Святой илия макеевский. Мощи святых

(в миру Илья Яковлевич Ганжа), родился в 1837 году в пос. Макеевка Миусского округа Области Войска Донского (ныне город Макеевка Донецкой обл., Украина).

Сведений о жизни подвижника, полученных из рассказов очевидцев, немного – да и то они касаются последних 19 лет его жизни. В пятнадцатилетнем возрасте он покинул отчий дом, как он сам однажды сказал: «Пошел искать святые места – теперь вернулся сюда умирать».

Как он провел 90 лет своей жизни, известно одному Богу

О том, где преподобный принял монашеский постриг и как провел 90 лет своей жизни, известно одному Богу. Но дивные дела, которые явил миру Господь в последние годы жизни старца, свидетельствуют о долгих годах его духовной борьбы со страстями и соблазнами. Податель всяческих благ Христос сподобил его дара любви, сострадания, утешения, терпения и прозорливости.

О своей подвижнической жизни он никогда не рассказывал. Лишь однажды поведал, что была у него келия в очень труднодоступном месте, и еду туда на веревке нужно было подавать.

Известно, что долгие годы схимонах Илия подвизался в Ильинском скиту Святой горы Афон, откуда предположительно в начале ХХ века перебрался в Киево-Печерскую Лавру.

Революция 1917 года и последующие гонения на христиан изменили привычный уклад подвижников благочестия. Для многих начинается путь исповедничества за имя Христово, странствования и старчества. После организации безбожниками в 1926 году на территории Лавры музея, монашеская община стала постепенно вытесняться из монастырских владений, а в 1930 году Лавру закрыли.

«Вы только не говорите обо мне, и не волнуйтесь – никто сюда не зайдет»

Появился схимонах Илия в родной Макеевке в 1927 году и посещал в то время Свято-Троицкий храм села Калиново на окраине города, а после закрытия храма в 1936 году перебрался в город. Проживая в городе, старец почти до конца жизни не имел собственного жилья, из имущества имел только иконы и книги Священного Писания. Его приютом становилась то одна, то другая семья верующих макеевчан. В некоторых домах он проживал подолгу, а в других по два, по три дня. Вызвано это было тем, что к нему многие приходили за советом, наставлениями, что вызывало раздражение богоборческой власти. Поэтому в домах, где жил старец, бывали и нежеланные гости – милиция и люди из НКВД, появление которых грозило неминуемой бедой. В один из таких визитов, когда, казалось, старца вот-вот найдут, он стал за занавеской, которая прикрывала одну из комнат, при этом сказал хозяевам: «Вы только не говорите обо мне, и не волнуйтесь – никто сюда не зайдет». И действительно, милиционер осмотрел все внимательно и под стол заглянул, а к тому месту, где находился старец, даже не подошел.

Старец был делателем молитвы и главным в жизни считал молитву. Сам он молился много, молился и по ночам: ежедневно читал Евангелие, акафисты, Псалтирь. На ночную молитву поднимал и домочадцев, причем часто и детей. Когда отдыхал на лавочке перед домом, пел псалмы. Учил он молиться и тех, кто приходил к нему, и тех, у кого жил. Кроме того, неукоснительно ходил в храм. «В воскресенье и праздники дома не сиди, в храм иди – и все будет у тебя хорошо!» – наставлял он.

Несмотря на сильные гонения, грозящие не только арестом, но и гибелью за то, что прячут у себя монаха, многие считали большой радостью, когда в их доме жил старец. Одной из главных причин этого являлось то, что в народе он почитался сильным молитвенником, обладающим даром прозорливости, в котором убеждались многие, кто приходил к нему с вопросами и бедами. Говорили: «Что бы старец ни попросил в своей молитве – Господь слышал его».

С некоторого времени рядом с ним находились послушницы, которые ухаживали за ним, находили ему кров, готовили и убирали. Это были нищая больная девица Фёкла, странница Паша и вдова Мария с дочерью Еленой. До встречи со схимонахом все они были необразованными и немощными в вере, но общение с ним сделало их духовно взрослыми, глубоко почитающими Бога людьми. Научились они читать по-церковнославянски Псалтирь и Священное Писание.

Иногда к старцу тайно приходили для беседы и за советом высокопоставленные лица, которые дивились его мудрости и рассудительности.

По описанию очевидцев, «старичок», как он называл сам себя, был красив, одевался в светлый подрясник, всегда выстиранный так, что казался совсем новым. Один глаз его был всегда прикрыт веком так, что многие считали – одного глаза у него не было. Однако на фотографии у него были открыты оба глаза. Как-то его спросили о причине, и он ответил: «На этот мир достаточно смотреть и одним глазом». Скорее всего, именно поэтому и шторки в келии старца были всегда задёрнуты. Ходил отец Илия быстро, опираясь на палочку. Многие молодые и здоровые люди должны были ускорять шаг, чтобы идти с ним в ногу.

Многих он привел к вере, обучил молитве, утешил, ободрил, наставил

Нрава старец был доброго, незлобивого. К нему постоянно приходили люди, и никогда, даже будучи больным, он не отсылал никого без слова утешения и помощи. За духовной поддержкой к нему шел народ не только из Макеевки, но и из близлежащих городов. Не будучи сам священного сана, схимонах принимал у себя священников из Киева и Москвы. Они причащали его, когда храмы были закрыты, привозили ему новые подрясники, книги.

Накопив богатый опыт, он по Промыслу Божию вернулся в свои родные места, чтобы стать духовным маяком для находящегося в растерянности в те тяжелые годы испытаний народа Божия. Многих он привел к вере, обучил молитве, утешил, ободрил, наставил. Любую помощь, которую он оказывал людям, отец Илия сопровождал призывом к живой вере в Бога и молитве. Сам он всегда говорил тем, кому помогал: «Это не старичок исцелил тебя, а Бог! Господа благодари! Молись Ему, благодари - и всё будет хорошо в твоей жизни!»

Иногда его беседы носили обличительный характер. Так, как-то одна женщина, собираясь к старцу, решила принести ему в подарок молоко. Молока ей было не жалко, а вот графинчик для него она пожалела. Придя к нему, женщина сказала: «Ой, отец Илия, а я без гостинчика!». На что старец ответил: «А я знаю! Молока не жалко тебе, графинчика жалко. Что старичку молока не принесла – не страшно! Страшно, что ты Бога не почитаешь! Безбожницей ты на свете живёшь – вот что страшно!»

Тех женщин, которые приходили к нему без креста, он называл «бусурманками», впрочем, звучали эти слова не обидно. Случалось, однако, что кому-то слова его казались несправедливыми и даже жестокими. Так, однажды к старцу шли две молодые женщины. Одна из них постоянно говорила по дороге: «К какому человеку Божию идем! А я – такая грешная, просто грязная свинья!» Другая же просто молчала. Когда они пришли к старцу, первую он поставил стоять у порога, а вторую пригласил сесть у кровати, где лежал. Кроткая женщина обратилась с вопросом: «Отец Илия, а почему вы её не приглашаете?» Старец ответил: «Люди приходят ко мне, много людей, но свиней еще никогда не было! Этого мне еще не хватало, чтобы ко мне свиньи приходили!» От обиды женщина накричала на старца за то, что он назвал ее свиньей, совершенно забыв, как совсем недавно по причине ложного смирения сама же так себя называла. Таким образом, преподобный вскрыл тайную гордыню, живущую в душе посетительницы. Потом он говорил: «Ох-ох! Если гордыня в вас живет, то уж лучше молчи, не говори ничего о себе: «Я – такая плохая – этакая…»

Уходя на фронт, шли за благословением к отцу Илии

В тяжелые военные годы старец стал духовной опорой для многих мятущихся душ. Когда мужчины уходили на фронт, верующие (а иногда и неверующие) шли за благословением к отцу Илии. Многим он говорил слова утешения, предсказал грядущие события.

Одна макеевчанка рассказывала о своем дяде, как старец предсказал ему, что он останется жив. «Когда наш дядя уходил на фронт, – говорила она, – он пошел к отцу Илии, чтобы благословил его человек Божий, на войну ведь идет… Отец Илия ласково его принял, помолился Господу и благословил. Стал дядя Ваня прощаться и уходить, а старец вдруг ему и говорит: «А ты ложку взять не забыл?» «Что взять?» – удивленно переспросил дядя. «Ложку не забыл? Возьми, возьми ложку, не забудь!» – несколько раз повторил отец Илия, что показалось дяде Ване просто шуткой. На фронте дядя Ваня был определен на полевую кухню и всю войну на этой самой кухне каши варил, так что ложка ему как раз очень пригодилась».

В годы войны, когда кругом голод, холод, разруха и смерть, на людей нападал панический страх за свою жизнь, за жизнь детей. Многие пытались куда-то уехать, где, как им казалось, не так опасно. Решив бежать, макеевчане приходили к старцу за благословением. Но даже в самое отчаянное время схимник покидать город Макеевку не благословлял. Он говорил: «Не бойтесь, в Макеевке сильных боев и разрушений не будет». «Как же не будет, когда немец в город пришел?» – удивлялись люди. А схимонах отвечал: «Как пришел – так и уйдет, тихо, как прошлогодний снег».

И, действительно, в течение всей войны в городе не было ни сильных боевых действий, ни бомбежек, ни крайнего голода, ни разрушений. Даже попытки немцев поджечь некоторые дома не осуществились. А при наступлении советских войск немцы убегали так быстро, как тает прошлогодний снег. Еще старец говорил: «Стихийных бедствий – землетрясений, пожаров, голода и холода в Макеевке не будет».

Во время войны в начале каждого года схимонах Илия говорил духовным чадам, на какие фрукты и овощи в этом году будет урожай, благословлял одну семью сажать картошку, другую – лук, третью – фасоль, чеснок и т.д. А когда осенью действительно люди собирали обильный урожай, старец велел им меняться овощами, которых были излишки. Таким образом, семьи, которые жили под покровительством его молитв и боялись нарушить его благословение, жили как родные и никогда не голодали. Те же, кто не слушал совета старца и покидал город, наскитавшись, возвращались назад, сожалея о том, что не послушались старца.

«Ходи в Церковь, усердно молись, причащайся каждое воскресенье – вернется твой муж!»

Утешал он и скорбящих о потере близких. Некоторые из них получали от него чудесную помощь. Так, одна женщина, получив похоронку о гибели мужа, в глубокой скорби пришла к старцу Илии, о котором была много наслышана. Добрый старец выслушал ее и сказал: «Ходи в Церковь, усердно молись, причащайся каждое воскресенье – вернется твой муж!» Женщина послушалась и делала все, как он велел. Через некоторое время она получила письмо от мужа, который оказался жив. Он писал, что был контужен, долго лежал без сознания, а потом его спасли местные жители.

И во время, и после войны старец окормлял макеевчан. Были случаи исцелений неизлечимо больных, которым есть множество свидетельств. Так, однажды к нему приехал генерал из Хабаровска, который привез свою шестнадцатилетнюю дочь. Девочка почти не могла двигаться, врачи отчаялись в ее выздоровлении. Старец сказал, чтобы девочка пожила у них месяц. Для убитого горем отца помощь схимонаха Илии была последней надеждой, и он согласился. Живя у старца, больная девочка научилась молиться, читала акафисты вместе со всеми. И вот однажды старец Илия ей говорит: «Я такой старенький – и хожу, а ты – такая молодая, а лежишь. Вот лежебока! А ну, вставай!» Смутившись упреком и повинуясь старцу, девочка начала подниматься, встала и пошла, чему были поражены все окружающие. Приехавший отец не мог прийти в себя от удивления и радости. Провожая их в обратный путь, отец Илия сказал: «Господа благодарите! Живите в православной вере! Живите с Богом!»

В безбожные времена старец предсказал будущий расцвет православия в Макеевке

Схимонах Илия всегда призывал родителей заботиться о духовном образовании своих детей, учить и вере, и страху Божьему, а также всегда самим просить о них в молитвах. «Детей своих надо у Бога вымаливать!» – говорил он. «Если ты, мать, не потрудишься Господу ради своих детей, дети твои плохими будут, будешь о них горько плакать!»

После войны у старца наконец-то появился свой угол. В небольшом домике, средства на покупку которого ему собрали духовные чада, он прожил до самой своей кончины. Все это время старец не переставал помогать людям, учить их православной вере.

В безбожные времена старец предсказал будущий расцвет православия в Макеевке, что казалось тогда почти невероятным после практически полного уничтожения храмов в городе. Известным пророчеством старца, сбывшимся спустя полвека после его кончины, стало строительство в центре Макеевки Свято-Георгиевского собора и храмов, число которых уже дошло до двадцати четырех. «Господь будет хранить Макеевку до скончания века! Засияет она многими храмами! В самом главном, большом, златоглавом восстанет Троицкий храм (в центре города, взорван в 1932 году). Ходите в него: его Господь благословит, в нем будет благодать Божия!» – эти слова старца бережно хранились его духовными чадами и в точности сбылись к радости православных макеевчан.

В возрасте 109 лет схимонах Илия мирно преставился о Господе

На следующий год после окончания войны в дни Великого поста старец, предвидя свою близкую кончину, сказал: «Ну вот, дорогие мои, сейчас мы живем все вместе, живем тихо и мирно. Господь собрал нас под одной крышей. Но когда умрем, всех похоронят в разных местах, рядом со мной вы не будете. Ты, Паша, в стороне от меня будешь лежать, Фёкла - на Казачьем, Мария будет похоронена в Сталино (город Донецк)». Эти слова старца полностью сбылись. Фёклу похоронили на Казачьем кладбище Макеевки, Пашу забрали в дом престарелых в Кирово, где она и умерла, Марию забрал сын, она была в Сталино (ныне Донецке).

В конце Великого поста, в Страстной Понедельник схимонах Илия сказал: «Ну вот, дорогие мои, скоро уже и Пасха. Только, рабы Божии, разговляться уже будете без старичка – меня уже не будет…» Он просил всех молиться о нем после кончины и даже сам составил «Акафист Сладчайшему Иисусу Христу о упокоении схимонаха Илии», несколько переработав акафист о единоумершем.

В Страстную Среду 17 апреля 1946 года, в возрасте 109 лет схимонах Илия мирно преставился о Господе.

Хоронили схимонаха Илию в Великую Пятницу 19 апреля 1946 года. Проститься со старцем пришло множество людей. Несли кресты и хоругви. Шествие было такое, что люди с удивлением останавливались и спрашивали, кого это так хоронят? Погребён схимонах Илия неподалёку от Старо-Рабочего городка в Макеевке. До сих пор к его могиле идут люди. Многие священники с прихожанами приезжают сюда, чтобы отслужить панихиду. А второго августа, в день ангела схимонаха Илии, здесь особенно многолюдно.

Со временем почитатели в Бозе почившего макеевского подвижника, в памяти которых сохранились его слова и чудеса, обустроили его могилу, сделали новый красивый памятник, облагородили место вокруг. По благословению приснопамятного схиархимандрита Зосимы (Сокура), который глубоко почитал макеевского старца, были собраны свидетельства очевидцев и материалы о его жизни и чудесах, которые впоследствии вошли в книгу о нем «Немощная мира избра Бог, да посрамит крепкая».

Донбасс Православный

Илия Макеевский, схимонах, преподобный. Обретение Мощей Святого подвижника

28 мая 2012 года, по благословению митрополита Донецкого и Мариупольского Илариона в Макеевке произошло обретение мощей схимонаха Илии (Ганжи).

Мощи схимонаха, пролежавшие в земле 66 лет, доставлены в Святогорскую Лавру, где они будут почивать.

Схимонах Илия проживал в Макеевке с 1937 по 1946 год. Уже столетним старцем он приехал сюда предположительно из Киево-Печерской Лавры, насельники которой вынуждены были бежать из родной обители от гонений безбожной власти. О том, как он попал в Лавру, имеются только предположения. Доподлинно известно лишь то, что долгие годы схимонах подвизался в Ильинском скиту Святой горы Афон. Перед революцией многим русским монахам пришлось покинуть благодатную землю. Среди них, скорее всего, и оказался Илия.

Старец почти до конца жизни не имел собственного жилья. Его приютом становилась то одна, то другая семья верующих макеевчан. Часто можно было видеть, как, выходя после службы из храма, он садился на лавочку и сидел - ему просто некуда было идти. Постоянно старца сопровождали четыре женщины - нищая, больная девица Фекла, странница Паша и вдова Мария с дочерью Еленой. Послушницы ухаживали за старцем, находили ему кров, готовили и убирали. До встречи со схимонахом все они были необразованными и немощными в вере, но общение с ним сделало их духовно возросшими, глубоко почитающими Бога людьми.

По описанию очевидцев, "старичок", как он называл сам себя, был красив, одевался в светлый подрясник, всегда выстиранный так, что казался совсем новым. Один глаз его был всегда закрыт, хотя на фотографии у старца были открыты оба глаза. Когда-то его спросили о причине, и он ответил: "На этот мир достаточно смотреть и одним глазом". Скорее всего, именно поэтому и шторки в кельях старца были задернуты всегда.

Ходил отец Илия быстро, опираясь на палочку. Многие молодые и здоровые люди должны были ускорять шаг, чтобы идти с ним в ногу.

По характеру схимонах Илия был добрым, незлобивым. К нему постоянно приходили люди, и никогда, даже будучи больным, он не отсылал никого без слова утешения или помощи. За ней, за помощью, и шел к нему народ не только из Макеевки, но и из многих близлежащих городов. Не будучи сам священного сана, схимонах принимал у себя священников из Киева и даже Москвы. Они причащали его, когда церкви были закрыты, привозили новые подрясники, книги и иконы.

После Великой Отечественной Войны у старца наконец-то появился свой угол. В небольшом домике, средства на покупку которого ему собрали духовные чада, он прожил до самой своей кончины. Все это время старец не переставал помогать людям и учить их православной вере.

В безбожные времена старец предсказал будущий расцвет Православия в Макеевке, что казалось почти невероятным после практически полного уничтожения храмов в городе.

Известным пророчеством старца, сбывшимся спустя полвека после его кончины, стало строительство в центре Макеевки Свято-Георгиевского собора и храмов, число которых уже дошло до двадцати четырех. "Господь будет хранить Макеевку до скончания века! Засияет она многими храмами! В самом главном, большом, златоглавом - восстанет Троицкий храм - ходите в него: его Господь благословит - в нем будет благодать Божия!" - эти слова старца бережно хранились его духовными чадами, и в точности сбылись к радости православных макеевчан.

На следующий год после окончания войны, в дни Великого поста, старец, предвидя свою близкую кончину, сказал: "Ну вот, дорогие мои, сейчас мы живем все вместе, живем тихо и мирно - Господь собрал нас под одной крышей. Но когда умрем, всех похоронят в разных местах, рядом со мной вы не будете. Ты, Паша, в стороне от меня будешь лежать, Фекла - на Казачьем, Мария будет похоронена в Сталино". Эти слова старца полностью сбылись. Феклу похоронили на Казачьем кладбище Макеевки, Пашу забрали в Дом престарелых в Кирово, где она и умерла. Марию забрал сын, и похоронена она была в Сталино.

В конце Великого поста, в Страстной Понедельник, отец Илия сказал: "Ну вот, дорогие мои, скоро уже и Пасха. Только, рабы Божии, разговляться уже будете без старичка, меня уже не будет…" Он просил всех молиться о нем после кончины. В страстную среду 17 апреля 1946 года схимонах Илия преставился о Господе.

Хоронили схимонаха Илию в Великую Пятницу, 19 апреля 1946 года. Проститься со старцем пришло множество людей. Несли кресты и хоругви. Шествие было такое, что люди в удивлении останавливались и спрашивали, кого это так хоронят? Покоится схимонах Илия неподалеку от Старо-Рабочего городка в Макеевке. До сих пор к его могиле идут люди. Многие священники с прихожанами приезжают сюда, чтобы отслужить панихиду. А второго августа, в день ангела схимонаха Илии, здесь особенно людно. Со временем почитатели макеевского подвижника обустроили могилу, сделали новый красивый памятник, облагородили место вокруг. По благословению почившего схиархимандрита Зосимы, который глубоко почитал макеевского старца, были собраны свидетельства очевидцев и материалы о его жизни, которые впоследствии вошли в книгу о нем.

Сегодня в г. Макеевка Донецкой области Украины прославляют в лике святых схимонаха Илию (Ганжу). О самой его жизни известно немного: пришел в Макеевку в 1937 году, будучи уже столетним старцем. До этого подвизался в Ильинском скиту на Святой Горе Афон, позже, возможно, — в Свято-Успенской Киево-Печерской лавре. Своего угла не имел, жил у верующих людей — то в одном доме, то в другом. Много молился. Помогал людям. Все его предсказания сбывались. Преставился на Страстной Седмице в 1946 году, похоронен в Макеевке.

8 мая этого года решением Священного Синода Украинской Православной Церкви схимонах Илия (Ганжа) причислен к лику святых преподобных, а 28 мая состоялось обретение его мощей.

За биографией в несколько строк стоят годы внешне трудной, но внутренне радостной и исполненной глубокого смысла жизни человека, искренне любящего Бога и ближних. Лучше всего об этой жизни могут рассказать те, кто знал отца Илию, имел возможность поговорить с ним, спросить совета, попросить молитв. Дадим слово этим людям.

Рассказывает Александра Игнатьевна Богданович: «Однажды, когда схимонах Илья жил в семье Романовых, милиция нагрянула неожиданно. Старец увидел входящего во двор милиционера, вошёл в комнатушку, которая от других комнат отделялась только занавеской, даже двери не было, и сказал: «Вы только не говорите обо мне и не волнуйтесь — сюда он не войдёт».

Милиционер вошёл в дом: «Где у вас тут монах прячется?» «Никто у нас не прячется», — ответили хозяева. Милиционер стал искать: весь дом обошёл и осмотрел, заглядывал даже под стол; под кровать; в шкафы; опять обошёл все комнаты… А Илья стоял рядом, за занавеской, и молился. В эту комнату милиционер и не заглянул, он её как будто и не видел, — так и ушёл ни с чем».

Многие люди свидетельствуют: «Старец Илья молился непрестанно»; «Бог слышал молитвы схимонаха Ильи и исполнял все его просьбы»; «Он был сильным молитвенником, и Господь вознаградил Илью даром чудотворения».

М.В. Карагодина так описывала подвижника: «Был отец Илья широкоплечим и бодрым; при ходьбе опирался на палочку, но не горбился, был даже стройным. Носил часто светлый подрясник и сам был очень чистоплотным. Жалостливый и добрый к людям, он как будто весь светился».

Правый глаз у схимонаха Илии всегда был прикрыт веком — об этом упоминают многие очевидцы, считая, что он был с одним глазом.

Надежда Сергеевна Кириченко рассказывает: «Схимонах Илья был худощавым; здоровьем, наверное, был слабый, старенький ведь — уж 100 лет ему было; один глаз у него всегда был закрыт; наверное, одного глаза у него не было. Но на фотографиях он почему-то получался с двумя нормальными глазами. Почему так — не знаю».

Клавдия Герасимовна, часто и много беседовавшая со старцем, объяснила: «Оба глаза у Ильи были нормальными и здоровыми. Он сам прикрывал один глаз и говорил: «На этот мир достаточно смотреть и одним глазом». На окнах, где он жил, всегда были густые занавески.

Надежда Ивановна Телегина, в семье которой старец жил долгое время, говорит, что принимал отец Илия людей с большой любовью; обращался к людям обычно так: «Ну что, дорогие мои?» или «Мои дорогие!» или «Дорогие вы мои!».

«И голос был у него особенный, — вспоминает Надежда Ивановна, — у мужчин голоса — низкие, а у стариков ещё и хриплые, а у отца Ильи, хоть и мужской голос, но очень добрый, ласковый, даже нежный какой-то, словом, блаженный…

Но это не мешало ему говорить людям строго и грозно, когда они того заслуживали, но даже когда старец произносил что-то грозное и обличительное, ни в голосе, ни в словах не было злости, никогда».

Подтверждает эти слова и свидетельница-очевидица Н.С. Андрющенко: «Когда схимонах Илья жил в нашем доме, все члены семьи видели, как много он молился. Людей к нему шло много, встречал старец всех всегда ласково; сначала молился, а потом разговаривал, вернее, отвечал на волнующие пришедших вопросы, не спрашивая часто ни о чём.

Если на пришедших не было креста, схимонах сразу это обнаруживал, хотя пришедшие были одеты и покрыты, — и называл их «басурманки».

Когда обличал в плохих делах, говорил — «негодяйки». Но даже те, кого старец так, далеко не ласково, называл, говорили, что здесь было больше отцовского жаления, даже его скорби по этим «негодяйкам», чем гнева: те, кому адресованы были такие неласковые слова старца, совсем не ощущали обиды, а — только боль родного, доброго отца за плохие поступки детей».

Надежда Сергеевна Кириченко рассказала следующее: «Когда я познакомилась с очень хорошим парнем, и он предложил мне выйти за него замуж, мы пошли за благословением к Илье. Отец Илья согласился, что парень действительно очень хороший, а замуж за него не благословил. Тогда мы с моим женихом стали уговаривать старца благословить наш брак. Илья так ласково посмотрел на нас и говорит: «Если уж так хотите — благословлю через 3 месяца».

Через 3 месяца парень этот, разгружая вагон у себя на работе, зацепился тулупом за проходящий состав. Пытался освободиться — не успел и, попав под поезд, погиб».

Рассказывает Вера Павловна Прошкина о своей мачехе, женщине неверующей, пустой и очень злобной: «Била меня мачеха чем попало, поленом даже била. А за что? Ни за что! Просто злая была очень…

Вот прослышала однажды мачеха моя от людей, что есть такой монах — старец Илья, и чудотворец, и прозорливый; что много людей к нему ходит. Пошла и мачеха моя к прозорливцу… Возвратилась домой и молчит. Её спрашивают: «Ну что, была у старца? Что ж ты молчишь?»

А она отвечает: «Да что там рассказывать?! Говорили: мудрый — мудрый… А он мне какую-то чепуху сказал… Говорит: «Трава — ты! Трава и есть!»

Надежда Ивановна Телегина делится воспоминаниями: «Сестра моя Анастасия узнала, что муж ее после плена находится в Магадане. Муж её сам прислал ей письмо из Магадана. Анастасия решила ехать к нему, да денег на дорогу не было. Вот наша мать и пошла к Илье спросить, ехать ли Анастасии или не ехать.

Старец ехать не благословил, отец Илья сказал о сестре: «С чем поедет — с тем и приедет».

Но опять же: мы за благословением обращаемся, а сами не слушаем — делаем по-своему… Сестра не послушала старца — поехала. Приехала, а муж себе новую жену нашёл. Но Анастасия уезжать не захотела, сняла квартиру в надежде, что муж вернётся. Муж не вернулся…

Анастасия нагоревалась там вдоволь, да и потом вернулась домой ни с чем».

«Однажды как-то моя двоюродная сестра Евдокия, которая жила в другом доме, пролежала всю ночь в своей постели и не уснула: всё лежала да думала, а думы у неё были горькие, тяжёлые, даже страшные.

Наступило утро. Встала Евдокия с постели и к нам пришла: проходит мимо старца (всего один только раз мимо него прошла), а отец Илья вдруг ей и говорит: «Хватит тебе, Евдокия, ходить, остановись! А то ты сегодня ночью где только не побывала: и блудила, и вешалась, и под поездом побыла!»

А Евдокия никуда не ходила ночью; ни разу даже не поднялась; в постели своей лежала, только мысли были плохими, страшными. Схимонах Илья открыл все её тайные страшные помыслы…

Действительно, Евдокия ночью, лёжа на кровати, думала о своём ухажёре, который заставлял её страдать душой; всю ночь она провела в страстных, греховных мыслях. И решение своих проблем Евдокия увидела в самоубийстве: повеситься или броситься под поезд».

Прасковья Федоровна Сухина свидетельствует: «Схимонах Илья вообще как-то особенно трогательно, душевно относился к шахтёрам за их опасный, тяжёлый труд; жалел шахтёров и молился о них Господу.

Вот и Дуся уходила на шахту, а старец, как отец о дочери, молился всегда о ней Богу.

Однажды вернулась Евдокия домой из шахты, а отец Илья говорит ей: «Дуся! А я сегодня у вас на шахте был: пришёл, попросил шахтёрскую одежду, лампу, и спустили меня в шахту. А у вас вагон перекинулся, и десятник вас ругал».

Евдокия ничего не могла понять: старец рассказал ей, что произошло сегодня в шахте, в её смене; рассказал так, будто действительно опускался в шахту и эту аварию видел своими глазами. Отец Илья так подробно и точно описал происшедшую в шахте аварию, что Евдокия поверила, что схимонах-старец, которому было уже за 100 лет, принимавший людей, часто сидя на своей кроватке, седой и слабенький, действительно побывал в шахте.

Только позже Евдокия поняла, что старец Илья — прозорливый, и что аварию, как и многое другое, он видел духовными очами».

«Одна наша знакомая, — вспоминает Иван Ульянович Генераленко, — пошла к , а он и говорит: «У тебя дети есть, ты их жалеешь, учишь их танцам да пляскам, а к Богу не привлекаешь; а вере не учишь — большой грех детям своим делаешь! Жизнь на земле — временна, а ты забываешь, что уйдёшь в вечность и ты, и твои дети».

«А другая женщина, — продолжает он, — тоже собралась к схимонаху Илье сходить, а в гостинец решила молока взять.

Молока ей было не жаль, но посуды подходящей, чтобы молока налить и старцу понести, не было, кроме одного графинчика. Графинчик как раз был удобным, чтобы молоко отнести, но его было жаль. И решила женщина молока не нести: молока не жаль, а вот графинчика жалко. Ничего не взяла. Пошла к Илье.

Вошла и говорит: «Ой, отец Илья, я — без гостинчика…»

А старец и говорит: «А я знаю: молока не жалко тебе, графинчика жалко. Графинчик ты пожалела, а вот жизни своей не жалеешь. Что старичку молока принести пожалела, не так страшно! Страшно, что ты Бога не почитаешь! Что о молоке да о графинчике толковать? Безбожницей ты на свете живешь, — вот, что страшно!»

Был очень печальный случай (правда, единственный), когда небольшая семья, жившая в просторном доме, дала приют схимонаху Илье в крошечном флигеле в их же дворе, а потом выгнала старца на улицу. Дочь того самого отца семейства, который выгнал когда-то схимонаха из флигелька, продает на рынке овощи, выращенные на собственном огороде.

«К отцу Илье, — начала свой рассказ женщина, — текло много народа: каждый нёс старцу какой-то гостинец. Но отец Илья ел вообще очень мало. Этими приношениями старец кормил людей, которые шли к нему; много оставалось и нам, всей нашей семье — при нём у нас и сметана была, и хлеб, и картошка.

Но однажды сестра написала из Москвы, что приедет домой; только жить с нами вместе она не захотела, пожелала жить в этом флигельке, где Илья жил. И отец наш взял и выгнал старца на улицу.

Старец не сопротивлялся, только попросил дать ему малое время, чтобы найти себе кров, но отец наш почему-то очень грубо, даже с ругательствами немедленно выгнал его на улицу.

И вот прошло уже 60 лет, — женщина, рассказывая это, плакала, — а ни у кого из нашего семейства, ни у кого из всего рода нашего, счастья нет! Ну, всё у нас плохо! Одни несчастья преследуют нас! Не знаю: может, Бог за него нас наказывает, только очень мы все несчастные. Вот даже сегодня: стояла на рынке, стояла, а продать ничего не могу. Рядом у всех покупают, а у меня и кабачки лучше — и не берут. Даже на хлеб не заработала…

Отца нашего давно на свете нет, внуки у нас уже и правнуки — и у всех жизнь наперекос!

Может, пойти к нему, к схимонаху Илье, на могилу и попросить прощения?! Мы ни разу не были. Даже не знаем, где могила. Но мы узнаем. Надо, наверное, узнать и сходить — попросить прощения…»

«А однажды был такой случай, — рассказала Валентина Ивановна Жукова, — одной женщине приснился сон, который ее встревожил, решила она пойти к схимонаху Илье, чтобы старец сон её разгадал.

Пришла женщина к старцу, а схимонах ни о каком сне не стал слушать, а заговорил сам: «А ты, «добрая женщина», людям молоко водой разбавляешь — а потом продаёшь воду пополам с молоком, а сама-то сметаной питаешься (женщина эта имела две коровы, жила зажиточно, сытой жизнью; а людей обманывала).

Это сейчас ты — как сыр в масле купаешься, а умрешь с голоду…»

М.В. Карагодина рассказала, что с её дядей, произошёл случай, который не вызывает никаких сомнений, что схимонах Илья был истинно прозорливым и чудотворцем:

«Когда наш дядя Ваня уходил на фронт, он пошёл к отцу Илье, чтобы благословил его Божий человек, на войну ведь идёт…

Отец Илья ласково его принял, помолился Господу и благословил. Стал дядя Ваня прощаться да уходить, а старец вдруг ему и говорит: «А ты ложку взять не забыл?»

«Что взять?» — удивлённо переспросил дядя.

«Ложку не забыл? Возьми-возьми ложку, не забудь!» — несколько раз повторил отец Илья, что показалось нашему дяде Ване просто шуткой.

На фронте дядя Ваня был определён на полевую кухню, и всю войну на этой самой кухне каши варил, так что ложка ему как раз очень пригодилась. Не раз вспоминал солдат, как схимонах Илья его на фронт провожал.

Домой вернулся после войны дядя Ваня живым и невредимым. Но рассказал нам из фронтовой жизни одно приключившееся с ними там, на войне, чудо:

«Вот случай был у нас на фронте: шли мы, солдаты, с техникой, продвигались по лесу, да и застряли в трясине… Как глянули: кругом — болото. Признаюсь: тоскливо стало!

«Господи, — думаю, — ведь Илья, Божий человек, на фронт благословил, — не может быть, чтобы погибли!..»

Смотрим: вдруг откуда-то появился седой, беленький весь, старичок, в точности похожий на Илью. И повёл нас этот старичок, идя впереди всех, и вывел нас из трясины на дорогу. Да сразу потом и пропал. Хватились: а где же старичок-то, что спас нас? А его и нет! Вывел, спас и пропал.

Илья это был, настоящий наш Илья! Только как он мог на фронте оказаться? Вот это — чудо!»

Анна Яковлевна рассказывает еще об одном чуде, произошедшем во время : «Муж мой был на фронте. Вдруг получаю я похоронку — извещение о гибели мужа…

Тогда ещё об Илье я не знала. И вот в скорби своей я вдруг узнаю от верующих людей, что есть в Макеевке такой монах-схимник, большой молитвенник. В моём горе я не знала, что мне теперь делать, как теперь жить — и, узнав о старце, побежала к нему…

Зачем побежала — сама не знаю, горе было моё такое большое, что справиться сама я бы с ним не смогла, надеялась на его духовную поддержку.

Добрый и удивительный старец выслушал моё горе, строго посмотрел на меня и сказал: «Ходи в церковь, усердно молись, причащайся каждое воскресенье — вернётся твой муж!»

Схимонах Илья не оставил нам напечатанных поучений своих, но вся его смиренная жизнь в Господе, его наставления людям преобразовывали людей из далёких от Бога, от духовной жизни, — в людей новых, истинно верующих в Господа…
Анна Яковлевна приступила к молитве, посту, готовясь к …

Шла война… Отцы, мужья и братья ушли на фронт. Женщины же, чтобы где-то достать хлеба, крупы, хоть какой-нибудь еды и тем самым спасти своих детей от голода, рискуя собственной жизнью, цепляясь за идущие вагоны «товарняков», ехали куда-нибудь, чтобы выменять свои лучшие вещи на кусок хлеба.

А у Анны Яковлевны была корова, единственная во время войны добрая кормилица. Но наша рассказчица поверила словам старца и, неся в сердце надежду на милосердие Божие, готовилась каждую неделю, чтобы в воскресенье причаститься… Она постилась, когда единственной пищей в доме было молоко…

«Я ходила всё время в церковь, постилась, молилась и причащалась. Я слушалась Илью, всё делала, как сказал старец. И, уже имея на руках похоронку, вдруг получаю письмо… от мужа. Вот чудо-то! Я причащалась — и муж мой ожил!

Он писал: «В бою меня контузило, 7 суток лежал, присыпанный землёй. Фронт продвинулся, наши бойцы ушли, меня они не нашли, т.к. я был землёй засыпан. Подобрали местные жители, потом поместили в американский госпиталь, в котором меня, действительно, вернули к жизни».

С войны муж вернулся, умер он уже в старости, когда ему 73 года было».

Александра Игнатьевна Богданович рассказывает о чуде, которое произошло в юности именно с ней: о чудесном исцелении, когда больница отправила девушку домой умирать; и о том, что именно этот несчастный случай стал причиной первой встречи со схимонахом Ильёй.

«Было это в ноябре 1943 года, когда шла война. Разорвался бак с кипятком, — и я получила страшный ожог лица и половины тела. В больнице поставили диагноз: «нагноение ожоговых ран» — и лечить отказались; сказали, чтобы забирали домой. «Она,- сказали врачи,- всё равно умрёт».

Я была молоденькой девушкой. И вот привезли меня мои родные домой умирать. Моя мама всю ночь плакала и молилась Матери Божией, скорой нашей Заступнице. Молилась мама Царице Небесной, всю надежду на Неё возложила: «Спаси, Матерь Божия, спаси умирающую дочь!»

И услышала Царица Небесная! Утром в дом к нам пришли незнакомые нам верующие люди и рассказали маме, что есть в нашем городе Макеевке такой монах-схимник Илья, которого очень слышит Бог. Люди эти добрые сообщили матери адрес, где в то время жил старец.

Мама побежала к нему… Отец Илья помолился, потом говорит маме: «Иди спокойно домой. Не волнуйся совсем — придет в ваш дом женщина, принесёт лекарство. Выздоровеет дочка полностью. Только не забывай молиться Богу и Матери Божьей! И благодарить Господа и Царицу Небесную никогда не забывайте! Иди с Богом!»

Действительно, по посёлку разнеслась весть о тяжело больной девушке, которую привезли домой умирать. Какая-то женщина, услышав об этом, сама пришла в наш дом и принесла эмульсию. Стали мазать меня этой эмульсией — всё прошло: не осталось ни рубцов, ни следов ожогов».

Галина Самсоновна Колодяжная сама старца Илию не знала, но о нем ей рассказывала соседка бабушка Оля: «Из рассказа бабушки Оли об Илье помню совсем немного. Когда Илья жил в их семье, бабушка Оля, будучи тогда ещё совсем молоденькой, стала однажды свидетельницей вот какого случая.

Шла война. Старец Илья ходил по двору дома… Вдруг какой-то молодой немец остановился, прицелился и выстрелил в схимонаха из пистолета, а сам при этом что-то злобно приговаривал. И хотя немец выстрелил из очень близкого расстояния — он промахнулся. Сразу же выстрелил вторично — и промахнулся опять. Ещё выстрелил — и опять промахнулся. Видимо, немца взял азарт: он уже не мимоходом стрелял, а стоял — целился — стрелял — и промахивался.

Тогда немец вытаращил глаза и спрашивает отца Илью: «Ты кто?»

Бабушка Оля говорила, что немцы Илью уважали и считали его святым».

Разным людям преподобный Илия давал разные наставления. Но всем приходившим к нему говорил слова, которые обращены и к каждому из нас: «В воскресенье и в праздники дома не сиди! В храм иди! И всё у тебя будет хорошо!»

По материалам книги «Немощная мира избра Бог, да посрамит крепкая»

Анна Просветлённая

Начать, пожалуй, стоит с того, кто же такой означенный в заголовке святой Илья Макеевский.

Что ж, во вторую мировую войну этот старец, вернувшийся в родную Макеевку незадолго до начала войны после долгих странствий и послушничества в святых местах (Афон, Киево-Печёрская лавра), действительно буквально спас Макеевку своими молитвами и строгими постами, посвящёнными родному городу, от сильных разрушений.

Его самого долго искали и немцы, и советское НКВД после освобождения Макеевки (потому как открытые Сталиным во время войны церкви становились не нужны, да старец Илья существовал, в общем-то, вне церковной иерархии), но, даже находясь в одной с ним комнате, когда его скрывала только штора, почему-то не заглядывали за штору и не замечали ног, виднеющихся за ней. Сильных разрушений в Макеевке не было, пострадал только Макеевский металлургический завод, а дома простых граждан в основном уцелели. Но была и такая трагическая страница в истории военной Макеевки, как дети – подневольные доноры. Дети, которых забирали в дома призрения, откуда никто до освобождения города живым не вернулся. Дети, у которых насильно брали большой объём крови для переливания раненым немецким офицерам. Это святые души, которым надо было быстрее покинуть Землю, чтобы возродиться в следующем перерождении. Но ведь это трагедия для родителей, родственников, для целого города. И параллельно с чудесами святого Ильи, который своими явлениями выводил наших земляков из окружения; предрекал отчаявшимся родственникам, которые долго не получали писем или, того хуже, получали похоронки, возвращение родных, и так и случалось; предрекал, стоит ли выходить замуж/женитьься (а бывали случаи, когда он советовал обождать и жених в этот термин погибал); который исцелял тяжелобольных, на которых поставила крест медицина, поднимал на ноги лежащих по болезни; предсказывал урожаи для каждого хозяйства (которые к нему обращались, конечно) и перераспределял потом эти урожаи, чтобы никто не остался голодным, ведь параллельно с этим в страшных мучениях от истощения умирали дети.

Тем не менее, вышеперечисленные чудеса, явлённые Ильёй, подтверждены, он причислен к лику святых, а его мощи, как и подобает издевательствам над прахом святых в христианской традиции, перенесены в центральный храм Макеевки – Свято-Георгиевский собор.

При этом многие макеевчане забывают, что Илья сам выбрал место, где его надо было похоронить, и молился там на протяжении восьми лет – до своей смерти. А что святее – храм с мощами святого, или намоленное им по какому-то своему внутреннему наитию место – это ещё подумать надо. И стремятся люди кто в храм, кто – на могилу. И кто стремится в храм, убеждает тех, кто ходит на могилу, что без мощей могила пуста. А ведь есть критерии определения святого места и это, в первую очередь, внутренние ощущения. А на могиле Ильи исчезает всякая тревожность и снисходит благодать.

Эти споры – первый аспект отдалённости макеевчан от настоящей духовной жизни.

Вообще религиозные споры – это отход от сущности Бога и возвращение в мирское, когда обязательно надо быть правым, а не человеком, когда надо быть лучше за счёт принадлежности к правильной религии, а не просто быть, когда надо доказывать, а не служить.

Дальше больше – подобрались к Макеевке в 2014 г. боевые действия. Тут Илью (мощи) и из храма с крестным ходом выносили, и часовеньку на могиле полиэтиленом обернули, чтоб не задувало (то есть вообще на могилу больше людей стало приходить). Заботу и внимание начали проявлять, одним словом.

Но и тут начали появляться люди, без осознания отрицающие слова Ильи о том, что не коснутся Макеевки голод, засуха, наводнение, военные действия и сильные разрушения до конца века.

Типа если Илья жил в ХХ веке, то мы-то уже живём в ХХІ в., значит, всё, лавочка прикрыта.

А то, что святой Илья продолжает молить Бога о Макеевке – это всё мелочи, которых никто не видит и не ощущает.

А ведь до скончания века для святой личности – это до конца времён.

А уж когда на окраину Макеевки (окраину, которой во Вторую мировую, кстати, и не было), прилетели снаряды, так уж и вовсе началось: ведь Макеевку уже бомбили (тут ещё один нюанс – бомбят авиацией, а из «Градов» - это арт-обстрел), вот вам и доказательство, что всё, ХХ век прошёл и лавочка прикрылась, а вы говорили, а вы верили.

Но ведь если сравнить с соседним Донецком, например, то повреждений инфраструктуры нет, коммуникации работают (воду подают по графику для всего города? так отдельные микрорайоны всегда так жили), массовых разрушений жилых домов нет, жертв очень мало.

Вспомните Вторую мировую войну и детей-доноров и поймите, что разрушенный дом, когда все его жители при этом чудом остаются живы – это полнейшая ерунда. Ведь дом – это не мы, ведь дом – это материальное, ведь людей можно расселить, а дома – построить. Когда уходит человек – вот что может быть неожиданно больно и грустно, особенно, если это очень хороший человек. Даже когда ушёл святой Илья, предупредив о своей смерти за несколько дней, всем его знакомым было больно, огромное количество людей стеклось на его похороны с разных концов области.

И вот мы плавно подошли к вопросу о том, почему же всё-таки Макеевку (отдельные районы) несколько раз обстреляли.

Может, потому, что на чужом горбу в рай не въедешь?

«Если будет в городе хоть один человек, который уверует в меня, я пощажу этот город».

Но этот человек должен искренне верить и молиться, а не так, как моя бывшая начальница: «Уже не знаешь, кому и верить – российским новостям, украинским… Даже Ему не веришь. Ну а что – просишь Его, просишь, и где?!» А о чём просишь? На что было жаловаться конкретно моей начальнице, например? На то, что её муж с ребёнком на руках взял, и ребёнка этого воспитал, как родного? Что и сыну квартиру, и дочери квартиру, и себе дом купили? Что и сын, и дочь – семейные? Что двое внуков подрастают? Что у мужа, как у шахтёра, большая пенсия и регресс впридачу? Что сама при работе и дети тоже при работе? Что ещё нужно просить? Да и стоит ли вообще Бога просить, если Он и так всё о тебе знает, и что ты хочешь, и что тебе нужно на самом деле, тоже знает. Иногда ведь нужен не пряник, а кнут. Иногда нужна не сладость, а горечь. Иногда нужен пинок, чтобы не стоять на месте, а развиваться. Так что любые претензии к Богу по поводу эгоистичных желаний – это очень сильно мимо кассы и в другие ворота.

Поэтому я всецело понимаю обиду тех людей, которые искренне служат при церквях, когда они слышат следующие заявления, но я согласна с теми, кто говорит, что Донбассу эти испытания достались, потому что люди у нас бездуховные.

Ведь духовность – это не икону в окно выставить, когда скотч закончился (хотя, когда от взрывной волны вылетают стёкла и падает плазма, а иконы остаются стоять, - это ведь тоже знак). Духовность – это нечто большее и высшее.

Придут ли макеевчане к осознанию безосновательности своих требований к святому Илье и - тем более - к Богу? Придут ли они к пониманию Бога? К уважению к святому Илье, который всё ещё нас бережёт? Надеюсь, что да. Ведь война – это очень мощный пинок.

Еще со времен ветхозаветного Лота известно, что на праведных людях держится земля. Они - ее соль, ее дух, ее свет, согревающий мятущиеся души и направляющий их к источнику жизни - своему Творцу. Светильники веры возжигаются во все времена и покрывают своим молитвенным заступничеством страждущий мир. Богата крепкими молитвенниками и Донецкая земля. Старец Илия, афонский подвижник, живший в Макеевке полвека назад и здесь же мирно почивший, является одним из них.

Преподобный Илия, схимонах Макеевский (в миру Илья Яковлевич Ганжа), родился в 1837 году в пос. Макеевка Миусского округа Области Войска Донского (ныне город Макеевка Донецкой обл., Украина).

Сведений о жизни подвижника, полученных из рассказов очевидцев, немного - да и то они касаются последних 19 лет его жизни. В 15-тилетнем возрасте он покинул отчий дом, как он сам однажды сказал: "Пошел искать святые места - теперь вернулся сюда умирать".

О своей подвижнической жизни он никогда не рассказывал. Лишь однажды поведал, что была у него келия в очень труднодоступном месте и еду туда на верёвке нужно было подавать.

Появился схимонах Илия в родной Макеевке в 1927 году и посещал в то время Свято-Троицкий храм села Калиново на окраине города, а после закрытия храма в 1936 году перебрался в город. Проживая в городе, старец почти до конца жизни не имел собственного жилья, из имущества имел только иконы и книги Священного Писания. Его приютом становилась то одна, то другая семья верующих макеевчан. В некоторых домах он проживал подолгу, а в других по два, по три дня. Вызвано это было тем, что к нему многие приходили за советом, наставлениями, что вызывало раздражение богоборческой власти. Поэтому в домах, где жил старец, бывали и нежеланные гости - милиция и люди из НКВД, появление которых грозило неминуемой бедой. В один из таких визитов, когда, казалось, старца вот-вот найдут, он стал за занавеской, которая прикрывала одну из комнат, при этом сказал хозяевам: "Вы только не говорите обо мне и не волнуйтесь - никто сюда не зайдёт". И действительно, милиционер осмотрел всё внимательно и под стол заглянул, а к тому месту, где находился старец, даже не подошёл.

Старец был делателем молитвы и главным в жизни считал молитву. Сам он молился много, молился и по ночам: ежедневно читал Евангелие, акафисты, Псалтирь. На ночную молитву поднимал и домочадцев, причём часто и детей. Когда отдыхал на лавочке перед домом, пел псалмы. Учил он молиться и тех, кто приходил к нему, и тех, у кого жил. Кроме того, неукоснительно ходил в храм. "В воскресенье и праздники дома не сиди, в храм иди - и всё будет у тебя хорошо!" - наставлял он.

Несмотря на сильные гонения, грозящие не только арестом, но и гибелью за то, что прячут у себя монаха, многие считали большой радостью, когда в их доме жил старец. Одной из главных причин этого являлось то, что в народе он почитался сильным молитвенником, обладающим даром прозорливости, в котором убеждались многие, кто приходил к нему с вопросами и бедами. Говорили: "Что бы старец ни попросил в своей молитве - Господь слышал его".

С некоторого времени рядом с ним находились послушницы, которые ухаживали за ним, находили ему кров, готовили и убирали. Это были нищая больная девица Фёкла, странница Паша и вдова Мария с дочерью Еленой. До встречи со схимонахом все они были необразованными и немощными в вере, но общение с ним сделало их духовно взрослыми, глубоко почитающими Бога людьми. Научились они и читать по церковно-славянски Псалтирь и Священное Писание.

По описанию очевидцев, "старичок", как он называл сам себя, был красив, одевался в светлый подрясник, всегда выстиранный так, что казался совсем новым. Один глаз его был всегда прикрыт веком так, что многие считали - одного глаза у него не было. Однако на фотографии у него были открыты оба глаза. Как-то его спросили о причине, и он ответил: " На этот мир достаточно смотреть и одним глазом". Скорее всего, именно поэтому и шторки в келии старца были всегда задёрнуты. Ходил отец Илия быстро, опираясь на палочку. Многие молодые и здоровые люди должны были ускорять шаг, чтобы идти с ним в ногу.

Накопив богатый опыт, он по Промыслу Божию вернулся в свои родные места, чтобы стать духовным маяком для находящегося в растерянности в те тяжелые годы испытаний народа Божия. Многих он привёл к вере, обучил молитве, утешил, ободрил, наставил. Любую помощь, которую он оказывал людям, отец Илия сопровождал призывом к живой вере в Бога и молитве. Сам он всегда говорил тем, кому помогал: "Это не старичок исцелил тебя, а Бог! Господа благодари! Молись Ему, благодари - и всё будет хорошо в твоей жизни!"

Иногда его беседы носили обличительный характер. Так, как-то одна женщина, собираясь к старцу, решила принести ему в подарок молоко. Молока ей было не жалко, а вот графинчик для него она пожалела. Придя к нему, женщина сказала: "Ой, отец Илия, а я без гостинчика!". На что старец ответил: "А я знаю! Молока не жалко тебе, графинчика жалко. Что старичку молока не принесла - не страшно! Страшно, что ты Бога не почитаешь! Безбожницей ты на свете живёшь - вот что страшно!"

Тех женщин, которые приходили к нему без креста, он называл "бусурманками", впрочем, звучали эти слова не обидно. Случалось, однако, что кому-то слова его казались несправедливыми и даже жестокими. Так, однажды к старцу шли две молодые женщины. Одна из них постоянно говорила по дороге: "К какому человеку Божию идём! А я - такая грешная, просто грязная свинья!" Другая же просто молчала. Когда они пришли к старцу, первую он поставил стоять у порога, а вторую пригласил сесть у кровати, где лежал. Кроткая женщина обратилась с вопросом: "Отец Илия, а почему вы её не приглашаете?" Старец ответил: "Люди приходят ко мне, много людей, но свиней ещё никогда не было! Этого мне ещё не хватало, чтобы ко мне свиньи приходили!" От обиды женщина накричала на старца за то, что он назвал её свиньёй, совершенно забыв, как совсем недавно по причине ложного смирения сама же так себя называла. Таким образом преподобный вскрыл тайную гордыню, живущую в душе посетительницы. Потом он говорил: "Ох-ох! Если гордыня в вас живёт, то уж лучше молчи, не говори ничего о себе: "Я - такая плохая - этакая…"

В тяжёлые военные годы старец стал духовной опорой для многих мятущихся душ. Когда мужчины уходили на фронт, верующие (а иногда и неверующие) шли за благословением к отцу Илии. Многим он говорил слова утешения, предсказал грядущие события.

Одна макеевчанка рассказывала о своём дяде, как старец предсказал ему, что он останется жив. "Когда наш дядя уходил на фронт, - говорила она, - он пошёл к отцу Илии чтобы благословил его человек Божий, на войну ведь идёт… Отец Илия ласково его принял, помолился Господу и благословил. Стал дядя Ваня прощаться и уходить, а старец вдруг ему и говорит: "А ты ложку взять не забыл?" "Что взять?" - удивлённо переспросил дядя. "Ложку не забыл? Возьми, возьми ложку, не забудь!" - несколько раз повторил отец Илия, что показалось дяде Ване просто шуткой. На фронте дядя Ваня был определён на полевую кухню и всю войну на этой самой кухне каши варил, так что ложка ему как раз очень пригодилась".

В годы войны, когда кругом голод, холод, разруха и смерть, на людей нападал панический страх за свою жизнь, за жизнь детей. Многие пытались куда-то уехать, где, как им казалось, не так опасно. Решив бежать, макеевчане приходили к старцу за благословением. Но даже в самое отчаянное время схимник покидать город Макеевку не благословлял. Он говорил: "Не бойтесь, в Макеевке сильных боёв и разрушений не будет". "Как же не будет, когда немец в город пришёл?" - удивлялись люди. А схимонах отвечал: "Как пришёл - так и уйдёт, тихо, как прошлогодний снег".

И, действительно, в течение всей войны в городе не было ни сильных боевых действий, ни бомбёжек, ни крайнего голода, ни разрушений. Даже попытки немцев поджечь некоторые дома не осуществились. А при наступлении советских войск немцы убегали так быстро, как тает прошлогодний снег. Ещё старец говорил: "Стихийных бедствий - землетрясений, пожаров, голода и холода в Макеевке не будет".

Во время войны в начале каждого года схимонах Илия говорил духовным чадам, на какие фрукты и овощи в этом году будет урожай, благословлял одну семью сажать картошку, другую - лук, третью - фасоль, чеснок и т.д. А когда осенью действительно люди собирали обильный урожай, старец велел им меняться овощами, которых были излишки. Таким образом семьи, которые жили под покровительством его молитв и боялись нарушить его благословение, жили как родные и никогда не голодали. Те же, кто не слушал совета старца и покидал город, наскитавшись, возвращались назад, сожалея о том, что не послушались старца.

Утешал он и скорбящих о потере близких. Некоторые из них получали от него чудесную помощь. Так, одна женщина, получив похоронку о гибели мужа, в глубокой скорби пришла к старцу Илии, о котором была много наслышана. Добрый старец выслушал её и сказал: "Ходи в Церковь, усердно молись, причащайся каждое воскресенье - вернётся твой муж!" Женщина послушалась и делала всё, как он велел. Через некоторое время она получила письмо от мужа, который оказался жив. Он писал, что был контужен, долго лежал без сознания, а потом его спасли местные жители.

И во время, и после войны старец окормлял макеевчан. Были случаи исцелений неизлечимо больных, которым есть множество свидетельств. Так, однажды к нему приехал генерал из Хабаровска, который привёз свою шестнадцатилетнюю дочь. Девочка почти не могла двигаться, врачи отчаялись в её выздоровлении. Старец сказал, чтобы девочка пожила у них месяц. Для убитого горем отца помощь схимонаха Илии была последней надеждой, и он согласился. Живя у старца, больная девочка научилась молиться, читала акафисты вместе со всеми. И вот однажды старец Илия ей говорит: "Я такой старенький - и хожу, а ты - такая молодая, а лежишь. Вот лежебока! А ну, вставай!" Смутившись упрёком и повинуясь старцу, девочка начала подниматься, встала и пошла, чему были поражены все окружающие. Приехавший отец не мог прийти в себя от удивления и радости. Провожая их в обратный путь, отец Илия сказал: "Господа благодарите! Живите в православной вере! Живите с Богом!"

Схимонах Илия всегда призывал родителей заботиться о духовном образовании своих детей, учить и вере, и страху Божьему, а также всегда самим просить о них в молитвах. "Детей своих надо у Бога вымаливать!" - говорил он. "Если ты, мать, не потрудишься Господу ради своих детей, дети твои плохими будут, будешь о них горько плакать!"

После войны у старца наконец-то появился свой угол. В небольшом домике, средства на покупку которого ему собрали духовные чада, он прожил до самой своей кончины. Всё это время старец не переставал помогать людям, учить их православной вере.

В безбожные времена старец предсказал будущий расцвет православия в Макеевке, что казалось тогда почти невероятным после практически полного уничтожения храмов в городе. Известным пророчеством старца, сбывшимся спустя полвека после его кончины, стало строительство в центре Макеевки Свято-Георгиевского собора и храмов, число которых уже дошло до 35-ти. "Господь будет хранить Макеевку до скончания века! Засияет она многими храмами! В самом главном, большом, златоглавом восстанет Троицкий храм (в центре города, взорван в 1932 году). Ходите в него: его Господь благословит, в нём будет благодать Божия!" - эти слова старца бережно хранились его духовными чадами и в точности сбылись к радости православных макеевчан.

На следующий год после окончания войны в дни Великого поста старец, предвидя свою близкую кончину, сказал: "Ну вот, дорогие мои, сейчас мы живём все вместе, живём тихо и мирно. Господь собрал нас под одной крышей. Но когда умрём, всех похоронят в разных местах, рядом со мной вы не будете. Ты, Паша, в стороне от меня будешь лежать, Фёкла - на Казачьем, Мария будет похоронена в Сталино (город Донецк)". Эти слова старца полностью сбылись. Фёклу похоронили на Казачьем кладбище Макеевки, Пашу забрали в дом престарелых в Кирово, где она и умерла, Марию забрал сын, она была в Сталино (ныне Донецке).

В конце Великого поста, в Страстной Понедельник схимонах Илия сказал: "Ну вот, дорогие мои, скоро уже и Пасха. Только, рабы Божии, разговляться уже будете без старичка - меня уже не будет…" Он просил всех молиться о нём после кончины и даже сам составил "Акафист Сладчайшему Иисусу Христу о упокоении схимонаха Илии", несколько переработав акафист о единоумершем.

В Страстную Среду 17 апреля 1946 года, в возрасте 109 лет схимонах Илия мирно преставился о Господе.

Со временем почитатели в Бозе почившего макеевского подвижника, в памяти которых сохранились его слова и чудеса, обустроили его могилу, сделали новый красивый памятник, облагородили место вокруг. По благословению приснопамятного схиархимандрита Зосимы (Сокура), который глубоко почитал макеевского старца, были собраны свидетельства очевидцев и материалы о его жизни и чудесах, которые впоследствии вошли в книгу о нём "Немощная мира избра Бог, да посрамит крепкая".

Акафист Преподобному Илии Макеевскому

Кондак 1
Изданный чудотворе и изрядный угодниче Христов, отче Илие преподобне, всем, прибегающим к тебе, молитвенное заступление. Прославляя Господа, прославльшаго тя, со умилением похвальная тебе приносим пения:

Икос 1
Велика Совета Ангел и мира Творец избра тя от лет отроческих на служение Себе; ты же, послушание истинное Богу являя, нд Горе Афонстей во смирении и иночестем подвизе пребыл еси, мы же, промышлению Его о тебе дивящеся, с верою зовем:
Радуйся, лозы Христовы истинная поросле.
Радуйся, из млада путь спасения избравый.
Радуйся, правил веры изрядный рачителю.
Радуйся, Мира Горняго умильный яснозрителю.
Радуйся, иноков преславное украшение.
Радуйся, в миру сущим истинное поможение.
Радуйся, притекающих к тебе скорое утешение.
Радуйся, земли Донецкия украшение.
Радуйся, Илие преподобне, теплый молитвенниче о душах наших.

Кондак 2
Видя Царь Небесный истинное желание твое спасение обрести, приведе тя в сад дивный Божией Матери - на Гору Афонскую: тамо бо, в подвизе смирения, послушания, терпения духовно возрастая, Господеви пел еси: Аллилуиа.

Икос 2
Разум небесный в дар от Бога приим, оставил еси дом отчий и вся прелести мира Царствия ради Божия и правды Его. Сего ради, похвальная глаголюще, зовет ти:
Радуйся, чадо Церкви Христовы верное.
Радуйся, образе кротости духовныя.
Радуйся, яко к докродетели от юности навыкл еси.
Радуйся, яко в законе Господни поучался еси день и нощь.
Радуйся, яко, отечество земное оставив, к небесному устремился еси.
Радуйся, юность свою в дар Господеви принесый.
Радуйся, от Господа помощь и прозрение духовное восприемый.
Радуйся, благодатные дары, данные тебе, преумноживый.
Радуйся, Илие Преподобне, теплый молитвенниче о душах наших.

Кондак 3
Силою Вышняго осененный, иноческое поприще проходя, духовным ведением люту годину во отечествии твоем прозревая, многия люди ко угождению Богу наставил еси. Мы же, к заступлению твоему притекающе, зовем: Аллилуиа.

Икос 3
Имея в сердце твоем истинную любовь ко Творцу всех, добрым подвигом потрудився, равноангельское житие стяжал еси. Мы же во умилении и радости глаголем сице:
Радуйся, смиреним и послушанием Христу подражавый.
Радуйся, небесныя дарования стяжавый.
Радуйся, бдения и службы церковныя ревнителю.
Радуйся, ближним яко самому Господу послуживый.
Радуйся, алчущия и жаждущия духовно насытивый.
Радуйся, яко скорбящим был еси утешение.
Радуйся, яко болящим был еси отрада.
Радуйся, о тяжко труждающихся в недрех земных пред Богом ходатаю.
Радуйся, Илие преподобне, теплый молитвенниче о душах наших.

Кондак 4
Бури искушений и напастей, во Отечествии твоем, от нечестивых гонителей на Церковь воздвизаемыя не устрашився: пришел еси во град Макеевку, и светильник во тьме седящим явился еси. Обители Горния являяся истинный гражданин, с Вышними силами поя Богови: Аллилуия.

Икос 4
Слышав скорби и тяготу народа Божия, оставив тишину безмолвия, любовию Христовою уязвляем, на Него же все упование твое возложил еси: моли даровати и нам, немощным, милости Христа Бога, да согласно поем ти:
Радуйся, иго Христово на себе восприявый.
Радуйся, во уделе Божией Матери рабе благий и верный.
Радуйся, плоть твою духови покоривый.
Радуйся, в сонме Афонских преподобных просиявый.
Радуйся, яко и во отечествии твоем предивный чудотворец явился еси.
Радуйся, смирением Господеви угодивый.
Радуйся, сосуд, сокровищ добродетелей, собою явивый.
Радуйся, в подвизех твоих Царя Небесного прославивый.
Радуйся, Царство Небесное в себе еще в земнем житии носивый.
Радуйся, Илие преподобне, теплый молитвенниче о душах наших.

Кондак 5
Богосветлое светило яви тя Господь: искусный бо делатель умныя молитвы являяся, источник приснотекущия благодати обрелся еси; и души отчаянных, светом истинныя веры озарив, ко Христу привел еси; поя Тому песнь: Аллилуия.

Икос 5
Видевше людие тя, отче Илие, велия молитвенника, со тщанием притекаху к тебе, яко же древле народ Израиля ко пророку Божию Илии; ты же, силу духа пророча в себе носяй, верное заступление чадом Церкви был еси; не остави и нас, грешных, вопиющих ти таковая:
Радуйся, молитвенниче о нас дерзновенный.
Радуйся, силою молитвы древнему пророку подобный.
Радуйся, изрядным смирением твоим духов злобы посрамивый.
Радуйся, незлобием твоим многия кротости научивый.
Радуйся, денно и нощно псалмопением благоухавый.
Радуйся, чистоты духовныя и телесныя усердный хранителю.
Радуйся, Пустыни Афонския яко шипок благовонный украшение.
Радуйся, яко вся просимое от Господа получивый.
Радуйся, Илие преподобне, теплый молитвенниче о душах наших.

Кондак 6
Вещает цветник духовный - Гора Святая труды и подвиги твоя, духоносне отче наш Илие; бдением бо, пощением, самоуничижением, ветхаго в себе побеждая, силою Духа Святаго облеклся еси, яко же Елисей милотию Ильиною, и со Ангелы воспеваеши: Аллилуия.

Икос 6
Возсия в сердце твоем свет любве Божєственныя, Боговидцу Моисею уподобляяся, во отечество твое пришел еси, да люди ко Отечеству Небесному направиши; мы же, уповая на заступление твое, взываем сице:
Радуйся, храм нерукотворный в сердце твоем возведый.
Радуйся, множество храмов рукотворных во граде твоем предрекий.
Радуйся, смирением облекийся яко ризою нетленною.
Радуйся, во обители пророка Илии житием твоим просиявый.
Радуйся, волю свою воли Христовой поработивый.
Радуйся, не имый где главы преклонити, многия духовно обогативый.
Радуйся, по слову Христову, любити врагов научивый.
Радуйся, яко сердца гонящих тя кротостию твоею умягчивый.
Радуйся, Илие преподобне, теплый молитвенниче о душах наших.

Кондак 7
Хотяй Человеколюбец Господь всем спастися и в разум истины приити, яви тя светильника земли нашея; научил бо многия любви Божией и благочестию; темже и нас сирых, во тьме греховней блуждающих, не остави, но моли за ны Христа Бога, да поем Ему: Аллилуиа.

Икос 7
Новаго тя избранника Божия видяще: немощныя исцеляюща, утешение и молитвенное предстательство малодушным подающа; темже и за пределы града твоего изыде вещание чудес твоих; мы же, чада твоя, хвалу тебе принося, тако рцем:
Радуйся, наставниче наш прелюбезный.
Радуйся, прозорливый целителю недугов душевных и телесных.
Радуйся, помошниче скорый в бедах сущим.
Радуйся, грядущая, яко настоящая, вещавый.
Радуйся, ангелов собеседниче преславный.
Радуйся, тьмою безбожия ослепленныя светом исполнения Евангельских заповедей просветивый.
Радуйся, житием твоим милосердия и добродетели пречудный проповедниче.
Радуйся, молитвенному деланию многия научивый.
Радуйся, Илие преподобне, теплый молитвенниче о душах наших.

Кондак 8
Странное явление видяще, Илие преподобне, притекшу тебе ветхим старцем во отечествие твое, да людем послужиши, железными бо оковы взор твой на мир сей затворивый; среди житейскаго моря, яко в безмолвней пустыни, пребыл еси, пути к Горнему Иерусалиму взыскуя, в нем же предстоя, с веселием поеши: Аллилуиа.

Икос 8
Весь еси желанием небесным исполненный, не остави и нас, молитвою твоею ограждаемых, мы же, надеждою облекшеся о заступлении твоем пред Владыкою всех, с любовию и радостию величаем тя, зовуще:
Радуйся, зрением ума херувимом уподобившийся.
Радуйся, серафимом, пламенеющим сердцем ко Господу, подобен бывый.
Радуйся, усердно чтущих тя ходатаю непостыдный.
Радуйся, мглу страстей душевредных помощию Божиею победивый.
Радуйся, правоверным воином духовный споборниче.
Радуйся, супостаты молитвою твоею посяцаяй.
Радуйся, милость Всевышняго к чадом твоим приклонивый.
Радуйся, и о всем мире ходатаю неусыпный.
Радуйся, Илие преподобне, теплый молитвенниче о душах наших.

Кондак 9
Всякое естество человеческое дивится, преподобне Илие: како нощными бдениями пустыню озаряя, в подвизе же молитвенном не ослабен до конца претруднаго твоего жития пребыл еси: умоли Господа Сил стяжати добродетель сию и нам недостойным, поющим Ему: Аллилуия.

Икос 9
Витийство всякое не может изрещи Любовь твою; многим бо, притекающим к тебе в недоумении, благий совет подал еси, многия заблуждающаяся кротко вразумил еси, болящим врач являяся, и по смерти прибегающих к твоему ходатайству не оставляеши; мы же с упованием зовем ти:
Радуйся, в добродетели древним отцам подражавый.
Радуйся, на суетный мир единым токмо оком взиравый.
Радуйся, к Миру Горнему умный твой взор вперивый.
Радуйся, светом Божией Благодати осиянный.
Радуйся, оковами смирения добродетели твоя сокрывый.
Радуйся, по слову Христову: "яко ничтоже есть тайно иже не станет явным", на себе явивый.
Радуйся, жертвенною любовию к ближнему Небесныя Обители унаследовавый.
Радуйся, житием твоим Господеви угодивый.
Радуйся, Илие преподобне, теплый молитвенниче о душах наших.

Кондак 10
Спастися хотящим путь истинный примером твоим явивый; отрешатися суеты мира сего и нам помози: обуреваемым противу кознем диавольским стати и ум свой, подобно тебе, вместо суетного мира к Горним Обителем возвести, идеже со всеми святыми поеши хвалебную песнь: Аллилуиа.

Икос 10
Стена несокрушимая явился еси, отче Илие преподобне, необоримым бо заступником предстоиши у Престола Господа Славы с Пречистой Госпожею Богородицею и всеми святыми, за ны моляся: Мы же, к раце с мощами твоими притекающе, умильно глаголем ти таковая:
Радуйся, при жизни никогоже из приходящих к помощи твоей не отринувый.
Радуйся, и по преставлении твоем нас не оставляющий.
Радуйся, изнемогающим духовно помошниче скорый.
Радуйся, страждующим телесно целителю неотложный.
Радуйся, связанным духом злобы поднебесной скорое свовождение.
Радуйся, жертвенном любовию исполненный.
Радуйся, фимиам молитв твоих за ны пред Престолом Божиим воскуряющий.
Радуйся, сосуде Благодати Божией.
Радуйся, Илие преподобне, теплый молитвенниче о душах наших.

Кондак 11
Песнь достохвальную Пресвятей Троице житием твоим принесл еси; и во время отшествия твоего дух твой в руце Бога Живаго с молитвою на устех предал еси, отче преподобне; от юности бо твоея Господеви неленостно потрудився, венец нетленный стяжав, во обителех небесных вселился еси, идеже со ангелы поеши: Аллилуиа.

Икос 11
Светоносный светильник зрим тя, преподобне отче, равноангельно бо на земли пожил еси, и по отшествии твоем молитвенно с нами пребываеши; мы же, взирая на труды и подвиги твоя, похвальная тебе приносим пения:
Радуйся, венец безсмертия от Всеблагаго Бога восприявый.
Радуйся, цельбы по молитвам твоим подающий.
Радуйся, излиянная пучино благодатных даров.
Радуйся, молитвенно призывающих тя скоро посещаяй.
Радуйся, дивная при жизни твоей явивый.
Радуйся, и по преставлении твоем неоскудную помощь нам от Бога подающий.
Радуйся, со Ангелы у престола Божия за ны предстоящий.
Радуйся, нетление стяжавый и нам светлый путь ко спасению указующий.
Радуйся, Илие преподобне, теплый молитвенниче о душах наших.

Кондак 12
Благодать Пресвятаго Духа испроси нам, угодниче Христов Илие достохвальне, вемы бо яко много может молитва праведнаго ко благосердию Владыки; да небезплодно в нас будет семя Святыя Веры. Умоли Человеколюбца Бога даровати нам истинный плод покаяния, с упованием зовущим: Аллилуиа.

Икос 12
Поюще твое прославление от Господа, ублажаем тя и мы, преподобне отче Илие; со умилением взирающе, како обретохом тя многомощна молитвенника и ходатая о нас недостойных; славяще милость Всесвятаго Бога, к нам явленную, приносим ти таковая:
Радуйся, Востока Незаходимаго заре присносияющая.
Радуйся, даров Его сокровище многоразличное.
Радуйся, силою Божиею мнОгия чудеса соделавый.
Радуйся, щедрот и милости Его струе неизсякаемая.
Радуйся, сострадания и любве явление преславное.
Радуйся, светлый уме, озаренный Светом Невечерним.
Радуйся, ленящаяся на угождение Богу нравом твоим на исправление подвигнувый.
Радуйся, на путь исполнения заповедей Христовых многия наставивый.
Радуйся, Илие преподобне, теплый молитвенниче о душах наших.

Кондак 13
О предивный и пречудный отче наш Илие, прими сие с любовию приносимое тебе малое пение, и, молитвами твоими недуг душевных и телесных нас свобождая, грядущих вечных мук избави, да с тобою непрестанно воспеваем: Аллилуия.
Сей кондак глаголи 3-жды: и паки 1 икос: и паки 1 кондак.

Молитва Преподобному Илии Макеевскому
О священная главо, отче Илие преподобне, угодниче преизрядный Господень, теплый молитвенниче о всех, к помощи твоей с верою прибегающих, малодушных утешителю и всем, в скорбех и болезнех пребывающим, скорый помощниче и заступниче.
Помози нам, грешным и унылым, бурею сомнеНИЙ в суете житейскаго моря потопляемым, достигнути тихаго пристанища - Небеснаго Царствия.
Умоли Господа, всяческих благ Подателя, получити прощение многих наших грехов. Настави нас, многими соблазнами мира сего искушаемых, На путь смирения, терпения, чистоты духовныя и телесныя и искренней любви к Богу и ближним, да не погибнем люте без покаяния.
Святче Божий, подобне древлему пророку, тезоименитому Илии, ревностию объятый по Господе Бозе Вседержителе, даруй И нам разслабленным дух ревности ко спасению, укрепи сердца наша в правой вере, Церковь Святую сохрани от всякаго мятежа и раскола. Град твой, Отечество наше и всякую страну христианскую огради и сохрани молитвами твоими от глада, потопа, нашествия иноплеменных и междоусобныя брани; старость поддержи, юность уцеломудри, младенцы воспитай, на всякую добродетель нас грешных настави; кончину жития нашего причастну Святых Таин Христовых быти сподоби, да с верою и любовию прославим со ангельскими силами во Царствии Небеснем, идеже и ты пребываеши, Бога, в Троице славимаго Отца, и Сына, и Святаго Духа, во веки веков. Аминь.

Тропарь, глас 4
От юности мира суету оставив, / на Афонскую гору пришел еси, / идеже ангельское житие являя, / Богу неленостно служаше, / дары благодатныя от Него восприяв. / Во отечество же свое пришедши, / многим путь во спасение был еси, / чудотворец предивный и утешитель малодушных являяся, / граду Макеевке похвало и утверждение, / Илие преподобне, / моли Христа Бога / о верою и любовию чтущих тя.

Кондак, глас 4
Днесь светло ликует град твой, / отче Илие преподобне, / совершающе священную память твою. / Мы же, чада твоя, / умиленно принадающе к мощем твоим, / взываем сипе: / молися, угодниче Христов, / мир Церкви и Отечеству нашему даровати / и душам нашим вел ию милость.

Величание
Ублажаем тя, / преподобне отче наш Илие, / и чтим святую память твою, / наставниче монахов / и собеседниче ангелов.