Самый тернистый путь в Царство Небесное – монашеский. Память сердца – молитвенная память

Что такое монастырь и зачем монастыри строятся? Из чего складывается жизнь монастырей и кто в них живет? Кто такой трудник и чем он отличается от послушника? Сколько сейчас монастырей в Москве и России? Рассказываем всё основное, что надо знать о монастырях и их устроении.

Что такое монастырь?

Монастырь - это дом для монахов: их семья, квартира и крепость. Это крошечный город со своим бытом и уставом. Это поселение, где все объединены одним - жизнью ради Бога и непрестанной памятью о Нем. Это обитель, в которой монахи, не отрицая современные государственные законы, живут ради законов духовных.

Монастыри могут располагаться где угодно (в черте города, рядом с ним или вдали от любого населенного пункта - например, на скалах).

Монастыри могут быть разного размера: от крошечного подворья с несколькими монахами до крупной Лавры, где братия может насчитывать сотни иноков.

Монастыри могут быть мужскими и женскими. Монастыри могут иметь, по сути, самые разные внешние признаки, архитектуру и формы, но всех их объединяет одно: это место, где собираются люди, душой оставившие мир. Оставившие в миру всё - вещи, привязанности, земные притязания, - оставившие там, по сути, тех самих себя и обретя, тем самым, себя новых.

Для монахов монастырь - ограда и опора в их Новой жизни, которая в идеале должна быть равноангельской.

Для «мирян» монастырь - это возможность соприкоснуться с «инаким» миром: воочию видеть жизнь, построенную не по принципам и устремления бытия светского, но по принципам духовной, Евангельской, жизни.

Ведь, что такое монастырь по сути? Это частичка небесного, горнего мира на нашей земле. Место, где Дух Святой дышит и освящает всякого входящего и тем более - живущего там.

Как живут в монастыре?

Порядок жизни (иными словами - устав) у каждого монастыря может быть свой. В каких-то обителях он строже, в каких-то - «мягче». В рамках одного монастыря разные монахи ведут разного уровня молитвенную и аскетическую жизнь - каждый по силам, каждый по призванию.

При всей той разнице, которая возможна в устроениях монастырского бытия, все обители объединены одним: центральное место в распорядке дня и жизни монахов занимают молитва и богослужения. В монастырях, - в отличие от немонастырских, «приходских» храмов - проводится полный суточный круг богослужений, да и сами службы идут дольше.

В общих чертах день в монастыре складывается может складываться так:

Пять или шесть часов утра: начало утренних богослужений. Их продолжительность зависит от дня или устава монастыря. В обычные дни утренние службы могут заканчиваться в девять, в праздничные - они могут продолжаться до полудня.
После утренней службы: завтрак, трапеза
Затем: короткий отдых и время послушаний (послушания - такая же неотъемлемая часть монашеской жизни, ибо праздность главный враг монаха. Кто-то во время послушании следит за чистотой на территории, кто-то за садом, кто-то ведет столярные работы, кто-то работает в хлеву - и так далее).
В середине дня: трапеза (обед), затем - продолжение послушаний.
Ориентировочно в четыре или пять часов дня начинаются вечерние службы, которые могут так же в зависимости ото дня продолжатся три часа и дольше.
После вечерней службы - трапеза, короткий отдых
Перед сном - общее или келейное молитвенное правило.

Кто живет в монастыре?

Те, кто живут в монастырях, называются насельникам монастыря. Это:

Собственно монахи

В отличие от дореволюционного времени, сейчас нет правил - сколько должно быть или не быть монахов в монастыре. Все определяет жизнь.

Монахи - «духовный костяк» любого монастыря. О том, какие степени монашества бывают и вообще про монашество мы писали вот

Послушники

Кто такие послушники? Это люди, которые готовятся стать монахами, но по мнению настоятеля еще не готовы к этому. При этом, монастырь уже несет духовную ответственность за послушника.

Монахи со Святой горы Афон, первая половина XX века. Второй слева: преподобный .

Трудники

Кто такие трудники? Грубо говоря, те же послушники, только в самом начале пути. Они так же живут со всеми, так же исполняют послушания, трудятся.

Трудник на момент прихода в монастырь точно так же уверен, что предназначен для монашества, но, как показывает, практика: раз уж не всякий послушник в конце концов становится монахом, то среди трудников этот процент еще меньше. Первое вдохновение проходит, и человек уже понимает, что имел о монашестве или своих силах совсем неверное представление - и возвращается в мир. Или идет пробовать себя в другую обитель.

Гости, паломники

Это еще более «временные» для монастыря «постояльцы». Хотя бывали случаи, что именно из случайного «гостя», который оказывался в монастыре по нужде, - или паломника, - в итоге рождался монах.

Какие постройки бывают в монастырях?

По сути, единственное, что в монастыре должно быть обязательно - это хотя бы один храм и домик, где будут жить монахи. Комната, в которой живет монах, называется келлия.

В остальном, все зависит от размера монастыря и места его расположения.

Маленький монастырь святого Георгия в болгарском Помории.

Но давайте возьмем «усредненное» представление о монастыре. В нем могли бы быть такие постройки и сооружения.

Собственно территория (она огорожена. На Руси раньше монастыри еще играли роль крепостей, а потому их стены были каменными, крепкими и высокими. Например, Свято-Троицкая Сергиевая Лавра несколько месяцев удерживала осаду поляков, и те так и не смогли ее взять).
Центральный храм (собор). Место, где проходят либо главные, либо за малым исключением все богослужения.
Еще один храм (в крупных монастырях их может быть два, три или сколько угодно). Как правило, используется редко - в дни самых крупных праздников и в иные значимые для монастыря дни.
Братский корпус . Это дом, где располагаются келлии - комнаты монахов и послушников.
Трапезная (столовая). Иногда располагается в жилом, братском, корпусе.
Гостевой дом. Может быть, совсем маленьким, а может быть большим многоэтажным корпусом. Бывают отдельные гостевые домики для монахов и архиереев с других монастырей.
Столовая для паломников.
Церковная лавка - свечки, иконы, книжки, церковная утварь на продажу.
Другие здания. В них может располагаться все, что угодно - от воскресной школы, до монастырского издательства.

Болгария. Поморие. Монастырь св. Георгия Победоносца. Типичная территория небольшого монастыря. Справа - братский корпус.

Сколько монастырей в России?

Число православных монастырей в России постоянно растет. Сейчас их больше 800. В 1986 году их было меньше двадцати.

Главным монастырем России является Свято-Троицкая Сергиева Лавра .

Один из старейших монастырей России - в Переславле-Залесском.

Сколько монастырей сейчас в Москве?

На август 2017 года на территории Москвы находятся 15 действующих монастырей: восемь мужских и семь женских.

Еще на территории столицы находятся семь Подворий - как бы «духовных посольств» монастырей: в них так же есть своя небольшая братия, службы по монастырскому чину. Призвание Подворий - нести в суетливый город монастырский Дух.

Например, недалеко от метро «Цветной Бульвар» или «Сухаревская» располагается .

Москва. Иоанно-Богословский женский монастырь возле станции метро Китай Город.

Этот и другие посты читайте в нашей группе во

Который состоялся в рамках регионального этапа Международных Рождественских чтений, насельники обителей Ярославской епархии обсудили насущные вопросы монастырской жизни и возможности применения святоотеческого наследия монашествующими современных российских обителей.

Кто получит наибольшую славу перед Богом?

Одна из наиважнейших тем на многих монашеских форумах, которая никогда не утратит своей актуальности, поскольку должна быть глубоко осмыслена, пропущена через сердце иноком или монахом любой эпохи, – это тема монашеских обетов. Именно ей был посвящен доклад «Монашеские обеты и их значение для формирования здоровой личности», прочитанный первой игуменией новой России, как тепло и с полным на то основанием называют настоятельницу Свято-Введенского Толгского женского монастыря матушку Варвару (Третьяк), памятуя, что 30 лет назад она возглавила обитель – сплошные руины! – на Толге, ставшую первым открытым после советского безвременья женским монастырем в нашей стране. Докладчица подчеркнула, что принесение трех обетов – девства, нестяжания и послушания – основывается на отречении (по-гречески: ἀποταγή) от мира, которое является важной отправной точкой монашеской жизни. Она подробно остановилась на вопросах, которые задаются во время чина пострижения в монашество, и ответах постригаемого в ангельский образ, призванных показать, готов ли он к внутренней, сокровенной борьбе против мира, плоти и дьявола или же лицемерит перед собой и Богом. Три основных страсти, порождающие все прочие – властолюбие, сребролюбие, сластолюбие, – влекут человека от Бога к земле, привязывают его к чувственности, делают дух дряблым, а сердце – лишенным любви к Богу, что в итоге становится источником всех зол, болезней духовных и телесных. Но у монашествующих есть против всего этого мощное оружие: верность данным ими обетам. Как весомое подтверждение в докладе приводились изречения святых отцов и подвижников благочестия, опытным путем убедившихся в силе такого оружия. И матушке-молитвеннице, матушке-созидательнице так хотелось донести их мудрые мысли до участников круглого стола – с такой энергией и убежденностью она их зачитывала, что казалось: это звучат голоса из вечности, призывающие не малодушничать, не унывать, а стоять перед лицом Божиим до последнего своего вздоха, каковы бы ни были обстоятельства и каким бы сильным ни был напор враждебных сил...

Тему важности монашеских обетов продолжила игумения Афанасия (Силкина), духовно возраставшая в Толгской обители, а в 2011 году назначенная настоятельницей женского монастыря Рождества Богородицы в Ростове Великом. В своем докладе «Монашеские обеты и их значение для спасения» матушка Афанасия обратила внимание на то, что многие вузы страны, проводя дни открытых дверей, всячески стараются заинтересовать молодежь той или иной специальностью. Педагоги и студенты рассказывают будущим абитуриентам, какое образование те могут здесь получить и как потом его употребить, чтобы принести пользу себе, своей семье, обществу. Вот и систематизированные выступления монашествующих, раскрывающие, по словам докладчицы, как прекрасна школа монашеской жизни, тоже следует рассматривать в качестве возможности обращения к молодым людям, ищущим свой путь в жизни. Игумения Афанасия заметила, что популяризация рассказов об иноческих обетах в воскресных школах, духовных семинариях способна, на ее взгляд, заставить кого-то задуматься: не выбрать ли ему высокое служение в монашестве? Особое внимание во многих выступлениях уделялось самой трудной ступени на лествице иноческих обетов – обету послушания. В докладе матушки Афанасии был приведен эпизод из Патерика Скитского «Авва Руф» о дивном видении одному старцу. Как важно донести его суть до новоначальных, которым сердце подсказало путь спасения, а пытливый ум неустанно ищет ориентиры на этом пути! Напомним этот эпизод: «Один великий старец, имея божественное видение, видел на небе четыре степени, знаменующие совершенство подвижников. На первой степени стоял недугами удрученный, но благословляющий имя Господне; на другой – бескорыстный странноприимец, и всегда услужливый; на третьей – безмолвный пустынножитель; наконец, четвертую и самую высшую степень занимал послушный своему наставнику, и ради Бога всем сердцем ему преданный. "Для чего сей, по-видимому меньший делами, возвеличен более прочих?" – подумал старец. "Для того, вдруг ответствовал ему таинственный глас, что странноприимец упражняется в добродетели, столь любезной его сердцу, по своей воле; равно и пустынник, удаленный от света по своему благорассуждению, и живет свободно; что касается до удрученного недугами, он бы с радостью переменил их на здравие. Но сей, обязавшийся труднейшим делом послушания, оставив все свои желания, зависит от Бога и своего наставника; потому он и получил большую пред ним славу"».

Выступивший с докладом «Свобода в свете монашеского послушания» клирик Ростовского Богоявленского Авраамиевого женского монастыря иеромонах Сергий (Коленцов) сделал акцент на том, что монашествующий должен четко осознавать: послушание существует не просто ради дисциплины, как в гражданском обществе или в армии, а ради высоких духовных идеалов. Ради единения с Богом через отсечение своей греховной воли. И в то же время, заметил отец Сергий, не нужно думать, что послушание – это односторонний акт со стороны подопечного к своему игумену или игумении. Это всегда двухстороннее соработничество Богу. Один вверяет свою душу, а другой помогает первому войти в Царство Небесное. Докладчик подчеркнул, что игумен или игумения не должны быть тиранами по отношению к своим послушникам: поскольку послушание добровольное, то и начальствование должно быть исполнено терпения и снисхождения к немощным своим подчиненным. «Задача игумена, – продолжил он, – не перекроить душу послушника по своему образу и подобию, а лишь помочь ему идти к духовному совершенству. Духовные руководители не должны затмевать своим авторитетом Бога и требовать к своей личности идолопоклоннического отношения». О задаче духовных руководителей обителей создавать необходимые условия для различных подвигов монашеского делания, соразмерно стремлению сердца человека, говорил и игумен Климент (Новиков), настоятель Петровского мужского монастыря в Ростове Великом. Соразмерно! Вот что важно, вот на что следует обратить свой ум и сердце. Ведь подвиг должен совершаться не рывками, не импульсивно, а усиливаться по мере духовного возрастания. Отец Климент привел слова преподобного Никона Оптинского: «Оставь несбыточные мечты о непосильных подвигах и возвышенных образах жития, начнем во смирении с терпения скорбей. Когда уготовятся душа наша, аще будет воля Божия на то, дано будет нам и высшее». Этот совет одинаково важен как для игуменов (игумений), так и для их подопечных.

Монастырский устав: древность и современность

Роли духовных руководителей и их первых помощников в организации монашеской жизни в монастыре уделялось большое внимание и в других докладах. Так гость из соседней епархии – игумен Николай (Шишкин), магистр богословия проректор по научной работе Ярославской духовной семинарии, благочинный Угличского района Переславской епархии – в своем докладе «Древние иноческие уставы в современной жизни Церкви» привел цитату, где ни одно слово, ни одно определение не утратило веса в наши дни: «Он должен быть смиренномудр, истиннолюбив и правдолюбив, милосерд и сострадателен, простосердечен и чужд всякого лукавства, строг к себе и во всем воздержен, постоянен и тверд, как в суждениях своих, так и в делах, терпелив и мужествен, и скорее готов подъять смерть, нежели отступить от осознанной правды Божией...» Эти бессмертные слова-наставления взяты из устава Тавеннисиотских монастырей, устроенных преподобным Пахомием и преподобным Феодором в IV веке. Благодаря великому ученому-богослову святителю Феофану (Затворнику), совершившему свой грандиозный труд по собиранию древних иноческих уставов в XIX веке, они стали известны и современным представителям монашества. Что касается самих древних иноческих уставов, переведенных, откомментированных и объединенных в одну книгу Святителем «Древние иноческие уставы», то в предисловии к этому изданию говорится: они дают возможность удостовериться, во-первых, в том, что иночество – не новость какая недавняя и произвольная, а также древне, как само христианство, и требуется самым духом христианства, которое чает видеть себя явленным в нем в совершеннейшем виде. Во-вторых: наш образ иночествования согласен с первоначальным и с тем, в каком оно было держимо в Церкви во все время – от начала до нас.

Древность передала нам четыре иноческих устава, появившихся не в одно время и не в одних местах, но в совершенно одинаковом духе, и даже в одинаковых выражениях, и одинаковом очертании. Знакомя с ними – уставами преподобного Пахомия Великого, святителя Василия Великого, преподобного Иоанна Кассиана Римлянина и преподобного Венедикта, игумен Николай заметил, что западные списки в большей степени отражают нацеленность на внешнюю сторону христианства, внешнее делание, что получило распространение еще до разделения Церквей. А в современных российских монастырях, возрождающихся трудно, в муках, угрозой для духовного устроения насельников и монастырского благочестия, по словам докладчика, может стать поведение духовного руководства обители. «Если вышестоящий в монастыре ведет по отношению к братии своей как надсмотрщик к рабам или как начальник тюрьмы к осужденным, то в обители тут же, без всякого ожидания, воплощается земной закон бытия, "данный" сатаною. И соответственно ни о каком равноангельном житии не может быть и речи, ибо такая обитель начинает напоминать солдатскую казарму то ли николаевских, то ли советских времен». Чувствовалось, что слова-предостережения духовным наставникам современности, прозвучавшие из уст игумена Николая (Шишкина) и иеромонаха Сергия (Коленцова), продиктованы искренней заботой о том, чтобы на нашей многострадальной земле, политой кровью мучеников, не была упущена ни малейшая возможность создать обители, в которой закон любви – главный. Отступление от него будь то в древности или в наши дни может превратить любой монастырь в выжженную пустыню...

Живым опытом созидания монастырского устава применительно к условиям возрождающейся обители поделилась настоятельница Ярославского Казанского женского монастыря игумения Екатерина (Гаева). Для нее это был длительный процесс, растянувшийся на многие годы, так как ей после четырехлетнего несения послушания в Ярославском Казанском монастыре довелось поднимать Казанскую обитель в местности близ города Данилова, называемой Горушкой, а потом возвращаться Ярославль – в Казанский монастырь – уже в качестве настоятельницы. В монастыре на Горушке, благословленном святым праведным Иоанном Кронштадтским, по воспоминаниям матушки Екатерины, пришлось начинать не с составления Устава, а с устройства крыши на грандиозном соборе, давно утратившим ее. Но именно тогда в ее руках оказалась книжица с Уставом игумении Таисии, духовной дочери Кронштадтского пастыря, строительницы Леушинского монастыря, что послужило своеобразным руководством к действию в деле возобновления монашества на Горушке. Также были изучены Уставы известных женских монастырей: Пюхтицкой обители, никогда не закрывавшейся и сохранившей свои традиции; Толгского монастыря – первого открытого после долгих лет забвения, почти сразу собравшего под свой кров многочисленное сестричество. И хотя применить каждый из них в отдельности не представлялось возможным – настолько они разнились от своеобразной действительности в Даниловском Казанском монастыре, но буквально по крупицам было взято из них то, что стало основой Устава этого монастыря. Правда, священноначалием он не был принят, поскольку произошли перемены, о которых говорилось выше.

В 2006 году матушка Екатерина возглавила Казанский монастырь в областном центре, где пришлось все начинать сначала, приспосабливаться к новым условиям. Губернская православная гимназия имени святителя Игнатия (Брянчанинова) при монастыре; самые ранние Литургии в городе – в 6.30 (потому что было очень много просьб прихожан, желавших успеть помолиться до работы у чудотворных Ярославских святынь – Казанской иконы Божией Матери и мощей святителя Агафангела, митрополита Ярославского); трехгодичная регентская школа Ярославской духовной семинарии – это и многое другое следовало учитывать при составлении монастырского устава. Когда же окончательный его вариант был представлен на рассмотрение благочинному монастырей епархии, то в ответ матушка-настоятельница услышала, что в настоящее время разрабатывается общий для всех типовой устав. На вопрос ведущего круглый стол наместника Ростовского Спасо-Яковлевского Димитриева монастыря, благочинного монастырей Ярославской епархии игумена Августина (Неводничека), как она отнеслась к тому, что в монастыре работали-работали над своим Уставом и вдруг им «сверху» предлагают готовый, игумения Екатерина искренне ответила, что это и обрадовало, и огорчило. Огорчило потому, что действительно много трудов ею и сестрами было положено, много индивидуальных моментов учтено, образовались свои традиции. А радость вызвало то, что этому вопросу уделяется внимание на высоком уровне, причем перешедшее в практическую плоскость. «Принятый в 2017 году Типовой устав оказался более лаконичным и последовательным, чего и следовало ожидать, – отметила она и добавила: – Теперь нам с сестрами предстоит его осмыслить, а затем свой значительно и кардинально корректировать. Но это не меняет общего настроения и вдохновения составить еще более конкретный, неформальный, соответствующий обители и ее духу Устав». Обители в центре туристического города, «на яру», где прежде не представлялось возможным (даже не мечталось, скажет матушка-настоятельница) проведение чина о Панагии и сугубых сестринских служб, а теперь они совершаются и вдохновляют сестер на молитвенные труды.

Память сердца – молитвенная память

Мостик между прошлым и настоящим – это прочное звено соединения эпох и традиций – стал основой многих других докладов. Так перед началом мероприятия был отслужен молебен у мощей святителя Димитрия Ростовского в Димитриевском храме, по окончании которого все участники с благоговением приложились к честным останкам Святителя. А на заседании круглого стола прозвучал доклад «Своеобразие гомилетического наследия святителя Димитрия Ростовского и его актуальность в наше время». Референт по научной работе наместника Спасо-Яковлевского Димитриева монастыря М.Л. Рубцова обратила внимание на то, что святитель Димитрий жил в эпоху очень серьезных государственных и церковных событий, когда происходило становление и формирование русского богословия, богословской школы. Важным направлением в этом процессе было нравственное богословие – выработка нравственных концептов и переложение их на простой, максимально доступный язык для людей того времени. И то, чем занимался святитель Димитрий практически 300 лет назад, посвящая себя делу нравственного воспитания русского народа, остро востребовано и сегодня. Но вот какой парадокс: во многих возрожденных и возрождающихся храмах России можно увидеть икону святителя Димитрия Ростовского, только мы, к сожалению, по словам Марии Леонидовны, знаем об этом видном церковном деятеле преимущественно как об авторе-составителе «Четьих-Миней». (Еще за последнее время был переиздан «Келейный летописец» – летопись, повествующая о деяниях от начала миробытия до Рождества Христова). А ведь мудрого богослова и прекрасного проповедника современники и последующие поколения верующих называли российским Златоустом! Еще в начале прошлого века он был одним из самых издаваемых и читаемых духовных писателей, и велеречивые слова витии, произнесенные в 200-летнюю годовщину со дня кончины Димитрия Ростовского, где Святитель назван «одним из наиболее влиятельных воспитателей самых светлых, самых гуманных черт нашего национального благочестия», не прозвучали диссонансом. Сегодня научный отдел Спасо-Яковлевского монастыря проводит серьезную работу по изучению многогранного наследия Ростовского подвижника, и это предмет отдельного разговора. Доклад М.Л. Рубцовой раскрыл одну из таких граней – особенности проповедей Святителя, производивших неотразимое впечатление на народ в известных храмах Москвы, Киева, Ростова, Ярославля.

Другая грань той научной работы, которая основательно, кропотливо ведется в обители, была раскрыта в докладе ее наместника игумена Августина (Неводничека) «Память сердца: имена настоятелей и братии Спасо-Яковлевского монастыря в исторических документах». Отец Августин высказал свое убеждение, что одним из видов молитвы современных монашествующих должна стать неустанная молитва о тех, кто жил в монастыре прежде, – о братии и настоятелях. Имена последних известны – игумены, архимандриты, епископы. Некоторым из них посвящены отдельные статьи, даже книги. Многое также известно и о старцах-духовниках Амфилохии и Пахомии. Но рядовые насельники, за редким исключением, по сей день остаются безымянными. К счастью, в значительной мере сохранился исторический архив монастыря: основная часть – в Москве и другая часть – в Ростове Великом. В различных документах (именных перечнях и списках, формулярных ведомостях, персональных делах, монастырском синодике) можно найти имена монахов. В некоторых же документах содержатся не просто имена, а биографические сведения о насельниках, живших в обители в прежние века. «Работа по выявлению имен не ограничивается сугубо историческим исследовательским интересом. Это не сухая абстрактная наука, а живая память. Это получаемая нами возможность отдать дань памяти тем, кто жил и трудился, молился здесь в нашей обители до нас», – заключил игумен Августин. К словам докладчика можно добавить: а также появляется возможность отдать дань памяти тем, кто благоустраивал храмы и монастыри, сердцем воспринимая благотворительность как путь ко спасению души, чему блестящих примеров в императорской России не счесть. Один из них глубоко и ярко был раскрыт в докладе епископа Воскресенского Саввы, доктора церковной истории, первого заместителя управляющего делами Московской епархии, наместника Новоспасского ставропигиального мужского монастыря в Москве. Доклад «Благотворительность как пример нравственного служения обществу: Шереметевские храмы Новоспасского и Спасо-Яковлевского монастырей» написан в соавторстве с А.Е. Виденеевой, кандидатом исторических наук, старшим научным сотрудником исторического отдела Государственного музея-заповедника «Ростовский кремль». Алла Евгеньевна зачитала его на заседании круглого стола, и личность одного из крупнейших благотворителей своей эпохи – графа Николая Петровича Шереметева – словно бы предстала перед собравшимися во весь рост. На месте обветшавшей Знаменской церкви в Новоспасском граф, аристократ, глубоко верующий человек возвел каменную. Поставил ее над гробами своих родителей. В Ростове Великом полностью на его средства был возведен Димитриевский собор в честь почитаемого им, особо любимого святого – Димитрия Ростовского. (Этот собор и поныне является красой и гордостью обители). Позже замечательным подарком монастырскому собору стал величественный иконостас – уже от сына графа Шереметева Димитрия, которого отец так назвал в честь Святителя.

Строго говоря, формат круглого стола в полной мере не удалось выдержать – времени на детальное обсуждение тех или иных вопросов практически не оставалось, потому что было заявлено и прочитано 14 докладов. Но само мероприятие – и это чувствовалось по откликам, оживленному обмену мнениями уже после него – принесло большую пользу участникам. Вот один из тех откликов: «Мы редко встречаемся, потому что целые монастыри на плечах, заботы какие! А тут собралась своя игуменская братия: интересно было послушать, кто чем живет, у кого что болит, у кого что получается. Как нас учат святые отцы, надо подобно пчелкам собирать нектар с медоносных растений. Вот мы и собрали сегодня "нектар" со всех выступлений». Удивительно теплую атмосферу братского общения, которое наверняка обогатило всех участников мероприятия, отметил и проводивший его наместник Спасо-Яковлевского монастыря игумен Августин.

Фото: Владимир Ходаков и Павел Рубцов

Также использованы архивные снимки

Нарождающийся «курорт» в деревенском уединении.

Всего лишь в каких-либо тридцати верстах от Вильны находится местечко Тургели, куда из Вильно ежедневно отходит автобус. В местечке этом имеется красивый старинный костел, возле него – большое католическое кладбище. На месте – почтовое отделение, имеется и хороший врач, а невдалеке находится имение одного из симпатичнейших известных генералов. Но все это – обыденность, не вызывающая удивления.

Особый же интерес представляет другое имение, принадлежащее трем взрослым сестрам и их матери – вдове, почтенной старушке А.Д. Корецкой. Имение это находится всего лишь в одной версте от местечка и заслуживает большого внимания. Оно есть «нарождающийся курорт», но только курорт не для тела, а для души.

Старшая из сестер замужняя и имеет взрослую замужнюю дочь; две же другие сестры, несмотря на симпатичную внешность, отказались от личного счастья и всецело посвятили себя духовной жизни и служению ближним. Замечательно, что все три сестры и муж старшей сестры вполне тождественны в своем настроении и усвоили себе порядок жизни, свойственный самым строгим монастырям.

Много способствовал такой настроенности и создавшемуся укладу трудовой подвижнической жизни ревностный, умный и весьма стойкий в строгой религиозной жизни священник отец .

Он убедил молодых владелиц имения подчиниться правилам строгой церковной жизни: соблюдать установленные Православною посты, возможно чаще, по примеру древних христиан, причащаться Святых Таин, активно участвовать в ежедневных богослужениях, отказаться от претензий барства, от роскоши, от светских развлечений, от потворства человеческим слабостям и вместе с домашними людьми составить как бы одну дружную христианскую семью.

Мало-помалу такая духовная семья стала расти, и получилась целая община или, вернее, три общины, по числу имений.

Называя это христианское содружество общиной, мы понимаем это слово только в общем, отнюдь не в церковноюридическом смысле, так как это христианское содружество вовсе не связано никакими обязательствами, никакими уставами, а лишь одним горячим желанием жить по-христиански: заповеди Божьи и общественные постановления и правила христианской жизни, поста и богослужения являются их единственным статутом. Объединяющим звеном для всех является храм, построенный в саду на могиле отца и двух умерших сестер Корецких, и духовный пастырь, пользующийся большим нравственным влиянием на всю округу. Во всей общине теперь около восьмидесяти человек, большею частью женщин, как более отзывчивых к добру и более способных к самоотверженности, к подвигу. Есть между насельниками хронические больные и даже калеки. в общине очень строгая, постническая, в постоянном труде и покорности Духу Святому. Владелицы имений вкушают скудную пищу вместе со всеми насельниками имения, и притом по понедельникам, средам и пятницам всего лишь один раз в день. И это при постоянном тяжелом труде. Тем не менее все радостны, довольны, здоровы, очень любят свой пост, свое воздержание и рады, что Господь дает им силы и возможность вести подвижническую жизнь. Великой радостью и утешением для всех в этой жизни является молитва, богослужение, частое принятие Святых Таин и та благодать Святаго Духа, которая видимо царит в этой большой христианской семье. Слух о ней все больше и больше распространяется, и сюда постоянно приходят богомольцы, иногда даже из очень отдаленных мест. Сюда забрел даже из другого конца Польши, с Волыни, один из монахов Загаецкого Иоанна Милостивого монастыря. Монах этот, пробыв некоторое время в общине, остался здесь на постоянное жительство.

В общине не спешат приобщать богомольцев Святых Таин, но предварительно стараются довести их до искреннего и глубокого сознания своей греховности и до твердого намерения навсегда покончить со своим господствующим грехом и вступить на путь спасения.

При многолюдстве образовавшейся христианской общины и при множестве ежедневно приходящих богомольцев одному священнику было бы невозможно удовлетворить все духовные нужды многочисленной паствы, но Господь привел сюда еще одного священника – зажиточного старца, который с разрешения владелицы имения построил на свои средства домик возле церкви и помогает духовно обслуживать приходящих богомольцев и постоянных насельников.

Приятно взглянуть на внутреннюю жизнь общины: все трудятся, все работают, даже калеки стараются посильно быть полезными, и всюду чистота, порядок, какая-то особая тишина, мирность, точно «веяние тихого ветра», как об этом упоминается в Священном Писании в повествовании о пророке Илие. Когда пророк Илия, охваченный пламенной ревностью, горько жаловался пред Господом, восклицая: «Сыны Израилевы оставили завет Твой, разрушили жертвенники и пророков Твоих убили мечом, остался я один, но и моей души ищут, чтобы отнять ее», – было сказано ему: Выйди и встань на горе пред лицем Господним: и вот Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но и не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но и не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра, и там Господь ().

После этого было открыто пророку Илие, что в Израильском народе семь тысяч мужей не преклонили колен пред Ваалом и не лобызали его ().

Так и в наше время церковных смятений и колебаний, когда всюду можно слышать самые горькие сетования на крайний упадок веры и благочестия, очень утешительно знать о существовании такой подлинно христианской общины, где наглядно можно ощущать и как бы видеть «веяние тихого ветра». Это внушает надежду на то, что, невзирая на море нечестия, в православном мире еще много есть людей, которые не забыли Бога, и если по слабости человеческой и согрешают иногда, все-таки стараются вырваться из уз греха и не быть до конца погибшими.

В этой не-монашеской обители наиболее тяжкими грехами почитаются ложь, непослушание и гордость. Иные греховные проявления исправляются чаще всего увещаниями, но ложь, непослушание и гордость навлекают всегда и наказание – епитимию, что состоит в лишении Святаго Причастия на неделю, две и долее. Это наказание, как признаются спасающиеся в общине, – самое тяжелое. Как насельники, так и приходящие богомольцы часто получают различные наставления. Иногда их внимание обращается на то, что теперь самое лютое, опасное время вследствие массового отступления людей, называющих себя христианами, от духа веры и благочестия, отчуждения от Бога и стремления только к одному земному благополучию с забвением души и вечной жизни.

Указывается, что великое бедствие для современных христиан заключается в том, что они потеряли способность жить по духу, но больше живут по плоти. Такое состояние их обнаруживается в том, что они стали бессильны жить воздержно по уставу Святой Церкви, но все свои мысли и желания направляют к приобретению и умножению земных благ и радостей, соединенных со свободой плотской жизни. Такое стремление к земному может окончательно погасить в них дух, который уже едва в них теплится и движется и стал невосприимчив к воздействию на него Духа Божия. Чтобы выйти из такого бедственного состояния, нужно начать по примеру древних христиан со строгого соблюдения установленных Святою постов. Таково краткое содержание некоторых поучений.

Нужно сознаться, что в настоящее время у большинства православных действительно утрачена боязнь греха и всякая церковная дисциплина. Для водворения же порядка, дисциплины и сплоченности, безусловно, прежде всего нужны воздержание, соблюдение постов и то искреннее стремление к духовному совершенствованию, которое воодушевляет всех без исключения в описываемой общине. Конечно, в состав этой общины могут вступить только те, которые сознательно и твердо решили вступить на путь спасения. Те же, которые, сравнительно недолго побывав в общине и удостоившись здесь принять Святых Таин, возвращаются в свои постоянные места жительства, всегда уносят самое светлое воспоминание о ней, как бы являются ее приверженцами и становятся уже не теми легкомысленными и небрежными по отношению к своим христианским обязанностям, какими были раньше, до своего знакомства с этим живым примером осуществления христианской общинной жизни. В нем наглядно осуществляются пророческие слова Священнаго Писания: Ищите прежде всего Царства Божия, правды его и все остальное приложится вам ().

Да, это поистине христианская община, какие существо вали на заре христианства и о коих мы можем составить себе понятие, читая в Книге Деяний Святых апостолов о том, как жили и завещали нам жить первые христиане.

Вот куда следовало бы посылать хотя бы на один месяц наших богословов, кандидатов в священнический сан. Пусть бы они подышали здешней духовной атмосферой и поучились, как нужно жить с народом, чтобы способствовать его христианизации.

Архимандрит Георгий (Капсанис)

Евангелие Господа нашего Иисуса Христа - это благая и радостная весть, несущая в мир не просто учение, но новую жизнь взамен ветхой. Ветхая жизнь порабощена грехом, страстями, тлением, смертью и управляется дьяволом. Несмотря на все «естественные» радости, она оставляет горькое послевкусие, ибо это - не истинная жизнь, ради которой был создан человек, но жизнь растленная, нездоровая, отмеченная чувством парадокса, пустоты и смятения.

Новая жизнь дарована миру Богочеловеком Христом как дар, доступный для всех людей. Верующий соединяется с Иисусом Христом и таким образом причащается Его святой бессмертной жизни - вечной и истинной.

Необходимым условием к единению верующего с Христом и его оживотворению является его смерть как ветхого человека через покаяние. Верующий должен сначала распять ветхого человека (то есть эгоизм, страсти и собственную волю) на Кресте и похоронить во гробе Христа, чтобы воскреснуть вместе с Ним, «дабы нам ходить в обновленной жизни» (Рим. 6:4). Таково дело покаяния и взятия Креста Христова. Без покаяния - постоянного распятия ветхого человека - верующий не может обрести евангельскую веру и всецело предаться Богу и возлюбить Господа Бога «всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею» (Мк. 12:30).

Поэтому Господь сделал покаяние фундаментом евангельской проповеди и предпосылкой веры. «Покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк. 1:15). Он не скрывал, что путь покаяния является трудным, но ведущим наверх. «Тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь» (Мф. 7:14), и ступить на него - значит поднять крест покаяния. Поскольку ветхий человек не покидает тебя без труда, и дьявол не побеждается без тяжелой борьбы.

Тесным и узким путем покаяния обещает в течение жизни следовать монах. Он отстраняется от мира, чтобы достичь своего единственного желания, умереть для ветхой жизни и начать жизнь обновленную, которую Христос дарует нам через церковь. Совершенного покаяния монах достигает посредством постоянной аскезы, бдения, поста, молитвы, отсеканием собственной воли и беспрекословного послушания по отношению к старцу. Тем самым он заставляет себя отречься от своих эгоистичных стремлений и полюбить волю Божью. «Монах есть всегдашнее понуждение естества». Так он исполняет слова Господа «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф. 11:12). В муках покаяния постепенно рождается обновленный человек, подобный Богу.

182296.pБорьба покаяния включает в себя и непрестанное наблюдение за помыслами, имеющее целью отсечение всякого злого бесовского помышления, стремящегося осквернить человека. Наблюдение за помыслами помогает сохранить сердце в чистоте и стать отображением Бога, как сказано в заповеди блаженства: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят».

Победа над эгоизмом и страстями делает монаха кротким, мирным и смиренным, истинно «нищим духом» и причастником всех добродетелей и заповедей блаженства, а также «чадом», которого прославил Иисус и призвал всех уподобиться ему, если они желают войти в Его Царство.

Весь жизненный путь монаха становится стремлением к покаянию, а его мораль - моралью покаяния. Монах - это «знаток» покаяния, «изображающий жизнь покаяния» (правило 43 Шестого Вселенского Собора) для всей Церкви. Скорбь и слезы покаяния являют собой самую красноречивую проповедь.

Весь образ монаха (образ добровольной смерти) судит этот мир. Мир же, молчаливо судимый монахом, безучастный к монашескому покаянию, отворачивается от него, презирает его, ненавидит и считает неразумным. Но «немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное» (1 Кор. 1:27).

Монах, будучи мудрым для Бога и неразумным по мирским критериям, остается чужим для этого мира, равно как и Сын Божий, Который «пришел к своим, и свои Его не приняли» (Ин. 1:11), не поняв Его, даже будучи людьми церковными, мудрыми и деятельными.

Мистическая и безмолвная жизнь монаха - это тайна за семью печатями для всех тех, кто не причастен его духу. Монаха считают социально бесполезным и миссионерски бездействующим. Таким образом, жизнь его - это тайна во Христе Боге и, «когда явится Христос, жизнь ваша, тогда и они явятся с Ним во славе» (Кол. 3:4).

Лишь сердце человека, непрестанно очищающегося покаянием от себялюбия, корысти и страстей, может истинно полюбить Бога и ближнего. Эгоизм и любовь несовместимы друг с другом. Часто эгоист полагает, что любит, в то время как его «любовь» является лишь скрытым эгоизмом, корыстью и поиском выгоды.

Кающийся монах пылает Божественной любовью. Любовь Божья охватывает его сердце, побуждая жить не для себя, но для Бога. Его душа-невеста постоянно с болью и тоской требует своего Жениха и не успокаивается, пока не соединится с Ним. Монах не довольствуется тем, чтобы любить Бога как раб (из страха) или как служитель (за вознаграждение Раем). Он желает любить Его как сын, чистой любовью. «Не боюсь более Бога, но люблю Его» - говорил Антоний Великий. И чем больше он кается, тем более возрастает в нем стремление к любви Божьей, и чем больше он любит Бога, тем больше кается.

Слезы покаяния разжигают в монахе пламя любви. Свое стремление к Богу он подпитывает молитвой, прежде всего умной и непрестанной, постоянным призыванием сладчайшего имени Иисуса и краткой молитвой «Господи Иисусе Христе, помилуй меня грешного». Молитва очищает его и обеспечивает его соединение с Богом.

182299.bЦерковному служению монах также предается с любовью к Богу, а Бог предается ему. Много часов ежедневно монах проводит в храме, славя любимого Бога. Его участие в богослужениях - это не обязанность, но потребность его жаждущей Бога души. В афонских монастырях ежедневно совершается божественная литургия, и монахи не ожидают конца богослужения, сколько бы часов она ни длилась, поскольку для них нет более полезного занятия, чем находиться в общении со Спасителем, Его Матерью и друзьями. Таким образом, служение - это радость и праздник, весна души и предвкушение Рая. Монахи живут согласно словам апостола: «Все же верующие были вместе и имели все общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого. И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога…» (Деян. 2:44-47).

Но даже по окончании богослужения монах продолжает жить литургически. Вся его монастырская жизнь, послушание, трапеза и молитва, молчание и отдых, взаимоотношения с братьями и прием паломников - это приношения Святой Троице. Архитектура монастырей подтверждает это.

Все начинается на святом престоле соборного храма и здесь же заканчивается. Проходы, кельи - все имеет отношение к храму. Вся монастырская жизнь становится приношением и служением Богу.

Даже материальные аспекты богослужения свидетельствуют о преображении всей жизни и всего творения Божественной благодатью. Хлеб и вино святой евхаристии, освященное масло, ладан, било и колокола, обозначающие назначенные часы, свечи и кадила, зажигаемые в определенные моменты службы, движения канонарха и клириков, равно как и многие другие движения и действия, предписанные многовековыми монашескими типиконами - это не просто сухие формулы или психологические стимулы для чувств, но признаки, отзвуки и проявления нового творения. Все те, кто посещает Святую Гору, убеждаются в том, что богослужение имеет не статический, но динамический характер. Это некое движение к Богу: душа поднимается к Богу вместе со всем сущим.

Во время афонской всенощной верующий получает уникальный опыт радости, которую приносит в мир спасительная миссия Христа, отведывая жизнь высшего качества, даруемую нам Христом через церковь.

Первостепенное значение, которое монашество придает служению Богу, напоминает церкви и миру о том, что если божественная литургия и служение не станут центром нашей жизни, мир никогда не сумеет прийти к единению, преобразиться, преодолеть раскол и дисбаланс, пустоту и смерть, несмотря на все существующие честолюбивые гуманистические системы и программы по его улучшению. Кроме того, монашество напоминает, что божественная литургия и служение Богу не являются чем-то внутри нас, но центром, источником обновления и освящения всех аспектов нашего бытия.

Непосредственным плодом любви к Богу является любовь к образу Божьему - человеку и всем Божьим творениям. Посредством многолетней аскезы монах обретает «милующее сердце, способное любить так, как Бог. Согласно авве Исааку Сирину, милующее сердце есть «возгорение сердца у человека о всем творении, о человеках, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них очи у человека источают слезы. От великой и сильной жалости, объемлющей сердце, и от великого терпения умаляется сердце его, и не может оно вынести, или слышать, или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварию. А посему и о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились и были они помилованы; а также и об естестве пресмыкающихся молится с великою жалостию, какая без меры возбуждается в сердце его до уподобления в сем Богу» (Слово 48).

В Герондиконе - сборнике изречений и творений отцов-пустынников - мы встречаем примеры жертвенности и любви, напоминающие и обнаруживающие любовь Христову. Авва Агафон говорил, что «желал бы найти прокаженного и взять его тело». «Видишь совершенную любовь?» - комментирует это Исаак Сирин.

182297.pКроме того, устройство киновии основывается на любви по образцу первых христианских общин Иерусалима. Как Господь с Его двенадцатью апостолами и первые христиане, так и монахи имеют общую собственность и общую жизнь во Христе. Игумен не имеет ничего более, кроме одного молодого послушника. Никто не располагает деньгами, которыми может распоряжаться по своему усмотрению, кроме тех, что он в качестве благословения получает от игумена на определенные нужды.

Общая собственность, равенство, справедливость, взаимоуважение и самопожертвование каждого монаха возводят киновиальную жизнь в сферу истинной любви и свободы. Те, кто имел счастье хотя бы несколько дней провести в истинной киновии, знают, какую благодать несет взаимная любовь братьев и как она успокаивает душу. Создается впечатление, что живешь среди подобных ангелам.

Учредитель киновиального монашества Василий Великий говорит о любви во Христе, которая царит в киновии: «Что равняется сему житию? Но что и блаженнее оного? Что совершеннее такой близости и такого единения? Что приятнее этого слияния нравов и душ? Люди, подвигшиеся из разных племен и стран, привели себя в такое совершенное тождество, что во многих телах видится одна душа, и многие тела оказываются орудиями одной воли.

Немощный телом имеет у себя многих состраждущих ему расположением; больной и упадающий душою имеет у себя многих врачующих и восстановляющих его. Они в равной мере и рабы, и господа друг другу, и с непреоборимою свободою взаимно оказывают один перед другим совершенное рабство - не то, которое насильно вводится необходимостью обстоятельств, погружающею в великое уныние плененных в рабство, но то, которое с радостью производится свободою произволения, когда любовь подчиняет свободных друг другу и охраняет свободу самопроизволением. Богу угодно было, чтобы мы были такими и вначале, для этой цели и сотворил Он нас.

И они-то, изглаждая в себе грех праотца Адама, возобновляют первобытную доброту, потому что у людей не было бы ни разделения, ни раздоров, ни войны, если бы грех не рассек естества. Они-то суть точные подражатели Спасителю и Его житию во плоти. Ибо как Спаситель, составив лик учеников, даже и Себя соделал общим для Апостолов, так и сии, повинующиеся своему вождю, прекрасно соблюдающие правило жизни, в точности подражают житию Апостолов и Господа. Они-то соревнуют жизни Ангелов, подобно им во всей строгости соблюдая общительность.

У Ангелов нет ни ссоры, ни любопрения, ни недоразумения; каждый пользуется собственностью всех, и все вмещают в себе всецелые совершенства» (Подвижнические уставы, глава 18).

В киновии монахи могут по-апостольски истинно проживать таинство Церкви как таинство общения и единения с Богом и людьми, жить в единстве веры и причастия Святого Духа, что является обязанностью всех христиан. Монах на собственном опыте знает, что Церковь - это не просто религиозное учреждение или некий институт, но во Христе братство, Тело Христово, собор рассеянных чад Божьих (Ин. 11:52), его семья во Христе. Этот экклесиологический опыт дает монаху возможность видеть братьев как части своего собственного тела и чтит их, как Христа. Это объясняет и участливое гостеприимство, которое монах оказывает паломникам и посетителям, и его постоянную слезную молитву о живых и усопших братьях, знакомых и незнакомых.

181991.pЛюбовь к мирским братьям монахи выражают различными способами, в частности приносимым им душевным успокоением и духовной поддержкой. Многие братья, измученные и морально уставшие, приходят в монастыри, в особенности на Святую Гору, чтобы душа их нашла покой рядом со старцами и духовными отцами, которые уже обрели мир в Боге. Нередки случаи, когда опытные афонские духовники выходят в мир, чтобы успокоить и укрепить в вере многих христиан.

Преподобный Серафим Саровский, великий русский исихаст прошлого века, характерно говорил: «Стяжи дух мирен, и тогда тысячи душ спасутся около тебя». Преподобный Серафим исходил из своего личного опыта и опыта многовековых традиций исихазма. Можно заметить, что, чем дальше примирившиеся с Богом отцы уходили вглубь пустыни, тем больше людей следовали за ними, чтобы обрести пользу.

В чрезвычайных случаях монахи призываются самим Богом, как это произошло с Космой Этолийским, принять на себя значительную проповедническую и пробуждающую миссию. Однако они всегда призваны Богом и не действуют по своему усмотрению. Разве смог бы святой Косма своей проповедью спасти и просветить порабощенный народ, если бы сам ранее не был просвещен и вдохновлен двадцатилетней монашеской аскезой, молчанием, очищением и молитвой?

Монах не ставит себе цель спасти мир посредством пастырской и миссионерской деятельности, поскольку, будучи «нищим духом», чувствует, что не имеет предпосылок к спасению других, пока не спасется сам. Монах предается Богу без каких-либо планов и перспектив. Он всегда находится в распоряжении Господа и готов услышать Его зов. Господь Церкви призывает работников Своего виноградника трудиться так, как Он сочтет спасительным и плодотворным. Святого Григория Паламу Господь призвал встать на пастырскую защиту Салоник и говорить об отеческом благочестии в духе православного богословия. Святого Косму призвал к апостольской проповеди, а преподобного Никодима Святогорца вразумил проповедовать, не выходя в мир, посредством своих богословских и духовных сочинений, которые и по сей день приводят к Богу множество душ.

Иные монахи были призваны Богом помочь миру своим молчанием, терпением и слезной молитвой, как в случае с преподобным Леонтием Дионисиатским, который на протяжении шестидесяти лет не выходил за пределы монастыря и жил, закрывшись в темной келье. Господь открыл, что принял его жертву, наделив его пророческим даром. После его смерти тело святого мироточило.

Но то, что в большей степени делает святого монаха радостью и светом мира, это тот факт, что он сохраняет образ Божий. В противоестественном состоянии греха, в котором мы существуем, мы забываем и утрачиваем представление об истинном человеке. И каким был человек до грехопадения, обоженный и носящий в себе образ Божий, нам являет святой монах. Таким образом, монах остается надеждой для людей, способных разглядеть глубокую и истинную человеческую природу, без приходящих идеологических предубеждений. Если человек не может обожиться и если лично он не был знаком с обожившимися людьми, ему сложно надеяться на то, что человек способен преодолеть свое падшее состояние и достичь цели, для которой его сотворил Всеблагой Бог - стать богом по благодати. Как писал святой Иоанн Лествичник: «Свет монахов суть ангелы, а свет для всех человеков - монашеское житие» (Слово 26).

Обладая уже в нынешней жизни благодатью обожения, монах становится символом и свидетелем Царства Божия в мире. А Царство Божие, согласно учению святых отцов, это дар поселения в человеке Святого Духа. Через обоженного монаха мир узнает неизведанный и видит невиданный характер и славу обоженного человека грядущего Царства Божия, которое «не от мира сего».

Посредством монашества в современной церкви сохраняется эсхатологическое сознание апостольской церкви, живое чаяние грядущего Господа (маран афа - грядет Господь), но и Его мистическое присутствие внутри нас: «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21).

Благодатная память смертная и плодотворное девство ведут монаха к будущему веку. Как пишет святой Григорий Богослов: «Христоc, Который, благоволив и родиться для нас рожденных, рождается от Девы, узаконивая тем девство, которое бы возводило нас отселе, ограничивало мир, лучше же сказать, из одного мира препосылало в другой мир, из настоящего в будущий» (Надгробное Василию, архиепископу Кесарии Каппадокийской, P.G. Т.36, с. 153). Монах, живущий в чистоте по примеру Христа, преодолевает не только то, что противоречит естеству, но и то, что согласно с ним, и, достигнув сверхъестественного, входит в необычайное ангельское состояние, о котором говорил Господь: «В воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают как Ангелы Божии на небесах» (Мф. 22:30). Подобно ангелам, монахи хранят обет безбрачия, и не только, чтобы принести церкви практическую пользу - миссионерская деятельность - но и чтобы прославлять Бога «в телах и в душах своих» (1 Кор. 6:20).

Девство ставит преграду смерти, как пишет об этом святой Григорий Нисский: «Ибо как в Богородице Марии, «царствовавшая от Адама даже до» Нее «смерть» (Рим. 5, 14), когда приступила и к Ней, то, преткнувшись о плод девства, словно о камень, сокрушилась о него. Так и во всякой душе, ведущей девственную жизнь во плоти, «держава смерти» (Евр. 2, 14) как бы сокрушается и разрушается, не находя, во что вонзить свое «жало» (ср. 1 Кор. 15, 55; Ос. 13, 14). » (О девстве, глава 14).

Эсхатологический евангельский дух, который хранит монашество, защищает мирскую церковь от обмирщения и согласию с греховными состояниями, противоречащими евангельскому духу.

Живущий в уединении и молчании, но духовно и таинственно пребывая внутри церкви, монах проповедует с высокого амвона заповеди Вседержителя и потребность в абсолютно христианской жизни. Он направляет мир к горнему Иерусалиму и славе Святой Троицы как общей цели всего творения. Таков апостольский призыв, о котором во все времена проповедует монашество, предполагая полный апостольский отказ от мира, распинаемое житие и апостольскую миссию. Как и апостолы, монахи, оставив все, следуют за Иисусом и исполняют Его слово: «И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную» (Мф. 19:29). Ничего не имея, но обретают все, разделяя страдания, лишения, несчастья, бдение и мирскую уязвимость святых апостолов.

Но, как и святые апостолы, монахи удостаиваются стать «очевидцами Его величия» (2 Петр. 1:16) и получить личный опыт благодати Святого Духа, чтобы, подобно апостолам, сказать не только о том, «Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый» (1 Тим. 1:15), но и о том, » что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни, ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам» (1 Ин. 1:1-2).

Это видение славы Божьей и сладостное посещение монаха Христом оправдывает все апостольские подвиги, что делает монашеское житие «истинной жизнью» и «блаженной жизнью», которую смиренный монах ни на что не променяет, даже если благодатью Божьей лишь ненадолго познал ее.

Эту благодать монах таинственно излучает и на своих мирских братьев, чтобы все увидели, покаялись, уверовали, утешились, возрадовались в Господе и прославили милостивого Бога «давшего такую власть человекам» (Мф. 9:8).

Из книги «Евангельское монашество», издательство священной Обители преподобного Григория, Святой Афон, 1976.

Перевод с новогреческого: редакция интернет-издания «Пемптусия».