Эзотерика и культ плодородия. Религиозные представления скифов

Истоки аграрных культов кроются, видимо, в примитивных чисто магических обрядах плодородия, какие описаны хотя бы у папуасов и меланезийцев. В них порой присутствует сексуально-эротический элемент, как бы повышающий действие оплодотворительной силы обряда; но здесь еще не заметно элемента олицетворения. У других народов можно, однако, обнаружить и зарождение олицетворенных образов: анимистические представления о духах, а позже - божествах-покровителях плодородия полей, садов. Многочисленные факты этого рода собраны в том же огромном труде Фрэзера Токарев С.А. Ранние формы религии. - М.: Политиздат, 2005. - с. 365 - 366.. Там приведены, между прочим, примеры, на которых можно видеть как бы переход от чисто магических обрядов плодородия к представлениям об олицетворенных силах-духах плодородия и растительности.

Жизнь человека зависит от благосклонности матери-природы. Град, заморозки, дожди, вредители влекут за собой неурожай, падеж скота, голод. Поэтому в них большую роль всегда играли обряды плодородия. Не случайно в древних религиях столь преувеличивались детородные способности богов и богинь. Богиню-мать часто изображали многогрудой, а греческие женщины втыкали в землю керамические фаллосы и поливали их, как растения.

Половая сила и плодородие людей издавна связались в человеческом сознании с плодородием земли, с урожайностью полей, то божественные олицетворения человеческой любовной страсти и брака зачастую оказывались в то же время олицетворениями плодородной силы земли. Та же римская Венера была вначале, видимо, земледельческим божеством, покровительницей полей. Первоначальные корни образа Афродиты вскрыть трудно (это божество было заимствовано греками из Малой Азии), но восточные богини любви Иштар, Кибела, Исида явно были первоначально, да и позже в значительной мере олицетворениями земли-производительницы; одновременно ли или уже позже получили они эротические функции - об этом трудно судить; но что одно было с другим тесно связано - это несомненно.

Именно этот «аграрный» компонент привнес в некоторые из образов великих богинь Востока черты оргиастической распущенности.

По мере разложения общинно-родового строя нараставшее экономическое неравенство вело к усилению единоличной власти вождей; из родовых старшин, пользовавшихся прежде чисто моральным авторитетом, они постепенно превращались в наследственных деспотов, власть которых поддерживалась прямым насилием; появились и военные предводители, которые властвовали, опираясь на свою вооруженную дружину.

Культ вождей представляет собой форму религии, очень близкую, генетически и морфологически, к системе тайных союзов. Там, где эти формы существуют вместе, как, например, в той же Меланезии, грань между ними невозможно провести. Меланезия - как раз та область, где отчетливо наблюдаются самые ранние, зачаточные проявления культа вождей Токарев С.А. Ранние формы религии. - М.: Политиздат, 2005. - с. 320. Сакрализация власти вождя проявляется в трех формах, впрочем, обычно одна с другой связанных: во-первых, в сверхъестественной санкции его авторитета как опирающегося на магическую силу (мана, оренда и т. п.) или на поддержку могущественного духа, во-вторых, в почитании умерших вождей, превращающихся в сильных и опасных духов; в-третьих, наконец, в выполнении вождем ритуальных и культовых функций. Все эти три явления, между которыми иногда трудно пронести грань, очень широко распространены, особенно у народов, достигших порога классового строя.

Прежде чем приступить к изучению различных периодов и фаз, спросим самих себя, что, собственно, означает этот нарисованный и выгравированный мир? Нам до сих пор неясен тайный смысл этих посланий наивного искусства. Если приглядеться, наскальное сахарское искусство вовсе не является простой хронологией событий в цвете. Если это и временное их перечисление, то в ничтожной мере. Больше всего поражают естественность этого искусства, прекрасные натуралистические гравюры, кажущиеся более древними, чем сама живопись.

Поначалу всем хотелось видеть в сахарской графике выражение религиозности в ее первичной форме, как в Европе. Психологи утверждают, что сей выбор сюжетов отражал занятия авторов. Это вполне возможно, хотя перенос наших современных понятий на представления людей, живших несколько тысяч лет назад, не совсем научен.

Очевидно, что в графических и живописных наскальных сценах отражены представления древних о мифах и о сверхъестественных силах. Тогда картины сразу становятся понятными. Не остается никаких сомнений в их характере, и нам понятны проблемы, заботившие авторов рисунков.

Речь идет о плодородии. Ритуальная жертва приносится не только для того чтобы охота, рыбалка или любое другое занятие, от которого зависит жизнь группы, были удачными: жертвоприношение адресуется источникам этой жизни. И в наше время уже не запрещено смотреть правде в глаза. Надо понять реальность сцен, позволяющих объяснить отношения, существующие между жизнью и плодородием посредством сексуальности. Примитивная сексуальность. Наши обитатели неолита констатируют исчезновение воды и животных, которыми они питаются нарушением воспроизводства. Тогда через секс обращаются к Высшему Существу. Именно его молят о вмешательстве. И вот становится очевидным, что эти яркие изображения являются самой высокой формой религиозной общности простых людей, населявших Сахару 5 – 6 тысяч лет назад.

Говоря о сахарском наскальном искусстве, часто употребляют термин «графизм». Это означает, что выгравированное или нарисованное послание является формой общения. Подчас это больше, чем просто сочетание условных значков, через которые мы выражаем свои мысли. Не надо забывать, как были созданы алфавиты. Любой рисунок, любая гравюра, любая живопись – это настоящее сообщение о том, что пытается передать нам автор. Даже в наши дни туареги, проходя через ущелья Тиратимина в районе Иммидира, часто оставляют отпечатки своих сандалий, являющихся их визитной карточкой.

Мы должны и можем расшифровать наскальные изображения. Пусть это будет субъективно. Потребуется много времени, чтобы прийти к согласию по этому поводу, тем более если мы примем во внимание склонность некоторых археологов верить в чудеса, – это часто усложняет поиск.

Период бубала

Известно, что самые прекрасные произведения почти всегда являются самыми древними, и этому есть простая причина: художественное выражение тесно связано с экономическим базисом. С появлением первых людей неолита плодородные земли Сахары вполне могли обеспечить их существование. Со временем все резко изменится. Результатом станет ускоренная деградация – от способа самовыражения до полного исчезновения этой формы искусства.

Анри Лот, которому мы обязаны наилучшей попыткой хронологической классификации наскального искусства, предложил назвать все наиболее древние произведения «периодом бубала», или «охотников». Речь идет о прекрасных натуралистических гравюрах, изображающих обширную фауну, называемую «эфиопской» и включающую слонов, носорогов, гиппопотамов, жирафов и крупных быков. Этот список нужно дополнить целым «кортежем» мелких животных: крокодилом, страусом и так далее. Лот также приобщает сюда все рисунки, посвященные магическим ритуалам. Некоторые из картин на эту тему стали знаменитыми. Они в основном изображают человека, вырядившегося в зооморфную маску, иногда с надетым на голову головным убором – похожим на те, которые носили германские ландскнехты XV века. Нет сомнения, что этот человек – служитель культа, так как он всегда изолирован от окружающей его группы. Эта группа может состоять и из животных. Известна одна очень красивая гравюра, где «колдун» тянет за собой без видимых усилий носорога. Животное лежит на спине. Оно было убито во время охоты этим человеком. Назидательный характер сцены бесспорен. Но она – не единственная, связанная с магическими ритуалами. Существуют, например сюжеты, изображающие женщин в специфических позах, что явно напоминает о понятии плодородия. В целом рисунки делятся на две группы – обряды охоты и ритуалы плодородия.

Эти большие и прекрасные натуралистические изображения периода бубала зачастую пренебрегались в пользу живописи последующих эпох, более зрелищных, но не таких прекрасных с художественной точки зрения.

Но к концу первой эпохи, кажется, произошло что-то значительное.

БОГИНИ ПЛОДОРОДИЯ

Богиня мать. Древнейшие земледельцы Азербайджана главным божеством почитали богиню мать, покровительницу урожая и плодородия. Об этом говорят предметы найденные при раскопках древнего поселения Кюль-Тепе (IV тыс. до н.э.) в Нахичевани. Из обожженной глины земледельцы делали фигурки, изображавшие это божество в виде обнаженной женщины с полной грудью и пышными бедрами. У многих фигурок нет рук, весьма условно передано лицо. Считалось, что достаточно отразить основные черты плодовитой женщины-матери. Кроме того, кюль-тепинцы поклонялись домашнему очагу. Элементы этого культа сохранились у кавказских народов вплоть до нынешнего времени.

Идея почитания в Северном Азербайджане божества оплодотворения и размножения подтверждается наскальными рисунками Гобустана (Джингирдаг, скала №13) и изображениями интимной связи между мужчиной и женщиной на сосуде из Мингечаура, датируемом I в. до н.э. - I в. н.э (33, с.150).

Тюркские богини плодородия. Древние тюрки чтили богиню плодородия Умай. Считалось, что она покровительствует роженицам и маленьким детям. Чтобы задобрить богиню, ей приносили жертвы. Считалось, что, разгневавшись, Умай может прекратить рождение во всей стране. Другая могущественная богиня звалась Оленг. Она считалась женой верховного бога Тенгрихана и покровительницей воды, трав, деревьев и бракосочетания.

Вблиз села Гарибли Таузского района археологами обнаружена женская фигурка I-IV вв., олицетворяющая гуннскую богиню плодородия и размножения. Миниатюрные размеры статуэтки свидетельствуют о том, что она хранилась и почиталась в домашних условиях или в языческом храме, посещаемом бездетными и пострадавшими от засухи людьми (33, с.150).

У другого тюркского народа, якутов, богиня плодородия зовется Айзит. Согласно поверью, она помогает роженицам и в течении трех дней находится у изголовья родившей женщины. После этого она вновь возвращается в свой дворец на третьем небе. Айзит не помогает женщинам, нарушающим закон моральный кодекс племени (70, с.123).

Культ Инанны и Иштар. Древние шумеры почитали богиню плодородия Инанну. В Древнем Вавилоне и Ассирии она именовалась Иштар, в Финикии - Ашторет, а греки отождествляли её с Афродитой. Иштар считалась богиней плодородия и плотской любви, а также олицетворением планеты Венера.

Согласно вавилонской легенде, богиня любви Иштар была влюблена в бога урожая Таммуза (по шумерски - Думузи). Последний не ответил ей взаимностью. Разгневанная Иштар добилась его гибели. Таммуз попал в подземный мир мертвецов. Потеряв его, Иштар оплакивала его смерть, затем сама отправилась в подземный мир и воскресила его. Население Мессопотамии каждый год устраивало траурное представление, и, истязая себя, оплакивало смерть Таммуза (18, с.145).

Эта была своего рода “универсальная” богиня, которой поклонялись разные народы почти по всему Ближнему Востоку и Средиземноморью. Культ Ардвисуры Анахиты. Жители древнего Азербайджана также восприняли культ богини Иштар и нарекли её Ардвисура Анахита (“незапятнанная Ардви”). На территории Южного Азербайджана (в древней Мидии и Атропатене), а также по всему Ирану и Средней Азии, она почиталась как богиня воды и плодородия. В Авесте эта богиня описывается как сильная, прекрасная дева, дающая плодородие земле и плодовитость скоту и людям. В III в. до н.э., статуи Анахиты были возведены по всей державе Ахеменидов. Она входила в троицу главных богов: Ахурамазда, Анахита и Митра (9, с.76).

В Авесте говорится, что один из древних героев принес в жертву Анахите сто лошадей, тысячу коров и десять тысяч овец, прося ее помочь победить Аждаху (дракона) и отобрать у него двух своих жен (18, с.80) Согласно другой легенде, шах Афрасияб, зная, что богиня красоты и могущества Ардвисура Анахита может одарить его вечной жизнью, приказал в ее честь зарезать сто лучших жеребцов, тысячу откормленных быков и десять тысяч баранов. Однако это не спасло его от смерти (18, с.133).

Культ Исиды. В древнем Египте почитали богиню Исиду, которая считалась воплощением супружеской верности и материнства, богиней плодородия, воды и ветра. Эта богиня изображалась женщиной с головой или рогами коровы. Из Египта культ Исиды распространился в Древний Рим, Грецию и Сирию. Александр Македонский посещал храм этой богини. Изображение Исиды с младенцем Гором в руках послужило прообразом христианской богоматери (мадонны с младенцем).

Культ Афродиты и Венеры. Древние греки почитали богиню любви, красоты и плодородия Афродиты. Древнегреческие художники и скульпторы создали великолепные изображения этой богини, которые являются шедеврами изобразительного искусства. В Древнем Риме Афродита отождествлялась с древнеиталийской богиней Венерой. Знаменитые статуи Венеры Мелосской и Венеры Медицейской и в наше время считаются эталонами женской красоты.

Культ плодородия на территории верхнего Поднепровья в течение каменного века находился в зачаточном состоянии, оставаясь элементом более значимых культов, в частности культа очага. Фаллические символы и изображения вульвы малочисленны и могут быть инструментами шамана, например для облегчения родов. Свидетельств магии плодородия, ориентированной на увеличение плодовитости охотничьей добычи, в пределах Верхнего Поднепровья мы также не находим. Солярный культ тоже не фиксируется. Солнце выступает как элемент мифологии и космогонии. Есть основания предположить, что конь уже тогда мог стать символом движения Солнца по небу у некоторых племен. В неолите образ Солнца на горшках охотников, рыболовов и собирателей – это магический символ стихии огня. Культ плодородия и солярный культ обретают значимость только в ранниих земледельческих обществах в начале раннего бронзового века.

каменный век

Верхнее Поднепровье

культ плодородия

солярный культ

1. Ахметгалеева Н.Б. Зооморфная поделка из бивня мамонта со стоянки Быки-7 // Археология, этнография и антропология Евразии. – 2005. – № 4. – С. 70–76.

2. Амирханов Х.А., Лев С.Ю. Статуэтка бизона с Зарайской стоянки: археологический и знаково-символический аспекты изучения // Российская археология. – 2003. – № 1. – С. 14–28.

3. Бадер О.Н. Элементы культа светил в палеолите // Древняя Русь и славяне. – М.: Наука, 1978. – С. 40–46.

4. Белков П.Л. Австралийские культы плодородия (материалы для сравнительных исследований) // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 2: история. – 2007. – № 4. – С. 262–266.

5. Борко Т.И. Шаманизм: от архаических верований к религиозному культу. – Екатеринбург: Изд-во «Банк культурной информации», 2004. – 152 с.

6. Григорьев Г.П. Женские статуэтки эпохи палеолита как художественное явление // ΣΥΣΣΙΤΙΑ: памяти Ю.В. Андреева. Древнейшие памятники истории и культуры. – СПб.: Алетейя, 2000. – С. 33–44.

7. Грудинкин Б.В. Белёвская неолитическая культура. – М.: МГУЛ, 2004. – 132 с.

8. Калинина И.В. Семантический подход в изучении технологии древней керамики // Российская археология. – 2010. – № 3. – С. 193–196.

9. Палагута И.В., Митина М.Н. Некоторые замечания к смысловой интерпретации предметов раннеземледельческой пластики: lares et penates эпохи неолита? // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 15: искусствоведение. – 2014. – № 4. – С. 80–95.

10. Салмин А.К. Чувашское божество Хертсурт // Религиоведение. – 2010. – № 1. – С. 9–12.

11. Султанова О.Р. Образ зверя в архитектуре палеолита Верхнего Поднепровья. Культ черепов // Вестник магистратуры. – 2015. – № 1, Т.1. – С. 67–70.

12. Токарев С.А. Религия в истории народов мира. – М.: Политиздат, 1964. – 559 с.

13. Тайлор Э. Первобытная культура. – М.: Политиздат, 1989. – 573 с.

14. Харитонова В.И Сексуально-эротический элемент в магико-мистической практике (к проблеме НСС) // Шаманизм и ранние религиозные представления. – М., 1995. – С. 206–254.

15. Чубур А.А. «Венеры палеолита» и древнейшие религиозные верования в Подесенье: культ Богини-Матери или поклонение духам очага? // Русский сборник Вып.7. – Брянск, 2013. – С. 13–21.

16. Шнирельман В.А. Возникновение производящего хозяйства. – М.: Наука, 1989. – 448 с.

17. Шовкопляс И.Г. Мезинская стоянка. К истории среднеднепровского бассейна в позднепалеолитическую эпоху. – Киев, 1965. – 328 с.

18. Элиаде М. Избранные сочинения. Очерки сравнительного религиоведения.- М.: Ладомир, 1999. – 488 с.

19. Gvozdover M. Art of mammoth hunters. The finds from Avdeevo. – Oxbow Monograph 49, Oxford, 1995. – 186 p.

20. Harald Floss: Phalliformer Retuscheur aus dem Gravettien des Hohle Fels, Baden-Württemberg (Deutschland). In: Gabriele Uelsberg (Hrsg.), Stefan Lötters (Bearb.): Roots, Wurzeln der Menschheit. – Rheinisches Landesmuseum Bonn, 2006. – Р. 345.

Часто не только в научной, но и в учебной литературе приходится сталкиваться с широко распространенным мнением о наличии в каменном веке (палеолит, мезолит, лесной неолит) сформировавшихся культов фертильности и солярных культов. Корни этой версии, как нам представляется, лежат в воззрениях этнографов мифологической школы XVIII-XIX вв., которые придавали преувеличенное значение солярным мифам и культу плодородия, относя время их возникновения к каменному веку. Так, исследователь первобытной культуры Э. Тайлор писал, что для древних людей Солнце было «единственным великим индивидуальным фетишем» . Авторы задались целью выяснить, насколько обосновано наличие культа плодородия и солярного культа в каменном веке, взяв для анализа археологические материалы Верхнего Поднепровья.

Материалы и методы исследования

Источниками для исследования могут служить лишь памятники материальной культуры - как сами произведения первобытного искусства, так и их контекст. Методологической основой стал сравнительно-этнографический метод, позволяющий находить аналоги и подобия древних явлений в современных архаичных обществах.

Результаты исследования и их обсуждение

В первую очередь традиционно к проявлению древнейших культов плодородия относят женские статуэтки, характерные для ряда палеолитических культур и трактующиеся некоторыми исследователями как образы «богини-матери». Эти статуэтки в Восточной и Центральной Европе встречаются преимущественно на памятниках круга восточного граветта (20-30 тыс. л.до н.э.). В Верхнем Поднепровье этот круг памятников со статуэтками представлен поселениями Хотылево 2 и Авдеево (исследованы два объекта, возможно являющиеся самостоятельными поселениями, - Авдеево-Старое и Авдеево-Новое). Имеются в регионе и более поздние женские изображения эпохи палеолита. Это реалистичная Венера с поселения Елисеевичи и стилизованные женские фигурки с поселения Мезин.

Однако анализ материальной культуры и мифологии современных архаичных обществ демонстрирует отсутствие у них культа «Великой матери-богини» - центральной фигуры большинства фертильных культов. В свете сравнительной этнографии палеолитических Венер, как и более поздних Венер неолита-энеолита, вернее трактовать как изображения «хозяек огня», духов очага - древнего прообраза домовых, ларов и пенатов . Конечно, духи очага покровительствовали и преумножению семьи (не случайно они чаще всего изображались в виде обнаженных беременных женщин) и изобилию, но божествами плодородия они не являются, несмотря на эротизм изображений. Мирча Элиаде обращает внимание на значительный элемент эротизма в обрядах культа плодородия, однако тут же указывает, что эти обряды связаны с земледельческой магией , которой не было да и не могло быть в каменном веке Восточной Европы. Между тем заметим, что при становлении земледельческих обществ культ очага мог стать базисом культа плодородия , но на материалах Верхнего Поднепровья, где имело место несколько волн заселения в течение каменного века, проследить эту эволюцию не представляется возможным

Еще одна категория артефактов - калачиковидные и трапециевидные привески из мергеля - трактуется некоторыми исследователями как изображения вульвы (принцип «часть вместо целого»). В Верхнем Поднепровье множество их встречено в Авдеево, одна находка сделана в Быках 1. Однако трактовка их как артефактов фертильного культа надумана и не имеет четких этнографических аналогий. Более вероятны объяснения, связанные, например, с целительной магией: изображения вагины могли быть раздаваемыми шаманом амулетами для облегчения беременности и родов . Такой амулет имел одноразовый характер и потому мог изготавливаться из мягкого и хрупкого камня, а не из более прочных кости или бивня. Вообще деятельность шамана неизбежно включает сексуально-эротический элемент как один из путей к измененному состоянию сознания , что тоже может проявляться в материальной культуре в виде привесок с изображениями вульвы и фаллоса, однако не имеющих отношения к культу плодородия.

В античное время с культом плодородия был тесно связан фаллический культ. Но лежат ли его истоки в палеолите? При ближайшем рассмотрении выясняется, что достоверные изображения фаллосов в эту эпоху уникальны . В рассматриваемом регионе среди десятков произведений искусства и предполагаемых культовых предметов фаллические изображения если и присутствуют, то невыразительны. Так плоская лопаточка-лощило из Авдеева-Старого действительно напоминает фаллос в профиль, однако была задействована в обработке шкур и имеет ясные следы сработанности. Это заставляет склоняться к мысли, что «фаллос» кажущийся. К фаллическим формам некоторые палеолитоведы, начиная с первых исследователей Мезинской стоянки Ф.К. Вовка и П.П. Ефименко, относили и часть уже упоминавшихся статуэток. Но исследовавший затем поселение И.Г. Шовкопляс и знаток палеолитического искусства Г.П. Григорьев сумели убедительно доказать, что некоторое внешнее сходство играет злые фрейдистские шутки с подсознанием и воображением, в то время как по формальным признакам все мезинские статуэтки попадают в канон женских изображений эпохи мадлена .

У австралийских охотников и собирателей ранние проявления культа плодородия оказываются тесно связаны с ежегодным обрядом инициации, по сути являясь рекомбинацией элементов завершающей фазы обряда . Нельзя исключать, что подобные элементы, действие которых, по мнению первобытных людей, было направлено на преумножение добычи и пищи (что может быть связано, к примеру, с приходом сезона миграции стад), также присутствовали в обрядах инициации и в каменном веке Верхнего Поднепровья. Увы, дошедшие до нас осколки материальной культуры при нынешнем уровне знаний сложно с уверенностью связать с такими обрядами. Атрибутом инициации, во время которой проходящим посвящение наносились болезненные раны, могли быть ритуальные ножи, как-то отличающиеся от повседневных кремнёвых пластин и отщепов. На роль таких инструментов в рассматриваемом регионе, на наш взгляд, могли бы претендовать, к примеру, орнаментированные гравировкой и почти не имеющие следов сработанности ножи из пластин, сколотых с бивня мамонта, найденные в Елисеевичах, Супоневе, Быках.

Многочисленные изображения животных также стараются привязать к парадигме «культа плодородия». В этом ключе изображения пар животных (к примеру, бизонов из Монтеспан) имели целью в сочетании с соответствующими обрядами зачем-то повысить женскую плодовитость. Заметим, что резкий рост числа детей в первобытной общине по данным этнологов не воспринимался позитивно , ибо вел к временному ослаблению локальной группы и увеличению экологического прессинга на кормящий ландшафт и нагрузки на активных ее членов. Обратим внимание: одна из фигурок мамонта в Авдееве несет на левом боку следы ударов острым предметом и пятно охры . Аналогичные следы есть и на статуэтке бизона из Зарайска . Обе фигурки предстают перед нами как элементы охотничьей магии. В некоторых случаях животные могли быть персонажами мифологии и тотемами.

В популярной литературе часто, невзирая на труды видных этнографов и классиков-фольклористов , солярный культ представляют как часть культа плодородия: Солнце дает жизненную силу и управляет природными ритмами. У археологов в этой связи велик соблазн все круглые и радиально-симметричные изделия и сходные орнаменты связать с Солнцем не только в скотоводческих и аграрных, но и в охотничье-собирательских социумах . Однако даже осознание Солнца как ритмизующего бытие явления вовсе не означает автоматического рождения вне аграрных реалий солярного культа в контексте культа плодородия. Круг изначально воспринимался не как символ Солнца, а как символ Мира, Вселенной, чему способствовал круглый «окоём» линии горизонта. Не случайно жилище как с точки зрения строителя и хозяина, Вселенная в миниатюре, на большинстве палеолитических памятников в плане именно круглое. В Верхнем Поднепровье следы округлых или круглых хижин известны на поселениях Хотылево 2, Пушкари 1, Юдинове, Мезин, Быки 1, Быки 7. Поэтому теряет актуальность альтернативная трактовка костно-земляных комплексов в Юдиново, Мезине и других местах как не жилых, а культовых сооружений . Жилища в древности плотно сочетали профанное и сакральное.

В жилище на палеолитической стоянки Быки 7 найдено уплощенное кольцо из бивня мамонта, увенчанное лошадиной головой . Если круг - символ Мира, то венчающий его образ вполне может быть изображением совершающего как суточный, так и годовой круги Солнца. Таким образом, конская голова, венчающая круг - возможно, одно из древнейших отражений мифа о Солнце как небесном коне, обходящем Вселенную. Нельзя исключить и несколько иную трактовку: лошадиная голова, венчающая жилище, - это проявление тотемизма и образ зверя-покровителя. Однако и в таком случае мы наблюдаем отражение образа Мира в образе Дома. В этой связи осторожно обратим внимание на то, что в индоевропейской мифологии солярные культы связаны именно с культом коня. Быть может, поделка из Быков фиксирует зарождение такого солярного культа у первобытного социума, спустя тысячелетия участвовавшего в формировании праиндоевропейского населения.

Нельзя связывать с солярным культом и охру, как это делают иные популяризаторы науки, ибо краска красных оттенков символизирует несущую жизненную силу кровь. В материнской крови человек появляется на свет. Возможно, в могилы охра насыпалась с целью инициировать магическое перерождение в утробе Матери-Земли.

В неолите у охотников рыболовов и собирателей Верхнего Поднепровья образ Солнца, который читается в концентрических лентах оттисков - ямок, гребенок, насечек на днище и стенках перевернутого глиняного горшка выступает, скорее, в роли магического символа огня на границе стихий - очага снаружи и жидкости внутри. Связь орнамента неолита лесной зоны с культом плодородия никак не проявляется, трактовку ямок как мультиплицирование образа вульвы следует отнести на счет фантазии исследователей.

Итак, в архаичных религиозно-мифологических системах не наблюдается ни выразительного культа фертильности, ни особо чтимого культа Солнца. Воспроизводство новой жизни представляется само собой разумеющимся, а Солнце воспринимается как неодушевленный предмет либо как второстепенный персонаж мифологии - возможно в паре с Месяцем (нельзя исключать появление мотивов «небесной свадьбы» «женщины-Солнца» и «мужчины-Месяца», учитывая высокую вероятность наличия парной семьи).

Выводы

1. Культ плодородия в течение каменного века на территории Верхнего Поднепровья находился в зачаточном состоянии, оставаясь элементом более значимых для этого периода культов, в частности культа очага. Изображения женщин могли быть образами духов очага. Нельзя исключать наличие магии плодородия, ориентированной на плодовитость объектов охоты, но в пределах Верхнего Поднепровья не найдено прямых её свидетельств.

2. Солярный культ по материалам палеолита Верхнего Поднепровья не фиксируется. Не исключено, что уже тогда конь у некоторых общин символизировал Солнце как элемент мифологической космогонии. В неолите у охотников, рыболовов и собирателей Верхнего Поднепровья образ Солнца на посуде выступает, скорее, в роли символа огня. Связь неолитического орнамента лесной полосы с культом плодородия крайне сомнительна.

3. Только в раннеземледельческих обществах, возникших в Верхнем Поднепровье на рубеже бронзового века («экспорт» неолитической революции обеспечили племена шнуровой керамики), культ плодородия, а с ним и солярный культ, обретают вес.

Рецензенты:

Михальченко С.И., д.и.н., профессор, директор Научно-исследовательского института фундаментальных и прикладных исследований, г. Брянск;

Шинаков Е.А., д.и.н., профессор, председатель Брянского регионального экспертного совета РГНФ, директор научно-образовательного центра «Этнолого-археологическая лаборатория», Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского, г. Брянск.

Библиографическая ссылка

Несомненно, что одним из центральных культов любого народа древности является культ плодородия, и Япония не исключение.

Одним из наиболее важных и сакральных религиозных праздников в Японии является праздник Нии-наме-но мацури - праздник нового урожая, который, видимо, является ещё и наиболее древним земледельческим ритуалом. В ходе этого ритуала изображаются все действия, связанные с рисосеянием, начиная с возделывания поля и его засеянием и заканчивая сбором урожая. Кульминацией праздника является ритуал вкушения риса нового урожая, проводимый самим императором. В это время остальные жители подносили плоды первого урожая своим домовым богам и предкам. Во время проведения этого ритуала нахождение в доме посторонних лиц считалось крайне нежелательным.

Согласно "Энгисики", во время праздника тосигои мацури молитвы об урожае следовало возносить к 3132 богам, при том, что культ 737 из них был официально представлен в крупных городах, в то время как остальные боги были провинциальными.

В праздник зимнего солнцестояния по всей стране было принято совершать благодарственные подношения за обильный урожай 304 божествам.

Бронзовые колокольчики, появившиеся и сразу нашедшие свое призвание в японском бронзовом веке можно рассматривать как важный ритуальный предмет рыболовов и охотников. Мнение о том, что именно японские колокольчики являются исконно японскими изделиями, аргументируя различными образами, разделяют практически все археологи. Аргументы включают и особенности распространения их по территории Японии, и то, что Японские мастера не сразу научились изготавливать колокольчики правильной и законченной формы, какими они были уже, к тому времени в Китае, хотя, разумеется, со временем, японские колокольчики по своей форме и оформлению приблизились к китайским и корейским, однако, прослеживается процесс именно сближения культур, а не заимствования.

Следует отметить, что колокольчики, относящиеся к более раннему времени были значительно более функциональными, в то время как более поздние были практически непригодны к извлечению звука. Высота колокольчиков варьируется от 10 до 130 сантиметров, а места их расположения указывают на из, несомненно, ритуальный характер. Колокольчики находят группами, как правило по 2-5 штук на глубине 15-20 сантиметров от поверхности земли, как правило на естественных возвышенностях, с которых открывается хороший обзор окрестностей, реже вдоль тропинок между полями. Расположены колокольчики в земле, как правило горизонтально, причем так, чтобы нижняя часть одного была обращена к верхней части другого. Узоры на колоколах часто изображают рыб, лодки, воду, а также сцены охоты. Так, например, лучше всего сохранившийся колокольчик, найденный в префектуре Кагава украшен 12 картинками, изображающими охотника с собаками, окружившими кабана, двумя журавлями, богомолом с поднятыми вверх передними лапами рядом с пауком, сухопутной черепахой, морской черепахой, заглатывающей рыбу, охотника с оленем, людьми, занятыми обработкой риса, танцующим мужчиной с палкой, ящерицей.

Таким образом можно предположить, что колокольчики служили даром охотника, рыболова или крестьянина божеству, и просьба даровать хороший урожай, добычу или улов. Возможно, что существовал целый ритуал подношения таких колокольчиков, в процессе которых они закапывались определенным образом на возвышенностях или близ полей, однако в письменных источниках упоминания о данном ритуале не сохранилось.

В молитвословиях норито приводится список "восьми прегрешений Небесных" и "восьми прегрешений Земных". Небесными прегрешениями называют разрушение межей на полях, засыпка ирригационных канав на полях, разрушение желобов для воды, повторный посев, вбивание кольев на поле, сдирание заживо шкур, сдирание шкур сзади к переду, оставление нечистот, в то время как прегрешения Земные это: резать кожу на живом, резать кожу на мертвом, проказа, опухоль, надругательство над собственной матерью, надругательство над собственным ребенком, надругательство над матерью и ее ребенком, соитие с животным, вред от насекомых, беда, насланная божеством Такацуками, вред от птиц с высоты, порча на скотину, грех ворожбы. Небесные прегрешения отличались от земных тем, что были непростительны и в архаичном обществе наказывались смертью или изгнанием, в то время как земные прегрешения требовали после себя лишь религиозного очищения от скверны.

Из списка небесных грехов видно, что из восьми только три прегрешения не имеют самого прямого отношения к сельскохозяйственному производству, из чего можно сделать вывод о сакральности данного вида деятельности японцев.

Наиболее сакральным из культур для японцев является рис. Процесс его высадки, возделывания и сбора также окружены различными ритуалами и табу.

Так, например, во время посадки риса земледельцу запрещено употреблять в пищу мясо, перед посадкой необходимо умилостивить бога земли, принеся на поле кровавую жертву, причём мясо и кровь быка для этого не подходят, а жертву следует подносить у водяного стока, чтобы сок-кровь мяса распространилась по всему полю.

О культовом значении рисовой культуры говорит ещё и то, что обязанностям императора вменялось три основные функции - управление ста родами (японская аристократия), распоряжаться храмами страны и рисовыми складами. Все эти функции прекрасно видно в форме отречения от престола Опо-сазаки-но микото, изложенной в "Нихон-секи": "Тот, кто, будучи владыкой Поднебесной, правит десятками тысяч подданных, должен покрывать все собою, подобно Небу, и принимать все в себя, подобно Земле. [Тот, кто] наверху, милосердно использует сто родов. Сто родов радуются, и Поднебесная пребывает в спокойствии. Я - младший брат. Мне ещё не хватает разума. Даже если я решусь унаследовать пост, смогу ли подняться до Небесных деяний? Ты же великий повелитель, прекрасен обликом и манерой. Далеко разошлась слава о твоем милосердии и сыновьем послушании, и долго ты уже жил на свете. Тебе всего хватает, чтобы стать властителем Поднебесной. Прежний государь провозгласил меня наследным принцем, но разве причиной тому - мои способности? Он это сделал лишь из привязанности ко мне. Ведь распоряжаться храмами страны и рисовыми складами - тяжкая ноша. Я же не красноречив и не справлюсь. [.] " Нихон Сёки. Анналы Японии. Перевод со старояпонского и комментарии А.М. Ермаковой и А.Н. Мещерякова Том 1 (свитки I-XVI)"Гиперион" Санкт-Петербург 1997. Свиток XI.С. 297

Кроме того, Император Японии был ещё и крупным землевладельцем. Так он был единоличным управителем рисовых полей страны Ямато, с которых и вкушал первый урожай, о чём написано в настоящей работе выше.

Амбары хокора (высоко поднятые над землёй строения для хранения зерна, войти в которые можно было только посредством специальной лестницы) также рассматривались как обиталище богов и служили объектом поклонения, не переставая, тем не менее, выполнять и свою мирскую функцию.

Божество - покровитель рисовых полей и помошник в получении богатого рисового урожая является богиня Инари, чьими посланцами считаются лисы. Поэтому, в храмах Инари, широко распространенных по всей стране в тех местах, где выращивают рис перед входом стоят статуи лисиц. На сегодняшний день храмы Инари составляют около трети от общего числа синтоистских святилищ.

Первое святилище Инари было основано в УШвеке в Фусими, располагающимся недалеко от Киото. Считается, что именно тогда здесь и поселились лисы - посланницы Инари.

Согласно легенде, на горе Фунаока, что расположена севернее императорского дворца в Киото, обитало семейство лисиц с пятью детёнышами. Видя нелёгкий труд богини Инари в помощи и каждодневном покровительстве крестьянам, лисицы также захотели стать полезными людям. С этой просьбой и мольбами сделать их своими слугами на земле они обратились к Инари. Богиня вняла их мольбам и самолично явилась к ним. С тех пор, как считается, изображения лис стало неотъемлемым элементом храмов Инари. Лис изображают парами - белый лис и коричневатая лисица. В некоторых вариантах лис держит в пасти ключ - символ богатого урожая, а лисица - драгоценный камень - символ обещанного богатства.

Традиционный ритуальный танец кагура обнаруживает теснейшую связь с обрядовым земледелием. Подмостки, на которых в настоящее время совершается кагура, своим происхождением обязана именно усложнению и сакрализации ритуала, которое сделало невозможным исполнение танца на заливном рисовом поле, хотя и требовало этого. Решением стало возведение на поле деревянных подмостков для исполнения ритуала. Кроме того, данное сооружение позволило сделать ритуал значительно более торжественным и зрелищным, что не маловажно для любой религии, в том числе и для синтоизма.

Параллель с земледельческим обрядом ясно видна и на примере священнодействия рисовой посадки - от-та-уэ-синдзи, танца, исполняющегося в храме Сумиёси в Осака, где также священнодействие происходит на подмостках, имитирующих рисовое поле и с хамэита (задником), изображающим восход солнца среди сосен.

Важно и то, что подмостки сооружаются из дерева, ритуально называемое хиноки, что переводится как солнечное дерево, а четыре столба, на которых стоят подмостки носят название четырёх сторон света. Сцена, на которой происходит действие называется - цуги - земля. Костюмы, использующиеся в кагура также носят ярко выраженный ритуальный смысл: поверх обычной одежды на танцорах всегда присутствует особая накидка - тихая, выглядящая как накидка с прямоугольной спиной, широкими прямыми рукавами, скрепленными с плечами только посредством узких полос, без боковых швов, что повторяет рабочую одежду древних земледельцев. Другие элементы одежды также показывают сродство кагура с земледельческой традицией - это и штаны, и нижняя рубашка, и нарукавники с наголенниками, и даже головной убор. Одежда носит окрас, состоящий из красного, желтого и белого цветов, что символизирует близость к свету, солнцу и огню - важными составляющими земледельческой практики.

Кроме того, среди атрибутов кагура часто используются, помимо традиционных меча, магатама и зеркала, ещё и мотыга, удочка, листья тутового дерева, кузнечный молот, молот для изготовления моти (пирожков из рисовой муки), что демонстрирует совершенно недвусмысленную связь с земледельческим обрядом.

Музыкальное сопровождение кагура также носит оттенок земледельческих работ. Традиционное сопровождение танца включает в себя флейту и барабаны, причём удары в барабан традиционно называют та-ути - обработка земли, воссоздавая таким образом процесс возделывания почвы.