Когда смиряешься – приходит Господь и все делает Сам за тебя. Приход - что это? Место прихода в Церкви

Введение.

Единая Святая Соборная и Апостольская Православная Церковь (далее Православная Церковь) это та первоначальная и подлинная Ново-Заветная Церковь, которая была основана самим Иисусом Христом и Его апостолами.

Это описано в «Деяниях Святых Апостолов» (в Священном Писании — Библии). Православная Церковь состоит из национальных Поместных Церквей (в настоящее время около 12) которые возглавляются местными патриархами. Все они административно независимы друг от друга и равны между собой. Во главе Православной Церкви находится Сам Иисус Христос, а в самой Православной Церкви нет правления или какого-нибудь общего административного органа. Вселенская Православная Церковь существует без перерыва, с ее начала и до сих пор. В 1054 году Римская Церковь отделилась от Православной. Начиная с 1517 года (начало Реформации) было основано много Протестантских Церквей. После 1054 года, Римская Церковь ввела много изменений в учении Церкви, а Протестантские Церкви еще больше. В течение многих веков инославные (христианские но не православные) церкви изменили первоначальное учение Церкви. История Церкви была тоже забыта или нарочно изменена. Все это время, учение Православной Церкви не изменилось и сохранилось в ее первоначальном виде до теперешнего времени. Кто-то из недавно перешедших в Православие (converts), очень удачно сказал, что существование Православной Церкви это один из самых больших секретов нашего времени — это конечно на Западе. Учение Православной Церкви можно охарактеризовать полнотой , так как оно содержит все что нужно для жизни и спасения человека. Оно целостно согласовано с природой и со всеми науками: психологией, физиологией, медициной и т.п. Во многих случаях оно оказалось впереди всех наук.

1. Начало Церкви. История Христианской Церкви начинается от сошествия Святого Духа на апостолов (Деяния 2:1-4) (этот день считается большим праздником в Православной Церкви). Святой Дух сошел на апостолов и они стали храбрее, смелее, мужественнее и начали говорить на разных языках, на которых раньше не говорили для проповеди Евангелия. Апостолы — в основном рыбаки, без всякого образования, начали правильно проповедовать учение Иисуса Христа в разных местах и городах.

2. Пять древних церквей. Последствие апостольской проповеди было возникновение христианских обществ в разных городах. Позже эти общества стали Церквами. Таким образом было основано пять древних церквей: (1) Иерусалимская, (2) Антиохийская, (3) Александрийская, (4) Римская и (5) Константинопольская Церкви. Первая древняя Церковь, была Иерусалимская Церковь, а последняя Константинопольская Церковь. [Антиохийская Церковь сейчас также называется Сирийская Церковь. А город Константинополь, (сейчас Истанбул) находится в Турции].

Во главе Православной Церкви находится Сам Иисус Христос. Каждая древняя Православная Церковь руководилась своим патриархом (патриарх Римской Церкви назывался папой). Отдельные Церкви тоже называются патриархатами. Все церкви были равны между собой. (Римская Церковь считает, что была руководящей церковью и Римский папа был во главе всех пяти церквей). Но первая из древних Церквей, которая основалась была Иерусалимская, а последняя Константинопольская.

3. Гонения на христиан. Первые христиане были древние евреи и испытывали большие гонения от еврейских начальников, которые не последовали за Иисусом Христом и не признавали Его учение. Первый христианский мученик, святой апостол и первомученик Стефан, был евреями забит камнями до смерти, за христианскую проповедь.

После падения Иерусалима начались, во много раз ужаснее, гонения на христиан от язычников-римлян. Римляне были против христиан, так как христианское учение было полной противоположностью обычаям, нравам и воззрениям язычников. Христианское учение вместо эгоизма проповедовало любовь, на место гордости ставило смирение, вместо роскоши, учило воздержанию и посту, искореняло многоженство, способствовало освобождению рабов и вместо жестокости призывало к милосердию и благотворительности. Христианство нравственно возвышает и очищает человека и направляет всю его деятельность к добру. Христианство было запрещено, строго каралось, христиан мучили, а потом убивали. Так было до 313 года когда император Константин не только освободил христиан, но и сделал христианство государственной религией, вместо язычества.

4. Святые в Церкви. Святые, это те боголюбивые люди, которые отличились благочестием и верой, были отмечены за это разными духовными дарами от Бога и верующие их глубоко почитают. Мученики, это святые которые за свою веру много потерпели или были замучены до смерти. Святые мученики изображаются на иконах с крестом в руках.

Имена святых мучеников, а также и других святых записаны в православных календарях для почитания. Православные христиане помнят своих святых, изучают их жизнь, берут их имена в пример для себя и своих детей, празднуют дни памяти их, вдохновляются их примерами и всячески стараются им подражать, а также молятся им, чтобы они молились за них Господу Богу. Православные русские люди празднуют «День Ангела» или «именины», а это есть день святого чье имя они носят. День своего рождения не полагается праздновать или празднуется скромно в кругу своей семьи.

5. Святые Отцы и Учители Церкви. С апостольских времен до теперешнего времени, идет непрерывный ряд святых отцов и учителей Церкви. Отцами Церкви, называются церковные писатели, которые прославились святостью жизни. Церковные писатели, которые не являются святыми называются учителями Церкви. Все они в своих творениях сохранили апостольское предание и объяснили веру и благочестие. В трудные времена, они защищали христианство от еретиков и лжеучителей. Вот несколько самых известных из них имен: св. Афанасий Великий (297-373 гг.), св. Василий Великий (329-379 гг.), св. Григорий Богослов (326-389 гг.) и св. Иоанн Златоуст (347-407 гг.).

6. Вселенские Соборы. Когда нужно было разрешить какой-нибудь спорный вопрос или выработать какой-то общий подход, то в Церкви созывались соборы. Первый церковный собор был созван апостолами в 51 году и называется Апостольским Собором. Позже, по примеру Апостольского Собора, начали созываться Вселенские Соборы. На этих соборах присутствовало много епископов и других представителей всех церквей. На соборах все церкви были равны между собой и после прений и молитв решались разные вопросы. Постановления этих соборов записаны в Книгу Правил (Канонов) и стали частью учения Церкви. Кроме Вселенских Соборов проводились и местные соборы, решения которых потом утверждались Вселенскими Соборами.

1-ый Вселенский Собор состоялся в 325 году в городе Никея. Присутствовало 318 епископов, среди них был св. Николай, Архиепископ Мир Ликийский. Кроме них было еще много других участников собора — всего около 2000 лиц. 2-ой Вселенский Собор состоялся в 381 году в Константинополе. На нем присутствовало 150 епископов. Символ Веры, самое короткое определение Христианской веры, был утвержден на 1-ом и 2-ом Вселенских Соборах. Он состоит из 12 членов, которые точно определяют Христианскую веру и которые нельзя было менять. С того времени Православная Церковь употребляет неизмененный Символ веры. Западная Церковь (Римская и Протестантские общества)впоследствии, все-таки изменили 8-ой член первоначального Символа веры. 7-ой Вселенский Собор состоялся в 787 году тоже в городе Никея. На нем присутствовало 150 епископов. На этом соборе было утверждено почитание икон. 7-ой Вселенский Собор был последним на котором присутствовали все Церкви до сего дня и более не созывался.

7. Священное Писание (Библия). Священные книги, входящие в состав Священного Писания, употреблялись христианами с самого начала Церкви. Они были окончательно утверждены Церковью в 51-ом году (85-ое правило Апостольского Собора), в 360-ом году (60-ое правило поместного Лаодикийского Собора), в 419-ом году (33-ье правило поместного Карфагенского Собора), а также в 680-ом году (2-ое правило 6-го Вселенского Собора в Константинополе).

8. Апостольская преемственность. Апостольская преемственность это очень важный признак Истинной Церкви. Это значит что Иисус Христос выбрал и благословил Своих апостолов на продолжение Его проповеди, а апостолы благословили своих учеников, которые благословили епископов и которые благословили священников и так до наших дней. Таким образом первоначальное благословение Иисуса Христа, а значит Святой Дух и утверждение, на каждом священнике в Церкви.

Апостольская преемственность существует в Единой Святой Соборной и Апостольской Православной Церкви (в составе которой целый ряд Поместных Православных Церквей, в т.ч. и Русская — самая большая) и в Римской Церкви. Протестантские Церкви ее утеряли. Это одна из многих причин почему в глазах Православной Церкви, Протестантские Церкви не Церкви, а христианские общества.

9. Римская Церковь отделяется, 1054 год. С самого начала христианства, в Римской Церкви появилось стремление к первенству в Церкви. Поводом к этому была слава Рима и Римской Империи, а вместе с ней и распространение Римской Церкви. В 1054 году Римская Церковь отделяется от других церквей и становится известной под именем Римская Католическая Церковь. (Римская Церковь считает что Православные Церкви отделились от нее и называет это происшествие Восточной Схизмой). Хотя имя «Православная Церковь» употреблялось и раньше, оставшиеся церкви для того чтобы подчеркнуть их настойчивость на первоначальном учении, стали себя называть Православными Церквами. Употребляются и другие сокращенные имена как: Православная Христианская, Восточная Православная, Восточная Православная Кафолическая и т.п. Обыкновенно слово «Кафолическая» пропускается, это означает — «Вселенская». Правильное полное название такое: Единая Святая Соборная и Апостольская Православная Церковь.

10. Православная Церковь после 1054 года. После 1054 года, Православная Церковь не вводила никакие новые учения или изменения. Новые национальные Православные Церкви создавались церквами матерями. Мать церковь, основывала новую дочерь церковь. Потом, сперва подготавливала местных священников, потом епископов, а после этого постепенно давала все больше и больше независимости, покамест не была дана полная самостоятельность и равноправность. Пример этого создание Русской Церкви, Константинопольской Церковью. В Православных Церквах всегда употребляется местный язык.

11. Римская Церковь после 1054 года. После 1054, года Римская Церковь ввела много новых учений и изменений, искажая постановления первых Вселенских соборов. Некоторые из них даны ниже:

1. Было проведено 14 так называемых «Вселенских Соборов». На них не участвовали другие церкви и поэтому они не признают эти соборы. Каждый собор вводил какие то новые учения. Последний собор был 21-ый и он известен под именем Ватикан II.
2. Учение о безбрачии (целибате) для духовенства.
3. Плата за грехи, прошлые и будущие.
4. Юлианский (старый) календарь был заменен Григорианским (новым) календарем. Из за этого произошли изменения в высчитывании даты Пасхи, что расходится с постановлением 1-го Вселенского Собора.
5. 8-й член Символа Веры был изменен.
6. Посты были изменены, сокращены или устранены.
7. Учение о непогрешимости Римских пап.
8. Учение о непричастности Божией Матери к первородному греху Адама.

Ни одна Церковь не смела этого делать, сохраняя единство и чистоту веры. В Православной Церкви, где находится Дух Святой, все Поместные Церкви равны — этому учил Господь Бог наш Иисус Христос, а Римская Поместная Церковь, не добившись главенства над другими, вышла из состава Вселенской Церкви. Отсюда и искажения пошли без Духа Божия…

12. Протестантские Церкви. Из за многих и явных отклонений Римской Церкви от христианского учения, а также из за того что монах Мартин Лютер не знал о существовании Православной Церкви, он потребовал в 1517 г. изменений. Этот факт стал началом Реформация, когда многие люди начали уходить из Римской Церкви в новые, так называемые Протестантские Церкви. Это было движение за улучшение Церкви, но в результате вышло еще хуже.

Так как протестанты были недовольны руководством Римской Церкви, то они почти вычеркнули 1500 лет христианского опыта Церкви и оставили только Священное Писание (Библию). Протестанты не признают исповеди, икон, святых, поста — все что нужно для жизни, исправления и спасения человека. Вышло так что они задержали Священное Писание, а Православную Церковь которая выработала и утвердила Священное Писание не признали. Из за того, что они не признали Святых Отцов которые во многом объяснили христианскую веру, а пользуются только Библией, у них создалась неопределенность в учении и постепенно возникло много разных сект (церквей). Сейчас, в целом мире, около 25,000 разных сект, которые себя называют христианскими! Как было уже сказано выше, в Протестантских Церквах нет апостольской преемственности. Это одна из многих причин почему Православная Церковь не признает их церквами, а только христианскими обществами.

В России в конце XIX в

Особый приход может образоваться, если есть церковь и достаточные средства для содержания причта , в приходе свыше 700 душ мужского пола - из священника , дьякона и псаломщика , а в приходе, имеющих менее 700 душ, - из священника и псаломщика . Исключения, по особым положениям, существуют для епархий западно-русских и кавказских, где приход образуются и при меньшем числе прихожан.

Право прихожанам избирать членов причта, как общее, отменено, но за прихожанами остается право заявления епархиальному епископу своего желания иметь известное лицо членом причта своей церкви. Имущество каждой церкви и её земельные владения составляют её неотъемлемую собственность. Церковно-приходские дела не относятся к ведомству сельских и волостных сходов и не могут быть предметом их суждения. Мирские приговоры сельских и волостных сходов о мирских сборах в пользу церквей, на покупку колокола для церкви и т. п. признаются обязательными для крестьян данного общества. В случае просьб об образовании новых приходов должны быть указаны средства для построения храма и содержания причта и для постройки домов для причта. Отвод установленных участков земли для причта во вновь открываемых приходов возлагается на общества и лица, возбудившие ходатайство об образовании прихода.

Общее собрание прихожан выбирает из своей среды членов приходского попечительства и доверенного человека для ведения церковного хозяйства - церковного старосту, избираемого прихожанами на три года, с согласия причта, при благочинном, и утверждаемого епархиальным архиереем, причём, если возникают сомнения в правильности выбора, дело рассматривается в консистории. При приходе учреждаются церковно-приходские общества для организации благотворительности в кругу прихожан. В г. был возбуждён Московским земством вопрос о восстановлении древнего права приходов избирать излюбленных людей на должность приходских священников. Синодом этот вопрос был разрешён отрицательно ввиду того, что избрание кандидата, как соединённое с нравственной ответственностью епископа , должно зависеть от личного его усмотрения и что если в истории и практиковались приходские выборы, то с большими беспорядками и злоупотреблениями и лишь по неимению специально подготовленных к священству кандидатов, а теперь такого недостатка не чувствуется.

Настоящее время

В 1988 году в РПЦ было 6893 прихода, а в 2008 году - уже 29 263.

Примечания

Литература

• Н. Суворов, «Курс церковного права» (т. II, Ярославль, 1890).

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Церковный приход" в других словарях:

- (эст. Keila kihelkond, нем. Kirchspiel Kegel in Harrien) историческая административно территориальная единица Эстонии входившая в состав исторической области Харьюмаа. В состав прихода входило 38 мыз в том числе 1 мыза церковь,… … Википедия

Род. п. а, первонач. сходка для выборов старосты, затем церковный приход. От при и ход. Напротив, приход болезнь – табуистическое название (Хаверс 91) … Этимологический словарь русского языка Макса Фасмера

- (нем. Kirchenkreis München), ЦРМ церковный регион в Евангелическо лютеранской церкви Баварии. Количество прихожан в регионе составляет 552 000 человек(2003). Церковь объединяет 147 поместных евангелическо лютеранских приходов на… … Википедия

В Англии (Parish). Значение низшего административного округа исамой мелкой самоуправляющейся единицы церковный П. получает в Англии сначала XVI в. Реформация и последовавшее за нею уничтожение монастырей,которые до тех пор прокармливали… … Энциклопедия Брокгауза и Ефрона

У этого термина существуют и другие значения, см. Приход (значения). Приход (греч. παροικία (от греч. παρά «близ» и греч. οἶκος «дом») «пребывание чужезе … Википедия

приход церковный - (лат. parocliia) основная низовая организационная форма, наложенная церковью на коллектив верующих, населявших деревню или город (городской квартал). Истоки этой системы на Западе восходят к IV в., и ок. 1000 г. сеть П.ов сделалась более… … Словарь средневековой культуры

Приход - объединение прихожан одной церкви во главе со служителями, священниками. В приходе проводится религиозное просвещение, религиозное освящение и исполнение церковного порядка. Прихожане воспринимают общий строй приходской жизни как свой, привыкают… … Основы духовной культуры (энциклопедический словарь педагога)

Низший церковный округ в христианской церкви, центром которого является храм … Большая советская энциклопедия

- (Parish). Значение низшего административного округа и самой мелкой самоуправляющейся единицы церковный П. получает в Англии с начала XVI в. Реформация и последовавшее за ней уничтожение монастырей, которые до тех пор прокармливали безземельных… …

- (в древней церкви παροικία) церковный округ населения, имеющий свой особый храм с причтом, совершающим священнодействия для прихожан. Особый П. может образоваться, если есть церковь и достаточные средства для содержания причта, в П. свыше 700 душ … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Вадим, Санкт-Петербург

Община и/или Личность?

Нужна ли современным городским христианам община? Если да, то какой она должна быть? Размышляет Анна Гальперина.

«Нам нужна община!»

Сегодня в Церкви одной из главных проблем называют построение . Об этом пишут и говорят все — начиная от Патриарха и заканчивая мирянами в блогах. Нам нужно строить общину! Это звучит почти что лозунгом. Только почему-то вербальные заклинания не помогают. По факту, церковной общины сегодня в России не существует.

Есть исключения, положительные примеры, да и то, чаще всего - это результат труда конкретного священника, его усилия, помноженные на силу его личности, собирают людей в приход. Но стоит этому священнику исчезнуть (перевели, запретили за активничанье, умер), как церковная община рассыпается.

Не будем сейчас касаться того вопроса, что многих в церковной «администрации», как и в государстве, кстати, пугает вообще появление общины - она сильна, активна, непредсказуема. Так что же такое община?

Что такое община? Отвечает Википедия…

Религиозная община, как говорит Википедия, - «сообщество людей определённой местности какого-либо вероисповедания, религиозного толка, объединённых с целью совершения богослужений, молитв и обрядов».

Таким образом, собираясь вместе раз в неделю для совместной молитвы, мы уже представляем собой общину? В общем-то, тогда можно и не знать того, кто стоит рядом, молиться только за себя. В общем то, именно такую вики-общину мы уже имеем. Храмы наполняются, люди заходят, обряды исполняют - чего вам еще надо?

Однако мы понимаем, что суть христианской общины не в том, что некие люди в некое время собираются в одном месте для того, чтобы совершить какое-то действо.

Отвечает Устав РПЦ

Там же он упоминает и о другом искажении, так часто принимаемом за «общину», этаком варианте эскапизма: «Мы представляем Церковь в образе (о чем говорили уже отцы, образ этот вполне законный и сейчас) Ноева ковчега. Мы внутри, дверь закрыта, и нам не угрожает то, что снаружи. На деле все не так спокойно и просто.

Да, Ноев ковчег - образ Церкви в том смысле, что снаружи - смерть, внутри - жизнь, внутри - спасающая воля Божия и т. д. Но Церковь отличается от ковчега в том отношении, что невозможно оказаться в нем раз и навсегда, попасть в соответствующую клетку - и я говорю о клетках, потому что совершенно очевидно, что за долгие месяцы дождя и Потопа некоторые звери были готовы съесть других ради пищи или от скуки. Все не так просто».

Община как Христос

Конечно, главное в общине даже не богослужение и не молитва, а Христос, именно Он стоит в центре общины, собирает верных, созидает единство чужих друг другу людей. Вот, как решительно об этом пишет Дитрих Бонхёффер: «Вочеловечившийся Сын Божий был и Он сам, и новое человечество… Вочеловечение делает необходимой воплощенность связи учеников в хождении вслед.

Пророку или учителю идущие вслед ни к чему, ему нужны слушатели и сторонники. А вочеловечившемуся Сыну Бога, вошедшему в человеческую плоть, нужна община идущих вслед, которая была бы причастна не только его учению, но и его телу. У идущих вслед есть общность с телом Иисуса… Тело Иисуса Христа есть само воспринятое им новое человечество. Тело Христа - это его община. Иисус Христос - это одновременно и Он сам и его община (1 Кор. 12, 12).

После Пятидесятницы Иисус Христос живет на земле в образе своего тела - общины… Поэтому креститься - значит стать членом общины, членом тела Христова (Гал. 3, 28; 1 Кор. 12, 13). Поэтому быть во Христе - значит быть в общине. А если мы в общине - значит, мы истинно и телесно в Иисусе Христе».

То есть, христианская община, по Бонхёфферу, и есть Сам Христос. А верующий может стать христианином только в общине. Однако не очень понятно, как просто сборище людей может стать общиной?

Что нам мешает стать общиной?

Протоиерей Георгий Бреев об анатомии церковной общины, настоящей дружбе и главном интересе в жизни

Христианская община в современном мире: нужна ли она? Полноценна ли «индивидуальная» церковная жизнь?

Травмы советского коллективизма влияют на само понимание, переживание общинности. Социум постепенно удаляется все дальше от общинного устройства - нет ни крестьянских общин, ни ремесленных цехов, ни совместного проживания, человек становится все более самостоятельной, отдельной единицей. Как это влияет на организацию церковной жизни? Что такое приход и приходская община в современном мегаполисе?

Без Евхаристии нельзя быть христианином

Отец Георгий, очень часто говорят о евхаристической общине, о том, что без общины невозможно быть христианином. Община - одно из важных понятий в парижском богословии, у других авторов XX века. С вашей точки зрения, можно с этим согласиться?

Без Евхаристии нельзя быть христианином - с этим не только можно, но и нужно согласиться. Евхаристия - то зерно, из которого вырастают и стебли, и листья, и колосья, то есть приходская община. Из этой основы основ, из служения, которое осуществляется в том или ином месте, произрастает община. Будь это Франция, Англия, Америка, везде Евхаристия - это средоточие православного богослужебного чина, центр всех устремлений, всех молитвенных исканий каждого христианина. Община возникает вокруг этого центра, когда каждый человек решает, что именно здесь он хочет исправляться и духовно совершенствоваться, проверять свой духовный путь.

Община основана и рождена на таинствах, которые установил Господь Бог, и сказал: «Сие творите в Мое воспоминание». А вообще, сам принцип общинности имеет место и в других традициях, народностях и конфессиях. Если община не вокруг Евхаристии - это не .

Когда мы говорим «община», мы подразумеваем, что собираются единомысленные люди, окрыленные единой верой, едиными чаяниями, ищущие правильных путей ко спасению. Если законно поставленные священнослужители осуществляют то, что установлено Самим Господом, - вот основа, чтобы каждый приходящий был духовно окормлен и наставлен.

- Мы причащаемся из одной Чаши, но можем быть не знакомы друг с другом…

Община не строится на личных знакомствах. Община - это общность людей, которые призваны Богом составить Тело Христово. Приход - это организм, и тысячи и миллионы таких организмов соединяются в единое Тело Христово, как определяет Церковь апостол Павел. Вот образы богословия апостола Павла: рука сильна, когда она питается кровью и силами целого организма. Так же любой приход. Вся Церковь - это в полном смысле евхаристическая община.

Иногда делят людей на прихожан и захожан. А если человек еще не определился, где он найдет свой приход, где его будут духовно окормлять и вообще, нужно ли ему это окормление? Может быть, он еще стоит на пути воцерковления или избрания, что он не просто крещеный и верит в душе, а хочет жить полнокровной духовной жизнью.

Кто-то настроен больше на монастырские уставы богослужения. А кто-то говорит: «Нет, вот этот приход для меня самый родной, самый близкий, самый понятный. Я здесь, по-видимому, положу основу своей духовной жизни, потом приведу и родственников своих, и детей воспитаю, приведу к этому приходу». Таким образом незаметно растет община.

Приходские чаепития

Но часто прихожане просто собираются после службы на чаепитие, не вкладывая в это такой специальный богословский смысл…

В приходских чаепитиях нет ничего плохого. Я много раз бывал за границей - в Америке, в Италии, в других странах - и видел православные общины, где жизнь складывается по-другому. Например, приход в Вашингтоне: прихожане рассеяны на 200 километров вокруг. Заранее объявляется день, и они собираются. Они записаны как члены прихода, общины.

В Италии в Зарубежной Церкви я видел, как люди собираются после литургии, чтобы решить вопросы, которые на наших приходах решаются сами собой, когда батюшка в конце службы говорит: «Дорогие братья и сестры, у нас будут такие богослужения и мероприятия», - или: «В воскресной школе начинается учебный год, ваши дети могут обучаться музыке, рисованию и т. д.». Всю проблематику нашей церковной жизни можно обозначить и разъяснить. Этой информации достаточно, нам не нужно еще и садиться за чай.

Я спрашивал настоятеля одного прихода: «Какая цель у таких чаепитий?» - «Батюшка, люди приходят на службу, поисповедались, причастились, а бытовые вопросы мы не успеваем обговорить. Когда мы непринужденно садимся за чай, я объясняю людям, какие у нас планы, что мы сделали, что пристроили, что отреставрировали в храме. Допустим, я могу сказать, что проводится сбор на что то, например, на помощь таким-то членам общины». То есть, это не просто чаепитие, это необходимое общение, и оно объединяет и, действительно, полезно: многие люди потом могут долгое время не приезжать. Чаепитие - это и приятно, потому что богослужение, молитва - это довольно напряженный духовный труд, после которого происходит свободное общение.

В Москве тоже есть приходы, в которых установлены чаепития. Ведь нужна особая обстановка внутри прихода, должны быть площади, обслуживающие люди, которые должны все организовать, подать. Тогда настоятель может вести беседы, давать какие-то наставления. Это восполняет недостаток общения с людьми одной веры, который постоянно ощущают наши прихожане. В храме они видят друг друга, но после службы, как правило, расходятся. Естественно, когда общение возглавляет священник, он понимает, о чем нужно говорить, чтобы это послужило на пользу всем присутствующим.

Главный интерес

На многих приходах идет кипучая деятельность: бездомных кормят, устраивают воскресные школы, паломнические поездки. Это создает общину или превращает приход в клуб по интересам?

Такая работа ведется не только от избытка энтузиазма. Приходы Западного викариатства по указанию епископа Игнатия готовят даже проспекты о своей внебогослужебной деятельности: в области социальной сфере, просветительской, катехизаторской.

Главное - интерес к проблемам духовной жизни, к окормлению, к духовному руководству. Если этого интереса не будет, не будет никакого движения. Будет, как в протестантской церкви: у них все переключилось на и соцобслуживание. Если заговоришь о каких-то духовных проблемах - тебя могут даже на смех поднять.

Сначала у протестантов был пафос социальной помощи человеку, а сейчас пафос ухода за животными. Целые альбомы выпускают - там и кошечки, и овцы, и птички. Я видел в Германии: люди просто благоговеют, говоря, как нужно заботиться о животных. Это стало для них религиозной деятельностью. Увидев все это в Германии, сначала обрадовался: «Как хорошо, что есть люди, которые с такой Любовию заботятся об экологии». Но когда почувствовал, что в этом - суть религиозной активности, направленной на внешний природный мир, но не духовный, внутренний мир, - стало жалко прекрасных людей.

Русский мыслитель Владимир Соловьев говорил: «Самое потрясающее достижение дьявола в наш век - это то, что он сделал веру в Бога неинтересной». С интереса все начинается. Интерес захватывает мысль, сердце, глубину души. Тогда открывается возможность решения духовных проблем. Нет интереса к духовной жизни - ничего не получится. Как его возродить? Это проблема.

- Для создания общины нужен интерес к людям, которые рядом с тобой?

Авва Дорофей изображает духовный путь так: центр - Бог, и все радиусы идут к этому центру. Чем мы к Богу ближе, тем мы и к людям ближе, тем они нам родней и понятнее. У нас могут быть какие-то несогласия, мы даже можем друг другу досаждать чем то, но по сути дела, все-таки остается это движение - чем ближе к Богу, тем люди более сближаются друг с другом. Это - закон.

- Некоторые смущаются, когда встречают требование общинности, коллективизма в духовной жизни.

Коллективизм и общинность - это совершенно разные вещи. Коллективизм основан на кнуте: так в СССР в колхозы загоняли. Коллективизм - это внешняя форма, подвластная требованиям времени. Коллективизм был душой, идеей советского времени - везде всё было коллективно, в ранние годы до смешного даже, чуть ли не общих жен проповедовали.

Богословие общины

- А община? Человек ведь рождается один, умирает один, молится один. Разве община - это естественно?

Появление новорожденного в семье неотделимо от членства семьи. Множество случаев рождения детей вне семьи, характерное для нашего времени, не отделяют ребенка как от Церкви, так и от общества. Замечательно, что чаще всего у этих детей будет острый дефицит - обрести и папу, и маму, и братьев, и сестренок.

«Не добро быть человеку единому на земле» (Быт.). В самой богоподобной природе человека заложены начало и конец - Альфа и Омега - его пути к Вечности.

Промыслительно, что и в Ветхом Завете, и в Новом обозначено начало всех начал: «В начале Бог сотворил небо и землю», - и раскрывается вся метаистория тварного мира (Быт. 1, 1). «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Бог был Слово» (Ин. 1,1) - свидетельствуется возлюбленным учеником Христа-Спасителя - о единстве Природы Божией и Божественных Личностях (Ипостасях).

Посмотрим, как Божия Премудрость полагает свою всесовершенную реализацию - Единство - принцип общности в человеческом роде, прежде всего - в Сошествии Святаго Духа на Апостолов. День Святой Троицы. «Егда снизшед языки слия, разделяше языки Вышний: егда же огненныя языки раздаяше, и в соединение вся призва: и согласно славим Всесвятаго Духа» - кондак Св. Троицы.

Разделение народов последовало после Вавилонского столпотворения. И объединение совершилось благодаря Искупителю мира, свободной жертвой Своей жизни открывшему возможность нового единства излиянием Своего Духа на всякую плоть (пророк Иоиль). Вот - начало подлинного единства в общности.

В книге «Деяния Святых Апостолов» изображена потрясающая икона общности первохристианской общины. Многие продавали свои имения и цену их приносили к ногам святых апостолов, которые распределяли каждому члену общины все необходимое. Дееписатель не мог скрыть и первого испытания в среде апостольской общины. Подвигнутые ревностным примером своих собратьев, Анания и его жена Сапфира продают принадлежавшее им имущество, но утаивают настоящую цену…

«Такова ли цена проданного?» - спрашивает первоверховный апостол Петр. Его вопрошание созвучно вопросу Бога в Раю к Адаму: «Где ты еси, что с тобою?»… «Остановитесь! Не вносите полуправду - ложь в среду Богом устроенной общины!». Как пламенный херувим у врат Рая, Петр отсекает их от единства: «Вы солгали не человеку, но Духу Святому!».

Странно представить, что смерть обоих супругов в мгновение ока унесла их в «иной мир» на глазах всех членов первохристианской общины… Каждый подумает или скажет: «Это же апостольская святая община! Можем ли мы быть апостолами?». Здесь важен ответ на вопрос, что такое «община»? Это - общность в Духе Святом!

Достойно внимания и то, что книга Деяний Святых Апостолов - летопись о зарождении и становлении Святой Церкви. Церковь и община - неотделимые понятия. Они - синонимы по отношению друг к другу. В Святом Евангелии Господь оставит Своей Церкви Божественное свидетельство, касающееся всех веков существования Церкви на земле, укажет иные принципы, усваивая которые, продолжатели Его дела на земле будут способны осуществлять свою миссию.

Они изложены в притче о Сеятеле. Село - это мир. Сеятель - Единородный Сын Божий. Жатва - кончина века. При обильном прозябании пшеницы появляются плевелы. «Разреши, и мы исторгнем плевелы!». «Нет, - отвечает Христос-Спаситель, - пусть всё произрастает до жатвы, чтобы вместе с сорняками не была уничтожена и пшеница»…

Какая великая реальность жизни Церкви, впоследствии определенная святыми отцами! Церковь и Дом Божий - лечебница для духовно страждущего человека. Она открыта для всех. Как корабль спасения праведного Ноя вместил в себя и чистых и нечистых животных, так и Церковь Божия устроена для спасения и праведных, и грешников.

Права без обязанностей

Если говорить именно о России, а не о диаспоре, как вы относитесь к идее фиксированного членства в приходах? Должны ли прихожане нести формализованную ответственность за свой приход?

Вводить фиксированное членство в приходе - дело не одного настоятеля какого-то храма, даже имеющего духовный опыт. Это может решить только наше высшее руководство, начиная от Патриарха, и то это нужно выносить на широкое обсуждение. Членство в приходах - это прекрасно само по себе, но фиксирование сведёт его к социуму.

Не случайно при выходе из Церкви в притворах часто изображается Ангел, записывающий молящихся, - духовное ли участие в богослужении было или чисто внешнее… Община держится на готовности в чем-то себя ущемить для общего дела, для храма Божия, чем-то поступиться для ее братьев и сестер по духу. Не уверен, что сейчас нужно даже начинать обсуждение этой проблемы на высоких собраниях.

Миряне воспринимают идею фиксированного членства не только как появление обязанностей жертвовать и работать, но и как право голоса при принятии решений о жизни прихода.

Представьте, что я - настоятель - скажу: «Вот амбарная книжка - зафиксируйте, что вы прихожанин». Все запишутся, конечно. Но если я скажу: «Если вы прихожане, вы должны выполнять то-то и то-то»,-то 90% скажут: «Батюшка, я - бабушка, сижу с внучками». «Я иду на вторую работу». Третий - «я занят тем-то». Получается, человек готов номинально записаться в приход, но позволяет ли ему само положение вещей, его обязанности перед семьей что-то сделать для прихода?

Какова роль священника в формировании общины? Должен ли он знать всех в лицо, если размер прихода это позволяет?

Допустим, приход только начал свою жизнь - вот как сейчас в Москве строятся . Или изначально священнику дали строить приход, и он один, молодой, активный. Он начинает создавать общину по какой-то интуиции, или, помолившись, - по благодати, или по любви к прихожанам. Если община растет, нужен второй священник.

Сначала я служил один, но через год увидел, что нужен второй священник, иначе я должен костьми лечь, потому что я не могу и строить, и реставрировать, и вести документацию, и увеличивать каждый год количество служб, и продолжительность исповеди, и число треб. Это в деревне ты можешь определить, какие требы у меня на сей день, а в Москве я каждый день захожу в храм и вижу новых прихожан.

Ничего не ломайте

Как только в храме появляется второй священник со стороны - бывшей общины, скорее всего, больше не будет. Либо второй священник должен вырасти в этой общине, пройти мою школу, быть под моим руководством. Раньше настоятель сам избирал, кто будет ему помощником. Сейчас присылают священника со стороны, и хоть ты ему сто раз что-то скажи, он ответит: «Я иначе воспитан, мой духовный отец не так говорил, а я такой же, как вы, священник, и буду делать, как считаю нужным». Община едва ли возможна без единомыслия всех священнослужителей.

- Иначе получится две партии внутри прихода?

Они могут и не быть партиями. Но у каждого священника свой воспитательный «почерк». Если смотреть издалека - вот настоятель такой то, приход такой-то. А в частностях, когда ты глубоко рассмотришь отношения на приходе, окажется, что у каждой группы есть что-то свое.

Когда я пришел из храма в Царицыно сюда, в Крылатское, уже будучи духовником города Москвы, меня здесь никто из священников не принял как авторитет. В Царицыно я мог создать общину, потому что все священнослужители проходили через меня: я выбирал образованных, подготовленных людей, они алтарничали, потом шли в семинарию, я давал им рекомендации к Патриарху. Они чувствовали во мне духовного отца.

Когда я пришел в храм Рождества Богородицы в Крылатском, община здесь уже сложилась. Она существовала лет десять, и священники сами руководили своими прихожанами и их воспитывали. Я сразу, как только посмотрел, понял: «Это будет мой крест. Я не буду никого переламывать, что-то доказывать. Я буду просто делать свое дело. Буду являть пример, как я считаю, что надо делать».

Это довольно сложный путь. Сказано в Евангелии: «Нет пророка в отечестве своем». Даже если ты будешь иметь значительный духовный опыт, это не значит, что тебя признают. Конечно, на юбилеях все говорят: «Батюшка, мы у тебя учимся, мы тебя уважаем». Я-то в жизни сталкиваюсь с другими вещами.

Я уже не хочу быть каким-то значимым человеком для священнослужителей, но в то же время эта проблема не простая. Даже если опытный настоятель приходит в другой храм, уже действующий, нужны годы, чтобы войти в строй жизни этого прихода, понять внутреннее, уже сложившееся отношение к богослужению, ко всем и ко всему.

- Известно немало историй, как новый настоятель фактически разгонял сложившуюся до него общину.

Раньше всем, кого назначали настоятелями действующих храмов, в Патриархии говорили: «Ничего не ломайте на новом приходе, ничего не меняйте». Пусть у меня опыт 40-50 лет, но случилось так, что я перехожу в другой храм, где уже община сложилась, и мне и архиерей, и Патриарх скажут: «Ничего там не ломайте». Это духовные отношения, общинные отношения, они непросты, у них глубокие корни. На все нужно терпение, время, любовь, благодать. Только Бог объединяет и перерождает нас, и то только тех, у кого есть интерес и стремление к этому.

Дружба - святое дело

Насколько священник может быть близок к прихожанам вне богослужения? Кто-то считает, что вне богослужения священник ничем не отличается от мирян, что возможна дружба. А кто-то говорит, что батюшка должен быть равноудаленным и равноприближенным ко всем, иначе все сломается.

Принцип дружбы тоже очень высок. Христос в Евангелии говорит апостолам: «Вы друзи мои», - потому что Он открыл перед ними все тайны, излил всю полноту Своего учения. Дружба сама по себе святое дело: мы живем одним духом, одними мыслями, одними чувствами.

Найдем в Священном Писании образцы дружбы - в ней есть святость. Мы часто профанируем слово «друг»: «Ты друг мне, потому что мне с тобой приятно время провести и хорошо пообщаться». Дружба испытывается очень серьезными испытаниями. Многие не выдерживают. Пока ты на хорошем месте, в почете - у тебя друзья. Как только ты попал в сложную ситуацию - смотришь, друзей у тебя нет. Спрашивается, были это друзья? Нет, их и не было.

Друг - это слово святое. Священник может быть другом, но его никто не поставил быть другом. Мой духовный отец, игумен Савва, говорил людям, которые ехали к нему со всего Союза и искали близости: «Я вам дан не для дружбы, а для спасения».

Примечание «Правмира»: Схиигумен Савва (Остапенко, 1898–1980) - один из известных подвижников-монахов и старцев XX века. С детства хотел стать монахом и священником, во время Первой мировой был призван в армию, затем до 48 лет жил и работал в миру (инженер-строитель). Духовный отец не благословил ему принятия тайного пострига, и в 1946 году он принял монашество в открытой незадолго перед тем Троице-Сергиевой Лавре. Выполнял послушания эконома и духовника богомольцев. Затем был переведен в Псково-Печерский монастырь, где занимал должность благочинного и где похоронен в Пещерах. Автор множества духовных сочинений.

Круг друзей обязательно должен быть: семья, у которой нет друзей, ущербна. Друг может быть один, или их будет два, три. Из тысячи людей ты можешь найти двух друзей. Они и в беде тебя не оставят. Когда тебя кто-то опозорит, они тебя не бросят и скажут: «Ты не такой, я уверен в тебе». У священника должна быть дружба, но нежелательно, чтобы священник стал другом всех своих прихожан.

Разные акции, совместные паломничества, спортивные мероприятия для молодежи, в каком бы качестве священник там не выступил, не значат, что он вступил в область дружеских отношений.

- Узкий круг едущих на пикник, о котором не скажут другим прихожанам - это не акция для всех.

И все-таки такие отношения - не дружба, а чисто человеческие отношения. Лично у священника может быть двое, трое друзей, как жизнь сама определяет - скорее всего, один-двое настоящих друзей, больше не подберешь. А по роду своего служения священник может быть в любом обществе, вести за собой людей - хоть молодежь, хоть профессионалов. Но он не друг своим подопечным - он священник.

Подпольные общины

В советское время, когда была запрещена вся деятельность за оградой церкви, когда священнику приходилось цензурировать проповедь заранее у уполномоченного, община могла существовать? Или это было явление только подпольной жизни?

Может быть, до Великой Отечественной войны они и были подпольными. Тогда была тотальная угроза для верующих, особенно если человек занимал какие-то посты, был ученым. Нельзя было явно участвовать в жизни общины - в лучшем случае тебя бы в ссылку отправили, а то могли приписать любую статью и судить как антисоветчика. Тогда верующие уходили в подполье, но это было незначительное количество людей. Потому что иначе их раскрывали бы: шила в мешке не утаишь.

В советское время общины были не такие «показательные» и не были «обязательными», если можно так сказать. Мы шли в церковь, молились, знали и уважали священников, которые искренне относились к людям и честно несли свое пастырское служение. Мы это чувствовали сердцем и душою. Они проходили очень трудный путь, но народ улавливал, что тот или другой священник с любовью служит Богу, и духовно прилеплялся к ним. Никто не заявлял, что сложилась община.

Например, служил сын отца Алексия Мечева - отец Сергий Мечев. Как только властям стало понятно, что вокруг него появилась община - он сразу пошел на каторгу, в заключение. Потому что община была нежелательным явлением для советской власти с ее принципом коллективизации. Общины были негласными, иначе отцов можно было сажать за контрреволюционную работу.

- Пусть негласно и не при каждом храме, но общины все же складывались?

Общины складывались сами собой: допустим, архимандрит Сергий (Савельев) был настоятелем многих церквей, люди к нему тянулись. Он 10 лет сидел в тюрьме, потом принял монашество, потом его рукоположили. Он притягивал, душа к нему тянулась. Он ревностно служил, ревностно проповедовал. Меня он взял в алтарь, но потом я почувствовал, что его закваска и пафос борьбы с советской властью стали отделять меня от него. Я такой борьбы не хотел, не чувствовал, что это духовная вещь. Он неприязненно писал об иерархии, из его уст вышло понятие «елоховщина». Мне это не было близко. Я всегда молюсь за него, это прекрасная личность, талантливый, даровитый священник, и голос у него прекрасный, и хоры, и тайные монахини к нему собирались.

Примечание «Правмира»: Архимандрит Сергий (Савельев, 1899–1977) в юности испытал серьезное влияние Николая Бердяева и Валерьяна Муравьева. В 1927 году поддержал Декларацию митрополита Сергия (Страгородского), надеясь, что вслед за Декларацией последует коренное переустройство церковной жизни в соответствии с евангельским духом. Как потом признавался отец Сергий, «мы в этом ошиблись».

29 октября 1929 года арестован и сослан в Северный край (ныне Архангельская область и Республика Коми). Там принял монашество; в 1935 году, после выхода из лагеря, на квартире епископ Леонид (Антощенко) поставляет монаха Сергия (Савельева) во пресвитеры, хотя выходить на «поверхность» не благословляет.

Открытое служение отец Сергий начал лишь в 1947 году в Патриаршем Богоявленском (Елоховском) соборе. Затем его переводили из храма в храм, и жизнь он окончил настоятелем храма Покрова в Медведково. В проповедях архимандрита Сергия - множество обличений (митрополит Питирим в воспоминаниях называет его Московским Савонаролой). В частности, он был противником «торгашеского духа» и запрещал торговлю в храме.

Многие приходы советского времени имели свой особенный «лик». Например, приход . Его окрестили «духовником московской интеллигенции». Из его храма святителя Николая потом вышло много священнослужителей. Люди чувствовали, что там ревностно служат.

На разных приходах формировались духовные и чуть ли не профессиональные связи. Были священники-иконописцы - к ним тянулись художники. Были священники, которые окормляли артистов.

Когда я или готовился, или только поступил в семинарию, супруга моего друга, теперь тоже 80-летнего протоиерея, духовная дочь отца Николая Голубцова сказала: «Приходи к отцу Николаю, послушай, как он служит». Я подумал: «Ладно, схожу, хотя я знаю многих священников…» Я пришел, он совершал молебен, я почувствовал его таким родным по духу, что идет волна радости молитвенной, что мне хочется прямо к нему прижаться, обнять его. А он читал простые молитвы, какие все мы, священники, читаем.

Он был неказистым на вид, казалось бы, но духом Богу служил, это чувствовалось, и многие к нему тянулись. Люди ценили его служение. Развернутых советов священники тогда не давали: «Спасайся, Бог тебе в помощь. Я молюсь за тебя, иди», - вот и всё.

Патриарший собор в Елохово был образцом высокой классики богослужения. Это был мой первый приход. Когда я туда зашел, я подумал: «Какое же богослужение! Что может быть выше? Боже, мне в мире ничего другого не нужно». Это была волна красоты и гармонии. В 18 лет я крестился. Сколько молодежи ходило в Елоховский собор - в основном все стали священнослужителями.

То есть церковная жизнь жительствовала, хотя совместные трапезы после богослужения или евангельские чтения были невозможны?

Происходило «отсеивание» пришедших случайно. В семинарии, я помню, были два или три человека - с образованием, что было редкостью для того времени, ведь атеистические руководители страны считали, церковь - для отживающих бабушек, так что с восемью классами было легче поступить в семинарию, чем с высшим образованием. Чтобы Церковь со временем отмерла сама, туда не допускали людей, способных отвечать на вопросы, поставленные атеистической пропагандой. Но у этих двоих или троих образованных семинаристов сразу возникли такие вопросы к преподавателям, что чувствовалось, что у них нет веры. Через полгода они уже ушли.

А те, кто оставался, были готовы идти до конца. Молодежи было немного, но все стали священнослужителями. Бог призывал.

Беседовала Александра Сопова

Фото Владимира Ходакова

Какой должна быть приходская община, на чем основываться, как строится? Насколько велика ответственность прихожан? Можно ли назвать прихожанами тех, кто ходит в храм, участвует в таинствах, но находится вне приходской жизни? Размышляет протоиерей Александр Балыбердин, благочинный церквей города Кирова.

Фото: svt-innokentiy.info

– Что такое приходская община сегодня?

– Думаю, что правильный ответ на этот вопрос в значительной степени зависит от нашего понимания Церкви. Потому что, какая бы община ни создавалась, какой бы приход ни организовывался, он является частью Церкви, которая, по слову апостола, есть Тело Христово.

Протоиерей Александр Балыбердин

Поэтому, на вопросы: «что есть приход?», «куда и к кому приход?», – думаю, можно ответить так: приход или прихожане – это люди, пришедшие ко Христу, собранные вокруг Христа, ставшие частью Его Тела – Церкви Христовой.

– Но, вроде, это подразумевается само собой…

– «Само собой» – спорное утверждение. К сожалению, опыт свидетельствует об обратном. Бывает, и нередко, что люди приходят в церковь вовсе не для того, чтобы соединиться со Христом через участие в церковных таинствах исповеди и причащения Святых Христовых Таин, а для того, чтобы что-то «получить» от Бога: «пятерку» на экзамене, здоровье, движение в делах, удачно продать дом, приобрести квартиру и прочее.

Другие ходят в храм, чтобы послушать церковное пение, и, если им нравятся древнерусские распевы, они готовы до хрипоты спорить с теми, кому они не нравятся.

Бывает, что после того, как хор исполнит какой-то особенно любимый ими «номер программы», они тут же выходят из храма, даже посреди Божественной литургии, полагая, что «больше здесь делать нечего».

Даже в многодневный крестный ход длиной в сто и более километров некоторые люди идут вовсе не для того, чтобы соединиться со Христом, а чтобы «испытать себя», «встретиться с единомышленниками» и т.п. Возвратившись домой, они с восторгом рассказывают о том, как «было здорово» в крестном ходе, и с презрением смотрят на тех, кто в него не ходил.

Есть прихожане, которые ходят в храм «на священника» – повидать и послушать «любимого батюшку». Причем, не обязательно мудрого и многоопытного старца, а того, кого они, что называется, «сами себе назначили в духовники», и даже не смотрят в сторону других клириков и прихожан.

По этому поводу даже существует шутка о том, что у православного христианина помимо храма, в который он ходит, будто бы обязательно должен быть храм, в который он не ходит. Очень горькая шутка, но она порой вполне адекватно отражает состояние если не всей приходской общины, то части прихожан.

Причем, как показывает опыт приходской жизни, все эти почитатели батюшек, любители древнерусского пения и крестных ходов, как правило, именно себя и считают «настоящей общиной» и «ядром прихода».

Но спросите их о Христе, спросите, какое отношение всё это и они сами имеют ко Христу, и своим вопросом вы, скорее всего, поставите их в тупик и услышите в ответ: «Разве не для этого существует Церковь, чтобы люди ходили крестными ходами, ставили свечи, пели в храме и слушали священников?»

– И действительно, разве это плохо?

– Конечно, когда люди заходят в храм, чтобы поставить свечи или послушать церковное пение, ничего плохого в этом нет. Я и сам когда-то ездил на окраину города только для того, чтобы послушать, как хор поет «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф», после чего выходил из храма – в начале Евхаристии, в один из наиболее важных, глубоких и волнующих моментов Божественной литургии.

Плохо другое – когда весь наш опыт церковной жизни, все отношения с Богом ограничиваются только этим.

Между тем, если вчитаться, вдуматься в слова «приход», «прихожане», то сам собой рождается вопрос – куда, к кому и зачем мы приходим, переступая церковный порог? Думаю, что одна из задач священника состоит именно в том, чтобы объяснять людям, что мы должны приходить ко Христу.

А если так, то и соединяться мы должны не вокруг каких-либо идеологических концепций, обрядов, традиций или даже весьма выдающихся и заслуженных пастырей и, уж тем более, не вокруг «себя, любимого», собственных увлечений или пристрастий, а вокруг Христа. Только тогда наш приход будет частью Церкви, как Тела Христова.

– Но как это сделать?

– Очевидно, что если мы хотим прийти и привести других людей ко Христу, то должны знать, где Он находится, где пребывает. Если мы не станем фантазировать, а спросим Самого Христа, то нас ожидает потрясающее, быть может, самое важное в нашей жизни открытие.

Церковь свидетельствует о Нем словами, которыми священники приветствуют друг друга во время Божественной литургии: «Христос посреди нас!» Они означают, что Христос всегда пребывает среди Своих учеников, в основанной Им Церкви. «Никакоже отлучаяся», то есть неотлучно, как сказано об этом в кондаке праздника Вознесения Господня. Поэтому самый прямой путь ко Христу – это участие в жизни Его Церкви и, прежде всего, в церковных таинствах.

Собственно, в этом и состоит смысл таинства крещения, во время которого священник спрашивает: «Сочетоваешься ли Христу?» – на что крещаемый отвечает: «Сочетоваюся», то есть, соединяюсь с Христом.

Именно с Христом, а не с древнерусским пением, церковнославянским языком, крестным ходом или, пусть даже самым одаренным и заслуженно любимым прихожанами, священником. Все это важно лишь в ту меру, насколько ведет ко Христу, являет Христа.

А если так, то жизнь христианина немыслима без участия в таинстве покаяния, в котором мы стремимся восстановить нарушенное грехом единство с Христом, и в таинстве евхаристии, в котором дерзаем причащаться Его Тела и Крови, то есть достигнуть максимально возможного единства с Ним.

Неслучайно опытные священники говорят, что приход собирается вокруг евхаристической чаши, и число прихожан, как и состояние дел на приходе, можно узнать не столько из годового отчета, сколько на воскресной литургии, в том числе, по количеству причастников.

– Но можно ли назвать человека прихожанином, если он участвует в таинствах, но после литургии – сразу домой, если он ничего не знает о жизни прихода?

– Возможно, я ошибаюсь, и более опытные священники меня поправят, но считаю, что всякий человек, который регулярно исповедуется и причащается Святых Христовых Таин, является прихожанином.

Что касается остальной социально-культурной деятельности, которая сопровождает жизнь прихода, то она, конечно, важна, но все же, на мой взгляд, вторична. Да и вправе ли мы требовать от всех людей, чтобы они были социально активными? Ведь мы все такие разные.

Пусть кому-то нравится ходить крестными ходами, другим по силам трудиться на благоукрашение храма, помогать больным и обездоленным, а кому-то нравится молодежное служение. Все это замечательно, и всем им должно найтись место на приходе.

Но есть люди, которые не склонны ни к тому, ни к другому, им нравится просто в уголочке постоять, помолиться, причаститься, исповедоваться. Неужели мы вычеркнем их из числа прихожан, и по какому праву?

Ведь, если наш приход – это приход ко Христу, то это вопрос глубоко таинственный, личный. Поэтому давайте не будем требовать, чтобы непременно все прихожане паломничали по святым местам, овладевали крюковым письмом и пели песни под гитару.

Когда-то, придя в дом Марфы и Марии и увидев, как первая сестра старается достойно принять дорогого гостя, Христос привел ей в пример Марию, которая села у ног Спасителя, чтобы внимать Его словам, и сказал: «Марфа, Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее» (Лк. 10, 41-42).

Посмотришь на иной приход и невольно подумаешь, может, и здесь батюшке с прихожанами также надо перестать «суетиться и заботиться о многом», а прийти ко Христу и быть со Христом. Как в храме, так и за его оградой, в том числе дома, в семье и на работе, где проходит значительная часть нашей жизни, быть христианином, то есть жить в постоянном присутствии Христа.

– Хорошие слова – «перестать суетиться». Но, может, кто-то истолкует их таким образом, что прихожане не должны заботиться о своем храме. Будто это дело одного только настоятеля.

– Ну, как не должны? Конечно, должны. Только заметим, что храм – не настоятеля и не прихожан, а Божий. Это дом нашего Небесного Отца. Поэтому и к заботе о храме обязывает любовь к Отчему дому, а не какая-то корпоративная солидарность: «дескать, украсим наш храм так, чтобы все обзавидовались».

Именно поэтому и я поддерживаю храм своими пожертвованиями – чтобы в Отчем доме были красота и порядок, он был чист и ухожен, в нем совершалась Божественная литургия, звучало Слово Божие, получали помощь немощные, находили утешение скорбящие, обретали веру сомневающиеся. Как у Бога все – родные и близкие, так и для нас чтобы не было чужих и дальних и, тем более, лишних, ненужных людей.

Однажды я услышал, как, прощаясь с прихожанами, один священник сказал примерно следующее: «Вы знаете, что завтра будет день памяти преподобного Серафима Саровского, и в нашем городе есть посвященный ему храм. Я не обижусь, если завтра вы придете не в нашу церковь, а именно в тот храм, чтобы в день его престольного праздника помолиться и возрадоваться с его прихожанами. Мы – христиане, и, значит, – Христовы. Мы все – единая Церковь».

Вот и апостол Павел пишет: «Я разумею то, что у вас говорят: «я Павлов»; «я Аполлосов»; «я Кифин»; «а я Христов». Разве разделился Христос? разве Павел распялся за вас? или во имя Павла вы крестились?» (1 Кор. 1, 12-13).

И если мы понимаем, что пришли в Церковь не своей, а Его волей, то и наш приход должен быть приходом ко Христу, вокруг Него создаваться и жить, как часть Его Церкви – Тела Христова. Жить по Его заповедям – с любовью к Богу и ближнему, чтобы для нас не было в Церкви чужих священников, чужих приходов и чужих людей, а все мы были членами Единой Церкви, братьями и сестрами во Христе.

– Какова в этом роль священника?

– В Евангелии от Марка есть замечательный образ, который, в какой-то степени, является ответом на этот вопрос. Однажды Иисус плыл с апостолами в лодке вдоль берега Галилейского моря, а люди, желавшие встречи с Ним, шли вдоль кромки моря, ожидая момента, когда Учитель сойдет на берег.

Со стороны, из лодки Христа и апостолов, они были похожи на стадо овечек, рассеянно бредущее по прибрежным холмам. Поэтому, как пишет Марк, Иисус сошел на берег и «сжалился над ними, потому что они были, как овцы, не имеющие пастыря, и начал учить их много» (Мк. 6, 34).

«Овцы без пастыря» – это не только прихожане без священника, но и священники без архиерея. С особой силой это было дано почувствовать нам, вятским клирикам, три года назад, когда преставился ко Господу наш дорогой владыка митрополит Хрисанф (Чепиль), управлявший епархией без малого 33 года.

Тогда мы все словно осиротели, и потребовались не дни, а годы, чтобы мы снова смогли почувствовать себя единой семьей, «словесным стадом Христовым», как сказано о Церкви в последовании таинства крещения.

Думаю, роль священника, прежде всего, состоит в том, чтобы помочь человеку во всех событиях его жизни видеть Благую волю Божию и помогать ему «жить во Христе», то есть, в постоянном присутствии Спасителя.

Для создания прихода это важно вдвойне, потому что для правильного устроения церковной общины ее жизнь должна быть христоцентрична, община должна собираться вокруг Христа, а не «вокруг священника» или какого-либо дела. Даже столь важного, как восстановление или строительство храма.

Приведу один пример. Как-то раз один мой знакомый предприниматель посетовал на то, что, пока он помогал одному из настоятелей строить храм, тот в нем души не чаял, а как наступили тяжелые времена, и ему пришлось на время приостановить свою помощь, так батюшка сразу забыл о нем.

Образно говоря, если главным в жизни прихода будет Христос, которого Церковь называет «солнцем правды», то и погода на приходе, какие бы ветра над ним ни дули, всегда будет солнечной. Но чтобы так было, священник должен вести себя на приходе так, дабы не заслонять собой Христа, а для этого должен иметь смирение.

Если у священника есть смирение, если он осознает свое недостоинство, то он никогда не будет на первых ролях в приходе. Ну, по крайней мере, не станет считать себя таковым. Он всегда будет понимать, что не его трудами собирается приход.

Приход собирает Господь. А священник уполномочен являть ту самую Христову любовь, которая всегда собирала вокруг Него людей.

Тут надо найти доброе и верное слово, как для постоянных прихожан, так и для впервые пришедших в храм людей. Потому что как мы можем оттолкнуть тех, кого позвал к Себе Христос.

И потому не нам решать: быть этому человеку в приходе или нет, «на сколько процентов» он является прихожанином или не является. Эти вопросы вообще не наши. Это знает Христос. Он знает таинственную жизнь души каждого человека. Он ведет к Себе людей, соединяет их.

– С чего же начать?

– Приведу очень простой пример, с которым, думаю, хотя бы раз в жизни сталкивались все священники. Бывает, что прихожане позовут священника освятить квартиру.

Придешь в дом, попросишь набрать в чашу воды, начнешь готовить все необходимое для освящения, и вдруг оказывается, что иконы Спасителя в доме нет. Николая Чудотворца есть, Богородицы есть, в каждой комнате на стене огромная плазменная панель, стиральная машина последнего поколения, а иконы Спасителя нет.

Или есть, но такая выцветшая или такая маленькая, что хозяйка сначала мучительно пытается вспомнить, куда она ее «засунула», а затем еще с полчаса ищет среди книг, старых вещей и газет.

Такое вот «православное» христианство, о котором нельзя говорить без боли.

Что делать? Обычно терпеливо дождешься результатов поисков хозяйки, освятишь квартиру и уже в конце, с максимальным, насколько это возможно, тактом скажешь: «Поздравляю с освящением квартиры! Теперь она стала неким подобием храма. И как в храме на видном месте мы помещаем икону Спасителя, так и вы, пожалуйста, приобретите Его святой образ и поместите в вашем доме на самом видном и удобном для молитвы месте. И пусть он напоминает о том, что Христос – истинный Бог наш, и Он всегда неотлучно пребывает с нами».

Так постепенно, день за днем, вглядываясь в лик Спасителя, человек начинает также вглядываться в себя и в свою жизнь и строить уже на новых основаниях – уже не вокруг себя, своих привычек или пристрастий, – а вокруг Христа, Его Церкви, Его Евангелия, Его литургии, Его Царства.

Беседовала Оксана Головко

Какой сегодня должна быть христианская община? Строго такой, как в древние времена? Как сегодня создается община? Что делать, если она превращается в круг интересов для избранных? Рассказывает игумен Агафангел (Белых), настоятель Архиерейского подворья Свято-Николаевского собора в г. Валуйки (Валуйская и Алексеевская епархия), сотрудник Синодального миссионерского отдела, руководитель миссионерского стана «Спасский» в п. Тикси (республика Саха).

В дискуссиях о том, что такое христианская , иногда звучит неверная мысль: нужно вернуться в прошлое, стремиться построить общину так, как это было в ранней Церкви. Но Церковь – это живой организм, который растет, изменяется.

Сейчас, например, любая попытка совершить на приходе Русской Православной Церкви богослужение чином времен апостольских будет, отчасти, искусственным и театральным действием.

Ведь прошли столетия, богослужение сформировалось, обогатилось новыми элементами. «Христос вчера и днесь, Тойже и во веки»: содержание нашего упования неизменно, однако мы видим, что внешнее выражение нашей веры, язык нашей молитвы может изменяться в соответствии с эпохой, с национальной культурой и т. п. Несомненно, это касается и общинной жизни.

Та община в античном её, раннехристианском, понимании, о которой мы узнаём, читая Деяния, где было общее имущество, где люди жили сплоченно одной общей жизнью в условиях внешнего притеснения, я уверен – в наше время в России практически невозможна.

Любые попытки к ней вернуться будут похожи на попытки взрослого человека влезть в свои пеленки. Они вызывают умиление, когда мы на них смотрим, и для того ребеночка они были удобны и хороши.

Но человек вырос и изменился. Даже монастыри, ставшие своеобразным ответом миру на ослабление христианского духа, сейчас редко бывают похожи на искреннее братство единомышленников-подвижников, а больше напоминают производственные или сельскохозяйственные предприятия, где трудятся и совместно проживают верующие холостяки.

Община, общение

Думать о том, что люди, которые встречаются в церкви на несколько часов в неделю, могут составлять некое подобие той самой евангельской общины, конечно, ошибочно.

Как это бывает, современные горожане могут двадцать лет ходить в один храм, знать в лицо тех людей, которые стоят рядом с ними на службах, но не понимать, не быть в курсе их жизненных проблем, даже не ведать их имён.

Поэтому, прежде всего, община в современном смысле должна начинаться, мне кажется, с попытки взаимопомощи друг другу, взаимопонимания. Когда мы говорим об общине, мы должны понимать, что это однокоренное слово со словом «общаться» и «общение». Чтобы появилась община, нужно начать общение.

Потому что если мы будем ходить с флагом: «мы – община», но не будем готовы взять на себя какую-то недостаточность другого человека в надежде, что и он нам ответит тем же (а, может быть, и без всякой такой надежды), то все останется на уровне театра и декламации.

Почему нам Евангелие говорит о важности отношений именно с ближними людьми? Потому что от ближних больше проблем. Очень часто удобно любить весь мир, а любить соседа, который сверлит стену в выходные или поздно ночью, или любить родственников, которые ведут себя не лучшим образом по отношению к нам, намного тяжелее.

Бывает, что община формируется спонтанно, когда, допустим, открывается новый приход, и вот люди, ранее друг с другом не знакомые, но объединенные своей верой, объединяются в устроении нового прихода, нового храма. Совместный труд и совместные трапезы, совместная работа над приходскими проблемами сплачивает. Особенно, когда все скрепляется совместной молитвой.

В итоге складывается сообщество людей, которые друг друга знают, готовы носить тяготы друг друга. Чаще они уже прошли и через конфликты, потому что все люди приходят в Церковь со своими огромными минусами, и вот когда люди научились преодолевать эти столкновения своих и чужих минусов, которые мы называем конфликтами, то это только начало установления общинной жизни.

И нередко бывает, что пришел человек на богослужение, потом еще, а потом начинает вливаться в приходскую жизнь. Люди остаются и убираться, и слушать беседы или лекции, на которых говорим о Евангелии, о богослужении. Постепенно начинают общаться друг с другом.

Ну, а кто-то так и не становится членом общины – здесь никто никого не неволит.

Общинная жизнь – это, как я уже сказал, соучастие в делах и прихода, и других людей. Вот, например, возникли у человека проблемы, и всем объявляется, что нужна помощь, возможно, начинается сбор средств. А кто-то может собраться и поехать помочь просто бабушке обои поклеить!

Конечно, богослужение – важнейшая составляющая, но на этом не кончается участие в жизни Церкви. Важно деятельное исполнение заповедей.

С другой стороны, нужно понимать, что любая социальная работа – это не цель, а только инструмент нашего спасения. Если мы просто начинаем заниматься социальной деятельностью потому, что это хорошо, потому, что это действительно помогает тем, кто нуждается, и ставим здесь точку – неправильно.

Важна запятая и продолжение, – что во главе всего Господь, наше совместное соработничество ради спасения. Только тогда все наполняется конечным смыслом.

Радость и открытость

Бывает так, что община устроилась, есть костяк 20, 30 или даже 40 человек, и – организуется некий «круг избранных», в который неохотно принимают вновь приходящих. Или даже больше народа может быть, если священник популярный и авторитетный. И возникает некий двойной стандарт поведения, сознание, что есть «мы» и «они».

Это огромная ошибка. Каждый впервые пришедший в этот храм человек будет видеть эту чуждую Евангелию элитарность, отчуждение «приближенных» от всех прочих.

Мы часто ругаем сектантов за их технологии привлечения адептов, но стоит, всё же, посмотреть, как они радуются каждому новому человеку, который пришел к ним.

Думаю, что этого нам не хватает, потому что когда к нам приходит новый человек, почему-то от него мы можем начать требовать: «Ах, ты не знаешь правил, не так стоишь, не так повернулся, вообще иди, читай Псалтырь»… И человек может уйти, хорошо, если не навсегда. Но кто научил его этим правилам, для начала?

Я помню давний разбор полетов на одном из собраний духовенства, когда священник отказал в крещении, потому что крестные не знали молитвы «Отче наш». Тогда владыка Иоанн, нынешний митрополит Белгородский, так сформулировал главную претензию к батюшке: «А что ты сам лично сделал для того, чтобы они узнали эту молитву, чтоб они, в конце концов-то, научились ей»?

Если в общине все устроено правильно, не нужно даже выделять специальных людей, которые бы дежурили и всем всё рассказывали, как сейчас пишут в разных предписаниях и рекомендациях. Каждый будет готов подойти, рассказать, объяснить.

Так получилось, что я больше попадал на приходы, которые только что начинали как-то устраиваться. Первый храм, куда я был назначен настоятелем, – небольшой храм городской, недавно построенный.

В храме была только одна бабушка-свечница, которая сказала: «О, наконец-то я вас дождалась», – бросила мне ключи от лавки и ушла. Не было ни клироса, ни постоянного прихода.

Исключительно Божьей милостью (потому что я тогда был недавно рукоположен и не имел никакого опыта еще) через полтора года сложилась община в 20–30 человек, которые действительно друг друга знали, молились друг за друга и были рады каждому новому человеку.

Священник – авторитет и авторитарность

Понятно, что батюшка, получив крест и священный сан, автоматически не становится экспертом во всех областях. Если нам нужно сделать электропроводку, а священник в этом плохо понимает, лучше, может, внимательно послушать какого-нибудь Ивана Ивановича из нашего прихода, который всю жизнь работал инженером-энергетиком?

Хотя все равно настоятель отвечает за все принятые решения. При этом батюшка должен объяснять, почему такое решение принимается. Так, например, мы делаем на приходских собраниях отчет о наших доходах, расходах: столько получили в качестве пожертвований, столько потратили на налоги, на зарплаты, на коммунальные платежи.

Даже был случай, когда бабушки – прихожанки, выслушав отчет, сказали: «А что это хористы получают так много?» Ответил: «Хорошо, давайте вы будете петь бесплатно, и мы здесь сэкономим». Петь сами не согласились, сказали: «Ну, раз так надо, то пусть. Хорошо же поют».

Если духовенство искренне в отношениях с прихожанами и не закрыто от любых острых вопросов, то и народ Божий будет уважать своих пастырей.

Община или сборище сектантов?

Бывает, когда кто-то начинает грубо вклиниваться в личную жизнь прихожан: «Вы не так живете, не так детей воспитываете, не так строите отношения с мужем (женой)».

Община тем и важна, что она строится на взаимообщении, на взаимопонимании, и, главное, на христианской любви. Даже если я вижу, что человек живет неправильно, никогда не буду ему приказывать: «А ну-ка, давай-ка, живи по-другому».

Единственно, что по-братски можно сказать: «Брат, смотри, кажется, здесь ты не так поступил, как по Евангелию. Давай помолимся, поразмышляем, – как можно поступить».

Я думаю, что самый лучший способ, которым община может воздействовать на личную жизнь своих членов – это коллективная молитва за тех людей, у которых не все хорошо. А какие-то там требования так или иначе поступить – это уже сектантство.

В большом храме

Община в огромном городском соборе, где, бывает, тысячи человек стоят на службе, даже в современном понимании, невозможна. Но если духовенство этого собора будет открыто, то постоянный приход все равно будет пополняться.

Всегда бывает, что кто-то зашел, как говорится «исполнить религиозную потребность», а кто-то сердцем прикипел к этому собору. И от них, и от священников зависит – будут ли переходить люди из первой категории во вторую.

Бывает, что человек не остается в храме по причинам внешним, от нас не зависящим. Мы сделать ничего не можем. Но если человек ушел оттого, что просто мы не смогли ему дать то, что должны были дать как христиане, это наша вина. Надо стараться этого избегать.

Когда священник уходит…

Случается, когда священника, который активно занимался формированием общины, переводят в другой приход. Часто и община идет за священником в другой храм.

Но для чего батюшку куда-то переводить? Если священника поставили на какой-то приход, пусть он и служит. Практика постоянного перевода священника с места на место – неверная. Я слышал, что она сложилась в советский период именно для того, чтобы не возникало тесных отношений духовенства с народом Божиим.

Но, в любом случае, и когда священника перевели, и когда он умер, надо понимать, что община собирается не вокруг священника, а вокруг Христа, вокруг Чаши. И батюшка просто имеет послушание от Господа Бога, от Церкви предстоять в молитвах от лица всех пред Престолом.

Поэтому бывает большой ошибкой, «внутрицерковным сектантством», когда люди воспринимают священника как центр своего церковного общения, единственного для них, неповторимого.

Если люди собираются вокруг Христа, то уход священника: или смерть, или какой-то перевод, переезд его в дальние места, они воспримут правильно и верно. Для молитвы нет расстояний.

Мне приходилось служить во многих местах, но это естественно для сотрудника миссионерского отдела. Если же священник приходской, то, мне кажется, он должен служить на одном месте.

И здесь хорошо какое-то духовное преемство, допустим, когда возрастает на приходе другой священник, – его преемник из числа тех, кто постоянно ходит в храм и является частью общины.

Это тоже очень важно, чтобы, по возможности, рукополагали священников из числа тех, кого знают люди и понимают как духовного наставника. Тогда и традиции прихода будут передаваться безболезненно.

Конечно, по-разному бывает: вот пришел новый батюшка и в первую же неделю начал: «Всё у вас было неправильно, вот эти иконы старые убрать, это срочно изменить, с завтрашнего дня начнем вот так…». Разумеется, это будет вызывать у людей неприятие.

Если же батюшка ничего подобного не делал, вел себя корректно, но приход его не принимает, значит, в приходе было неправильное духовное устроение.

Про главное

В общине актуализируется Церковь. Согласно слову Спасителя, «где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18:20).

Я думаю, что община проявляется при содействии Бога и человека. Тогда, когда и люди открыты и готовы, и желают этого. При несомненном действии Божьего промысла.

Только если мы опираемся на то, что мы все обращены к Богу и для этого даны друг другу здесь, сейчас, в этом месте, в этой молитве, – тогда, через нас, через наше общение здесь действует Сам Христос. Но, возможно, на это потребуется вся наша жизнь.

Беседовала Оксана Головко

Христианская община и гражданское общество

Как строится христианская община, в чем главный смысл богослужения, насколько сегодня Церковь независима от государства, должны ли быть в храме наемные уборщицы - об этом и о многом другом в выступлении протоиерея Алексия Уминского на семинаре в Московском Центре Карнеги в рамках программы «Религия, общество и безопасность».

Церковь как «комбинат духовно-бытового обслуживания»?

Одной из существенных проблем и богословских, и социальных, является понимание того, что такое Церковь. В богословии осмысление этой проблемы называется экклезиологией, и это осмысление направлено прежде всего на мистическую таинственную сторону жизни Церкви, а потому и не знакомую стороннему взгляду светского общества. В общественном представлении Церковь мыслится исключительно как мощный институт, прежде всего - идеологический, ну и как политический и экономический (все чаще в светской прессе звучит определение Церкви как бизнес-корпорации). Очень не просто сегодня Церкви дать иное знание о себе обществу, которое, с одной стороны, не интересуется ее мистической жизнью, а с другой, все-таки хочет видеть Церковь, прежде всего, носительницей милосердия, любви, прощения, свидетельства правды, поборницей социальной справедливости. В этом смысле перед самой Церковью стоит задача разобраться, почему именно институциональные признаки Церкви стали решающими для общества в ее определении.

По моему убеждению, сегодня назрела необходимость разобраться, а как Церковь воспринимается внутри себя не богословами, а теми, кто причисляет себя к православным, которых по оценкам социологов около 70% населения.

Из многолетнего священнического опыта могу сказать, что для большинства приходящих или заходящих сегодня в Церковь людей она является «комбинатом духовно-бытового обслуживания», где за определенную сумму можно совершить необходимые для всякого православного вещи: крещение, отпевание, венчание, а также через молебны и акафисты святым попросить помощи в получении здоровья, счастья в личной жизни и успехов в труде. Можно пойти дальше и начать выстраивать свою религиозную жизнь через чтение молитв, посты, участие в богослужении и таинствах. Но парадигмой отношений человека и Церкви будет следующее: «Я пришел в это место, чтобы взять то, что необходимо лично мне». И Церковь в таком случае обслуживает частные религиозные, вполне благочестивые интересы человека.

Многие удивятся: А разве не это главное в Церкви, разве не для этого она существует? На самом деле, нет. Подобное отношение к Церкви и к своей вере и определяет отношение людей в обществе и отношение человека к обществу. Человек приходит в Церковь, но его не интересует Бог, ему интересна только божественная помощь. Такой верующий скорее всего не будет интересоваться ни тем, о чем говорит Христос, ни тем, кто стоит в храме рядом с ним. Такой человек интересен только самому себе. Но если эта парадигма меняется, и человеку становится важно понимание смыслов своей жизни, понимание того, кто такой Бог, тогда через осмысление отношений человека к Богу будет меняться и его отношение к окружающим и к обществу.

Отношения человек и Бога раскрываются в Богослужении.

Богослужение: когда Бог служит человеку

Когда мы говорим об общине, возникает некий образ слаженной группы людей, хорошо друг друга знающих, хорошо друг с другом общающихся, хорошо друг друга понимающих и как бы несколько отделенных от всех остальных людей. Мне однажды довелось беседовать с девушкой, которая спросила: «А община не отделяет одних от других? Не является ли община тем, что не соединяет людей, а, наоборот, отделяет одних от других?» Ведь когда существуют такие слаженные хорошие серьезные общины, этим людям хорошо друг с другом, и, в общем, им никого больше и не нужно.

И мы, действительно, часто встречаемся с подобными группами людей, которые как бы напоминают общину. Но община такой быть не может и не должна. Таким может быть клуб по интересам. А община - это когда у нас есть что-то общее, и даже не что-то общее, а Кто-то общий. Община - это когда у нас - Христос, а мы вокруг Него.

Что же такое община? Здесь на первом встает вопрос, что такое богослужение, потому что богослужение - это всегда центр жизни христианина. И мне кажется, что правильное понимание того, что такое богослужение, и поможет нам понять, что такое христианская община.

Чаще всего человек представляет, что он, идя в церковь на службу, совершает это для Бога, то есть Богослужение - это когда мы служим Богу. Но это величайшее заблуждение. Ведь все ровно наоборот, - это когда Бог служит человеку. И все, что мы имеем в нашей Церкви как ее богослужебное сокровище, - это бесконечное служение Бога каждому из нас. Начинается это богослужение - на Тайной вечери, когда Христос умывает ноги Своим ученикам. Вот это настоящее богослужение. И этот образ богослужения, когда Христос умывает ноги Своим ученикам, происходит постоянно во всех богослужениях нашей Церкви, во всех Таинствах. Мы приходим к Таинству покаяния, - Бог омывает наши грехи. Мы приходим к Таинству елеосвящения, - Бог исцеляет наши душевные и телесные немощи. Мы приходим на , центр богослужений, Таинство Таинств, и Господь раздает Себя, отдает нам всего Самого Себя. В любом богослужении мы - это те, кому служит Господь, которые пришли, чтобы это принять, чтобы это было для нас радостью, чтобы через это богослужение с нами что-то произошло.

Проблема сегодняшней Церкви в том, что, по сути, мало кто так это понимает. Вообще, мало кто об этом задумывается, мало кто знает, что происходит во время богослужения. Мы приходим в храм мыслью, что мы пришли отдавать свой долг, и отношения складываются таким образом: «Тебе, оказывается, нужно, чтобы я пришел, вот я пришел. Я Тебе отдаю долг, а Ты за это, пожалуйста, исполни то, что нужно мне. Дай мне мое». Это слова, которые человек не произносит всегда, но которые обычно звучат в нашей молитве: «Дай мне мое». Мы их слышим в Евангелии про блудного сына, который приходит к отцу и просит разделить то имение, которое полагалось бы ему после смерти отца. «Дай мне мою часть», - говорит младший сын, а потом те же слова повторяет старший сын: «Ты никогда не давал мне порадоваться моим собственным счастьем, моей собственной радостью, мне надо было от тебя - мое». И на это отец отвечает такими словами: «Все мое - твое».

Эти слова, прозвучавшие однажды в 15 главе Евангелия от Луки, потом звучат в 17 главе Евангелия от Иоанна Богослова. На Тайной вечери, когда Господь наш Иисус Христос Свою первосвященническую молитву обращает к Богу-Отцу: «Все Твое - Мое, и все Мое - Твое». Пожалуйста, обратите внимание на эти слова, обращенные Сыном к Отцу, Сыном Божиим к Отцу Небесному, и на слова, обращенные человеком к Богу из притчи о блудном сыне. Христос говорит Богу: «Все Мое - Твое». Отец говорит сыну: «Все мое - твое». А сын говорит: «Дай мне мое».

А Христос через обращение к старшему сыну эти слова обращает к каждому из нас: «Все Мое - твое». И это смысл богослужения. А мы приходим на богослужение: «Дай мне мое. Потому что мне все твое - слишком страшно. Все Твое - слишком много. Все Твое - непосильно, мне это не надо, мне нужно только маленькое мое».

И вот мы приходим за маленьким моим на богослужение, выстроенное по всей тысячелетней традиции нашей Церкви, мы благочестиво участвуем в Таинствах, мы готовимся к принятию Святых Христовых Таин, мы постимся несколько дней, мы читаем три канона плюс последование, и еще кто-то по силам прибавляет, ходим на всенощное бдение, исповедуемся перед причастием, и думаем, что мы совершаем этот сильный ритуальный акт, через который мы можем наконец-то добраться до того, где можем получить мое. Потому что причастие Святых Христовых Таин нами мыслится, как принятие чего-то очень приятного, важного, нужного и необходимого для исцеления души и тела. Так священник читает перед причастием, и эту часть причастия мы готовы для себя взять: во исцеление души и тела, в жизнь вечную нам тоже хотелось бы, и чтобы все правильно было в нашей жизни, все гарантировано, все абсолютно от сих до сих выверено. И тогда богослужение превращается для христиан в такой совершенно замечательный и легко проходимый церковный круг.

Мы год от года совершаем этот круг от Пасхи до Пасхи… от поста до поста… от причастия к причастию… и с нашей жизнью ничего не происходит. Мы идем по этому замечательному богослужебному кругу, никуда не выходя за его рамки, и, в общем то, никуда не идя. Церковное богослужение выстроено таким Кругом прекрасным, мощным, просто великолепным по своей красоте и смыслу. Но эти смысл и красота оказываются где-то на втором плане, а на первый план выходит уверенность, что мы живем благочестиво, что мы делаем все правильно, что мы ничего не нарушаем, а если и нарушаем, то у нас есть замечательная еженедельная исповедь, где мы можем все тут же рассказать батюшке, получаем билет на причастие, причащаемся и читаем благодарственные молитвы. Вот это никак нельзя назвать участием в богослужении. То есть можно, конечно, назвать… так это и называется… но за этим стоит глубочайшее непонимание того, что собой являет община, что собой являет богослужение, в чем центр этого богослужения.

Все делается правильно, но только для самих себя. Христиане привыкли приходить на богослужение, чтобы что-то в общем-то взять, что-то получить. Христианин вместо того, чтобы идти за Христом, начинает идти по кругу. И Христос становится не нужен, Он не является центром его жизни. Христос и Евангелие - сами по себе, а Церковь и богослужение - сами по себе, потому что само богослужение становится таким обязательным к исполнению ритуалом, в котором он участвует правильным образом, и которое должно гарантировать ему все обещанные блага, которые гарантируются верному христианину: спасение души, а заодно на всякий случай крепкого здоровья, успехов в труде и счастья в личной жизни, что мы друг другу желаем на Новый год.

Собственно, эти три прошения - здоровье, хорошая семья и успех в работе - являются основным содержанием молитв христианина. Это нормально для человека -хотеть быть здоровым, иметь мир в семье и успех в труде… в этом ничего плохого нет. С этими прошениями можно обращаться к Богу, если они стоят на своем месте, если ты, приходя на Евхаристию, вдруг понимаешь, что, когда ты подходишь к Чаше, в этой Чаше - распятый Христос. Когда ты причащаешься святых Христовых Таин, это пролитая Кровь и распятая Плоть, это само распятие, и разве тебе может быть после этого хорошо? Ну как человеку может быть в мирском плане хорошо, если он причащается распятого Спасителя?

Увидеть вокруг себя людей

Когда у человека возникает осмысленное понятие, что все, что Господь тебе дает, - это, действительно, все: Он дает тебе всю Свою жизнь, Он тебе отдает всего Себя, Он все Евангелие делает твоей жизнью, если только ты готов на это решиться, если только ты готов себе это позволить, если ты не испугаешься на этом пути. Но это не означает, что с этого момента жизнь человека стала другой, что он моментально духовно возрос, что с ним что-то такое необыкновенное произошло, и он совсем по-другому смотрит на мир. Ничего подобного. Просто эта первая решимость осмысляет все остальные шаги человека в его церковной жизни. Тогда само богослужение воспринимается человеком таким образом: «Раз Бог служит мне, то как я-то могу Ему служить? Где мое служение Богу? Каким образом я тогда могу Ему на это ответить, Ему послужить?»

Приход, приходская община… К сожалению, для многих наших современников за этими словами не стоит практически ничего, поскольку они просто-напросто не знают, что это такое. Тому главным образом две причины. Во-первых, немало людей приходят в храм лишь по некой «нужде». Удовлетворив ее — помолившись перед той или иной иконой, поставив свечи, в лучшем случае — отстояв службу, исповедовавшись и причастившись,— они уходят из храма до той поры, пока «нужда» вновь не приведет их сюда. Во-вторых, далеко не в каждом храме складывается то, что может быть названо общиной не по какому-то формальному признаку, а по сути: не в каждом храме наличествует эта самая общность приходящих в него людей, их общая жизнь. Между тем отношение к храму только как к месту «удовлетворения религиозных потребностей» — вещь совершенно недопустимая, это болезнь, которая нуждается в излечении. Церковь изначально — именно община верующих, в которой все знают не только один другого, но и нужды, и обстоятельства друг друга, это одно Тело не только в мистическом, но и в самом что ни на есть реальном плане. Иначе как могут исполниться на нас, христианах, слова Спасителя: По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13, 35)? А если не исполнятся, то и Он — как узнает в нас Своих учеников? Что такое приходская община, как созидается она, как становится человек ее частью, ее полноправным участником — на эти вопросы мы постарались ответить в новом номере нашего журнала.

Протоиерей Алексий Земцов, благочинный Вольского округа, настоятель Свято-Троицкого собора, г. Вольск:

— Настоящий приход подобен живому организму, у него — своя жизнь, которая идет по своим законам. Главное, ради чего он создается,— это молитвенное общение и совместный труд. Потому зарегистрировать «религиозную организацию» в министерстве юстиции и сказать, что организован еще один приход,— не совсем верно. Развитие прихода, его возрастание во многом зависит от духовенства, от личного примера настоятеля. Особенно это значимо для сельских приходов, где людей не очень много и все друг с другом знакомы.

Мне бы хотелось вспомнить один небольшой, но очень дружный приход во имя великомученика Димитрия Солунского в селе Тепловка Новобурасского района. Прихожане собственноручно, без участия наемных рабочих перестроили бывшую церковную сторожку, превратив ее в маленький, но очень уютный храм.

Их желание иметь церковь в селе было так велико, что они чуть ли не каждую неделю на протяжении всего времени строительства проходили по селу с кружкой для пожертвований. Реакция односельчан была неоднозначна: кто-то помогал, кто-то устранялся, но тем не менее церковь вскоре была готова к первому богослужению.

На первой Божественной литургии было видно, насколько совместная молитва и труд сплотили людей — стены храма стали для них родными, они стали единой семьей, в которой и радость, и горе переживают вместе, в трудную минуту готовы прийти на помощь не только ближним, но и дальним.

Елена Романова, регент храма во имя святого равноапостольного великого князя Владимира, г. Саратов:

— Приход создается любовью. В церковь мы идем для того, чтобы отбросить все свое мирское и начать испытывать чувство любви. Важно помнить, что другие приходят в храм ради этого же, и поэтому нужно входить в храм с улыбкой. Надо больше улыбаться, надо здороваться, и тогда постепенно все приложится: узнаем имена, начнем общаться. Не каждому человеку легко спросить другого: «Как вас зовут?», но всегда ведь есть кто-то, кто посмелее, кто более открыт, кому легче начать общение. Кто чувствует, что может, тот и должен первым подходить, первым спрашивать. На самом деле таких людей всегда достаточно, и они могут собрать вокруг себя других, согреть их своим теплом — чтоб стало легко и просто. Если видишь, что человек чего-то боится, зажат, напряжен — значит, надо просто подойти и начать с ним разговаривать. А еще очень важно приветливо здороваться, если встретишь человека, знакомого по храму, на улице или где-то в другом месте. Тогда все будут как родные. Может быть, не сразу. Но постепенно, с улыбкой, с любовью — все получится.

Сергей Небалуев, доцент механико-математического факультета Саратовского государственного университета, староста прихода храма во имя Царственных страстотерпцев, г. Саратов:

— В созидании прихода есть как бы две составляющие: одна — надчеловеческая, иначе говоря, литургическая, а другая — человеческая, психологическая, практическая, так ее можно назвать.

Люди, которые молятся за одной Литургией, причащаются из одной Чаши, уже незримо объединены, осознают они это или нет. Но для того, чтобы они поняли это, почувствовали, узнали, наконец, друг друга — нужны общие, объединяющие дела. Ведь людям действительно трудно познакомиться, если нет повода. Когда есть дело — будь то уборка храма, подготовка к празднику или помощь нуждающимся — обязательно сложится какая-то инициативная группа, и она будет втягивать других. Но центральная фигура в храме — это, конечно, настоятель. Как правило, это единственный человек, который знает всех. Если он отзывчив и сердечен, он знает беды и нужды прихожан. Знает, кто, кому и чем может помочь. И еще одна важная фигура — женщина, которая трудится на свечном ящике, иначе говоря, в церковной лавке. Она тоже, как правило, знает всех, и от ее отношения к людям зависит в храме очень многое.

Однако если бы над всем этим не было той самой надчеловеческой составляющей — приход превратился бы в клуб по интересам.

Следует помнить: Бог объединяет людей, а бес и грех разъединяют. Поэтому Церковь должна быть объединяющей силой. И это должно чувствоваться на каждом приходе.

Священник Александр Домовитов, настоятель храма во имя святителя Луки, исповедника Крымского, на территории 3-й Клинической больницы, г. Саратов:

— В создании настоящего прихода главное — не здание храма, хотя и его исключать нельзя. Главное — единение людей. Вспомним пословицу: «Церковь не в бревнах, а в ребрах». Зачем люди приходят в храм? Для самого главного — для общения со Христом. Вот это главное и должно объединять прихожан, укреплять приход.

Наш храм — новый, ему меньше года. Но приход назвать новообразованным нельзя: костяк его составляют жители близлежащих домов и люди, которые посещали раньше храм во имя преподобного Серафима Саровского. Новые люди в храме появились, конечно же, но пока их не очень много: они только-только начали вникать в церковную жизнь. «Механизм» соединения с остальными прихожанами очень простой, он действует через свечной ящик. В нашем храме есть Ирина Николаевна: она несет послушание за ящиком и помогает сориентироваться в пространстве храма всем впервые приходящим. С большим удовольствием, например, она общается с молодыми африканцами — студентами СГМУ, которые тоже приходят к нам время от времени. А скрепляет людей вместе труд бок о бок. После службы наши прихожане сами убираются в храме, поскольку видят в этом свой долг.

Как возникает приход? По воле Божией. Господь Сам избирает тех людей, которые его составляют. Наш храм освящен в честь святителя Луки, и святитель тоже собирает людей в свой храм — именно тех, которые здесь нужны, которые любят святителя Луку, испытывают к нему уважение, почитают как святого, прибегают к нему за помощью, поддержкой.

Настоящий приход похож на большую семью. Пусть он состоит из очень разных людей, с разными характерами, но цель у всех одна — спасение, богообщение. Священник должен относиться к каждому человеку как к своему родному, как к тому, кого он, священник, обязан привести ко Христу, в каждом должен любить образ и подобие Божие. Смысл семьи тот же — детей привести к Богу. Меня очень задевает слово «захожане» по отношению к людям, которые редко приходят в храм. На самом деле, человек всегда приходит в храм — к Богу. И мы не можем знать, что конкретно его привело, какая нужда или радость. Мы не можем знать, насколько осознанно человек действует. Но если он пришел — значит, это необходимо, значит, Сам Господь направил его стопы в Свой дом. Откуда нам знать — может, этот момент станет переломным для человека? Один человек прошел уже большой путь, а другой учится делать первые шажки. Он, как маленький ребенок, многого не знает — нужно ему помочь, чтобы он стал христианином и прихожанином храма не по названию, а по духу. И не один только священник призван ему помочь, а все, оказавшиеся рядом — чтоб человек вошел в приход как в семью.

Лидия Черенкова, прихожанка храма в честь Успения Божией Матери поселка Возрождение Хвалынского района:

— Приказным порядком приход создать нельзя — нужно, чтобы вместе собрались люди, которые тянутся к Богу. Души их, уставшие от суетной жизни, ищут покоя, который можно найти только в Церкви. А если храма нет? Ехать за 30 километров в церковь — это только если очень-очень нужно…

Я помню, как появился храм у нас в поселке. Приехали молодые люди, с ними священник, собрали народ, объявили: «Мы хотим открыть здесь православный храм». По-разному к этому отнеслись: кто-то скептически, кто-то — с радостью. Однако нам думалось, что строительство, если и начнется — то не скоро: согласования всякие много времени отнимут… Но получилось все не то чтобы быстро, а — стремительно. Через несколько дней, на праздник Покрова Пресвятой Богородицы, в помещении бывшего детского сада, которое было бесхозным и требовало большого ремонта, уже состоялась первая служба. Служил настоящий священник — голос громкий, ясный. Ему помогала певчая. Это было неземное блаженство! Получается, что для того, чтобы создать настоящий приход, нужно, во-первых, большое желание поработать Богу, а во-вторых, несколько единомышленников.

И вот, у нас появился храм. Мы, прихожане, видели, как старается, работает сам настоятель — отец Виталий Колпаченко, и не могли оставаться в стороне, старались помочь, чем могли — даже простой уборкой. Мыли, белили, сажали цветы — труд во благо общего дела очень сплачивает людей, роднит их. Мы доверяли нашему батюшке, верили его словам, он для нас был авторитетом во всем — и это тоже много значило для укрепления прихода. При этом он относился к нам со всей строгостью, приучал к церковной дисциплине, не любил пустословия в стенах храма, просил, чтобы не оскорбляли дом Божий болтовней, чтобы учились молитвенной сосредоточенности. У нашего священника было очень много обязанностей, однако никто не уходил из храма неутешенным. К отцу Виталию шли призывники перед отправкой в армию, жених с невестой перед свадьбой — всем надо было с ним поговорить. Если люди получают ответы на свои вопросы в храме, значит, приходу быть, он будет расти.

Семья настоятеля стала для многих примером нравственной и разумной жизни. Мы не могли не бывать в храме почти каждый день — ведь батюшка с матушкой и детьми здесь, как же нас не будет?..

Настоящий приход — это дружная семья. Настоящий приход — это когда хочется снова и снова приходить на службу, когда все одинаковы перед Богом, когда цель едина — помолиться о своем спасении.

Пенка (Параскева) Широкова, прихожанка храма во имя святителя Николая Чудотворца, г. Амстердам:

— Наш приход образовался около 35 лет назад с того, что несколько русских и голландских семейств сняли помещение для служения Литургии. Постепенно число прихожан увеличилось, тогда сняли помещение побольше, а потом купили дом, где собиралось около 250 человек. Несколько лет назад и эта церковь стала нам мала. Чудом удалось обменять ее на большую, с пристройкой от бывшего монастыря. Сейчас там собирается до 500 человек.

Среди прихожан есть те, кто постоянно проживает в Голландии, и те, кто приехал сюда на время. Наш приход — как семья. Здесь знакомятся, помогают друг другу, крестятся, венчаются, завершают свой жизненный путь. Русские приходы за границей сплоченные, и это неслучайно. Вдали от Родины люди стремятся в русскоговорящую церковь, к своим соотечественникам, к общению, потому что православный приход за границей — это частичка православной России.

Дети прихожан прислуживают священникам во время Литургии. На приходе детей очень много: в Голландии большинство семей — многодетные, и русские семьи стараются не отставать. Поэтому на нашем приходе очень весело.

Игумен Тарасий (Владимиров), настоятель храмов в честь Сретения Господня и Рождества Христова, г. Саратов:

— Приход — это не только собрание верующих вокруг литургической Чаши, но и общая жизнь, согласная со строками Евангелия. Люди чувствуют свою нужность и востребованность и от всей души участвуют в жизни прихода, точнее, живут его жизнью.

Приход возникает не на пустом месте. Сретенский храм строился там, где исторически храма никогда не было. Люди, увидев, что на освященном под храм месте начинаются работы, не оставались равнодушными и предлагали посильную помощь. Именно они и стали первыми прихожанами Сретенского храма, а впоследствии и основой общины. Труды по строительству и благоустройству храма сблизили священников и прихожан. Они все больше и больше узнавали друг о друге. Таким образом и стала образовываться наша христианская семья. Немаловажной оказалась и возможность почти домашнего общения за трапезой после богослужения, когда люди могут задать священнику любой насущный вопрос. Сегодня, когда в Сретенском храме уже совершаются богослужения, люди с еще большим энтузиазмом, видя наши труды и старания, предлагают свою помощь. При храме действует воскресная школа, которая объединяет детей и взрослых, позволяет не только изучить основы православной веры, но и развить творческие способности. Прихожане участвуют в праздничных мероприятиях, посвященных различным событиям церковного года.

В храме в честь Рождества Христова у прихожан и священников также есть возможность общаться в свободное от богослужений и работы время. При храме действуют различные кружки и мастерские для взрослых и детей. Взрослые прихожане всегда с удовольствием откликаются на нужды детей из приюта, ожогового центра, психиатрической больницы, интерната, дома престарелых. Священники нашего храма вместе с прихожанами проводят встречи и беседы с ветеранами войны и пожилыми людьми, которым порой просто нужно внимание и доброе слово. По словам апостола, вера без дел мертва (Иак. 2 , 20), и слава Богу, что эти слова находят отклик в сердцах наших прихожан.

Марина Матасова, офисный работник, прихожанка храма во имя святого равноапостольного великого князя Владимира, г. Саратов:

— Становление и развитие прихода я сравнила бы с развитием ребенка. Независимо от наших действий ребенок в определенное время учится сидеть, встает на ножки, потом идет, наконец, бежит. То же происходит и с сообществом людей, приходящих в один и тот же храм и молящихся вместе. Люди объединяются, они начинают действовать вместе, скоординированно, и это тоже совершенно естественный путь. А что может его тормозить, создавать ему препятствия? То же, что создает препятствия развитию ребенка: либо неправильное поведение окружающих его взрослых, либо какая-то болезнь, патология. Причина того, что человек не хочет, не может объединиться с другими — это его собственная болезнь. Может быть, эгоцентризм, самолюбие, обидчивость, а может быть, просто замкнутость, скованность, напряженность. Если человек входит в храм с открытым сердцем, с искренним желанием полюбить людей, которых он здесь встретит, у него не будет больших проблем, сама храмовая жизнь подскажет, куда идти, чем заняться, как войти в нее.

Кроме того, для нас очень важно видеть, как живут и трудятся наши священники. Людям, далеким от Церкви, часто кажется, что у них — «непыльная работа». Но человек, который ходит в храм постоянно, видит истинную картину этого служения — очень тяжелого и очень ответственного. Когда умирал мой дядя, я подбежала к нашему батюшке сразу после службы, он был очень занят в тот день, у него были совершенно другие планы, но, услышав мой рассказ, он сразу отложил все и поехал к умирающему. Как я после этого откажусь помочь — ему, храму, приходу?

Протоиерей Валерий Генсицкий, настоятель храма во имя святого апостола Андрея Первозванного, г. Маркс:

— Приход — это семья. И рождается как семья. Я вспоминаю свой первый приход в Новоузенске — покойный владыка Пимен в 1989 году благословил меня туда. Было очень трудно, потому что начинать приходилось с нуля: храм в Новоузенске разрушили в 1935-м, верующие старшего поколения — те, которые хранили традицию, ездили по великим праздникам в Саратов — уходили один за другим в мир иной. Владыка Пимен выделил нам какую-то сумму, мы купили дом, начали создавать приход. Но сплоченной, крепкой семьи никак не получалось, и я очень болезненно это переживал — то, что люди не знают, не понимают, как важно для христиан быть вместе. Только спустя время я понял, что людей нельзя в этом винить. Они ведь выросли без Церкви.

Со временем нам власть передала бывшую районную библиотеку в центре города — мы стали ремонтировать это здание. И это сыграло огромную роль! Мы работали все вместе — и бабушки, и молодежь, каждый видел свой вклад. И это сплотило. Все, что делается в храме, должно делаться совместно. Священник — если речь о глубинке — должен жить там, где служит. Тогда приход действительно будет семьей, а он — отцом. Если священник приезжает в село по воскресеньям и после службы спешит домой — крепкой общины не будет.

Потом я служил в Шиханах — маленький приходик, но замечательный. А теперь в Марксе… Не знаю почему, но не складывается. Не получается. Все вроде бы хорошо — храм обустраивается, купола новые ставим, колокола, Владыка нас хвалит… А вот общины, которая радела бы о приходе, нет. Самое печальное — не вижу среди прихожан людей, которые этого бы хотели. Не знаю, может быть, я в чем-то виноват, что-то неправильно делаю?.. Но в других приходах, где я служил — а я ведь уже двадцать пять лет служу — не было проблемой собрать людей на уборку храма, например,— стоило только позвать. А здесь… приходят двое-трое. Спрашиваю: «Любите свой храм?».— «Любим!» — «А кто приходил на уборку?» Четверо из ста пятидесяти. Да, в конечном итоге мы какой-то выход, каких-то людей найдем, и все сделаем, и все будет в порядке. Но вот этой радости — совместного труда, участия в жизни храма — не хватает. И я вам скажу честно, меня это очень угнетает.

Журнал «Православие и современность» № 15 (31)