В чем смысл выражения бритва оккама. Бритва Оккама – что это за принцип, простым языком? Что такое Бритва Оккама

Принцип «бритвы Оккама» состоит в следующем: если некое явление может быть объяснено двумя способами: например, первым - через привлечение сущностей (терминов, факторов, фактов и проч.) А, В и С, либо вторым - через сущности А, В, С и D, - и при этом оба способа дают идентичный результат, то считать верным следует первое объяснение. Сущность D в этом примере - лишняя: и её привлечение избыточно.

Важно помнить, что бритва Оккама не аксиома , а презумпция , то есть она не запрещает более сложные объяснения в принципе, а лишь рекомендует порядок рассмотрения гипотез , который в большинстве случаев является оптимальным.

Энциклопедичный YouTube

1 / 5
Столь известную и популярную среди учёных новейшего времени латинскую максиму «» («Не следует множить сущности без необходимости») впервые назвал «Бритвой Оккама » профессор логики и метафизики эдинбургского университета Уильям Гамильтон , - в книге «Беседы о философии и литературе», опубликованной в 1852 году .
Термин был своего рода англинизацией латинского «Novaculum Nominalium » - «лезвие номинализма». В свою очередь, латинский термин был дословным переводом с французского остроумного выражения философа Этьена Кондильяка - «Rasoir des Nominaux », окрестившего таким образом это латинское выражение в труде «Истоки человеческого сознания», опубликованном в 1746 году . При дальнейшем расследовании оказывается, что к номинализму в собственном смысле слова максима относится весьма условно.
С номинализмом (но не с Оккамом!) выражение впервые ассоциировал молодой тогда немецкий учёный Г. В. Лейбниц , - по-своему истолковав труды своего учителя Якоба Томазиуса , - в своей знаменитой диссертации, опубликованной в 1670 году. Из-за популярности диссертация Лейбница не раз переиздавалась, вместе с новым взглядом на номинализм незаметно распространяя и его новую «аксиому» .
Однако ни один из значительных средневековых авторов (не только номиналистов) в данном виде аксиому не формулировал. Буквально, - именно в этом порядке слов, - в печатном виде она появилась впервые лишь в 1654 году в книге немецкого учёного Иоганна Клауберга «Логика. Старая и новая» («Logica vetus et nova», Groningen, 1654); ещё ранее, в 1639 году, близко к варианту Клауберга аксиому сформулировал учёный монах Джон Панч (John Punch) - преподаватель философии в римском францисканском колледже св. Исидора, родом ирландец, «человек малоизвестный, больших дарований и очень независимых взглядов» . В комментариях к новому изданию работы Дунса Скотта «Opus Oxoniense» этот учёный писал, что выражение «non sunt multiplicanda entia sine necessitate », - это «общепринятая аксиома, часто встречающаяся у схоластов ». И это - наиболее раннее выражение латинской максимы, известной впоследствии под названием «Бритва Оккама».
Спустя всего полвека после первого упоминания, в универсальной энциклопедии «Британника» , термин «Бритва Оккама» отмечался уже как полноценный синоним термина «Закон экономии » («Law of parsimony»), формулирование которого приписывалось в энциклопедии Оккаму . Однако уже в 1918 году в популярном научном журнале «Mind» , издававшимся в Канаде Йоркским университетом и посвящённом вопросам философии, была опубликована статья «Миф о бритве Оккама ». Автор, после как минимум трёхлетних изысканий, пришёл к выводу, что выражение, известное как «бритва Оккама», Оккаму не принадлежит. Как, впрочем, и утверждение «Закона экономии», - обозначенного ещё Аристотелем в его «Физике» , но «полностью и окончательно» описанного «величайшим из средневековых мыслителей», учителем Оккама - Дунсом Скоттом .
В позднейших энциклопедиях, словарях и в изданиях философского характера вместо первоначально дававшейся максимы «Entia non sunt multiplicanda praeter necessitatem » («Не следует множить сущности без необходимости»), не имеющей отношения к Оккаму, указывают две другие формулы, действительно встречающиеся в его трудах. Так, в по-современному тщательном издании Оккама на английском языке - «Ockham. Philosophical Writings. A Selection Edited and Translated by Philotheus Boehner» (New York, 1957), - знаток средневековой философии Филотеус Бёнер указал, что «бритва Оккама» часто подразумевается автором в неявной форме, но ясней и чаще всего выражается в формулах: «Pluralitas non est ponenda sine neccesitate » («Множество не следует утверждать без необходимости») и «Frustra fit per plura quod potest fieri per pauciora » («Излишне объяснять через многое то, что можно через меньшее»), встречающихся в разных местах его рассуждений. В одном из таких мест, для примера, Оккам говорит:

…множественность никогда не следует полагать без необходимости… [но] всё, что может быть объяснено из различия материй по ряду оснований, - это же может быть объяснено одинаково хорошо или даже лучше с помощью одного основания.

Максимы Оккама в его мнимой и действительной формах могут показаться сходными до неразличимости, но лишь на взгляд человека, далёкого от жарких споров теологов и философов. Так, ещё в 1915 году в том же журнале «Mind» с присущей журналу основательностью доказывалось, что «Бритва Оккама», взятая по Гамильтону, попросту не может быть изречением Оккама, поскольку противоречит всей его философии .
Сам Оккам, разумеется, ни о какой «бритве Оккама» не подозревал. И номиналистом себя не считал, поскольку номинализм был официально признан ересью ещё 1092 году. Познакомившись с трудами Аристотеля, средневековые мыслители потратили много чернил, чтобы усвоить его наследие, согласовав его, насколько это возможно, с религией Откровения . Одним из спорных, «горячих», вопросов того времени был вопрос об «универсалиях» , - имеют ли они свою сущность . Ответ на этот вопрос порождал массу новых вопросов, таких, к примеру, как «Был ли у Иисуса ангел?» или «Кто устроен сложнее, ангел или архангел?» - которые и стали, грубо говоря, основным содержанием разгоравшихся в Позднем средневековье и в Проторенессанс дискуссий.
Оккам, как следует из его осторожных максим, развивал отдельные интуиции Аристотеля, критикуя, как и он, «излишний» «мир идей», настаивая на существовании универсалий лишь в мышлении, но не в реальности, и опираясь при этом на сформулированный его учителем «Закон экономии». Его предшественники, кроме Дунса Скотта (1265-1308), известные комментаторы Аристотеля - Роберт Гроссетест (1175-1253) и Маймонид (1138-1204).
Однако следует помнить, что «Закон экономии», - это «действенное орудие против платонизма» , - по Оккаму, применим только в сфере логики , которую он всеми силами своего ума старался отделить от онтологии : ведь признавая простоту априори совершеннее сложности («чем проще, тем лучше») можно сначала быстро прийти к исключению двойной природы Христа, потом и троичности Бога, а затем - и самого Бога. Что было для монаха-францисканца самым страшным сном. Но случилось. - Собственно, в силу так любимой Оккамом логики. Спустя несколько сотен лет после его смерти.

Современное понимание

В современной науке под бритвой Оккама обычно понимают общий принцип, утверждающий, что если существует несколько логически непротиворечивых объяснений какого-либо явления, объясняющих его одинаково хорошо, то следует, при прочих равных условиях, считать верным самое простое из них. Содержание принципа можно свести к следующему: не надо вводить новые законы , чтобы объяснить какое-то новое явление , если это явление можно исчерпывающе объяснить старыми законами.
Следует обратить внимание на употреблённые выше обороты «одинаково хорошо», «при прочих равных условиях» и «исчерпывающе»: бритва Оккама требует предпочесть простое объяснение только в том случае, если оно объясняет явление не менее точно, чем сложное, учитывая весь известный на текущий момент массив наблюдений, то есть если отсутствуют объективные основания для того, чтобы предпочесть более сложное объяснение простому.
Логически бритва Оккама базируется на принципе достаточного основания , введённом ещё Аристотелем, а в современном виде сформулированном Лейбницем : утверждать существование объекта, явления, связи, закономерности и т. п. можно лишь при наличии оснований, то есть фактов или логических выводов из фактов, подтверждающих это суждение. Рассматривая простое и сложное объяснения с точки зрения этого принципа, легко увидеть, что, если простое объяснение является полным и исчерпывающим, то для введения в рассуждение дополнительных компонентов просто нет достаточных оснований. С другой стороны, если такие основания есть, значит простое объяснение уже не является полным и исчерпывающим (так как не охватывает эти основания), то есть условия для применения бритвы Оккама не выполняются.

Значение термина «бритва»

В философии под термином «бритва» понимается инструмент, помогающий отбрасывать (сбривать) маловероятные, неправдоподобные объяснения. А так как инструментом для бритья является бритва, лезвие (razor), то и на инструмент установления истины было перенесено то же название.

Примеры

В феврале 2016 года в единый реестр запрещенной информации Роскомнадзора («черный список сайтов») попал интернет-ресурс, содержавший словосочетание «бритва Оккама» .

См. также

Примечания
1. Смирнов Г. А. Оккам, Уильям // Новая философская энциклопедия / ; Нац. обществ.-науч. фонд; Предс. научно-ред. совета В. С. Стёпин , заместители предс.: А. А. Гусейнов , Г. Ю. Семигин , уч. секр. А. П. Огурцов . - 2-е изд., испр. и допол. - М. : Мысль , 2010. - ISBN 978-5-244-01115-9 .
2. Thorburn W. M. The Myth of Occam"s Razor // Mind . - 1918. - Vol. 27, № 107 . - P. 345–353. - DOI :10.1093/mind/XXVII.3.345 . ()
3. Parsimony, Law of // Encyclopædia Britannica, 1911 (англ.)
4. Elliott Sober / Cambridge University Press , 2015
5. Конт-Спонвиль А. Бритва Оккама (Rasoir D`Okham) / «Философский словарь». - Litres, 2015. - ISBN 9785457745698
6. Душенко К.В. Всемирная история в изречениях и цитатах. - М., 2008.
7. См. Диоген Лаэртский . О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. Книга 6 .
8. Евдокимова Диана, Антипина Дарья. Читают между строк. Блокировки сайтов все чаще принимают абсурдный характер . Новые Известия (11 февраля 2016). Проверено 11 февраля 2016. Архивировано 11 февраля 2016 года.
Литература

На русском языке
- «Бритва Оккама» // Кэррол Р. Т. Энциклопедия заблуждений: собрание невероятных фактов, удивительных открытий и опасных поверий = The Skeptic"s Dictionary: A Collection of Strange Beliefs, Amusing Deceptions, and Dangerous Delusions. - М. : «Диалектика», 2005. - С. 78-82. - ISBN 5-8459-0830-2 .
на других языках
- Ariew, Roger. Ockham"s Razor: A Historical and Philosophical Analysis of Ockham"s Principle of Parsimony. - Champaign-Urbana, University of Illinois, 1976.
- Charlesworth, M. J. (1956). «Aristotle"s Razor». Philosophical Studies (Ireland) [прояснить ] 6 : 105–112. DOI :10.5840/philstudies1956606 .
- Churchland, Paul M. Matter and Consciousness. - Cambridge, Massachusetts: MIT Press , 1984. - ISBN ISBN.
- Crick, Francis H. C. What Mad Pursuit: A Personal View of Scientific Discovery. - New York, New York: Basic Books , 1988. - ISBN ISBN.
- Dowe, David L. (December 2007). «Bayes not Bust! Why Simplicity is no Problem for Bayesians ». British J. for the Philosophy of Science 58 (4): 709–754. DOI :10.1093/bjps/axm033 . Проверено 2007-09-24.
- Duda, Richard O. Pattern Classification. - 2nd. - Wiley-Interscience , 2000. - P. 487–489. - ISBN ISBN.
- Epstein, Robert (1984). «The Principle of Parsimony and Some Applications in Psychology». Journal of Mind Behavior 5 : 119–130.
- Hoffmann, Roald (1997). «Ockham"s Razor and Chemistry ». HYLE-International Journal for the Philosophy of Chemistry 3 : 3–28. Проверено 2006-04-14.
- Jacquette, Dale. Philosophy of Mind. - Engleswoods Cliffs, New Jersey: Prentice Hall, 1994. - P. 34–36. - ISBN ISBN.
- Jaynes, Edwin Thompson.
04Июл

Бритва Оккама – это термин, относящийся к философской идее или научному принципу суть которого заключается в определении самого вероятного и простого объяснения серди множества возможных теорий. Метод или правило Бритвы Оккама гласит: Лучшим объяснением является самое простое. Проще говоря, бритва Оккама утверждает, что самая простая теория чаще всего является лучшей, предполагая, что природа использует самые простые средства для достижения цели.

Простыми словами, Бритва Оккама — это способ найти самое простое и логическое объяснение происходящему. В качестве классического примера можно привести выражение: «если вы слышите звук копыт, то скорее всего это будут лошади, а не зебры». Суть заключается в том, что если вы не находитесь в Африке или зоопарке где могут обитать зебры, то вероятней всего что звук копыт издают именно обычные лошади.

Следует отметить, что принцип Бритвы Оккама не стремится и не гарантирует предоставить абсолютно верное решение или объяснение. Его задача, как уже было написано выше, это найти простейший вероятный ответ на вопрос о том, почему произошло событие. Именно поэтому, данный принцип не всегда может быть применен для решения задач в определенных отраслях, таких как религия или точная наука.

Почему принцип Бритвы Оккама называется именно бритвой?

Ответ на этот вопрос весьма очевидный. Все дело в том, что данный принцип призван отсекать сложные решение аналогично бритве.

Бритва Оккама, примеры.
- Событие: На улице гроза и вы увидели яркую вспышку сквозь занавеску. Варианты объяснений: А) К вам в окно забрался фотограф и делает снимки со вспышкой. Б) Молния. Самое вероятное объяснение – ответ «Б».
- Событие: Ваш дом находится рядом с оживленной трассой, и вы слышите сильный шум и вибрацию. Варианты объяснений: А) Возле вашего дома была сброшена бомба. Б) Проехал тяжелый грузовик. Самое вероятное объяснение – ответ «Б».
- Событие: У вас есть собака и вернувшись домой вы увидели разбросанный мусор. Варианты объяснений: А) Собака в ваше отсутствие опрокинула ведро и рассыпала мусор. Б) Посторонний человек проник в ваше жилище и специально разбросал мусор из мусорного ведра. Самое вероятное объяснение – ответ «А».
Происхождение Бритвы Оккама.

Данная концепция была названа в честь францисканского монаха Уильяма Оккама, жившего в 14-том веке. Безусловно, что Оккам не является изобретателем этого принципа, но именно он взял и часто использовал данную методику для оценки происходящих событий. Некоторые из его современников отметили, что сокращение до самого простого ответа не всегда является лучшим решением. Современные ученые также предположили, что природа, очень часто, отвергает простоту, иногда придумывая невероятно сложные способы достижения простых целей, таких как оплодотворение цветка.

Применение Бритвы Оккама.

Многие люди используют Бритву Оккама для устранения конкурирующих теорий в тех случаях, когда одна из них предполагает наличие дополнительной сущности, а другая – нет. Например, в какой-то момент область физики предполагала наличие некого «эфира», который должен был объяснить существование вселенной. Существование этого эфира не могло быть доказано, и когда Эйнштейн предложил свою Теорию Относительности, тема возможного существования данного вещества была отброшена. Дело в том, что теория Эйнштейна была гораздо проще и логичней, а также не содержала в себе наличие различных призрачных гипотетических сущностей. В данном случае принцип Бритвы Оккама действительно оказался верным. Но стоит понимать, что каждая ситуация является индивидуальной, и не всегда самое простое решение является верным.

Уильям Оккама был одним из самых популярных философов XIV века. Но современность знает его только благодаря авторству принципа простоты. В одной из своих книг он предложил отсекать всю лишнюю сложность, оставляя только обязательные аргументы. Этот принцип называется «бритва Оккама» и звучит он примерно так: «Не нужно множить сущности без необходимости». Другими словами, он предлагает там, где это возможно, обходиться простыми объяснениями, не усложняя их.
Пределы действия принципа Оккама
Принцип "бритвы Оккама" заключается в том, что рассуждения не должны загромождаться ненужными понятиями и терминами, если можно обойтись и без них. Формулировка его изменялась несчетное количество раз, но смысл при этом оставался неизменным.
Написано множество монографий о том, как действует "бритва Оккама". Это принцип стал таким же значимым, как исключение третьего в логике или в физике.
Но применима ли "бритва Оккамы" в повседневной жизни? Или ее можно использовать только в научных целях? Если же говорить о пределах действия принципа простоты, то возможны ли такие ситуации в науке, когда экономия мышления не приносит ожидаемых результатов? И всегда ли в жизни нужно решать проблемы только по мере их поступления?
Конечно, такие ситуации вполне реальны, так как и наука, и наша обыденная жизнь не текут плавно и размеренно. В некоторых случаях нужно принимать особые решения, от которых зависит дальнейший ход жизненных или научных событий. И наступает момент, когда отжившая теория заменяется абсолютно новой. И в это время не стоит решать проблемы при помощи "бритвы Оккама". Не стоит отсекать «лишнее», иначе вы пропустите нечто очень важное конкретно для вас или человечества в целом.
Значит, можно сделать вывод, что "бритва Оккама" применима в том случае, когда в науке и в жизни не ожидается качественных перемен.
Пример применения формулировки Оккама
Специалист по истории Филотеус Бенер в одном из изданий 1957 года сообщает, что «Бритва Оккама» преимущественно формулируется автором так: "Не стоит утверждать многое без необходимости". Стоит отметить, что Уильям Оккам только озвучил принцип простоты, известный еще со времен Аристотеля. В логике его называют «закон достаточного основания».
Для примера ситуации, к которой можно применить принцип Оккама можно привести ответ, который дал физик и математик Лаплас императору Наполеону. Якобы последний сказал ученому, что в его теориях маловато места для Бога. На что Лаплас ответил ему: "У меня не было необходимости рассматривать эту гипотезу".
Если переформулировать принцип простоты и экономии на язык информации, то он будет выглядеть так: "Самое точное сообщение - короткое сообщение".
Это правило можно отнести к актуальным и на сегодняшний день требованиям конкретизации понятий. Каждое из используемых определений должно быть точным, чтобы исключить вероятность создания лишних, претендующих на всеохватность.
В логике экономия исходных предположений заключается в том, что ни один из принятых тезисов не должен вытекать из остальных. То есть при доказательстве аксиомы не должно быть лишних утверждений, не имеющих прямого отношения к ней. Хотя это правило экономии не является обязательным.

Павел АМНУЭЛЬ.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Уильям Блейк. Гравюра «Начало времён» (1824). Бог Отец измеряет своё создание.

Фронтиспис перевода книги Ньютона «Принципы математики» на французский язык. На гравюре изображён Ньютон, осеняющий своей мудростью Вольтера посредством отражающего зеркала, которое держит в руках маркиза дю Шатле.

Исааку Ньютону (1643-1727) - английскому математику, механику, астроному и физику - принадлежат величайшие открытия.

Рене Магритт. «Воспроизведение под запретом» (фрагмент картины) (1937).

Есть ключи, которыми ничего нельзя открыть. Есть замки, к которым не подобрать ключей. Есть бритва, которой невозможно порезаться, но с помощью которой тем не менее учёные в течение многих лет отрезали от живого дерева науки многочисленные ветви, веточки и даже целые стволы, полагая их лишними.
Бритву эту не подержишь в руках, но тем не менее каждый научный работник знает, как ею пользоваться. Иногда эту бритву называют скальпелем, и, что самое любопытное, человек, который якобы придумал это название, понятия не имел о том, что в далёком будущем потомки именно так назовут результат его долгих размышлений о знании, природе и человеке.

Правильнее было бы упомянутые режущие предметы назвать тем, чем они и являются на самом деле - научным принципом, едва ли не главным в научной методологии. Современная, привычная слуху, формулировка принципа звучит так: «Не умножай сущности сверх необходимого». Его ещё называют законом экономии мышления. Авторство же приписывают английскому монаху-францисканцу, философу-номиналисту Вильяму Оккаму, жившему в первой половине XIV века.
Оккам, впрочем, вовсе не был автором закона экономии мышления, а формулировка «Не умножай сущности сверх необходимого» в трудах этого действительно уникального философа ни разу не встречается. В своих работах он переформулировал принцип, известный ещё со времён Аристотеля, один из принципов логики - закон достаточного основания.
Доктор Филотеус Бенер, специалист по истории философии Средневековья, утверждает, что чаще всего в работах Оккама принцип экономии мышления формулируется так: Pluralitas non est ponenda sine necessitate, что в переводе с латыни означает: «Без необходимости не следует утверждать многое».
Один из известных примеров использования бритвы Оккама: диалог математика и физика Лапласа с императором Наполеоном. Лаплас рассказал Наполеону о своей теории происхождения Солнечной системы.
Интересно, - сказал император. - Но почему-то в вашей картине мира я не увидел Бога.
В этой гипотезе, сир, я не нуждался, - якобы ответил Лаплас, продемонстрировав свою приверженность принципу Оккама: действительно, зачем вводить предположение о существовании высшей силы, если движение тел во Вселенной вполне можно рассчитать с помощью обычных законов механики?
Бритвой Оккама, сами о том не догадываясь, мы постоянно пользуемся в повседневной жизни. Проблемы выбора возникают перед нами каждый день и каждый час. И, скорее всего, мы следуем пословице: «Из двух зол выбирают меньшее» - тоже одна из формулировок принципа Оккама, его бытовой вариант.
Подумав, мы наверняка вспомним множество других примеров, когда принимали жизненные решения, действуя строго по науке, причём по науке, проверенной временем: «Решай проблемы по мере их поступления», «если вместо сложной можно решить простую задачу, так и сделай».
О том, как действует принцип Оккама в науке, написаны сотни монографий. Принцип этот стал почти таким же основополагающим в методологии науки, как принцип относительности в физике или принцип исключённого третьего в логике. Много раз менялась формулировка, но суть всегда оставалась неизменной.
Всё это прекрасно, но возникает вопрос: до каких пределов действует принцип Оккама? Наступает ли такой момент, когда его следует отбросить, потому что мы вышли за пределы его применимости?
Ведь - и об этом гласит другой основополагающий принцип естествознания - всё в мире относительно, в том числе и законы природы, о которых мы думаем, что они неизменны и вечны. Закон всемирного тяготения, оказывается, действует далеко не до самых границ наблюдаемой Вселенной: на расстояниях, сравнимых с размерами скоплений галактик, начинает проявлять себя странная сила, противоположная силе тяжести и заставляющая мироздание ускоренно расширяться, невзирая на присутствие множества сильнейших центров притяжения.
Закон сложения скоростей - главный закон физики вплоть до ХХ века - перестаёт действовать, если скорости движущихся тел приближаются к скорости света. Законы классической физики не действуют, когда мы погружаемся в мир атомов и элементарных частиц. А квантовые законы, в свою очередь, также становятся неприменимы, если попытаться исследовать совсем уж маленькие области пространства (меньше планковской длины) и времени (меньше планковской длительности).
Мировые постоянные, оказывается, постоянны в течение определённого времени, и та же скорость света, измеренная с огромной точностью, могла быть другой на ранних стадиях эволюции Вселенной.
Вернусь к вопросу: неужели бритва Оккама во все времена и при всех обстоятельствах остаётся такой же острой и совершенно необходимой не только для учёного, пытающегося разобраться в тайнах природы, но и для нас в повседневной жизни?
Бывают ли в науке ситуации, когда закон экономии мышления перестаёт действовать?
Бывают ли в жизни ситуации, когда принцип «Решай проблемы по мере их поступления» становится неприменим?
Конечно. Сколько угодно.
Дело в том, что и наука, и наша повседневная жизнь не текут плавно, как река с равномерным течением. Время от времени и в науке и в жизни происходят события, требующие особых решений. Такие точки в жизненном (или научном) пространстве называют точками бифуркации. Момент, когда решается судьба. Момент, когда старую, отжившую теорию должна заменить принципиально новая. Момент, когда - по Гегелю - количество переходит в качество и должно возникнуть в науке или в нашей жизни что-то такое, чего раньше в помине не было.
Не приведи господь в этот момент воспользоваться для разруливания ситуации старой верной бритвой Оккама! Вы пройдёте мимо великого открытия. Или мимо своего счастья в жизни. Мимо удачи и успеха, которые могут и не повториться никогда.
В общем, принцип Оккама хорош тогда, когда в научном исследовании нет качественных скачков, а в жизни - качественных перемен.
В науке есть открытия «текущие», а есть такие, которые взламывают основы, заставляют посмотреть на окружающий мир новым взглядом. Первые открытия совершаются в полном соответствии с принципом Оккама, вторые - с его нарушением. В те древние времена, когда жил Аристотель, и в те Средние века, когда жил Оккам, и даже позднее - вплоть до века Просвещения, - наука развивалась постепенно, методически накапливая информацию, раскладывая её по полочкам систематизации. Качественных скачков не происходило - да и жизнь текла у большинства людей так же медленно и очень редко требовала принятия неожиданных, не вытекавших из предыдущего опыта решений.
Принцип Оккама потому и появился именно в XIV веке, что в то время уже можно было, обернувшись назад, увидеть, как уверенно, шаг за шагом, не совершая лишних движений, развивалась наука. Взять, к примеру, геоцентрическую систему Птолемея. Земля - в центре, вокруг нас обращаются семь планет, Солнце и Луна. В первые христианские века расчёты по этой системе прекрасно описывали видимое движение небесных светил. Со временем, однако, ряд наблюдений становился всё более длинным, сами наблюдения - более точными, и начали накапливаться ошибки. Планеты (по Птолемею) не только кружатся вокруг неподвижной Земли, но совершают и другие движения - обращения по эпициклам. Эпициклы Птолемей ввёл, чтобы объяснить возвратные движения планет, что соответствовало и наблюдениям, и принципу Оккама (точнее - уже существовавшему в то время Аристотелеву принципу экономии мышления).
Что сделали астрономы, когда накопились неточности в описаниях движений планет? Они ввели новые эпициклы в дополнение к старым. Вполне по-оккамовски. После этого видимые движения планет стали опять соответствовать расчётным. Истина восторжествовала. В том числе и методическая истина - не выдумывай лишних сущностей!
Прошли века, и видимые положения планет опять начали слишком сильно отличаться от предвычисленных по теории Птолемея. Что нужно было сделать согласно «принципу экономии мышления»? Естественно, добавить к уже существовавшим планетным эпициклам новый - ещё одну маленькую окружность, по которой должна обращаться планета. И опять удалось бы привести наблюдаемое в соответствие с предсказанным. Это ли не торжество научного расчёта? Это ли не торжество принципа Оккама?
Безусловно. И потому, когда в начале XVI века накопились новые примеры отклонения планетных движений от предсказанных по теории Птолемея, принцип Оккама (уже известный европейским учёным)потребовал, не создавая лишних сущностей, добавить к планетным вращениям ещё одно и в очередной раз привести наблюдения в соответствие с теорией. Существовали ли чисто научные причины, по которым Коперник вынужден был отказаться от теории Птолемея и заявить, что Земля и планеты обращаются вокруг Солнца? Нет, не существовали. Ещё очень долгое время астрономы могли бы, добавляя новые эпициклы, подгонять теорию к наблюдениям, не впадая при этом в противоречие с церковными догматами, что в те тёмные времена было, возможно, даже важнее правильной интерпретации наблюдений. И всё же до конца жизни Коперник стоял на своём, противореча не только важнейшему в науке принципу Оккама, но и всемогущей церкви…
Коперник увеличил сущности сверх необходимого - заставил планеты обращаться вокруг Солнца, и не только планеты, но и Землю тоже, сдвинув её из центральной точки в мироздании, где она покоилась долгие тысячелетия.
Ещё один пример. С чего вдруг мореплавателю по имени Христофор Колумб вздумалось плыть на запад, а не на восток, чтобы добыть для испанских монархов восточные пряности? Не надо было создавать сущностей сверх необходимого! Разве не было в те годы множества уже освоенных путей, ведущих в Персию и Индию? И разве не существовало множества путей на восток, ещё не освоенных путешественниками? Да сколько угодно! Значит, здраво рассуждая, следовало Колумбу снарядить ещё одну экспедицию, попытаться пройти к Индии чуть севернее уже проторенного пути. Или чуть южнее. Вариантов - множество. Каждый соответствовал принципу Оккама - и, конечно, здравому смыслу.
Именно здравый смысл и подсказывал испанским монархам, что не нужно слушать бредней генуэзца и тем более не следовало давать ему денег. Замечательно, конечно, что Колумбу удалось добиться своего, но разве отплытие на запад трёх каравелл не стало попранием самого важного в то время научного и житейского принципа?
А зачем, спрашивается, великий физик Исаак Ньютон начал собственноручно строить телескопы совершенно нового типа - зеркальные вместо линзовых? Принцип Оккама его к этой деятельности не побуждал. Даже через двести лет после Галилея развитие линзового телескопостроения не достигло своего предела: ещё не были построены линзовые гиганты Джона Гершеля, и лишь в конце XIX века астрономам стало ясно, что строить линзовые телескопы с диаметром входного отверстия больше метра нет никакого физического смысла. Вот в это время и следовало бы, согласно принципу Оккама, переходить на новый тип телескопов. На самом же деле первый зеркальный телескоп построил Исаак Ньютон, рискуя при этом порезаться не об острые края выброшенных им линз, а о бритву Оккама, которую он взял за самое остриё.
Ньютон явно увеличил число сущностей (видов оптических приборов, используемых в астрономии) сверх необходимого. Это потом уже его последователи, развивая технику телескопостроения, постепенно и вполне по Оккаму модифицировали телескопы-рефлекторы, умножая сущности ровно настолько, насколько этого требовали ближайшие потребности. Меняли расположение главного фокуса, увеличивали размеры зеркал, даже прорезали в зеркалах круглые отверстия, чтобы пропустить луч света, - всё по Оккаму, всё постепенно. До тех пор пока в конце ХХ века не сделали очередной скачок в телескопостроении.
Вернувшись, однако, к Ньютону, зададим ему риторический вопрос: на каком, скажите, основании, сэр Исаак, вы объявили открытый вами закон тяготения всемирным? Да, вы убедились в том, что тела вокруг вас (и вы сами) притягиваются Землёй - это экспериментальный факт. Бритва Оккама, не допускавшая увеличения сущностей сверх необходимого, требовала: попробуй узнать, притягивает ли Луна тела, находящиеся на её поверхности. Узнай, притягивает ли тела Солнце. Марс? Юпитер? Венера? Увеличивай сущности по одной, не больше. Но даже если каким-то образом удастся, находясь на Земле, доказать, что и на Марсе яблоки точно так же падают с деревьев, это ещё не основание объявлять закон тяготения действующим в любом, сколь угодно удалённом, уголке Вселенной.
Тем не менее Ньютон это сделал, подняв астрономию на качественно новый уровень и придав эмпирическим законам Кеплера силу физического доказательства.
Разве только в астрономии и физике бритва Оккама становилась тупой всякий раз, когда кто-то делал качественный скачок по сравнению с прошлыми достижениями? Зачем в 1813 году Джордж Стефенсон начал строить свои неуклюжие и поначалу довольно опасные в работе паровозы? Разве он не понимал, что это лишняя сущность? Разве лошади перестали выполнять свои обязанности, или вдруг потребовалось от бедных животных совершать такое, чего они не могли сделать в силу своей физической организации? Но как развивалась бы техника в ХIХ веке, не сделай Стефенсон своего изобретения?
А небезызвестный Фултон почему вдруг явился к Наполеону с предложением строить громоздкие и неуклюжие пароходы вместо быстрых и красивых парусных судов? Разве парусный флот в 1807 году полностью исчерпал свои возможности? Нет, уже после Фултона появились, например, чайные клиперы, та же знаменитая «Катти Сарк» - значит, были в то время новые и совершенно необходимые сущности в парусном кораблестроении, было ещё куда развиваться парусному флоту. И значит, правильно поступил император, послав Фултона с его пароходом куда подальше, - Наполеон, видимо, был приверженцем принципа Оккама.
А Константин Циолковский? Для чего он взбудоражил народ своими никому не нужными ракетами? В то время даже первые самолёты ещё не поднялись в воздух. Бритва Оккама требовала довести до логического конца технологии средств полёта «легче воздуха», потом плавно перейти к полётам аппаратов «тяжелее воздуха», выжать из самолетов всё, что они могли дать, включая использование реактивного принципа, а потом уж… По идее, если следовать принципу Оккама, до первых ракет человечество должно было дойти (долететь?) в конце ХХ века, когда самолёты поднялись к верхним границам стратосферы и без использования ракетных двигателей уже невозможно стало развивать самолётостроение.
Циолковский на сто лет опередил время - и заставил человечество выйти в космос на полвека раньше, чем это могло произойти при точном следовании принципу Оккама.
Число подобных примеров злостного нарушения принципа можно множить и множить. Вывод очевиден: принцип Оккама нарушался всегда, когда количественное развитие сменялось качественным скачком. Число сущностей (новых предположений, идей, гипотез, теорий) увеличивалось сразу и значительно сверх необходимого, а потом, в рамках уже новой научной или технической парадигмы, опять начинал действовать принцип Оккама, точно дозируя всё новое и не позволяя учёным и изобретателям скакать вперёд по дороге, по которой следовало идти медленно, каждый шаг поверяя требованиями реальности.
Двадцатый век и вовсе сбросил принцип Оккама с постамента. Не умножай сущности сверх необходимого? Сугубо научный метод прогнозирования открытий стал насмешкой над принципом Оккама, поскольку предложил для решения научной или технической проблемы сразу огромное количество идей - собственно, все, какие только возможны, даже такие, которые не только умножают сущности сверх необходимого, но описывают сущности, которые никогда не будут исследованы за ненадобностью или фантастичностью.
Именно с помощью такого антиоккамовского метода швейцарский астроном и физик Фриц Цвикки в 1942 году предсказал более 40 тысяч (!) разнообразных типов ракетных двигателей и тогда же выдвинул гипотезу о существовании «адских» звёзд. Четверть века спустя их действительно обнаружили астрономы и дали им новое название - «чёрные дыры». Между тем в том же 1942 году, когда из печати вышла статья Цвикки и его коллеги Франца Бааде, где были описаны новые типы звёзд, не только чёрные дыры, но и нейтронные звёзды, о которых тоже шла речь в этой работе, были для астрофизиков сущностями совершенно лишними! Ещё много лет после публикации астрофизики пребывали в уверенности, что все звёзды в конце жизни превращаются в белые карлики…
Что хорошо для науки, то смертельно для литературы, в частности - для научной фантастики. Наука - если не говорить о качественных скачках - развивается последовательно и равномерно и на определённом этапе полностью подчиняется принципу Оккама. А фантастика, в которой каждая следующая идея строго вытекает из предыдущей и является прямым и единственным её следствием, никому не интересна.
Принципу Оккама соответствовала, например, советская фантастика времён позднего сталинизма: достаточно вспомнить произведения В. Немцова, В. Охотникова, А. Казанцева. Идеи, не создавшие ни единой сущности сверх той необходимости, что вытекала из решений партии и правительства о развитии советской науки и техники. Если сегодня нефть добывают с глубины десяти метров, то фантасты тех лет описывали добычу с глубины двадцати метров. Если сегодня тракторы работают на бензине, то писатели выдвигали «смелую гипотезу», что они будут работать на электричестве, а вот атомный трактор становился уже лишней сущностью…
Что стало с фантастикой ближнего прицела, говорить не буду. Кто сейчас о ней помнит, кто перечитывает?
В фантастике (как считалось: в отличие от науки) принцип Оккама не действовал никогда. Наоборот: хорошая фантастика немыслима, если автор не создаёт всё больше новых сущностей сверх необходимого: машина времени, нашествие инопланетян, гиперпространство, кейворит (материал, экранирующий тяготение), роботы, подводные цивилизации, атомная война (тема, появившаяся тогда, когда о высвобождении атомной энергии не помышляли даже физики), хроноклазм (парадокс путешествий во времени), коллективный разум… Любители фантастики сами вспомнят огромное количество замечательных произведений, идеи и сюжеты которых попирали принцип Оккама самым недвусмысленным образом. Собственно, именно такие идеи и создали научно-фантастической литературе заслуженную популярность и славу.
И в этом фантастическая наука принципиально, казалось бы, отличается от обычной науки. На самом же деле и в фантастической науке действуют точно такие же методологические принципы: неизменная бритва Оккама отсекает всё лишнее на стадии спокойного развития фантастических идей, а когда происходит слом, когда необходимо возникновение качественно новых идей и ситуаций, принцип Оккама отбрасывается, как тормозящий движение.
За примерами далеко ходить не приходится. Фантастика ближнего прицела уже упоминалась. Время её закончилось после появления «Туманности Андромеды» И. Ефремова.
Фантастическая наука развивается, однако, по своим внутренним законам. Принципиально новая фантастическая идея открывает, как и в науке, новое поле для исследований, точнее - для произведений, эту идею разрабатывающих. Уэллс придумал машину времени, и в течение полувека остальные авторы-фантасты посылали своих героев в прошлое и будущее, всё дальше и дальше, постепенно расширяя географию путешествий и временны´е рамки. Вполне в духе принципа Оккама. И только появление в 1956 году рассказа Джона Уиндема «Хроноклазм» взорвало спокойное движение от цели к цели. Простая, казалось бы, мысль: если отправиться в прошлое, то можно найти там и убить собственную бабушку. Тогда не родятся ваши родители, не родитесь вы, и кто тогда отправится в прошлое, чтобы совершить убийство?
Идея противоречила принципу Оккама: кто, действительно, просил Уиндема сворачивать в сторону с проторённых тропинок в прошлое и будущее, когда оставалось ещё так много неосвоенных и неописанных территорий? Но после «Хроноклазма» писать по-старому стало уже невозможно. Временно восторжествовал противоположный принцип, а потом фантасты принялись развивать многочисленные версии парадоксов путешествий во времени, опять увеличивая сущности только в случае необходимости. До следующего качественного скачка…
То же самое происходило и в других «фантастических полях». Чапек придумал роботов, и сотни фантастов в течение тридцати лет медленно и постепенно, идея за идеей разрабатывали этот участок, не придумав, по сути, ничего принципиально нового. И лишь когда Айзек Азимов опубликовал свои три закона роботехники, мир фантастических идей опять взорвался (не было ведь у Азимова никакой видимой необходимости сводить воедино этику роботов и человека!), и фантастика о роботах получила толчок в развитии, вышла на новое неосвоенное литературное поле - и до сих пор это поле осваивает в полном соответствии с принципом Оккама. Пока не появится автор, который придумает такое…
Литература, в отличие от науки, занятие всё-таки индивидуальное, и многое здесь определяется темпераментом автора, его личной настроенностью на новое. Что ему больше по душе? Уэллс, нарушив принцип Оккама, создал столько новых фантастических полей, сколько никто до него и никто после. А другой классик научной фантастики, Жюль Верн, явно тяготел к принципу Оккама, хотя, надо отдать ему должное, когда понимал необходимость «взрыва», вполне этим принципом пренебрегал. Гигантская Колумбиада в романе «С Земли на Луну» и модернизированный монгольфьер из «Шести недель на воздушном шаре» - это использование в фантастике бритвы Оккама, нет там сущностей, созданных сверх необходимого. А «Робур-завоеватель» и «Один день американского журналиста» - явное нарушение.
В заключение несколько слов о том, почему такая важная наука, как футурология, часто ошибается, предсказывая будущее всего-то на десять-пятнадцать лет, и почему футурологи в последнее время даже не берутся создавать детальные модели относительно далёкого будущего - всё равно, мол, всё будет не так, всё будет иначе.
И это естественно: ведь основной приём, которым пользуются футурологи, рассчитывая свои модели, - приём экстраполяции, приём продолжения в будущее уже существующих тенденций. Это торжество принципа Оккама - футуролог использует уже имеющиеся сущности, не создаёт ничего нового. Сегодня налицо тенденция уменьшения народонаселения в России и во многих других развитых странах; футуролог продолжает её в будущее и горестно восклицает: если так будет продолжаться, то уже в 2050 году в России почти не останется трудоспособного населения. Что будет дальше, вообще покрыто туманом, и рассуждать об этом уважающий себя футуролог не станет, прекрасно понимая, что нынешняя тенденция не может продолжаться сколь угодно долго, появится другая тенденция… какая? Этого футуролог не знает, а создавать новую сущность не может - ведь тогда футурология перестанет считаться строгой наукой, а станет как раз тем, чем, по идее, и должна быть: жёсткой научной фантастикой.
И потому именно писатели-фантасты, которым принцип Оккама не указ, становятся порой лучшими футурологами, нежели дипломированные специалисты. Хороший автор, работающий в области жёсткой научной фантастики, продолжив в будущее ту же тенденцию, о которой сообщают футурологи (часто - ad absurdum), не останавливается, разводя руками (что, мол, делать - бритва Оккама…), а придумывает качественно новую идею, совершенно новую ситуацию, ломает тенденцию, находит выход. Может, совершенно неправильный, но достаточно часто - всё-таки верный. Фантаст создаёт сущность сверх необходимого - и выигрывает.
Конечно, и ошибиться может запросто. Писатель-фантаст может себе это позволить, репутация фантастической литературы от этого не пострадает, особенно если написано произведение талантливо и читается, как говорят, на одном дыхании. Учёный слишком дорожит своей репутацией, он всегда помнит о бритве Оккама. Для футуролога принцип этот становится даже не бритвой, а настоящим дамокловым мечом…
За семь столетий, прошедших после того, как францисканский монах Оккам сформулировал методологический принцип экономии мышления, в науке успело сформироваться (да и развенчаться тоже) множество мифов. Один из них: без применения бритвы Оккама наука существовать не может. Не нужно измышлять лишних сущностей!
Если учёный хочет, чтобы в его науке воцарился застой, чтобы принципиально новые открытия проходили мимо его сознания, если, иными словами, он хочет спокойного существования в «научном болоте», что ж - пусть берёт принцип Оккама на вооружение и любую проблему атакует с этой обоюдоострой бритвой в руке. Ничего принципиально нового он в науке - особенно в современной - не откроет.
И в этом - то общее, что объединяет науку и научную фантастику.

Также называемый принципом бережливости , или законом экономии .

Однако то, что называют «Бритвой Оккама», не было сформулировано Оккамом, он всего лишь сформулировал принцип, известный ещё со времён Аристотеля и в логике носящий название «принцип достаточного основания » . «Бритва Оккама» - это лишь название принципа, а не его атрибуция (указание на авторство).

Принцип научного доказательства: Самое краткое представление является наиболее истинным.

Исторический экскурс

В издании «Ockam. Philosophical Writings. A Selection Edited and Translated by Philotheus Boehner» (New York, 1957) специалист по истории средневековой философии Филотеус Бёнер сообщает, что чаще всего «Бритва Оккама» даётся автором в такой формулировке: «Без необходимости не следует утверждать многое» (лат. Pluralitas non est ponenda sine necessitate ). Более определённо Оккам выразился так:

Порой принцип выражается в словах «То, что можно объяснить посредством меньшего, не следует выражать посредством большего» (лат. Frustra fit per plura quod potest fieri per pauciora ). При этом обычно приводимая историками формулировка «сущности не следует умножать без необходимости» (лат. Entia non sunt multiplicanda sine necessitate ) в произведениях Оккама не встречается.

В современной науке под бритвой Оккама обычно понимают более общий принцип, утверждающий, что если существует несколько логически непротиворечивых определений или объяснений какого-либо явления, то следует считать верным самое простое из них.

Содержание принципа можно упрощённо свести к следующему: не надо вводить новые законы , чтобы объяснить какое-то новое явление , если это явление можно объяснить старыми законами. Сейчас этот принцип – мощное орудие научной критической мысли. Сам же Оккам сформулировал этот принцип как подтверждение существования Божия. Им-то, по его мнению, точно можно всё объяснить, не вводя ничего нового.

Примеры
- В числе известнейших примеров применения этого принципа служит ответ, который создатель первой теории возникновения Солнечной системы математик и физик Лаплас дал императору Наполеону . Наполеон якобы спросил (полушутя, полусерьёзно): «Что-то я не вижу в Вашей теории места для Бога», на что Лаплас якобы ответил: «Сир, у меня не было нужды в этой гипотезе».
- Когда ученики Платона попросили дать определение человека, философ сказал: «Человек есть животное о двух ногах, лишённое перьев». Услышав это, Диоген Синопский поймал петуха, ощипал его и, принеся в Академию, объявил: «Вот платоновский человек!». После чего Платон вынужден был добавить к своему определению: «И с плоскими ногтями».
- Переформулированный на языке теории информации принцип «Бритвы Оккама» гласит, что самым точным сообщением является сообщение минимальной длины .
- Альберт Эйнштейн переформулировал принцип «Бритвы Оккама» следующим образом: «Всё следует упрощать до тех пор, пока это возможно, но не более того».
Литература
- Роберт Т. Кэррол "Бритва Оккама" // Энциклопедия заблуждений: собрание невероятных фактов, удивительных открытий и опасных поверий = The Skeptic"s Dictionary: A Collection of Strange Beliefs, Amusing Deceptions, and Dangerous Delusions. - М.: «Диалектика» , 2005. - С. 78-82. - ISBN 5-8459-0830-2
Примечания

См. также
Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Принцип Оккама" в других словарях:
Книги
- Научные теории за 30 секунд , Пол Парсонс. Теория хаоса, унификация или теория всего, теория относительности, кот Шредингера и законы движения? Несомненно, вы знаете, что это такое. То есть вы, конечно, об этомслышали. Но знаете ли вы…