Ярпортал воспитание детей в православных приютах. Приучение к православию: кто виновен в смерти ребенка в ярославской общине? Осужденным зачтут сроки в сизо

11 октября была поставлена точка в расследовании громкого дела о гибели 13-летней девочки Тани в религиозной семье, которая жила в селе Мосейцево Ростовского района Ярославской области. Напомним, трагедия произошла в ноябре 2014 года. Когда местный фельдшер пришла осматривать труп девочки, увидела, что ребенок весь в синяках. Вызвали полицию, затем дело передали в региональный следственный комитет. То, что узнали в ходе расследования силовики, многих повергло в шок.

Девочку забили палками

Пенсионерка Людмила Любимова несколько лет назад удочерила шестерых девочек, включая погибшую Таню. Еще одна малышка жила в семье на правах приемного ребенка. Что это была за семья, не понятно. Мужа у Любимовой не было, зато были помощницы – так же как и она крайне религиозные пожилые женщины. Мосейцевские жители называли это место кто приютом, кто общиной. Как следовало из материалов дела, озвученных на суде, девочек держали здесь в большой строгости – заставляли много работать, молиться, а за провинности жестоко наказывали – били, таскали за волосы, привязывали на ночь на цепь . Причем, об этом говорили сами воспитанницы. «Матушки» такие обвинения отрицали и называли все это выдумками детей. По их словам, причиной смерти Тани стало то, что она незадолго до кончины она упала с печки, а потом еще оступилась и рухнула с лестницы в погреб. После этого девочка жаловалась на головную боль, отказывалась от еды, слабела. А скорую девочке не вызвали якобы потому, что она сама отказывалась от врачебной помощи. Однако следователи пришли к иному заключению: ребенка забили палками. Со слов детей, живущих в семье, Таню избила помощница Любимовой Рифа Гусманова за то, что девочка отказывалась есть гречу с горчицей, а потом недостаточно хорошо отбивала поклоны во время молитвы.

Осужденным зачтут сроки в СИЗО

В итоге на скамье подсудимых оказались и Любимова, и Гусманова и еще Гузель Семенова , которая помогала воспитывать девочек и тоже участвовала издевательствах. Свою вину ни одна из женщин не признала. Но, изучив все показания детей, местных жителей, доводы следствия, суд признал пенсионерок виновными в истязаниях, неисполнении обязанности по воспитанию детей, а Гусманову еще и в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшему по неосторожности смерть потерпевшего. Всем троим дали реальные сроки: Рифу Гусманову приговорили к 12 годам заключения, Людмилу Любимову – к 5 годам, Гузель Семенову – к 5 с половиной годам в колонии общего режима. Правда, в эти сроки суд включил время, которое женщины провели в СИЗО – это по два-три года у каждой.

Адвокаты готовят апелляцию

После оглашения приговора сторонники осужденных устроили публичную акцию у здания суда. Отец Макарий и знакомая осужденных Наталья Роговая развернули плакаты с красочными фотографиями девочек, которые жили в семье осужденных.

Мы хотим показать, как жили дети! - заявили они, явно намекая, что детям было хорошо.

Адвокаты осужденных готовят апелляцию на приговор. Девочки сейчас из семьи изъяты и обратно помещены в детские дома. Получая паспорта, они меняют общую фамилию Любимовы и даже имена, данные им в приюте – чтобы забыть то, что с ними происходило.

Напомним, «Комсомольская правда» писала об этой приемной семье за два года до произошедшей в ней трагедии . Слишком уж много подозрительного было в мосейцевской общине. Правда, тогда ничего криминального доказать не удалось.

После гибели девочки уголовное дело также завели на Галину Рассамагину , которая в то время была начальницей ростовского отдела опеки и попечительства . Ей предъявили обвинение в халатности. Но приговор пока не вынесен.

Еще одну приемную мать, которая жила в приюте села Мосейцево - Наталью Роговую - уже признали виновной в неисполнении обязанностей по воспитанию несовершеннолетних, соединенном с жестоким обращением. Она воспитывала трех девочек. В наказание женщине назначили только штраф – 7 тысяч рублей. Но в связи с истечением срока давности

Вчера состоялось очередное заседание в Ростовском районном суде по делу об истязании детей в религиозном приюте села Мосейцево. Обвиняемые - три бабушки с иконами, в платочках, читающие книги на старо-славянском. В чем вина этих "божьих одуванчиков"?

Людмила Любимова в суде заявила, что спасла детей

«Мама развязала руки, когда она умерла»

Напомним, эта история потрясла всю страну в ноябре 2014 года. Тогда в приюте скончалась 13-летняя воспитанница. На теле ребенка обнаружили 29 телесных повреждений, причиной смерти стала черепно-мозговая травма. Матушки из приюта заявили сразу – девочка просто упала с печки. Однако следователи не поверили этой версии. В ходе расследования дела всплыла и другая информация об издевательствах над сиротами.

Сейчас трое фигурантов дела находятся на скамье подсудимых.
По мосейцевскому делу проходят три бабушки «божий одуванчик»: одну из них, подсудимую Гусманову, обвинили в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть ребенка. По версии обвинения, она избила сироту до смерти. Прокуратура просит для нее 12 лет лишения свободы. Ее товарок Любимову и Семенову обвиняют в истязании. Гособвинение настаивает для них на пяти с половиной годах колонии.

Любимова - единственная фигурантка дела, отпущенная под подписку о невыезде

Ранее в суде зачитывали показания сирот. От них волосы на голове встают дыбом. Неужели на такие изощрения способны религиозные женщины? Щадя чувства читателей, приводим лишь несколько строк.
«Мне и моей сестре... связывали руки за спину и говорили делать поклоны много раз. Когда она слегла, и мы перестали делать поклоны, привязывали нас к кровати, спали сидя».
«... вливали в рот кипяток за то, что она не ела горчицу. Раны от кипятка мазали горчицей, и мне тоже за спину полили кипяток».
«Когда...слегла, имеется в виду в пятницу вечером, приехала Раиса и связала ей руки, и они у нее опухли и покраснели, и когда она плакала, ей в рот засунули тряпку. Мама развязала ей руки, когда она умерла. Ноги ей стали связывать, когда она сказала, что сбежит».

Подсудимые даже за решеткой оформили уголок с иконами

Суду предстоит выяснить, правдивы ли эти показания

Тем временем приговор услышала еще одна приемная мать – Наталия Роговая, проживающая вместе с тремя приемными детьми в религиозном приюте Мосейцево. Она заставляла детей молиться. Если те отказывались, била их ремнем и скакалкой.Суд приговорил Роговую к семи тысячам рублей штрафа. Однако и это наказание женщине простили – в связи с истечением срока давности.

Пять адвокатов «матушек»

Теперь слово предоставили подсудимым. Бабули принесли в суд стенд, оформленный фотографиями приемных детей и заявили, что девочки росли в любви и достатке.

Любимова считает, что она спасла приемных девочек

Сегодня, 14 марта, последнее слова должна была произнести Людмила Любимова. Она единственная находится под подпиской о невыезде – Любимову не стали арестовывать в силу преклонного возраста. Однако слушания перенесли в связи с неявкой двух адвокатов одной из фигуранток. В суд пришли трое из пяти адвокатов.
При этом сторона гособвинения заявила, что неявка защитников – это искусственное затягивание судебного процесса.
Напомним, рассмотрение дела и ранее откладывалось из-за плохого самочувствия подсудимых.
– Умысла на срыв заседания нет, – пояснила адвокат Валентина Шкуро. – Причина неявки уважительная.

Книги читают на старо-славянском

Причина неявки защитников на суд оказалась банальна – юристы работали на другом суде.

Семенова: «Если съемка будет, я завтра в суд не приду!»

Тем временем Людмила Любимова слово все-таки взяла. И направлено оно было против присутствия журналистов 76.ru.
– Я категорически возражаю против съемки, – заявила она. – Я в храм хожу. Я личность. Я человек. Сейчас нагнетается общественное мнение. Я воспитала детей, которых практически выбросили на помойку!

Адвокат подсудимых

Любимову охотно поддержала ее «коллега» Гузель Семенова. Женщина старательно прятала лицо, закутавшись шалью.
– Я нахожусь в СИЗО, – говорила она тихим и тонким голосом. – Уже сюда я приехала еле живая. Мое физическое и психическое состояние ухудшается из-за этих – которые снимают. Я из-за этих страданий завтра могу в суд не прийти! В СИЗО нас чуть не убивали. Сейчас я снова все это вспомнила. Я предупреждаю, если съемка будет, я завтра не приду. Их надо привлекать к уголовной ответственности. Они снимают человека без разрешения.
Стоит отметить, что журналисты 76.ru получили официальное согласие на съемку в зале суда от судьи.

Подсудимых сажают в автозак

Напомним, виновность героев материала может признать только суд.

Они обвиняются в убийстве девочки и издевательствах над детьми. Государственное обвинение запросило для них от пяти до 12 лет лишения свободы. Воспитательницы свою вину признавать отказываются. «Медуза» коротко рассказывает о том, что происходило в приюте.

Кадр: «Россия-1. Ярославль»

Православный приют в деревне Мосейцево (Ярославская область) основан в 2000 году, официально он называется Межрегиональная благотворительная общественная организация «Угоднический дом милосердия». Его основали Людмила Любимова (по одной из версий, это произошло после того, как она ушла от мужа, который ее бил), Раиса Гусманова и Гюзель Семенова.

В приюте воспитывались шестеро приемных детей Любимовой, периодически в нем останавливались или жили другие люди, в том числе с несовершеннолетними детьми. С самого начала обитатели приюта вели крайне замкнутый образ жизни, не общаясь ни с кем из внешнего мира. С местным священником основательницы приюта были в ссоре.

Приют и раньше попадал в криминальную хронику. В 2008 году работавший здесь скотником Михаил Вахнов вызвался провожать жившую здесь и собиравшуюся в Москву женщину — и по дороге убил ее. В январе 2009-го суд приговорил его к 16 годам заключения; вину Вахнов полностью признал.

В 2011-м сбежавшая из приюта женщина (у нее было диагностировано психическое расстройство) рассказала, что девочек из приюта, возможно, принуждают к занятиям проституцией: «Куда-то везли и оставляли в красивых домах с дяденьками». Правоохранительные органы начали проверку, но слова женщины подтвердить не смогли. Людмила Любимова даже выиграла суд у написавшей об этом ярославской «Комсомольской правды».

Наконец, уже в марте 2017 года жившую в приюте 56-летнюю Наталью Роговую суд оштрафовал (и освободил от ответственности за истечением срока давности) за ненадлежащее обращение с малолетними. Она избивала троих своих приемных детей, вырывала им волосы и ставила их на колени.

В ноябре 2014 года в приюте до смерти была избита 13-летняя приемная дочь Людмилы Любимовой — Татьяна. На ее теле обнаружены 29 сильных повреждений, причиной смерти стала черепно-мозговая травма. Вскоре после убийства ее тело пытался похитить из морга неизвестный человек (но не смог этого сделать). Гусмановой, Семеновой и Любимовой инкриминируют ненадлежащее обращение с малолетними, истязания и избиения, которые привели к смерти по неосторожности. Женщины были арестованы, Любимову позже суд перевел под домашний арест — по состоянию здоровья.

Одна из воспитательниц приюта Людмила Любимова. Кадр: «Россия-1. Ярославль»

Дети из приюта подтверждают, что над ними издевались. По свидетельствам девочек, их били, у них вырывали волосы — так, чтобы на голове остался след в виде креста. «Тане вливали в рот кипяток за то, что она не ела горчицу. Раны от кипятка мазали горчицей, и мне тоже за спину полили кипяток», — говорится в одном из свидетельских показаний.

Сторона обвинения 2 марта 2017 года попросила приговорить Гусманову и Семенову к 12 годам колонии, Любимову — к 5,5 года. Трое обвиняемых свою вину категорически отрицают, они отказались проходить проверку на детекторе лжи «из религиозных соображений» и говорят, что «за свои грехи ответят перед Богом». Шестеро их адвокатов настаивают, что причиной плохого физического состояния детей являются не избиения, а то, что они нездоровы от рождения: происходят из неблагополучных семей, где родители употребляли алкоголь и наркотики.

Рабский труд, скудная пища, телесные наказания, смерть подростка – в Ростове Великом подходит к концу процесс над тремя настоятельницами так называемого "православного приюта" в селе Мосейцево, обвиняемыми в истязаниях детей и убийстве 13-летней Татьяны Любимовой.

На скамье подсудимых три престарелые женщины: приемная мать погибшей Людмила Любимова и две ее подруги – Рифа (Раиса) Гусманова и Гузель Семенова. Судебный процесс длится уже больше года, однако материалы дела вызывают все больше вопросов и к обвинению, и к защите.

Мосейцево – глухое село на границе Ивановской и Ярославской областей. Храм в строительных лесах, покосившиеся избы, утопающие в талом снегу дороги, пустые улицы. По словам сельского фельдшера Нины Касауровой, из 287 зарегистрированных жителей только у 14 есть работа, остальных спасает подсобное хозяйство. С одной стороны от храма за высоким зеленым забором двухэтажное каменное здание бывшей школы, расформированной в начале 2000-х, чуть поодаль – два новых дома, обитых деревянным сайдингом: во всех этих зданиях и проживали члены созданной Любимовой в 2000 году благотворительной организации "Угодичский дом милосердия" – по названию соседнего с Мосейцевым села Угодичи.

Еще живя в Москве, Любимова удочерила шестерых младенцев 2001-2002 г.р., по ее словам, все они были больны, родились в неблагополучных семьях, ни у одной из них не было шансов найти семью. "Я взяла тех, от кого все отказались", – говорит Людмила Любимова . Согласно материалам дела, закончив процесс удочерения, Любимова уволилась с работы и уехала в деревню.

Сегодня ни один из приютских домов не подает признаков жизни, хотя, по словам односельчан, люди там живут, а сама Любимова приезжает иногда из Ростова, куда переселилась на время процесса. Соседи охотно рассказывают, что в начале 2000-х, когда Любимова с дочерьми только поселилась в Мосейцево, она была общительной и дружелюбной – в приюте устраивали праздники на Рождество и Пасху, накрывали стол, дети читали стихи (в основном религиозные), а вместе с Любимовой проживали другие семьи, доходило до 30 человек.

"Тут проходной двор был, одни уезжали, другие приезжали, редко кто надолго задерживался", – рассказывает жительница Мосейцево Галина Петракова . По ее словам, многочисленных детей делили по возрастам: старшие жили в деревянных домах, где была скотина и огород, младшие – в здании бывшей школы. Мужчины жили отдельно от женщин, за провинности, вроде употребления алкоголя, из общины немедленно изгоняли.

Они стояли в длинных рубашках, закрыты были даже кончики пальцев. Открыто было только лицо, а взгляд этих детей был опущен в пол

В "Угодичском доме милосердия" давно происходили разные инциденты. Так, инспектор ПДН Ковалева рассказала на суде, что в 2009 году Любимова обратилась в отдел с заявлением о розыске несовершеннолетней Александры. Сашу нашел и вернул домой "какой-то адвокат", причем "девочка не хотела идти домой, плакала". Ковалевой пришлось брать объяснения у ребенка в присутствии ее приемной матери, а когда сотрудники ПДН "несколько раз выезжали с проверкой по месту жительства Любимовой в связи с сигналами о нарушении прав детей, Любимова дверь не открывала, в дом не пускала".

В 2011 году в Мосейцево наведалась с проверкой начальник отдела по делам несовершеннолетних УМВД по Ярославской области Светлана Морозова , которая также рассказала журналистам , как два часа простояла на пороге: "Я не увидела в доме ни одной игрушки, ни одной книжки, кроме религиозной литературы. И это для девочек 11–12 лет! Я видела тетради, но в этих тетрадях они писали только молитвы. Учебники, которые стояли на полках, – это учебники советских времен. Спальные места были, но они были некомфортные. С девочками мне не дали пообщаться, но я видела их. Они стояли в длинных рубашках, закрыты были даже кончики пальцев. Открыто было только лицо, а взгляд этих детей был опущен в пол", – рассказала Морозова.

Наконец, в 2013 году ярославская "Комсомольская правда" опубликовала расследование , согласно которому девочек из приюта отдавали на откуп педофилам. Впрочем, следствие подтверждения данным фактам не нашло, а Людмила Любимова выиграла суд у "Комсомолки" по защите чести и достоинства.

Трудовой приют

Согласно показаниям дочерей Любимовой и Семеновой, жили они на три дома: собственно в Мосейцево, у Раисы Гусмановой в деревне Голузиново, а также у Гузели Семеновой в селе Закобякино - всё в Ярославской области. И дома, и в гостях девочки якобы работали не покладая рук – к труду их приучали с шести лет, причем отказаться от работы было нельзя не только дома, но и в других местах. По словам Ольги Любимовой , которую цитирует обвинительное заключение, "если они отказывались уезжать в другие населенные пункты, то их силком сажали в машину".

На тележке Лиза возила навоз, песок, чернозем, овощи, уголь, дрова и сено. Навоза нагружала полную тележку

По словам девочек, вставали они в шесть, а то и в пять утра, обливались холодной водой, шли убирать коровник, кормить, поить и доить коров, выгоняли скотину на пастбище. "Навоз Лиза [Любимова] убирала лопатой и тяпкой, – рассказывает обвинительное заключение. – Она убирала навоз каждый день утром, днем и вечером. Лиза возила наполненную тачку. Девочки должны были раздать еду, подать сено, чистить навоз, напоить коров. Коровы пили несколько ведер, воду черпали из высокой бочки, высотой с саму Лизу, то есть около 140 см. Девочки ходили с двумя полными ведрами с колонки и наполняли бочку, ведра были высотой около 64 см, диаметром около 30 см. Лиза носила по два ведра, заполненных водой, ведра были тяжелые (…) На тележке Лиза возила навоз, песок, чернозем, овощи, уголь, дрова и сено. Навоза нагружала полную тележку, потому что так заставляли делать Гусманова и Семенова. Навоз был свежий, нагруженную тележку Лиза возила одна, перевозилась она не по асфальту, а по земле. Тяжелее всего было перевозить песок и навоз".

По словам другой дочери Любимовой, Александры , "после обеда они шли на грядку полоть и сажать, на работе в огороде можно было немножко отдыхать и присесть. Работали всегда и все, отдыха с игрушками, например, у девочек не было". В деревне Голузиново Гусманова скотину не держала, там дети Любимовой работали на картофельном поле, кололи дрова, топили дом.

Ольга также рассказала следователям, что на работу девочки вставали около 5 утра, а чтобы косить траву, еще раньше. "Затем около 11 утра могли поесть, а дальше шли в огород – поливали, пололи и окучивали картошку. Потом около часа обедали, после прибирались в доме и шли на улицу доделывать. Спать ложились около 23–24 часов. В выходные девочки также не отдыхали, например, в воскресенье после службы шли обедать, потом шли работать на улицу. В Закобякино Ольга и другие девочки заготавливали сено, собирали его, а затем носили копнами и закидывали на трактор. Делали это вилами. Отказаться от этого было нельзя, потому что иначе девочек избивали".

Ольга тоже "таскала ведра с водой, если расплескаешь воду, то тебя будут ругать и могут побить. Ведра были тяжелые, примерно по 12 литров. Ольга могла нести зараз по два ведра". Та же Ольга рассказывает, как детей использовали и на строительстве часовни в Голузиново летом 2013 года: "Девочки привозили в тачках землю, песок и кирпичи. В тачку накладывали кирпичи, ее нужно было тянуть за веревку. Девочкам было тяжело, но они не отказывались, потому что иначе на них начинали кричать".

Маша Любимова добавляет, что "взрослые при этом сами ничего не делали, стояли и смотрели или уходили читать какие-нибудь книги". Показания девочек подтверждают и соседи: "В огороде они, со скотиной они. В пять утра выгоняют скотину, по всей деревне взрослые выходят, у них – дети. В 11–12 часов загоняют, снова дети, – рассказывает Радио Свобода Галина Петракова. – Однажды какая-то женщина несет два ведра воды, выходит Людмила Павловна [Любимова], говорит, поставь, пусть девочки несут. И они несут". По словам односельчан, общаться с чужими детям было запрещено, из дома они выходили только в сопровождении взрослых, всегда находились под тотальным контролем.

"Надо ломать характер"

Если одну из сестер в наказание лишали еды, другие девочки тайком приносили наказанному поесть

Если верить материалам, с питанием дело обстояло также неладно. Несовершеннолетняя дочь Семеновой Ксения , единственная, давшая показания на суде, рассказала, что на обед давали суп и кашу, на ужин кашу или картошку. Размеры порций зависели от того, как человек работал: если работали хорошо, то наедались. "У Семеновой все время ходили на голодный желудок", – цитирует обвинение слова Саши Любимовой, добавляя, что если девочки работали плохо или вели себя неподобающе, их лишали обеда. По словам Маши, "если одну из сестер в наказание лишали еды, другие девочки тайком приносили наказанному поесть".

"Я видела, как детей кормили, сколько им давали. Кормили плохо, – говорит Галина Петракова. – Вот батон белого нарежут на кусочки – один кусочек на двоих. И они еще его пополам разрежут. Полкружки молока на ужин. Чугунная сковородка – сделает омлет, раскрошит и вывалит на 9 человек – им тогда года по 4 было. Им хлеб с Никитского монастыря привозили, много хлеба. Ну дайте детям-то! Зато я видела, сколько давали опекунскому совету – мы вместе с ними зашли, я как глянула на стол, мама дорогая, дети такого никогда не видели: и колбаса, и собственный сыр! А так их покормят в 7 вечера, на утро они идут в храм, значит, голодные до обеда. На службе надо стоять по стойке смирно, если повернулся, надают подзатыльников или прямо зимой выводят в одном платьице на улицу и начинают выяснять отношения. Сразу – мы тебе есть не дадим. Я сама слышала".

"Мы поехали к отцу Димитрию (Храмцову, настоятелю Никитского монастыря в Переславле Залесском, духовнику Людмилы Любимовой. – РС) , говорили ему, что вот их так выводят зимой в одном платьице, угрожают наказывать голодовкой. А он мне говорит: "Надо ломать характер", – добавляет муж Галины Александр Петраков .

В вину мосейцевским матушкам ставят и то, что они не заботились о здоровье своих подопечных. Фельдшер Нина Касаурова рассказала Радио Свобода, что поначалу ее часто вызывали к Любимовой, но в последние годы к ней почти не обращались. Из материалов дела значится, что дети не состояли на учете в районных медицинских учреждениях, лечение родители взяли на себя. Ольга Любимова показала, что "врачей к ним никогда не вызывали. Любимова сама давала им таблетки, травки и морс (…) Если кому-то было плохо, например, поднималась температура, этому человеку говорили полежать, помолиться и не есть. Так Ольга полдня лежала у Семеновой в селе Закобякино, а затем поднялась и пошла работать с остальными".

В школу дети не ходили, по словам самой Любимовой, она перевела их на домашнее обучение – им требовались специальные коррекционные программы, а кроме того, ей не нравилась современная система образования, когда дети сызмальства начинают пользоваться косметикой и носить открытую одежду. Впрочем, к домашнему обучению у следствия также появились вопросы: по словам самих девочек, книжек они не читали, за исключением молитвослова. "Учились в этом году немножко, – цитирует обвинительное заключение слова Ольги. – Любимова учила девочек по всем предметам, иногда это была Семенова. Например, математикой Ольга вообще не занималась ни с кем".

Когда приехала Гусманова, начали жить без отопления. Гусманова говорила, что надо беречь электричество, а печка потребляет много энергии, и по ночам девочки от этого замерзали

Не делала уроков и Настя Любимова, рассказавшая, что "после обеда, когда Гусманова ложилась спать, девочки шли мыть посуду, которой было очень много, так как Гусманова делала молочку. После мытья посуды ближе к вечеру шли управляться со скотиной, после (…) читали правила, молитвы и делали поклоны до 3 часов ночи". Более того, Настя сообщает, что мама вообще часто надолго уезжала, оставляя детей с Гусмановой, причем "дом, в котором они жили, сначала был теплым. Потом, когда приехала Гусманова, начали жить без отопления. Гусманова говорила, что надо беречь электричество, а печка потребляет много энергии, и по ночам девочки от этого замерзали. Любимова в это время жила в Никитском монастыре".

Ксения Семенова подтвердила на суде, что девочки почти не учились, заниматься начинали за две недели до экзаменов, остальное время работали. Впрочем, учителя Угодичской средней школы, где дети проходили аттестацию, были ими довольны, а низкую успеваемость связывали с плохой наследственностью. Психолого-педагогические экспертизы, проведенные после гибели Татьяны, показали, что знания девочек по основным предметам соответствуют начальной школе, а никак не 5–6 классу, а найденные у некоторых из них психические расстройства эксперты посчитали не врожденными, а вызванными "особенностями их воспитания".

Ладони прикладывались к затылку, локти разводились в стороны. В таком положении вставали на колени, изгибаясь вперед корпусом, касались лбом пола

Излюбленными воспитательными приемами при этом были молитва и земные поклоны – их заставляли делать в качестве наказания, да и просто по утрам и вечером перед сном: "Ладони прикладывались к затылку, локти разводились в стороны. В таком положении вставали на колени, изгибаясь вперед корпусом, касались лбом пола. Таких поклонов делали много, отказаться от этого было нельзя. Гусманова в таком случае начинала ругать и таскать девочек за волосы", – рассказала следствию Настя Любимова. С ней соглашается ее сестра Маша, по словам которой, "после работ девочки сильно уставали, но сразу же спать не ложились, они много молились и делали поклоны, только после этого шли спать".

Трудотерапия, по мнению осмотревших девочек врачей, привела больше к негативным результатам. По словам заместителя главного врача областной детской клинической больницы Надежды Папылевой, плоскостопие у некоторых детей было вызвано неправильной обувью и нагрузками, не соответствующими их возрасту, нарушение зрительного режима было также обусловлено неадекватными нагрузками, из-за недостатка питания у девочек была нарушена эндокринная функция, с этим же связаны и гормональные изменения, приведшие к задержке полового развития и синдрому неправильного пубертата.

Адвокаты, впрочем, советуют относиться к обвинительному заключению с предубеждением, поскольку кроме Ксении, девочек в суде не допрашивали и их показания с участием сторон не проверяли, Людмила Любимова в разговоре с Радио Свобода предположила, что с девочками поработали психологи, заставив их оговорить воспитательниц. Показания детей менялись от допроса к допросу, по словам адвоката Бориса Кудрявцева, поначалу девочки не жаловались на жизнь в Мосейцево, Саша Любимова даже хвалила Гусманову, все дети говорили только хорошее про маму, но с каждым днем истории становились все страшней.

Адвокат Валентина Шкуро цитирует на суде протоколы ранних допросов, в которых следователь, не слыша ответов потерпевших, которые говорят ему, что "мама их не била", а по хозяйству они помогали добровольно, упорно возвращается к одним и тем же вопросам: "А как вас мама наказывала? Она же заставляла вас делать эту работу?" Давшая больше всех показаний Лиза Любимова на суде говорить отказалась, зато в одном из заседаний выступила Ксения Семенова, подтвердившая, что девочек регулярно наказывали прутьями – бил иногда один человек, иногда два, "когда дети вырывались". Когда адвокаты спросили Ксению, почему она не рассказывала этого на следствии, девочка ответила: "Меня предупреждала Екатерина, она из воспитательниц, что если нас заберут и будут допрашивать, то надо защищать всех и говорить все только хорошее. Что наказывали и били – это говорить нельзя. Она приехала ночью в Галузиново в тот день, когда умерла Таня, и все объяснила".

Людмила Павловна приучала детей к труду, потому что хотела их социализировать и выпустить во взрослую жизнь готовыми. Но были и занятия музыкой, и живопись, и пение

В защиту "матушек" на суде выступили многочисленные знакомые Любимовой и представители органов опеки, приезжавшие в Мосейцево с проверками – никто из них не видел, чтобы дети привлекались к тяжелому труду, не замечал тяжелых тележек с навозом, более того, свидетельница Волкова рассказала, что детям специально купили маленькие ведерки. "В коровник не нужно было таскать воду, там есть водопровод, – добавляет адвокат Кудрявцев. – Да, Людмила Павловна приучала детей к труду, потому что хотела их социализировать и выпустить во взрослую жизнь готовыми. Но были и занятия музыкой, и живопись, и пение".

С печки в погреб

22 ноября 2014 года около 15 часов в дверь фельдшера Нины Касауровой постучала Людмила Любимова. "Вызывает меня на улицу, говорит, у нас девочка умерла, – по-северному окая, вспоминает фельдшер в разговоре с Радио Свобода. – Как умерла? Я работаю 44 года, и не было ни одного случая детской смертности. Она говорит: "Пошла на коровник, прихожу, она на полу лежит мертвая. Что с ней, не знаю". По дороге шагаем торопно, заходим в дом, она там лежит. Одетая уже. Проверяю – не дышит, пульса нет. Действительно – мертвая. Под правым глазом у нее гематома. Я говорю: Людмила Павловна, давайте звонить в полицию".

Прибывшая полиция не обнаружила в доме Любимовой никого, кроме нее самой и тела Татьяны – на вопросы об остальных детях Любимова отвечать отказалась, пообещав, что они будут на месте утром. Но, как рассказала начальник Подразделения по делам несовершеннолетних Ростовского МО МВД Ирина Галингер , наутро детей в доме не оказалось, более того, сотрудникам полиции не хотели открывать – пришлось взламывать дверь. Дома у Любимовой полицейские нашли только Лизу, остальных детей прятали в доме Гусмановой в Голузиново, где, согласно протоколу обыска, температура составляла 16 градусов. Все трое вскоре были арестованы, однако Любимову выпустили из СИЗО через год – по состоянию здоровья. Тогда же органы опеки изъяли и Ксению Семенову в доме ее матери в Закобякино, а также троих детей еще одной подруги Любимовой Наталии Роговой – ее дело было выделено в отдельное производство, 6 марта суд назначил ей штраф в 7 тысяч рублей за ненадлежащий уход за детьми. От наказания ее тут же освободили по истечению срока давности, но детей так и не вернули.

Взрослые были уверены, что Таня "притворяется". Сама Ксения в это время "читала акафист" в соседней комнате, "чтобы Таня не умерла"

Жители "Дома милосердия" решили не сдаваться и даже попытались похитить труп Татьяны из ростовского морга, но, по словам заместителя начальника Следственного комитета по Ярославской области Виктора Денисова , автомобиль с телом был перехвачен по дороге.

Людмила Любимова уверяет, что 13 ноября, за девять дней до смерти, Таня оступилась и упала с печки, а потом 17 ноября снова упала в погреб, сильно ударившись головой. Все эти дни она лежала, на головную боль особо не жаловалась, но очень мало ела. К врачам Любимова обращаться не стала. Другую версию последних дней Тани изложила на суде Ксения Семенова, по ее словам, Таня несколько дней лежала на полу в коридоре, укрытая тряпкой, с привязанными к ручке двери руками. "Когда я приехала, там Лизы и матушки Раисы не было. Они уехали в Никитский монастырь. Там еще была матушка Екатерина, наша воспитательница. И вот она платок снимала и говорила: "Сделай несколько поклонов, тогда я тебе дам еду, покушаешь". Она (Таня) все равно не вставала", – рассказывает Ксения. По ее словам, взрослые были уверены, что Таня "притворяется". Сама Ксения в это время "читала акафист" в соседней комнате, "чтобы Таня не умерла".

Таню била Раиса палкой, когда лежала без сознания, сначала прутьями, а когда посмотрели, что она не шевелится, побили палкой, и она тоже не пошевелилась

Лиза Любимова назвала виновницей гибели Тани Раису Гусманову. По ее словам, за три дня до смерти Таня отказывалась есть горчицу, которой девочек якобы лечили в приюте, тогда Гусманова десять раз ударила ее черенком от лопаты по голове, а потом залила ей в рот кипяток, причем образовавшуюся рану смазала той же горчицей. В тот же день вечером Гусманова подозвала к себе Лизу с Таней и снова тем же черенком по очереди нанесла каждой по 10 ударов по голове. Более того, Лиза, как и Ксения, говорит, что после избиения Таня лежала связанная на полу, но добавляет, что ее при этом избивали ногами и палками: "Таню била Раиса палкой, когда лежала без сознания, сначала прутьями, а когда посмотрели, что она не шевелится, побили палкой, и она тоже не пошевелилась".

Связывали обычно на ночь. Зачем, не знаю. Это делала обычно матушка Раиса, а утром развязывали

Та же Лиза рассказала следователям, что девочек регулярно избивали за малейшие провинности, в том числе прутьями и проводами, привязывали цепями и веревками к кроватям, вырывали волосы. Лиза даже опознала цепи, которыми пользовались воспитательницы – их изъяли в Мосейцево и в Голузиново во время обысков. Ее слова подтвердила на суде и Ксения Семенова: "Связывали обычно на ночь. Зачем, не знаю. Это делала обычно матушка Раиса, а утром развязывали", – "А вы пытались сами руки развязать?" – спрашивает Ксению прокурор. – "Развязывали, но тогда придумали цепь и стали цепь закрывать замочком, и цепь невозможно было снять", – отвечает девочка.

Уже находясь в социально-реабилитационном центре, Лиза написала письмо, приобщенное к делу: "Меня и мою сестру Таню связывали руки за спину и говорили делать поклоны много раз. Когда она слегла и мы перестали делать поклоны, привязывали нас к кровати, спали сидя. Все это произошло, начиная, что увидели у Тани мокрые трусы, и подумали, что это гной. Таня просила тряпочку постелить, ей говорили, что будешь ходить и вонять. Говорили, что ей нальют между ног кипяток. Руки нам с Таней связывали, чтобы мы не лазали в трусы. Тане вливали в рот кипяток, за то, что она не ела горчицу. Раны от кипятка мазали горчицей, и мне тоже за спину полили кипяток. Когда Таня слегла, имеется в виду в пятницу вечером, приехала Раиса [Гусманова] и связала ей руки, и они у нее опухли и покраснели, и когда она плакала, ей в рот засунули тряпку. Мама [Людмила Любимова] развязала ей руки, когда она умерла. Ноги ей стали связывать, когда она сказала, что сбежит", – написала девочка. Экспертиза удостоверила ее почерк, а также то, что она писала письмо не под давлением и в спокойном состоянии.

Склонна к фантазиям

Сложно поверить, что у девочки умерла сестра, мама в тюрьме, а она пишет такое письмо в совершенно спокойном состоянии

Практически вся фабула обвинения против Гусмановой строится на показаниях малолетней Лизы, у которой, как напоминает защитник Борис Кудрявцев , есть отклонения в психическом развитии, как и у остальных девочек, (эксперты, впрочем, посчитали, что потерпевшие не склонны к фантазиям и способны адекватно рассказывать о происходившем). "Сложно поверить, что у девочки умерла сестра, мама в тюрьме, а она пишет такое письмо в совершенно спокойном состоянии", – говорит Кудрявцев. Не подтверждаются слова Лизы и фактами: раны от ожога у рта у Татьяны не было, как не было и ожогов на спине самой Лизы. По словам Кудрявцева, девочка даже заявляла, что Гусманова выколола Тане глаз, но и оба глаза были на месте. Но самое главное – на первых допросах, записанных на камеру, Лиза о жестоких избиениях не рассказывала и лишь на последнем, когда видеофиксация почему-то не велась, вдруг заговорила юридическим языком, сообщив, когда, чем и по каким местам Гусманова наносила им удары.

"Во-первых, странно выглядит, что девочке наносят десять ударов по голове, а она стоит и не пытается убежать. Во-вторых, почему, если по голове били обеих, у Лизы не нашли никаких повреждений, так же как не нашли их и у остальных девочек, которых, по словам Лизы, регулярно избивали", – говорит Борис Кудрявцев. Его слова подтверждает и заместитель главврача из детской больницы Надежда Папылева: на суде она рассказала, что телесных повреждений на детях не было, вели они себя спокойно, "были красивые, нормальные, ухоженные дети". Впрочем, на спине у Веры Любимовой эксперты нашли "гиперемию, то есть покраснение кожи (…) в виде множественных полос 4-5 штук размерами и длиной не менее 20 см и шириной до 0,5 см" – природу и давность этих повреждений эксперты определить не смогли.

Умерла от совокупности

Пролить свет на обстоятельства гибели Татьяны могла бы патологоанатомическая экспертиза и следственный эксперимент, проведенный в Мосейцево, когда следователи использовали куклу, "падавшую" с печки и в погреб. Оба документа оказались в распоряжении Радио Свобода.

Патологоанатом обнаружил на голове Тани шесть гематом, полученных от удара тупым предметом: на лбу, слева и справа между виском и скулой, справа между лбом и виском, около правого уха, на затылке и на темени. При вскрытии выявилась закрытая черепно-мозговая травма, а также субдуральная гематома (кровоизлияние под твердой оболочкой мозга. – РС) . Кровоподтеки были на обоих плечах, предплечьях, кистях рук, бедрах, голенях (всего 20 повреждений), а также семь ссадин: под левой лопаткой, на левом плече и на обоих локтях, на правом предплечье и правой кисти. На левом предплечье эксперты обнаружили рубцующуюся рану, а над левой ключицей – рубец после ожога, сзади на голове в двух местах были вырваны волосы. Все повреждения были нанесены в разное время, в том числе и на голове. Кроме того, девочка была крайне истощена, на теле образовались пролежни. Признаков "травмы ускорения", которые могли бы свидетельствовать о том, что девочка получила смертельные повреждения при падении, эксперты не увидели.

Не подтвердил версию Любимовой и следственный эксперимент с куклой – по мнению экспертов, повреждения, которые погибшая могла бы получить при падении, не соответствуют реальным травмам.

Экспертиза сделана настолько непрофессионально, что по ней просто нельзя судить, от чего умерла Таня

На первый взгляд, исследования отвечают на поставленный вопрос и вполне соотносятся с показаниями Лизы: девочку забили до смерти, и даже если она падала с печки, это не стало причиной гибели. Однако независимая экспертиза обоих документов, проведенная по запросу адвокатов, выявила многочисленные противоречия в заключениях экспертов, которые ставят под сомнение их выводы и предъявленное Гусмановой обвинение. По словам Бориса Кудрявцева, причиной смерти государственный эксперт считает "совокупность осложнений", то есть все обнаруженные на Таниной голове гематомы, и указывает одну давность их появления – 4-6 дней до смерти. Он не исследует каждую гематому по отдельности, как того требует приказ Минсоцразвития, а значит, и причину смерти нельзя считать установленной.

Независимые эксперты сомневаются и в результатах следственного эксперимента: в выводах одной строчкой написано, что Таня не могла получить при падении свои травмы, хотя эксперт должен был бы исследовать каждое повреждение в отдельности. "Экспертиза сделана настолько непрофессионально, что по ней просто нельзя судить, от чего умерла Таня. Эксперты даже не задались вопросом, не могла ли она умереть от гнойной пневмонии, которой, согласно данным той же экспертизы, болела", – говорит Борис Кудрявцев.

Прокуратура запросила 12 лет колонии для Раисы Гусмановой и по 5,5 года для Любимовой и Семеновой, они, впрочем, вины своей не признали, Людмила Любимова уверена, что дело раскрутили из-за происков неких людей, которые "хотят уничтожить православные семьи". Со стороны уничтожение православных семей выглядит так же неправдоподобно, как и концлагерь в православном приюте, жаль, что следствие, похоже, так и не сумело до конца разобраться в этой истории.

В Ярославской области вынесли приговор по громкому мосейцевскому делу. Три матушки довели до смерти 13-летнюю девочку и издевались над пятью ее сёстрами. Больше всех получила воспитательница Рифа Гусманова - 12 лет, сама приемная мать Людмила Любимова - 5 лет, на полгода больше ее помощница Гузель Семёнова. От смерти Тани до решения суда прошло три года. Кто виноват в трагедии и кто помогает матушкам до сих пор - смотрите в репортаже Евгении Зобниной.

Больше полутора лет шли разбирательства в крошечном зале районного суда Ростова Великого, все это время три матушки из «Угоднического дома милосердия» приезжали сюда, читали книги на старославянском, украшали уголок клетки иконами и молились. Но теперь не до молитв. Суд по делу о смерти 13-летней Тани Любимовой в православном приюте подошел к концу. И вот — приемная мать Людмила Любимова отправляется в тюрьму на 5 лет, ее помощница, Гузель Семенова — на 5 с половиной. Воспитательница приюта Рифа Гусманова — на 12 лет.

Все началось три года назад — в ноябре 2014 года обычно спокойную Ярославскую область напугали страшные новости. 13-летняя Таня погибла в приемной семье в глухой деревушке Мосейцево, на теле — 29 телесных повреждений и 6 гематом на голове. Причина смерти — черепно-мозговая травма и долгие мучения от кровоизлияния и пролежней. За неделю, что девочка лежала и жаловалась на головную боль, приемная мать Людмила Любимова даже не подумала обратиться за помощью. Отпаивала морсом.

Вместе с Таней жили еще пять приемных сестер, на тот момент всем — по 12-13 лет. Приемная семья Любимовой — часть «Угоднического дома милосердия». Это три дома в разных уголках Ярославской области. Но, по сути, это несколько приемных семей, к которым на послушнические работы отправляли паломников монастырей. В Доме милосердия всем заправляли «матушки» с особым взглядом на воспитание. На заседании судья зачитывал: «Не менее 20 ударов деревянными прутьями по ногам, спине, нижней части туловища, причиняли психические и физические страдания».

Соседи рассказывают: до поры до времени все было хорошо. Девочки, хоть и обучались дома по коррекционной программе, все экзамены сдавали. Сестер видели в местной церкви Сергия Радонежского, они даже участвовали в районных праздниках. Побоев под длинными юбками и платками односельчане не видели.

Все изменилось с приходом матушки Раисы — Рифы Гусмановой. Тогда Любимова и поссорилась с местным батюшкой. Вокруг домов построили высокий забор, а девочки исчезли из виду.

По их собственным словам, Гусманова избивала их прутьями ивы, ветвями крапивы, ремнем, шнуром от утюга, привязывала к кровати. А еще они работали с утра до ночи.

Смерть Тани старушки сразу объяснили падением с печки. По их словам, Таня была активным ребёнком — постоянно спотыкалась и падала, и всегда головой. А сестры рассказали на допросе — Таня недостаточно старательно кланялась перед иконами и почти не ела горчицу, это было особое блюдо в приюте. Оттого Таня и получала по спине, ногам и голове. Главный свидетель - сестренка Лиза, утверждала, что Таню поднимали с постели, не верили в ее болезнь. Перед самым первым допросом Гусманова твердила ей: надо плакать и проситься к маме, а то заберут навсегда.

Блогер Михаил Баранов с самого начала видел в этой истории больше, чем семейную драму о насилии за высоким забором. Когда-то он жил в Никитском монастыре послушником. Настоятель, отец Димитрий Храмцов, фигура в Ярославской области известная. К нему народ ездил за благодатью, несколько дней стояли в очереди для разговора. Баранов жил в соседней келье с Димитрием. И теперь вспоминает, как послушники скрывались от проверок. Он рассказал, что предварительно в приют звонили и предупреждали о грядущей проверке и девочек уводили в поход.

Любимова с детьми — духовные чада Димитрия. Его последователи известны отказом от паспортов (на них ведь метка сатаны) и любовью к рукоприкладству. У самой Любимовой был еще советский паспорт, фактически недействительный. Как и у ее соседей. Соседка Галина Петракова рассказала: «Я говорила - батюшка, вот так и так с детьми. А он мне - им надо ломать характер».

Полгода назад Петраковы не могли отбиться от камер. Каждому журналисту рассказывали: к детям Любимовой никого не подпускали, а пожаловаться некому. Разве только отцу Димитрию, но он отмахивался. Ведь именно к нему в 2001 году Петраков ездил с просьбой открыть приют.

Борис Храмцов - покойный брат Димитрия. Был с ним близко знаком иеромонах Макарий - общественный защитник матушек на суде. Макарий - фигура публичная. Так, он например, основал проект «Батюшка онлайн».

Тогда, пять лет назад, журналистка «Комсомольской правды» Галина Онучина первая вынесла Мосейцево в заголовок. Она провела собственное расследование о сексуальном насилии над детьми. Нашла сбежавшую семью Байковых. Три девочки повторяли показания Любимовых.

Но дело быстро закрыли, а Любимова даже выиграла у «Комсомолки» суд, и больше уже не пускала никого на порог. Газета опубликовала опровержение в сентябре 2014-го, в ноябре погибла Таня, и все время суда Онучина переживала: если Любимову освободят, она пойдёт с жалобами на все СМИ. Разве что первый канал не тронет: во время судебных заседаний Любимова была под подпиской о невыезде и с журналистами почти не общалась. Но добровольно поехала в Москву на ток-шоу «Мужское/Женское». После приговор она встречала уже за решеткой.

Были на суде и другие журналисты, например «Царьград», которые сняли сюжет об этом деле с комментариями якобы адвоката Артема Орлова, на деле она оказался активистом православного движения «Сорок сороков». Это он в 2015 году выступал за установку памятника Владимиру в Москве. В движении подтвердили, что активист с таким именем и фамилией у них есть, но оперативно связаться с ним не удалось.

В Ярославской епархии задним числом отреклись от мосейцевских. Хотя есть свидетельства, что им из приюта поступали отчеты.

Александр Сотомский, пресс-секретарь Ярославской епархии: Епархия ведет учет всех своих социальных инициатив. Семья госпожи Любимовой никогда в число подобных инициатив не входила. В данном случае ни о каких отчетах госпожи Любимовой речи не идет.

Тем не менее, матушек защищают. За время суда сменилось минимум 37 адвокатов. Кто их оплачивает, неизвестно. Любопытные кадры после оглашения приговора - Наталья Роговая, четвертая воспитательница, которая отделалась штрафом в 7 тысяч, о чем-то беседовала с водителем машины с непростыми номерами. На лобовом стекле пропуск правительства ярославской области. После разговора машина уезжает.

За всей этой историей иногда забывают про девочек. Бывших Любимовых пятеро, еще дочь Семеновой - она постарше и давала самые страшные показания, плюс три дочери Натальи Роговой, которая сейчас на свободе.

Впереди еще приговор по делу начальника отдела опеки Ростовского района Галины Рассамагиной. Ее судят за халатность.

Все время, что шел процесс, Угодический дом милосердия в Мосейцево стоял закрытым. Сестры Тани Любимовой сейчас разбросаны по детским домам нескольких областей. Осужденные подают апелляцию, а пока — закрытый приют продолжает тихую жизнь. Кстати, в Ивановской области за таким же забором воспитывают мальчиков - тоже с благословения отца Димитрия. Сколько еще таких домов, где дети учат молитвы вместо математики, лечатся травами и воспитываются розгами, неизвестно.