Переводы суры из корана на татарском языке. Смогут ли татары вернуть свой первый перевод Корана на родной язык? Мусульманские молитвы, читаемые перед началом еды

Все о религии и вере - "молитва на татарском суры" с подробным описанием и фотографиями.

Основой ислама является Священная Книга Коран. Именно в ней собраны все молитвы, которые в повседневной жизни должен читать правоверный. Мусульманские молитвы должны стать основой жизни, только в этом случае человек может иметь надежду, что он после смерти попадет в рай.

Самым главным и обязательным религиозным обрядом в исламе считается намаз. Именно он позволяет мусульманину сохранять связь с Аллахом. Намаз должен читаться правоверным пять раз в день. Это позволяет укрепить веру и очистится от свершенных прегрешений.

Намаз определяет дневной ритм верующего человека. Молитвы возносятся:

На рассвете.
В середине дня.
Во второй половине дня.
В вечерний час
В сумеречное время.

Для совершения намаза нужно провести омовение, одеть чистую одежду и выбрать чистое место. По возможности каждый мусульманин стремиться совершить обязательное моление в мечети.

Намаз – это очень сложный обряд, в котором предусмотрено не только чтение большого количества молитв, но и выполнения точных ритуальных движений. Для тех, кто недавно принял ислам, предусмотрен упрощенный ритуал, который также может использоваться, когда имеется нехватка времени.

Кроме молитв, которые используются в намазе, существует ряд специальных молитвенных обращений – дуа, которые могут использоваться в самых различных жизненных ситуациях.

Читать любую исламскую молитву нужно искренне. Это главное условие того, что она будет услышана Аллахом. Дуа должно произноситься уверенно, это подчеркивает, что для вас очень важна помощь свыше в настоящий жизненный период.

Читать татарскую молитву на удачу

Желание привлечь удачу в жизнь естественно для каждого человека. В мусульманском мире удача и материальное благополучие взаимосвязаны. Именно этим объясняется то, что перед чтением данного вида молитв обязательно раздать милостыню нищим. Дуа на привлечение удачи и денег разрешается читать только раз в день. Возносить молитву можно в любое время.

Звучит сильная молитва так:

Татарская молитва на здоровье

Татарская молитва на здоровье позволяет обрести душевное спокойствие. А это значит, что у человека появятся силы успешно бороться с любыми болезнями, причинами которых, как правило, является неблагополучное нервное состояние человека. Кроме этого такая молитва успешно помогает справиться с порчей и сглазом. Такие негативные чужеродные воздействия, также часто, провоцируют развитие серьезных болезней.

Звучать молитва на русском языке может следующим образом:

Молитвы для очищения дома

В мусульманском мире считается обязательным ритуал для очищения дома от негативных энергий. В Коране имеется много таких молитв. Священнослужители считают, что такие молитвы нужно произносить на арабском языке, читая их непосредственно из Корана. Безусловно, не все это могут сделать. Поэтому ислам предлагает очень простой обряд со свечами. С его помощью можно очистить от негативной энергетики пространство собственного дома. Все, что нужно так это обойти все жилые комнаты по периметру с зажженной свечой в руке.

В процессе этого проговаривается короткая молитва, которая на русском языке звучит так:

После этого нужно обязательно прочесть такую молитву, стоя на коленях в одной из комнат, повернувшись лицом на восток:

Татарская молитва перед сном

Для того чтобы сон был спокойным и удалось полноценно отдохнуть перед сном следует читать специальные дуа: Ихлас, Фаляк, Нас.

Сура Ихлас на русском языке звучит так:

Сура Фаляк является защитной и звучит следующим образом:

Сура Нас звучит на русском языке так:

Слушать онлайн татарские молитвы на татарском языке

Очень полезно слушать мусульманские молитвы на татарском языке. Но очень важно это делать правильно. Включать аудио запись нужно, только когда вы правильно настроитесь и отбросите все сторонние мысли. Нельзя во время прослушивания молитв кушать или заниматься какими-либо попутными бытовыми делами.

Молитва Ясин

Ислам, как религия, появился у арабов в Аравии. На формирование ислама оказали большое воздействие древние верования, такие как: иудаизм, христианство и маздеизм. До ислама существовали различные языческие культы с элементами фетишизма и тотемизма.

Люди поклонялись силам природы, небесным телам, верили в демонов. Почитая своих богов, древние племена знали, что у других также существуют боги, и не отрицали их. В Мекке, например, насчитывалось около 300 идолов. Божество мекканцев называлось Иллях.

Также почитался источник воды под названием Зям-Зям. Люди во время религиозных обрядов стремились прикоснуться к идолу, чтобы получить часть его силы. Молитв как таковых не было, присутствовали стихи, которые создавали поэты.

В места погребений бросались камни прохожими, так выражалось уважение к покойным.

Основоположником ислама был пророк Мухаммед, который, путешествуя, встречался с иудеями. Многое из его рассказов запомнилось людям, и эти новые знания затем вошли в основы новой религии.

Ислам считается естественным этапом в эволюции различных религиозных учений у жителей аравийского полуострова. Значительной в это время считалась деятельность ханифов – эти любители уединенной жизни проповедовали единобожие. Их духовные искания оказали серьезное влияние на арабов того времени в условиях политического и экономического кризиса.

Ислам говорит, что Творец создал мир за 6 дней, и нельзя и предположить, что кто-то есть более великий, чем Аллах.

Аллах отправляет людям откровения через пророков. Эти откровения записаны в определенных священных книгах. Откровение ислама считается самым истинным, потому что Мухаммед стал последним из всех пророков. Диктовал же все откровения Мухаммеду архангел Джабраил.

Так появился священный Коран, написанный на арабском языке. Все мусульмане стремятся изучить арабский язык, чтобы читать Коран, считающийся эталоном красноречия. Коран всегда на почетном месте в доме мусульманина, а также в мечети. В начале книги расположены самые длинные суры, а в конце – самые короткие.

Помимо деления на суры и айты, Коран содержит в себе 30 частей (джуз). Джузы делятся на хизбы, а хизбы – на 4 части. Так Коран проще читать.

Считается, что Коран первый раз был дан Мухаммеду в Рамадан.

Верующие мусульмане считают данную молитву очень важной. Этот текст приносит облегчение в сложной ситуации. А если его читать рядом с умершим человеком, то это приносит облегчение душе при выходе из тела.

По мусульманским верованиям, любая смерть – это судьба, так решил Аллах, и никуда от этого не деться. Дата и причина смерти пишутся у человека на лбу еще при рождении. Смерть приходит, когда Ангел смерти, Израил, перерезает человеку горло. Противостоять смерти нельзя, также как и изменить продолжительность жизни или поменять причину смерти.

По верованиям, если человек оставил большое потомство, много сделал и умер в глубокой старости, не нужно даже сожалеть о его смерти. После смерти Мулла обязательно читает Ясин (от букв арабского алфавита, стоящих в начале суры - па сын) над покойником.

Ясин не содержит упоминаний о смерти, но считается, что без этой молитвы мусульманин не попадет в рай, в противном случае, умерший без этой молитвы становится неверным. Исключение делается только для умерших неестественной смертью: аварии, катастрофы и т.д.

Т.е., когда человека настигла внезапная смерть. Почившим младенцам эту молитву не читают.

Сура Ясин читается также во время Рамадана, что подчеркивает особое место этой молитвы среди других. Переписанный текст данной суры может быть использован и всегда использовался как талисман.

Мишари Рашид Ясин

Молитва Ясин от сглаза

Данная сура читается также и против сглаза. Верующие мусульмане, имеющие силу, снимают при помощи этой суры даже сильное колдовство.

Вот одно из описаний подобного обряда, которым поделилась одна верующая мусульманка, наблюдая, как совершает исцеление ее дед: для сеанса исцеления необходимо иметь при себе иглы (коробочку), кусок мыла (лучше хозяйственного), чай (1 штука).

Девушка вспоминает, что иглы засовываются в мыло, вскрывается чай и ставятся все предметы между целителем и пациентом. Далее дедушка читал молитву Ясин следующим образом: сначала до первого мубина, опять сначала и до второго, снова сначала и до третьего, далее так дойдя до седьмого. После чего он молитву заканчивал. Далее переходил к Фалак (3 раза) и Нос (3 раза).

Пациенту необходимо пользоваться этим мылом во время мытья и стирки своих вещи, а чай следует пить целой семьей. Иглы же кладут в любой таз, заливают водой и становятся сверху. При этом требуется себя облить из ведра водой 3 раза. Содержимое тазика закапывают в таком месте, где нет людей.

Молитва Ясин в исполнении Мишари Рашид

Представляем вашему вниманию потрясающее видео, где самый знаменитый чтец Корана исполняет молитву Ясин.

Мишари Рашид – считается одним из лучших исполнителей, читающих Коран. Он появился на свет в Кувейте (1976 год).

Повзрослев, Мишари Рашид поступил в университет Медины (факультет священного Корана), где преподаются 10 стилей чтения Корана. Этот исполнитель записал уже 8 дисков, и очаровал своим голосом сердца многих верующих мусульман.

На данный момент у него жена и 2 дочерей.

Если вы имеете желание выучит эту суру наизусть, слушайте почаще выложенное нами видео. Далее мы выкладываем текст молитвы для лучшего усвоения.

Молитва Ясин текст на татарском

Для желающих приводим текст с транскрипцией Суры Ясин на татарском языке.

Происхождение

Считается, что Аллах прочитал Ясин задолго до того, как появились небо и земля, поэтому Ангелы провозгласили, что счастлив будет каждый, в чьи руки попадет эта молитва, и кто будет ее читать. Многие мусульмане не начинают свой день, прежде чем не прочитают с глубоким вниманием этот текст.

Короткие суры и аяты Священного Корана, для намаза

Сура «аль-‘Аср»

Валь-‘аср. Инналь-инсээнэ ляфии хуср. Иллял-лязийнэ ээмэнуу ва ‘амилю ссоолихаати ва таваасав биль-хаккы ва таваасав бис-сабр» (Св. Коран, 103).

إِنَّ الْإِنسَانَ لَفِي خُسْرٍ

إِلَّا الَّذِينَ آمَنُوا وَعَمِلُوا الصَّالِحَاتِ وَتَوَاصَوْا بِالْحَقِّ وَتَوَاصَوْا بِالصَّبْرِ

«Именем Бога, милость Которого вечна и безгранична. Клянусь эпохой [веком]. Поистине, человек в убытке, кроме тех, которые уверовали, совершали благие дела, заповедовали друг другу истину [способствовали сохранению и укреплению веры] и заповедовали друг другу терпение [в покорности Богу, удаляя себя от греха] ».

Сура «аль-Хумаза»

«Бисмил-ляяхи ррахмаани ррахиим.

Вайлюль-ликулли хумазатиль-люмаза. Аллязии джама‘а мээлэв-ва ‘аддадахь. Яхсэбу аннэ мааляхуу ахлядэхь. Кялляя, ляюмбазэннэ филь-хутома. Ва маа адраакя маль-хутома. Наарул-лаахиль-муукада. Аллятии таттоли‘у ‘аляль-аф’идэ. Иннэхээ ‘аляйхим му’содэ. Фии ‘амадим-мумаддэдэ» (Св. Коран, 104).

بِسْمِ اللَّهِ الرَّحْمَنِ الرَّحِيمِ

وَيْلٌ لِّكُلِّ هُمَزَةٍ لُّمَزَةٍ

الَّذِي جَمَعَ مَالًا وَعَدَّدَهُ

يَحْسَبُ أَنَّ مَالَهُ أَخْلَدَهُ

كَلَّا لَيُنبَذَنَّ فِي الْحُطَمَةِ

وَمَا أَدْرَاكَ مَا الْحُطَمَةُ

نَارُ اللَّهِ الْمُوقَدَةُ

الَّتِي تَطَّلِعُ عَلَى الْأَفْئِدَةِ

إِنَّهَا عَلَيْهِم مُّؤْصَدَةٌ

فِي عَمَدٍ مُّمَدَّدَةٍ

«Именем Бога, милость Которого вечна и безгранична. Наказание [Ада ожидает] каждого клеветника, выискивающего чужие недостатки, который [ко всему прочему] накапливает богатство и [постоянно] пересчитывает его [думая, что оно поможет ему в беде]. Он думает, что богатство увековечит его [сделает бессмертным]?! Нет! Он будет ввергнут в «аль-хутома». А знаешь ли ты, что такое «аль-хутома»? Это разожженный огонь Господний [адский огонь], который достигает сердец [постепенно сжигая их и принося им ни с чем не сравнимую боль]. Врата Ада закрыты, и на них – засовы [которые никогда не дадут им открыться] .

Сура «аль-Филь»

«Бисмил-ляяхи ррахмаани ррахиим.

Алям тара кяйфя фа‘аля раббукя би асхаабиль-фииль. Алям ядж‘аль кяйдахум фии тадлииль. Ва арсаля ‘аляйхим тайран абаабииль. Тармиихим би хиджааратим-мин сиджииль. Фа джа‘аляхум кя‘асфим-ма’кууль» (Св. Коран, 105).

بِسْمِ اللَّهِ الرَّحْمَنِ الرَّحِيمِ

أَلَمْ تَرَ كَيْفَ فَعَلَ رَبُّكَ بِأَصْحَابِ الْفِيلِ

أَلَمْ يَجْعَلْ كَيْدَهُمْ فِي تَضْلِيلٍ

وَأَرْسَلَ عَلَيْهِمْ طَيْرًا أَبَابِيلَ

تَرْمِيهِم بِحِجَارَةٍ مِّن سِجِّيلٍ

فَجَعَلَهُمْ كَعَصْفٍ مَّأْكُولٍ

«Именем Бога, милость Которого вечна и безгранична. Разве ты не видишь, как поступил Господь твой с хозяевами слонов [разве тебя не удивляет то, что произошло тогда]?! Разве не сделал Он их хитрость заблуждением [разве не завершилось их намерение полным крахом]?! И ниспослал [Господь] на них [на войско Абрахи] птиц Абабиль. Они [птицы] забросали их камнями из жженой глины. И превратил [Господь] их [воинов] в пережеванную траву ».

Сура «Курайш»

«Бисмил-ляяхи ррахмаани ррахиим.

Ли ииляяфи курайш. Ииляяфихим рихлятэш-шитээи вас-сойф. Фаль я‘будуу раббэ хаазэль-бяйт. Аллязии ат‘амахум мин джу‘ив-ва ээмэнэхум мин хавф». (Св. Коран, 106).

بِسْمِ اللَّهِ الرَّحْمَنِ الرَّحِيمِ

إِيلَافِهِمْ رِحْلَةَ الشِّتَاءِ وَالصَّيْفِ

فَلْيَعْبُدُوا رَبَّ هَذَا الْبَيْتِ

الَّذِي أَطْعَمَهُم مِّن جُوعٍ وَآمَنَهُم مِّنْ خَوْفٍ

«Именем Бога, милость Которого вечна и безгранична. [Защитил Господь жителей Мекки от войска Абрахи] для того, чтобы объединить курайшитов. [Для] единения их [курайшитов] в путешествиях зимой [когда они отправлялись за товаром в Йемен] и летом [когда они отправлялись в Сирию]. Пусть же поклоняются они Господу этого Храма [Каабы]. [Господу] Который накормил их, защитив от голода, и внушил им чувство безопасности, освободив от страха [перед грозным войском Абрахи или чем-либо иным, что может представлять угрозу для Мекки и Каабы] ».

Аят «аль-Курси»

«Бисмил-ляяхи ррахмаани ррахиим.

Аллааху ляя иляяхэ илляя хуваль-хайюль-кайюум, ляя та’хузуху синатув-валяя наум, ляху маа фис-самааваати ва маа филь-ард, мэн зал-лязии яшфя‘у ‘индаху илляя би изних, я‘ляму маа байна айдиихим ва маа хальфахум ва ляя юхиитуунэ би шэйим-мин ‘ильмихи илляя би маа шаа’а, васи‘а курсийюху ссамааваати валь-ард, ва ляя яуудуху хифзухумаа ва хуваль-‘алийюль-‘азыим» (Св. Коран, 2:255).

بِسْمِ اللَّهِ الرَّحْمَنِ الرَّحِيمِ

اَللَّهُ لاَ إِلَهَ إِلاَّ هُوَ الْحَىُّ الْقَيُّومُ لاَ تَـأْخُذُهُ سِنَةٌ وَ لاَ نَوْمٌ لَهُ ماَ فِي السَّماَوَاتِ وَ ماَ فِي الأَرْضِ مَنْ ذَا الَّذِي يَشْفَعُ عِنْدَهُ إِلاَّ بِإِذْنِهِ يَعْلَمُ ماَ بَيْنَ أَيْدِيهِمْ وَ ماَ خَلْفَهُمْ وَ لاَ يُحِيطُونَ بِشَيْءٍ مِنْ عِلْمِهِ إِلاَّ بِماَ شَآءَ وَسِعَ كُرْسِـيُّهُ السَّمَاوَاتِ وَ الأَرْضَ وَ لاَ يَؤُودُهُ حِفْظُهُمَا وَ هُوَ الْعَلِيُّ العَظِيمُ

«Именем Бога, милость Которого вечна и безгранична. Аллах… Нет бога, кроме Него, вечно Живого, Сущего. Его не постигнут ни сон, ни дремота. Ему принадлежит все, что на небесах, и все, что на Земле. Кто заступится пред Ним, не иначе как по воле Его? Ему ведомо то, что было, и то, что будет. Никто не в состоянии постигнуть и частицы из знания Его, кроме как по Его воле. Небеса и Землю объемлет Его Престол, и не утруждает Его забота о них. Он – Всевышний, Великий! »

Сура «аль-Ихляс»

«Бисмил-ляяхи ррахмаани ррахиим.

Куль хувал-лааху ахад. Аллаахус-сомад. Лям ялид ва лям юуляд. Ва лям якул-ляху куфуван ахад» (Св. Коран, 112).

بِسْمِ اللَّهِ الرَّحْمَنِ الرَّحِيمِ

قُلْ هُوَ اللَّهُ أَحَدٌ

لَمْ يَلِدْ وَلَمْ يُولَدْ

وَلَمْ يَكُن لَّهُ كُفُوًا أَحَدٌ

«Скажи: «Он, Аллах (Бог, Господь, Всевышний), Един. Аллах Вечен. [Только Он есть тот, в Котором все до бесконечности будут нуждаться]. Не родил и не был рожден. И никто не может равняться с Ним ».

Сура «аль-Фаляк»

«Бисмил-ляяхи ррахмаани ррахиим.

Куль а‘уузу би раббиль-фаляк. Мин шарри маа халяк. Ва мин шарри гаасикын изээ вакаб. Ва мин шарри ннаффаасаати филь-‘укад. Ва мин шарри хаасидин изээ хасад» (Св. Коран, 113).

بِسْمِ اللَّهِ الرَّحْمَنِ الرَّحِيمِ

قُلْ أَعُوذُ بِرَبِّ الْفَلَقِ

مِن شَرِّ مَا خَلَقَ

وَمِن شَرِّ غَاسِقٍ إِذَا وَقَبَ

وَمِن شَرِّ النَّفَّاثَاتِ فِي الْعُقَدِ

وَمِن شَرِّ حَاسِدٍ إِذَا حَسَدَ

«Именем Бога, милость Которого вечна и безгранична. Скажи: «Ищу у Господа рассвета спасения от зла, исходящего от сотворенного Им, и зла опустившегося мрака, от зла колдующих и зла завистника, когда в нем зреет зависть ».

Сура «ан-Нас»

«Бисмил-ляяхи ррахмаани ррахиим.

Куль а‘уузу би раббин-наас. Мааликин-наас. Иляяхин-наас. Мин шарриль-васваасиль-ханнаас. Аллязии ювасвису фии судуурин-наас. Миналь-джиннати ван-наас» (Св. Коран, 114).

بِسْمِ اللَّهِ الرَّحْمَنِ الرَّحِيمِ

قُلْ أَعُوذُ بِرَبِّ النَّاسِ

مِن شَرِّ الْوَسْوَاسِ الْخَنَّاسِ

الَّذِي يُوَسْوِسُ فِي صُدُورِ النَّاسِ

مِنَ الْجِنَّةِ وَالنَّاسِ

«Именем Бога, милость Которого вечна и безгранична. Скажи: «Ищу спасения у Господа людей, Властителя людей, Бога людей. [Ищу спасения у Него] от зла нашептывающего Сатаны, который отступает [при упоминании Господа], [Дьявола] который вводит смуту в сердца людей, и от [зла представителей Сатаны из числа] джиннов и людей ».

Возможны несколько смысловых переводов: «Клянусь временным промежутком, который начинается после смещения солнца с зенита и продолжается до захода»; «Клянусь послеполуденной молитвой».

То есть ввергнутые в «аль-хутома» клеветники потеряют всякую надежду на освобождение, врата Ада будут наглухо закрыты пред ними.

Кораническая сура повествует об историческом событии, которое произошло в год рождения последнего посланника Господа Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует) и стало знамением для людей разумеющих.

К этому времени восстановленный пророком Авраамом древнейший храм Единобожия Кааба (см.: Св. Коран, 22:26, 29) был вновь превращен арабами в главный храм своего языческого пантеона. Мекка стала центром язычества, притягивающим паломников со всех концов арабского Востока. Это вызывало недовольство правителей соседних государств. Тогда правитель Йемена Абраха с целью привлечь паломников построил у себя новый храм, поражающий своей роскошью и красотой. Но культовое сооружение так и не смогло стать центром паломничества кочевников, по-прежнему признававших таковым лишь Мекку.

Однажды некий бедуин-язычник, демонстрируя свое неуважение к йеменскому храму, осквернил его. Узнав об этом, Абраха поклялся стереть Каабу с лица земли.

В снаряженном им войске было восемь (по другим источникам – двенадцать) слонов, которые должны были разрушить Каабу.

Приблизившись к Мекке, войско Абрахи разбило лагерь для отдыха. Пасущиеся в окрестностях верблюды сразу стали добычей йеменцев. Среди них было двести верблюдов, принадлежавших одному из самых уважаемых людей Мекки, ‘Абдуль-Мутталибу (дедушке будущего Пророка).

Тем временем Абраха велел привести к себе наиболее уважаемого мекканца. Жители указали на ‘Абдуль-Мутталиба, который и отправился на переговоры с Абрахой. Достоинство и благородство ‘Абдуль-Мутталиба сразу внушили правителю Йемена уважение к нему, и он пригласил мекканца сесть рядом с собой. «Есть ли у тебя какая-либо просьба ко мне?» – спросил Абраха. «Да, – ответил ‘Абдуль-Мутталиб. – Хочу попросить вернуть мне моих верблюдов, которых увели твои воины». Абраха удивился: «Увидев твой благородный лик и мужество, я сел рядом с тобой. Но, услышав тебя, я понял, что ты малодушный и эгоистичный человек. В то время как я пришел с намерением стереть с лица земли вашу святыню, ты просишь о каких-то верблюдах?!» «Но я лишь хозяин своих верблюдов, а хозяином храма является Сам Господь, Он сохранит его…» – был ответ. Забрав свое стадо, ‘Абдуль-Мутталиб вернулся в город, покинутый жителями, не имевшими возможности противостоять огромному войску. Вместе с сопровождавшими его людьми ‘Абдуль-Мутталиб долго молился у порога Каабы, вознося молитву о спасении и сохранении Господнего храма, после чего и они покинули Мекку.

При попытке штурма города войсками Абрахи произошло чудесное знамение: появившаяся стая птиц забросала войско камнями из жженой глины. Армия Абрахи была уничтожена. Беззащитные Мекка и Кааба были спасены, ибо по замыслу Господнему им была предначертана иная судьба.

История эта – ясное знамение для обладающих разумом.

См., например: Ибн Кясир И. Тафсир аль-кур’ан аль-‘азым. Т. 4. С. 584, 585.

Господь Всемогущ: наказание Свое Он являет через, казалось бы, слабых и беззащитных тварей. Так, за отказ фараона отпустить Моисея и его народ для богослужения одной из «казней египетских» стало нашествие жаб, мошек, «песьих мух», саранчи, которые заполонили весь Египет. «Казни египетские», согласно Библии, вынудили фараона отпустить израильский народ из плена (Исх., 8:10).

ИД «Хузур» Духовного мусульманского управления Татарстана разработал приложение для АЙОС, а за ним и «Куръан»Казан Бвасма» для Андройд. Теперь любой желающий может скачать Коран на Татарском – мобильную версию Куръан, которая всегда будет «в кармане», доступно при подключенном интернете.

Программное обеспечение, созданное для смартфонов, основывалось на издании Куръана ДУМ РТ. Это приложение удачно было проверено комиссией, которая занимается вопросами Глубокоуважаемого Куръана при органе управления вакфов Сирии. Приложение признали соответствующим мировым стандартам. Также ему было выдано заключение Управления комитета кыраату и оценке свитков Корана. Чтобы приложением было удобно пользоваться, разработчик разбил его на несколько сур: содержимое Куръана (Корана на Татарском) дается пользователю с переписью арабских наименований на кириллице, с переводом на русский язык. Для скачивания нужно просто в поисковой системе (Гугл, Яндекс) напечатать КУРЪАН ДУМ РТ, также КУРЪАН КАЗАН БАСМА. Вы можете загрузить программу с нашего онлайн ресурса.

«КАЗАН>БАСМА» – исторический бренд Татарстана, лепта в общенародную исламскую культуру мусульман, находящихся в России. Благодаря тому, что муфтият издал обновленный вариант, произошел своеобразный возврат предыдущих позиций России в мире Куръана.

Несколько главных особенностей приложения:

История – каждая статья, когда-либо просматриваемая Вами, останется навсегда в истории. Ее можно просмотреть, когда пожелаете.
Избранное – можно добавлять статьи в «Избранные». Для этого нужно просто нажать на звездочку».
Наличие различных настроек – у пользователя есть возможность выбирать необходимый шрифт и цветовую тему.
Информационный блок «Случайная статья дня». Чтобы его видеть в списке, программное обеспечение нужно установить в память мобильного устройства (базу можно загрузить приложение и установить куда удобно).

1. Йа. Син.
2. Клянусь мудрым Кораном!
3. Воистину, ты – один из посланников
4. на прямом пути.
5. Он ниспослан Могущественным, Милосердным,
6. чтобы ты предостерег людей, отцов которых никто не предостерег, из-за чего они оставались беспечными невеждами.
7. Относительно большинства из них сбылось Слово, и они не уверуют.
8. Воистину, Мы наложили на их шеи оковы до самого подбородка, и их головы задраны.
9. Мы установили преграду перед ними и преграду позади них и накрыли их покрывалом, и они не видят.
10. Им все равно, предостерег ты их или не предостерег. Они не веруют.
11. Ты можешь предостеречь только того, кто последовал за Напоминанием и устрашился Милостивого, не видя Его воочию. Обрадуй его вестью о прощении и щедрой награде.
12. Воистину, Мы оживляем мертвых и записываем то, что они совершили, и то, что они оставили после себя. Всякую вещь Мы подсчитали в ясном руководстве (Хранимой скрижали).
13. В качестве притчи приведи им жителей селения, к которым явились посланники.
14. Когда Мы отправили к ним двух посланников, они сочли их лжецами, и тогда Мы подкрепили их третьим. Они сказали: «Воистину, мы посланы к вам».
15. Они сказали: «Вы – такие же люди, как и мы. Милостивый ничего не ниспосылал, а вы всего лишь лжете».
16. Они сказали: «Наш Господь знает, что мы действительно посланы к вам.
17. На нас возложена только ясная передача откровения».
18. Они сказали: «Воистину, мы увидели в вас дурное предзнаменование. Если вы не прекратите, то мы непременно побьем вас камнями и вас коснутся мучительные страдания от нас».
19. Они сказали: «Ваше дурное предзнаменование обратится против вас самих. Неужели, если вас предостерегают, вы считаете это дурным предзнаменованием? О нет! Вы – люди, преступившие границы дозволенного!»
20. С окраины города второпях пришел мужчина и сказал: «О мой народ! Последуйте за посланниками.
21. Последуйте за теми, кто не просит у вас награды и следует прямым путем.
22. И почему бы мне не поклоняться Тому, Кто сотворил меня и к Кому вы будете возвращены?
23. Неужели я стану поклоняться другим богам помимо Него? Ведь если Милостивый пожелает причинить мне зло, то их заступничество ничем не поможет мне, и они не спасут меня.
24. Вот тогда я окажусь в очевидном заблуждении.
25. Воистину, я уверовал в вашего Господа. Послушайте же меня».
26. Ему было сказано: «Войди в Рай!» Он сказал: «О, если бы мой народ знал,
27. за что мой Господь простил меня (или что мой Господь простил меня) и что Он сделал меня одним из почитаемых!»
28. После него Мы не ниспослали на его народ никакого войска с неба и не собирались ниспослать.
29. Был всего лишь один глас, и они затухли.
30. О горе рабам! Не приходил к ним ни один посланник, над которым бы они не издевались.
31. Неужели они не видят, сколько поколений Мы погубили до них и что они не вернутся к ним?
32. Воистину, все они будут собраны у Нас.
33. Знамением для них является мертвая земля, которую Мы оживили и извлекли из нее зерно, которым они питаются.
34. Мы создали на ней сады из пальм и винограда и заставили биться в них источники,
35. чтобы они вкушали их плоды и то, что создали своими руками (или чтобы они вкушали плоды, которые они не создали своими руками). Неужели они не будут благодарны?
36. Пречист Тот, Кто сотворил парами то, что растит земля, их самих и то, чего они не знают.
37. Знамением для них является ночь, которую Мы отделяем ото дня, и вот они погружаются во мрак.
38. Солнце плывет к своему местопребыванию. Таково предустановление Могущественного, Знающего.
39. Мы предопределили для луны положения, пока она вновь не становится подобна старой пальмовой ветви.
40. Солнцу не надлежит догонять луну, и ночь не опережает день. Каждый плывет по орбите.
41. Знамением для них является то, что Мы перенесли их потомство в переполненном ковчеге.
42. Мы создали для них по его подобию то, на что они садятся.
43. Если Мы пожелаем, то потопим их, и тогда никто не спасет их, и сами они не спасутся,
44. если только Мы не окажем им милость и не позволим им пользоваться благами до определенного времени.
45. Когда им говорят: «Бойтесь того, что перед вами, и того, что после вас, чтобы вы были помилованы», – они не отвечают.
46. Какое бы знамение из знамений их Господа не явилось к ним, они непременно отворачиваются от него.
47. Когда им говорят: «Расходуйте из того, чем вас наделил Аллах», – неверующие говорят верующим: «Неужели мы будем кормить того, кого накормил бы Аллах, если бы пожелал? Воистину, вы лишь находитесь в очевидном заблуждении».
48. Они говорят: «Когда сбудется это обещание, если вы говорите правду?»
49. Им нечего ожидать, кроме одного только гласа, который поразит их тогда, когда они будут препираться.
50. Они не смогут ни оставить завещание, ни вернуться к своим семьям.
51. Протрубят в Рог, и вот они устремляются к своему Господу из могил.
52. Они скажут: «О горе нам! Кто поднял нас с места, где мы спали?» Это – то, что обещал Милостивый, и посланники говорили правду».
53. Будет один только глас, и все они будут собраны у Нас.
54. Сегодня ни одной душе не будет причинено никакой несправедливости, и вам воздастся только за то, что вы совершали.
55. Воистину, обитатели Рая сегодня будут заняты наслаждением.
56. Они и их супруги будут лежать в тенях на ложах, прислонившись.
57. Там для них есть фрукты и все, что они потребуют.
58. Милосердный Господь приветствует их словом: «Мир!»
59. Отделитесь сегодня, о грешники!
60. Разве Я не завещал вам, о сыны Адама, не поклоняться сатане, который является вашим явным врагом,
61. и поклоняться Мне? Это – прямой путь.
62. Он уже ввел в заблуждение многих из вас. Неужели вы не разумеете?
63. Вот Геенна, которая была вам обещана.
64. Горите в ней сегодня за то, что вы не веровали».
65. Сегодня Мы запечатаем их уста. Их руки будут говорить с Нами, а их ноги будут свидетельствовать о том, что они приобретали.
66. Если Мы пожелаем, то лишим их зрения, и тогда они бросятся к Пути. Но как они будут видеть?
67. Если Мы пожелаем, то обезобразим их на их местах, и тогда они не смогут ни двинуться вперед, ни вернуться.
68. Тому, кому Мы даруем долгую жизнь, Мы придаем противоположный облик. Неужели они не разумеют?
69. Мы не учили его (Мухаммада) поэзии, и не подобает ему это. Это – не что иное, как Напоминание и ясный Коран,
70. чтобы он предостерегал тех, кто жив, и чтобы сбылось Слово относительно неверующих.
71. Неужели они не видят, что из того, что совершили Наши руки (Мы Сами), Мы создали для них скот, и что они им владеют?
72. Мы сделали его подвластным им. На одних из них они ездят верхом, а другими питаются.
73. Они приносят им пользу и питье. Неужели они не будут благодарны?
74. Но они поклоняются вместо Аллаха другим богам в надежде на то, что им окажут помощь.
75. Они не могут помочь им, хотя они являются для них готовым войском (язычники готовы сражаться за своих идолов, или идолы будут в Последней жизни готовым войском против язычников).
76. Пусть их речи не печалят тебя. Мы знаем то, что они скрывают, и то, что они обнаруживают.
77. Неужели человек не видит, что Мы сотворили его из капли? И вот он открыто препирается!
78. Он привел Нам притчу и забыл о своем сотворении. Он сказал: «Кто оживит кости, которые истлели?»
79. Скажи: «Оживит их Тот, Кто создал их в первый раз. Он ведает о всяком творении».
80. Он создал для вас огонь из зеленого дерева, и теперь вы разжигаете огонь от него.
81. Неужели Тот, Кто сотворил небеса и землю, не способен создать подобных им? Конечно, ведь Он – Творец, Знающий.
82. Когда Он желает чего-либо, то стоит Ему сказать: «Будь!» – как это сбывается.
83. Пречист Тот, в Чьей Руке власть над всякой вещью! К Нему вы будете возвращены.

Их появление также относится к концу XIX - началу XX веков и связано с некоторыми послаблениями царских властей, благодаря чему началось бурное развитие татарской периодики и издательского дела. Ныне известно о четырёх переводах Корана на татарский язык, выполненных в дореволюционный период.

Если соблюсти хронологию, то первым можно назвать перевод педагога Бурхана Шарафа (1883-1942). В самом начале XX века он выполняет перевод Корана и отправляет рукопись с нарочным в Оренбург - в ту пору духовный центр российского мусульманства. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает: нарочный внезапно умирает, а находящаяся у него на руках рукопись бесследно исчезает. Только недавно стало известно, что с оригинала рукописи Шарафа были сняты копии, но пока они недоступны для исследователей, поскольку хранятся в частных архивах.
Рукопись ещё одного перевода Корана, который выполнил богослов Сунгатулла Бикбулатов (1886-1955), также хранится в частных коллекциях и до сих пор не стала объектом изучения.
Очередной перевод Корана выполнил татарский историк и богослов Мурад Рамзи (1855-1934). В годы работы над переводом М. Рамзи находился в эмиграции, поэтому сведений о судьбе этого труда нет.
И, наконец, четвёртый перевод, принадлежит перу татарского богослова Мусы Бигиева (1875-1949).

Перевод М. Бигиева не только был закончен, но и набран типографским способом. Однако, развернувшаяся в татарской прессе ожесточённая дискуссия о правомерности, с точки зрения ислама, такого издания поставила крест на публикации М. Бигиева. Немало жалоб поступило и в Духовное собрание. Кроме всего прочего, утверждалось, что татарский язык ещё недостаточно богат, чтобы передать всю красоту и глубину Священной книги. Так, Габдулла Тукай в одном из своих писем отмечал, что такой перевод, который, по его мнению, не отличается образностью и красотой языка, навряд ли достигнет своей цели и завоюет сердца читателей. Татарский писатель Гаяз Исхаки также утверждал, что считает публикацию этого перевода преждевременной. Не обошёл этот вопрос и классик татарской литературы Фатих Амирхан. В 1916 году он писал по этому поводу следующее: «Ставить вопрос о переводе Корана, не продумав хорошо то, как это будет делаться, - это легкомысленный, упрощённый подход к задаче».
В сознании ряда ведущих представителей татарской интеллигенции вызревала идея необходимости создания нового перевода Корана на татарский язык, в основу которого легли бы принципы, в корне отличные от тех, что использовались при подготовке прежних переводов-комментариев. Именно такую цель поставил перед собой Муса Бигиев. Он полагал это важнейшей культурно-политической задачей и подчеркивал, что в условиях постоянных побед Запада и отступления ислама по всем фронтам совершенно необходимо перевести Коран на родные языки мусульман.
Залогом успеха он мыслил обращение к опыту первых веков ислама, когда
мусульманские ученые были свободны от мертвящей традиции. По его
мнению, дух свободы мысли, открытой состязательности и взаимной
критики, существовавший тогда, способствовал формированию наиболее
точного и беспристрастного толкования Священной книги. Этот, безусловно,
наиболее интересный и далеко идущий проект, связанный с Кораном и
возникший в среде российских мусульман, к несчастью, стал жертвой
противостояния джадидов и консерваторов.
Перевод Корана на татарско-турецкий язык был готов в 1911 г. В январе 1912 г. Бигиев договаривается с руководством казанского издательства «Эмид» об издании перевода. Предполагалось, что Бигиев сдаст рукопись перевода в начале апреля того же года, и он будет издан тиражом пять тысяч экземпляров. Информация о готовящемся издании стала достоянием прессы, в которой началась острая полемика. Так, авторы, представлявшие консервативное крыло российского ислама, были единодушны в том, что перевод недопустим, обвиняли его автора в безбожии, вероотступничестве и даже сумасшествии. В казанских периодических изданиях было опубликовано и множество статей, поддерживающих идею перевода.
Опасаясь неблагоприятного для себя развития событий, группа консервативных казанских имамов обращается с жалобой в уфимское Духовное Собрание. Вскоре этой инстанцией было принято решение наложить запрет на печатание перевода Корана, подготовленного Бигиевым. Последний отреагировал на запрет специальной статьей, опубликованной в газете «Вакыт». Он обвинял Духовное Собрание в том, что с его попустительства книжный рынок российских мусульман заполонен бесполезной, а то и вредной литературой и подтверждал намерение издать переведенный им Коран. Полемика по данному вопросу в татарской прессе продолжалась вплоть до 1917 г.
В конце концов, перевод Мусы Бигиева попал под запрет и печатные формы были разобраны. До последнего времени не было ничего известно о судьбе отпечатанной корректуры, которая считалась утерянной. И лишь совсем недавно появились сведения, что эти листы хранятся в Санкт-Петербурге у дочери Мусы Бигиева и что она дала разрешение на их публикацию. Вскоре он увидел свет.
Еще один перевод Корана на татарский язык принадлежал перу прекрасного мусульманского публициста и педагога Зийа ад-Дина Кемали. Его современник Дж. Валидов так характеризует взгляды Кемали и близких ему публицистов на Коран: «Они видят в Коране ту центральную исходную точку, из которой берет начало прогрессирующая человеческая культура. …Коран толковался по самой новой моде, его айатам придавались самые невероятные значения в целях осуществления идей нового времени… У них как будто все исходит из Корана, все, что только есть лучшего, концентрируется в Коране, но это кажется только поверхностному читателю или слушателю, а в действительности центром мыслей вовсе не является Коран, они собственно исходят из современных культурных понятий. Этого, может быть, они и сами не сознают, но все равно факт остается фактом. Лозунг - «примирение религии с наукой», являющийся любимым выражением этих ученых, сам показывает, что здесь религия играет подчиненную роль».
В Литве в ХV-ХVII вв. был осуществлен и первый перевод Корана с арабского языка на славянский, а именно - на белорусский язык. Перевод был выполнен в среде татар, состоявших на службе литовских князей. Все больше татар переходило на русскую службу. В описи архива Посольского Приказа, составленной в 1560 г. при Иване Грозном, упомянут «Куран татарский, на чом приводят татар к шерти» (шарт, т. е. присяга). Здесь же имеется любопытная приписка: «78-го (=1570) мая взял Куран ко Государю Петр Григорьев». До нас дошел один из списков Корана, который использовался для приведения мусульман к присяге. Айат 16:91, использовавшийся для клятвы, выписан в нем золотом. Ниже в рукописи имеется вклейка с текстом, выполненным московской скорописью XVII –
начала XVIII вв.: «В Куране на сей статье шертовать пристойно, а с той
статьи перевод: Глава 15 О Пчеле именуемо(й) арапсю Аджиль Все аще по
Бозе обещастеся исполняйте, и ничтоже противо клятвы своея да сотворите.
Убо Бога призвасте во свидетельство своего обещания, весть бо вся вами
творимое». Среди мусульманских народов России начиналось религиозно-национальное возрождение. Либералы-обновленцы (джадиды), появившиеся в те годы в Казани и Крыму, а десятилетием позднее - в Средней Азии, начинали с требований обновления старой системы мусульманского образования, во многом ограничивавшейся заучиванием наизусть Корана и ряда других религиозных текстов. Они старались совместить ислам с современной наукой и просвещением на русском языке и подошли к необходимости реформы ислама в ответ на вызов европейской цивилизации. Их идеи реформы мусульманской школы быстро нашли себе сторонников не только в России, но и в Турции, Персии, Индии. Можно сказать, что в работах крупнейших исламских мыслителей того времени, таких как татарский просветитель, богослов и общественно-политический деятель ал-Марджани (1818-1899), богослов и педагог, основатель (1882 г.) крупнейшей в Поволжье новометодной школы Мухаммадийа, ал-Баруди (Галеев) (1857-1921), знаменитый крымскотатарский публицист, издатель и общественный деятель, «дедушка тюркской нации Гаспринский (Гаспралы) (1851-1914), богословы и публицисты Муса Бигиев (1875-1949) и Атаулла Баязитов (1846-1911), и других мусульманских авторов, писавших как на своих национальных языках, так и по-арабски, и по-русски, можно найти идеи возрождения ислама, близкие тем, что волновали крупнейших мыслителей мусульманского Востока.
Подготовил Айнур Юсупов,
Студент РИУ.

Азат Ахунов

Старший научный сотрудник Татарской энциклопедии АН Республики Татарстан

Коран по-татарски

О долгой, трудной и всё ещё не окончившейся истории перевода Корана на татарский язык.
Коран - древнейшая великая книга на территории России
Священная книга мусульман приобщила тюрко-татар к достижениям мировой цивилизации
История перевода Корана на татарский язык: конфликт национального духа и исторических условий
Спроникновением ислама в Поволжье здесь стали распространяться мусульманская учёность, богатая арабо-мусульманская литература, Коран оказался неисчерпаемым кладезем тем и сюжетов для местных писателей и поэтов, получило развитие каллиграфическое искусство, развилось художественное ремесло изготовленич шамаилей (настенных панно с художественным изо-бражением изречений из Корана)… Тема эта обширна, поэтому затрону лишь некоторые её аспекты.

Долгий путь к источнику
Считается, что волжские булгары приняли ислам в 922 году. На самом деле это не было одномоментное событие. Древо ислама оказалось посаженным на хорошо подготовленную почву: к 922 году в столице государства Булгаре уже действовали мечети, а прибывшее из Багдада арабское посольство лишь “де-юре” закрепило мусульманскую веру в Волжской Булгарии.
Ко времени прибытия в Булгар миссии Ибн-Фадлана в стране уже имелась определённая прослойка мусульманского населения, которая образовалась под хазарским влиянием, а также в результате торгово-экономических и культурных контактов с народами уже исламизированной к тому времени Средней Азии.
До нашего времени не дошли письменные свидетельства тех далёких времён. Из наиболее древних источников сохранилась лишь поэма булгарского поэта Кул Гали (Кол Гали) “Кыйсса-и Йусыф” (“Сказание о Йусуфе”), создание которой исследователи относят к 1236 году. Правда, ещё имеется трактат по фармакологии “Ат-тирийак ал-кабир” (“Большое противоядие”, начало XIII века) Таджеддина ибн Йунуса ал-Булгари, но это узкоспециальный труд. К тому же надо сказать, что в обоих случаях мы имеем дело не с автографами, а с их более поздними списками. Недавно в прессе промелькнули сообщения об обнаружении в странах Ближнего Востока новых, пока ещё неизвестных древнетатарских источников, но пока они не опубликованы.
В “Кыйсса-и Йусыф”, в основу которого лёг библейско-коранический сюжет (см. XII суру Корана “Сурат ал-Йусыф”), автор упомянул, что в своей работе он опирался на труды известного арабского богослова и комментатора Корана Ибн Джарира ат-Табари (839-923). О чём это говорит? О том, что тюркоязычному булгаро-татарскому поэту Кул Гали уже в начале XIII века были известны авторы и книги, которыми широко пользовался мусульманский мир Востока. Это значит, что трактаты доходили до Среднего Поволжья. Коранические рассказы, а если быть точнее, их комментированные варианты в арабских и персидских тафсирах стали основой для создания в тюрко-татарской среде новых произведений с “местным колоритом”.
В связи с этим необходимо сказать несколько слов о самих тафсирах. В арабском языке слово “тафсир” происходит от глагола “фассара”, что означает “разъяснять, толковать, комментировать”. Поэтому производное слово “тафсир” переводится как “толкование” или “комментарий”. Тафсир - это философское толкование Корана, который при неискушённом прочтении остаётся недопонятым или не вполне ясным. Тафсиры несут в себе и такую функцию, как указание на те значения Корана, которые так или иначе утратили свою актуальность, а также объясняют некоторые “шероховатости” тех или иных коранических сур.
Согласно традиции, Коран нельзя переводить на другие языки, а необходимо читать на языке оригинала - арабском: иначе теряется божественность и неповторимость Священного текста. Что же касается комментариев-переложений на иных языках, то с этим нет проблем - такая работа только приветствуется.
Известно, что того, кто пытается читать Коран как художественную книгу, ждёт разочарование - ведь в нём нет привычного логического сюжета, вступления, кульминации, развязки. Лучше всего об этом сказал французский учёный Фритьоф Шюон (ученик Рене Генона): “Одна из причин, в силу которых европейцам трудно по-настоящему оценить Коран, распознать в нём духовное начало, объясняется тем, что они ищут в любом тексте отчётливо выраженный смысл, поддающийся непосредственному восприятию, тогда как семитические народы, да и все вообще жители Востока, ценящие словесную символику, владеют навыками “углублённого” чтения: фраза представляется им чередой символов, чьи искры вспыхивают по мере того, как читатель проникается духовной геометрией слов, каждое из которых служит ему своего рода ориентиром на пути познания неистощимой доктрины; превыше всего - внутренний смысл, а внешние темноты - это как бы покрывала, скрывающие всё великолепие содержания”.
Первое время тафсир существовал только в устной форме. Особое место в толковании Корана занимают тафсиры, основанные на аллегорическом толковании Корана (та’виль). Такое толкование применяли многие шиитские авторы, а также мусульманские мистики - суфии. Как правило, тафсиры были объёмными. Упомянутый выше комментарий к Корану ат-Табари состоял из более чем 30 томов, тафсир Абу Бакра включал в себя 120 томов, а труд ‘Абду-с-Саляма ал-Казвини - 300 томов.
Тюркоязычные переработки арабских и персидских тафсиров были широко распро-странены среди татар, но чаще всего они трансформировались в форму какого-либо художественного (поэтического или прозаического) произведения. “Кыссас ал-анбия” (“Сказания о пророках”, конец XIII-начало XIV веков) Рабгузи, “Нахдж ал-фарадис” (“Врата в рай”, 1358) Махмуда Булгари, “Гулистан бит-т-тюрки” (“Гулистан на тюркском”, 1391) Сайфа Сараи - эти и другие известные в тюрко-татарском мире литературные памятники были написаны на основе коранических сказаний и, по сути, представляли собой художественный пересказ Корана.

Первые переводы: драма без развязки
Нетрудно предположить, что татарские переложения Корана - тафсиры (а возможно, и прямые переводы Священной книги), имевшие хождение в Волжской Булгарии, получили своё продолжение и в Казанском ханстве и в более поздние годы. К сожалению, литературные памятники татарского Средневековья дошли до наших дней лишь в виде единичных произведений: татарская рукописная книга, несмотря на свою древнюю историю, в основном представлена периодом середины XVIII - начала XIX веков.
Судя по тем спискам, что дошли до наших дней, пожалуй, первым из учёных этого периода, кто начал переводить Коран на татарский язык и комментировать на нём Священную книгу, был известный богослов-реформатор Габденнасыр Курсави (1776-1812). Сейчас в казанских библиотеках хранится несколько рукописных вариантов толкований Корана, которые принадлежат перу этого автора. В 1861 году, спустя полстолетия после смерти Курсави, была опубликована его книга “Хафтияк тафсире”, представляющая собой комментарий к седьмой части Корана (от персидского “хафт” - “семь”). Через пятнадцать лет вышел аналогичный комментарий седьмой части Корана, автором которого был татарский историк и писатель Таджетдин Ялчыгул (1768-1838). С тех пор “Хафтияки” стали самостоятельным направлением татарской коранической экзегетики (от греч. exsegetikos - разъясняющий. - Ред. ). Но всё это были комментарии к отдельным частям Священной книги. И лишь в конце XIX века наиболее полный комментарий к Корану - двухтомник “Фаваид” (“Полезное”) удалось издать татарскому историку и богослову Хусаину Амирханову (1814-1893).
В начале XX века увидели свет сразу несколько комментариев к Корану, которые продолжили традицию, начатую Хусаином Амирхановым. Учёные-богословы этого периода стремились к комментированию полного текста Корана, не ограничиваясь его отдельными частями. Одним из наиболее значимых трудов того времени стал двухтомный трактат татарского богослова и поэта Мухаммад-Садыка Иманкулый (1870-1932) “Тасхил ал-байан фи-т-тафсир ал-Кур’ан” (“Облегчённые пояснения к комментарию Корана”, Казань, 1910-1911). Правда, эта книга не была оригинальной - она являлась татарским переложением персидского тафсира Хусаина Кашифи. В предисловии к книге автор указывал, что написал этот труд по многочисленным просьбам казанских мусульман. Комментарий Иманкулый отличался тяжёлым, перегруженным арабо-персид-скими заимствованиями языком, который был понятен лишь хорошо образованной прослойке татарских читателей. Интересно, что именно этот тафсир не так давно был переиздан в Катаре в качестве “подарка для мусульман - “тюрок бывшего Советского Союза”.
Большой популярностью в начале ХХ века пользовался тафсир татарского автора Шайхельислама Хамиди “Ал-иткан фи-т-тарджемат ал-Кур’ан” (“Совершенство в переводе Корана”, Казань, 1907). Кстати, этот коранический комментарий также был недавно переиздан в Катаре. До этого, в 1949 году факсимиле “Ал-иткана” было издано в Японии, а в 1984 году - в Стамбуле для местных татарских общин.
В начале XX века был издан двухтомный “Коръэн тафсире” Нугмани. Мулла Нугман жил в первой половине XIX века. Когда его учитель Габденнасыр Курсави отправился в хаджж, из которого он не вернулся, Нугман взял на себя преподавание ряда предметов, которые ранее вёл его наставник. Кроме того, он занялся редактированием незаконченных трудов учёного. Работа над “Хафтияком” Курсави пробудила у Нугмана желание писать самостоятельные богословские труды, и со временем его изыскания в области коранической экзегетики превратились в вышеупомянутый тафсир Нугмана. Говоря о татарских тафсирах, нельзя не упомянуть также труд татар-ского журналиста и издателя Камиля Мутыги (1883-1941) “Татарча Куръэн тафсире” (“Комментарий к Корану на татарском языке”).
Теперь относительно прямых переводов Корана на татарский язык. Их появление также относится к концу XIX - началу XX веков и связано с некоторыми послаблениями царских властей, благодаря чему началось бурное развитие татарской периодики и издательского дела.
Ныне известно о четырёх переводах Корана на татарский язык, выполненных в дореволюционный период. Если соблюсти хронологию, то первым можно назвать перевод педагога Бурхана Шарафа (1883-1942). В самом начале XX век а он выполняет перевод Корана и отправляет рукопись с нарочным в Оренбург - в ту пору духовный центр российского мусульманства. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает: нарочный внезапно умирает, а находящаяся у него на руках рукопись бесследно исчезает. Только недавно стало известно, что с оригинала рукописи Шарафа были сняты копии, но пока они недоступны для исследователей, поскольку хранятся в частных архивах.
Рукопись ещё одного перевода Корана, который выполнил богослов Сунгатулла Бикбулатов (1886-1955), также хранится в частных коллекциях и до сих пор не стала объектом изучения. Третий перевод Корана выполнил татарский историк и богослов Мурад Рамзи (1855-1934). В годы работы над переводом М.Рамзи находился в эмиграции, поэтому сведений о судьбе этого труда нет. И, наконец, четвёртый перевод, принадлежит перу татарского богослова Мусы Бигиева (1875-1949).
Перевод М.Бигиева не только был закончен, но и набран типографским способом. Однако развернувшаяся в татарской прессе ожесточённая дискуссия о правомерности, с точки зрения ислама, такого издания поставила крест на публикации М.Бигиева. Немало жалоб поступило и в Духовное собрание. Кроме всего прочего, утверждалось, что татарский язык ещё недостаточно богат, чтобы передать всю красоту и глубину Священной книги. Так, Габдулла Тукай в одном из своих писем отмечал, что такой перевод, который, по его мнению, не отличается образностью и красотой языка, навряд ли достигнет своей цели и завоюет сердца читателей. Татарский писатель Гаяз Исхаки также утверждал, что считает публикацию этого перевода преждевременной. Не обошёл это вопрос и классик татар-ской литературы Фатих Амирхан. В 1916 году он писал по этому поводу следующее: “Ставить вопрос о переводе Корана, не продумав хорошо то, как это будет делаться, - это легкомысленный, упрощённый подход к задаче….
В конце концов, перевод М.Бигиева попал под запрет и печатные формы были разо-браны. До последнего времени не было ничего известно о судьбе отпечатанной корректуры, которая считалась утерянной. И лишь совсем недавно появились сведения, что эти листы хранятся в Санкт-Петербурге у дочери Мусы Бигиева и что она дала разрешение на их публикацию (В одном из ближайших номеров “Татарского мира” известный петербургский коранист, доктор исторических наук Ефим Анатольевич Резван расскажет о своих встречах с дочерью Мусы Бигиева, сохранённых ею листах перевода Корана и проектах его издания. - Ред. ).

Роковая ошибка типографа Харитонова
Вплоть до начала XX века царские власти не разрешали татарам держать собственные типографии. Поэтому издание татарских и арабских книг находилось в руках русских типографов. До поры до времени всё шло нормально. Наибольшей популярностью пользовалась типография Ивана Николаевича Харитонова (См. о нём статью в “ТМ” - 2003, №12 (22), август), которая прекрасно справлялась с любыми заказами своих татарских клиентов. Но в конце 1913 года типография выдала брак - напечатанные здесь на арабском языке экземпляры Корана вышли с серьёзными дефектами. Некоторые строки из Священного текста были напечатаны по несколько раз, а отдельные коранические аяты совершенно выпали из текста. Короче говоря, получилась не только полнейшая абракадабра, но и, по мнению татарских мусульман, “серьёзное преступление”. (Такие случаи бывали и раньше - например, в 1856 году в типографии Кукубина был напечатан Коран с 356 ошибками, но тогда у татар не было своей периодической печати и этот факт не стал достоянием широкой общественности).
Первым с “разоблачением” Харитонова в печати выступил писатель Фатих Амирхан. Типограф И.Н.Харитонов тут же сделал заявление, в котором обязался обменять “испорченные” экземпляры Корана на новые, а также дал слово, что “впредь не будет допускать таких ошибок”. Он посчитал, что такое недоразумение может случиться с любым издателем и не воспринял это дело всерьёз. Но это было его серьёзной ошибкой. Татарская пресса единым фронтом развернула шумную “антихаритоновскую” компанию. На повестке дня стоял вопрос: случайно или умышленно в типографии Харитонова был напечатан Коран с такими ошибками. Иван Харитонов объяснял, что опечатки вышли по оплошности работников типографии Ризвана Шарипова и Зинната Гисматуллина, которые набирали текст. Но в книге было указано, что текст проверен и одобрен представителем Духовного собрания Сафиуллой Абдуллинным. В этом был самый большой “прокол” Харитонова, поскольку Абдуллин корректуры в глаза не видел. Да, его имя стояло на предыдущих изданиях Корана и типограф просто продублировал его и в этот раз. Точно не известно, почему Харитонов не дал ему прочесть гранки и запустил весь тираж в печать. В условиях огромного спроса на Коран (в год по России распространялось по 200 тысяч экземпляров) сама собой возникает версия о “левом” тираже, хотя в царской России типографское дело находилось под строгим контролем властей. Скорее всего, Харитонов просто не удосужился лишний раз показать стереотипный текст мусульманскому редактору. Естественно, что Сафиулла Абдуллин был крайне возмущён и подал немедленный рапорт в Духовное собрание, в котором объяснял свою непричастность к этой истории. Нашлись и те, кто подзуживал его начать судебное преследование Харитонова. В момент наибольшего накала дискуссий он сообщил в газетах, что намерен привлечь Харитонова к суду, но до этого дело не дошло.
Со временем “дело Харитонова” утряслось само по себе, но оно, видимо, оказалось для его предприятия роковым - во всяком случае, в 1916 году Харитонов продал свою типографию и ушёл из книгоиздательского дела.
С Кораном связана драма ещё одной казанской типографии. В 1932 году в Казани раскручивалось “Дело о контрреволюционной деятельности одной из групп кадров филиала Султан-Галеевской организации в Татарии, объединившего буржуазно-националистические элементы в г.Казани”. В ходе следствия был обнаружен “вопиющий факт”: в казанской типографии имени Камиля Якуба нашли стереотипы Корана - печатные формы. Вроде все мечети уже закрыли, религиозные книги изъяты, муллы разогнаны или ре-прессированы, а тут - на тебе подарок к 15-летию Совет-ской власти!
Но, оказывается, бывший работник издательства “Гажур” Хабибрахман Забиров (до революции владелец издательств “Сабах” и “Умид”) всё ещё лелеял надежды, что когда-нибудь власти разрешат издавать Коран. Как рачительный хозяин, он не только сохранил стереотипы Корана, но и внёс предложение в коллегию Наркомпросса о переиздании Корана по тем стереотипам, которые он раньше выпускал в своём издательстве. Весь тираж Корана, по проекту Забирова, предполагалось распространить за границей и в национальных областях Советского Союза за исключением Татарии и Башкирии. В принципе, в предложении бывшего татарского издателя был прагматический резон. Казанские издания Корана благодаря своему чёткому и ясному шрифту пользовались спросом во всём мусульманском мире и могли бы принести реальный доход Советам. К слову сказать, арабские шрифты для пишущих машинок, разработанные татарским мастером Мухаммадом Идриси, несколько позже были проданы Советским государством в арабские страны и также пользовались большой популярностью на Востоке. Но в 1930-е годы, когда кругом кишмя кишели “враги народа”, говорить о какой-либо коммерции не приходилось. Суд оценил старания Х.Забирова по достоинству: за своё “рацпредложение” он получил пять лет исправительно-трудовых лагерей “с отбыванием в Севкрае”.

Современные переводы: развязка в жанре шоу
В 1990-х годах на книжный рынок Татарстана хлынул целый поток новых изданий Корана на татарском языке. Помимо перепечаток дореволюционных тафсиров-комментариев, появились оригинальные работы, выполненные в большинстве своём мусульманскими священнослужителями нового поколения: Фаритом Салманом, Нуруллой Арыслани, Рамилем Юнусом, Камилем Бикчантаевым и другими. Был издан также перевод Корана с турецкого, сделанный Рабитом Батуллой на основе турецкого варианта. В татарстанской прессе развернулись споры: чей перевод лучше? Впрочем, объектом дискуссии в основном стали два перевода Корана - Рабита Батуллы и Фарида Салмана, которые вышли примерно в одно и то же время. Не обошлось без “подводных камней”. Фарид Салман, проигравший конкурентную борьбу за пост муфтия Духовного управления мусульман Республики Татарстан, оказался в оппозиции к нему. Масла в огонь подлило его сближение с персоной “нон грата” в Татарстане - муфтием Талгатом Таджутдином. Писатель Рабит Батулла - “защитник интересов татарского народа”, и он оказался более симпатичен татарской публике. Ф.Салмана атаковали со всех сторон, а он безуспешно отбивался. Главное обвинение, которое было выдвинуто против него, - плохое знание татарского языка, откуда идут, по мнению критиков, шероховатости и даже грубые искажения Священного текста. Особенно не поздоровилось Ф.Салману, когда в бой вступила “тяжелая артиллерия” - учёный-арабист, академик Мирза Махмутов, который, кстати, был редактором “Корана Батуллы”. Что касается недостатков в переводе Батуллы, то упоминались те же самые шероховатости татарского текста, неточности перевода, излишнее увлечение выдумыванием неологизмов. Недавно у главы Духовного управления мусульман Татарстана Гусмана Исхакова спросили: “Какой из татарских переводов Корана наиболее точный?”. Муфтий ответил: “Габдрахман абзыя” (“дяди Габдрахмана”). На недоуменный вопрос журналиста, а кто он, собственно, такой, муфтий ответил, что Габдрахман абзый - это человек, который не переводил Корана, поэтому его никто не знает. И в самом деле, развернувшееся своего рода соревнование - кто кого обгонит, кто первым переведёт Коран, оказалось неплодотворным.

Ожидание
Примерно в то время, когда дискуссия между переводчиками Корана была в самом разгаре, над своим переводом интенсивно работал выдающийся российский арабист Анас Халидов (1929-2001). Всю свою жизнь он занимался изучением арабской классической литературы и вот на склоне лет взялся переводить Коран на татарский язык. Хорошее знание классического арабского языка и родного татарского давали надежду на успешное выполнение задуманного проекта. Ему удалось довести это дело до конца - он завершил работу незадолго до своей кончины в 2001 году. Однако перевод А.Халидова до сих пор не опубликован - требуется тщательная редактор-ская работа, хотя говорят, что существуют и другие причины. Но уже сейчас специалисты с уверенностью говорят, что перевод Корана на татарский Анасом Халидовым станет классическим подобно тому, как классическим стал русский перевод академика Игнатия Крачковского.

Итогом длительной напряженной работы мысли, своеобразной реализацией скрытого потенциала нации стало появление абсолютно нового мировоззрения. Этот всплеск национально-культурного возрождения в наиболее яркой форме воплотился в движении джадидизма. И вполне закономерен интерес, проявляемый в наши дни к этому периоду национальной истории.

Очевидно, что формирование столь сложного феномена как джадидизм, вобравшего в себя разнородные элементы как мусульманской цивилизации, к которой традиционно относились татары, так и европейской, западной, проходило под влиянием множества факторов. Синкретизм и многокомпонентность истоков в немалой степени определили специфику движения. Особую актуальность приобретает в этой связи раскрытие конкретных идейных течений, прямо или косвенно способствовавших появлению новой идеологии, давших толчок рождению новой мысли, на почве которых вырос джадидизм. Изучение их играет важное значение и для решения проблемы татарского просветительства, продолжением которого в ряде исследований считается джадидизм.

Позднее, как известно, последовали события, сопровождавшиеся сменой царской власти на большевитскую, что не могло не оказать влияния на историю и культуру татар. Народу пришлось пережить двойную смену алфавита, что обусловило разрыв духовной преемственности в передаче письменного наследия.

Процессы трансформации российского общества, начавшиеся в конце восьмидесятых годов прошлого века и продолжающиеся по сей день, характеризовались религиозным возрождением и ростом национального самосознания. В связи с этим татары все более уверенно ассоциировали себя с исламом, постоянно увеличивалась численность прихожан исполняющих основные предписания ислама, строились новые мечети, открывались и функционировали религиозные воскресные школы, медресе различного статуса и конечно же Российский исламский университет.

В то же время резко выросла потребность современного общества в достоверной информации об исламе, усилилась опасность конфликтов на этноконфессиональной почве, в связи с чем возрастает роль отечественного исламоведения и изучения памятников прошлого, что позволило бы выявить особенности традиционного, толерантного ислама, сложившегося на территории Поволжья за долгую историю сосуществования различных конфессий и национальностей. И поскольку Коран является священной книгой ислама, то изучение традиции его толкования и правильного понимания является актуальной задачей для историков, исламоведов, религиоведов, теологов и представителей других смежных областей.

Особую значимость в этой связи приобретает изучение произведений татарских богословов конца XVIII – начала XX вв.

Именно в этот период, после многочисленных восстаний, долгого сопротивления попыткам христианизации происходит постепенная интеграция татар-мусульман в российское общество, и наряду с исламской традицией закладываются основы толерантного сосуществования представителей ислама и православия в регионе. И важную роль в этом процессе сыграли труды татарских богословов, которые трезво оценивая жизненные реалии своего времени, пытались найти оптимальный вариант сохранения своей этно-конфессиональной самобытности в рамках православного российского государства.

Публикация тафсира Курсави продолжает серию переводов богословских сочинений мыслителей 18-нач 20вв.

История зарождения и развития коранической экзегезы

Тафсир – открытие чего-то тайного, возвещение. Происходит от арабского слова "фасара", которое означает "объяснить", "указать цель" или "приподнять завесу". Так называется наука о толковании смыслов коранических аятов. Ученых тафсира называют муфассирами. Полным знанием Корана обладал пророк Мухаммад, который разъяснял его смыслы своим сподвижникам. В частности, в комментарии к Корану принадлежащем перу Ибн ал-Касира приводится следующее предание: «Когда был ниспослан айат: «Те, которые уверовали, и не осквернили веру свою мраком [несправедливостью], именно они пребывают в безопасности, и ведомы они прямым путем» (6:42), сподвижники Пророка Мухаммада, почувствовав тяжесть в своих душах, обратились к нему с вопросом: «Ведь каждый из нас проявляет несправедливость к самому себе?» На это Пророк ответил: «Это не то, что вы подразумеваете. Разве не слышали вы слов праведного раба: «"О сын мой! Не поклоняйся наряду с Аллахом другим [божествам], ибо многобожие – великая несправедливость"» (31:13), воистину это [зульм] - многобожие»».

После Пророка Мухаммада традицию толкования Корана продолжили его сподвижники. Известный ученый позднего средневековья Джалал ад-Дин ас-Суйути (1445- 1505) в своем труде «Совершенство в коранических науках (Ал-иткан фи ‘улум ал-Кур’ан) из числа сподвижников особо выделял десятерых: первыми здесь упоминаются четыре праведных халифа - Абу Бакр, ‘Умар ибн ал-Хаттаб, ‘Усман ибн ‘Аффан и ‘Али ибн Абу Талиб, далее в его списке следуют ‘Абдаллах ибн Мас‘уд, ‘Абдаллах ибн ‘Аббас, Убай ибн Ка‘б, Зайд бин Сабит, Абу Муса ал-Аш‘ари и ‘Абдаллах ибн аз-Зубайр.

В итоге просветительской деятельности упомянутых сподвижников Пророка постепенно сформировались школы тафсира. Наиболее известными из них стали три. Первая из них зародилась в Мекке, ее основоположником стал один из самых авторитетных муфассиров ‘Абдаллах ибн ‘Аббас (ум. в 68/687), племянник Пророка Мухаммада. Известными последователями мекканской школы были: Са‘ид ибн Джубайр (ум. в 94/712), Муджахид ибн Джабр ал-Макки (ум. в 103/721), ‘Икрима (ум. в 105/723), Тавус ибн Кайсан ал-Йамани (ум. в 106/724), ‘Ата ибн Абу Рабах (ум. в 114/732), Абу аш-Шаша (ум. в 93/711).
Вторая школа была основана в Ираке (г. Куфе) ‘Абдаллахом ибн Мас‘удом (ум. в 32/652) и ‘Али ибн Абу Талибом (ум. В 40/660). Известными последователями иракской школы были: ‘Алкама ибн Кайс (ум. 62/682), Масрук ибн ал-‘Аджда (ум. в 63/682), ал-Асвад ибн Йазид (ум. в 74/693), Мурра ибн Шарахил ал-Хамадани (ум. в 76/685 г.), Амир ал-Ша‘би (ум. в 103/721), ал-Хасан ал-Басри (ум. в 110/728) и Ибрахим ал-Нах‘и (ум. в 195/713). Иракская школа широко использовала методы иджтихада и рай’а.
Третья школа была основана в Медине Убайем ибн Ка‘бом (ум. в 22/643). Известными последователями мединской школы были: Мухаммад ибн Ка‘б ал-Курази (ум. в 78/697), Абу ал-‘Алийа (ум. в 90/709) и Зайд ибн Аслам (ум. в 136/753).

При толковании Корана все эти три школы в основном опирались на Коран, сунну, высказывания сподвижников и ра’й (мнение богослова). Однако, наряду с этими источниками, некоторые из толкователей иногда использовали и исра’лиййат (библеизмы). Основу такого толкования заложил сподвижник по имени Ка‘б ал-Ахбар, который до принятия ислама был иудеем.
Разновидности тафсира

Первоначально классификация тафсира была довольно простой. Ибн ‘Аббас коранический текст с точки зрения ясности смысла делил на четыре категории:
1. Тот, что арабы понимают на основе своей речи.
2. Тафсир, доступный каждому человеку, знающему арабский язык.
3. Тафсир, доступный ученым-богословам.
4. Тафсир, известный только Аллаху.

Однако со временем по мере развития этой науки тафсир приобретал все новые и новые разновидности.

Современные мусульманские богословы выделяют два основных вида тафсира: тафсир би-л-ма’сур (тафсир на основе предания) и тафсир би-р-ра’й (тафсир на основе мнения).

К тафсиру на основе предания относится толкование одних айатов Корана другими, а также высказывания Пророка Мухаммада и его сподвижников по поводу смысла того или иного айата. Что касается высказываний таби‘инов, то часть ученых относит их к этому виду тафсира, а часть к тафсиру на основе мнения.

Самыми известными тафсирами на основе предания являются:

«Джами‘ ал-байан фи тафсир ал-Кур’ан» («Сборник разъяснений толкования Корана») принадлежащий перу Абу Джа‘фара Мухаммада ибн Джарира ат-Табари (224 – 310/ 838 – 922). Комментарии к айатам автор обычно начинает с семантического анализа, морфологического разбора и определения основного значения лексических единиц. Далее он приводит высказывания Пророка Мухаммада, его сподвижников, таби‘инов после чего анализирует их с точки зрения достоверности и выбирает наиболее надежный на его взгляд. Далее по мере необходимости автор указывает на те законоположения шариата, которые можно вывести из данного айата, приводит мнения различных мазхабов и их аргументацию.

«Тафсир ал-Кур’ан ал-‘азим», принадлежащий перу Исма‘ила ибн ‘Амра ибн Касира (700 – 774 / 1300 – 1372). Ибн Касир отдает преимущество толкованию одних айатов Корана другими, толкованию айатов хадисами, а также высказываниями сподвижников и таби‘инов. Иногда в нем встречаются случаи обращения к тафсирам других авторов, также как и ат-Табари автор проводит анализ высказываний на предмет достоверности, после чего отдает предпочтение тому или иному высказыванию. В некоторых фрагментах комментария можно встретить пояснения о том, что то или иное предание имеет библейскую основу (исра’илиййат).

Тафсиром на основе мнения считается толкование Корана на основе глубокого богословского анализа (ал-иджтихад). По поводу допустимости такого толкования среди мусульманских богословов существуют разногласия, каждая из сторон приводит свои аргументы из Корана и сунны.

Наиболее известными среди этих тафсиров являются:

«ал-Кашшаф ‘ан хака’ик ат-танзил ва ‘уйун ал-акавил фи вуджух ат-та’вил» («Раскрывающий истины откровения и источники высказываний относительно разновидностей толкования») принадлежащий перу Махмуда ибн ‘Умара ибн Мухаммада аз-Замахшари (467 – 538 / 1074 – 1143). Автор является одним из выдающихся представителей школы мутазилизма, что отразилось и на характере его труда. Тафсир насыщен пояснениями литературных достоинств Корана, в незначительной мере автор останавливается на законоположениях шариата. Объем библеизмов в данном тафсире сведен к минимуму, и конечно же автор по многим вопросам вероубеждения отстаивает му‘тазилитскую точку зрения. Замахшари использовал тщательное филологическое толкование текста для обоснования своих идейных позиций. Не смотря на это, многие суннитские муфассиры обращались к нему, причиной этого служили общепризнанные достоинства этого тафсира, богатство языка, ясность и лаконичность изложения, при помощи которых автору удалось раскрыть особенности коранической риторики и стиля.

«Анвар ат-танзил ва хака’ик ат-та’вил» («Светочи откровения и тайны истолкования») принадлежащий перу ‘Абдаллаха ибн ‘Умара ибн Мухаммада ибн ‘Али ал-Байдави (ум. 691 / 1291). При написании данного тафсира автор взял за основу тафсир аз-Замахшари. Ал-Байдави расширил толкования своего предшественника привлечением материала из других сочинений, таких как в комментариях к Корану ар-Рази и ар-Рагиба ал-Исфахани, дополнив их некоторыми преданиями от сподвижников и таби‘инов. Тафсир содержит лаконичное описание стилистических и художественных особенностей коранических айатов, также кратко останавливается на тех или иных законоположениях шариата. Приводит особенности различных стилей чтения (кира’ат), а также излагает му‘тазилитскую и суннитскую позиции по вопросам вероучения, конечно же отдавая предпочтение суннитской школе. Среди суннитов тафсир пользовался огромной популярностью, на протяжении нескольких веков служил учебным пособием, на него было написано множество комментариев, наиболее известным из которых является сочинение Мухаммада ибн Мустафы ал-Куджави Шайхзаде (ум. 950/1543)

«Мадарик ат-танзил ва хака’ик ат-та’вил» («Познание откровения и сути толкования») принадлежащий перу ‘Абдаллаха ибн Ахмада ибн Махмуда ан-Насафи (ум. 701 / 1301). Данный тафсир составлен на основе сокращения комментариев ал-Байдави, аз-Замахшари и других. По этой причине автор приводит му‘тазилитско-суннитскую дискуссию по вопросам вероучения, отдавая предпочтение суннитской. Автор особо не увлекается грамматическим разбором коранических айатов, но компенсирует это подробными примерами семи вариантов чтения некоторых айатов. Он также кратко показывает стилистические и художественные особенности айатов, излагает мнения различных правовых школ ислама. Изредка приводит библеизмы и критикует их, если они касаются вопросов вероучения и противоречат им.

Кроме упомянутых двух основных видов, мусульманские богословы выделяют следующие разновидности тафсира: ат-тафсир ал-ишари (символический тафсир), ат-тафсир ал-фикхи (тафсир, разъясняющий шариатские нормы).
Ат-тафсир ал-ишари (иногда его еще называют суфийским тафсиром). Суть его заключается в том, что в дополнение к основному смыслу, айату дается дополнительное пояснение, улавливаемое духовными наставниками на основе скрытого смысла. При этом выдвигается ряд обязательных условий, при которых такой тафсир считается приемлемым с точки зрения суннитов. Наиболее известными примерами таких тафсиров являются «Тафсир ал-Кур’ан ал-‘азим» принадлежащий перу Сахла ибн ‘Абдаллаха ат-Тустари (200 – 273 / 815 – 886) и «Лата’иф ал-ишарат» принадлежащий перу Абу ал-Касима ‘Абд ал-Карима ал-Кушайри (376-465 / 986 – 1072).

Ат-тафсир ал-фикхи отличается от других видов тафсира тем, что основное внимание в нем уделяется изучению айатов, связанных с положениями мусульманского права, авторы подобных тафсиров обычно показывают, каким образом мусульманские богословы-факихи выводили положения шариата из айатов Корана. Наиболее известными тафсирами, относящимися к этой разновидности являются «Ахкам ал-Кур’ан», принадлежащий перу Абу Бакра Ахмада ибн ‘Али ар-Рази ал-Джассаса (305-370 / 917 - 980) и «Джами‘ ли ахкам ал-Кур’ан», принадлежащий перу Абу ‘Абдаллаха Мухаммада ибн Ахмада ал-Куртуби (ум. 671 / 1272).

Более новыми, современными видами тафсира являются: ат-тафсир ал-манхаджи (методологический тафсир), ат-тафсир ал-адаби ал-иджтима‘и (литературно-социальный тафсир), ат-тафсир ал-‘ам, (общий тафсир), ат-тафсир ал-‘илми (научный тафсир) и ат-тафсир ал-мавду‘и (тематический тафсир).

Тафсир Корана на татарском языке

К сожалению рукописные тафсиры булгарского периода в чистом виде не сохранились, однако не вызывает сомнения, что булгарские богословы были хорошо знакомы с классическими трудами по тафсиру. На это указывают такие произведения как "Кысса-и Йусуф", в основу которого лёг библейско-коранический сюжет (см. двенадцатую суру Корана "ал-Йусуф"). Само произведение очень подробно, в стихотворной форме описывает события. Также по его тексту можно сделать вывод, что булгарские богословы были знакомы и с библеизмами.

Вероятнее всего булгарские переложения Корана - тафсиры, имевшие хождение в Волжской Булгарии, получили свое продолжение и в Казанском ханстве и в более поздние годы. К сожалению, литературные памятники булгарского средневековья дошли до наших дней лишь в виде единичных произведений: татарская рукописная книга, несмотря на свою древнюю историю, в основном представлена периодом середины XVIII - начала XIX веков.

Судя по тем спискам, что дошли до наших дней, пожалуй, первым из учёных этого периода, кто начал переводить смыслы Корана на татарский язык и комментировать на нём Священную книгу, был известный богослов-реформатор Абуннасыр Габденнасыр ибн Ибрагим ибн Ярмухаммед ибн Иштиряк аль-Курсави (1776-1812). На сегодняшний день в казанских библиотеках хранится несколько рукописных вариантов толкований Корана, которые принадлежат перу этого автора. В 1861 году, спустя полстолетия после смерти Курсави, была опубликована его книга "Хафтияк тафсире", представляющая собой комментарий к седьмой части Корана (от персидского «хафт-и як» – «одна седьмая»). Через пятнадцать лет вышел аналогичный комментарий седьмой части Корана, автором которого был историк и писатель Таджетдин Ялчыгул (1768-1838). Но всё это были комментарии к отдельным частям Священной книги. И лишь в конце XIX века наиболее полный комментарий к Корану - двухтомник "Фаваид" ("Полезное") удалось издать татарскому историку и богослову Хусаину Амирханову (1814-1893).

В начале XX века увидели свет сразу несколько комментариев к Корану, которые продолжили традицию, начатую Хусаином Амирхановым. Учёные-богословы этого периода стремились к комментированию полного текста Корана, не ограничиваясь его отдельными частями. Одним из наиболее значимых трудов того времени стала двухтомная работа татарского богослова и поэта Мухаммад-Садыка Иманкулый (1870-1932) "Тасхил ал-байан фи-т-тафсир ал-Кур"ан" ("Облегчённые пояснения к комментарию Корана", Казань, 1910-1911). Правда, эта книга не была оригинальной - она являлась татарским переложением персидского тафсира Хусаина Кашифи (ум. 1504г.).
Большой популярностью в начале ХХ века пользовался тафсир татарского автора Шайхельислама Хамиди "Ал-иткан фи-т-тарджимат ал-Кур"ан" ("Совершенство в переводе Корана", Казань, 1907).

В начале XX века был издан двухтомный "Коръэн тафсире" Нугмани. Мулла Нугман жил в первой половине XIX века. Когда его учитель Габденнасыр Курсави отправился в хаджж, из которого он не вернулся, Нугман взял на себя преподавание ряда предметов, которые ранее вёл его наставник. Кроме того, он занялся редактированием и доработкой незаконченных трудов учёного. Работа над "Хафтияком" Курсави пробудила у Нугмана желание самостоятельного творчества, и со временем его изыскания в области коранической экзегетики привели к созданию вышеупомянутого тафсира Нугмана. Говоря о татарских тафсирах, нельзя не упомянуть также труд татарского журналиста и издателя Камиля Мутыги (1883-1941) "Татарча Коръэн тәфсире" ("Комментарий к Корану на татарском языке").

Тафсир Курсави

Судя по ссылкам рукописного варианта тафсира Курсави в основе его толкования лежит вышеупомянутый тафсир «Анвар ат-танзил ва хака’ик ат-та’вил» ал-Байдави. Комментарий содержит большое количество преданий, особенно тех, что касаются значимых исторических событий, важных эпизодов мусульманской агиографии. В частности очень подробно описаны заключение мирного договора при Худайбийе, взятие Мекки, в нескольких вариантах излагается история о трех апостолах Иисуса.

В вопросах исламского вероучения, в отличие от ал-Байдави, Курсави не излагает позиции му‘тазилитов, а преподносит традиционное мнение, отстаивая точку зрения ранних мусульманских богословов. В качестве примера можно привести рассмотрение им отрывка из айата, неоднозначность интерпретации которого на протяжении веков порождала множество споров, поскольку буквальное прочтение допускало локализацию Творца, ограничение пространством, т.е давало повод антропоморфным представлениям о Боге: «…потом воссел (истава) на Трон…» (57:4). Курсави дает ему следующее толкование: «Затем вершащий дела созданий посредством трона, Своей сущностью распорядился троном». Подобное толкование соответствует точке зрения ашаритской и матуридитской школ исламского суннитского вероучения.

В вопросах мусульманского права Курсави стремится раскрыть точку зрения каждого из четырех мазхабов, неизменно отдавая предпочтение ханафитскому. В частности, касаясь толкования айата о пятничной молитве, Курсави пишет: «По этой причине имамы Шафи‘и, Малик и Ахмад ибн Ханбал, да смилостивится над ними Аллах, сказали, что миср не является условием пятничной молитвы. Что же касается Величайшего имама, то он считал, что миср является обязательным условием для действительности пятничной молитвы. Большинство муфассиров и ахл ал-хадис также издали фетву о том, что миср не есть обязательное условие пятничной молитвы. Именно поэтому сподвижники, принесшие ислам в Булгар, велели исполнять пятничную молитву и в самом Булгаре и в близлежащих деревнях. Но с точки зрения нашего мазхаба, из осторожности (ихтийатан), следует исполнять четыре рака‘ата дневной молитвы».

Трактовка Курсави несколько отличается от трактовки ал-Байдави с характерной для первого эмоциональностью. Курсави резко осуждает слепое следование авторитетам (таклид). В рукописном варианте комментария к айату суры «Собрание» (62:5) Курсави пишет: «Примеру иудеев последует и эта умма [мусульмане – А.Р.], они скажут: «Мы читаем Коран, но не знаем, что в нем написано. Нас не интересует его смысл, мы следуем за мнением ученых, которые жили до нас». Когда же Аллах заберет у людей знания и умертвит знатоков Корана и сунны, люди последуют за невеждами, провозгласившими себя учеными. На самом деле эти люди перед Аллахом и перед учеными считаются невеждами. Эти люди заблудятся сами и введут в заблуждение других, тогда то пример приведенный в отношении иудеев станет действительными и в отношении мусульман. Если этим мусульманам скажут: «Следуйте тому, что ниспослал Аллах», они ответят: «Нет, мы будем следовать тому, с чем обнаружили своих отцов»».

Полемическая страстность, присущая Курсави, выводит его за рамки традиционных толкований Байдави, когда речь касается взаимоотношений ислама и христианства. Комментируя айат суры «Ряды»: «Они хотят задуть свет Аллаха своими устами, но ведь свет Аллаха совершенен как бы это не было ненавистно неверным» (61/8), Курсави указывает: «Эти неверные желают погасить своими устами свет – Коран, наполняющий своим светом сердца, приписывая Корану различные пороки. В то время как в Библии, которой они придерживаются, каждая страница наполнена пороками, искажениями и противоречиями, однако, они делают вид, что не замечают, однако Аллах сделал свой свет совершенным. Знамения ислама Он сделал мудрыми, чистыми от пороков. В исламе нет никакого порока. Ислам призывает признать единство Аллаха, не поклоняться никаким изображениям, не есть нечистое, не пить опьяняющее. Ведь нечистая пища вредит телу, а опьяняющее вредит телу и рассудку. Он призывает не смотреть на чужих женщин, так как ясно, что это ведет к разврату, и даже не нуждается в разъяснении. Подводя итог, следует сказать, что все эти положения были и в прежних писаниях, некоторые сохранились и сейчас. Сколько бы они не пытались исказить, не смогли. Они своими устами заявляют о запретности свинины, запретности лицезрения чужих женщин, о единстве Аллаха, однако их собственные уши этого не слышат, это не проникает в их души, вопреки всему эти неверные не любят совершенства божественного света». Данный отрывок отражает один из этапов долгого процесса развития межэтнических и межконфессиональных взаимоотношений в Волго-Уральском регионе. Мы видим, что Курсави выступает с критикой христианства, однако это обусловлено предыдущими историческими событиями, а именно завоеванием Казани, принудительной христианизацией татар, экономическим давлением со стороны русских властей и т.д. В связи с этим, как представитель духовной элиты терпимой религии, Курсави был вынужден выступить в защиту своих убеждений. Для Курсави ислам был единственно истинной религией, распространение которой он считал своим долгом.

________________________________________
В арабском оригинале использовано слово «зульм», спектр значений которого достаточно широк и включает в себя «несправедливость», «притеснение».
Перевод М-Н. Османова
Ибн Касир. Тафсир ал-Кур’ан ал-‘азим. – Дамаск: Дар ал-Файха, 1994. – Т.2. – С. 206.
Джалал ад-Дин ас-Суйути. Ал-Иткан фи ‘улум ал-Кур’ан. – Бейрут: ар-Рисала, 2008. – С. 783.
Традиция сакрализирует личность Ибн ‘Аббаса и способ обретения им познаний, в преданиях сообщается, что они были получены в ответ на мольбу Пророка: «О Аллах, даруй ему знание о религии и обучи его толкованию». Незаурядные способности Ибн Аббаса были отмечены и вторым халифом, ‘Умаром ибн ал-Хаттабом, в одном из преданий сообщается, что халиф приглашал его на собрания старейшин, что вызывало их возмущение. желая положить этому конец, ‘Умар на очередном собрании обратился к присутствующим с вопросом о смысле суры ан-Наср («Победа») . Старейшины затруднились с ответом, и тогда вопрос был задан Ибн ‘Аббасу. «В этой суре я вижу признаки скорой кончины Пророка», - сказал он. Выслушав ответ ‘Умар произнес: «Я вижу то же самое».
Легитимность такого вида тафсира с точки зрения шариата до сих пор считается спорной, часть богословов отрицает его полностью, другая часть допускает при условии соответствия основным положениям исламского вероучения и обязательным пояснением о библейском происхождении того или иного фрагмента, дабы читатель не принял его за текст Корана или сунны.
Также используется название «Тафсир ар-ривайа».
Также используется название «Тафсир ад-дирайа».
По другой версии (685/1286).
Габденнасыр Курсави (полное имя - Абу-н-Насир ‘Абд ан-Насир ибн Ибрахим ибн Ярмухаммад ибн Иштиряк аль-Курсави тат. Абуннасыйр Габденнасыйр бин Ибрахим бин Ярмөхаммәд бин Иштирәк ал-Курсави) - татарский богослов, шейх Накшбандийского тариката, мыслитель и просветитель. Родился в 1776 году в деревне Корса (на территории современного Арского района Республики Татарстан), в семье купца. Начальное образование Габденнасыр Курсави получил в Маскарском медресе, у Мухаммедрахима ахуна. Учился в медресе Ниязкулыя Туркмени (Бухара). После возвращения из Бухары, при поддержке зятя и его сыновей (Губайдуллы, Мусы, Мухаммедзяна), Габденнасыр хазрет построил в деревне Корса медресе. Одновременно с преподаванием в последнем он занимал должность имам-хатиба. В 1808 году Габденнасыр Курсави вновь отправился в Бухару, где развернул бурную деятельность по распространению своих реформаторских взглядов. Его передовые идеи встретили яростное сопротивление со стороны консервативно настроенных религиозных деятелей. Последние, несмотря на свое поражение в открытых спорах, не прекращали преследование Курсави, даже обратились к бухарскому эмиру. Эмир потребовал от ученого отказаться от своих убеждений, в противном случае пригрозил смертью. По совету друзей Габденнасыр Курсави заявил об отказе от своих передовых взглядов. Вскоре он вернулся на свою родину и продолжил реформаторскую деятельность. Последнее вызвало недовольство у реакционных татарских имамов, начались преследования ученого. В 1812 году Габденнасыр Курсави отправился в хадж. Во время пути он заболел холерой, умер в Стамбуле (могила на Стамбульском кладбище «Оскедар»).
См. Ахунов А. Коран по-татарски. Электронный ресурс http://kitap.net.ru/azatahunov.php.
В арабском варианте «истава».
В татарском варианте «тасарруф кылды». Под троном, в матуридитском понимании, подразумевается великое создание Аллаха, образ и форма которого не известны, а познание их не доступно для человеческого разума. Также в матуридитских текстах делается огворка, что Аллах не нуждается в троне.
Курсави А. Тафсир байан. – Казань: Типография Домбровского, 1915 – С. 79
Мухаммад ибн Идрис аш-Шафи‘и (150/767-204/820) – ученый правовед, знаток хадисов, основатель и эпоним шафиитского мазхаба.
Малик ибн Анас (93/712-179/796) – ученый- правовед, знаток хадисов, основатель и эпоним маликитского мазхаба.
Ахмад ибн Ханбал (164/778-241/855) – ученый- правовед, знаток хадисов, основатель и эпоним ханбалитского мазхаба.
В классических ханафитских трудах – крупный населенный пункт, жители которого ведут оседлый образ жизни.
Почетный титул Абу Ханифы (80/699 - 150/767), выдающегося ученого-правоведа, основателя и эпонима ханафитского мазхаба.
Т. е. на тот случай, если это условие действительно не соблюдено.
Курсави А. Тафсир байан. – Казань: Типография Домбровского, 1915 – С. 110 – 111.
См. рук. – Л. 1б.
Курсави А. Тафсир байан. – Казань: Типография Домбровского, 1915 – С. 107 – 108.

Абдулла Адыгамов, кандидат исторических наук, и.о. муфтия РТ