Как получить жизнь вечную. Извечный

* * *
Извечная, как жизнь, мелодия любви –
Еще Адам касался робко Евы.
Любовный зуд, он у людей в крови,
Чтоб вновь рождали жизнь любовные посевы.

* * *
Без вас бы не было сомнений и улыбок,
Волнений, радостей, мечтаний и ошибок.
И нежных чувств, и милых глаз.
Без вас бы не было и нас!

* * *
Эта тонкая цепочка,
Этот кружев тонких ряд,
Как подчёркиванье строчки,
Подчеркнёт Ваш милый взгляд.

И, колеблясь при дыханье,
Блеск неяркий серебра
Вам придаст очарованье
Свежесть раннего утра.

* * *
Нас в женщинах манит
Все то, чего в нас нет:
И нежность их ланит,
И молодость их лет.
Округлость форм,
Упругость юной груди,
Но здесь, не зная норм,
я не берусь лезть в судьи.
А ножки, как я пал
До них добравшись тут,
А этот пьедестал,
На чём они растут.
Но вы, друзья мои,
Последуйте совету:
Не принимайте все
За чистую монету.

* * *
Девушка с печальными глазами
Не гляди в задумчивую даль.
Всё, что было, будет вместе с нами,
А того, что не было, не жаль.

Время унесет за годом годы.
Отшумит последний листопад.
Позабыв ушедшие невзгоды,
Новой встрече каждый будет рад.

И, забыв про горечь расставанья,
Про разлуки годы, счастья дни,
Как когда-то, в первое свиданье
В целом мире будем мы одни.

И пускай твои согнутся плечи,
И пускай потухнет милый взгляд.
Нас с тобой согреет зимний вечер
Обласкает поседевший сад.

* * *
Я нелюбим тобой, к чему упреки эти.
Несбывшихся надежд прощай прекрасный сон.
Все, что я так любил, все, чем я жил на свете,
Из сердца прочь, из мыслей гордых вон.

Прощай, прощай! Не нужно объяснений
По жизни мы дорогой разной шли,
Случайно встретились и без больших волнений
Мы разойдемся вновь, как в море корабли.

* * *
Любимая! За повседневьем быта
Как будто стерлась ясность первых чувств,
И стала жизнь какой-то сонной, сытой
И там в груди какой-то ларчик пуст.
И будто бы состарилась любовь,
Наскучившись привычкой отношений.
И то, что раньше волновало кровь,
Теперь остыло в повседневной лени.
Любимая! Прошу тебя, поверь
Все это просто порожденье скуки.
Когда уходишь ты, я все смотрю на дверь,
И по тебе мои тоскуют руки.
Когда же я бываю далеко
Различных дел морокою загружен,
Ты мне поверь, бывает нелегко
Не бросить все и не приехать тут же.
Разлука обнажает сердца дно,
За всячиной там где-то скрыта нежность.
И вот смотрю в вагонное стекло
В безбрежную сугробистую снежность.
Там где-то далеко за далями наш дом,
И в нем тепло привычного уюта,
И хочется тебя скорей увидеть в нем,
И погасить души пустующую смуту.
Я знаю, милая, что может быть не раз
В порыве ссор мы скажем что-то грубо.
Ты посмотри тогда мне в недра глаз,
Они не скажут то, что могут брякнуть губы.
И ты тогда поверь моим глазам …

* * *
Ты такая милая и нежная,
У тебя глаза – синева.
С головы бежит лавина снежная
На грудей острова.

* * *
Приезжай! Я хочу утонуть
В глубине твоих милых глаз.
Хоть недолго, хотя бы чуть-чуть,
Хоть один единственный раз.
И еще, чтобы в пену волос
До ушей закопаться лицом.
И тебя сгрести во весь рост,
И в себя упрятать, как в дом.

* * *
Ты сегодня мне снилась такая, как прежде:
Молодая, с улыбкой знакомой у глаз.
И я вновь загрустил об ушедшей надежде,
Загрустил не в последний, наверное, раз.
Позабыть бы пора мне мечтания эти -
Мало ль в жизни бывает несбывшихся снов.
Были мы с тобой рано созревшие дети,
Два ребенка, подслушавших жизнь со слов.

Это обсуждение было не единственным. Путешествие ожидалось столь сложным, что обсуждать и даже изменять маршрут приходилось много раз.
Последуем за ними!
Сначала дорога тянулась вдоль правого берега Яраксу. Поднявшись на высоты Жунд-баха, в Земле Анк, недалеко от реки Ахты, на левом берегу они заметили две сотни донских казаков, направлявшихся к крепости Внезапной, для конвоирования. В полдень они въехали в небольшую долину, заросшую колючим кустарником, и остановились, чтобы дать отдохнуть лошадям. Расселись на траве и стали завтракать. Полковник, переодетый в черкеску и прочие горские атрибуты одежды, стал более доступен и даже весел, словно вместе с одеждой с него сняли и погоны, отправив со службы на отдых.
Несколько дней никаких опасных происшествий – словно они выехали на загородную прогулку где-нибудь в районе Подмосковья – разве что окружающая природа, да сложности передвижения по плохим дорогам мешали им наслаждаться.
Дорога иногда практически исчезала, и им приходилось ехать по пересохшему руслу, трясясь на невероятных камнях и естественных плитах. Только местные, специально сделанные колеса выдерживают такое. Кручи и повороты, спуски и перевалы – остановки для отдыха.
Они видели чеченские пикеты возле леса, доходившего до берегов реки. Между ними поднимались столбы дыма, и полковник понял, что это передается знак тревоги.
В одном месте их обогнал казачий разъезд, который сообщил им об очередном нападении горцев: они убили одного казака и угнали двух лошадей.
Все это не мешало думать о цели их путешествия и не мешало разговаривать. В дороге ведь во все века происходили самые откровенные разговоры и самое любезное отношение друг к другу.
Вечером они оставили русло и въехали в лес, что на левом берегу. В десять часов во мраке показалось несколько огней – это были огни аула, в котором находилась и русская крепость.
Дома этого аула были каменные, в два и три этажа – нижний для лошадей и рогатого скота, следующий для хозяина, а прочие сдаются внаем.
Главная улица была полна народу. Лазутчик известил, что какие-то русские приближаются к аулу и все были на ногах. Им навстречу выехал большой отряд казаков-конвоиров. "Гяур! Гяур! – услышали они со всех сторон. Женщину в коляске - словно не замечали.
Полковника же, видимо, узнали – никакая черкеска не помогла его маскараду. Казаки оттесняли горцев, к коляске подъехал комендант с саблей наголо, обвешанный ружьями и пистолетами и проводил их до самой крепости.
Он при этом что-то кричал на горском языке и чечены на несколько минут затихали.
В крепости он объяснил, что их приезд очень опасен в связи с тем, что он сам ранен, что чечены ожидают карательный отряд за убитого казака и уверены, что полковник приехал командовать этим отрядом.
- Придется успокаивать этих горцев, чтобы они не ворвались в крепость, и не похитили вас – нервно усмехаясь и, передергиваясь от тика, говорил комендант - лошадей я вам дать не могу. Вас, до следующей станции, непременно уничтожат или возьмут в плен. Надо ждать подкрепления из станицы. Располагайтесь пока в моем доме. Курьера я уже послал. Среди ваших людей нет врача?
В доме коменданта, кроме жены, оказалось шестеро или семеро детей, трое из них малолетних, один – грудной, старуха-тетка, несколько служанок, священник и даже гувернантка-француженка. Мальчики были уже вооружены по-взрослому. Даже двухлетний имел большой кинжал, острый как бритва, и родители ничуть не опасались, что он сам им порежется.
Старшие мальчики смотрели на полковника с восторгом и рвались показать ему свое боевое умение.
Казаки расположились вокруг дома, даже не слезая с коней. Лошадь полковника поставили под самое окно, так, чтобы он мог в любой момент вскочить на нее, в случае опасности. Казаки разложили костры и громко переговаривались, никак не успокаиваясь. Наконец, вроде стало стихать и на улицах.
Комендант и полковник не ложились. Леопольд и Дмитрий присоединились к женщинам, успокаивая их и помогая Теофилии лечить…
Когда на улице совсем стихло, в доме наступила гнетущая тишина. Никто не мог лечь спать. Тогда Теофилия попросила священника начать общую молитву и все, с особенным чувством, присоединились к нему.
"Если вера не всегда спасает, то всегда утешает. Все поняли: как мало требуется времени, чтобы все переменилось? Кажется, только-только все были в полной безопасности!…
«Опасность – странная вещь. Почему она имеет такую страшную притягательную силу?» – вспомнил, прочитанное когда-то, Константин.
После молитвы, полковник подошел к Теофилии. Ее глаза были насторожены и ждали его слов.
- Слов нет, - ответил полковник на ее взгляд – я не любезен. Но я верю в провидение. Я не могу позволить своему отцу, кто бы он ни был, оказаться обманутым.
Он оглядел комнату, полную детей и женщин.
- Я никогда не предполагал, что может случиться так: что я окажусь так близко к смерти, в таком, почти семейном, кругу: среди детей и женщин. Это - гораздо тяжелее, чем - среди солдат. Но провидение нельзя обмануть. Если оно так настойчиво, то, я надеюсь, что оно не шутит? Вы его слышите? Что оно говорит Вам?
Теофилия даже не наклонила головы, чтобы скрыть слезы. Не бросилась ему на шею. Не произнесла ни одного нежного слова.
- Если останусь жива – сказала она одними губами - Если останусь жива, то расскажу детям о самом любезном мужчине. Предложить мне надеяться на Провидение – подтвердить мою многолетнюю уверенность в том, что "Его нельзя обмануть"- именно сейчас, перед этим ужасом…мог только истинно любезный мужчина".
Неизвестная ему с детских лет, нежность переполняла его. С какой бережностью он поцеловал ее руку! Казалось, что ему хотелось опуститься на колени и поцеловать край ее дорожного платья. Или обнять ее туфли и прижаться к ним. Он ощутил, что разорвет весь мир на куски, если этот мир попробует уничтожить ее.
Уверенность его в своей непобедимости и десятикратной силе придала ему такую энергию, что в голове родился удивительный план. Он отошел, отыскал глазами адъютанта, подозвал его и начал что-то шепотом говорить. Адъютант все более удивлялся и даже начал улыбаться. Потом, быстро ушел к раненому коменданту, что-то пересказал ему и - вышел к казакам.
Казаки, через несколько времени, вновь подняли под окнами такой шум и топот, что, казалось, что их прибавилось вчетверо. Каждый громыхал саблей, заставлял храпеть коня, били по камням подковы лошадей, даже раздавались пистолетные выстрелы. Казаки веселились вовсю. Поскакали по ближним улицам и вернулись назад – словно и не было никакого ожидания нападения. И - так они проделывали много раз.
В доме коменданта зажгли все свечи. Адъютант откуда-то из аула привел музыкантов и даже танцовщиц, вернее танцовщицу и мальчика. Брата и сестру. В доме начались танцы в их исполнении.
Все это сопровождалось полным и мрачным молчанием тех, кому грозила ужасная судьба – оказаться пленниками горцев. Каждый из них знал очень хорошо – что это такое! - Но ни у кого не началось истерики.
Дети смотрели на все широко раскрытыми, красивыми до невозможности, глазами. Только у старухи, против воли, подергивались тонкие губы. Ей-то и надеяться было не на что – ее бы убили в самом начале. А жалеть было столь многое!
Так прошло часа два. Горцы молчали. Полковник время от времени подходил к окну, выходящему на восток, и как-то злобно смотрел на все еще темное небо.
Все устали. Казаки под окнами тоже стали меньше шуметь. Родилась надежда, что эту ночь удастся пережить. Только музыка, нежная восточная музыка, невидимо связывала эти два мира людей, так нелепо и бесконечно, враждующих.
Полковник подозвал к себе мальчика-танцора и заговорил с ним по-чеченски.
Мальчик ответил тоже по-чеченски, что "он лезгин, что ему приходится говорить на нескольких наречиях, потому что его приглашают в разные аулы".
Тогда они перешли на русский:
- Что ты слышал на улице, перед тем, как тебя пригласили сюда?- спросил полковник.
Мальчик молчал. На лице его был страх.
- У тебя есть отец или осталась только мать?
- У меня нет и матери. Ее убили из мести. И отец, боясь мести, ушел из аула, он служит у грузинского князя в охране. Только не рассказывайте этого никому в ауле, а то и меня убьют.
- Что бы ты хотел получить от меня?- спросил полковник.
- Пистолет – сказал мальчик, завистливо глядя на инкрустированный пистолет полковника.
- Получишь, если сбегаешь в аул и скажешь им то, чему я тебя научу.
Полковник наклонился к мальчику и что-то долго говорил ему на ухо. Мальчик кивнул согласно.
- А ко мне вернешься, и я отпущу твою старшую сестру. Но, если будешь врагом и лазутчиком – берегись!
- Я не абрек – горделиво произнес мальчик. Я не хочу умереть. Я хочу танцевать и быть великим танцором. Я слышал, что есть в Тифлисе театр?
- Я отвезу тебя туда, если мы все останемся живы.
Глаза мальчика загорелись горным пламенем: – Я буду тебе кунаком! Меня зовут Махмуд Эсамбаев – запомни! – мальчик легко и незаметно перелетел через подоконник, скользнул по галерее и - исчез в саду.
Полковник подошел к Теофилии.
- Видимо, горцы проявляют нерешительность. Хорошо ли это? Не нападут ли они на нас утром? Что подсказывает ваш опыт?
- Разве мой опыт богаче вашего? Полноте, полковник! Я увидела, как вы хорошо воевали,- словно в зеркале. И какой вы стратег! - она помолчала - В моем понимании – они дома. И в собственном доме им труднее воевать. Они охотнее воюют вне его. Куда же им возвращаться после боя, как не в свой дом? Вы не дали им собраться с силами – когда послали казаков патрулировать улицы. Потом они, видимо, успокоились от нашего праздничного шума. А боялись они, я думаю - нас. Боялись, а не желали напасть. Так что, ваша стратегия оказалась правильной.
Странно, что, вначале, мы все так перепугались. Какая-то угроза носилась в воздухе… Но вы не поддались страху и - рассеяли ее. Утром увидим, что вокруг творилось? Не думаю, что все так и обойдется. Этот кавказский ужас имеет свою заразную страсть. Один раз, заразившись этим ужасом - так и хочется еще раз взглянуть ему в глаза.
Вот и рождаются в каждом поколении эти бессмысленные абреки, эти отчаянные лазутчики, а уж эти языческие местные обычаи: вывешивать на двери домов руки врагов…Бррр.. Так холодно на душе от этого бескультурья и жестокости. Словно, попала в те далекие годы, когда была совсем мала и только читала об этом.
- Я выйду к казакам – сказал полковник – а вы попробуйте отдохнуть.
- Нет. Позвольте - вначале я проверю: что за ранение у коменданта? Он так и не допустил меня к себе. Поговорите с ним вы!
Она взяла свой медицинский саквояж и направилась к коменданту, позвав с собой Леопольда. Полковник пошел за ней, потом вышел к казакам.
Через некоторое время мальчик-танцор вернулся. Он рассказал, что горцы считают, что пришло большое подкрепление из казаков, и им надо уводить женщин и детей - из аула в горы. Мужчины послали гонцов за подкреплением. Но подкрепление будет только через двое-трое суток.
- Да - сказал полковник – кажется я начал войну в одиночку.
Он задумался.
- Скажи, Махмуд, ты, действительно, хочешь всю жизнь танцевать, а не стрелять?
- Хочу. И я буду великим!
- Я могу взять тебя с собой и, впоследствии, устроить в Тифлисе в театр. Учеником-танцором. Хочешь?
- Хочу! Но чем я должен за это отплатить?
- Ты - разумен. Отплатить ты можешь тем, что будешь моим переводчиком и приемным сыном, пока я не закончу своих дел. Это продлится до поздней осени. А потом и я выполню свое обещание.
- Я буду вам кунаком. Я отдам за вас жизнь! – вскричал мальчик.
- Жизнь не надо отдавать - засмеялся полковник – кто же будет великим танцором? А вот верность твоя может спасти меня и всех нас – он указал на окружающих.
Дальше он тихо и долго разговаривал с мальчиком. Что-то выяснял, смотрел по карте коменданта, и спрашивал о чем-то Теофилию.
Комендант отказался от всех предложений полковника: - Это моя крепость - сказал он -. Ранен я или нет – мне здесь командовать. Эти горцы меня уже достаточно знают, а я – их. Уезжайте вы, а я их успокою.
- Дайте нам время, чтобы они не послали за нами убийц.
- Тут не может быть ничего обещано. Они непредсказуемы. Могут встретить вас почестями, а могут перестрелять из-за деревьев. Я думаю, что человек пятьдесят они все-таки ночью собрали, и где-нибудь ждут вас.
Одно может вам помочь – приближается время схода селей и наводнений. В это время, в большинстве, они сидят дома и - пережидают. Так что – торопитесь, но… с оглядкой.
Кони, которые могут сменить ваших, уже отдохнули – утром можете выезжать.
Да что – утром? Уже можно закладывать. Выезжайте. Лучше отдохнете в пяти верстах отсюда.
Сомнительно было, чтобы горцы, после полученного ими урока, показались в этих окрестностях вскоре. Мы отправились, и без приключений прибыли в Буйнаки.

Слово в неделю святых отцов I Вселенского Собора

Се же есть живот вечный,
да знают Тебе единого истиннаго Бога,
и Его же послал еси .
Ин. 17,3

Священническая должность моя побуждает меня в нынешний воскресный день побеседовать с вами о весьма важных предметах, которые необходимо нужно знать всем нам для благоугождения Богу и спасения душ наших. , утвердивших о Божестве Сына Божия, или о единосущии Сына Божия с Богом Отцом, против еретика Ария и его единомышленников, которые ложно учили, что Сын Божий не единого существа с Богом Отцом и якобы не Бог истинный, а сам сотворен Богом Отцом. Они, богохульники, хотели в самом корне и основании поколебать христианскую веру, ибо если бы допустить, что не единосущный Сын Божий и не Бог истинный, то наше искупление и спасение было бы мечтой, мы были бы окаяннее всех человеков, ибо все были бы во грехах, без очищения и освящения, не имели бы надежды на воскресение из мертвых и на вечный живот. Святые отцы доказали всю нелепость этого еретического учения, ибо в самом деле невозможно было кому-либо, кроме единородного и единосущного Сына Божия, обновить растлевшее естество человеческое и очистить безмерные грехи его и никто другой, кроме единородного Сына Божия, не мог принести Себя в жертву за весь мир и взять на Себя грехи его. Еретики хотели чрез свое нечестивое учение отнять у людей надежду, прибежище, утешение, очищение, освящение, их силу и их славу, чем был и есть для всех верующих Господь Иисус Христос. Это пагубное для душ еретическое учение публично и премудро опровергнуто и предано проклятию святыми отцами Первого Вселенского Собора, бывшего при равноапостольном царе Константине и в присутствии его, в 325 году по Рождестве Христовом в городе Никее, и православное учение о Сыне Божием, Спасителе нашем, торжественно восстановлено – оно находится в Символе веры и читается так: “Верую во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия единородного, Иже от Отца рожденного прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша”. Святая Церковь благодарно прославляет ныне Господа за то, что Он основал на земле разумные светила отцов наших и чрез них всех нас наставил истинной вере, а в недельном Евангелии она произносит устами диакона первосвященническую молитву Иисуса Христа, которую Он изрек к Богу Отцу Своему пред страданиями Своими. Эта чудная молитва, из которой совершенно ясно видно, что Он есть истинный Сын Божий единого божеского существа с Богом Отцом, искупивший мир своей смертью, чрез Которого одного только возможно спасение наше (т. е. чрез страдания и смерть за грехи мира, ибо страдания и смерть Его за нас есть слава Его, так как чрез Свои страдания и смерть Он восторжествовал над адом и смертью), читается так: “Отче! Пришел час: прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя, так как Ты дал Ему власть над всякой плотью, т.е. над всем родом человеческим, да всему, что Ты дал Ему, даст Он жизнь вечную. Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа; Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить. И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славой, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира. Я открыл имя Твое человекам, которых Ты дал Мне от мира; они были Твои, и Ты дал их Мне, и они сохранили слово Твое. И все Мое – Твое, и Твое – Мое, и Я прославился в них. Я уже не в мире, но они в мире, а Я к Тебе иду. Отче святый! Соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы” (Ин. 17, 1-6,10-11).

Так как и в наше время и за границей, и в нашем отечестве, и даже в нашем городе есть некоторые безумцы, дерзающие иногда в легкомысленных разговорах кощунствовать и отзываться о Боге и Спасителе нашем недостойно; и так как в истинном познании Бога и Христа, Сына Божия, заключается вечная жизнь, а вечная жизнь должна быть для всех нас крайне дорога, то побеседуем теперь о том, как бы нам познать Бога и Господа Иисуса Христа так, чтобы чрез познание Его достигнуть вечной жизни. Ибо не всякое познание Бога может приводить к вечной жизни: весьма многие и знают, но все-таки навеки погибают. Все мы знаем Бога и имя Его именуем, но знание многих есть бесплодное, мертвое знание, которое не приведет к вечной жизни.

Во-первых, для получения живота вечного нужно правильное познание истинного Бога и посланного Им Иисуса Христа, как и всего учения Его, заповедей Его, а не искаженное ложными мудрованиями еретиков и раскольников, ибо там хаос заблуждений, возведенных в догматы; в противном случае невозможно человеку достигнуть жизни вечной; святой апостол Павел говорит: Если кто вам благовествовал иначе, нежели мы вам благовествовали, тот да будет анафема (ср.: Гал. 1, 8-9), т. е. навсегда отлучен от Господа и от вечной жизни. Но, чтобы иметь правильное, верное, спасительное познание о Боге, для этого нужно быть членом Церкви Божией, в которую, как бы в богатую сокровищницу, апостолы в полноте положили все, что принадлежит истине, и которая есть дверь жизни, вводящая в жизнь вечную, по словам св. Иринея; только в Церкви можно всегда слышать истинное учение о Боге и иметь все средства ко спасению и к жизни вечной, а вне Церкви нет спасения.

Во-вторых, для получения жизни вечной надобно не холодным только умом и сердцем знать Бога, – причем будто не беда позволять себе увлекаться пристрастием к житейскому, что нелепо, – а надобно доказать познание Бога теплотой чувства и горячей, сердечной к Нему любовью, исправлением всего жития своего, отвержением страстей и пристрастий житейских, греховных навыков или привычек, наклонностей, поползновений к греху, успехом во всякой добродетели, стремлением непрестанным к святости и совершенству. Святи будите, яко Аз свят есм Господь Бог ваш (Лев. 19, 2). Будите совершены, якоже Отец ваш Небесный совершен есть (Мф. 5, 48). Во всех посланиях своих к новообращенным христианам святые апостолы увещевают их с познанием Бога соединять исправление жизни и успевать во всякой добродетели. Так, святой апостол Петр пишет в своем послании к христианам из иудеев: “Возлюбленные, вы, как послушные дети, не сообразуйтесь с прежними похотями, бывшими в неведении вашем; но по примеру призвавшего вас Святого и сами будьте святы во всех поступках. Ибо написано: “Будьте святы, потому что Я свят”. И если вы называете Отцом Того, Который нелицемерно судит каждого по делам, то со страхом проводите время странствования вашего, зная, что не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, но драгоценной кровью Христа, как непорочного и чистого Агнца. Послушанием истине чрез Духа, очистив души ваши к нелицемерному братолюбию, постоянно любите друг друга от чистого сердца, как возрожденные не от тленного семени, но от нетленного, от Слова Божия, живого и пребывающего вовек. Отложив всякую злобу, и всякое коварство, и лицемерие, и зависть, и всякое злословие, как новорожденные младенцы, возлюбите чистое, словесное молоко, дабы от него возрасти вам во спасение” (1 Пет. 1, 14-23; 2, 1-2). В другом послании он же пишет: “Покажите в вере вашей добродетель, в добродетели рассудительность, в рассудительности воздержание, в воздержании терпение, в терпении благочестие, в благочестии братолюбие, в братолюбии любовь.

Если это в вас есть и умножается, то вы не останетесь без успеха и плода в познании Господа нашего Иисуса Христа. А в ком нет сего, тот слеп, закрыл глаза, забыл об очищении прежних грехов своих. Посему, братья, более и более старайтесь делать твердым ваше звание и избрание; так поступая, никогда не преткнетесь. Ибо так откроется вам свободный вход в вечное царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа” (2 Пет. 1, 5-11). Святой апостол Иоанн Богослов пишет, что мы из того можем узнать, что мы познали Бога, если соблюдаем Его заповеди: “Кто говорит: я познал Его, но заповедей Его не соблюдает, тот лжец, и нет в нем истины” (1 Ин. 2, 3-4). Итак, христианин, если желаешь вечной жизни, то старайся познать Бога не умом только холодным, но всем сердцем, делами докажи познание Его; ты знаешь, что Бог свят – старайся быть и сам святым; знаешь, что Бог благ и милосерд – и ты будь сострадателен, снисходителен и милосерд; знаешь, что Бог долготерпелив – и ты долготерпи. Терпением вашим спасайте души ваши (Лк. 21,19), претерпевый до конца спасен будет, – говорит Господь (Мф. 10, 22); знаешь, что Бог правосуден – и ты наблюдай справедливость во всем; знаешь, что Бог прещедр и щедроты Его на всех делах Его (Пс. 144, 9) – и ты перестань быть скупым и наносить хулу Всещедрому твоей скупостью; знаешь, что Бог пречист – и ты возлюби чистоту душевную и телесную и гнушайся нечистоты греха, особенно нечистоты плотской; знаешь, что Иисус Христос учил о пользе и необходимости поста для человека – старайся и ты быть воздержным; не противоречь сам себе, зная одно, а делая совсем другое. Вот такое познание Бога и Христа приведет тебя верно к вечной жизни. Милостивые помилованы будут; чистии сердцем Бога узрят (Мф. 5, 7-8).

Если действительно хочешь познать Бога и быть познанным от Него, то стань немедленно на путь деятельный, на путь добродетели и немедленно оставь путь беззакония; в противном случае самые дела твои будут свидетельствовать против тебя, что ты не знаешь Бога и презираешь собственное вечное благо или льстишь, обманываешь себя, будто с верой во Христа можно соединять и плотские, греховные дела и, называясь христианином, творить дела языческие. Но апостол ясно говорит тебе и подобным тебе людям, так мечтающим: “Не обманывайтесь: Ни блудники, не прелюбодеи, ни пьяницы, ни татие Царствия Божия не наследят (ср.: 1 Кор. 6, 9-10)”. Видишь, как непременно нужно познавшему Бога и Христа, Сына Божия, обратиться и сойти с пути грешного и стать на путь добродетели. Итак, повторяю, не противоречь сам себе; если ты познал Бога, то делами твоими не отрекайся от Него. Будь верен, мирен, смиренномудр, простосердечен, кроток, воздержан, трудолюбив, любезен; Братолюбием друг ко другу любезни: честию друг друга болъша творяще (Рим. 12, 10); целомудрен, послушен, терпелив, возвышен, помышляй о горнем, а не о земном; не следуй влечениям плоти и крови и не будь хуже бессловесных животных, знающих меру и время для удовлетворения своих потребностей. Отложи ветхаго человека, истлевающаго в обольстительных похотях, и облекись в новаго, созданнаго по Богу, по образу Божию, в правде и святости (ср.: Еф. 4, 22-24). Все святые, угодившие Богу, познав Бога, немедленно оставили похоти плотские, все дела беззаконные и проводили жизнь деятельную, духовную, добродетельную; если же и падали, то немедленно восставали и с большим усердием принимались за святое дело угождения Богу. Да ведь и вечная жизнь, непрерывно блаженная в свете лица Божия, стоит того, чтобы в краткое время здешней страннической жизни перенести всякие труды, лишения, искушения, скорби и болезни для очищения и усовершенствования себя же, своей же души, чтобы потом, по окончании подвига, вечно радоваться. Сеющий слезами, радостию пожнут. Ходящий хождаху и плакахуся, метающе семена своя: грядуще же приидут радостию, вземлюще рукояти своя, – говорит святой царь и пророк Давид (Пс. 125, 5-6).

Вот что я нашел нужным сказать вам сегодня при руководстве в вашу душевную пользу. Постарайтесь запомнить то, что сказано, и делом исполнить для спасения душ ваших, искупленных пречистой кровью Господа нашего Иисуса Христа. Аминь.