нужды и в настоящей статье. Но поскольку этого понимания не наблюдается, и богословы-«оптимисты» продолжают упорствовать в своем заблуждении, более того, развивать его и настаивать на обязательном для всех христиан отказе от исконного учения Церкви, как мы видели на примере процитированного катехизиса, то придется и нам рассмотреть их аргументы.
Аргументация, используемая для подтверждения упомянутой идеи, может быть разделена на три типа: метафизическая, нравственная и юридическая.
Метафизическая аргументация: «Царствие будущего века есть восстановление мира в первозданное состояние»
«Во Второе пришествие и последнее свершение времен вся совокупность мироздания войдет в полное единение с Богом» ; «После воплощения и воскресения смерть неспокойна: она уже не абсолютна. Все теперь устремляется к “άποκατάστασις των πάντων” - то есть к полному восстановлению всего, что разрушено смертью, к осиянию всего космоса славой Божией, которая станет “все во всем”» ; «Каждая человеческая жизнь всегда может возобновиться во Христе, как бы ни была она отягчена грехами; человек всегда может отдать свою жизнь Христу, чтобы Он вернул ее ему свободной и чистой. И это дело Христа простирается на все человечество за видимыми пределами Церкви» . «Вечность есть Бог, божественная жизнь» , следовательно, те, кто находятся вне Бога, не могут пребывать в этом состоянии вечно и через какой-то период неизбежно будут восстановлены.
Таковы типичные примеры попыток метафизического обоснования «эсхатологического оптимизма». Так как в своей основе восходят они все к той же оригенистской схеме, не лишним представляется вспомнить посвященные ей слова о. Георгия Флоровского:
«Весь пафос Оригеновой системы заключается в том, чтобы снять, отменить загадку времени. Именно в этом интимный смысл его знаменитого учения о “всеобщем восстановлении”, об апокатастасисе. У Оригена это учение о “всеобщем спасении” определяется вовсе не моральными мотивами. Это, прежде всего, метафизическая теория. Апокатастасис есть отрицание истории. Все содержание исторического времени рассеется без памяти и следа. И “после” истории останется только то, что уже было “прежде” истории» .
К тому же выводу мы придем, если остановимся внимательнее на самой посылке восстановления в метафизической аргументации «оптимистов».
Не совсем понятно, почему идею «возвращения к тому, что было прежде», они считают христианской? Церковь ожидает огненного преображения жизни мира в царствие будущего века, а не неотвратимого всеобщего возвращения в первобытное состояние. Ни о каком возвращении кого бы то ни было в первобытное состояние речи вообще нет. Господь скажет: «Се, творю все новое» (Откр. 21: 5), а не «се, восстанавливаю старое».
Бог, «как создал несуществовавших, так воссоздаст получивших бытие - созданием, которое божественнее и выше прежнего», - cвидетельствует святитель Григорий Богослов . Святитель Епифаний Кипрский, говоря о будущем преображении мира, приводит такой образ: оно будет подобно «изменению младенца в мужа совершенна» . Посылка богословов-«оптимистов» о возвращении мира в утробу первозданности прямо противоположна этой святоотеческой перспективе. По сути, это все то же отрицание истории, обнажающее нехристианские корни данной метафизической схемы. Поэтому-то сама эта посылка и была осуждена отдельным пунктом на V Вселенском Соборе: «Кто говорит, что жизнь духов будет подобна жизни, которая существовала от начала, когда духи не были еще падшими и погибшими, и что конец будет подлинной мерой начала (выделено нами. - Ю.М .), да будет анафема» (15-й анафематизм) .
Святоотеческое видение загробной участи человека можно охарактеризовать как симметричное. Вечному раю соответствует вечный ад, вечному бытию с Богом соответствует вечное бытие без Бога. Именно к этой симметричности апеллировали многие святые отцы в споре со сторонниками мнения о конечности адских мук. «Ибо если будет когда-нибудь конец мучению, - пишет святитель Василий Великий, - то и вечная жизнь, без сомнения, должна иметь конец. А если не смеем думать сего о жизни, то какое основание полагать конец вечному мучению?» «Как наказания вечны, так и вечная жизнь не должна иметь впоследствии какого-либо конца» (блаженный Иероним Стридонский) . Согласно этому видению, вечный ад существовал бы как потенция даже в том случае, если бы от Бога не отпал ни Люцифер, ни прародители рода человеческого. Как потенция, обусловленная свободной волей сотворенных существ, он существовал бы, даже если бы в нем не оказалось никого.
Из богословов-«оптимистов» один лишь о. Сергий Булгаков честно признавал наличие у отцов Церкви именно такого видения и столь же честно признавался, что не согласен с ним, при этом совершенно бездоказательно приписав такому отеческому видению понимание вечности как особого рода временности. На самом же деле учение Церкви как раз, напротив, является вполне последовательным отрицанием всякой временности в вечности: «Мы же должны будем пойти с бесами туда, где огнь неугасимый… и не на несколько времени или на год, и не на сто или тысячу лет, ибо мука не будет иметь конца, как думал Ориген, но навсегда и навечно, как сказал Господь» (преподобный Феодор Студит) .
Здесь мы подходим ко второму следствию метафизической аргументации неооригенистов - отрицанию производительности свободной воли. «Принять вместе с Оригеном, что зло в конце концов исчерпает себя и бесконечным пребудет лишь Бог, - значит забыть об абсолютном характере личной свободы: абсолютном именно потому, что эта свобода - по образу Божию» .
С точки зрения православного богословия, человеческая свобода, по точному выражению о. Георгия Флоровского, должна включать в себя и свободу принять решение даже против Бога, «ибо не насилием и самовластием, но убеждением и добрым расположением уготовляется спасение человеков. Потому всякий полновластен в собственном своем спасении, чтобы и увенчиваемые, и наказываемые справедливо получали то, что избрали» (преподобный Исидор Пелусиот) . «Бог почтил человека, даруя ему свободу, - пишет святитель Григорий Богослов, - чтобы добро принадлежало лично тому, кто его выбирает, не меньше, чем Тому, Кто положил начало добра в природе» .
Упомянутый нами о. Сергий Булгаков, наиболее серьезно разрабатывавший «оптимистическую» аргументацию, признавал наличие такой проблемы. По его мнению, она должна была решаться тем образом, что «такая свобода… не имеет в себе устойчивости как напрягающаяся самость. Свобода во зле предполагает судорожное волевое усилие непрерывного бунта, почему с нее и можно сорваться. “Вечные муки” имеют лишь отрицательную вечность, это только тень, отбрасываемая самостью. Нельзя поэтому признать за ними положительной силы вечности, а потому и нельзя утверждать их неуничтожимость» .
Однако здесь все высказываемые положения сомнительны и бездоказательны, начиная с постулируемой неустойчивости «отрицательной свободы» и кончая предлагаемым о. Сергием введением двух вечностей - положительной и некоей отрицательной, которая является «ущербной» в сравнении с первой, а также предполагаемой возможностью «сорваться» в вечности с бытия вне Бога к бытию с Богом и в Боге .
Несколько отступая в сторону, следует признать, что современная критика теории апокатастасиса, как правило, и ограничивается одним лишь этим пунктом, в чем, безусловно, заключается ее слабость. Выглядит это так, будто современные богословы стыдятся со всей ясностью указывать на то, что «эсхатологический оптимизм» недвусмысленно попирает исконно христианское, имеющее глубочайшие библейские и святоотеческие основания понимание адских мук, прежде всего, как воздаяния. Приводит это к весьма печальным результатам: вследствие такого однобокого акцентирования на свободе личности возникает впечатление, что для спасения достаточно только лишь возжелать быть с Богом, а это, безусловно, является заблуждением, ибо в таком случае лишается всякого смысла и аскеза, и совершенствование в заповедях, и, в конечном счете, само существование Церкви и христианства.
Святоотеческой критике апокатастасиса такой нездоровый крен не свойственен. Она, органично вырастая из библейского богословия, сосредоточена как раз вокруг истины Божественной справедливости. Примечательно, что, по приведенной выше мысли преподобного Исидора Пелусиота, свобода личности обусловлена именно этой справедливостью. И поборникам «эсхатологического оптимизма» мы должны вслед за отцами Церкви сказать: да, всеобщего спасения не может быть, потому что оно несправедливо. Конечно, никто не будет завидовать щедрости Работодателя, когда Он одинаково наградит работников единодесятого часа и вытерпевших зной и тяжесть дня. Но речь в любом случае идет о работниках, а не о бездельниках.
Наконец, в качестве третьего пункта можно указать, что отрицание свободной воли приводит к отрицанию и самой Божией любви, за которую на словах так ратуют эсхатологи-«оптимисты»: «Концепция всеобщего спасения, отрицая вечность ада, игнорирует одновременно и непостижимую тайну любви Божией, которая превыше всех наших рациональных или сентиментальных концепций, и тайну человеческой личности и ее свободы. Любовь Бога предполагает полное уважение к Своим созданиям, вплоть до “вольного бессилия” отказать им в свободе» .
Таким образом, позиция сторонников апокатастасиса ведет не только к отрицанию ценности человеческой свободы, но и к отрицанию как Божественной справедливости, так и Божественной любви. Совершенно напрасно некоторые современные богословы до крайности противопоставляют эти два атрибута, пытаясь представить их как взаимоисключающие. Ни Писание, ни Предание Церкви не говорит нам о таком категоричном противопоставлении. Одно не может отрицать другого, поскольку Божественная справедливость есть одно из выражений Божественной любви.
«Изложенное учение святых отцов Церкви о возмездии объясняет, почему в их умах никогда не возникала та раздвоенность, то противоречие между правосудием и любовью Божественной, которое никак не могли разрешить различные еретические секты… Правду Божию отцы, согласно с Писанием, понимали не в смысле карающего гнева, а в смысле такого свойства Божия, по которому Бог каждому свободному существу воздает по делам его, то есть сообразно тому, куда человек сам себя определил… Правда Божия руководится не чувством оскорбления, а нравственным достоинством бытия . Эта-то правда и не может противоречить любви, ибо понуждается она не желанием удовлетворения, исключающим любовь, а прямой невозможностью, не отрицая Себя, даровать мир и жизнь беззаконию» .
(Продолжение следует.)