Святой преподобный андрей критский. Преподобномученик Андрей Критский: житие и икона

Без смирения христианская духовная жизнь невозможна. Христианин должен учиться со смирением принимать скорби – не сжав зубы, терпеть во что бы то ни стало, а именно принять боль. Но что делать, если смирения нет? Специально для портала “ ” – беседа Тамары Амелиной с протоиереем Алексием Уминским.

– Путь к смирению достаточно долог и сложен. Это путь длиною во всю жизнь. Конечно, это духовная наполненность. Авва Дорофей говорит: «Каждый молящийся Богу: «Господи, дай мне смирение», должен знать, что он просит Бога, дабы он послал ему не кого-нибудь, а оскорбить его».

– Смирение – принятие себя таким, какой ты есть. Чаще всего самая большая проблема для человека – быть самим собой, быть тем, кто ты есть на сегодняшний момент. Самое большое несмирение – человек не хочет себе признаться, кто он есть на самом деле. Человек хочет выглядеть в глазах других людей лучше, чем есть на самом деле. У всех же это есть, да? И никому не хочется, чтобы знали, что ты думаешь, что творится в твоей душе. И все проблемы нашего несмирения, наши обиды происходят от того, что люди замечают, какие мы есть на самом деле и как-то дают нам это понять. А мы на это обижаемся. По большому счету это именно так.

Начальный момент смирения может начаться именно с этого: если тебе говорят «Смирись», то, значит, подумай, а что произошло? И найди причину в самом себе. Может быть, ты и есть тот самый человек, к которому обращены эти слова обиды и в них нет ничего обидного? Если дураку сказать, что он дурак, то что в этом обидного для дурака? Для дурака не может быть ничего в этом обидного. Если я дурак, и мне сказали, что я дурак, то я не могу на это обидеться!

– Так кто ж себя считает дураком?

– Так вот, смиренный человек, если он знает, кто он такой, он не обидится.

– Но всегда же есть люди и глупее, и хуже?

– Не факт! Это еще надо разгадать! Может, и есть, но они тоже дураки, и я такой же как и они. Вот и все. Наша жизнь есть цепь доказательств того, чтобы люди поверили, какие мы умные, сильные, талантливые… Ну, вот скажите, надо ли умному человеку доказывать, что он умный? Не надо! Если человек доказывает, что он умный, значит, он дурак. И когда ему говорят, что он дурак, он не должен обижаться. Примерно так, я, конечно, рисую грубую схему. Человек должен прежде всего понять, кто он есть на самом деле. И не бояться быть самим собой. Потому что это точка отсчета.

– А если тебе это говорит тоже дурак?

– Дурак может стать умным! Дурак, если он поймет, что он дурак, он может постараться и стать умным! Не делать вид, что он умный, а как-то поучиться быть умным. Трус может научиться стать смелым, если он поймет, что он трус и захочет стать смелым.

Каждый человек, если он поймет точку отсчета, у него будет куда идти. С этого начинается смирение. Человек, прежде всего, с собой должен примириться в Боге и увидеть, кто он такой есть. Потому что если человек считает, что он умный, то зачем ему просить у Бога ума? Он и так умный. Если человек считает себя талантливым, то зачем просить у Бога таланта? А если он считает, что у него чего-то нет, значит, он может просить это у Бога, значит, ему есть куда стремиться, значит, есть, куда идти. А так – идти некуда. Почему начинаются с «Блаженны нищие духом» (Мф. 5, 3).? Потому что нищий все время что-то просит, у нищего ничего нет. Хотя при желании он может так набить карманы деньгами! Есть даже такая профессия – профессиональный нищий. Так вот, принцип один и тот же. Человек в глазах других людей признал себя нищим. Он такой жизнью живет, он из этого нищенства получает способ жизненного существования.

А если это перевести в духовный план, как нас учит Евангелие, тогда можно что-то в этой жизни приобрести для себя важное, а без этого не приобретешь. Самой большой проблемой, самым большим препятствием для приобретения каких-то духовных даров или силы для движения к Богу, прежде всего, является то, что мы не хотим быть самими собой. Нам хочется в глазах других выглядеть лучше, чем мы есть на самом деле. Понятно, что нам хочется быть лучше, но мы не делаем для этого простых вещей.

Мы не хотим, чтобы люди видели, какие мы есть на самом деле. Нам очень страшно от этого, нам страшно как Адаму, который хочет от Бога спрятаться, нам хочется сразу прикрыть всю свою наготу.

А смирение, прежде всего, состоит, как мне кажется, в том, что человек совершает очень мужественный поступок. Он не боится быть дураком, если он дурак. Не боится признать свою глупость, если он глуп. Не боится признать свою неспособность, если он неспособен. Не боится признать свою бесталанность, если у него что-то не получается. Не впадает от этого в уныние, самоедство, что, мол, как же так, есть же еще хуже меня, а понимает, что это есть точка отсчета. Поэтому, когда ему говорят «дурак», он не обижается, а смиряется.

– Еще смирение часто путают с равнодушием.

– Есть понятие «бесстрастие», а есть понятие «бесчувствие». Это разные вещи.

– Если в человеке не проявляется каких-то страстей, осуждения, например, то кажется, что с душой все в порядке.

– Да, нет. Что значит в порядке? Если в душе человека мир, тогда с ним все порядке, а если безжизненное болото, то это состояние с этим жить тяжело.

– Критерий – мир, радость?

– Да, то, что в Евангелии написано. В Послании апостола Павла к галатам: «…любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость…» (Гал. 6–7).

– Могу я не упоминать в молитве людей, о которых мне трудно молиться?

– Если Вы христианка, то не можете

– Не могу я даже имена их произносить, у меня сразу такие искушения… Даже молитва прекращается… Хочется забыть …

– Если Вы христианка, то не имеете права. Значит, должны просить у Бога на это сил.

Как сказал : «Не желать видеть и слышать человека похоже на приказ его расстрелять».

– Неужели, действительно, существуют такие люди, которые способны преодолеть, казалось бы, немыслимые предательства?

– Попробовать можно. Смотря что вы у Бога будете просить. Если вы будете просить, чтобы Бог привел к покаянию этих людей, дал им возможность понять, что они сделали неправильно, чтобы Господь не дал им до конца погибнуть, чтобы Господь помог им измениться, то почему бы нет?

– Есть мнение, что, если молишься за таких людей, то на себя принимаешь груз их греха.

– Это, конечно, полное безобразие. Когда люди оправдывают нежелание за кого-то молиться какими-то искушениями. Тогда лучше снять с себя крест, в храм не ходить и жить себе спокойненько жизнью без церкви – без Христа и без креста. Вообще тогда не будет никаких искушений! Все будет отлично! Это, конечно, безобразие, но распространенное безобразие. Из такого ложного смирения, мол, недостойны, немощны, куда нам… Потому что люди не любят Христа, а любят только себя.

Пишет: «И, наверное, именно потому так редко совершаются чудеса в наши дни, что нам хочется чуда в тех случаях, когда есть другой выход, хочется чуда только по той причине, что так будет проще. Мы ждем чуда и просим о чуде, не исчерпав все свои возможности, просим о чуде, а надо бы просить сил, мудрости, терпения и упорства».

Совершенно согласен с этими словами отца Георгия.

Беседовала Тамара Амелина

Отвечает доктор богословия, профессор Московской духовной академии Алексей Ильич Осипов.

Есть один закон очень интересный. Это взаимосвязь наших трудов обычных. Мы работаем каждый на своем месте. Не важно, кто кем. Медсестрой или трактористом. Не важно, кем мы работаем. На какой путь мы поставлены промыслом Божьим. Это не важно. Это совсем другое дело. Главное другое, о чем как раз пишут святые отцы. И это удивительно. Какая же связь между нашими трудами и тем, что в конце концов Господь нам за это даст? Правда же, важно?

Подсознательно, а иногда и сознательно мы уже начинаем думать и даже говорить, что «за мои труды Господь наградит меня, я надеюсь там. В царстве своем даст уголочек мне». Правда? «Все-таки я тружусь, и смотрите подчас как тружусь»! А что на это говорят святые отцы? Ой, как это надо знать! Как это знать! Ужасную мысль я вам только что сказал. Это вот католицизм, весь построен на этом. И учение католиков о заслугах перед Богом, все построено на этом. Коверкают всю христианскую душу! «Я, Господи, сделал это, ты теперь мне давай». «Я подал рубль нищему, давай мне мильончик оттуда кидай».

Что говорят святые отцы? Тот же Исаак Сирин говорит поразительные вещи. «Воздаяние, то есть то благо, которое человек получит от Бога»… Слышите? «Которое получит от Бога человек… Воздаяние бывает не добродетели и не труду ради неё, а рождающемуся от них смирению. И если не будет смирения, то напрасны все труды и все добродетели». Всё провалилось!

У Феофана Затворника я люблю повторять слова замечательные, их стоит запомнить: «Сам дрянь дрянью, а всё твердит «Несмь якоже прочии человецы!» Слышите? Не такой, как прочие люди, а сам дрянь дрянью! Оказывается, не труды и даже не то добро, которое, кажется, мы делаем людям… Большое, может быть, добро, как нам кажется, мы делаем… Воздаяние им не будет, если они не приведут человека к видению того, что именуется смирением. Что такое смирение? Очень часто под смирением мы разумеем какое-то раболепство или пассивность, что угодно… неактивность какую-то. Что такое смирение, о котором говорят святые отцы? Смирение, говорят они, это то состояние, которое возникает у человека при видении своих грехов. Я, конечно, могу себя вести очень «смиренно» на людях. Идеал смирения буду. Но подлинное смирение — это то состояние, которое проистекает из видения своей греховности. Вот оно что такое! Если я не вижу всех грехов или почти их не вижу, ни о каком смирении и речь не может идти. И тогда, хотя бы я горы перевернул, никакого воздаяния божественного мне не будет. Все эти наши труды ничто!

Мы должны трудиться для чего? Чтобы приобрести смирение. Какой удивительный, сильный закон, который касается каждого из нас! Все мы заражены чем? Что-то сделаешь, и уже тщеславнейшая мыслишка уже там… Как змея, головку поднимает. Я что-то сделал, и уже «не такой как прочие люди».

Помните притчу о Фарисее и мытаре? Как Фарисей хвастался перед Богом, до чего он хорош? Все делает. А кто был оправдан? Кто был помилован Богом? Мытарь, который только бил себя в грудь и говорил: «Боже, будь милостив мне грешнику». Как Господь замечательно показал это! Не внешним деланием спасается человек! Безумен тот, кто думает, что он этой внешней деятельностью будто бы приобретает себе какие-то заслуги перед Богом! «Давай, Господи, мне «орденишко»! Я делаю то-то, то-то и то-то!» Безумен тот человек! Нет этого! Спасается человек реальным видением того, кто он есть на самом деле!

А кто я есть на самом деле? «Меня не тронь - иначе пойдет вонь»! Ни с какой стороны меня нельзя задеть. Ни с какой! От похвалы я превозношусь. От укоризны я впадаю в уныние. От малейшего замечания я весь раздражен. Не так кто-то сделал — я весь в гневе. Всё во мне живет. Знаете, чем полон мой мешочек? Там «море великое и пространное: тамо гади, ихже несть числа»». Гади! И верно!

Только тот человек, который следит за собою (для этого надо не так уж много внимания), только тот, кто обращает на свои движения души, на то, как в ней появляется всякая пакость, на мысли, чувства и желания, только тот, кто наблюдает за этим и сравнивает… Сравнивает с чем? С Евангелием, а не с чем же нибудь. Тот человек скажет: «Боже, милостив буди мне грешному».

Я даже не могу ни одного доброго дела сделать, чтобы не потщеславиться. Только сделал, и уже я голову кверху. Как может человек понять это? Преподобный Симеон Новый Богослов прямо указывает: «Только тщательное исполнение заповедей Христовых, только понуждение себя к исполнению, решимость жить по заповедям откроет мне, что в моей душе творится». Я ничего не замечал! Более того, я никого не убиваю, не граблю, не нарушаю закон, я вижу, что я хороший человек. Я хороший человек же! Я вижу! — Какая это глупость! Одну свою кожу я вижу, а то, что в душе моей, ничего не вижу. Только понуждение себя к исполнению заповедей, Евангелия покажет мне, кто я есть на самом деле. А Евангелие о чем говорит? Оно говорит о необходимости внимания даже к своим мыслям, к своим чувствам, к своим желаниям. Вот, оказывается, о чем говорит! // А.И. Осипов

Именно смиренномудрие рождает смирение, которое представляет собой не что иное, как состояние внутреннего сердечного мира. Следовательно, если мы желаем приобрести смирение, нам сначала надо стать смиренномудрыми. Чем же характеризуется смиренномудрие и каким образом его можно достигнуть? Прежде всего надо сказать, что смиренномудрие рождается в человеке от осознания собственной немощи и собственного ничтожества.

Преподобный Макарий Оптинский в письме к одной из своих многочисленных духовных чад писал, что он исполнен гордости и лежит во грехах, и если бы у нее открылись глаза и она увидела только малую часть его злых деяний, то ее взору предстало бы чудовище. Это писал старец, достиг достигший духовного совершенства. Однако такое мнение святого о себе самом не удивительно: в свете славы Божией праведник яснее замечает свои человеческие недостатки, что дает ему повод для еще большего смирения.
У святых сознание собственного ничтожества было очень глубоким и всеобъемлющим. Нам необходимо следовать их примеру и постоянно насаждать это чувство в своем сердце. Для этого надо как можно чаще размышлять о своей греховности и мысленно представлять себя ничтожной пылинкой в необъятной Вселенной - пылинкой, затерянной среди времени и событии человеческой истории.

Правда, размышлять об этом необходимо с некоторой осторожностью, чтобы мысли о своей ничтожности и греховности не привели нас к малодушию. Помня о своих слабостях и грехах, нельзя забывать и о великой любви к нам Господа, Который уготовал Своим смиренным рабам обители в Царстве Небесном. Не ожидая от себя ничего славного в духовном отношении, мы должны всю надежду на свое спасение возложить на Бога и в Нем одном находить духовную силу и утешение.

Как начать познавать свою немощь? Человек лучше всего осознает собственное ничтожество тогда, когда размышления о своих грехах и немощах соединяет с покаянными молитвами пред Богом. Известная подвижница схимонахиня Ардалиона рассказывала, что однажды ночью она читала в своей келлии покаянный канон с молитвой, в которой человек сравнивается с червем и прахом земным. Неожиданно в ее душе возникло глубокое осознание своего ничтожества. Это ощущение было настолько сильным и при том отрадным, что слезы обильно потекли из глаз подвижницы. Всю оставшуюся ночь она провела в коленоприклоненной молитве.

Однако надо помнить, что осознание своей греховности, если оно от Бога, должно всегда сопровождаться благодатной радостью, а не унынием. Игумен Феодосий (Попов) жил на покое в скиту Оптиной пустыни. Он уже достиг высот духовной жизни, но демоны часто нападали на него через помыслы уныния. Во время одного из таких искушении отец Феодосий почти впал в отчаяние. Он пришел к преподобному Амвросию Оптинскому и с плачем сказал:

Батюшка, спаси - погибаю! Свинья я, а не монах: сколько лет ношу мантию, и нет во мне ничего монашеского. Только и имени мне, что - свинья!

Улыбнулся старец Амвросий своей кроткой улыбкой, положил свою руку на плечо склонившемуся перед ним игумену и сказал:
- Так и думай, так и думай о себе, отец игумен, до самой твоей смерти. А придет время, когда о нас с тобой, свиньях, еще и писать будут.

Эти слова оказались пророческими: о жизни и духовных подвигах преподобного Амвросия и игумена Феодосия в назидание потомкам были написаны книги. Так прославляет Господь праведников, которые искренне считали себя великими грешниками.

Однажды послушники аввы Арсения Великого подошли к его келлии и услышали, как он молился:
- Боже, не оставь меня! Я не сделал пред Тобою ничего доброго, но даруй мне, по благодати Твоей, положить начало.

Так, один из самых выдающихся святых православной Церкви не видел своего величия и, более того, молился о том, чтобы Господь помог ему начать спасение его души. Такое отношение к собственной духовной жизни было свойственно многим праведникам.

Преподобный Макарий Великий как-то сидел и своей келлии и вдруг перед ним предстал ангел, посланный Богом.
- Макарий! - обратился он к преподобному.- Не бойся нападения невидимых врагов, потому что наш благой Владыка не отступит от тебя и не перестанет поддерживать тебя. Мужайся, укрепляйся, храбро побеждай противников, но делами твоими не превозносись, чтобы Божественная помощь не оставила тебя и ты не пал падением дивным.

Авва Макарий, услышав слова Ангела, заплакал и сказал:
- Чем превозноситься мне, когда душа моя, подобно развратной блуднице, питается смрадом нечистых помышлений, приносимых бесами.
Эти слова были сказаны человеком, который обрел бесстрастие, совершил множество духовных подвигов и сподобился достичь высших степеней святости. Однако никто из людей не может постоянно помнить о своей немощи, если его не беспокоит какое-нибудь искушение, от которого он изнемогает. Так как великие святые, победив все свои страсти, уже не могли быть искушаемы ничем материальным, Господь попускал демонам тревожить Своих избранников помыслами, предоставляя праведникам посредством смирения обретать еще большее совершенство. Постепенно святые достигали такой убежденности в своей ничтожности, что ее никто и никогда не мог поколебать.

Авва Дорофей пишет, что высшая степень смирения состоит в том, чтобы все свои духовные подвиги приписывать Богу. Как ветви дерева «преклоняются к земле под тяжестью плодов, так и праведники, чем более приближаются к Богу, тем более смиряются и видят себя грешными 1.

Беря пример со святых, мы должны всегда помнить о том, что сами но себе ничего не значим, и свои успехи на пути спасения объяснять помощью Божией. Надо иметь твердое убеждение, что без постоянного покровительства Господа мы не можем совершить ничего доброго и полезного для своей души.

Преподобный Арсений Великий до своего удаления в египетскую пустыню многие годы провел при дворе византийского императора Феодосия Великого. Он был блистательным царедворцем и одним из самых образованных людей своего времени. Под его руководством воспитывались будущие императоры Аркадий и Гонорий. Став монахом, Арсений достиг духовного совершенства. Обладая светской ученостью и огромным аскетическим опытом, преподобный мог бы написать бесценные книги по многим духовным вопросам. Однако как его ни просили, он никогда не высказался ни по одной богословской проблеме, даже письма преподобный писал редко и с большой неохотой. Познав свою ничтожность, святой не считал возможным что-либо писать или произносить публичные поучения. Он открывал уста для наставления только нескольких своих учеников.

Подвижник XX века карагандинский старец схиархимандрит Севастиан в силу своего служения должен был поучать народ с амвона. Однако он во время проповеди чаще всего читал по книге сочинения известных проповедников, ничего от себя не прибавляя. Старец объяснял это тем, что является малограмотным человеком, у которого к тому же нет ни дара слова, ни соответствующего голоса. Между тем среди его многочисленных духовных чад было немало весьма образованных людей, в том числе профессор Московской духовной академии епископ Питирим. Как здесь не вспомнить слова преподобного Иоанна Лествичника, что превосходнейшей степенью смирения является совершенное неверие своим добрым делам и постоянное желание учиться.

Каждый из нас в той или иной степени имеет какие-нибудь положительные качества. Однако их надо непременно забыть, чтобы они не мешали нам видеть свое ничтожество. Надо помнить, что наши достоинства, врожденные или приобретенные, являются дарами Божиими. Их наличие в нас зависит только от воли Божией. Поэтому нам очень полезно как можно чаще мысленным взором охватывать все свои слабости, недостатки и страсти. Такое созерцание поможет нам предать забвению достоинства и реально оценить свои возможности. Преподобный Амвросий Оптинскнй уже при жизни почитался многими современниками за великого святого, но сам он к такому мнению относился с большой иронией. Как-то раз преподобный Амвросий был окружен многолюдной толпой паломников, и кто-то громко, с восхищением сказал о его праведности и о том, что перед ней все склоняются. На это старец с улыбкой рассказал следующий случай:
- Однажды покойный государь Николай Павлович шел по улице Петербурга. Встретив военного писаря, он спросил: «Ты откуда?» «Из депа, ваше императорское величество», - отрапортовал писарь. «Слово „депо“ - иностранное, - заметил государь, - оно не склоняется». Писарь в ответ: «Перед вашим величеством - все склоняется».

Отношение преподобного Авросия к собственной святости основывалось па глубоком понимании человеческой природы, пребывающей в падшем состоянии.

Когда мы живо ощущаем всю пагубность своего нравственного падения, в нас просыпается стремление к духовному возрождению. Мы начинаем усиленно трудиться над спасением души, но очень быстро убеждаемся в своем бессилии. Успехи на пути спасения у нас появляются только тогда, когда мы, отвергая самонадеянность, всю надежду возлагаем на помощь Божию.
Однажды оптинский старец Нектарий, указывая рукой на окружающую природу, сказал архимандриту, в будущем митрополиту, Вениамину (Федченкову):

Смотрите, какая красота - солнце, небо, деревья, цветы… А ведь прежде ничего не было! Ни-че-го! И Бог из ничего сотворил такую красоту. Так и человек: когда он искрение придет в сознание того, что он - ничто, тогда Бог начнет творить из него великое.
Если мы, надеясь на милосердие Божие, постоянно помним о своей ничтожности и греховности, то наша душа смиряется, а сердце приходит в сокрушение. Тогда Господь, взирая на наше смирение, укрощает в нас гордость и дает нам благодать вести себя скромно, презирать земные страсти и посмеиваться над славой видимого мира.