Что такое атомизм в философии. Демокрит и атомистическая теория

С.Т. Захидов
Московский государственный университет им. М.В.Ломоносова
Институт биологии развития им.Н.К.Кольцова, Российская академия наук

Атомистика как естественно-научное и философское учение о дискретном, зернистом строении материи, ее ступенчатой организации, уходит глубокими корнями во времена Древнего Востока и Древней Греции. Именно здесь впервые складывались представления об атомном, прерывистом строении вещества, допускалась мысль о существовании мельчайших, неделимых частиц, столкновение которых в пустоте, порождают вихрь, дающий начало мирозданию. Атомистами были Фалес, Гераклит, Анаксагор, Эмпедокл, Левкипп и, наконец, выдающийся ученый-энциклопедист и философ-материалист, “размышлявший обо всем”, Демокрит. Представители древнегреческой философии, по образному выражению Герцена, не шутили с атомами; они видели бытие в каждой точке, атомы для них были мыслью, истиной. Все возникает из пустоты и атомов

Моему другу Варваре Джамбор-Каграмановой посвящается

Океан, состоящий из капель, велик,
Из пылинок слагается материк.
Омар Хайям

Природа рассыпчата.
В ней все молекулярно, даже то, что нам
кажется совершенно не имеющим частей и различия.
А.И.Герцен

…естествоиспытатель применяет атомное учение,
прежде всего как способ анализировать явления природы.
Д.И.Менделеев

Атомизм… соблазнителен
А.Пуанкаре

Без участия атомизма классическая структура невозможна.
И.А.Рапопорт

ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ АТОМИСТИКИ

Атомистика как естественно-научное и философское учение о дискретном, зернистом строении материи, ее ступенчатой организации, уходит глубокими корнями во времена Древнего Востока и Древней Греции. Именно здесь впервые складывались представления об атомном, прерывистом строении вещества, допускалась мысль о существовании мельчайших, неделимых частиц, столкновение которых в пустоте, порождают вихрь, дающий начало мирозданию. Атомистами были Фалес, Гераклит, Анаксагор, Эмпедокл, Левкипп и, наконец, выдающийся ученый-энциклопедист и философ-материалист, “размышлявший обо всем”, Демокрит. Представители древнегреческой философии, по образному выражению Герцена, не шутили с атомами; они видели бытие в каждой точке, атомы для них были мыслью, истиной. Все возникает из пустоты и атомов.

Глава атомистической школы Демокрит утверждал, что только атомизм окажется способным объяснить свойства материи. Он постулировал

• Из ничего ничто произойти не может, ничто существующее не может быть уничтожено и вечное изменение состоит лишь в соединении и разделении.
• Ничто не случайно, на все есть причина и необходимость.
• Кроме атомов и пустоты, все остальное лишь суждение, а не существование.
• Атомы бесконечные по числу и по форме, своими движениями, столкновениями и возникающими круговращениями образуют видимый мир.
• Различие предметов зависит только от различия числа, формы и порядка атомов, из которых они образованы, но не от качественного различия атомов, действующих друг на друга только давлением и ударами.
• Дух, как и огонь, состоит из мелких, круглых, гладких, наиболее легко подвижных и легко и всюду проникающих атомов, движение которых составляет жизнь.
• Все различие между жизнью и смертью сводится к различию в количестве присутствующих в теле круглых атомов.

Демокритовская идея “в начале была частица” решала задачу построения теоретического знания о структуре материи, ее составных элементов и всеобщих связей. Атомы Демокрита, как говорится, это первый исторический образ нечто постоянного, вечного, неизменного, неделимого, неразрушимого никакими воздействиями. Или, переходя на языке термодинамики, нечто с нулевым уровнем энтропии – уровнем, на котором ничего не происходит и нет никакого развития.

Потом Эпикур добавит, что атомы отличаются друг от друга тяжестью, и движутся в пространстве, чуть-чуть отклоняясь от прямой линии, что, по мнению Маркса, существенно изменило всю внутреннюю конструкцию мира атомов. В этой связи надо признать, что эпикуровское отклонение атома от своего прямолинейного пути без всякого побуждения внешней причиной чем-то напоминает современную теорию детерминированного (динамического) хаоса. Эпикур рисует более широкую картину мироздания: при начале образования мира (а таких миров бесчисленное множество – и сходных с нашими и несходных) в нем возникают круговороты, в основе которых лежат атомные вихри, образующиеся из движений и соединений атомов.

Другой древнегреческий философ, современник Демокрита – Платон (Аристокл), не был атомистом, однако вслед за Эмпедоклом признал возможность существования нескольких разновидностей мельчайших частиц, в частности, 4 основных элементов- “родоначальников” – земли, воды, воздуха и огня, отождествляя их с правильными геометрическими телами – кубом, октаэдром, икосаэдром, тетраэдром, а также пятого элемента, который бог использовал для создания Вселенной. Правда, Платон не считал все эти элементы-частицы чем-то данными раз и навсегда, неизменными и неделимыми.

Идеями атомистики пропитана и философская поэма жившего чуть более 2000 лет тому назад величайшего древнеримского поэта и философа, одного из создателей латинского литературного языка Лукреция Кара “О природе вещей” (“Dererum nature”). В этом поэтическом произведении обосновывалось существование атомов, выдвигались аргументы в пользу дискретности вещества и говорилось о том, что атомы имеют не только форму и положение, но и вес, что они несутся в бесконечной пустоте, перемещаются в мировом пространстве, встречаясь и летя вместе, и что их непрерывное движение на самом деле складывается из прерывистых (дискретных) возникновений и исчезновений; многообразие вещей зависит от характера сцепления атомов. С позиции лукрециевской эстетики, чем атомы-образы глаже и круглее, тем воздействие их на организм нежнее и прекраснее, а чем грубее и корявее, тем безобразнее и образы сознания. Лукреций, как и Эпикур, говорит, что атомы, падая по прямой линии, отклоняются, и в результате этих отклонений атомы сталкиваются и образуют вещи, в то время как другие теряются в неизмеримой пустоте. По Лукрецию и бог атомистичен, состоит из комбинации атомов и пустот.

Итак, античная мысль провозгласила: только атомы и пустота существуют в природе, составляя истинное бытие и абсолютную истину, и все в этом мире образуется из них. Атомистическое объяснение природы оказало большое влияние на развитие естествознания, обогатило его ценнейшей гипотезой, которая толкала опытное исследование вперед и позволяла объединить в цельную систему разнообразные наблюдения.

Однако в средние века античная атомистика находилась в полном забвении. О ней не хотели ни слушать, ни говорить, поскольку в это время в науке господствовало мировоззрение Аристотеля, не признававшего атомистику, доминировали теологические церковные догмы, схоластика и оппозиционная ей мистика. И только в медицине, благодаря Целию Аврелиану, атомистика пользовалась доверием и изучалась.

По прошествии двух тысячелетий, на излете средних веков, когда повеяло свежими ветрами и от Аристотеля стали отрекаться, античная атомистика возрождается и оказывает сильное влияние на развитие теоретического естествознания и философию. Так, в 1647 французский философ-материалист и теолог, академик флорентийской Academia della Crusca Пьер Гассенди издает книгу “Physica corpusculuaris”, в которой признает атомное учение Демокрита и Эпикура. А именно – атомы представляют собой бесконечно малые, незримые, неуловимые и неуничтожаемые частицы, число которых немного, из них состоят все тела, они сочетаются и соединяются в молекулы, отличаются друг от друга формой, величиной, весом, действуют друг на друга, двигаются и двигают, между ними находится пустое пространство. Они – первооснова всех существующих вещей, даже свет и теплота состоят из атомов. Гассенди считал, что атомы сотворены богом. Наверное, поэтому его корпускулярная философия находила поддержку у иезуитов, считавших ее вполне согласной с учением римской церкви о таинствах.

Большое влияние античные атомисты во главе с Демокритом оказали на Галилея, который воскрешает классическую атомистику и одним из первых в истории науки пытается установить действительную структуру материи.

Декарт не был сторонником атомизма. Но чтобы как-то объяснить химические и физические свойства веществ, принимал существование мельчайших частиц разнообразной формы – шарообразных, угловатых, крючковатых. Он говорил о бесконечной делимости материи, о том, что ему неизвестна иная материя телесных вещей, как только всячески делимая, могущая иметь фигуру и движения. Но в отличие от Демокрита, который предполагал существование пустого пространства, Декарт считал невозможным существование пустоты.

Ньютон не был противником атомистического учения. С одной стороны, он легко пришел к атомизму Лукреция и Гассенди, утверждающему, что атомы, составляющие материю и вещество обладают такими постоянными свойствами, как протяженность, твердость, непроницаемость, подвижность и инертность. С другой стороны, судя по мемуарам и письмам, – как пишет С.И.Вавилов (1946, 1947), – физические позиции Ньютона в применении атомистической гипотезы были не совсем ясными, формально нейтральными. В “Началах” атомы не упоминаются. Ньютон никогда не защищает корпускулярную теорию света. И тем не менее… В “Лекциях по оптике” автор “hypotheses non fingo” видит световые лучи как летящие частицы – “отскакивающие”, “текущие”, “последовательно падающие”. В так называемом 31-ом вопросе “Оптики” Ньютон говорит о иерархическом строении вещества, в основе которого – если говорить в следующих предложениях – находятся плотные, может быть абсолютно плотные и неизменяемые элементарные частицы; эти частицы связываются между собой особыми силами, образуя чрезвычайно прочные компактные системы очень малых размеров; эти системы в свою очередь связываются в новые, менее прочные и более объемистые образования и т.д., вплоть до привычных нам больших тел; теплота соответствует движению частиц разной степени сложности (см. Вавилов, 1946, 1947). Таким образом, заключает С.И.Вавилов, Ньютон предугадал все в области атомизма, что было возможно на основе имеющегося к тому времени экспериментального материала. Надо заметить, что в те времена многие физики еще сомневались в существовании атомов, тогда как математики говорили, что линия – это бесконечное количество точек, в известном порядке расположенных, говорили о возможности бесконечной делимости пространства.

Выдающийся французский ученый, биолог-микроскопист XVIII века Шарль Боннэ в своей классической работе “Соображения об органических телах” писал: “Нам нужно раскрыть глаза и пройтись взглядом вокруг нас, чтобы увидеть, что материя изумительно делима. Лестница существ есть лестница этой делимости. Во сколько раз плесень меньше кедра, моль – слона, водяная блошка – кита, песчинка – земного шара, световая частица – солнца? Доказано, что одна унция золота может быть искусством человека так подразделена, что образует нить от восьмидесяти до ста миль длиной. Нам показывают в микроскоп животных, несколько тысяч которых не превышают вместе величину пылинки”.

Идеи классической атомистики мы находим в трудах М.В.Ломоносова, писавшего о том, что газ – это совокупность отдельно движущихся частиц и что вещества состоят из мельчайших “нечувствительных”, имеющих свой собственный объем, корпускул, которые в свою очередь состоят из неделимых атомов.

В начале XIX века английский ученый-самоучка Джон Дальтон показал, что каждый химический элемент состоит из колоссального количества крайне ничтожных частиц, или атомов, связанных между собой более или менее значительной в зависимости от обстоятельств силой притяжения и неделимых никакими известными в то время способами. Атомы различных элементов имеют разные веса, а атомы одного и того же элемента тождественны, имеют один и тот же неизменный вес (заметим, однако, что уже Эпикур различал атомы не только по форме и величине, но и по весу). Атомы способны соединяться между собой в простых кратных отношениях, т.е. так, что один атом присоединяет только целое, но никак не дробное число других атомов. Дальтон, например, нашел, что в окислах углерода весовые части водорода, соединяющиеся с одинаковым количеством углерода, относятся между собой, как 1:2. Современник Дальтона англичанин Волластон почти в то же время также установил закон кратных отношений, доказав, что количества щавелевой кислоты, соединяющиеся с неизменным количеством едкого калия, относятся между собой, как 1:2:4. Открытие закона простых кратных (прерывистых) отношений как общего закона состава и строения химически сложных веществ превратило атомистическую идею древних греков в закон химической атомистики. В дальнейшем Берцелиус показал, что закон Дальтона можно приложить и к органическим веществам.

Д.И.Менделеев, не признававший абсолютной дискретности, тем не менее примкнул к атомистической теории, не сомневаясь в реальном существовании атомов, и даже считая, что атомы простых тел образованы сложением некоторых еще меньших частей (ультиматов) и неделимы только обычными химическими силами и что переход от одного элемента к другому в результате постепенного нарастания атомного веса происходит не плавно, а резким скачком, путем перерыва постепенности.

Людвиг Больцман – автор молекулярно-кинетической теории газов – первый, применив атомистические представления, показал, что тепловая энергия какого-нибудь тела есть не что иное как ансамбль незаметных, быстрых, беспорядочных, неправильных движений отдельных молекул, тем самым объяснив основную идею II начала термодинамики, сущность которого выражается “гипотезой элементарного беспорядка” – допущением, что отдельные элементы, которыми оперирует статистический метод, совершенно независимы друг от друга.

“Все наблюдения единогласно доказывают, что существуют тела таких ничтожных размеров, что только сцепляясь миллионами, они могут возбуждать наши органы чувств,- писал Больцман.- Мы называем их атомами и молекулами. Может быть, атомистическая гипотеза будет вытеснена какой-либо другой гипотезой. Может быть, но невероятно”. В этом контексте очень важно добавить, что именно Больцман (об этом пишет ни кто иной как сам Вильгельм Оствальд) впервые ввел положение о том, что атомистическую природу имеет не только вещество, но и энергия. Больцман последовательно отстаивал атомизм и считал, что атомистика неизбежна для всякого естественно-научного мировоззрения, она играет важную роль в развитии науки и лучше других теоретических концепций объединяет и объясняет экспериментальный материал. При этом атомистика не должна сохранять в себе раз навсегда определенные черты.

Однако представители школы энергетистов, “кумиры эпохи” Мах, Оствальд, Дюгем, противопоставлявшие энергию веществу и провозглашавшие первую единственной носительницей физической реальности, отрицали существование атомов, и материи в целом, пренебрежительно отзывались о работах Больцмана, в которых развивались материалистические атомистические воззрения, считая атомистику “фантазией, бредом и шабашем ведьм”. На рубеже XIX и XX веков В.Оствальд отрицал существование атомов, молекул и материи в целом, пытался освободить химию и все естествознание от атомистики, как от лишнего балласта, считая ее совершенно не необходимой. “Атом, – писал Оствальд, – издавна представлял собой лишь весьма несовершенное изображение действительности”. Далее Оствальд утверждал, что теория растворов и теория электролитической диссоциации могут развиваться без участия атомов и молекул и что ионы можно трактовать не как электрически заряженные атомы, а как порции энергии. И все это говорилось тогда, когда набирала силу атомно-молекулярное кинетическое учение, а основные результаты в физике и химии были получены с применением атомистики. Однако вскоре после трагической смерти Больцмана и начавшегося переворота в физике (экспериментальная работа Перрена по броуновскому движению, открытие Д.Томсоном электрона и открытие явления радиоактивности) Оствальд вынужден был признать, что “в настоящее время получены экспериментальные подтверждения в пользу прерывистого, зернистого строения веществ, которые отыскивала атомистическая гипотеза на протяжении столетий и тысячелетий”.

Итак, к середине и концу XIX века атомы прочно вошли во многие исследования, проводимые в области химии. Было установлено, что атом – это мельчайшая частица химического элемента, неизменный и неделимый, а молекула – мельчайшая частица вещества. Между тем оставалось совсем немного времени до того момента, когда станет ясно, что атомы – это сложные системы и что они могут быть разложенными.

НОВАЯ АТОМИСТИКА: МИКРОФИЗИЧЕСКАЯ И ГЕНЕТИЧЕСКАЯ

В.Гейтлер

Дискретность структур организации – это
то общее, что связывает мир живого и неживого

Е.Н.Князева, С.П.Курдюмов

14 декабря 1900 года действительный член Берлинской академии наук Макс Планк выступил на заседании физического общества с докладом, в котором высказал идею о том, что процессы поглощения и излучения электромагнитной, лучистой энергии отдельным резонатором (атомом или молекулой) протекают не непрерывно, а целыми дискретными, крайне малой величины, порциями, которые впоследствии были названы квантами. Другими словами энергия подобно материи состоит из частиц, и энергия этих частиц имеет разную величину * . “Я либо сделал открытие первого ранга, сравнимое с открытиями Ньютона, либо сильно ошибся”, – говорил Планк своему сыну. То, что великий квантовый физик сомневался в собственном открытие, свидетельствует его выступление в 1911 году на I Сольвеевском конгрессе по физике, когда он полностью признал главенство максвелловской электродинамики и исключил возможность существования световых квантов, хотя уже знал из экспериментов Эйнштейна, Штарка и Комптона, что свет обладает корпускулярными свойствами. И только после того как Нильс Бор, положив в основу модели атома квантовую теорию, постулировал, что излучение и поглощение квантов света происходит только при скачкообразном переходе электрона с одной дозволенной орбиты на другую, Планк признал, что природа делает скачки, и довольно странные, что явления дисперсии, рентгеновских лучей, радиоактивности могут быть поняты только на почве кинетической атомистики. Кроме того, Планк заключил, что вычисление определенной величины вероятности для каждого состояния системы становится возможным, благодаря введению атомистической теории и статистического метода исследования. Взаимодействие между отдельными атомами при этом по-прежнему может определяться известными законами динамики, механики и электродинамики.

Анри Пуанкаре, рассматривая проблемы материализма и теории, основанные на представлениях атомизма и непрерывности, писал: “Разум не любит плохо задуманных исследований, не оставляющих никакой надежды довести их до конца, – ему предпочтительно полагать, что в один прекрасный день он сумеет обнаружить простейшие первоэлементы мироздания, а затем ему останется только почивать на лаврах. Есть только два способа понимать атомизм. Атомы можно считать первоэлементами в абсолютном смысле этого слова, представляя их совершенно неделимыми в соответствии с этимиологическим смыслом самого слова “атом”. В этом случае, проникнув вплоть до атома, мы могли бы удовлетвориться и достигнуть полного метафизического душевного спокойствия. К сожалению, такое состояние блаженства не может быть длительным, ибо, если фундаментальная потребность нашего разума находить первоэлементы и получает удовлетворение, нам присущи еще и другие потребности. Нам недостаточно понимать – мы хотим еще и видеть, нам недостаточно пересчитывать все атомы – мы хотим их представлять себе, мы приписываем им некоторую форму и этого уже довольно для того, чтобы мы могли рассматривать их как неделимые лишь для средств, располагаемых нами сейчас, но не для более мощных средств, которые мы можем себе вообразить. Этого довольно и для того, чтобы перед нами неизбежно встал вопрос: не существуют ли первоэлементы, составляющие атом, так сказать “атом атомов”?”

И вот, в этот бурный период времени физика, перехватившая знамя атомистики у химии, считавшей атом мельчайшей частицей химического элемента, неделимой в химических процессах, отвергла экспериментальным путем положение о неделимости атома, доказала, что атом – это сложная квантово-механическая система, разрушаемая и превращаемая. Она открыла новые дискретные формы физической материи: электрон, протон и нейтрон (позже позитрон и нейтрино), рентгеновские кванты, явления радиоактивности, двойственной природы света и вещества, аннигиляции, материализации квантованной энергии, атомной структуры света, атомной структуры кристаллов, фотоэффекта, была разработана количественная теория броунова движения. Все это с большой очевидностью продемонстрировало, что физическая материя имеет зернистое строение, что она многообразна и неисчерпаема. Физическая прерывность – “начало всех начал”.

Итак, атомистика, пройдя путь длиною в 25 веков, превратилась от простой, но гениальной догадки древних греков в настоящую научную теорию, верно отражающую объективную реальность. Новая атомная теория покоится на принципиальных обобщениях квантовой физики, на законах, действующих в области микромира.

И в последние годы физика продолжает концентрировать свои основные силы в области исследований свойств и структуры неживой материи, теперь уже на уровне атомных ядер, физики высоких энергий. В 1964 году американский физик Мюррей Гелл-Манн выдвинул гипотезу, согласно которой все барионы и мезоны состоят из так называемых прачастиц, названных автором весьма забавно кварками. Слово заимствовано из романа ирландского писателя Джеймса Джойса “Поминки по Финнегану”, в котором есть песня, начинающаяся словами “three quarks”, что означает три карканья, три кваканья, три пустяка. Благодаря кваркам, которые еще не открыты, но которых ощутить можно, установлено зернистое строение протона. Несмотря на то что кварки – эти современные атомы Демокрита – до сих пор не зарегистрированы в свободном виде и из чего они состоят никто не знает, теория кварков (или квантовая хромодинамика) интенсивно развивается. Поскольку все развитие атомистики шло по пути введения все новых и новых кирпичиков вещества, а именно, молекул, атомов, атомных ядер, элементарных частиц – замечает В.Л.Гинзбург (1990), – кварки, которые возможно реальны и обладают свойствами “удержания”, являются как бы еще одним этапом на этом пути, и если так будет продолжаться дальше, то встанет вопрос, а из чего слеплены сами кварки; в физической литературе уже поговаривают о существовании протокварков. Надо сказать, что эта идея очень созвучна с мыслью французского философа-материалиста XVIII века Жана Батиста Рабине, не допускавшего последних элементов материи и считавшего процесс деления безграничным.

1900 год – официальная дата рождения генетики, как науки о наследственности и изменчивости. Весной этого года три европейских ученых Гуго де Фриз, Корренс и Чермак независимо друг от друга открыли, соответственно, на маке, кукурузе и горохе закон расщепления гибридов. Через год к ним присоединился известный английский ученый Бэтсон, установивший природу прерывности на курах. Однако результаты исследований этих ученых оказались, как говорится, всего лишь ярким эпизодом ко вторичному открытию старой забытой работы австрийского монаха Грегора Менделя “Опыты над растительными гибридами”, опубликованной в 1865 году в малоизвестном журнале Общества естествоиспытателей города Брно. В этой работе Мендель, используя для своих опытов разновидности обычного садового гороха, впервые представил важнейшие закономерности наследования признаков. Он показал, что признаки (точнее говоря, факторы, их детерминирующие) наследуются отдельно, они не исчезают, не изменяются и не стушевываются в поколениях, а сохраняются. При этом в потомстве гибридов I поколения доминантные и рецессивные признаки расщепляются в определенном количественном соотношении. Так, при моногибридном скрещивании гибриды второго поколения расщепляются по фенотипу в отношении 3:1; при дигибридном и тригибридном скрещиваниях, соответственно, 9:3:3:1 и 27:9:9:9:3:3:3:1. В этом плане менделевские расщепления по своему значению в истории генетики без преувеличения занимают место теории кратных отношений Дальтона в химии.

Секрет успеха Менделя в открытии законов дискретной наследственности состоит в том, что в отличие от других ботаников-гибридизаторов, его современников О.Сожрэ, Т.Найта, Дж.Госса, Ш.Нодэна, не отходивших от принципа слитной, смешанной наследственности, оперировавших в работах по отдаленной гибридизации сразу множеством признаков и не применявших статистических подходов при гибридологическом анализе, Мендель, будучи по образованию математиком и физиком, упростил схему своих экспериментов. Он использовал метод внутривидовой гибридизации, классические статистические методы. В каждом случае он имел дело только с одной деталью, с одной парой резко контрастирующих признаков одного порядка. Таким образом, разрешая проблему по частям и встав на принцип дискретной детерминации признаков, Мендель стал первым квантовым биологом, который открыл, что явление (субстрат) наследственности имеет прерывистый характер и что носителями дискретности являются некие факторы, задатки (в современной интерпретации гены). Он увидел закономерность и порядок там, где другие видели хаос.

C другой стороны, сам факт, что один и тот же фактор (ген) на самом деле состоит из двух аллелей – либо доминантных (АА), либо рецессивных (аа), или альтернативных (Аа), расположенных в одном локусе, но в двух разных гомологичных хромосомах, говорит в пользу генетической прерывности. О дискретности наследственных атомных единиц (генов) свидетельствует и то обстоятельство, что образующиеся в репродуктивных органах различных существ зрелые половые клетки по своей природе чисты. Это означает, согласно правилу Бэтсона, что каждая из гамет (яйцеклетка или спермий) не может одновременно располагать двумя аллельными генами. Правило Бэтсона чем-то напоминает действующий в современной квантовой физике принцип Паули, запрещающий двум одинаковым фермионовым частицам находится в одном и том же состоянии. Или подобно тому, как на каждом энергетическом уровне можно “поселить” только строго определенное число электронов, так и в каждой зрелой половой клетке должно быть только по одной “оторванной” аллели каждой пары генов. Между тем теоретическими физиками уже постулируется возможность нарушения принципа Паули, когда два идентичных фермиона (например, электрона) могут одновременно находиться в одном квантовом состоянии, т.е. иметь одинаково направленные спины, что приводит к аномальному состоянию энергетического уровня в атоме, а следовательно, к слабой аберрации излучения, испускаемого при переходе электронов с одной орбиты на другую. Аналогичным образом, неправильное расхождение гомологичных хромосом в процессах мейоза приводит к генетической несбалансированности половых клеток, а следовательно, функциональной неполноценности их, что может влечь за собой гибель зигот и эмбрионов, нарушения эмбрионального развития, спонтанные аборты, появление генетически нездорового потомства. Понятно, что в обоих случаях – атомном и генетическом – мы имеем дело с аномальными явлениями. Но если в первом случае мы имеем дело пока еще с чисто теоретическим построением, то во втором – опираемся на большой массив экспериментальных данных. Вообще, считается, что законы дискретности неблагоприятно оценивают смешанные системы в сравнении с чистыми системами. Итак, менделизм открыл, что органическая наследственная материя состоит из отдельных, функционально неделимых частей, генов. Все последующее развитие генетической теории, связанное с открытием явлений множественного аллелизма (генной изотопии), немых генов, интронно-экзонной организации генной структуры, механизма образования мутаций подтвердили квантовую сущность генетического субстрата, показали, что все многообразие биологического мира осуществляется дискретными генетическими единицами, их сочетаниями и изменениями. Кроме того, согласно теории Рапопорта, генетическая прерывность включает способность к аутокатализу, гетеросинтезу, хромосомному внутригенному перекресту, случайному и внезапному становлению мутаций. Дискретны крупномасштабные события амфи- и автоплоидии, дискретны митоз и мейоз, образование различных типов хромосомных перестроек (Рапопорт, 1974). Созданию современных представлений о дискретном строении наследственного вещества сильно содействовали мутационные и молекулярно-биологические исследования.

В 1900-1901 гг. увидела свет другая, не менее значительная работа Гуго де Фриза “Мутационная теория”, в которой впервые было произнесено слово “мутация” и выведено, что наследственные изменения происходят в результате случайных, прерывистых, скачкообразных перемен в генетическом материале. С тех пор понятия “скачок” и “мутация”, “скачкообразность” и “мутационность” рассматриваются генетиками как понятия-синонимы. Э.Шредингер, чей вклад в науку в ХХ столетии С.И.Вавилов сравнивал с заслугами И.Ньютона, в своей знаменитой книжке “Что такое жизнь с точки зрения физика” писал, что факт прерывистости означающий в данном случае отсутствие между неизменными особями и немногими измененными промежуточных форм, напоминает физику квантовую теорию, в которой есть положение о том, что между двумя соседними энергетическими уровнями нет промежуточных ступеней, что механизм наследственности тесно связан с квантовой теорией, и даже опирается на нее. Заметим, однако, что много ранее, а именно, в 1912 году, А.Пуанкаре высказал мысль, что физическая система перескакивает из одного состояния в другое, не проходя через непрерывный ряд промежуточных состояний. Во многих случаях качественные, скачкообразные изменения генов происходят благодаря количественным изменениям в наследственных структурах; протекающие при этом мутагенные реакции по своему характеру очень сильно напоминают явления, наблюдаемые в физическом квантовом мире (ядерные реакции, процессы радиоактивного распада, деления атомного ядра и его полного расщепления на составные частицы).

Итак, 1900 год ознаменовался рождением двух великих теорий – квантовой и генной. Обе теории сыграли важную революционную роль в теоретическом развитии атомистики, установили две фундаментальные черты материального мира – дискретность и скачкообразность.

ПРИРОДНЫЕ АТОМИЗМЫ

Природа есть бесконечно разделенный бог.

Ф.Шиллер

Найти в малейшем сходное с громаднейшим -
составляет одно из достоинств атомизма,
привлекшим к нему новые века.

Д.И.Менделеев

С точки зрения теоретического естествознания природа – это огромное общее целое, разделенное на части – атомизмы или сложные дискретные множества, представляющие собой различные ступени в организации и развитии материи, ее бесконечно многообразные раздельные формы (объекты, структуры, системы, состояния, процессы), относительно устойчивые и реально существующие в пространстве и времени, обладающие количественными и качественными различимостями, способные к скачкообразным изменениям. В атомизмах воплощена классическая иерархия дискретных, дробных единиц, квантованных частей материи, ее разнообразие, история. Интересно отметить, что первым, кто приходит к иерархической системе вещества (физического) был Ньютон, поставивший на вершину этой системы, по выражению С.И.Вавилова, неделимые элементарные частицы. И хотя все известные природные атомизмы – физический, космический, генетический, биологический – обладают “качественными своеобразиями, рождены в разное время и неравны по созидательным потенциалам”, все они подчинены одной “идеальной схеме”, одним и тем же “стройным объединяющим разумным законам”, господствующим в природе. Каждый из них складывается из нескольких разных ступеней усложнения. К атомизмам мы еще вернемся. А пока для лучшего понимания мироустройства сделаем отступление и попытаемся дать, не выходя далеко за рамки темы, более или менее рациональную фундаментальную современную характеристику основным звеньям Великой цепи бытия, названной так мудрым американским историком Артуром Лавджоем (Arthur O.Lovejoy).

ВЕЛИКАЯ ЦЕПЬ БЫТИЯ

СТАНОВЛЕНИЕ (бытия жизни)

ЯРУСЫ ПРИРОДНЫХ АТОМИЗМОВ:

НИЧТО

В твоем ничто я все найти мечтаю

Гете

“…Он (Моне) понял, что ничто – это все вокруг, схваченное в момент своего временного отсутствия.
Он представлял ничто, как нейтральную зону между тем, что есть, и тем, что больше нет”

А.Баррико, “Сити”

Ничто – нулевой уровень космической пирамиды, пустое пространство без времени, энергии и энтропии, отсутствие каких-то качеств, определенности, абсолютный конец (или начало?) бытия, темнота, страшная бездна, в которой все исчезает. Последний крупный представитель элейской школы философ Мелисс говорил: “То, что есть ничто, существовать не может. Равным образом нет движения. Ибо сущему некуда отойти, но все полно. В самом деле, если бы существовала пустота, то сущее отступило бы в пустое пространство. Но раз пустоты нет, ему некуда уйти”. В мистических и религиозных концепциях Ничто – это потенциальное, невыявленное; непостижимая основа реальности вещей, бескачественная и бесформенная материя; у Ничто нет упорядоченности, нет собственного пространства и времени (Селиванов, 2003). В религиозной философии С.Булгакова выделяются два вида ничто: укон – пустое ничто (абсолютное) и меон – ничто как возможность, как нечто, в котором существует бытие в непроявленном виде. И мир есть развитие потенциальности меона (цит. по Тахтину, 2001). Теперь если предположить, что меон – это мир Хаоса, то тогда укон – его дно. В Ничто никакая наука не может проникнуть, но это не избавляет нас от исследований Ничто.

ХАОС

И брызнул поток с оглушительным ревом,
Извергнутый бездны зияющим зевом.

Шиллер

Нам свойственно предполагать хаос и тьму там, где все для нас неизвестность.

Гете

Буйный жизненный хаос лежит в основе изумительной гармонии органического мира

К.А.Тимирязев

Хаос – понятие многогранное, неоднозначное и очень сложное, есть различные его определения и различное его понимание.

Античные мыслители считали, что хаос (в переводе с греч. зевание, зияющая бездна, разверстное пространство, пустая протяженность) – это первая материя, бесформенная, неопределенная, беспредельная первооснова. Из первобытийного хаоса в результате круговоротов атомных вихрей, разделяющих массы материи, возник порядок и закон, возникли небеса, миры, космос. Хаос – активное, животворящее начало. По Платону, хаос – божественное начало – когда демиург, взявший все на себя, творит порядок из хаотического вещества.

К своей точке зрениє Демокрит, согласно Аристотелю, пришел на основании естественнонаучных соображений, и потому его «объяснительная гипотеза» (т.е. атомы и пустота) гораздо плодотворнее для физики, чем учение о неделимых линиях Платона.

Характерные особенности античного атомизма

Специфическая особенность учения атомистов состоит, во-первых, в том, что философия, как ее понимает Демокрит, должна объяснить явления физического мира. В этом отношении Демокрита вполне можно отнести к досократикам - «физикам».

Во-вторых, само объяснение физического мира понимается атомистами как указание на механические причины всех возможных изменений в природе. Все изменения в качестве своей причины имеют в конечном счете движение атомов, их соединение и разъединение, причем чувственно воспринимаемые качества эмпирических предметов (теплота и холод, гладкость и шероховатость, цвет, запах и т.д.) объясняются только формой, порядком и положением атомов.

В-третьих, объясняющий принцип (атомы и пустота) и долженствующий быть объясненным объект (эмпирический мир) существенно отделены: атомы ― это то, что невозможно видеть, их можно только мыслить. Правда, как поясняет Демокрит, они невидимы «из-за их малости», но, как мы знаем, у Демокрита было весьма детально разработано учение, позволяющее принципиально отделить мир эмпирический (как мир субъективного восприятия) и мир истинно существующий (объективного знания).

В-четвертых, специфической чертой атомизма является наглядность объясняющей модели. Хотя то, что происходит поистине (движение атомов в пустоте), отличается от нашего субъективного «мнения», т.е. того, что мы воспринимаем с помощью органов чувств, но, несмотря на это, сами атомы, их форма, порядок, их движение («носятся» в пустоте), их соединения не просто мыслятся нами, но и представляются вполне наглядно. Мы в состоянии видеть как бы оба мира одновременно: «качественный» мир чувственного опыта, звучащий, окрашенный и т.д., и мир движущегося множества атомов - не случайно атомисты ссылались на «движение пылинок в луче света» как на наглядный образ движения атомов.

Этот наглядный характер атомистической объясняющей гипотезы оказался одним из важных ее преимуществ, заставлявших многих ученых (и не только в древности, но и в новое время) обращаться к атомизму в поисках наглядной модели для объяснения физических явлений.

В-пятых, важной особенностью объяснительной теории атомистов является то, что их теоретическая модель непосредственно соотносится с эмпирическими явлениями, которые она призвана объяснить. Между теоретическим и эмпирическим уровнями нет никаких посредствующих звеньев.

Шагом вперед по сравнению с атомистической физикой является физика Аристотеля, впервые попытавшегося дать понятийный аппарат для определения движения.

Важно отметить значение атомистической теории с точки зрения эволюции науки. Несмотря на то, что атомистическое учение, как оно сложилось в V в. до н.э., не могло дать удовлетворительного объяснения движения, значение его для науки трудно переоценить. Это была первая в истории мысли теоретическая программа, последовательно и продуманно выдвигавшая методологический принцип, требовавший объяснить целое как сумму отдельных составляющих его частей ― индивидуумов. «Индивидуум» («неделимый») - буквальный перевод на латинский язык греческого слова «атом». Объяснять структуру целого, исходя из формы, порядка и положения составляющих это целое индивидуумов, ― такая программа легла в основу целого ряда не только физических теорий древности и нового времени, но и многих психологических и социологических доктрин. Атомисты разработали метод, который мог быть применен ― и неоднократно применялся ― ко всем возможным областям как природного, так и человеческого бытия. Этот метод можно назвать механистическим: механическое соединение индивидуумов должно объяснить сущность природных процессов. Только будучи последовательно продуман и последовательно проведен, этот метод позволяет выявить как свою эвристическую силу, так и свои границы.

Характерной особенностью античного атомизма как метода «собирания целого из частей» является то, что при этом целое не мыслится как нечто действительно единое, имеющее свою особую специфику, несводимую к специфике составляющих его элементов. Оно мыслится как составное, а не как целое в собственном смысле этого слова. Согласно Демокриту, скопления (сцепления) атомов только кажутся некоторыми единствами, целостностями (вещами) нашему субъективному восприятию; объективно же они остаются чисто механическими соединениями, т.к. по мнению Демокрита, «совершенно нелепо, чтобы две или еще большее число (вещей) стали когда-либо единой (вещью)». Таким образом, все явления эмпирического мира, по Демокриту, суть лишь агрегаты, соединения атомов.

Действительными единствами являются только атомы; все же остальное, что мы находим в эмпирическом мире, ― в том числе, как в неорганической, так и в органической природе, ― обладает лишь мнимым единством, видимостью единства. Вот почему в атомистическом учении так важно различение истинного, действительно сущего, с одной стороны, и мнимого, только субъективного ― с другой. В этом отношении опять-таки обнаруживается общность исходных посылок атомистов и элеатов: в школе элеатов с большой настойчивостью проводится тезис о принципиальном отличии истинного бытия от мира видимости, иллюзии, каким оказывается чувственный мир: «Демокрит говорит, что ни одно из чувственно воспринимаемых качеств не существует как субстанция, но воспринимаемое чувствами - только обман чувств. В вещах, существующих вне нас, нет ничего ни сладкого, ни горького, ни теплого, ни холодного, ни белого, ни черного, как и ничего другого из того, что всем представляется. Все это только название наших ощущений».

Последовательно проводимое разделение действительного бытия мира, как он существует объективно, и мира субъективного, каким является чувственный мир, - еще одна существенная черта учения атомистов. Какую бы из последующих форм атомизма мы ни рассмотрели, всякий раз мы увидим ту же разделенность мира на объективный и субъективный. В XVII-XVIII вв. это различение отлилось в форму учения о первичных и вторичных качествах, теоретические предпосылки которого вполне справедливо видеть в древнем атомизме Демокрита.

Однако было бы неправильно на этом основании сближать теорию познания атомистов со скептицизмом: Демокрит отрицает достоверность чувственного знания, но отнюдь не знания вообще. Он твердо убежден, что истинная действительность постигается с помощью мышления. Позиция Демокрита, таким образом, должна быть охарактеризована как рационалистическая: показания чувств не могут вывести нас за пределы «незаконнорожденной мысли», за пределы сферы «мнения».

Демокрит, конечно, стремился объяснить также и чувственные качества вещей (их цвет, вкус, твердость или мягкость, теплоту и т.д.) определенной формой, порядком и положением атомов; в этом отношении он также предвосхищает все последующие варианты атомизма, создавая объяснительную модель, которая сохраняет свое значение для естествознания на протяжении более чем двух тысячелетий. Но при этом объяснении характера чувственных качеств вещей, исходя из свойств атомов, важным моментом остается принципиальная разнородность объясняемого свойства и объясняющего принципа. Тому, что воспринимается нами субъективно как сладкое, твердое, красное и т.д., в самом объекте соответствует нечто инопорядковое ― не имеющее ни цвета, ни вкуса, ни другого чувственного качества, а только форма атомов (круглые, заостренные и пр.) и их порядок.

Большое эвристическое значение атомизма состояло в том, что Демокрит не останавливался ни перед какими, даже самыми парадоксальными, выводами, если только они логически вытекали из его атомистического механицизма.

Вполне естественно критиковать то или иное философское направление за его односторонность; однако односторонность ― это не только недостаток, но и большое преимущество: она позволяет до конца продумать определенную теоретическую предпосылку и исчерпать все те эвристические возможности, которые открывает эта предпосылка. Идти до конца в проведении своего принципа, не отступая перед возможными парадоксальными следствиями его, ― такая позиция требует от ученого, помимо научной добросовестности, также и большого мужества. То обстоятельство, что к механистическим методам объяснения природы, предложенным атомизмом, естествоиспытатели обращались на протяжении более двух тысячелетий, обусловлено как плодотворностью «объяснительной гипотезы» атомистов, так и ее «святой односторонностью», бесстрашием ее творцов в последовательном проведении до конца своих исходных поступков.

Как отмечает В.Ф. Асмус, «в учении атомистического материализма соединение философии с наукой, в особенности с науками естественными, дало поразительный результат. Демокрит охватил в грандиозном материалистическом синтезе все отрасли современного ему знания - научного и философского. С помощью гениальной гипотезы о неделимых частицах вещества («атомах»), движущихся в пустом пространстве, он пытался разрешить огромный круг вопросов космогонии, физики, математики, психологии, учения о бытии, теории познания».

Демокрит и античная математика

Согласно свидетельству Диогена Лаэрция, Демокрит написал ряд работ по математике: «О различии между (законнорожденной и незаконнорожденной) мыслью, или О касании круга и шара», «О несоизмеримых линиях и телах», а также «Геометрию». К сожалению, ни одна из этих работ до нас не дошла. Но, судя по общим принципам учения Демокрита, он стремился построить такую математику, в которой не было бы бесконечности. Согласно атомистической методологии, Демокрит, видимо, полагал, что тела состоят из большого, но конечного числа атомов. Так, конус он мыслил сложенным из очень тонких цилиндрических пластинок, как об этом сообщает Плутарх, а шар представлял в виде многогранника с очень большим числом граней.

2. Простейшая логическая модель - атомизм.
Противоречия атомистического редукционизма. Демокрит

Логическая философия элейцев выставила жесткие требования к познанию: бытие и небытие - простейшие категории, завоеванные мыслью, простейшие определения, которыми она вправе оперировать. Элейская философия очистила логику как науку о таких определениях от посторонних примесей. В учении о субстанции как о «пребывающем», неуничтожимой и несотворимой основе вещей, развитом другими философскими школами, ничего и не содержалось, кроме категории бытия . Имплицитно в это понятие вкладывалось еще и представление о чувственно-материальной природе этой субстанции. Однако разработка этих представлений до уровня категории материи предполагает развитую гносеологию, которую ранняя греческая философия не знала. Оставаясь философией природы и натуральной логикой, она реализовала представление о субстанции только как о «пребывающем», о бытии. В своих попытках выразить в мысли жизнь человека и космоса философия вправе оперировать только этой категорией и понятиями, производными от нее. Другие пути для монистической мысли заказаны.

Определение вещи есть ограничение, есть отрицание. Если же сущностью вещи является «пребывающее», бытие, то определенное бытие мы получаем посредством его ограничения, отрицания небытием. Поскольку и милетская философия, и элеаты не знали более развитых определений субстанции, постольку операция определения бытия необходимо превращалась в операцию его отрицания, в уничтожение пребывающей основы вещей в угоду конечно-определенной форме. Следовательно, мыслить мир определенным – значит мыслить его несуществующим. Если же он мыслится сущим и единым, то различие и определенность есть нечто несуществующее, недействительное для мысли. Признать многообразие, оставаясь на почве единства, наука вправе только тогда, когда найдет разрешение этой антиномии. Таковы условия проблемы: hic Rhodus, hic salta!

Этот прыжок через логическую пропасть, вырытую элеатами, совершает философия Демокрита.

Атомистическая философия Демокрита представляет собой первый опыт построения теоретической, рационально-монистической, а не художественной конструкции мира. Атомизм - первый опыт построения логически обоснованной модели природы.

Исходный материал - бытие и небытие, простейшие допустимые в данных исторических рамках определения вещей (резюмирующие предшествующее развитие материалистической философии). Посмотрим, достаточно ли этих категорий для осуществления принципа материалистического монизма, выражающего движение мысли по логике предмета. (Не будем при этом забывать, что вся древняя философия все-таки логика, именно логика, а не физика.)

Демокрит вкладывает в свои атомы весьма абстрактное, не столько физическое, сколько именно логическое содержание. Он выводит, дедуцирует физику из логики. Его физика есть интерпретация логики.

Задача Демокрита - воспроизвести теоретически, т.е. придерживаясь исходных абстракций, картину сложнорасчлененного, многообразно определенного мира.

Определенным бытие может быть постольку, поскольку оно берется на фоне небытия, поскольку это небытие существует и определенность бытия фиксируется его границей с небытием, его отрицанием. Эта граница может быть только внешней, так как, будучи внутренней границей бытия, она попросту упразднила бы его. Ведь имманентное тождество бытия и небытия, внутреннее отрицание возможно лишь при условии его определенного характера , что в свою очередь предполагает более богатое, более развернутое определение самого бытия . Внутренняя граница не может быть проведена, так как отсутствует общая основа для противоположных определений бытия и небытия, в которой и была бы проведена их граница. Но других определений греческая философия еще не знает. Остается внешняя граница, но и она предполагает некую общую основу. Этой внешней основой, выражающей условия построения логической модели мира, служит у Демокрита пространство .

Определённость бытия есть его отграниченность от небытия в пространстве. На почве этой категории бытие интерпретируется уже как «полное», а небытие как «пустое». Определенность бытия есть его пространственная граница в пустоте, т.е. фигура, положение, размер и т.п. - все определения атома.

Вариации определенностей атомов и, следовательно, вещей суть пространственные вариации. Вещи - это лишь ассоциации атомов, определенные пространственные конфигурации . В этом направлении мысль Демокрита последовательно монистична: все другие определения вещей недействительны, логически несостоятельны , неправомерны, недопустимы. Они - продукт заблуждения, формы движения «темного познания». Ведь по истине «существуют лишь атомы и пустота» (Демокрит).

Формы вещей, известные из опыта, становятся познанными, будучи редуцированы к атомам и их комбинации. Всякое изменение выражает лишь движение атомов - их ассоциацию или диссоциацию. С точки зрения этого редукционизма всякий предмет познания, взятый «по истине», есть вещь или тело, построенное из элементарных тел. Всякая определенность должна быть сведена к атомным сочетаниям, к их конфигурации. Вещественно-телесное понимание мира со времен Демокрита на долгое время становится главным принципом материалистической философии и науки. Таким образом, определенные, различающиеся вещи существуют. В этом отличие атомизма Демокрита от элейской концепции сущего. Поэтому конечные, определенные вещи не просто продукт заблуждения, «мнения».

Однако Демокритово «существование» как бы двойственно: существенным определением вещи является лишь ее атомный субстрат, несущественна ее собственная индивидуальная форма. Или иначе: существенна лишь индивидуальная форма атома, эта целостная сущность неделима. Несущественна же собственная форма вещи, которая делима. Эта собственная форма вещи и есть несущественное существование, т.е. явление. Несущественная, являющаяся сторона бытия представлена вещью как целостным качеством, существенная - ее атомарным составом.

Если мы рассматриваем макровещь как нечто неделимое, целостное, т.е. как сущность, то мы оказываемся в плену у заблуждения, «мнения», так как неделимая сущность для всех вещей одна - атом. Если же мы рассматриваем эту вещь как нечто делимое, то она - явление. Она существует, но лишь как явление.

Атомизм - серьезное завоевание античной материалистической философской мысли. Плодотворность атомистической концепции прекрасно подтверждается всем последующим развитием науки, в особенности механики и физики. Вместе с тем весьма показателен тот факт, что атомизм все-таки не завоевал прочных позиций в самой философии, превратившись с течением времени в естественно-научную концепцию. Это говорит о том, что в самом фундаменте атомизма содержатся ограничения, препятствующие превращению его в универсальный метод мышления. Эти ограничения были обнаружены в философии уже Платоном и Аристотелем. Ограниченности атомистической концепции были использованы идеализмом против материализма. Идеалистическая философия уже в рамках античности поставила перед материализмом проблемы, решение которых отодвинулось на многие столетия, вплоть до эпохи диалектического материализма. В чем же состоит эта ограниченность атомизма? Прежде всего, конечно, не в том, что атомизм сводит сложные формы движения к простым - к механическому взаимодействию и перемещению атомов. Механицизм - лишь следствие его логики. Поэтому именно в логике следует искать внутреннюю ограниченность этой концепции. Можно найти более сложные способы взаимодействия элементарных частиц, можно опровергнуть самое представление о неделимости атома, можно, наконец, показать взаимопревращаемость частиц, их внутреннюю противоречивость и т.п., и все же в результате мы будем иметь опять-таки только механику, хотя бы и квантовую, а не философию.

Корпускулярная концепция не дает нам в руки универсального метода монистической философской мысли. Суть дела, в том, что в конечном счете всякий объект представляет собой некую совокупность элементарных частиц. Не только «весь Гомер состоит из 24 букв», но и мы сами - лишь «электродинамическая ассоциация частиц». Но весь вопрос в том, достаточно ли такое представление для выражения сущности объекта, для раскрытия его определенности? Коренной порок атомизма в том, что он признает для всех предметов и событий лишь одну неделимую сущность - атом, поэтому он необходимо механистичен, метафизичен. Поэтому же, будучи редукционизмом, он исполнен глубоких внутренних противоречий, ослабляющих его материалистическую позицию.

Логическую проблему единства и множественности сущего Демокрит все же не разрешил. И единство, и множественность у него предполагаются данными с самого начала. Его интересует не дедукция этих категорий , этих логических определений, а дедукция вещей с помощью этих логических категорий. Самое единство у него множественно . Единое бытие лишено внутренних различий, поэтому неделимое - сущность, атом - у Демокрита представлено во множестве экземпляров. Множественность есть экземплярность. В определении самого единого как сущности, как категории Демокрит фактически не сделал большого шага вперед в сравнении с элеатами. Поставленную ими проблему он попытался решить на ином пути: представив «единое бытие» элеатов размноженным. Атомы не различаются между собой по сущности, они различаются как существования, как явления. Но единое элеатов предполагало единственность бытия; отрицание единственности у них было эквивалентно признанию небытия, в сферу которого только и может падать различие. Демокрит признает это небытие, но не в качестве внутренней границы бытия, его логического определения, а в качестве внешней границы бытия, его физического определения. Это небытие есть «пустота», которая и разделяет атомы. Атом - индивидуальность, индивидуальное тело, данное во множестве экземпляров. Пустота - условие этой множественности.

Логические категории у Демокрита нигде не переходят друг в друга: «пустое» не порождается «полным» и не переходит в него, «полное» независимо от «пустого», не возникает из него и не разрешается в него. Оно просто существует, как существует и его противоположность - «пустое». В точке пересечения того и другого возникает и уничтожается определенная вещь. Вещи изменчивы, поскольку они представляют собой продукт движения атомов в пустоте, сущности же - бытие и небытие - неизменны, они не возникают и не уничтожаются, они вечны.

Сильная сторона Демокрита - простота. Его концепция нуждается лишь в минимуме условий для построения полной картины мира. Демокрит как бы утверждает: дайте мне лишь атомы и пустоту, и я покажу вам, как устроен мир. Но эта простота, завоеванная ценою утраты диалектики, есть ахиллесова пята этой философии.

В самом деле, построенный Демокритом мир эфемерен, неустойчив. Вещи - лишь случайные ассоциации атомов, они не представляют собой устойчивых сущностей; целостность вещи мимолетна, суммативна, дифференциальна. Вещь не обладает собственной центростремительной силой, связывающей атомы и удерживающей их в единстве. Связь выражает лишь природу самого атома, но не природу вещи. Сущность всех вещей одна - это атомы и пустота. Поэтому возможна лишь одна единственная наука о вещах - корпускулярная физика. Редукционизм, сведение сложного к простому, целостности к частям - таково необходимое следствие Демокритовой логики.

Но этот принцип редукции им не выдерживается. Поскольку определенность вещи несущественна, мимолетна, то ни построение, ни разложение этой определенности не составляет проблемы логики. Разложение вещи оставляет неизменными исходные категории логики. Атомный анализ как бы проходит мимо этой проблемы, сквозь вещь, не задевая ее сущности. Существенная определенность лежит как бы в ином измерении, чем сама вещь. Можно разложить вещь на составные элементы, но сущность ее останется непроанализированной. Следовательно, сущность имеет какую-то иную природу, чем вещь, и анализ ее требует иного метода, чем тот, который предлагает атомистический редукционизм.

Невольное признание этого факта содержится в самой концепции Демокрита, что мы и постараемся сейчас показать. Явным же свидетельством внутренней несостоятельности атомизма как философского метода, претендующего на объяснение природы теоретического познания, является философия Платона. Забегая вперед, скажем, что стоит допустить существование вещей, обладающих устойчивой природой, определенностью, сущностью, целостным обликом, «эйдосом», как окажется, что природа этого «эйдоса» не зависит от вещи, она неразложима, вечна и изначальна, идеальна. Точка зрения Платона имплицитно содержится в слабостях концепции Демокрита. Если существенные определения неизменны и неразложимы, а вещественные определенности изменчивы и преходящи, то преходящему «смертному» телу вещи противостоит ее бессмертная душа, ее эйдос, идея, форма. Допустите множественность сущностей , допустите, что человек – это не просто сумма атомов, а сущность, допустите множество «неделимых» - и перед вами «эйдос» Платона, бессмертная «душа» вещи...

Вернемся, однако, к Демокриту.

Признание того факта, что сущность имеет иную природу, чем вещь, природу, требующую логического, а не вещественно-корпускулярного анализа, обнаруживается в концепции Демокрита в следующем.

Атом для Демокрита не просто логическая категория. Это - физическая модель категории, простейшая физическая реальность, индивидуальность, элементарная вещь. Определения этой вещи - форма, размер и т.п. - суть существенные определения. Поскольку атом есть вещь, можно и, вообще говоря, должно подвергнуть и его корпускулярному анализу. С физической точки зрения, в таком предположении не содержится ничего невозможного: можно представить себе атом как сложное тело, составленное из более элементарных тел, последние в свою очередь также подвергнуть корпускулярному анализу и т.д. Но атом не только и не просто физическая вещь или пространственное тело. Он и логическая «сущность», «логическое тело». Делимость же атома, имея физический смысл, лишена логического смысла.

В основе атомистической философии лежит постулат о том, что всякий предмет мысли, всякое содержание, всякая определенность могут и должны быть представлены как тело. Тогда исследование этой определённости сведётся к исследованию строения тела.

Выше мы уже видели, что пространство задает то поле, в котором полагаются вещественные определенности, свойства макротел. Логическим пространством вещи оказывается ее физическое пространство. Логически вещь фиксирована лишь как определенность в пространстве, как пространственное существо. Отсюда ясно, что подобный анализ вещи может быть продолжен так далеко, как далеко простирается ее пространственная делимость. Но само пространство не содержит в себе никаких ограничений.

Следовательно, атомистическая логика допускает неограниченную делимость вещи, бесконечный анализ. Такой анализ, однако, не имел бы смысла, ибо на этом пути мы нигде не получили бы той существенной и устойчивой определенности, которая является целью анализа. Цель оказалась бы отодвинутой в бесконечность. Где-то анализу должен быть положен предел. Этим пределом и оказывается атом, «неделимый». Атомистический редукционизм необходимо требует деления и сам же кладет ему предел. Атом - это понимание предметов просто как вещей, физических тел. Но физически-телесное понимание необходимо предполагает такое же понимание и атома. И вот здесь атомизм опровергает самого себя. Атом есть вещь лишь в отношении макротел, сам же по себе он неделимая сущность, вечное, неизменное, абсолютное .

Нетрудно видеть, что с физической точки зрения этот предел установлен совершенно произвольно, и развитие физики убедительное тому подтверждение. Атом постулирован лишь для того, чтобы остановить безудержную деструкцию вещи, вещественную редукцию. Атом - своеобразная логическая «пробка», прекращающая истечение корпускулярного анализа. Атом - не просто физический объект, а логический, он - сущность. Атом – та граница, где физический анализ должен уступить место анализу логическому. Атом, как уже было сказано, есть тело, и в этом качестве он служит инструментом анализа физических макротел. Но он одновременно есть и «логическое тело», и именно в этом качестве он неделим. Неделимость его означает лишь следующее: существуют свойства, определенности, которые не могут быть разложены в пространстве на составные части. Поскольку вещь обладает существенной определенностью, целостностью, сущностью, постольку она неделима. Поскольку вещь не обладает таковой, но лишь мимолетной, несущественной определенностью, она делима. Первая вещь есть атом, вторая - макротело.

Качественная, логическая проблема элеатов о соотношении категорий (сущностей) бытия и небытия была интерпретирована Демокритом как физическая проблема взаимодействия корпускул в пустоте. Атом есть бытие, единое и неделимое, и в этом своем качестве он ничем не отличается от «бытия» элеатов. Он не имеет внутреннего строения, в нем не намечены внутренние различия Но Демокритов атом есть не просто бытие, а определённое бытие. Его определенность есть некое внешнее свойство – ограниченность в пространстве, форма. Именно определенность формы и составляет действительную существенность атома, проявляющуюся во взаимодействии атомов, следствием чего является видимый, многообразный мир. Форма и есть действительная сущность, явная существенная определенность, тогда как бытие, составляющее содержание атома, пусто, лишено определений, невыразимо. (Нетрудно увидеть здесь зачатки концепции Аристотеля, что для нас особенно важно.)

Бытие, как сущность атома, и форма, в которой именно и выражается определенность бытия и которая тоже существенна, никак внутренне не связаны друг с другом: бытие есть внешняя граница небытия, оно не мыслится как необходимое дополнение к небытию, в нем оно не заключено; небытие же - внешняя граница бытия, оно не вытекает из его сущности и не предполагается ею. Небытие можно было бы представить просто как пустое пространство, как нечто бесформенное, неопределенное. Тогда логично было бы предположить, что определенность мы получаем через ограничение этого всеобщего, через его оконечение и отрицание. В этом случае бытие, как нечто определенное, было бы просто ограниченным пространством, модусом пространства .

Причину этой модификации мы и здесь не могли бы указать, но задача имманентного логического определения была бы все же решена в духе той логической тенденции античной философии, которая была рассмотрена выше. Вместо философии мы, правда, получили бы здесь только геометрию, но и это уже шаг вперед в разработке логических основ теоретического знания.

Всего этого, однако, нет у Демокрита. Атом у него не просто ограниченное пространство, потому и его философия - не геометрия. Атом для Демокрита - именно бытие, поэтому граница у него имеет как качественную, так и количественную природу. Пространство ограничено другим качеством - бытием. И эта ограниченность наполнена. Макровещи делимы, но лишь постольку, поскольку «микротом» рассекает пустоту, пространство как простую количественность. Вещи неделимы, как только микротом натыкается на качество, на бытие, они неделимы, если их анализ предполагает какой-то иной метод. (Ниже мы увидим, что этот метод анализа сущностей и есть собственно логический метод.) Логический анализ, анализ определенности, качества у Демокрита отсутствует. Вещь анализируема лишь постольку, поскольку она есть лишь количественно-пространственная конфигурация одного единственного качества. Конфигурация изменчива, преходяща, а качество, сущность неизменны. Она есть инвариантный индивид, инвариантное тело. Изменчивы лишь варианты сущности, неизменны сами сущности как инварианты, как индивиды, атомы. Механицизм Демокрита, таким образом, касается лишь макротел. На уровне атома он стоит на позиции целостности.

Старую проблему милетской философии, элейцев и Гераклита он не разрешил. Мир ведь тоже есть целостность. Как же совместить эту существенную его определенность с фактом многообразия вещей? Как положить различие внутри единства, как теоретически осмыслить факт осуществления всеобщего через единичное, единого через различия? Этих вопросов Демокрит не разрешил, не разрешили их и механицисты всех последующих эпох. В построенном Демокритом космосе эфемерных, неустойчивых ассоциаций атомов не обитает Логос, он держится именно динамикой, изменениями; устойчивое всеобщее обитает в конечных формах, в модификациях субстанции, живет в их ритме. Мир изменчивых вещей чужд равнодушной сущности атома - бытия. Идея монистического воспроизведения мира в теоретической мысли оказалась неосуществленной. Вещи не обладают логикой, ибо их сущность безразлична к способу ее существования, внутренне она неподвижна.

Таким образом, атомистическая философия Демокрита все же заводит монистическую теоретическую мысль в тупик механицизма и метафизики. Механистическая мысль не может быть логичной. Отправляясь от единства, она не может имманентным образом ввести различия. Не признавая внутренней противоречивости сущности, она вынуждена брать эти различия в качестве данных, заимствуя их из внешнего источника, равнодушного к тому основанию, которое взяла за основу.

Подведем теперь итог всему сказанному относительно атомистической философии, предложенной Демокритом в ответ на негативную логику элейцев.

Прежде всего ясно, что в фундамент монистической философии не может быть положено просто бытие как «пребывающее». Становление есть свидетельство тождества бытия и небытия, есть единство противоположностей. Бытие и небытие – существенные определения «пребывания» - это показала атомистическая философия. Вместе с тем само соединение бытия и небытия (как ассоциация атомов в пустоте) есть нечто несущественное, мимолетное, ибо если каждая из сущностей действительна и устойчива сама по себе, тогда их единство мимолетно, преходяще, несущественно. Это понятно, ведь оно - внешнее единство, случайное, а не необходимое.

Универсальным разрешением принципиальной антиномии бытия и небытия, выдвинутой элейцами в качестве условия теоретического воспроизведения изменчивого и многообразного мира, может быть только категория становления , качественного движения, содержащая в себе две предыдущие в снятом виде.

Для того чтобы разрешить проблему единого космоса, воплощенного именно в ритме взаимопревращения вещей, чтобы понять логику вещей, необходимо найти способ представить это единство противоположностей как существенное, необходимое. Для этого субстанцию недостаточно определить просто как «пребывающее», просто как бытие. Ведь не менее субстанционально небытие, ибо без него немыслимо становление. Субстанция должна быть представлена как единство, в котором заложены различия бытия и небытия, как такое логическое пространство, в котором это различение осуществляется. Ясно, что принципом монистической философии должна быть более богатая и конкретная категория, чем рассмотренные ранее.

Образ такой категории уже был дан Гераклитом, но лишь как художественный образ. Огонь Гераклита объединяет в себе два начала - субстрата и формы, но выше их обоих. Логического же анализа своего образа Гераклит не мог осуществить. Логос выражается мерами огня, мерами субстрата, и, что самое важное, эти «меры» имманентны ему. Логическое определение вещи есть поэтому постижение ее как определенной имманентной меры всеобщего субстрата. Важнейшая же задача, поставленная перед материалистической философией Гераклитом, и состоит в понимании этой имманентности меры и субстрата.

Эту задачу философия атомизма не решила, не решила ее и вся последующая философия материализма вплоть до материализма диалектического. И не случайно: решение ее требует преодоления ряда затруднений и проблем, которые еще должны были быть поставлены в ходе исторического развития теоретической мысли вообще, философско-теоретической мысли в частности.

Точка зрения субстрата в античной философии реализована Демокритом со всей последовательностью и до конца, доведена до важнейших антиномий, которые и явились предметом упорных поисков теоретической диалектической мысли.

Выше мы уже видели, что понимание вещи, как определенной меры бытия, как меры своей собственной сущности, было достигнуто еще до Демокрита. Сущность вещей составляет их атомный субстрат; вещь есть некоторая мера этого субстрата, некоторое определенное его количество. Эта мера остается внешней сущности, как остается внешним по отношению к воде ведро, в котором она содержится. Эта мера несущественна, ее определенность «эфемерна». Существенна определенность атома, атом тоже мера, но и она оказывается внешней бытию. Она поэтому неразложима, неанализируема. Иными словами, существенную определенность атома нельзя раскрыть, обращаясь к его субстрату. Так точка зрения субстрата терпит здесь крах. Атом определен, но эта определенность логически не зависит от субстрата, хотя я принадлежит ему. Анализ субстрата ровно ничего не дает для определения формы его. Признанием этого факта и является постулат о неделимости атома.

Определённость разложима с точки зрения субстрата лишь постольку, поскольку она берется как нечто несущественное, летучее, не как сущность, а как эпифеномен . Поскольку же она есть устойчивое качество, целостность, сущность, она неделима. Вопрос может возникнуть лишь о том, что признать за такого рода сущность. Демокрит объявляет таковым атом. Но мы уже знаем, что Демокритов атом – условная граница анализа. Эта граница может быть проведена в любом месте, всюду, где мы фиксируем целостность. Пространство не задает нам этих границ, не задает их и субстрат вещи. Что же мешает в таком случае каждое качество, каждую определенность объявить целостностью, логически неделимым объектом, логическим атомом?

Атомизм разрабатывался независимо от европейской философии. Атом как элементарная частичка мироздания рассматривался как в ортодоксальных индийских школах, таких как ньяя , вайшешика и миманса , так и в неортодоксальных (джайнизм , буддизм , адживика).

Античная философия

Европейская атомистика возникла в Древней Греции .

Атомизм был создан представителями досократического периода развития древнегреческой философии Левкиппом и его учеником Демокритом Абдерским . Согласно их учению, существуют только атомы и пустота . Атомы - мельчайшие неделимые, невозникающие и неисчезающие, качественно однородные, непроницаемые (не содержащие в себе пустоты) сущности (частицы), обладающие определённой формой. Атомы бесчисленны, так как пустота бесконечна. Форма атомов бесконечно разнообразна. Атомы являются первоначалом всего сущего, всех чувственных вещей, свойства которых определяются формой составляющих их атомов.

Демокрит предложил продуманный вариант механистического объяснения мира: целое у него представляет собой сумму частей, а беспорядочное движение атомов, их случайные столкновения оказываются причиной всего сущего. В атомизме отвергается положение элеатов о неподвижности бытия, поскольку это положение не дает возможности объяснить движение и изменение, происходящее в чувственном мире. Стремясь найти причину движения, Демокрит «раздробляет» единое бытие Парменида на множество отдельных «бытий»-атомов, мысля их как материальные, телесные частицы.

Противники атомизма Демокрита утверждали, что материя делится до бесконечности.

Средневековье

Сторонниками атомизма в средневековье были также европейский схоласт Гильом из Конша и персидский философ Ар-Рази .

Возрождение и Новое время

Сторонники атомизма в XVI-XVII вв.:

XX-XXI века

В конце XIX века стало известно, что химические атомы содержат более мелкие элементарные частицы и таким образом «атомами» в демокритовском смысле не являются. Тем не менее, термин используется и теперь в современной химии и физике, несмотря на несоответствие его этимологии современным представлениям о строении атома.

В современной физике вопрос об атомизме является открытым. Некоторые физики отрицают атомизм, например, Эрнст Мах .

Атомизм и корпускулярно-волновой дуализм

Можно сказать, что для атомного объекта существует потенциальная возможность проявлять себя, в зависимости от внешних условий, либо как волна, либо как частица, либо промежуточным образом. Именно в этой потенциальной возможности различных проявлений свойств, присущих микрообъекту, и состоит дуализм волна - частица. Всякое иное, более буквальное, понимание этого дуализма в виде какой-нибудь модели неправильно .

Атомизм и энергетизм

См. также

Напишите отзыв о статье "Атомизм"

Примечания

Литература

• Гайденко П. П. Эволюция понятия науки. Становление и развитие первых научных программ. - М .: Либроком , 2010.
• Зубов В. П. Развитие атомистических представлений до начала XIX века. - М .: Наука , 1965.
• Марков М. А. О современной форме атомизма // Вопросы философии. - 1960. - № 3.
• Рожанский И. Д. Развитие естествознания в эпоху античности. Ранняя греческая наука о природе. - М .: Наука , 1979.
• Солопова М. А. // Вопросы философии . - 2011. - № 8 . - С. 157-168 .
• Grant E. A History of Natural Philosophy From the Ancient World to the XIX century. - New York: Cambridge University Press , 2007.
• Атомизм // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. - СПб. , 1907-1909.
• Атомы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Ссылки

• (один из атомистов начала XVII века)
• // Stanford Encyclopedia of Philosophy
• // Dictionary of the History of Ideas
• // Dictionary of the History of Ideas
• // Stanford Encyclopedia of Philosophy

Отрывок, характеризующий Атомизм

1Введение…………………………………………………………………………1

1.2Античный атомизм……………………………………………………………1

2Атомизм Демокрита…………………………………………………………..2

5Заключение…………………………………………………………………....13

Введение

Европейская атомистика возникла в Древней Греции.

Атомизм был создан представителями досократического периода развития древнегреческой философии Левкиппом и его учеником Демокритом Абдерским. Согласно их учению, существуют только атомы и пустота. Атомы - мельчайшие неделимые, невозникающие и неисчезающие, качественно однородные, непроницаемые (не содержащие в себе пустоты) сущности (частицы), обладающие определённой формой. Атомы бесчисленны, так как пустота бесконечна. Форма атомов бесконечно разнообразна. Атомы являются первоначалом всего сущего, всех чувственных вещей, свойства которых определяются формой составляющих их атомов.

Демокрит предложил продуманный вариант механистического объяснения мира: целое у него представляет собой сумму частей, а беспорядочное движение атомов, их случайные столкновения оказываются причиной всего сущего. В атомизме отвергается положение элеатов о неподвижности бытия, поскольку это положение не дает возможности объяснить движение и изменение, происходящее в чувственном мире. Стремясь найти причину движения, Демокрит «раздробляет» единое бытие Парменида на множество отдельных «бытий»-атомов, мысля их как материальные, телесные частицы.

Противники атомизма Демокрита утверждали, что материя делится до бесконечности.

Сторонником атомизма был Платон, который считал, что атомы имеют форму идеальных Платоновских тел (правильных многогранников).

Эпикур, основатель эпикуреизма, воспринял от атомистов учение об атомах. Мысль об атомистическом строении мира развивается Эпикуром в письмах к Геродоту и Пифоклу .

В поэме древнеримского эпикурейца Лукреция «О природе вещей» атомы характеризуются как телесные («тельца» - корпускулы) и состоящие из материи.

Атомизм Демокрита

Демокрит утверждает, что все существующее состоит из атомов и пустоты. Атомы- это неделимые частицы. Атомы соединяются между собой и образуются вещи.Пустота по своему характеру однородна, она может отделять тела между собой, а может находиться и внутри самих тел и отделять отдельные часть этих тел.

Атомы же не содержат пустоты, они отличаются абсолютной плотностью. По мнениюДекарта, в мире существует бесконечное множество атомов. Также бесконечно ичисло форм атомов. Одновременно Демокрит признает вечность мира во времени и бесконечность его в пространстве. Он был убежден, что существует множество миров, постоянно возникающих и погибающих. Атомы обладают свойством движения от природы, и передается оно посредством столкновения атомов. Движение выступает основным источником развития. Он полагал, что не только ничего не возникает из ничего, но и что ничего не возникает без причины. Все происходит по строгой необходимости. Таким образом, Демокрит стоит на позициях жесткого детерминизма, вытекающего из его признания механического движения единственной формой движения.

Объясняя психическую деятельность человека, Демокрит пишет, что душа –это движущее начало и орган ощущения и мышления. Душа состоит из атомов, поэтому она смертна, так как после смерти человека атомы души тоже рассеиваются. Он полагал, что люди пришли к вере в богов под влиянием существования грозных явлений природы: грома, молнии, солнечных и лунных затмений. По своим политическим взглядам Демокрит был горячим защитником греческой демократии, выступавшей против аристократии за рабовладельческую форму правления. В этике Демокрит исходит из индивидуалистического принципа. Для него главное – это "достижение доброй мысли". Философия Демокрита сыграла огромную роль для всей последующей философии.

Семнадцатый век открывает новый период в развитии философии, который принято называть философией Нового времени.

В последней трети XVI - начале XVII века происходит буржуазная революция в Нидерландах, сыгравшая важную роль в развитии капиталистических отношений в буржуазных странах. С середины XVII века (1640-1688) буржуазная революция развертывается в Англии, наиболее развитой в промышленном отношении европейской стране. Эти ранние буржуазные революции были подготовлены развитием мануфактурного производства, пришедшего на смену ремесленному труду.

Развитие нового буржуазного общества порождает изменение не только в экономике, политике и социальных отношениях, оно меняет и сознание людей. Важнейшим фактором такого изменения общественного сознания оказывается наука, и, прежде всего, экспериментально-математическое естествознание, которое как раз в XVII переживает период своего становления.В XVII веке разделение труда в производстве вызывает потребность в рационализации производственных процессов, а тем самым – в развитии науки, которая могла бы эту рационализацию стимулировать.

Развитие науки Нового времени, как и социальные преобразования, связанные с разложением феодальных общественных порядков и ослаблением влияния церкви, вызвали к жизни новую ориентацию философии. Если в средние века она выступала в союзе с богословием, а в эпоху Возрождения – с искусством и гуманитарным знанием, то теперь она опирается главным образом на науку.Поэтому для понимания проблем, которые стояли перед философией XVII века, надо учитывать: во-первых, специфику нового типа науки – экспериментально-математического естествознания, основы которого закладываются именно в этот период; и, во-вторых, поскольку наука занимает ведущее место в мировоззрении этой эпохи, то и в философии на первый план выходят проблемы теории познания – гносеологии.

Важнейшая отличительная черта философии Нового времени по сравнению со схоластикой – это новаторство. Но следует особо подчеркнуть, что первые философы Нового времени были учениками неосхоластов. Однако они со всей силой своего ума, и души стремились пересмотреть, проверить на истинность и прочность унаследованные знания. Пересматривалось старое знание, для нового звания отыскивались прочные рациональные основания.

Поиск рационально обосновываемых и доказуемых истин философии, сравнимых с истинами науки, - другая черта философии Нового времени

Поворот к чувственному познанию действительности, с которым мы уже встречались в эпоху Ренессанса, проносит с собой небывалый рост фактических данных в различных областях как формирующейся науки, так в производственной и социальной (ремесленной) практики.

Формирование естествознания в этот период связано с тенденцией познания не единичных, изолированных факторов, но определенных систем, целостностей.

Человек пытается найти ответ на наиболее общие и глубокие вопросы: что представляет собой окружающий мир и каково место и предназначение в нем человека? что лежит в основе всего существующего: материальное или духовное? подчинен ли мир каким-либо законам? может ли человек познать окружающий мир, что представляет собой это познание? в чем смысл жизни, ее цель? Такие вопросы называют мировоззренческими

Основная проблема философии Нового времени - проблема познания, научных методов, общественного устройства

На первый план выходят проблемы гносеологии. Гносеологическая философиясостоит в изучении познавательного отношения в системе “мир-человек”.

Два основных направления философии Нового времени

1. Эмпиризм - направление в теории познания, которое признает чувственный опыт как единственный источник знаний.

а) идеалистический эмпиризм (представители Дж. Беркли (1685-1753), Д. Юм (1711-1776). Эмпирический опыт - совокупность ощущений и представлений, величина мира равны величине опыта

б) материалистический эмпиризм (представители Ф. Бэкон,Т. Гоббс) - источник чувственного опыта существующий внешний мир.

2. Рационализм (лат. разумный) выдвигает на первый план логическое основание науки, признает разум источником познания и критерием его истинности. Рене Декарт, Бенедикт Спиноза, Лейбниц

Гносеология – философское учение о человеческом познании. Человек и общество в своем бытии изменяют окружающий мир, но общество может существовать, только изменяя мир. Это практическое отношение к миру и является практической основой общества Непосредственными провозвестниками и идеологами нарождающейся науки были Ф. Бэкон и Р. Декарт.

Рассмотрим теперь, какие вклады внесли в становление науки выдающиеся представители Нового времени. Речь едет о мощном движении –научной революции, которое обретает в XVII в. характерные черты в работах Галилей, идеях Бекона и Декарта и которое впоследствии получит свое завершение в классическом ньютоновском образе Вселенной, подобной часовому механизму.

За те сто пятьдесят лет, которые отделяют Коперника от Ньютона, меняется не только образ мира. С этим изменением связано и изменение- также медленное, мучительное, но неуклонное – представлений о человеке, о науке, о человеке науки, о научном поиске и научных институтах, об отношении между наукой и обществом, между наукой и философией и между научным знанием и религиозной верой.

Наука –это экспериментальная наука. В эксперименте ученые обретают истинные суждения о мире. И это новый образ науки – возникший из теорий, систематически контролируемых с помощью эксперимента.

В результате «научной революции» родился новый образ мира, с новыми религиозными и антропологическими проблемами. Вместе с тем возник новый образ науки – развивающейся автономно, социальной и доступной контролю. Другая фундаментальная характеристика научной революции – формирование знания, которое в отличие от предшествующего, средневекового, объединяет теорию и практику, науку и технику, создавая новый тип ученого –носитель того типа знания, который для обретения силы нуждается в постоянном контроле со стороны практики, опыта. Научная революция порождает современного ученого –экспериментатора, сила которого – в эксперименте, становящемся все долее строгим благодаря новым измерительным приборам, все белее и более точным.

Прогресс опытного знания, экспериментальной науки требовал замены схоластического метода мышления новым методом познания, обращенным к реальному миру. Возродились и развивались принципы материализма и элементы диалектики.

14. Работа Р.Декарта «Рассуждения о методе» и ее значение для развития новоевропейской философии.

С проблематикой познания в философии Декарта тесно связан вопрос о способе конкретного достиже­ния наиболее истинного, т. е. наиболее достоверного, познания. Рассуждения о методе. Правила, которых он придерживается и которые на основе своего опыта полагает важнейшими, он фор­мулирует следующим образом:

Не принимать никогда любую вещь за истин­ную, если ты ее не познал как истинную с очевидно­стью, чтобы не было никакой возможности сомне­ваться в этом;

Разделить каждый из вопросов, которые следует изучить, на столько частей, сколько необходимо, чтобы эти вопросы лучше разрешить;

Свои идеи располагать в надлежащей последо­вательности, начиная с предметов продвигаться медленно, к знанию наиболее сложных;

Совершать везде такие полные расчеты и такие полные обзоры, чтобы быть уверенным в том, что ты ничего не обошел.

Рационализм –философское направление, признающее разум основой познания и поведения людей.

Научная революция XVI–XVII вв. Привела к систематическому применению в естествознании математических методов. И особенности рационализма XVII

У истоков западноевропейского рационализма стоит философия французского ученого и философа Рене Декарта (1596–1650), с которого, согласно Гегелю, начинается обетованная земля философии Нового времени и закладываются основы дедуктивно-рационалистического метода познания.

Декарт был одним из тех мыслителей, кто тесно связал развитие научного мышления с общими философскими принципами. Он подчеркивал, что нужна философия нового типа, которая сможет помочь в практических делах людей. Подлинная философия должна быть единой как в своей теоретической части, так и по методу. Эту свою мысль Декарт поясняет с помощью образа дерева, корни которого составляет философская метафизика, ствол – физика как часть философии, а разветвленную крону – все прикладные науки, включая этику, медицину, прикладную механику и т.д.

Итак, рационализм Декарта основывался на том, что он попытался применить ко всем наукам особенности математического метода познания . Декарт, будучи одним из великих математиков своего времени, выдвинул идею всеобщей математизации научного знания. Французский философ при этом истолковывал математику не просто как науку о величинах, но и как науку о порядке и мере, царящей во всей природе. В математике Декарт более всего ценил то, что с ее помощью можно прийти к твердым, точным, достоверным выводам. К таким выводам, по его мнению, не может привести опыт. Рационалистический метод Декарта и представляет собой, прежде всего, философское осмысление и обобщение тех приемов открытия истин, которыми оперировала математика.

Суть рационалистического метода Декарта сводится к двум основным положениям. Во-первых, в познании следует отталкиваться от некоторых интуитивно ясных, фундаментальных истин, или, иначе говоря, в основе познания, по Декарту, должна лежать интеллектуальная интуиция. Интеллектуальная интуиция, по Декарту, – это твердое и отчетливое представление, рождающееся в здоровом уме посредством воззрения самого ума, настолько простое и отчетливое, что оно не вызывает никакого сомнения. Во-вторых, разум должен из этих интуитивных воззрений на основе дедукции вывести все необходимые следствия. Дедукция – это такое действие ума, посредством которого мы из определенных предпосылок делаем какие-то заключения, получаем определенные следствия.

Дедукция, по Декарту, необходима потому, что вывод не всегда может представляться ясно и отчетливо. К нему можно прийти лишь через постепенное движение мысли при ясном и отчетливом осознании каждого шага. С помощью дедукции мы неизвестное делаем известным.

Декарт сформулировал следующие три основных правила дедуктивного метода:

– во всяком вопросе должно содержаться неизвестное;

– это неизвестное должно иметь какие-то характерные особенности, чтобы исследование было направлено на постижение именно этого неизвестного;

– в вопросе также должно содержаться нечто известное.

После определения основных положений метода перед Декартом встала задача сформировать такой исходный достоверный принцип, из которого, руководствуясь правилами дедукции, можно было бы логически вывести все остальные понятия философской системы, то есть Декарт должен был осуществить интеллектуальную интуицию.Интеллектуальная интуиция у Декарта начинается с сомнения.То есть, в своих поисках Декарт стал на позиции скептицизма. Его скептицизм носит методологический характер, поскольку он нужен Декарту только для того, чтобы прийти к абсолютно достоверной истине. Ход рассуждений Декарта следующий. Любое утверждение о мире, о Боге и человеке может вызвать сомнение. Несомненным является только одно положение: "Cogito ergo sum" – "Мыслю, следовательно, существую", поскольку акт сомнения в нем означает и акт мышления, и акт существования. Именно поэтому положение "мыслю, следовательно, существую" – основа философии Декарта.

Философия Декарта получила название дуалистической , так как в ней постулируется существование двух субстанций – материальной , которая обладает протяженностью, но не обладает мышлением, и духовной , которая обладает мышлением, но не обладает протяженностью. Эти две не зависимые друг от друга субстанции, будучи продуктом деятельности Бога, соединяются в человеке, который может познать и Бога, и созданный им мир.

Декарт утверждает, что разум в состоянии извлечь из себя высшие идеи, необходимые и достаточные для осмысления природы и руководства поведением. Человек усматривает эти идеи "внутренним" зрением (интеллектуальной интуицией) в силу их отчетливости и ясности. Пользуясь далее точно сформулированным методом и правилами логики, он выводит из этих идей все остальное знание.

В работе "Рассуждение о методе" Декарт сформулировал основные правила, которым нужно следовать, чтобы "вести свой разум к познанию истины".

Первое правило: принимать за истинное то, что самоочевидно, воспринимается ясно и отчетливо и не дает повода к сомнению.

Второе правило: каждую сложную вещь следует делить на простые составляющие, доходя до самоочевидных вещей (правило анализа).

Третье правило: в познании надо идти от простых, элементарных вещей к более сложным (правило синтеза).

Четвертое правило требует полноты перечисления, систематизации как познанного, так и познаваемого, чтобы быть уверенным в том, что ничто не пропущено.

Таким образом, интуиция и дедукция из интуитивного постигнутого – это основной путь, ведущий к познанию всего возможного. В своей рационалистической методологии Декарт предлагает идти от наиболее общих философских положений к более частным положениям конкретных наук, а уже от них – к максимально конкретным знаниям. Можно сказать, что рационалистический метод Декарта представляет собой философское осмысление методологии математика.

Декарт затем конкретизирует правила метода. Важнейшая философская конкретизация состоит в том, чтобы понять процедуру выделения простейшего именно в качестве операции интеллекта. "...Вещи должны быть рассматриваемы по отношению к интеллекту иначе, чем по отношению к их реальному существованию". "Вещи", поскольку они рассматриваются по отношению к интеллекту, делятся на "чисто интеллектуальные" (таковы уже рассмотренные сомнение, знание, незнание, воление), "материальные" (это, например, фигура, протяжение, движение), "общие" (таковы существование, длительность и т.д

15. Философия Р.Декарта. Соотношение метафизики, физики и других наук в системе знания Декарта.

Как было сказано выше, физика составляет, по Декарту, ствол древа познания, вырастающий из метафизики. Сохраняя аристотелевский термин «метафизика», Декарт, подобно многим своим современникам, твердо придерживался идеи единства природоведческого знания, подчеркивая тем самым его мировоззренческую функцию. Но принципы аристотелевской физики, оставшиеся в основном незыблемыми и в схоластике, были радикально пересмотрены автором «Рассуждения о методе» и «Первоначал философии». Он отказался и от тех истолкований природы, которые процветали в ренессансной натурфилософии Телезио, Патрици, Бруно, Кампанеллы и других мыслителей.

Декарт полностью исключает все изменчивые чувственные признаки вещей из понятия материи. Единственным неотъемлемым ее признаком - атрибутом - становится протяженность, способность занимать определенное пространство (поэтому и частицы материи отличаются друг от друга лишь той или иной геометрической формой, фигурой).

Отождествление материальности с протяженностью делало картезианскую физику континуалистской. Здесь - один из главных пунктов связи физики Декарта с его метафизикой. Континуалистская позиция исключает возможность совершенной пустоты. О пустоте можно говорить в относительном смысле - как о большей или меньшей заполненности той или иной части пространства, но абсолютная пустота - как полное отсутствие здесь телесности - с позиций картезианской метафизики противоречит самому понятию бытия. В мировоззренческих условиях той эпохи такая позиция углубляла понимание материального единства универсума, ибо, по словам Декарта, «во всем универсуме существует одна и та же материя», и материя неба не отличается от материи земли.

Континуалистская позиция, отождествляющая пространственность с телесностью, материальностью, в своих истоках также восходит к античности, к Пармениду. Однако уже в античности ей была противопоставлена дискретистская позиция, сформулированная Демокритом. Согласно Демокриту, бытие, мыслимое как бесчисленное множество мельчайших неделимых телец, названных атомами, получает возможность движения лишь благодаря наличию небытия - огромной мировой пустоты, космического вместилища атомов и их простых и сложных соединений, вплоть до бесчисленных миров. Борьба сторонников континуалистского и дискретистского истолкования бытия возобновилась в Новое время. В качестве атомистов, рассматривавших свое учение как наиболее адекватную основу рождавшейся экспериментально-математической физики, выступали виднейшие современники Декарта, начиная с его соотечественника Пьера Гассенди. В дальнейшем позицию атомизма в общем принял и Исаак Ньютон.

16. Особенности эмпиристской философии Ф.Бэкона. Теория «идолов». Индукция как метод познания

Родоначальником эмпиризма,всегда имевшего своих приверженцев в Великобритании, был английский философ Фрэнсис Бэкон (1561-1626 г.г.). Как и большинство мыслителей его эпохи, Бэкон, считая задачей философии создание нового метода научного познания, переосмысливает предмет и задачи науки, как её понимали в средние века. Цель научного знания – в принесении пользы человеческому роду; в отличие от тех, кто видел в науке самоцель, Бэкон подчёркивает, что наука служит жизни и практике и только в этом видит своё оправдание. Общая задача всех наук – увеличение власти человека над природой. Те, кто относились к природе созерцательно, склонны были, как правило, видеть в науке путь к более углублённому и просветлённому разумом созерцанию природы. Такой подход был характерен для античности. Бэкон резко осуждает такое понимание науки. Наука – средство, а не цель сама по себе; её миссия в том, чтобы познать причинную связь природных явлений ради использования этих явлений для блага людей. Именно Бэкону принадлежит знаменитый афоризм: «Знание – сила», в котором отразилась практическая направленность новой науки.

Деятельность Бэкона как мыслителя и писателя была направлена на пропаганду науки, на указание её первостепенного значения в жизни человечества, на выработку нового целостного взгляда на её строение, классификацию, цели и методы исследования. Он занимался наукой как её лорд-канцлер, разрабатывая её общую стратегию, определяя генеральные маршруты её продвижения и принципы организации в будущем обществе. Идея Великого Восстановления Наук пронизывала всё его философские сочинения, провозглашались им с многозначительностью, афористической проникновенностью, завидной настойчивостью и энтузиазмом.

Согласно Бэкону, наука, подобно воде, имеет своим источником или небесные сферы, или землю. Она состоит из двух видов знания – один внушается Богом, а другой ведёт своё начало от органов чувств. Наука, таким образом, делится на теологию и философию, т. е. существует истина религиозная и «светская». При этом он требовал строго разграничения сфер компетенции этих видов истины. Вера в Бога достигается путём откровения, тогда как «светская» истина постигается опытом и разумом.

Одна из линий бэконовской критики – это «изобличение доказательств». Он считает, что логика, которая тогда имелась, бесполезна для научных открытий. Слишком живые для того времени примеры бесплодных спекулятивных дедукций схоластики подвигли Бэкона на разработку своего метода. Схоластика была «книжной» наукой, т.е. пользовалась сведениями, полученными из книг. Ощущался недостаток не столько в идеях, сколько в методе для получения новых открытий

Наблюдение – это активная форма деятельности, направленная на определённые объекты и предполагающая формулировку целей и задач. Наблюдение фиксирует то, что предлагает сама природа. Но человек не может ограничиться лишь ролью наблюдателя. Проводя эксперименты, он является и деятельным испытателем. Особую форму познания составляет мысленный эксперимент, который совершается над воображаемой моделью.

Эмпирический уровень познания связан с использованием всевозможных приборов; он предлагает наблюдение, описывание наблюдаемого, ведение протоколов, использование документов.

Компенсацию несостоятельности чувства и исправление его ошибок даёт правильно организованный и специально приспособленный для того или иного исследования опыт или эксперимент. При этом для науки важны не всякие опыты, но, прежде всего поставленные, с целью открытия новых свойств явлений, их причин или, как выражается философ, аксиом, дающие материал для последующего более полного и глубокого теоретического понимания. Формируя теоретические аксиомы и понятия о природных явлениях, не следует полагаться на абстрактные обоснования, какими бы заманчивыми и справедливыми они не казались. Надо расшифровать тайный язык природы из документов самой же природы, из фактов опыта. Самое главное – выработать правильный метод анализа и обобщения опытных данных, позволяющий постепенно проникнуть в сущность исследуемых явлений. По Бэкону, таким методом должна стать индукция, что означает «наведение».

Простейшим случаем индуктивного метода является так называемая полная индукция, когда перечисляются все предметы данного класса и обнаруживается присущее им свойство. Так, может быть сделан индуктивный вывод о том, что в этом букете все розы жёлтые. Однако в науке роль полной индукции не очень велика. Гораздо чаще приходится прибегать к неполной индукции, когда на основе наблюдения конечного числа фактов делается общий вывод относительно всего класса данных явлений. Таким образом, естествознание должно пользоваться двумя средствами: перечислением и исключением, причём главное значение имеют именно исключения. Должны быть собраны по возможности все случаи, где присутствует данное явление, а затем все, где оно отсутствует. Если удастся найти какой-либо признак, который всегда сопровождает данное явление и который отсутствует, когда этого явления нет, то этот признак можно считать «формой», или «природой», данного явления. С помощью своего метода Бэкон, например, нашёл, что «формой» теплоты является движение мельчайших частиц тела.

Суммируя метод «индукции» можно выделить следующие принципы и умения метода:

1. Формировать суждения, опираясь на возможно большее количество фактов;

2. Постепенно восходить от фактов к аксиомам;