Кельты: новые святые в наших святцах? Кельтская церковь в эпоху ее наибольшего расцвета.

Сейчас, наверное, мало кто об этом знает, а ведь в древности на Британских островах существовала православная Церковь, и некоторые ее осколки уцелели и до наших дней. Однако, по порядку...

Согласно легенде, христианство в Британию, островную и материковую, принес Иосиф Аримафейский. Именно он собрал в Чашу Тайной Вечери вытекшие из прободенного ребра спасителя кровь и воду и после вознесения Учителя направился на самый север Римской империи нести христианство варварам. Там он построил первую в мире церковь во имя Пресвятой Богородицы и посадил в Гластонберри веточку терновника из венца Спасителя. И вот уже почти две тысячи лет в том краю 7 января расцветает терновник Иосифа. Чаша, с которой святой Иосиф не расставался никогда, получила название святого Грааля. Она исчезла при загадочных обстоятельствах в лесу Броселианда на территории современной Бретани, когда погиб сам святой Иосиф. Тело его так и не нашли, а поисками Чаши много лет занимались доблестные рыцари под предводительством славного короля Артура.

Основанная же святым Иосифом церковь постепенно росла, не соприкасаясь с римской церковью, и обретая свои характерные черты. Естественно, традиционные кельтские верования тоже не могли не отразиться, мистическим образом преобразившись, в церковном учении. Для кельтской церкви было характерно отношение к природе как к священному Божьему творению, глубокий мистицизм и уважение к женщине. Одним из наиболее почитаемых святых кельтской церкви был Иоанн Богослов, а его учение о слушании жизни Бога в каждом человеке и в каждом творении получило широкое распространение. Еще одной из характерных черт кельтской церкви стала дословная повседневная жизнь по Евангелию. Отсюда и выросли многочисленные миссионерские походы пятого-шестого веков, желание идти и научить все народы. Что характерно, кельтское миссионерство было мирным и бескровным, многочисленные обращения неверных чаще случались без кровопролитий, и ранняя кельтская церковь почти не имела мучеников, погибших за веру. Тем не менее, понятие мученичества в ранней кельтской церкви существовало. Более того, кельты признавали три типа мученичества: красное, белое и зеленое. Красное мученичество означало умереть за христианскую веру. Белое означало оставить дом и страну и странствовать во имя Христа. Зеленое означало оставаться дома и жить обычной жизнью в полном подчинении Христу. Таким образом, по логике кельтской церкви любой человек, живущий полноценной христианской жизнью, фактически становился мучеником, а наиболее ценимыми качествами, помимо набожности, считались самообладание и честность.

Первое столкновение с римской церковью случилось у кельтов в самом конце шестого века, а серьезный богословский диспут, фактически противопоставивший позиции св.Иоанна и св.Петра, состоялся семьюдесятью годами позже и получил название Синода в Уитби. По результатам этого диспута кельтская церковь оказалась в проигрыше, монашеские общины начали потихоньку вытесняться бенедиктинскими монастырями, а литургическая жизнь постепенно приобрела единообразие в соответствии с римскими правилами. Введение единообразия в кельтской церкви продолжалось несколько столетий, и на протяжении всего этого времени, особенно в Ирландии и Шотландии, сохранялись мощные очаги сопротивления. Да и на чисто бытовом уровне из поколения в поколение передавались древние кельтские молитвы, которыми принято было встречать и провожать солнце, ради которых прерывали дневную работу, которыми сопровождали весь жизненный путь человека от колыбели до могилы. Это были молитвы каждого дня жизни, воспевающие Бога Жизни внутри всей жизни, и творения, как Месте Его обитания. Продолжалось кельтско-римское противостояние достаточно долго, последние кельтские общины прекратили свое существование только в 12 веке. А сохранявшиеся в бытовой практике древние молитвы в 16 веке, во время английской Реформации, оказались под запретом за свою "язычность".

Кельтское прошлое Бретани

Интервью с православным бретонским священником Максимом Ле Дирезоном

Русские паломники, следуя маршрутом «Тро Брейз» (Круг Бретани), встретились с отцом Максимом Ле Дирезоном, бретонским историком и настоятелем храма святой Анны в Ланньоне (Бретань), беседу с которым мы предлагаем вашему вниманию.

– Сейчас в ходу термин «Великая Британия», но немногие знают, что напротив, через канал, расположена Малая Британия, или Бретань, культурные связи которой гораздо теснее с Корнуоллом в Уэльсе и Ирландией, чем с Галлией (Францией). Христианство пришло сюда очень рано. В Малой Британии, называвшейся также Арморика, первыми проповедниками были нантские мученики III века Донатий и Рогатий.

– Христианство во Франции укоренилось раньше?

– Да, это так. Та Франция, в которой была основана первая церковная община, не имела ничего общего с Францией современной; она называлась Галлией. Британия, откуда я родом и которая сейчас является частью северной Франции, была регионом с кельтской культурой. В романской, латинской Галлии жили великие святые первых веков - не апостолы, но определенно ученики апостолов, второе и третье поколение. Священномученик Ириней Лионский был учеником святого Поликарпа Смирнского, который в свою очередь учился у апостола Иоанна Богослова.

Позже здесь были великие святые Мартин Турский, Иларий Пиктавийский и Герман Оксеррский, первые епископы Западной Европы. Великобритания была обращена в христианство миссионерами, обучавшимися в Галлии в период с III по V век. Им приходилось бороться против распространившейся в Великобритании пелагианской ереси. Святой Патрик, вероятно, обучался в Леринском монастыре. Многие из наших ранних святых широко известны, тысячи других почитались местно в течение веков.

Французская традиция даже сообщает, что святая Мария Магдалина пришла в Галлию и жила на юге Франции, около Марселя.

– Да, древняя гробница святого Максимина находится около Марселя и надпись на гробнице гласит, что он был учеником Марии Магдалины. И хотя ее греческое житие не упоминает об этом, вы верите в то, что она приезжала на юг Франции?

– Предания о ней содержат разную информацию, но я полагаю, - это вполне возможно, потому что в южной Галлии, близ Средиземного моря, сохранялось очень сильное греческое влияние и велась активная речная торговля между Марселем и Лионом.

– В какие века традиции кельтской Церкви были наиболее сильны?

– С VI по IX век. VIII век был расцветом кельтской христианской культуры.

– А бретонские святые?

– Говоря о бретонских святых, мы подразумеваем в основном район Корнуолла, Бретани и Уэльса. Все наши бретонские святые, особенно святые основатели, память которых вы собираетесь почтить в своем паломничестве - святой Самсон (565), Патерн (475), Корантин (530), Павел (572), Тюгдуаль (553), Бриег (502) и Мало (VI-VII) - почитались в Уэльсе до тех пор, пока он не стал протестантским. Даже сейчас множество местностей, источников и культовых сооружений носят имена святых Тюгдуаля, Корантина или Геноле (532). По разные стороны канала сохраняются общие топонимы, например Трегье.

Церковь в Бретани имела монастырскую структуру, и многие бретонские христиане были монахами. Христианская традиция первых пяти веков была тесно связана с традициями Восточных Церквей, близость к которым сохранялась до XII века. Кельтское монашество имеет много общего с монашеством Сирии, Египта, Фиваиды, а откуда взялась эта общность, современные историки не указывают.

На протяжении первого тысячелетия бретонцы набирались знаний на Востоке - в Иерусалиме, в Сирии, в монастыре Симеона Столпника, в монашеских центрах Византии. Разделение Римской империи в конце V века и нашествие англосаксов, ютов и особенно викингов изолировали кельтских христиан и практически полностью разрушили общественные и церковные устои как здесь, в Бретани, так и в Великобритании.

К кельтской культурной традиции, помимо бретонцев, принадлежали галльские и британские кельты. Районы их проживания объединяли тесные культурные и торговые связи. Многие бретонские монахи отправлялись в Ирландию учиться. Монастыри напоминали египетские, где каждый монах вел достаточно независимый образ жизни, имел собственную келью, и в совокупности образовывали целые монашеские города численностью до трех тысяч монахов в одном монастыре. Для монахов была характерна необычайная аскетичность, и пока устав святого Венедикта не стал общепринятым, многие из них руководствовались уставом святого Колумбана.

Кельты имели собственную традицию пострига, церковного календаря и монашеской жизни. Кельтские монастыри были культурными и художественными центрами, изолированными от мира, они не располагались в больших городах, как часто случалось у римлян. Многие монахи жили на островах. Иногда монашеский постриг принимали короли и королевы. Три короля Бретани стали монахами. Люди говорят, что в нынешнее время только на Тибете можно найти монашеское сообщество, подобное тому, которое существовало у кельтов. Конечно же, монахами становились не все, но общество было пропитано монашеством.

Поселения, возникавшие вокруг монастырей, постепенно вырастали в города, как здесь, в Доле . Во времена вторжений города у монастырей служили пристанищем для множества беженцев. Епископ был также и главой монастыря, экономическая жизнь города была тесно связана с монастырем. Все значительные города Бретани, такие как Доль-де-Бретань, Сен-Брие, Трегье, Сен-Поль, Сен-Мало, образовались вокруг монастырей.

Монахи были великими аскетами, одним из их подвигов был добровольный уход в изгнание, когда они покидали свой монастырь, свою страну и пешком, а иногда на малой лодке без весел, путешествовали, ведомые Господом. Вдали от родины они нередко основывали монастыри. Многие люди, жившие поблизости от тех мест, где они поселялись, проникнутые их подвигами, обращались в христианство. Аскетизм не был их самоцелью, но являлся свидетельством их желания быть ближе к Богу. Тех монахов отличало необычайное милосердие. Историки, определяя их место в общественной иерархии, сравнивают их с языческими жрецами. Они были близки к королям и становились их советниками и поверенными, они имели власть даже над животными, и с легкостью обращали людей в свою веру. По некоторым предположениям, кельтские монахи достигли Америки раньше викингов, - по крайней мере, так говорится в житии святого Брендана.

Сила их была велика. Они были благородными воителями, и слова из Священного Писания «Царство Божие силою берется» стали для них девизом. Они боролись с язычеством, с властителями-безбожниками и всегда выходили победителями.

Кельтские христиане возобновили контакт с Римом, и с целью унификации жизни в согласии с другими частями западного христианства некоторые монашеские традиции были отменены. А позже Рим изменил богословие, а затем и благочестие под эгидой учеников блаженного Августина Иппонийского, на основании его учения о благодати и свободе. Кельтские христиане не принимали взглядов Августина. Они полагали очевидным содействие (синергию) благодати и свободной воли при обращении и обновлении. Рим обвинял греков, равно как и кельтов, в пелагианстве. По той же причине недовольство Рима вызывали преподобный Иоанн Кассиан и леринские монахи. Святой Иоанн Кассиан Римлянин не канонизирован Католической Церковью - он придавал слишком большое значение свободе человеческой воли.

Последним оплотом кельтской традиции в Бретани был монастырь Ландевеннек, куда вы направляетесь. В Х веке под давлением французских королей Ландевеннек подчинился Риму. Кельтские монастыри в Бретани прекратили свое существование. Живая кельтская традиция была прервана, но некоторые ее черты мы можем обнаружить в духовности Британии и Ирландии.

– Что это за черты?

– Страны кельтской Церкви сейчас очень дехристианизированы, но еще во времена моей бабки люди глубоко чувствовали природу, ощущали неразрывную божественную связь с каждым камнем, деревом, былинкой. Об этом свидетельствуют поэзия и песни XIX, и даже начала XX века. Сильны были традиции строгой аскезы, например, паломничество «Тро Брейз» (Круг Бретани). Опыт духовного общения, подобный опыту Мотовилова и преподобного Серафима, который до сих пор практикуется в восточных христианских странах и который не встречается в западном мире, присутствовал в духовной жизни Бретани в XVIII и XIX веках. Люди здесь были невероятно набожны.

Бретань стойко сопротивлялась французской революции в XVIII веке, следствием чему явилась кровавая и беспощадная гражданская война, и новым порядкам, насаждаемым во всей остальной Франции. Множество мощей и церковных святынь были уничтожены французами, но многое все же удалось спрятать. Революционный пожар утих, церкви были восстановлены и уцелевшие святыни были возвращены на свои места. Многое было утрачено, но многое и сохранилось.

– В моем городе, Ростове-на-Дону, празднуют городской фестиваль святого Патрика, ирландского православного святого, в его день памяти. Но почему? Ни один русский святой не удостоился таких чествований, оплачиваемых, к тому же, из городского бюджета.

– Да, это интересно. Епископ Иосиф, возглавляющий Митрополию Западной и Центральной Европы Румынской Православной Церкви, говорит, что Русская, Румынская и другие Восточные Церкви многое привнесли в западное Православие, но западные православные тоже много могут дать Востоку. Дух всегда обновляет, и Слово, хотя и остается Словом, ново каждый день. Сохраняя традиционность православного христианства, мы должны говорить по-новому.

Вы, русские, приехавшие сюда, чувствуете это, потому что ваши сердца и умы открыты. В вашей стране живы духовные традиции, и вы можете разглядеть их и там, где от них почти ничего не осталось.

Приведу забавный случай, произошедший со мной в Париже. Вы знаете, многие наши прихожане - потомки русских белых эмигрантов, которые иногда более русские, чем сами русские. Порой им не хватает внутренней свободы, в отличие от современных русских, которых я встретил однажды, - они очень интересовались христианством на Западе. И вот, когда один из белых русских говорил о Православии как о прерогативе исключительно Восточной Церкви, они ответили: «Когда ваши предки поклонялись голове ворона на вершинах Эльбских гор, святая Женевьева избавляла Париж от Атиллы и гуннов». Все современные русские, которых я встретил, были открыты к восприятию нашего исторического опыта.

– Какова история паломничества «Тро Брейз»? Оно началось сразу же после смерти семи святых Бретани или много позже?

– Никто не знает, когда возникла такая традиция. Но когда в IX веке Бретань стала независимым государством, правители поощряли паломничество к мощам семи святых, стоявших у истоков зарождения государственности Бретани, и это объединяло страну. Бретонские правители пытались возродить бретонскую Церковь и с этой целью стимулировали прославление местных святых.

Нашествие норманнов в XI столетии стало фатальным для кельтского общества Бретани. Бретонские монахи и аристократия ушли во Францию, туда же были перевезены мощи. Кельтский язык и обычаи стали постепенно забываться. После нашествия викингов кельтское христианство так и не восстановилось. Бретань утратила независимость, за контроль над ее территорией боролись англичане и французы. Паломничество, тем не менее, возродилось. Мы знаем, что в Средние века (в XII и XIII веках) в нем принимали участие сотни тысяч паломников, собственно говоря, о нем забыли только в последние несколько десятилетий.

– Вы принимали участие в паломничестве?

– Да, в 1989 году.

– Какова протяженность паломничества?

– Тысяча двести километров.

– И вы прошли весь путь пешком?

– Да, я прошел весь путь - за семь недель. Традиция была утрачена, люди почти не сохранили память о паломничестве, но после меня, я слышал, кто-то проходил по тому же пути. Бретань была разбужена, наступил судьбоносный момент. Сегодня «Тро Брейз» уже у многих на слуху, паломничество возродилось среди местных католиков .

– Отец Максим, вы ведь урожденный бретонец, как вы стали православным?

– Да, я бретонец. Моя семья не была христианской, но я принял Православие в 1986 году, прожив десять месяцев в русском Горненском монастыре в Иерусалиме. Я не был крещен в младенчестве, потому что мои родители были коммунистами. Я искал Бога, и у меня было много друзей-католиков, но моя душа желала чего-то большего, и для начала я отправился в Иерусалим. На Рождество я пошел на всенощную у гроба Господня, и вдруг почувствовал: вот то, что я ищу. Вернувшись в Бретань, я, естественно, заинтересовался православными корнями моего народа. Это не был сугубо интеллектуальный поиск, а моя душа требовала отыскать, вернуть святых. Я чувствовал, что эта земля глубоко православна и был очень одинок - из православных я встретил только иммигрантов, которым было все равно, они были слишком заняты, чтобы возрождать традиции. Принятие мной Православия коренные бретонцы посчитали шагом неадекватным, так как, по их понятиям, Православие присуще исключительно восточным европейцам.

Я молился, старался постичь всю глубину Православия и неожиданно, в том году, когда я готовился к рукоположению, среди своей почты я нашел письмо от вас, в котором вы сообщили, что хотите посетить мою страну и поклониться моим святым - святым Бретани.

Два с половиной года я был диаконом, теперь я священник. Нас, православных бретонцев, немного, и мы все-таки одиноки, и поэтому, когда вы написали мне из России, как будто потерянная половинка откликнулась. Это был дар, которого я не ожидал.

– Сколько еще православных священников есть в Бретани?

– Когда мы ехали в Доль сегодня, мне подумалось: на земле, которая прежде была православной, сохраняется память о Православии. Здесь чувствуются христианские корни.

– Да, ведь у нас было так много святых, большинство из них жили ранее XI века. Бретань была просвещена светом Христовым, она и национальную идентичность обрела через святых. Они создали не только Церковь, но и саму нацию. Ничто не исчезает бесследно, и когда вы молитесь святым и обращаете к ним свои сердца, они даруют вам Божие благословение и вы чувствуете их присутствие, они доказывают его знамениями. И сам факт того, что вы приехали сюда из Москвы, для меня является знамением от Господа и его святых.

– Множество образованных, верующих русских людей интересуются западными и, в частности, кельтскими святыми, и я думаю, что это паломничество - только начало.

– Я не удивлен. Люди здесь многое утратили, как и в России. Как многие русские, мое поколение ищет свои духовные корни и, я думаю, следующее поколение тоже будет пребывать в поиске. У вас был коммунизм, у нас - различные экзотические иностранные культы, и сейчас все мы пытаемся отыскать свои корни.

– Вы думаете, что бретонцы найдут их в Православии?

– Здесь, в Бретани, как и повсюду в Европе, люди, потерявшие свою веру, возвращаются к христианству. Наверное, каждый месяц кто-то в Бретани принимает Православие. Стать православным легко в начале, но сделаться истинным православным - займет всю жизнь. Католическая Церковь настолько многообразна, что в рамках ее доктрины можно найти богословское воззрение на любой вкус, и люди попросту не знают, во что верить. Мы не собираемся отнимать верующих у Католической Церкви, но если люди приходят к нам - мы не отвергаем их. Мы словно идем по лезвию бритвы. Мы должны быть просты, как голуби и осторожны и мудры, как змеи.

Мы верим, что Иисус Христос - Спаситель, и только Его Церковь может спасти мир. Сейчас не только западный мир, но и вся цивилизация пребывает в кризисе, охвачена тьмой. Мы православные не только для самих себя. Мы православные для всех людей и мы не можем держать дорогое нашему сердцу предание сокрытым. Светильник нельзя прятать.

– Как вы общаетесь с людьми, вовлеченными в движение «Нью Эйдж», с теми, кто пытается создать свое собственное кельтское христианство?

– Я знаю много таких людей. Очень трудно говорить с ними, потому что великая проблема многих западных людей - это гордыня. Они делают, что хотят, и думают, как хотят. Трудно говорить с тем, кто думает, что он познал истину, хотя на деле это не так. Ему кажется, что он богат, но в действительности он беден. Мы все нищие по сравнению с истинными богачами, но когда ты веришь, что богат, тебе ничего больше не нужно. Это часто честные люди, но у них нет духовной основы, духовного образования. Если бы они могли познакомиться с настоящим Православием, они бы изменились, но у нас нет монастырей, нет опытных духовных отцов. И мне тоже очень сильно этого не хватает.

Православие необходимо, чтобы спасти Запад, и не только Запад - весь мир. Но в странах, где Православие - основная религия, многие этого еще не осознали. Задача очень непроста и они не готовы с ней справиться, но я верю, что Господь этого желает. Как вы думаете?

– Я согласен. Даже в Китае и в Африке люди тянутся к христианству.

– Да. Пока мы православные в России или в Греции - у нас нет выбора. Если мы христиане - мы христиане не только для себя. Конечно, мы нуждаемся в спасении, но лучший способ спастись - начать работать.

– Что вы думаете о так называемой «Католической Православной Церкви Франции» , находящейся на периферии границ Церкви, но в основании которой активно участвовал святитель Иоанн (Максимович), когда он жил здесь?

Но Церковь это не дом, который можно построить. Она подобна дереву, новые ветви которого вырастают от ствола. Гений или пророк могут вещать впустую, если они не чувствуют под собой основы, если нет связи со стволом. Как я сказал, те люди слишком поспешили, но Богу ведомы их намерения, и время Церкви - не человеческое время. Я не склонен порицать это движение - оно принесло некоторую пользу, ведь через него многие западные люди, с помощью разума или другим путем, пришли к Православию, несмотря на то, что те, кто начинали, закончили не самым лучшим образом.

– Что вы думаете о восстановлении Галльской Литургии, использовавшейся в древней Франции?

– Галльская Литургия была возобновлена, но к ее возрождению необходимо относиться с осторожностью, так как ее возрождение связано более с археологией, чем с традицией. Традиция должна быть живой, она должна продолжаться. Конечно, в раннехристианскую эпоху существовало много видов литургий: Мозаровская Литургия в Испании, Кельтская Литургия, Амвросианская, Римская и несколько сирийских литургий, но они более не служатся нигде, кроме нескольких уединенных мест, таких как церковь святого Амвросия в Милане, где продолжается служение Амвросианской Литургии. Традиции их служения умерли. Мы живем в то время, когда сильно умственное желание восстановить то, что было прежде, но к церковным традициям это неприменимо. Живет то, что живо.

Я не очень поддерживаю подобные действия. Ничего не скажу плохого о Галльской Литургии, но не все гладко в других частях богослужения - утрени, вечерни. Литургии Иоанна Златоуста и Василия Великого вдохновлены Духом Святым, и Святой Дух соделал их универсальными литургиями для всей Вселенской Церкви. И, на мой взгляд, есть нечто суетное в попытках вводить местные способы богослужения. По крайней мере, это не мой путь. Я не стремлюсь восстанавливать псевдо-бретонское христианство. Надо быть осторожным. Это очень западная идея .

В западном мире многие люди искренни в своих желаниях практиковать то, что они считают ранним христианством, но здесь таится опасность смешивать психическое (душевное) и духовное, и многие из нас путают искренность с истиной - ведь мы можем быть искренни и в иллюзии. В западном мире мы в равной степени склонны и к душевности, и к сентиментальности.

Множество людей в Европе называют себя православными, но не являются таковыми. Они могут быть искренними, но не знают, что такое Православие, потому что у них нет корней. Они не «пришли и увидели», они не пили из источника живой воды. Особенно это относится ко многим западным псевдо-кельтским православным группам. Их духовные лидеры, может быть, не плохи, но они горды. У них есть интуиция, пророческий взгляд, но святой Иоанн Златоуст сказал: «Если ты видишь свет - это ничего не значит, гораздо важнее, если у тебя есть смирение и ты раскаиваешься в совершенных грехах». Вот это - традиция.

– А что скажете о Литургии «западного обряда», которая служится в США? Ее приверженцы утверждают, что их путь ведет к Православию.

– Я слышал об этом, и это весьма интересно, но я могу опираться только на свой опыт. Все встреченные мною европейцы, ведущие истинно духовную жизнь, такие как отец Софроний (Сахаров) в Эссексе, недавно почивший, отец Филипп Кале (тоже из Бретани) и многие молодые монахи моего возраста, - все они почитали западные христианские каноны, но при этом сохраняли приверженность историческим Восточным Церквям. И все это потому, что западная церковная традиция была прервана, а восточная жива, она продолжается. Вы можете интересоваться традициями прошлого, можете изучать их, но чтобы жить действительно православной жизнью, нужно находится в потоке Святого Духа. Это очевидно. В Западных Церквях многие люди - настоящие христиане и исполнены любви к Богу, но им не хватает связи с прошлым.

– А в бретонском языке что-нибудь сохранилось от древнего кельтского христианства?

– Традиции вымирают, но многие бретонцы надеются на их возрождение. Всего лишь полмиллиона людей говорят сейчас на бретонском языке как на родном. Моя жена и я говорим на нем дома, с детьми.

– Обычно на французском, иногда - на бретонском. Я люблю бретонский язык. Моя семья и я сам молимся на бретонском, но служить я предпочитаю на французском - происходящее должно быть доступно как можно большему числу людей, и не так уж важно, на каком языке ведется служба. Не стоит переоценивать значение языка, даже если речь идет о священном языке. Все языки, на которых молились и проповедовали святые, - в некотором роде священны. Бретонский - это язык святого Тюгдуаля и святого Самсона и это священный для меня язык. Но для меня важнее, чтобы Евангелие было понятно. И я придерживаюсь такого же мнения относительно кельтской культуры. Я чту мою национальную культурную традицию, но я не собираюсь делать из нее фетиш. Моя задача не в этом. Моя задача - помочь людям моей страны найти свой путь к истине.

– Как часто вы служите?

– Я служу в разных храмах и часовнях Бретани, а в моем собственном приходе, церкви святой Анны в Ланньоне , - раз в две недели и по праздникам вечерню, утреню и Литургию. Совсем не так, как служат в России.

– Да, но вы были рукоположены недавно. Посмотрим, что будет лет через десять, когда Православие наберет силу.

– Мы будем молиться об этом. Я был бы рад быть постоянно занятым пастырской работой.

С о. Максимом Ле Дирезоном беседовали м. Нектария (Мак-Лиз) и паломники из России
Журнал «Road to Emmaus» , №15 (2003 г.)

Беседа с о. Максимом состоялась 13 августа 2002 года в г. Доль-де-Бретань, одном из самых древних бретонских центров монашества, связанном с памятью его основателя святителя Самсона (565). Монастырь, основанный св. Самсоном в 555 г., был преобразован в епархиальный центр, который на протяжении многих веков занимал в Бретонской Церкви негласный статус «первенства чести».

29 / 12 / 2006

Кельтское христианство Сегодня такие традиционные конфессии как католицизм, православие хорошо изучены. Но есть культурные феномены, которые изучены не так подробно. Культурными феноменами очень богаты особенно такие традиционные религии как христианство, буддизм. Но при этом есть в них малоизученные стороны, особенно в их истории. И об этом пойдет речь в книге. Малоизучен такой феномен раннего христианства как "кельтское христианство". Только в наше время, наконец, перестали тиражировать гипотезу, что оно не имело епископов. Об этом и о многом другом пойдет речь в нашей брошюре. Кельтское христианство обладало многими интересными чертами. Все они имеют определенную значимость. Но при этом нужно отметить что понимается под названием "кельтское христианство". После прихода кельтских племен они занимали весь север Европы, но позднее были вытеснены германскими племенами Великого переселения народов. В итоге кельтские народы и их христианство остались к периоду средневековья только в Ирландии, Шотландии, Уэльсе. В Ирландии до конца средневековья существовала должность придворного барда (младший чин жреца, в отличие от филида или друида, которые, как мы предполагаем, пришли из Милана). Также в Шотландии каноников до конца средневековья называли "кели-де", как кельтских монахов. То есть реликты кельтского христианства существовали до конца средних веков. И при этом в Ирландии они были более заметны. Теперь попробуем описать феномены кельтского христианства как они есть. Первым феноменом является кельтское монашество. Оно было уникально, и аналогов ему не было в истории. Это было женатое монашество, которое не постоянно жило в монастыре, а приходило туда на послушания и молитву, так как монахи неформально имели обеты нестяжания и послушания. Но при этом последние обеты были очень суровы. Так, есть гипотеза, что перед постригом монахи расходились с женами и жили с ними как брат с сестрой, но эта гипотеза не подтверждена. Так делали с избранником в епископы на Востоке, когда его жена после избрания не могла более с ним жить, а отправлялась в монастырь. При этом кельтские монастыри были центрами науки. В них собирались ученые, и они часто становились монахами и учителями. То есть кельтские монастыри становились центрами образования. У кельтского монашества были суровые обычаи аскезы. Важнейшую роль в монастыре играл "абба", он был непререкаемым авторитетом, как епископ у ранних христиан. Его слушались и епископы, которые были странниками и путешествовали по территориям для рукоположения туда, куда их призывали. Поэтому основой территорий была монастырская парухия, а не епископский диоцез. При этом в монастыре была круглая башня для хранения книг от нападений. Кроме того, маленькая башня отделяла алтарь от мирян в храме. "Скриб" или переписчик был вторым лицом после настоятеля, за его убийство полагалось самое суровое наказание. Он переписывал книги и хранил их в башне. При этом он был и много знающим лицом в монастыре. Но у кельтов была и еще одна особенность: они часто отправлялись в миссионерские походы. Так, у кельтов было красное мученичество, белое и зеленое. И недаром миссия Добдакриха раньше Кирилла и Мефодия перевела молитвы на славянский. У кельтов был свой обряд. Сегодня считается, что он был эклектичным собранием разных молитв из других источников. При этом нам ничего не известно о кельтской литургии часов. Вероятно, на вечерне в ней были псалмы и гимн, а на утрене псалмы и великое славословие. Но, однако, кельтские источники дают только перечисление молитв и псалмов, не давая последовательности, в которой они читались. При этом крестом кельтской или греческой формы выкладывали на дискосе Дары для причастия и от каждой части причащали разные группы людей, монахов, епископов, диаконов, женатых. Интересно и то, как строилась кельтская месса. Попробуем суммировать ее в краткой схеме. Так, начинала мессу, согласно служебнику Stowe, лития всем святым. Ее, видимо, читал диакон, пока иерей и иподиакон облачались в притворе. Затем шли молитвы Амвросия и Августина на облачение. После Великого славословия шла молитва и чтения, которые в будни были постоянными. Затем между чтениями читалась литания Мартина. Потом шел гимн приношения и Анафора служебника папы Геласия. Шли конфрактории - песнопения на преломление Даров, это западная особенность. После этого шли причастны и молитвы по причащении с отпустом. Таков был чин. Но, видимо, в древности он был более приближен к галльскому чину. На это намекает реликт трисвятого и наличие "профети" - песни Захарии. При этом в один момент пелся аюс - видимо, трисвятое. Святая Бригида, спутница святого Патрика, была единственной женщиной, случайно рукоположенной в епископы по ошибке как и Иоанна. При этом кельтская церковь имела ряд отличий, которые были отменены Синодом в Витби, когда кельтские формы обряда заменялись в Англии на римские. Так, у кельтов был способ крещения в одно погружение с тринитарной формулой, но он был отменен. Видимо, он восходил к апостолам, но сохранился только у кельтов. Помимо этого, была своя тонзура от уха до уха, восходящая к традиции друидов. Ее за это называли тонзурой Симона Мага, но при этом Рим имел тонзуру Петра, а греки - Павла. У Рима это был выбритый кружок (на нее заменили кельтскую), а у греков - крестик на голове. При этом, у кельтов была и своя Пасхалия. Это была древнеримская пасхалия, которая в Риме была вытеснена малоазийской, которую принес Дионисий Малый (скиф, ввел дату от Рождества Христова, так как это главный праздник на Западе после эпохи каролингов). В итоге в Англии эти практики были заменены на Римские. Монашеская аскеза у кельтов включала вычитывание ночью всей псалтыри, разведя руки, стоя в ледяной воде. Так, разводить руки при лежании на полу стали доминиканцы. То есть католическая культура являестя наследницей и кельтской. При этом католиками древней признана сама кельтская церковь. Кельтская церковь, хотя и была монашеская по сути, являла собой аскезу и наследие именно первохристианства. Так, при этом достаточно вспомнить, что Ориген был замешан в движении аквариан, которые причащались хлебом и водой. В древности причащались неразбавленным вином, что сохранено у армян. Но потом традиция суммировала все практики, и стали причащаться разбавленным вином. То есть раннехристианские традиции сложны. Паламитское движение, крестоносцы, движения иосифлян и нестяжателей, тридентская реформация подтверждают это. То есть в истории церкви много сложного, помимо семи или восьми Вселенских соборов. Интересно, что отсутствием епископата, как полагали англикане, кельтская церковь была им близка. Они даже полагали, что вернулись к древней традиции, отделившись от папы. Но это не так, после миссии Августина Кентерберийского, присланного папой Григорием ("non angli sed angeli"), после Ансельма и Томаса Бекета английская церковь в период борьбы за инвеституру была тесно привязана к католикам. Наследие кельтов Несмотря на то, что кельты и их церковь малоизвестны, они оказали свое влияние на все средневековье. Католическая и затем протестантская культуры явились их наследием. Кельтское язычество также оставило свои реликты только в католической утвари. Если мы посмотрим на кельтские котлы и средневековые чаши - купели и потиры, то увидим сходство. Но на этом не ограничивается влияние кельтской культуры. Хотя есть чисто римские моменты в культуре церковной. К ним можно отнести сидение избранного чиновника на церковном алтаре и разграбление его дома после его смерти. Это очень интересные средневековые реликты. При этом кельтская культура повлияла в первую очередь на страны, где кельтское население сохранялось долгое время. Это в первую очередь Англия, Ирландия. Для того, чтобы хорошо понимать кельтскую культуру и наследие кельтов, нужно разобрать историю вторичной христианизации Англии. Так, первично Англию обратили в христианство еще римские легионеры, которые приплыли туда на заре христианской эры. Там возникла своя независимая кельтская церковь, тогда как в Галлии существовала галльская церковь. Они существовали параллельно с римской церковью и до XII века ей не подчинялись. Считается, что кельтский обряд согласно эфесской теории принес Иоанн Богослов через Поликарпа Смирнского и Иринея Лионского. Это истоки кельтско-галльского обряда. Поэтому литургию кельтов еще называют литургией Иоанна Богослова. Сегодня она практикуется в некоторых православных западных общинах. Интересно то, как кельтский обряд в Англии сменился римским. Григорий Двоеслов - папа Римский узнал, что христианская кельтская Англия захвачена германскими языческими племенами англов. Он захотел христианизировать их. Так, он послал одного из монахов основанного им монастыря святого Андрея (в своем доме) для христианизации англов. Того монаха звали Августин, и он получил прозвище Кентерберийский. Потом он стал архиепископом обращенных им англов и получил паллиум от папы. Он устраивал при соборе епископа монастырь, и тогда епископ был в нем и главным, и монахом. Этот принцип заложил Григорий при реформе администрации Рима. При этом сам папа Григорий еще и ввел школу пения (поэтому любой хор называется школа) и реформировал антифонарий. Пение было названо в честь него григорианским. Хотя, возможно, оно было названо так в честь Григория II, или папы Гильдебранда. Но после христианизации Англии Августином, он стал вводить там римские обычаи. Августин сам написал папе письмо, в котором спрашивал, какие обычаи стоит вводить в новообращенной Англии: римские или кельтские. И папа призвал его выбрать лучшее. Августин ввел преднесение креста или флага с крестом (аналог хоругви и предносного патриаршего креста в православии, при этом ктиторские псалмы саксов параллельны восточному началу утрени до шестопсалмия как части двенадцатипсалмия, а великий вход взят у галлов) перед процессией. По крайней мере мы это знаем об Англии. Сам папа Григорий поменял местами конфракторий и молитву "Отче наш" в мессе, ввел троекратное пение клиром "господи помилуй", "христе помилуй" без ектении, о чем писал в своем письме. При этом он много сделал для украшения богослужения, и в честь него именуют мессу. Он также фиксировал литургию преждеосвященных даров, когда был в Константинополе. Он был послан туда бороться против нововведенного титула патриарха. При этом сам Григорий после восшествия на престол сам стал именовать себя "раб рабов". Как мы видим, в Англии кельтские традиции сменились римскими, но часть их осталась. И при норманнском завоевании Англии был введен новый обряд - сарумский. Это был обряд Руэна. Сарумский обряд в отличие от римского тридентского имел ряд архаичных особенностей. Так, в нем при "кирие элеисон" пели тропы. Это были дополнительные стихи, которые, как и секвенции (продолженная стихами нота юбилуса аллилуия), были введены, видимо, Алкуином Йоркским или Ноткером Заикой. Кроме этого, хор отгораживала преграда, названная "руд бимой". Помимо этого, на месте конфрактория пелись псалмы за возрождение Святой земли, как и у кармелитов. В Йорке селебрант благословлял чашей по окончании литургии. То есть было много местных особенностей. Например, монашеские подобряды в будни и посты не имели малых фелоней. Но в сарумском обряде они были. И, кроме того, был внос чаши на "господи помилуй", патену на каноне держал аколит, а служители держали на причастии плат. То есть в плане культуры обряд был более похож на современное православное богослужение. Так, до XIII века богослужения Востока и Запада кроме облачений и текста почти ничем не отличались. Каролинги, правда, свели долгие сроки покаяния к сорока дням поста, в связи с чем посыпали голову пеплом, а в Чистый четверг вводили кающихся в храм. Интересно, что именно сарумский обряд, впитавший в себя из Франции и Англии элементы кельтского, был возрожден в православии. В православии всегда сохраняли римскую традицию. Так, до XII века кельты и югославы служили по западным обрядам под омофором независимых от пап епископов. Также монастырь Амальфи на Афоне хранил православные традиции западного богослужения. И староверы сохранили римскую литургию под именем литургии святого Петра, частично византинизировав ее. Так, великое славословие было вставлено на входе литургии и "Агнец Божий" к причастию. То есть православные традиции западного богослужения сохранялись. Православный западный обряд в его возрожденном виде восходит к православному мирянину Иосифу Овербеку. Он был долгое время маргинальным католическим священником и протестантским пастором, но обрел истину в православии. И при этом он настаивал на необходимости независимой православной Западной Церкви с западным обрядом. Он настаивал на обращении англо-католиков и старокатоликов. Все, кроме греков, поддержали его инициативу. Он даже ездил к восточным патриархам. При этом реально православную церковь с кельтским обрядом и епископом создал на Западе патриарх Сергий. Отец Дионисий Шамбо возродил бенедиктинское монашество с римским уставом и многих исцелял римскими молитвами, признанными такими же благодатными, как и восточные. Православным епископом стал Евграф Ковалевский. И обряд поддержали святые люди: митрополит Филарет Дроздов (одобрил мессу Овербека с трисвятым по славословии), Патриарх Тихон (отправил в синод запрос на право использовать англиканский служебник, в честь него эта литургия названа Тихоновой), святой Иоанн Шанхайский (сам служил галликанскую литургию), также по западному чину служил и Антоний Сурожский. То есть западная литургия досхизменного чина - наследие и древних, и современных святых. Как видим, кельты повлияли на нее. При этом сарумский обряд вытеснил кельтский в Ирландии только в XIII столетии, а затем сам был вытеснен римским францисканским обрядом. После восстановления английской иерархии в Англии католики приняли францисканский римский обряд из Ирландии, хотя иезуиты и доминиканцы, также как и Пьюджин, пытались возрождать сарумский обряд. Но при этом, кельтская церковь территориально относилась к католическому миру. Таким образом, кельтское христианство все же относится географически к католицизму более, чем к православию. Хотя греческий язык был, как и греческие отцы, хорошо знаком кельтам. Так, рукописи кельтов украшены характерными элементами, которые встречаются еще только в Египте. Но и с сирийскими монахами кельтские монахи имели многие параллели. Интересно также и то, что уже к концу средневековья королевы отмечали особенности совершения мессы у кельтов в Ирландии. То есть реликты обряда, если верить им, сохранялись. Есть и в Армении параллели с кельтами. Там монахи фактически не имели обетов и совместного проживания, и за научную деятельность им давали титул протоархимандрита. Кресты, аналогичные кельтским или "хачкары", ставили на территории Армении (как менгиры). Нетрадиционное монашество и католицизм Интересно, что не только кельтская церковь представляет собой феномен нетрадиционного монашества. Есть еще и формы, которые мало известны из древности. Необходимо углубиться в историю церкви и изучить ее, чтобы понимать причины культурных феноменов и их истоки. При этом важно понимать и то, как жила церковь в разное время. Для этого нужно проследить, в каких формах появлялся клир церкви на протяжении истории. Так, можно выделить древние группы монашества и показать, как в истории последующих событий они являлись основой. Первая группа - это диакониссы Августина Блаженного (в России их и студийский обряд пытались, как у католиков - картузианок, возродить в 1917 г.). Августин первый стал устраивать для женщин-клириков общежития. Но он создал такие же объединения и для клириков-мужчин. Все они жили без мужей и жен и каждый день служили суточные службы. Появляется и классическое египетское монашество Антония Великого. Оно реформируется Пахомием и Василием Великим и становится единственным на Востоке. Позднее пытаются создать по его образу монашество в Галлии Мартин Турский и Иоанн Кассиан, но им мало что удается, их группы мы учитывать не будем (еще авва Анастасий привел группы из Египта на Запад). Бенедикт Нурсийский вводит уже классическое западное монашество и устав. Потом каноники (регулярные и секулярные), религиосы (братья) - мендиканты или нищие братья, западные и восточные монахи - наследовали традициям. Так, при этом были группы не только в раннем монашестве. Еще в Ветхозаветный период были разные группы населения - пророки и лжепророки, судьи, назареи, а также цари. Потом к началу Нового Завета весь Израиль был разбит на группы после того, как Езра вернул народ из плена и создал Великую Синагогу или синедрион (к началу нашего времени стал судом) для кодификации книг Ветхого Завета по логике Элохеиста. Это были группы ессеев (терапевты в Египте их подвид), садуккеев, зелотов, фарисеев. Последние победили, организовав классический иудаизм раввинистического типа. Вообще все в религиях можно свести к кратким тезисам: например, в Исламе - шахада, молитва, жертва, пост, паломничество, или в буддизме - есть страдание, его причина желание, есть нирвана, и ведущий туда срединный путь. Интересно разобрать и другие феномены, которые явились наследниками средневековья. Средние века с их фанатизмом, преследованием отступников, сражениями не могли не оставить отпечаток и на жизни церкви. Так, в жизни церкви, как плод этого, родился нетрадиционный католицизм. То есть некоторые ветви католицизма, стоявшие на грани отделения от нее в ересь или раскол, мы обозначим "нетрадиционным католицизмом". К нему отнесем галликанизм, гуситов-чашечников, старокатоликов, независимых католиков. Первое направление появилось как реакция борьбы за независимость церкви Франции от папы. Но при этом Филипп Красивый вывез пап в Авиньон и положил противоположное направление этому течению - плен пап. Но галликанизм продолжал существовать и дожил до реформ Солесма аббата Геранже. В духе галликанизма даже стали изменять проприи богослужения и вводить в мессу трисвятое и тропарь. Гуситы-чашечники не хотели, как табориты, отделяться от католиков, но требовали двойного причастия. Об этом повествует и история Влада Дракулы. Старокатолики возникли изначально как Утрехтская Церковь. В духе галликанизма-янсенизма папа низложил епископа Утрехта и прислал нового, хотя по древним правилам должен был выбрать его. В итоге примкнувшие к оправданному старому епископу образовали Утрехтскую Церковь, независимую от пап. Так, ее предстоятель с другими нетрадиционными (в духе "вавилонского") епископами рукоположил преемников. При русских царях они вошли в диалог с православными и отказались от "и от Сына" Символа Веры. Независимые католики же откололись от старокатоликов (это название стало официальным, когда к Утрехтской Церкви примкнули старокатолики после Ватиканского собора), сохранив католический символ веры. Как и нонджуреры-англикане, эти движения легли в основу современного Западного православия. Интересно и то, что к нетрадиционному католицизму можно отнести и современные высокие церкви. В Англии есть также широкая и низкая церковь, у лютеран только низкая и высокая. Последняя была у них изначально. То есть лютеране вернулись к истокам, а англикане строили все на кальвинизме, но и реликты остались в нем, что позволило сблизить его с православием. Сегодня существуют непризнанные православные "церковь галлов" и кельтская православная церковь, основанные православными и дохалкидонитами. Они сохраняют обрядность галлов и кельтов, но большинством православных не признаны. Этот феномен также можно отнести к западному православию. Церковные традиции Нужно заметить, что лютеране всегда сохраняли традицию в области богослужения. В церкви Англии это появилось только в результате оксфордского движения пьюсиистов или трактарианцев. Однако, Лютер отменил в мессе пояс священника, тракты, праздники кресту, кропление. При этом еще Кранмер сначала не хотел реформировать сарумский обряд (переведен еще Генрихом на английский), но в итоге, познакомившись с кальвинистами, свел его к кальвинистскому (ввел десять заповедей, но написал евхаристическую молитву). Так, при этом папа даже хотел разрешить англиканскую книгу общих молитв, если бы Англия вернулась в католицизм. Но скажем и о содержании книги. Вся она состоит из реформированных форм сарумского богослужения. Отметим их. Так, литания реформимирована по модели Лютера. Утреня и вечерня представляют соединение старой полунощницы с утреней, а также вечерни с повечерием. О евхаристии сказано выше. При этом есть и черная рубрика, отрицающая евхаристию, и рубрика об облачениях, введенная при Елизавете, позволившая пьюсиистам возродить облачения. Западная литургика вообще эволюционировала очень интересно. Изначально было три сакраментария и Римский чин (Ордо 1). По ним совершалось богослужение в Риме. Потом папа Адриан послал григорианский сакраментарий Адриана Карлу Великому. И Алкуин дополнил его молитвами из сакраментария Геласия. Так родился каролингский обряд. При клюнийской реформе в Клюни сложилась своя традиция. Так, на вечерне кадили все алтари, после полунощницы шли с литанией в другой храм к утрене. Но клюнийцев пригласили в Брагу, и там сформировался брагский обряд. Помимо этого были древнейшие обряды: амвросианский (его подобряды - Раввенский, Аквилейский, Беневентинский), мозарабский, галльский, кельтский. Амвросианский и беневентинский обряды пытались запретить, устроив рыцарский турнир и спор певцов, сжигали книги. Но такие ордалии не помогли, и обряды запретили. Помимо этого сложилась другая ситуация. По всем городам Каролингского мира были разосланы разные книги, и в итоге сложились разные обряды городов и епархий на основе римского обряда. В Англии после норманнского завоевания было то же самое. Так, были обряды городов. Монахи при утверждении ордена заимствовали тот обряд, на территории какой епархии они были. В результате есть и местные монашеские обряды древних орденов (францисканцы и бенедиктинцы имеют подвид римского). Так сложились обряды нидарос, упсала, линкольн, йорк, бангор, херефорд, абердин, дюрхем и многие другие, одноименные городам. Фактически все города Англии и Франции и прочие епархии Европы имели местные традиции. При этом литания и утреня - наследие Клюни, вечерня с крещением - вигилии Пасхи, литургический год - сакраментария Григория. Мы видим, что обряд англикан и лютеран является наследием древних западных чинов. Но скажем и об облачениях. Основные облачения для мессы таковы: амикт (наследник суперхумерала Ордо 1), альба (первоначально голубая, потом белая), манипул (папа не стал носить его сам, а велел носить диакону и иподиакону). Их носили все высшие служители, их украшали апарелы в готическую эпоху. Иподиакон носил тунику, диакон столу на левом плече и долматику с клавием - вертикальными полосами (в наше время у туники нет горизонтальных полос). Селебрант носил казулу - реликт древней фелони. Отголоском восточного стихаря является туника (долматика линеа Ордо) и альба. В неслужебное время носили или короткую голубую тунику, или альбу. Но с XIII века введена сутана. Одежда высших чинов также древнего происхождения. Интересно, что только алая мантия и попона лошади, как и длинная цепочка кадила, отличают католиков от досхизменного обряда. Интересно и то, что на казулу нашивали аналогичную паллиуму "розу" (у-образное украшение). У лютеран облачения выродились и свелись к альбе с казулой, у англикан, наоборот, возрождены Оксфордом. В католицизме и православии таинства стали требами, хотя до 1000 года совершались публично как покаяние и крещение. Были чины кающихся и оглашенных, сроки покаяния. Потом на Руси это заменено скитским покаянием и поклонами. Даже теперь исповедаться можно псаломщику, а он передаст исповедь священнику. Крестить может каждый мирянин (как и совершать литию об усопших). Различались таинства до 1000 года и после. Об англиканских таинствах говорить не будем, так как только оксфордское движение признает их семь. Фактически в Церкви Англии таинства вообще не признаются в духе Кальвина. Сегодня такие традиционные конфессии, как католицизм, православие хорошо изучены. Но есть культурные феномены, которые изучены плохо. Малоизучен такой феномен раннего христианства как "кельтское христианство". И об этом пойдет речь в книге.

Наиболее ярко неримское, восточное влияние на Кельтскую церковь проявлялось в возникновении в Ирландии многочисленных монастырских конгрегаций. Как и в Египетской церкви, главным структурным звеном Кельтской церкви были не диоцезы , а аббатства или монастыри. Престиж подобных институтов был столь велик, что так называемый митрофорный аббат имел в Ирландии необычно высокий статус, по церковной иерархии равный статусу епископа. Так, в Ирландии аббаты нередко имели под своей юрисдикцией одного или нескольких епископов .

Ирландские монастыри были организованы по образцу монастырских общин Египта, Сирии и других территорий Восточного и Южного Средиземноморья, находившихся вне сферы влияния Рима. Во многих случаях правила и уставы в различных монастырских общинах совпадали. Так, ирландский «Отшельнический устав» практически идентичен уставам, регулировавшим жизнь отшельников-анахоретов в Египте, Сирии и Святой земле. Возможно, что, подобно монахам на Ближнем Востоке, некоторые ирландские монахи, находившиеся под покровом Кельтской церкви, были женаты .

Как мы уже говорили, в V–VII вв. Ирландия была подлинным центром культуры и образования. Другого такого центра, за единственным исключением Рима, в Европе той эпохи не было. Действительно, с Ирландией могла соперничать только Византия. В Ирландии, как и на Ближнем Востоке, образование и книжная ученость были неотъемлемой составной частью монастырской системы. Библиотеки Ирландии стали хранилищами бесценных рукописей со всего света. В начале VII в. ирландским монастырям принадлежала фактическая монополия на преподавание греческого языка . В них изучались и лучшие языческие писатели. Кстати сказать, Кельтская церковь не чуралась и местного, собственно ирландского, дохристианского культурного наследия. Так, например, под покровом Кельтской церкви нашла прибежище и, как следствие этого, сохранилась традиция поэзии бардов. Сам святой Колумбан, уже после принятия монашеского сана, жил и учился у одного барда в Лейнстере. А впоследствии он даже выиграл судебное дело в пользу бардов, когда их школы и традиционное учение подверглись нападкам.

В своей организационной структуре, использовании неканонических текстов и целом ряде других аспектов Кельтская церковь противостояла Римской церкви, выполняя роль своего рода хранилища элементов назорейской традиции, занесенных из далекого Египта, Сирии и Малой Азии. Но какова же конкретно была вероучительная позиция Кельтской церкви? В каких отношениях она находилась с церковью Римской? Была ли это своеобразная форма ереси, которую Рим, исходя из собственных интересов, не решался открыто преследовать? Наконец, что конкретно стояло за известной максимой VII в.: «Кельтская церковь несет любовь, а Римская - закон»?

В 664 г. собор в Витби объявил о роспуске Кельтской церкви, и христиане Ирландии сделались паствой Рима. В Витби Кельтская церковь утратила последние претензии на автономию и независимость. С этого времени развитие христианства в Ирландии управлялось твердой рукой Рима и любые нежелательные документы подлежали уничтожению или запрету. После Витби голос Рима стал единственным, кому принадлежало право рассуждать о различиях, существовавших ранее между двумя церквами.

Согласно этой официальной версии, разногласия между ними были минимальными и легко преодолимыми. Как было заявлено, они сводились к различиям в обряде возведения в сан епископа. Рим требовал, чтобы на этой церемонии присутствовали как минимум три епископа, тогда как Кельтская церковь считала, что достаточно и одного. Эта позиция вполне объяснима, учитывая трудности путешествия по Ирландии в те времена, а также очень небольшое число епископов в стране. Вторым различием было несовпадение календарных циклов и, как следствие этого, несовпадение дня празднования Пасхи. Кроме того, церкви расходились друг с другом в определении формы тонзуры у клириков. Рим настаивал на той форме тонзуры, которая знакома нам сегодня, а прелаты Кельтской церкви выбривали всю переднюю часть головы, от висков до темени, а сзади отпускали длинные волосы - стереотипный образ друида. Наконец, обе церкви расходились в технических деталях самого таинства крещения. Кельтская церковь считала, что вполне достаточно одного погружения, тогда как Римская настаивала на трех. Кроме того, Рим настаивал, чтобы таинство крещения совершалось в освященной церкви, что далеко не всегда было осуществимо в Ирландии, учитывая сравнительно небольшое число церквей в стране и тот факт, что они были сосредоточены лишь в некоторых ее районах.

Таковы были несущественные на первый взгляд различия, которые являлись спорными моментами в отношениях между Кельтской и Римской церквями. Однако эти церкви столь явно расходились во множестве других важнейших аспектов, что мы вправе заподозрить в трениях между ними нечто иное - такое, для чего четыре вышеназванных различия служили лишь маскировкой.

Действительно, сомнения позднейших комментаторов был вполне оправданны. Так, Джон Макнейл полагает, что «…разногласия между римо-католиками и кельтами были куда более глубокими, чем о том свидетельствует известный нам обмен аргументами». Далее исследователь приходит к выводу, что «…главной проблемой было то, что кельтская церковная автономия выступала против слияния с римской экклезиологической системой». Но на самом деле проблема разногласий между церквами была еще более серьезной и имела далекоидущие последствия.

Внимательное изучение учения Кельтской церкви позволяет выявить еще более важные отличия от Рима, чем это принято считать. Так, например, в Кельтской церкви существовал особый обряд возведения в священный сан, резко отличный от принятого в Риме. В Кельтской церкви использовались свои особые литургия и месса, включавшие в себя типично восточные, неримские элементы. Кельтская церковь имела даже свой собственный перевод Библии - перевод, который Римская церковь считала недопустимым. Открыто противореча Никейскому Символу веры , Кельтская церковь замалчивала догмат о Святой Троице, а в некоторых случаях и брала его под сомнение. Впоследствии клирики Кельтской церкви, следуя примеру св. Патрика, обходили молчанием вопрос о Рождении Иисуса Христа от Девы. А в 754 г., около века спустя после собора в Витби, папа получал жалобы и доносы о том, что ирландские миссионеры «игнорируют церковные каноны, отвергают писания святых отцов и презирают авторитет соборов».

Но это еще не все. Для Рима Ветхий Завет все более утрачивал свою актуальность, а Моисеев закон представлялся излишним. Считалось, что Иисус Своим явлением отменил Моисеев закон. Для Кельтской же церкви Ветхий Завет сохранял столь же высокий статус, как и Новый Завет. И когда св. Патрик освящал церковь, он неизменно оставлял в ней Евангелие и экземпляр Моисеева закона. Более того, ирландские миссионеры активно проповедовали Моисеев закон как важный компонент кельтской версии христианства. Было строго запрещено ростовщичество, на что не решалась Римская церковь. Сексуальные сношения с женами во время менструаций были запрещены . Женщины во время родов и сразу же после них считались нечистыми. Законы о браке строго следовали установлениям, изложенным в Ветхом Завете.

Кельтская церковь соблюдала иудейскую субботу. Иудейская Пасха считалась официальным церковным праздником.

Убийство животных ради пищи осуществлялось согласно иудейским ритуальным предписаниям. Сохранившиеся служебники и другие документы Кельтской церкви пестрят выдержками из иудейских апокрифических книг и прочих текстов, которые были давно и строго запрещены Римским престолом. Действительно, иудейская ориентация Кельтской церкви была столь явной, что в старинных хрониках ее открыто обвиняли в иудействе, а ее последователей называли евреями.

Таким образом, неудивительно, что не сохранилось - или, во всяком случае, не стало достоянием широкой публики - ни одного документа, свидетельствующего о том, что Кельтская церковь могла смотреть на Иисуса существенно иначе, чем Рим. После собора в Витби все подобные свидетельства были надежно засекречены или уничтожены. Но, учитывая проиудейский характер Кельтской церкви, вполне резонно предположить, что ее воззрения на личность Иисуса были более чем сомнительными в глазах Рима. Практически во всех отношениях Кельтская церковь являла собой нечто большее, чем простое прибежище назарейского учения, каким, в частности, была несторианская церковь. Кельтская церковь действительно была назарейской, то есть гораздо более чистой и близкой к первоначальному учению, чем любые другие церковные структуры ее времени.

Влияние кельтской цивилизации на развитие славянских племен в период латена можно при­знать бесспорным. Что же происходило с эти­ми двумя близкими по духу народами после при­нятия христианства и образования новых кельт­ских и славянских государств? Ведь оба этих про­цесса развивались по-разному и в разные времен­ные отрезки у кельтов и у славян. Одно можно сказать точно: образование государственности у славян не обошлось без сильного кельтского влияния, и как одни, так и другие племена даже с принятием христианства не утратили своих культурных и духовных связей и традиций. Осо­бенно это касается Северной Руси. Более того, проникновение и становление христианства в кельтском мире могло вызвать миграцию части кельтского населения, приверженного старым языческим традициям. И здесь традиционным местом этой миграции мог быть духовно близ­кий кельтскому славянский языческий мир, сложившийся, как уже говорилось, во многом под воздействием кельтов.

В науке нет точных сведений о дате обраще­ния Британии или о достоверном знании, отку­да христианство пришло на остров; но очевид­но, оно уже было достаточно распространено в ранний период римского владычества, а судя по присутствию трех британских епископов на Арльском соборе в 314 г. и на соборе в Римини в 359 г., можно сделать вывод, что Британия уже имела церковную организацию. Очевидно, в IV в. она находилась в мире и согласии с галль­ской церковью, так как св. Афанасий говорит, что британская церковь приняла определения, утвержденные Никейским собором в 325 г., а Иларий Пуатьесский, как и Афанасий, упоми­нает британских епископов, как и епископов Галлии, в числе своих последователей. В цирку­ляре Константина, обращенном ко всем провин­циям империи и имевшем своей целью введе­ние единого образца празднования Пасхи, в пе­речень стран, к которым было отослано это письмо, включена Британия .

Кельтское христианство было необыкновен­но странным с точки зрения современного като­лицизма, да и не только современного, несмот­ря на то, а может быть, благодаря тому, что ир­ландцы были одни из первых в Европе, кто вос­принял христианство (пятый век все-таки!). Вме­сте с тем официальный Рим очень косо смотрел на ирландских святых, первый из которых, свя­той Патрик, был крестителем Ирландии. Напри­мер:

«св. Иероним называет ирландцев расколь­никами, папы часто буллами увещевали англий­ских королей истребить “этих нечестивых”, и епископы их не получали из Рима инвеституры до времен вторжения англичан» .

«У нас нет никаких аутентичных сведений о непосредственных преемниках Патрика, а круп­ные епархии, которые, согласно традиции, воз­никли по всей Ирландии в этот период, никогда не считались установленными ни им, ни Пал­ладием, ни кем-либо из его учеников. Эта ир­ландская церковь в VI в. предстает перед нами организованной и управляемой по монашеско­му образцу. Как бы то ни было, не существовало центральной организации, располагавшей влас­тью над всеми монастырями. Каждый большой монастырь был независим и управлялся аббатом, обладающим полными правами и обязанностя­ми по отношению к его землям и финансам, хотя часто и находившимся в более или менее тесном родстве с крупными светскими владельцами, от покровительства которых, по-видимому, в оп­ределенной степени зависело само возникнове­ние и благосостояние монастырей» .

Точно не установлено, как или когда в Ир­ландии появилась монастырская система. Она сопоставима в чем-то с системой, введенной св. Мартином в Галлии, и она стремительно рас­пространилась по всему острову, а с ней пришли новый дух мистицизма, новый и более строгий образ жизни, большая религиозная ревность и аскетическая дисциплина. Предполагается, что это движение происходит от аскетов восточных пустынь, Египта, Сирии и Месопотамии. В сво­ем бегстве от суетного мира эти отшельники до­ходили до крайнего аскетизма, отвергали мир­скую жизнь и отказывались от родственников и даже собственных имен. Евгиппий в своем «Жи­тии св. Северина», апостола дунайских племен в Норике (современная Австрия), сообщает, что «до конца своих дней святой ни разу не раскрыл своего имени» . Это последнее обстоятельство имеет совершенно языческие корни — ведь зна­ние имени человека давало над ним определен­ную власть.

Однако именно кельтским святым (как ког­да-то друидам, распространившим кельтскую культуру на огромной территории) Западная Европа обязана своим крещением и становле­нием монастырской жизни .

«Многое, что бы­ло в ходу у старинных друидов, осталось и у этих проповедников. Они гадали по звездам, черти­ли таинственные рисунки, искали ответы в игре чисел. Чудный вид имели они: с длинными раз­вевающимися волосами, опираясь на длинные посохи, с кожаным мешком и мехом для вина на спине, по двое или в священном числе две­надцати они проходили страну; они были тату­ированы, как волшебники, веки были окраше­ны красной краской, на лице нарисованы были затейливые фигуры; они носили с собой воско­вые дощечки и показывали на них в виде тайны искусство письма. Но у этих странных пропо­ведников было много мужества, самоотвержения и горячей веры. Их обычаи и приемы помогали сблизиться с окружавшими их полудикими людь­ми и проникнуть к сердцам их» .

Кельтская жреческая каста, как уже говори­лось выше, делилась на друидов, филидов и бар­дов. Друиды стояли на вершине жреческой иерархической лестницы и, видимо, обладали знаниями, не выходящими из их круга. Филиды, которые были хранителями знания (как из­вестно, каждый филид должен был знать на­изусть 360 историй или саг), зачастую не пони­мали смысла того, что они учили наизусть, поскольку информация передавалась им в зашиф­рованном виде. Поэтому очень трудно бывает понять многие ирландские саги, поскольку с гибелью друидов ключ был утрачен. При такой системе филиды были естественными соперни­ками друидов, как, видимо, и в римские време­на, и благодатной почвой для восприятия хрис­тианства. Однако внешняя атрибутика друидиз­ма сохранялась теми филидами, которые при­няли христианство.

«Среди кельтских святых были поразитель­ные аскеты, доходившие в борьбе с плотью до изуверства, как св. Моласса: приходившей к нему монахине он втыкал в ладонь иголку, что­бы проверить, идет ли у нее после поста кровь. Но и в аскетизме кельтские святые были экс­центричны, чему есть объяснение как в свой­ствах Кельтской Души, так и в “друидическом наследии” кельтской церкви (это было главное обвинение в ее адрес)» .

Очень интересный текст содержится в «Ан­налах Клонмакнойса», который очень точно характеризует первых священников (даже свя­тых!) Ирландии, действия которых мало отли­чаются от действий друидов:

«Когда настало утро, король, знать и князья церкви поднялись, и, после того как священники прочитали свои молитвы, они снова попросили короля осво­бодить им Хуга Гуайре, в чем он решительно отказал, как и прежде. Тогда Руадан и епископ, бывший с ним, взяли свои колокольчики, имевшиеся при них, сурово позвенели ими, и прокляли короля и место, и помолились Богу, чтобы ни король, ни королева никогда после не смогли жить в Таре, чтобы она запустела навсегда, без двора или замка, что, согласно это­му, и произошло. Ни сам король Диармайд, ни его наследники, короли Ирландии, никогда не могли жить в Таре со времени этого проклятия. Каждый из них выбирал себе такое место, ка­кое на его усмотрение было самым подходящим и удобным для проживания. Руадан же, получив отказ, предложил выкуп в тридцать лошадей, который король с удоволь­ствием принял, и тогда пожаловал ему Хуга Гу­айре» .

Не правда ли, поведение известного ирландского святого шестого века очень смахи­вает на действия языческого жреца? Вместе с тем в поэме «О святых Ирландии», созданной епископом седьмого века Куймином, сказано:

«Руадан, король Лотры, возлюбил проклятие, которое положило конец посещению (Тары). Дело, которое он возлюбил, не подверглось уп­реку ангелов» .

Надо сказать, что правление этого короля Диармайда (годы правления с 545 по 565 год) связано со многими переломными моментами в жизни Ирландии. С его правлением связано окончательное признание верховенства Тары и разграничение пяти ирландских королевств, проведение последнего Праздника Тары, состо­явшегося в этом священном для язычников ме­сте незадолго до гибели короля, оставление Тары ирландскими королями и ее запустение вследствие описанного выше проклятия. Необходимо отметить, что именно в Тару, при коро­ле Диармайде, был приглашен легендарный Финтан, помнивший все, что было в Ирландии со времен Потопа. Он поведал королю и всем собравшимся, чем славно каждое из пяти коро­левств страны, а также установил в Уснехе, не­далеко от Тары, Камень, у которого «сошлись острия» этих королевств.

Несмотря на то, что король Диармайд фор­мально был христианином, он держал при себе друида по имени Фраехан, и друидизм в стране продолжал существовать, хотя прошло более ста лет со времени появления святого Патри­ка, крестившего Ирландию. Видимо, поэтому главный святой Ирландии того времени Колумкилле поддержал восставших против Диармай­да его противников. Не помогли тогда королю чары его друида — святой оказался сильнее, и король был разбит в битве при Куйл-Дремле. Впрочем, независимо от его языческих при­страстий, когда этот король погиб, его голову похоронили в одном из крупнейших монасты­рей Ирландии — Клонмакнойсе, откуда и про­исходит цитируемая выше рукопись, а тело в том месте, где он был убит . При всем при этом сохранилось

«изображение на одном из резных каменных крестов Клонмакнойса, где клирик в длинном одеянии и вооруженный мечом король соединяют руки в символиче­ском акте основания обители» .

Ох уж это двоеверие, при котором так по-язычески выбирается тот представитель куль­та, который на данный момент сильнее, да и ведут себя христианские святые практически так же, как и их противники друиды. Столь любимые во времена язычества проклятия и хулы (кельты очень верили в силу слова, осо­бенно когда слова произносили посвященные) вовсю применялись и при христианстве, при­чем очень часто — самими клириками.

Давайте попробуем разобраться в происхож­дении такого странного кельтского христиан­ства, которое, по мнению многих исследова­телей, имеет восточные корни. Говорится даже и о сильнейшем влиянии коптской церкви, особенно на кельтское, столь же аскетичное монашество. Святой Патрик, будущий крести­тель Ирландии, по одной из версий, окончил монастырскую школу в Галлии, основанную коптскими монахами. Мне кажется, что на са­мом деле корни кельтского христианства не просто восточные, а галатские, и вот почему. Галатия, как отдельная провинция византий­ской Малой Азии, заселенная кельтами с III в. до н. э. (рис. 1), как известно, просуществова­ла до V в., причем ближайшим ее соседом с во­стока всегда была Армения.

Рис 1. Экспансия кельтов в Малую Азию

и образование Галатии (по John Haywood)

Христианство в Галатии было насаждено в середине I века после Рождества Христова не­посредственно святым апостолом Павлом, быв­шим здесь первый раз с Силою и Тимофеем (Деян. XVI. 6) в 53 году и в другой раз спустя 4-5 лет. Мы сейчас не будем вдаваться в религиоз­ные споры, которые вел апостол Павел с галатской церковью, здесь важно подчеркнуть дру­гое — именно кельтское население Малой Азии приняло христианство первым в этом регионе Римской империи, впоследствии ставшем Ви­зантией, за триста лет до принятия христиан­ства в Византийской империи. И среди других посланий апостола Павла только в «Послании к галатам» он обращается к церквам Галатии во множественном числе. Значит, там уже в I в. н. э. этих церквей было несколько. То есть только в Галатии в самом начале распространения хри­стианства мы впервые сталкиваемся с достаточ­но развитой церковной организацией. А что зна­чит быть первым?

В первую очередь это не могло не повлиять на становление новых христианских традиций, в том числе и культурных. Выше уже говори­лось, что галаты в Малой Азии бережно сохра­няли древние языческие традиции и вряд ли теряли связи с остальным кельтским миром. Естественно, что после принятия христиан­ства, особенно в период двоеверия, многие культурные традиции перешли на почву хрис­тианства, традиции которого только начали создаваться в Малой Азии именно галатами.

Мне всегда казалось странным, что антич­ная культура, имеющая столь сильное влияние именно в Малой Азии, не так сильно повлияла на традиции христианской Византии. Это ка­сается и декоративно-прикладного искусства, и храмового строительства, где особенно вид­ны различия. Казалось бы естественным, что языческие храмы могли быть приспособлены под христианские, однако мы видим совер­шенно другие архитектурные решения, более того — основанные на совершенно других эс­тетических принципах. Так, в частности, в первых христианских храмах преобладает квадратная планировка, так же как в кельтских языческих храмах, и они так же окружаются ко­лоннадой. Крест, как основной символ хрис­тианства, становится крестом в круге — древ­нейшим еще языческим символом кельтской и славянской традиций. В архитектурном деко­ре и изобразительно-прикладном искусстве по­вляется знаменитая кельтская плетенка. То есть можно сделать такой вывод: ранние христианские традиции создавались на кельтской основе!

Конечно, этот предмет требует дальнейшей детальной проработки и не входит в задачи данного исследования. Однако даже на основе изложенных выше замечаний можно сделать вывод о тенденции сохранения кельтских тра­диций в новом, особенно православном хрис­тианском искусстве.

Видимо, не зря и в армянском христианском искусстве появляются те же элементы — Арме­ния не просто соседствовала с Галатией, а ее часть, как уже говорилась выше, какое-то время входила в состав Галатии. Во времена Средневековья, наоборот, районы древней Галатии ото­шли в состав Армении. Необходимо отметить, что сама Армения приняла христианство в ка­честве государственной религии на 50 лет рань­ше Византии, в самом начале IV в. Возможно, благодаря соседству и культурному влиянию Галатии.

Вполне естественно, что, приняв христиан­ство, галаты не только стремились распрост­ранить его по всей Малой Азии — они не могли не передать новую религию и своим сороди­чам. Может, в этом и заключается секрет столь странного для Рима кельтского христианства? Может быть, именно отсюда появился и сам святой Патрик, тем более что его имя, возмож­но, происходит от византийского имени Патрикий, хотя окончание «рик», что в переводе с кельтского означает «король», свидетельству­ет о кельтской модификации. Кстати сказать, это имя и сейчас очень популярно в современ­ной Армении.

Славяне, унаследовав кельтскую друидиче­скую традицию, христианство приняли гораз­до позже и, как это будет видно из дальней­шего, не без кельтского влияния. Поэтому сла­вянское язычество продолжало развиваться своим путем почти пять столетий. Что касает­ся Древней Руси, то там апогей язычества, вы­разившийся в религиозной реформе князя Вла­димира, создавшего официальный языческий пантеон, очень быстро был сбит принятием че­рез восемь лет, в 988 г., христианства. И естест­венно, что это противостояние двух религий по­родило довольно длительный период двоеверия и привнесло в русское православие немало язы­ческих традиций и праздников, особенно сохра­нившихся в крестьянской среде вплоть до конца XIX — начала XX века.

Кстати, если вспоминать о русском языче­ском пантеоне, то в нем находят и западносла­вянское, и даже иранское влияние, но никак не скандинавское. И клялись в договорах с Ви­зантией русские послы Перуном и Велесом, но никак не Тором или Одином.

Да и с самим принятием христианства на Руси и в других славянских странах не так все просто. Ведь известно, что в Киеве существо­вал ирландский монастырь, который был уничтожен лишь в конце XIII века, после взя­тия этого города татаро-монголами . Вместе с тем мы знаем о крещении княгини Ольги в Византии самим императором. Однако ее сар­кофаг сделан в лучших традициях кельтского искусства. Не менее любопытно, что в Киево-Печерской лавре хранятся в виде мощей голо­вы ряда святых, а ведь культ головы — это один из самых известных культов кельтов, описан­ный еще античными авторами. А. А. Селин лю­безно указал мне на то, что одной из первых святынь, попавших на Русь в первые годы по­сле крещения, была голова св. Климента, папы римского, мощи которого были в конце IX в. обретены св. Кириллом (братом Мефодия) в Таврии (Крыму), куда св. Климент был сослан во II в. Голова св. Климента, хранившая­ся в Десятинной церкви Киева, была особо по­читаема. Когда в середине XII в. некому было посвятить в митрополиты Клима Смолятича — епископа смоленского, так как патриар­ший стол в Константинополе был вакантным, то собор русских архиереев использовал мощи св. Климента (собственно голову) для «легити­мизации» избрания Клима на митрополичий престол. Единственный несогласный с этим — новгородский епископ Нифонт, вскоре после того уехавший на Север, в свою епархию. Имен­но с этим периодом жизни Нифонта связыва­ется распространение культа св. Климента Римского в Северной Руси — появление камен­ной церкви Климента папы римского в Ладо­ге, в частности .

Что касается западных славян, особенно про­живавших на территориях, традиционно связан­ных с давним кельтским влиянием, то, по вер­сии А. Г. Кузьмина, ирландский монах Вергилий (ум. 784 году) в течение нескольких десятиле­тий просвещал славян, распространял среди них христианство. Причем происходило это в Мо­равии и Паннонии, т. е. на территории, где тре­мя веками раньше расцветала пшеворская славяно-кельтская культура. А. Г. Кузьмин считает вполне вероятным, что именно этот ирландский миссионер является первым создателем хрис­тианской азбуки — глаголицы, на столетие раньше создания кириллицы святыми Кирил­лом и Мефодием .

Говоря об особенностях раннего русского христианства, тот же автор отмечает:

«При со­существовании существенно различающихся христианских общин заметно преобладание кирилло-мефодиевской традиции с ирландской и арианской окраской. Достаточно сказать, что в “Повести временных лет” сохранился арианский символ веры, а церковь в первые полвека была организована на манер арианской (выбор­ные общинами епископы) и ирландской (аббат монастыря при соборе выше епископа)» .

Что касается западных славян, то крещение их происходило как раз из тех европейских цен­тров, которые были основаны и где продолжа­ли свою широкомасштабную деятельность именно ирландские монахи, в частности из Зальцбургского архиепископства, которое на протяжении столетий возглавляли ирландские монахи, крестившие западных и частично юж­ных славян.

Значит, древнейшие связи славян и кельтов сохранились и в христианские времена, и энер­гичные ирландские монахи несли новую рели­гию в славянские земли. И это не простая слу­чайность — ведь первым хотелось передать спасительное христианство своим братьям — славянам.

Не менее загадочна традиция изготовления каменных крестов в круге, характерная для Ир­ландии и в не меньшей мере традиционная в Новгородской и Псковской земле, где они слу­жили в основном в качестве могильных крес­тов. Значит, славяне продолжали сохранять связи с кельтским миром уже после принятия христианства, и более того, само принятие но­вой религии могло произойти под кельтским влиянием, тем более что кельты имели непо­средственное отношение к становлению ее тра­диций.

Именно на Британских островах под воз­действием христианства кельтский гений на­шел свое наиболее полное выражение и достиг наивысших успехов, и

«к VI веку ирландское христианство превзошло христианство любой другой страны Западной Европы не только по силе и святости, но и по ревностной предан­ности учению и миссионерскому энтузиазму... Страстный энтузиазм, с которым ирландцы предавались изучению сакральной учености и гуманитарных наук начиная с VII в., не имеет параллелей в остальной Европе... До VIII в. су­ществовало по меньшей мере 50 важных цент­ров, где доминирующим было ирландское вли­яние, располагавшихся на территории от Бре­тани на северо-западе до Вюрцбурга и Зальц­бурга на востоке и от Ла-Манша... до Боббио» (рис. 2).

К этому можно добавить — до Киева и, возможно, Новгорода.

«В VI в. св. Колумба обратил шотландских пиктов, а Колумбан положил начало традиции странников... От основания Клонмакнойса в 548 г. до основания ирландского монастыря в Ратисбоне в 1090 г. ирландцы оказывали мощ­ное влияние на западную церковь. Тойнби ут­верждает, что на протяжении всего этого дол­гого времени они занимали высшую ступень культурного развития в Западной Европе, и хотя это утверждение может показаться слиш­ком смелым, известные факты свидетельству­ют об очень высоком уровне благочестия и уче­ности ирландцев как в самой Ирландии, так и за ее пределами. Вергилий Зальцбургский (ум. 784 г.), прозванный Геометром, был абба­том Санкт-Петера и управлял Зальцбургской епархией более 30 лет. Он был знатоком кос­мографии, а св. Бонифаций обвинял его в том, что он учил о существовании антиподов. Кле­менс Скотт был главой Придворной школы при Людовике Благочестивом. Его современник Дикуйл написал “Книгу об измерениях земли”, которая считается лучшей книгой по географии в раннем Средневековье. Дунгал из Сен-Дени написал трактат о солнечном затмении. Донат, епископ Фьезоле с 826 по 877 г., был превос­ходным поэтом» .

Необходимо заметить, что кельтов и в языческие времена больше всего интересовала космография, а поэзия просто была профессиональным занятием жрецов.

Этот краткий экскурс в историю кельтско­го христианства на самом деле крайне важен для данного исследования, поскольку миссио­нерская деятельность ирландских монахов на континенте очень тесно связана с историей раз­вития торговли и морских коммуникаций на се­верных побережьях Европы, с развитием, в том числе и торговых городов. Зачастую паломники следовали вместе с торговцами, карта ирландских монастырей средневековой Европы просто ложит­ся на карту торговых путей.

На основе вышесказанного мы можем сде­лать следующие выводы:

1. Мы еще раз можем констатировать: кельтско-славянский симбиоз, произошедший в Повисленье, привел к образованию славянской народности на этой территории. Многие куль­турные достижения славян — результат этого симбиоза, позволяющий считать славян наро­дом, входившим в ареал полиэтничной кельт­ской цивилизации.

2. С завоеванием римлянами, в дальнейшем франками, Галлии кельтский мир был оттеснен на его периферию — на побережья Северного и Балтийского морей, в Британию и Ирландию, благодаря чему кельтская цивилизация из ранее преимущественно континентальной преврати­лось в морскую. Это важнейшее событие миро­вой истории определило во многом весь дальней­ший путь развития Европы и оказало огромное влияние на великую славянскую миграцию и ста­новление североевропейских торговых путей. Медынцева А. А. Подписные шедевры древнерус­ского ремесла. Очерки эпиграфики. XI - XIII вв. М., 1991; Селин А. А О посвящении сельских хра­мов в Новгородской земле XVI в: св. Климент (папа римский) //Теорет. конф. «Философия ре­лигии и религиозная философия: Россия. Запад. Восток.»: СПб., 1995. С. 80 - 82; Сарабъянов В. Д. Культ св. Климента, папы римского и его отобра­жение в новгородском искусстве XII в. // Ладога и религиозное сознание. Третьи чтения памяти Анны Мачинской. Старая Ладога, 20 - 22 де­кабря 1997 г. Материалы к чтениям. СПб., 1997. С. 34 - 38; Милютенко Н. И . Культ св. Климента на Руси и в Ладоге XII в. // Там же. С. 38 - 41.