Митрополит Вениамин (Федченков). Последние дни
Митрополит Вениамин (Федченков) Отец Иоанн
Приступать к воспоминаниям о приснопамятном отце Иоанне мне всегда бывало особенно трудно: слишком он был высок; а я – грешный. И лишь ради пользы других принимаюсь за описание моих личных впечатлений о нем. Начинаю писать в больнице (в городе Бруклине), лежа от болезней.
У отца Иоанна
Вероятно, уже во второй, а не в первый год моего студенчества (то есть в 1904 году) мне удалось поехать к батюшке.
То был холодный ноябрь. Но снегу почти не было. Извозчики ездили еще на пролетках.
Приехали в гостиницу «Дома трудолюбия», созданного отцом Иоанном. Там нас, как студентов академии, приняли со вниманием. Утром нужно было вставать рано, чтобы в четыре часа уже быть в храме. Нас провели в алтарь собора. Андреевский собор вмещал, вероятно, пять тысяч человек. И он уже был полон. В алтаре, кроме нас, было еще несколько человек духовных и несколько светских лиц.
Утреню начал один из помощников отца Иоанна. А скоро через узкую правую боковую дверь алтаря вошел и батюшка в меховой шубе – дар почитателей. Отдавши ее на руки одному из сторожей (их было много в соборе, как увидим), он, ни на кого не глядя, ни с кем не здороваясь, быстро и решительно подошел к престолу и также быстро пал на колени перед ним… Не помню: перекрестился ли он на этот раз? После я заметил, что он не раз падал ниц, не крестясь: очевидно, так требовала его пламенная душа. Иногда, вместо креста, всплескивал руками, а иногда и крестился. Ясно, что для него форма не имела связывающего значения, – как и должно быть у людей, горящих духом: “не человек для субботы, а суббота для человека”, – говорил Господь. Конечно, это право принадлежит не нам, рядовым и слабым людям, а окрепшим в благодати Божией; поэтому никому нельзя искусственно подражать таким великанам…
После этого батюшка обратился уже к присутствовавшим в алтаре и со всеми нами весьма ласково поздоровался, преподав мирянам благословение.
Потом быстро оторвался от нас и энергично пошел к жертвеннику. Там уже лежала целая стопка телеграмм, полученных за день и за ночь со всех концов Руси. Батюшка не мог их сразу и прочитать здесь. Поэтому он с тою же горячностью упал перед жертвенником, возложил на все эти телеграммы свои святые руки, припал к ним головою и начал тайно молиться Всевидящему Господу о даровании милостей просителям… Что потом делалось с этими телеграммами, я лично не знаю: вероятно, секретарствующие лица посылали ответы по адресам, согласно общим указаниям, данным батюшкою. В особых случаях им самим составлялись тексты для телеграмм. Да ведь, собственно, и не в этих ответах было главное дело, а в той пламенной молитве, которая возносилась им перед жертвенником или в других местах, где захватывали его просьбы…
Между тем утреня продолжала идти своим порядком. После шестопсалмия, во время великой ектении, батюшка в одной епитрахили быстро вышел на правый клирос. На этот раз ему показалось, что недостаточно света. И он, подозвав одного из церковных служителей, вынул из кармана какую-то денежную бумажку и вслух сказал:
– Света мало! Света! Очевидно, полутемнота храма не соответствовала его пламенному духу: Бог есть Бог светов! Бог славы и блаженства! – и потому отец Иоанн послал за свечами…
Подошло время чтения канонов. По Уставу полагается читать два очередных канона дня недели; а сверх этого, третий канон – в честь святого, память которого совершалась в тот день. Была среда. А праздновалась, как сейчас помню, память преподобного Алипия, 26 ноября. И как читал батюшка! Совсем не так, как читаем мы, обыкновенные священнослужители: то есть ровно, без выражений, певучим речитативом. И это мы делаем совершенно правильно, по церковному учению с древних времен: благоговение наше пред Господом и сознание собственного недостоинства не позволяют нам быть дерзновенными и в чтении; бесстрастность ровного, спокойного, благоговейного совершения богослужения – более пристойна для нашей скромности. Не случайно же подчиненные вообще разговаривают с начальствующими не развязно, не вольно, а «почтительно докладывают» ровным тоном. Особенно это заметно в военной среде, где воины отвечают начальникам, подобно церковному речитативу, на «одних нотах».
«…закон положен, – говорит апостол Павел, – не для праведника…»
И отцу Иоанну – при его горящей энергии, гремящей вере; при тысячах людей, жаждущих его дерзновенной молитвы; при сознании им нужд, горя, скорбей, грехов этих простых чад Божиих; даже при огромности самого храма, требующего сильного голоса, – отцу Иоанну нельзя было молиться так, как мы молимся. И он молился чрезвычайно громко, а главное: дерзновенно. Он беседовал с Господом, Божией Матерью и святыми… Батюшка не мог ни войти, ни выйти через храм, как это делаем мы все – и священники, и архиереи. Нам это можно; а ему было нельзя. Народ тогда бросился бы к нему массою и в порыве мог затоптать его. Мне пришлось слышать о давно прошедшем подобном случае, как толпа сбила его с ног, разорвала в клочки «на благословение» его рясу и едва оставила его живым.
И потому нужно было избрать иной путь: его из дома привозили на извозчике (а не в карете, как пишут иные) до сада, хотя тут было всего каких-то пять минут ходу. И на извозчике увозили. В саду не было ни души: высокие ворота были заперты. Батюшка быстро садился на пролетку; извозчик сразу мчался по саду к воротам. А там уже стояли служители, они сразу открывали выезд, и лошадь мчалась прямо, хотя там стоял народ, ждавший батюшку «хоть еще разок взглянуть». И лишь от страху попасть под копыта или под колеса, люди невольно раздвигались, и батюшка вылетал «на свободу».
Но и тут не обошлось без инцидента. На моих глазах – мы из алтаря вышли за ним по саду – какой-то крестьянин бросился прямо в середину пролетки, желая, видимо, получить личное благословение. Но быстрой ездой он был мгновенно сбит с ног и упал на землю. Я испугался за него и, закрыв лицо руками, закричал инстинктивно:
– Ай, задавили, задавили! И вдруг на мой испуг слышу совершенно спокойный ответ:
– Не бойся, не бойся! Батюшкины колеса не давят, а исцеляют!
Я открыл глаза: это сказала худенькая старушечка, действительно спокойная.
Поднялся и смельчак невредимым, отряхнул с себя пыль и пошел в свой путь, а люди – в свой: точно ничего и не случилось. Куда уехал батюшка, не знаю: говорили, что в Петербург.
Общая исповедь
Я хочу рассказать, как при мне происходила общая исповедь у отца Иоанна. Мы с юношеской простотою обратились к нему в алтаре:
– Батюшка! Нам бы хотелось видеть вашу общую исповедь.
Он с простотой и любовью ответил: – Я только вчера совершил ее. Но ради вас я и ныне покажу вам, как она делается мною. Перед причащением отец Иоанн вышел через Царские врата на амвон и сказал приблизительно следующую проповедь. Привожу ее в извлечении.
– Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь! – с силой начал он. – Царь и псалмопевец Давид сказал: Бог с Небесе приниче на сыны человеческия, видети, аще есть разумеваяй или взыскаяй Бога! Вси уклонишася, вкупе непотребни быша, несть творяй благое, несть до единаго (Пс. 52: 3–4). По-русски: «Господь посмотрел с Неба…» – и т. д. Батюшка перевел псалом на русский язык. Затем обратился ко всем с указанием, что и в наше время – все уклонились в грехи… И он начал перечислять их. В храме стали раздаваться всхлипывания, рыдания, потом восклицания:
– Батюшка! Помолись за нас! Тогда батюшка на весь храм воскликнул: – Кайтесь! В храме поднялся всеобщий вопль покаяния: каждый вслух кричал о своих грехах; никто не думал о своем соседе; все смотрели только на батюшку и в свою душу… И плакали, и кричали, и рыдали… Так продолжалось не одну минуту… Затем отец Иоанн дал рукою знак, чтобы верующие стихли. Довольно скоро шум утих. И батюшка продолжал свою проповедь:
«Видите: как мы все грешны. Но Отец наш Небесный не хочет погибели чад Своих. И ради нашего спасения Он не пожалел Сына Своего Единородного, послал Его в мир для нашего искупления, чтобы ради Него простить все наши грехи. И не только – простить нас, но даже позвать нас на Свой Божественный пир! Для этого Он даровал нам великое Чудо, даровал нам в пищу и питие Святое Тело и Святую Кровь Самого Сына Своего, Господа нашего Иисуса Христа. Этот чудесный пир совершается на каждой литургии, по слову Самого Господа: «Приимите, ядите. Сие есть Тело Мое!» и: «Пийте от нея (Чаши) вси, сия есть Кровь Моя».
Как в притче, отец с любовью принимает своего прегрешившего, но покаявшегося блудного сына и устраивает ему богатый пир, радуясь его спасению, – так и ныне Отец Небесный ежедневно и каждому кающемуся учреждает Божественную Трапезу – святое причащение.
Приходите же с полною верою и надеждой на милосердие нашего Отца, ради ходатайства Сына Его! Приходите и приступайте со страхом и верою к святому причащению.
А теперь все наклоните свои главы; и я, как священнослужитель, властью Божией, данной нам, прочитаю над вами отпущение грехов».
Все в благоговейной тишине склонили головы; и отец Иоанн поднял на воздух над всеми свою епитрахиль и прочитал обычную разрешительную молитву, совершая над всею церковью знамение креста при словах «прощаю и разрешаю»… «во имя Отца и Сына и Святаго Духа»… Затем началось причащение.
Последние дни
Насколько было известно, батюшка хотя и болел не раз, но сравнительно мало и редко.
Незадолго перед смертью и он заболел. Перед этим мне удалось еще дважды быть с ним. Один раз, будучи уже иеромонахом, я был приглашен сослужить ему на литургии. Он предстоятельствовал. Я стоял пред престолом с левой стороны. И как только он возгласил с обычною ему силою: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа», меня, точно молния, пронзило ясное сознание, выразившееся в уме в таких словах: «Боже! Какой он духовный гигант!» И созерцая это с очевидностью, я, в размышлении, закрыл уста свои служебником. «Какой гигант». Вдруг он протягивает ко мне левую руку, отодвигает книгу от уст, говорит властно:
– Не думай! Молись! Вероятно, он прозрел мои тайные мысли о нем. Последнее мое посещение было приблизительно за полгода до кончины его. Мы с сотоварищем по академии, иеромонахом Ш-м, посетили отца Иоанна по причине болезни моего друга. Батюшка вышел к нам уже слабеньким. Пригласивши сесть, он устало спросил нас:
– И чего вам от меня, старика, нужно? – Батюшка, – вольно ответил я, прости меня за это, Господи! – если бы вы были простой старик, то к вам Россия не ходила бы.
– Ну, ну, – махнул он рукою, не желая спорить. – Скажите нам что-нибудь во спасение души. Тогда он взял в руки крест, висевший на груди моего товарища, и, смотря на него, стал молиться. Потом начал многократно и долго целовать его; прижимал его к своему лбу, опять целовал. Затем то же самое он делал с моим крестом… Все это творилось молча, несколько минут. Потом он сказал:
– Монахи, монахи! Не оглядывайтесь назад! Помните жену Лотову!
– Вера? – переспросил он и на минуту задумался. Потом с твердой ясностью ответил:
– Я жил в Церкви! – А что это такое – жили в Церкви? – спросил я. – Ну, – с некоторым удивлением от моего вопроса продолжал он, – что значит жить в Церкви? Я всегда пребывал в церковной жизни… Служил литургию… Любил читать в храме богослужебные книги, минеи. Не Четьи-Минеи (Жития святых), хотя и те прекрасны! – а богослужебные минеи, стихиры, каноны… Вот! Я жил в Церкви!
К сожалению, я не записал тогда подробнее всю беседу, но эти слова о значении Церкви врезались в память мою на всю жизнь.
Поблагодарив батюшку, мы ушли… Вскорости мой друг скончался в молодых годах. Я… еще живу, по милости Божией. И часто вспоминаю о его словах…
Болезнь отца Иоанна не проходила. Ждали конца. И 20 декабря (ст. ст.) 1908 года батюшка скончался. Весть эта мгновенно облетела всю Россию. Похоронили его в созданном им женском монастыре в Санкт-Петербурге, «на Карповке».
Мне не удалось попасть в храм на отпевание, и я шел далеко за гробом в необъятной толпе народа. Всякое движение здесь было прекращено. Зато дышали сердца тысяч и тысяч людей: в одном месте пели «Со святыми упокой», другая группа начинала «Вечную память», третьи – «Святый Боже» – похоронное… Большой стон стоял над этими духовными детьми батюшки. Иногда приходилось слышать выкрики:
– Уж больше не видать нам такого отца! Или: – Дорогой батюшка! Помолись за нас! И опять пение тьмы голосов… Трудно было сдержаться от слез среди этой общей печали и рыданий.
В подвальном этаже монастырского храма – светлом, облицованном белым мрамором – была приготовлена белая же мраморная гробница на полу. И здесь положили честные мощи святого батюшки. Теперь, вместо Кронштадта, началось паломничество «на Карповку». Ежедневные службы… Постоянные панихиды. Снова чудеса. Всеобщее почитание. Святой Синод постановил считать день смерти отца Иоанна – неучебным в духовных школах. Царь обратился к России с особым манифестом – о значении его и почитании. А народ унес о нем память в сердцах своих и записал в «поминаниях»…
Так началось уже прославление батюшки в Церкви. И недолго ждать, когда завершится это и канонизацией его во святые.
Три года тому назад (1948 году) я был в Ленинграде и узнал, что монастырь «на Карповке» закрыт, но там все, включая и гробницу, остается нетронутым.
Преподобне отче Иоанне! Моли Бога о нас, грешных!…Вот я и записал, что помнил о нем. Как ни описывай, все же это не может дать о нем такого впечатления, как живые подлинные слова самого батюшки…
Из книги «Несвятые святые» и другие рассказы автора Тихон (Шевкунов) Из книги Русь уходящая: Рассказы митрополита автора Александрова Т ЛМитрополит Вениамин (Федченков) На Соборе 1945 г. я впервые встретил митрополита Вениамина (Федченкова), приехавшего тогда из Америки. Это был замечательный человек. Некогда отступив с Белой армией из Севастополя, он впоследствии основал русский приход на рю Петель, в 15–м
Из книги Русские святые. Июнь–Август автора Автор неизвестенМитрополит Мануил (Лемешевский) и митрополит Иоанн (Снычев) Митрополит Мануил, безусловно, был подвижник, но в нем было сильно развито то, что в аскетике называется «самоцен». Это перешло и к Иоанну. Был такой случай. умер, кажется, архиепископ Гурий и начались перемещения
Из книги Русские святые автора (Карцова), монахиня ТаисияИоанн, митрополит Тобольский Святитель Иоанн, митрополит Тобольский и всея Сибири, чудотворец, в миру Иоанн Максимович, родился в городе Нежине в 1651 году. У его отца Максима Васильевича и матери Евфросинии было семеро сыновей, из которых Иоанн был старший. По окончании
Из книги Новые мученики российские автора Польский протопресвитер МихаилВениамин, митрополит Петроградский и Гдовский, священномученик Священномученик Вениамин, митрополит Петроградский и Гдовский (в миру Василий) родился в 1873 году на Нименском погосте Андреевской волости Каргопольского уезда, ныне Архангельской области, в семье
Из книги Православное богословие на рубеже столетий автора Алфеев ИларионИоанн митрополит Киевский и Всея Руси, святитель Святой Иоанн в сане митрополита прибыл в Киев в 1080 году и скоро заслужил общее глубокое уважение. Преподобный Нестор (память 27 октября/9 ноября), его современник, говорит о нем: «Этот муж, сведущий в книгах, искусный в учении,
Из книги Классические книги о прп.Серафиме Саровском [сетевой сборник] автора Биографии и мемуары Коллектив авторов --Святитель Иоанн, митрополит Киевский (+ 1089) Память его празднуется 31 авг. в день преставленияСвятитель Иоанн стал митрополитом Киевским в 1080 г. По словам прп. Нестора Летописца, который его знал, он был «муж, сведущий в книгах, искусный в учении, милостивый к убогим и
Из книги Моя жизнь со Старцем Иосифом автора Филофейский ЕфремСвятитель Иоанн, митрополит Тобольский и Сибирский (+ 1716) Память его празднуется 10 июня в день преставления и в тот же день вместе с Собором Сибирских святыхСвятитель Иоанн Тобольский родился в городе Нежине Черниговской губернии, в дворянской семье Максимовичей.
Из книги Рождественские рассказы автора Черный СашаСвященномученик Вениамин, Митрополит Петроградский и Гдовский, и иже с ним убиенные Священномученик Архимандрит Сергий и Мученики Юрий и Иоанн (+ 1922) Память их празднуется 31 июля и в ближайшее воскресенье к 25 янв. вместе с Собором новомучеников и исповедников
Из книги Религиозные практики в современной России автора Коллектив авторов2. Вениамин, митрополит Петроградский I Полоса «изъятия церковных ценностей» до Петрограда дошла довольно поздно - в середине марта 1922 г.Главой Петроградской епархии в то время был митрополит Вениамин. Избрание его из викарных епископов в митрополиты состоялось летом
Из книги Петербургские святые. Святые, совершавшие свои подвиги в пределах современной и исторической территории Санкт-Петербургской епархии автора Алмазов Борис Александрович3. Митрополит Вениамин (Федченков): «Старые школы не умели воспитывать нас» Обратимся к свидетельству еще одного выдающегося архиерея Русской Церкви, митрополита Вениамина (Федченкова). Он был моложе митрополита Антония (Храповицкого) на семнадцать, митрополита Евлогия
Из книги авторамитр. Вениамин (Федченков). Всемирный светильник. Преподобный Серафим
Из книги автора Из книги автораМитрополит ВЕНИАМИН (Федченков) МАЛИНКА ЧУДЕСА ПРЕПОДОБНОГО СЕРАФИМА Это было давно. Приехал в Саровский монастырь новый архиерей. Много наслышан был он об угоднике Божием Серафиме, но сам не верил рассказам о чудесах батюшки. А может, и люди зря чего наговорили
Из книги автораМитрополит Иоанн (Снычев) и апологетика священного царства Современное царебожничество опирается главным образом на апологетику Ивана IV, которая содержится в книге покойного митрополита Иоанна (Снычева) «Самодержавие Духа» – книге, которую можно назвать «библией»
Из книги автораСщмч. Вениамин (Казанский), митрополит Петроградский († 1922), память 13 августа Василий Павлович Казанский родился 17 апреля 1873 года, в семье священника олонецкой епархии Павла Иоанновича Казанского (село Нименское, Каргопольского уезда, Олонецкой губернии).Как лучший
Свя-щен-но-му-че-ник Ве-ни-а-мин ро-дил-ся 19 ян-ва-ря 1873 го-да в го-ро-де Ко-ломне Мос-ков-ской гу-бер-нии в се-мье свя-щен-ни-ка Иоан-на Фа-мин-це-ва и его су-пру-ги Ма-рии. Об-ра-зо-ва-ние Ве-ни-а-мин по-лу-чил в Мос-ков-ской Ду-хов-ной се-ми-на-рии, ко-то-рую окон-чил в 1893 го-ду. В 1894 го-ду он по-сту-пил пса-лом-щи-ком в храм в го-ро-де Клин Мос-ков-ской гу-бер-нии.
В 1901 го-ду Ве-ни-а-мин Ива-но-вич был ру-ко-по-ло-жен во диа-ко-на ко хра-му в се-ле Кар-по-во Бо-го-род-ско-го уез-да, а в 1906 го-ду — во свя-щен-ни-ка к Тро-иц-ко-му хра-му в се-ле Тро-иц-ком Брон-ниц-ко-го уез-да Мос-ков-ской гу-бер-нии. С 1912 по 1917 год он слу-жил в Пре-об-ра-жен-ском хра-ме в се-ле Га-ри Дмит-ров-ско-го уез-да, а в 1918 го-ду был пе-ре-ве-ден в Кре-сто-воз-дви-жен-ский храм в го-ро-де Ко-ломне. С 1919 го-да он стал слу-жить в хра-ме Рож-де-ства Бо-го-ро-ди-цы в се-ле Ме-ще-ри-но Ко-ло-мен-ско-го уез-да. В 1925 го-ду отец Ве-ни-а-мин был воз-ве-ден в сан про-то-и-е-рея, в 1931 го-ду на-граж-ден кре-стом с укра-ше-ни-я-ми. В се-мье у него бы-ло двое де-тей, сын и дочь. Сын Се-ра-фим, бу-дучи боль-ным от рож-де-ния, скон-чал-ся в 1934 го-ду в воз-расте два-дца-ти пя-ти лет, дочь жи-ла от-дель-но, су-пру-га от-ца Ве-ни-а-ми-на дав-но умер-ла, и он жил один, все свое вре-мя и все-го се-бя по-свя-щая слу-же-нию Гос-по-ду.
В 1936 го-ду Ме-ще-рин-ский сель-со-вет за-пре-тил свя-щен-ни-ку хо-дить с мо-леб-на-ми по до-мам при-хо-жан. До это-го, чтобы хо-дить с мо-леб-на-ми, нуж-но бы-ло по-лу-чить справ-ку из ме-ще-рин-ской ам-бу-ла-то-рии, что в се-ле нет эпи-де-ми-че-ских за-боле-ва-ний; с 1936 го-да ра-бот-ни-ки ам-бу-ла-то-рии от-ка-за-лись да-вать цер-ков-но-му со-ве-ту та-кие справ-ки, а без справ-ки сель-со-вет не да-вал раз-ре-ше-ния на мо-леб-ны в до-мах. При-ход-ской со-вет все же об-ра-тил-ся в сель-со-вет с прось-бой: ес-ли нель-зя хо-дить с ико-на-ми и кре-ста-ми, к ко-то-рым при-хо-жане при-кла-ды-ва-ют-ся, то раз-ре-ши-те хо-дить хо-тя бы с круж-кой, к ко-то-рой ни-кто не при-кла-ды-ва-ет-ся и в ко-то-рую при-хо-жане мо-гут доб-ро-хот-но опус-кать день-ги на со-дер-жа-ние хра-ма, по-сле то-го как свя-щен-ник по-здра-вит их с празд-ни-ком. Но и это-го сель-со-вет не раз-ре-шил, мо-ти-ви-руя тем, что в се-ле эпи-де-мия скар-ла-ти-ны, хо-тя всем бы-ло из-вест-но, что это все-го лишь несколь-ко жи-те-лей бо-ле-ли ан-ги-ной.
7 мар-та 1936 го-да при-ход-ской со-вет хра-ма на-пра-вил за-яв-ле-ние во ВЦИК, в ко-то-ром при-хо-жане хра-ма пи-са-ли: «При-ход-ской со-вет по-ста-но-вил об-ра-тить-ся за раз-ре-ше-ни-ем это-го во-про-са вви-ду пред-сто-я-щей Пас-хи в по-сто-ян-ную Цен-траль-ную ко-мис-сию при ВЦИКе. Ес-ли нель-зя хо-дить с ико-на-ми и кре-стом, к ко-то-рым при-кла-ды-ва-ют-ся, то нель-зя ли хо-дить безо все-го, по-здрав-ляя с празд-ни-ком и со-би-рая свя-щен-ни-ку на про-жи-тие и на упла-ту на-ло-гов, а ста-ро-сте на под-дер-жа-ние церк-ви и так-же на упла-ту на-ло-гов...
Внут-ри-цер-ков-ные до-хо-ды слиш-ком ма-лы, по-то-му что на-род, за-ня-тый в кол-хо-зах, не все-гда име-ет вре-мя хо-дить в цер-ковь, — сле-до-ва-тель-но, оста-ет-ся глав-ным до-хо-дом тре-бо-ис-прав-ле-ние (кре-сти-ны, по-хо-ро-ны), ко-то-рых так-же немно-го, и хож-де-ние в празд-ни-ки по при-хо-ду.
При-ход-ской со-вет про-сит Культ-ко-мис-сию дать то или иное разъ-яс-не-ние по это-му во-про-су» . От-ве-та на это пись-мо при-хо-жане не по-лу-чи-ли.
Ле-том 1937 го-да рез-ко уси-ли-лись го-не-ния на Рус-скую Пра-во-слав-ную Цер-ковь. 26 но-яб-ря 1937 го-да в рай-он-ной га-зе-те «Впе-ред» по-яви-лась ста-тья под на-зва-ни-ем «Со-ве-ща-ние сель-ко-ров и ре-дак-то-ров стен-га-зет», в ко-то-рой в ка-че-стве при-ме-ра «под-рыв-ной» де-я-тель-но-сти «цер-ков-ни-ков» со-об-ща-лось о свя-щен-ни-ке Ве-ни-а-мине Фа-мин-це-ве: «Ме-ще-рин-ский поп все-ми спо-со-ба-ми пы-та-ет-ся “по-дру-жить-ся” с кол-хоз-ни-ка-ми и “при-бли-зить-ся” к ним. Он не прочь по-чи-тать га-зе-ту кол-хоз-ни-кам, “по-бе-се-до-вать” с ни-ми о вы-бо-рах, на-пи-сать ка-кое-ни-будь за-яв-ле-ние и т. д. В каж-дом та-ком слу-чае лю-бой факт, лю-бую га-зет-ную за-мет-ку он пы-та-ет-ся ис-тол-ко-вать в вы-год-ном для се-бя све-те, кле-ве-ща на со-вет-скую власть, ве-дя контр-ре-во-лю-ци-он-ную аги-та-цию» .
Про-чи-тав эту ложь, отец Ве-ни-а-мин от-пра-вил-ся к на-чаль-ни-ку мест-ной ме-ще-рин-ской по-чты узнать, кто ав-тор этой ста-тьи, чтобы лич-но объ-яс-нить-ся с ним и спро-сить, на ос-но-ва-нии ка-ких фак-тов бы-ла на-пи-са-на ста-тья. Но на-чаль-ник по-чты от-ве-чать на этот во-прос от-ка-зал-ся, ска-зав, что, мол, это сек-рет. Отец Ве-ни-а-мин, услы-шав та-кой от-вет, толь-ко ру-кой мах-нул, ска-зав в серд-цах, что «со-вет-ской вла-сти боль-ше пи-сать не о чем, как толь-ко со-би-рать эти кля-у-зы», — и вы-шел.
В на-ча-ле 1938 го-да со-труд-ни-ки НКВД по-тре-бо-ва-ли от сек-ре-та-ря Ме-ще-рин-ско-го сель-со-ве-та, чтобы тот со-ста-вил со-от-вет-ству-ю-щую це-лям НКВД ха-рак-те-ри-сти-ку на свя-щен-ни-ка. Сек-ре-тарь на-пи-сал, что отец Ве-ни-а-мин за-ни-мал-ся экс-плу-а-та-ци-ей ре-бя-ти-шек, за-ста-вив их од-на-жды ко-лоть дро-ва, про-во-дил неза-кон-но та-ин-ство кре-ще-ния, не спро-сив на это раз-ре-ше-ния сель-со-ве-та, хо-дил по неко-то-рым до-мам, где лю-ди на-стро-е-ны ан-ти-го-судар-ствен-но, что «от-ра-жа-ет-ся на ра-бо-те и на-стро-е-нии кол-хоз-ни-ков» .
Ста-ли до-пра-ши-вать сви-де-те-лей: один из них, де-вят-на-дца-ти-лет-ний учи-тель ме-ще-рин-ской шко-лы, по-ка-зал, что свя-щен-ник в на-ча-ле ян-ва-ря 1938 го-да саги-ти-ро-вал од-но-го из учи-те-лей шко-лы — тот стал чи-тать Еван-ге-лие и хо-дить в храм, за что был из шко-лы уво-лен и уехал из се-ла неиз-вест-но ку-да, по по-во-ду че-го свя-щен-ник, как утвер-ждал сви-де-тель, ска-зал: «Вот ви-ди-те, боль-ше-ви-ки спо-хва-ти-лись, ста-ли пе-ре-хо-дить в пра-во-слав-ную ве-ру, об-ра-зо-ван-ный учи-тель пе-ре-шел в пра-во-слав-ную ве-ру, а го-во-рят все — Бо-га нет; ско-ро все ком-му-ни-сты кре-стить-ся бу-дут» .
27 фев-ра-ля 1938 го-да отец Ве-ни-а-мин был аре-сто-ван, за-клю-чен в тюрь-му в го-ро-де Ка-ши-ре и 2 мар-та до-про-шен.
— След-ствие рас-по-ла-га-ет ма-те-ри-а-ла-ми, что вы на по-хо-ро-нах... вос-хва-ля-ли Мус-со-ли-ни и по-ли-ти-ку фа-шиз-ма. Вы под-твер-жда-е-те это?
— Та-ко-го раз-го-во-ра я не при-пом-ню. Воз-мож-но и был ка-кой раз-го-вор о меж-ду-на-род-ном по-ло-же-нии, но вос-хва-лять фа-ши-стов я не мог.
— Как вы смот-ри-те на за-мет-ку про вас, на-пе-ча-тан-ную в га-зе-те «Впе-ред» 26 но-яб-ря 1937 го-да?
— Это чи-стая кле-ве-та, нет прав-ди-во-го ни од-но-го сло-ва.
— След-стви-ем уста-нов-ле-но, что вы при по-лу-че-нии дан-ной га-зе-ты в по-ме-ще-нии по-чты кле-ве-та-ли на со-вет-скую пе-чать. При-зна-е-те это?
— Дей-стви-тель-но, я в этот мо-мент был на по-чте, го-во-рил, что на-пе-ча-та-на чи-стая ложь, и про-сил на-звать мне фа-ми-лию сель-ко-ра, на что мне от-ве-ти-ли, что это сек-рет, — с этим я и ушел.
— Как и при ка-ких об-сто-я-тель-ствах вы аги-ти-ро-ва-ли пе-да-го-га Че-ка-ли-на, ко-то-рый стал по-се-щать цер-ковь?
— Ле-том 1937 го-да я си-дел на бе-ре-гу ре-ки. Ко мне по-до-шел Иван Ти-хо-но-вич Че-ка-лин и спро-сил ме-ня, есть ли Бог? Я от-ве-тил, что да. И по-сле это-го мы с ним го-во-ри-ли ча-са два о жиз-ни Хри-ста. Он по-про-сил у ме-ня Еван-ге-лие. Я дал ему, по-сле это-го он стал по-се-щать цер-ковь.
— При-зна-е-те ли вы се-бя ви-нов-ным в предъ-яв-лен-ном вам об-ви-не-нии?
— В предъ-яв-лен-ном мне об-ви-не-нии я ви-нов-ным се-бя не при-знаю.
На этом до-про-сы бы-ли за-кон-че-ны, и 6 мар-та 1938 го-да след-ствие бы-ло за-вер-ше-но. 9 мар-та трой-ка НКВД при-го-во-ри-ла от-ца Ве-ни-а-ми-на к рас-стре-лу. Про-то-и-е-рей Ве-ни-а-мин Фа-мин-цев был рас-стре-лян 14 мар-та 1938 го-да на по-ли-гоне Бу-то-во под Моск-вой и по-гре-бен в об-щей без-вест-ной мо-ги-ле.
Во вторник утром после тяжелой продолжительной болезни в Санкт-Петербурге скончался игумен Вениамин (Новик) – выдающийся церковный публицист и правозащитник, сообщает портал «Православие и мир». Отец Вениамин перенес две операции по удалению опухоли головного мозга.
В 90-е годы он стоял у истоков создания Христианско-демократической партии России. В последние годы находился за штатом, занимался публицистической и преподавательской деятельностью.
Игумен Вениамин (Новик Валерий Николаевич) родился в Ленинграде в 1946 году в семье военнослужащего, говорится в некрологе, опубликованном во вторник на портале Седмица.ru. В 1976 году окончил Ленинградский политехнический институт им. М.И. Калинина. Несколько лет работал инженером в области автоматизированных систем управления. После окончания Ленинградской духовной академии и защиты кандидатской диссертации преподавал там же в течение 10 лет, до 1997 г. В 1992-1994 гг. был инспектором Академии. В 1997 году игумен Вениамин был уволен из рядов профессорско-преподавательского состава за направленный в Государственную Думу РФ протест против ряда положений закона о свободе совести.
На состоявшейся в 2000 году презентации хрестоматии «Права человека и религия», редактором-составителем которой он был, игумен Вениамин подчеркивал, что важнейшее право человека — это право на выработку самостоятельного мировоззрения, в том числе и религиозного, а также его внешнего выражения. При этом, отметил он, возникают сложные вопросы о взаимоотношениях носителей разных мировоззрений и религиозных традиций, о праве личности на самобытность, о веротерпимости.
«Перед российским обществом встали актуальные вопросы определения пределов плюрализма и характера государственной политики относительно традиционных и нетрадиционных религий, сбалансирования интересов личности, общества, государства в религиозной сфере», — сказал тогда игумен Вениамин.
Портал «Великая эпоха» привел недавно цитату из дискуссии, в которой участвовал отец Вениамин. Вот что он сказал, размышляя о структуре государства и общества. Поскольку государство несовершенно, а власть не безгрешна, говорил он, «то начинать нужно с двух концов сразу. Поймите, что права человека — это определенная философия и даже целое мировоззрение, принимающее человека всерьез, уважающее его автономию, и путем создания специальных организаций и даже юридических механизмов (законов) пытающееся его защитить. Эта философия не только осмысливает данности, но и определяет путь развития права. Ну, как Вы будете защищать человека, которого пытают током при проведении следствия?»
В августе этого года портал «Великая эпоха» опубликовал призыв: «Игумену Вениамину (Новику) требуется помощь. Сможем ли мы помочь тому, кто помогал нам?»:
«Игумену Вениамину (Новику), находящемуся в тяжелом состоянии в больнице в Санкт-Петербурге, срочно требуется переливание крови. После двух перенесенных операций по удалению опухоли головного мозга игумен находится в тяжелом состоянии. Врачи оценивают его состояние как критическое.
О его состоянии на сегодняшний день (из записей друзей):
По-прежнему требуется ежедневное переливание крови. В больнице крови для переливания не хватает, нужно сдавать кровь адресно для В.Н. Новика… Сейчас о. Вениамин в тяжелом состоянии, которое отяготилось воспалением легких. Врачи оценивают состояние как 50 на 50″. // newsru.com
Сегодня утром после тяжелой продолжительной болезни в Санкт-Петербурге умер игумен Вениамин (Новик) – выдающийся церковный публицист и правозащитник. Отец Вениамин перенес операцию на головном мозге.
В 90-е годы стоял у истоков создания Христианско-демократической партии России. В последние годы находился за штатом, занимался публицистической и преподавательской деятельностью.
Некролог игумену Вениамину (Новику) Свято-Филаретовской школы
14 сентября в 6.30 утра в реанимации Елизаветинской больницы г. Санкт-Петербурга скончался бывший преподаватель и инспектор СПбДА, кандидат богословия, игумен Вениамин (Новик). В конце августа он перенес операцию в связи с абсцессом лобных долей головного мозга. С субботы не приходил в сознание.
* * *
После тяжелой болезни на 64-м году жизни отошел ко Господу игумен Вениамин (в миру – Валерий Новик). Он был одним из тех, кто пришел к Богу и в церковь на волне обращений в христианство интеллигенции 70-х годов. Об этом процессе прот. Виталий Боровой говорил, как о чуде: «Мы их не призывали, но они пришли». Многие из таких людей при этом стали не только прихожанами (и, тем более, не «захожанами») православных храмов, но и вдохновенными делателями на церковной ниве. Алеша Карамазов у Достоевского говорит себе: «Не могу я отдать вместо “всего” два рубля, вместо “идти за Мной” ходить лишь к обедне».
Валерий Новик, имея за плечами ленинградский «политех» и опыт работы инженером в области систем управления производством, поступил в духовную семинарию, затем – в академию, защитив по ее окончании кандидатскую диссертацию. А главное – он принял монашество, окончательно определив тем самым свою жизнь как иную по отношению к предшествующей. Карьеры, нередкой для «ученого монаха» (иеромонах – игумен – архимандрит – епископ), он не сделал, прежде всего, потому, что ее не хотел. Став игуменом и, по послушанию, инспектором духовной академии, он чрезвычайно тяготился новой должностью, пока, наконец, не покинул ее по личному прошению. У знавших его студентов сохранились о нем, как инспекторе и преподавателе основного богословия, самые лучшие воспоминания («чистый, живущий не ветхозаветными нормами, а благодатью умершего и воскресшего Спасителя … истинный христианин с превосходным богословским образованием»). Но в 1997 году он, уже не по своей воле, полностью лишился официального положения в церкви и фактически потерял возможность священнослужения - всего лишь за то, что подписал направленный в Государственную Думу РФ протест против некоторых положений нового закона о свободе совести. После этого он занимался политической и правозащитной деятельностью, участвуя в работе Христианско-демократической партии, а в основном трудился как лектор и публицист. Зла на тех, кто выставил его из внешней церковной ограды, он не держал, хотя горечь и боль от этого изгнания чувствовалась в нем в течение долгого времени. Многие помнят его острые, иногда – резкие и страстные, но всегда искренние и живые выступления, статьи, книги. В них затрагивались и общественные, и церковные проблемы, но никогда это не было словом постороннего, не болеющего за церковь человека.
Игумен Вениамин дружески, с сочувственным вниманием относился к деятельности нашего института, участвовал в нескольких его конференциях. В 2006 г. на нашей конференции “Свобода – дар Духа и призвание в церкви и обществе” он сделал доклад на тему “Н.А. Бердяев: Последний апостол свободы”. Вот выдержка из обсуждения этого доклада:
«Вопрос: Нужна ли церкви и обществу бердяевская свобода? Прокомментируйте, пожалуйста, Ваше высказывание о том, что стать самим собой в современных условиях чревато гибелью в течение 30 минут.
Игумен Вениамин: Во-первых, мне не нравится выражение “бердяевская свобода”. Никакой своей, “бердяевской” свободы он не придумывал и не изобретал. Скорее, Бердяев открывал и проговаривал то, что не проговаривали другие. Он просто дальше продвинулся в философском дискурсе, а точнее говоря, в философском видении.
Теперь второй вопрос. … Однажды Бердяев остановил кровопролитие, рискуя своей жизнью. И таких случаев было довольно много. … Свобода всегда связана с риском, хотя современное общество, с его конформистской, консюмеристской культурой, категорию риска как бы устраняет. Мы сегодня хотим, ничем не рискуя, со страховкой в кармане, получить заранее прогнозируемый результат. Но если мы говорим о свободе, то без риска не обойтись, в том числе риска погибнуть – здесь, на земле. Христос, например, предрекал гонения своим ученикам-апостолам. Все они погибли в телесном смысле. Стать самим собой с христианской точки зрения означает стать христианином».
Мир праху твоему, дорогой отец Вениамин!
Молимся, чтобы Господь принял его в Свое Царство. Вечная ему память!
Информационная служба СФИ
Подвигом добрым я подвизался,
течение совершил, веру сохранил;
а теперь готовится мне венец правды
2 Тим. 4, 7-8
Семья и образование
Преосвященный епископ Вениамин (в миру – Виктор Дмитриевич Милов) родился 8 июля 1889 года в Оренбурге, в семье священника. С 1900 по 1905 года он учился в Яранском духовном училище в Вятской губернии, затем с 1905 по 1916 год – в Вятской духовной семинарии.
Епископ Вениамин (Милов)
В отрочестве, помогая отцу, Виктор нес послушание чтеца, затем служил иподиаконом при Вятском епископе Никандре (Феноменове). Юношей он часто посещал монастыри – Яранский во имя святой Анны Пророчицы, Белогорский во имя святителя Николая, а в Трифоновом Вятском в честь Успения Пресвятой Богородицы монастыре получил первые уроки аскетического подвига.
В 1917 году Милов поступил в Казанскую духовную академию, которую не закончил из-за начавшейся гражданской войны. Во время учебы он был близок к архимандриту, позднее епископу Гурию (Степанову). После прекращения занятий в Казанской академии в августе-сентябре 1918 года Милов в продолжение полутора лет переезжал, меняя место жительства, затем по благословению затворника Саратовского Преображенского монастыря иеромонаха Николая он приехал в Москву и поступил в Данилов монастырь в начале 1920 года.
Монашество
7 апреля 1920 года Виктор Милов был пострижен в монашество Алатырским епископом Гурием (Степановым) с наречением имени в честь священномученика Вениамина Персидского. 12 апреля епископом Подольским Петром (Полянским) он был рукоположен во иеродиакона, а 8 октября того же года – в сан иеромонаха.
В 1920-1922 годах будущий владыка учился в Высшей богословской школе при Даниловом монастыре. 30 марта 1922 года он был удостоен степени кандидата богословия за сочинение «Жизнь и учение преподобного Григория Синаита». 7 апреля 1923 года епископом Гурием (Степановым), настоятелем Московского Покровского монастыря, отец Вениамин был возведен в сан архимандрита с поручением ему управления Покровским монастырем в качестве наместника, где приобрел известность как талантливый проповедник. Много внимания он уделял духовному окормлению прихожан (некоторые из них оставались его духовными чадами до конца его дней и оказывали ему помощь в дальнейших испытаниях).
В январе 1928 – октябре 1929 года, наблюдая разорение властями Покровского монастыря и ожидая ареста, со скорбью архимандрит Вениамин писал: «Сначала отняли колокольню и снесли ее, церкви отгородили забором от жилых зданий. Потом закрыли Покровский собор, снесли часовни на кладбище, закопали могильные памятники в землю при расчистке площади кладбища под парк. Последним ликвидировали Воскресенский обительский храм. Как болезненно встречало сердце всякую такую утрату! Какая тревога и мука сжимали душу при каждой неудачной попытке отстоять закрываемые монастырские здания!». Его воспоминания, озаглавленные впоследствии как «Дневник инока», были опубликованы уже после смерти владыки. Этот труд содержит не только анализ собственной духовной жизни, но и затрагивает многие события церковной жизни.
Покровский мужской монастырь.
Иллюстрация из альбома Найденова (1882)
В период церковных нестроений, последовавших после кончины святого Патриарха Тихона, отец Вениамин поддерживал каноническое общение с митрополитом Сергием (Страгородским). 28 октября 1929 года он был арестован по обвинению «в обучении на дому Закону Божию детей», посещавших богослужения в Покровском монастыре. Сначала содержался во внутренней тюрьме ГПУ на Лубянке, затем в течение месяца – в Бутырской тюрьме. Когда 23 ноября 1929 года Особым совещанием при ОГПУ был вынесен приговор присуждающий 3 года ИТЛ, отец архимандрит отбывал наказание в районе Медвежьегорска. Духовный итог выпавших на его долю испытаний подвел в «Дневнике инока»: «Я благодарю Бога... Господь научил меня – сибарита и любителя спокойной жизни – претерпевать тесноту, неудобства, бессонные ночи, холод, одиночество, показал степени человеческого страдания». После освобождения, в июле 1932 – июне 1938 года он служил сверхштатным священником с обязанностями псаломщика в церкви великомученика Никиты во Владимире. Литургию служил тайно у себя на квартире. Часто приезжал в Москву, останавливаясь у знакомых, работал над окончанием «Дневника» и над сочинением «Божественная любовь, по учению Библии и Православной Церкви». Вскоре, 15 июня 1938 года, он вновь подвергся аресту, был перевезен из Владимира в Иваново, где ему предъявили обвинение в участии в «контрреволюционной организации» и проведении «антисоветской агитации.» С применением на допросах «запрещенных методов ведения следствия» отца Вениамина вынудили признать себя виновным в участии в несуществовавшей антисоветской организации «Всесоюзное братство ученых нелегальных монашеских объединений».
31 июля 1939 года последовал очередной приговор уже к 8 годам ИТЛ. Эту многолетнюю ссылку архимандрит Вениамин отбывал в Устьвымлаге. В одном из писем тех лет писал: «Морозы у нас нынче столь суровые... Ртутный столбик так и скачет к 50 градусам. Отсюда – частые обморожения». 15 июня 1946 года он был освобожден по состоянию здоровья с предписанием поселиться в город Кимры Калининской области.
В июле того же года отец Вениамин был принят в братию Троице-Сергиевой Лавры, а осенью зачислен в Московскую духовную академию преподавателем по кафедре патрологии. 21 января 1947 года он был утвержден в звании доцента. Спустя немного времени защитивший 14 июля 1948 года магистерскую диссертацию «Божественная любовь, по учению Библии и Православной Церкви» архимандрит Вениамин (Милов) 20 был утвержден в звании профессора июля 1948 года. И уже 15 октября того же года был назначен инспектором Московской духовной академии. В 1946-1949 годах он читал в академии курсы лекций по апологетике, пастырскому богословию, догматике и литургике. Регулярно служил в лаврских храмах, всегда проповедовал , почитался как опытный духовник. В 1947-1949 годах, сотрудничая с редакцией Журнала Московской Патриархии, отец Вениамин опубликовал несколько статей.
10 февраля 1949 года он был арестован в последний раз, помещен в Бутырскую тюрьму и обвинен в «участии в антисоветской организации» по материалам 1939 года. Согласно приговору особого совещания МГБ МО, 15 апреля 1949 года его выслали на поселение в район города Джамбула (ныне Тараз) Казахской ССР. Первые полтора года он жил близ села Байкадам, работал сторожем в колхозе. Последнюю ссылку переносил крайне тяжело, не надеясь на возвращение, тем не менее, постоянно занимался интеллектуальным трудом: кроме богословских сочинений, составлял казахско-русский словарь (не опубликован). Неоднократно отец Вениамин писал прошения на имя Патриарха Алексия I исходатайствовать ему перед светскими властями разрешение на перевод в Джамбул и на участие в богослужении, после получения разрешения он служил священником в Успенской церкви города Джамбула. 4 сентября 1954 года срок ссылки был сокращен и с октября 1954 по январь следующего года отец Вениамин нес послушание настоятеля церкви пророка Илии в городе Серпухове Московской области.
Архиерейство
1 февраля 1955 года архимандрит Вениамин был избран епископом Саратовским и Балашовским. Хиротония, которую возглавили патриарх Московский и всея Руси Алексий I и католикос-патриарх всей Грузии Мелхиседек III, состоялась 4 февраля в Московском соборе Богоявления Господня. Управляя Саратовской епархией, владыка часто служил и проповедовал, несмотря на крайне болезненное состояние. Храмы, в которых он совершал богослужения, всегда были переполнены молящимися.
12 мая 1955 года епископ Вениамин подал прошение в Генеральную прокуратуру СССР о реабилитации и определением судебной коллегии ВС РСФСР от 12 июня был реабилитирован «за отсутствием состава преступления». Скончался владыка 2 августа 1955 года, отслужив литургию. Отпевание почившего архиерея совершили Казанский архиепископ Иов (Кресович) и Астраханский епископ Сергий (Ларин). Погребен святитель на Воскресенском кладбище Саратова.
Епископ Саратовский Вениамин (Милов) (1955)
Интересны воспоминания архимандрита Тихона (Агрикова) о владыке Вениамине в бытность последнего инспектором Московских духовных школ: «Тихим ранним утром я встал на братский молебен. Многие семинаристы еще спокойно спали, но кое-где койки уже были аккуратно заправлены, и одинокие фигурки уже спешили в учебные аудитории, чтобы на свежую голову повторить урок. На дворе был утренний майский полумрак. Тихая заря победно шла от востока и прогоняла ночную мглу. В Троицком соборе мягко мерцали лампады. Точно звездочки в далеком небе, звали, манили они к себе. «Господи, – шептали невольно уста, - как же близок Ты и прекрасен в этой утренней тиши! Точно любящая мать, нежно питаешь Ты душу, которая тянется к Твоей ласке и любви...».
Закончился братский молебен, и студенты Духовной академии по одному – по два спешат в свою школу. Начинается учебный день. Войдя в здание школы, слышу звонок к утренней молитве. Высокий, строгий, с несколько добродушной улыбкой на устах, ходит по спальням отец инспектор, подгоняя учащихся не опаздывать. Голос его, густой и приятный баритон, слышится то там, то здесь. Вот он подходит к одному воспитаннику, который как-то вяло и неловко прибрал свою постель. Опытный глаз отца инспектора сразу отмечает причину. «Ты, дружок мой милый, болен, – мягко говорит он юноше. – Лучше отдохни, а если что, то и доктора пришлю». Студент виновато улыбается и беспомощно опускается на стул. «Вот так, дружок мой милый, а потом ляг да еще полежи». Отеческая доброта глубоко трогает юношу, и он глазами, полными слез, смотрит на удаляющегося наставника. Так начинается безмерно трудный день у архимандрита Вениамина (Милова), инспектора Московской Духовной семинарии и академии.
Это был человек большой отважной души. Говорили, что он пришел в нашу академию прямо из ссылки. Темных дел за ним, конечно, не было, но все-таки он попал в ссылку и там показал себя хорошим человеком . В нашей школе его сразу все полюбили. Да он и достоин был этого и по внешним, и по внутренним качествам. Высокий, стройный, подвижный, довольно энергичный, с черными, но уже проседью подернувшимися на голове и в бороде волосами. Правильные черты лица, глаза большие, через очки проникающие прямо в душу. И весь его вид представлял настоящего подвижника, аскета. Не забыть мне тех трепетных благодатных минут, когда впервые увидел отца архимандрита за богослужением.
Как он служил! Как трепетно, как благодатно! Собранный, сосредоточенный, просветленный. Голос проникновенный, возгласы ясны, слова прочувствованны. Движения плавны, благоговейны. Чудилось, будто светлые благодатные волны, как легкие воздушные облака, плывут из священного алтаря в народ, расходятся, растворяются как благовонный фимиам по всему храму, и... сердце чувствует неизреченную радость, блаженство. Вот так служил отец архимандрит Вениамин. А служил он часто – каждое воскресенье и каждый праздник.
Хочется рассказать еще о том, как он, обратясь к народу, говорил проповедь или отпуст. Проповедь он говорил всегда с крестом, по окончании литургии. Подняв крест над самым лицом своим, он говорил слово. Впечатление было непередаваемое. Через крест с распятием Христа лилась дивная богодухновенная речь. Лицо архимандрита Вениамина светилось каким-то тихим сиянием. Ясный и звучный голос, баритон, волнами расходился по храму и слышался в каждом уголке и... в каждом сердце.
В те годы (1948-1950) собственного храма Духовная школа не имела , поэтому на службу ходили в лаврские храмы. Семинаристы и студенты академии в храм шли рядами по два человека. Это было довольно трогательное зрелище. Верующие смотрели на пеструю (костюмов специальных тогда еще не было) длинную цепочку и умилялись душой и плакали.
Отец архимандрит жил в лаврской келии. Это был небольшой уголок с бедной обстановкой. В переднем углу – много икон, горит неугасимая лампада. Небольшой стол, стул, книги и кое-что из необходимых вещей и принадлежностей. А внутренняя келейная жизнь, ночные молитвенные часы, слезы – кто их может описать? Кто их видел? Кому они ведомы?.. Да, можно не сомневаться, что малая и убогая келейка много видела тайных подвигов, сокровенных трудов, Богу одному ведомых, которые совершал архимандрит Вениамин в тиши глубокой ночи. Утром его всегда можно было видеть идущим ни братский молебен, собранным, с несколько бледним строгим лицом. А затем шел он в Духовную школу, чтобы вновь и вновь отдать все свои силы на великое дело воспитания молодых пастырей.
Отец Вениамин занимал кафедру пастырского богословия – предмет довольно трудный, сложный, тем более что по этому предмету было очень мало пособий. Отец архимандрит вел свой предмет умело, с любовью. Студенты академии всегда его слушали с захватывающим интересом и вниманием. Читал он свои академические лекции, сидя за кафедрой. Лицо освещала добрая улыбка. Речь лилась плавно, четко, а лекции имели аскетический уклон и были необыкновенно увлекательными. Студенты их любили и слушали с затаенным дыханием. После отца Вениамина остался сборник лекций по пастырскому богословию. Читал я их. Чудесные лекции. Глубокие, прочувствованные, душевные. Думаю, что, питаясь дивным содержанием этих лекций, многие, многие студенты стали теперь добрыми пастырями и выполняют успешно, во славу Божию, свой великий пастырский долг.
Вспоминается мне одна из многих проповедей отца Вениамина, сказанная им в виде беседы после обеда в академической столовой. Дело в том, что до 1952 года в академии был один замечательный обычай, который теперь упразднен: когда студенты приходили на обед, то непременно был с ними и отец инспектор. Он наблюдал за порядком, за подачей пищи – словом, за всем, что было нужно. Когда заканчивался обед и умолкал чтец житий святых, начинал говорить отец инспектор. Он обычно говорил какое-либо назидание – или на тему праздника, или относительно дисциплины, или делал какие-нибудь сообщения. И вот помню я, как сейчас, содержание проповеди отца инспектора, кажется, чуть ли не на праздник Воздвижения Креста Господня. Он говорил о кресте. Крест – наша сила, наше украшение, наша радость. Жизнь христианская крестна. Любовь христианская, и особенно пастырская, сугубо крестна, да и вся вселенная создана во образ креста. Север, юг, восток, запад.
Мы живем в кресте, с крестом и крест носим в себе. На кресте распят Христос Спаситель за нас, грешных, мы должны распинать свою плоть греховную за Христа, Бога нашего. Крест – «ангелов слава, демонов язва...».
Это слово о кресте мне врезалось в память на всю жизнь. Да, отец инспектор любил говорить о кресте. Он, видимо, горячо хотел внедрить в юные сердца студентов смысл крестной пастырской жизни. Он хотел, чтобы юные пастыри не боялись креста и крестных жизненных страданий, но желали всей своей юной душой этих страданий. Он хотел показать, что в кресте самое высокое счастье человеческой жизни. И что чем больше человек страдает за имя Христа распятого, тем он больше проникается великой радостью и счастьем. Святые мученики! Они шли на страдания за имя Христово, и лица их сияли брачным веселием. Да ведь и у каждого христианина, не и только пастыря, жизнь крестна, жертвенна. А вот мы, наоборот, ничего так не боимся, как страданий, ничего так не избегаем, как их. Мы боимся, выходит, креста Христова. Не понимаем его красоты и сладости. Избегаем крестной жизни.
Как учил нас отец инспектор крестной пастырской жизни, так он и сам шел путем крестоносца, да и умер, как великий страдалец.
Был тихий майский вечер. Солнце, купаясь в огненно-фиолетовых лучах, уходило на закат. К главным вратам Духовной школы подошла легковая автомашина. Усталый и озадаченный вышел из нее отец инспектор. Он благословил собравшихся и быстро удалился в свою квартиру (он уже жил в академии, в отдельной комнатке). Буквально через три минуты после приезда по всем уголкам школы поползли слухи: отец инспектор скоро будет епископом.
Значит, мы скоро лишимся своего любимого наставника, скоро его не будет среди нас, скоро... Весть оправдалась. В следующий воскресный день архимандрит Вениамин был рукоположен во епископа города Саратова. Ходили настойчивые слухи, будто отец инспектор долго отказывался от епископства, указывал на свои седые волосы, на свое слабое здоровье, но все тщетно. Так дорогой наш инспектор стал, волей Божией, ученым владыкой. Наутро после хиротонии, когда он прощался со своими любимыми питомцами, все увидели, что владыка Вениамин стал совсем-совсем седым.
Это было примерно в 1953 году. А почти через год до академии дошли печальные, страшные новости: владыка Вениамин скоропостижно умер в городе Саратове. Случилось это так. Когда владыка покидал родную Духовную школу, то тогда еще говорил окружающим его: «Нет-нет, мне скоро умирать, непременно, да-да, скоро, скоро». Говорили, что в Саратове очень плохо встретили нового владыку. Особенно враждебно отнеслось к нему городское духовенство. Сразу же по приезде под владыку стали «подкапываться», измышлять всякие обвинения, поднимать все прошлое, что было и чего совсем не было. Особенно не понравилось местному духовенству строгое поведение владыки, его требования исправить среди клира разные грубые недостатки. Не понравилось это «изгулявшимся» батюшкам, и они решили его во что бы ни стало «съесть». Ровно через год, полагаю, что в 1954 году, владыки Вениамина не стало. Он ярко горел и угас как свеча. Быстро сгорел, потому что сильно пламенел.
Архимандрит Вениамин (Милов) в своей келье
Вследствие постоянной травли, нервных переживаний, бессонных ночей и прочих архипастырских трудов не выдержал организм святителя, и... он склонился, как спелый колос, погас, как небесное светило...
И на моей памяти это была первая оперившаяся светло-чистая голубка, взращенная под кровом Преподобного Сергия, благодатно окрыленная в доме Святой Троицы. Она, увенчанная ореолом мученическим, молнией взмыла от земли на небо. А там?.. Верим, что там она присоединилась к светлой стае других душ, ранее возлетевших из дома дольней Троицы к Троице горней, чтобы и там, в небесной обители Бога Отца, вечно парить в лучах неизреченного света, радости, счастья и неописуемого блаженства. Стремительный взлет на небо... Остался светлый след, не тускнеющий, не изглаживающийся временем. «Твоею бо стезею... ходити познахом» . Какая светлая стезя! Начинается она на земле от дня рождения, потом – путь скорбей, испытаний, тревог, озлоблений. Затем ведет эта стезя чрез пропасть смерти, вернее, чрез победу над смертию. И – стремительный, полный неизведанных Тайн взлет в область вечного света» .
Ежегодно в годовщину смерти у могилы епископа Вениамина на Воскресенском кладбище Саратова собираются верующие, служатся панихиды и литии. Многими современниками владыка воспринимался как человек праведной жизни, продолжается его народное почитание и после кончины.
Упокой, Господи, душу раба Твоего, приснопоминаемого епископа Вениамина, и учини идеже присещает свет лица Твоего.
Труды епископа Вениамина (Милова):
От врат Рая до райских врат: О цели христианской жизни по творениям преподобного Симеона Нового Богослова. М. 1997.
Дневник инока. Письма из ссылки. Сергиев Посад, 1999.
Крупицы Слова Божия. Проповеди 1928, 1946-1949 гг. Сергиев Посад, 1999.
Пастырское богословие. М., 2002.
Чтения по литургическому богословию. Киев, 2004.
ПРИМЕЧАНИЯ
По данным http://lib.eparhia-saratov.ru/books/03v/veniaminmilov/veniam...tml – 1887 года. В «Дневнике инока» и официальном личном деле епископа Вениамина (Милова), хранящемся в МДА, существует расхождение дат событий его жизни, в основном, относящихся к 1917-1920 гг., а также периодам ссылок. По мнению издателей «Дневника», в личном деле по ряду причин некоторые даты были преднамеренно указаны неверно. См. http://www.pravoslavie.ru/smi/577.htm
По Определению судебной коллегии ВС РСФСР от 7.04.1956 г.
Некоторые поучения этого периода были опубликованы в Журнале Московской Патриархии, вошли в лаврский машинописный сборник «Крупицы слова Божия».
Архимандрит Вениамин (Милов) отбывал наказание в Устьвымлаге с 1939 г. В 1946 г. он был освобожден по состоянию здоровья, в том же году зачислен в братство Троице-Сергиевой Лавры. 15 октября 1948 г. – назначен инспектором Московской Духовной академии. Исполнял эту должность до ареста в 1949 г. – Примеч. ред.
Богослужения в Покровском академическом храме при Московских Духовных школах возобновились в 1955 г. – Примеч. ред.
С 1949 по 1954 г. архимандрит Вениамин находился в ссылке в Джамбуле (Казахская ССР). После освобождения в 1954 г. он нес послушание настоятеля церкви во имя пророка Илии в г. Серпухове Московской обл. В это время архимандрит Вениамин несколько раз бывал в Лавре. В феврале 1955 г. он был рукоположен в епископа Саратовского и Балашовского. Скончался 2 августа 1955 г. – Примеч. ред.
Служба Преподобному Сергию Радонежскому 25 сентября (ст. ст.), стихиры на стиховне на великой вечерне, «Слава», гл. 8.
Тихон (Агриков), архим., У Троицы окрыленные. Воспоминания. – 2-е изд., испр. – СТСЛ, 2012, с. 32-48.
ВЕНИАМИН // Православная энциклопедия. Том VII. - М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2004. - С. 637-638. - 752 с. - 39 000 экз. - ISBN 5-89572-010-2. URL: http://www.pravenc.ru/text/150299.html
ВЕНИАМИН (МИЛОВ). ОПЭ «Древо». URL: http://drevo-info.ru/articles/25191.html
«Сердечное знание Епископа Вениамина». Документальный фильм о судьбе епископа Вениамина (Милова) († 1955), снят Нижне-Волжской студией кинохроники по заказу Саратовской епархии (при поддержке А.В. Никонова), 2009. URL:
