Главная Сонник

Основоположниками мифологической теории искусства были немецкие ученые. Мифологическая школа литературоведения

Русская мифологическая школа оформилась на рубеже 1840-50-х гг. Ее основоположником был Фёдор Иванович Буслаев, “первый русский подлинный ученый-фольклорист". Буслаев был филологом широкого диапазона (языковед, исследователь древнерусской литературы и народной поэзии). Вслед за братьями Гримм Буслаев установил связь фольклора, языка и мифологии, выделил принцип коллективной природы художественного творче­ства народа. Мифологический анализ он применил к славянскому материалу. Труды Буслаева развивали идею о том, что народное сознание проявилось в двух важнейших формах: языке и мифе. Миф - форма народной мысли и народного сознания. Буслаева как мифолога характеризует капитальный труд "Исторические очерки русской народной словесности и искусства" (Т. 1-11. - СПб., 1861). Позже ученый оценил положительные стороны дру­гих направлений в фольклористике и проявил себя в них.

Братья Гримм и Буслаев были основоположниками мифоло­гической теории. "Младшие мифологи" (школа сравнительной мифологии) расширили сферу исследования мифов, привлекли фольклор и язык других индоевропейских народов, усовершен­ствовали метод, в основе которого лежало сравнительное изуче­ние этносов. В Европе, а затем и в России мифологическая школа получила ряд разновидностей. Метеорологическая (или "грозо­вая") теория связывала происхождение мифов с атмосферными явлениями; солярная теория видела в основе мифов первобыт­ные представления о небе и солнце - и проч. При этом всех мифологов объединяло убеждение, что древней религией была религия природы, обожествление ее сил.

Наиболее известным представителем русской школы млад­ших мифологов был А. Н. Афанасьев, который вошел вь историю фольклористики не только как составитель знаменитого сбор­ника "Народные русские сказки", но и как крупный исследователь. Комментарии к сказкам его сборника, выделенные во втором издании в отдельный, четвертый том, легли в основу капи­тального труда Афанасьева "Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований, в связи с мифическими сказаниями других род­ственных народов".

Афанасьев выступил как ученик Ф.И. Буслаева, последова­тель братьев Гримм и других западноевропейских ученых. Одна­ко в мифологическую теорию он внес новое. Афанасьев привлек настолько громадный фактический материал, что "Поэтические воззрения…" сразу стали ярким явлением в мировой науке и до сих пор остаются ценной справочной книгой по славянской мифологии.

Свои теоретические взгляды Афанасьев изложил в первой главе, ко­торую назвал "Происхождение мифа, метод и средства его изучения".

Происхождение мифов объясняет история языка. Ссылаясь на диа­лекты и язык фольклора, Афанасьев утверждал: "В древности значение корней было осязательно"; "Большая часть названий основывалась на весьма смелых метафорах 1 ”. Однако со временем происходило затемнение метафор, метафорическое уподобление начинало восприниматься как действительный факт - и рождался миф. "Стоило только забыться, зате­ряться первоначальной связи понятий, чтобы метафорическое уподобление получило, для народа все значение действительного факта и послужило поводом к созданию целого ряда баснословных сказаний. Извилистая молния является огненным змеем, быстролетные ветры наделяются крыльями, владыка летних гроз - огненными стрелами"." . В вопросе о сущности мифов ученый был последователем прежде всего "метеорологической" теории, согласно которой в основе большин­ства мифов лежит обожествление грозы, грома, молнии, ветра, туч. Афанасьев писал: "Чудесное сказки есть чудесное могучих сил природы"<...> Противоположность света и тьмы, тепла и холода, весенней жизни и зимнего омертвения - вот что особенно должно было поразить наблюдающий ум человека. Чудная, роскошная жизнь природы, громко звучащая в миллионах разнообразных голосов и стремительно развивающаяся бесчисленныхформах, обусловливается силою света и тепла, без нее все замирает. Подобно другим народам, наши праотцы обоготворили небо, полагая там ее вечное царство, ибо с неба падают солнечные лучи, оттуда блистают луна и звезды и проливается плодотворящий дождь" <…> “В весенних грозах, сопровождающих возврат солнца из дальних странствий в царство зимы, воображению древнейших народов рисовались: с родной стороны, брачное торжество природы, поливаемой семенем дождя, а с другой - ссоры и битвы враждующих богов; в громовых раскатах, потрясающих землю, слышались то клики свадебного веселья, то воинственные призывы и брань.

На протяжении истории мифы подвергались значительной переработке. Афанасьев выделил три принципиально важных момента.

" Во-первых, "раздробление мифических сказаний". "Большая часть мифических представлений индоевропейских народов восходит к отдаленному времени ариев; выделяясь из общей массы родоначального племени и расселяясь по дальним землям, народы, вместе с богато выработанным словом, уносили с собой и самые воззрения и верования".

Во-вторых, "низведение мифов на землю и прикрепление их к извес­тной местности и историческим событиям". "…Поставленные в условия человеческого быта, воинственные боги утрачивают свою недоступность, нисходят на степень героев и смешиваются с давно усопшими историчес­кими личностями. Миф и история сливаются в народном сознании; собы­тия, о которых повествует последняя, вставляются в рамки, созданные першем; поэтическое предание получает историческую окраску, и мифи­ческий узел затягивается еще крепче".

В-третьих, нравственное (этическое) мотивирование мифических ска­заний". С возникновением государственных центров мифы канонизируются, причем в высшей среде. Они приводятся в хронологическую последо­вательность, устанавливается иерархический порядок: боги подразделя­ются на высших и низших. Общество богов организуется по образцу человеческого, государственного союза, и во главе его становится верхов­ный владыка с полною “царственною властью".

Для Афанасьева фольклор - важный и, достоверный источник мифологических разысканий. Исследователь рассмотрел загадки, пословицы, приметы, заговоры, обрядовые песни, былины, духовные стихией сказки. О сказках он писал: "Сравнительное изучение сказок, живущих в устах индоевропейских народов, приводит к двум заключениям: во-первых, что сказки создались, на мотивах, лежащих в основе древнейших воззрений арийского народа на природу, и во-вторых, что по всему вероятию, уже в эту давнюю арийскую эпоху были выработаны главные типы сказочного эпоса и потом разнесены разделившимися племенами в разные сторо­ны - : на места их новых поселений"1. Так объяснялось международное сходство сказочных сюжетов и образов.

Афанасьев поставил в фольклористике существенные теоре­тические проблемы: о сущности мифов, об их происхождении и историческом развитии. Он предложил стройную концепцию. Вместе с тем в этом труде отразились недостатки романтичес­ких теорий языковедов и фольклористов середины XIX в. Уже современники критиковали Афанасьева за отсутствие четких критериев, за субъективизм в конкретных истолкованиях.

"Поэтические воззрения славян на природу" способствовали активизации изучения фольклора и оказали воздействие на литературное творчество русских писателей (П. И. Мельникова-Печерского, С. А. Есенина и др.).

Мифологическая школа

Одна из ранних литературоведческих систем академического направления в России. Миф представляет собой вымышленное предание, результат коллективного общенационального творчества, в котором явления природы переносятся на жизнь человека. Мифология возникает и существует в форме образов языческого (дохристианского), христианского, постхристианского коллективного мышления народа, а в литературе связана с романтизмом, повсеместно установившимся в европейских странах в конце XVIII – начале XIX столетия. В это время широкое распространение получила мифология Древней Греции и Древнего Рима.

Принципы и приемы мифологической школы заложены в трудах немецких ученых – братьев Я. Гримма (1785-1865) и В. Гримма (1786-1859), стоявших у истоков немецкой литературоведческой науки. Особенно активен в этом отношении был Якоб Гримм, который собирал и издавал различные предания европейских народов, в том числе славянских. В 1812 г. братья Гримм издают свое знаменитое собрание «Сказок», а в 1819 г. Якоб Гримм начинает издавать многотомную «Немецкую грамматику», в которой взамен логического принципа он предложил исторический принцип преподавания и изучения языка.

В 1835 г. Якоб Гримм издает монографию «Немецкая мифология», в которой выводит из мифа все жанры народного творчества – былины, сказки, песни, легенды.

В России принципы сравнительно-мифологического изучения языка, вслед за Я. Гриммом, предложил Ф.И. Буслаев (1818-1897), известный российский филолог, основоположник русской мифологической школы, академик Петербургской Академии наук, профессор Московского университета.

Буслаева привлекает учение Я. Гримма о языке как носителе форм национального мышления, восходящих к древним преданиям и мифам. Работая преподавателем русского языка в гимназиях, в Московском университете, Буслаев создает сравнительно-мифологическую систему изучения и преподавания языка, которую демонстрирует в фундаментальном труде «Очерки преподавания отечественного языка», опубликованном в 1844 г. Принципы исторического изучения языка предлагаются Буслаевым и в работе «О влиянии христианства на русский язык. Опыт истории языка по Остромирову евангелию», опубликованной в 1848 г. по материалам его магистерской диссертации.

Как и Я. Гримм, Буслаев считает, что смысловые и поэтические формы языка восходят в своих истоках к заложенному в мифе первичному преданию. Расшифровав с помощью сравнительно-исторического метода изучения значение мифа, можно выйти и к образу. Буслаев занимается как бы языковой археологией: посредством сравнительной мифологии он осуществляет реконструкцию языковых источников, как бы восстанавливая их исконное значение. Значение это заложено в мифе. Система мифов, связанная с устным народным творчеством, в свою очередь, восходит к народному мышлению и выступает как результат его коллективного творчества. Как видно, мифологическая система Я. Гримма – Буслаева выстроена на трех уровнях: миф – язык – поэзия. Народная поэзия, по Буслаеву, тесно связана с языком. Буслаев активно работает в рамках языческой и христианской мифологии. В 1858 г. он издает «Опыт исторической грамматики русского языка», в 1861 г. – «Историческую грамматику церковно-славянского и древнерусского языков» и два тома «Исторических очерков русской народной словесности и искусства». Возникает в филологической науке «Буслаевская школа» сравнительной мифологии, к выводам которой проявили интерес крупные русские ученые – Н.С. Тихонравов, А.Н. Пыпин, С.П. Шевырев и др. Буслаев занимается проблемами литературы, особенно народного творчества, его символикой. Он разрабатывает проблемы жанров народного эпоса, в частности исторического рассказа, сказки. Он предлагает свою классификацию народного эпоса, разграничивая жанры теогонического и героического эпоса. Исследуя с помощью мифологической системы памятники литературы, он достигает больших успехов в восстановлении текстов, объяснении их поэтических значений.

Многое из работ Буслаева приобрело для современников значение глубоких открытий. Мифосистема Буслаева оказалась особенно адекватной в применении к памятникам древности, немалая часть которых была им открыта заново. Увлеченный своими успехами в мифоанализе, Буслаев готов был распространить свой метод на изучение современной ему художественной литературы. Экспериментируя в этимологической сфере языка, он как бы невольно ограничивал себя рамками формы с ее неизбежной односторонностью и субъективизмом. Он ищет возможность возвести значения слов к общему индоевропейскому языку. Имена героев русских былин Буслаев связывает с мифами, обозначающими реки. Дунай у него – символ великана.

Последователем Буслаева, продолжателем традиции мифологической школы в России явился его младший современник А.Н. Афанасьев (1826-1871).

В отличие от Буслаева, Афанасьев не достиг никаких ученых степеней, хотя и закончил Московский университет по юридическому факультету. Он занимал незначительные чиновничьи посты и печатался в различных журналах совсем не по юридической специальности, а по истории России и фольклористике. Проблемы народного творчества стали делом всей жизни Афанасьева. Он увлечен идеями сравнительной мифологии Буслаева. В 1850 – 1860-х годах он публикует статьи «Ведун и ведьма», «Колдовство на Руси в старину», «Зооморфические божества у славян: птица, конь, бык, корова, змея и волк». А в период с 1855 по 1863 г. по типу Я. Гримма Афанасьев издал в восьми томах собрание «Народных русских сказок», принесшее ему широкую известность.

Методологические принципы исследования произведений народного творчества представлены им в монографическом трехтомном труде «Поэтические воззрения славян на природу» (1865-1869). Подобно Я. Гримму и Буслаеву, Афанасьев источником народного творчества считает миф. Но, в отличие от Буслаева, он не считает необходимым исследовать в деталях эволюцию от мифа через язык к образу: он принимает как данность мифологическую теорию и занимается сам мифотворчеством, обычно на уровне мифологических образов. Он воссоздает значение мифа не на основе этимологических разысканий, как это было у Буслаева, а посредством сближения и растворения религиозного ядра мифа в конкретном историческом событии или образе народного героя. Афанасьев возводил индоевропейские мифы в основном к арийским источникам.

В 1860-х годах сравнительно-лингвистический метод Я. Гримма – Буслаева осложняется у Афанасьева так называемой «метеорологической» («небесной») теорией мифа, выдвинутой немецкими учеными А. Куном, В. Шварцем и английским ученым М. Мюллером. Работа Мюллера, опубликованная в России в 1863 г., называлась, подобно афанасьевской, «Поэтические воззрения на природу греков, римлян и немцев в их отношении к мифологии». Современные мифы, по мнению Мюллера, принятому и Афанасьевым, явились результатом замены утраченного первоначального, древнейшего значения слова каким-либо явлением природы. У Афанасьева это были «небесные» явления: тучи, гром, дождь, облака, солнце. Стада арийских пастухов олицетворяются у него с дождевыми облаками, могучим Громовником. В работах Афанасьева зарождается русская демонология. Он олицетворяет Соловья-разбойника с демоном грозовой тучи, а богатырь Илья Муромец, идущий на борьбу со змеем, выступает как демонический посланец холодных облаков. Пушкинский Балда представлен у Афанасьева Богом-Громовником. Современники критиковали эти фантастические трактовки Афанасьевым значения мифов: субъективизм в анализе им образов народного творчества отмечали А.Н. Пыпин, Н.А. Добролюбов, Н.А. Котляревский, А.Н. Веселовский. Но при этом критики видели в работах Афанасьева огромную эрудицию, высоко ценили массу привлеченных им к изучению материалов народного творчества.

Афанасьев не только сохранил в своих мифах, но и приумножил высокий нравственный смысл русских былин, легенд, сказок. Он опубликовал целый ряд статей по вопросам истории русской литературы: о творчестве Кантемира, Новикова, Фонвизина, Пушкина, Батюшкова. В 1859 г. выпустил сборник «Народные русские легенды».

Концепции мифологической школы разделяли многие русские ученые, в том числе О.Ф. Миллер, Н.А. Котляревский. Под влиянием мифологов в первой половине XIX в. в России находились А.Н. Пыпин, А.А. Потебня, А.Н. Веселовский. Теория Я. Гримма – Буслаева давала положительные результаты, особенно при анализе памятников русской старины. Однако очень быстро была отмечена ее ограниченность, особенно при изучении произведений современных авторов. Не всегда она давала достоверные ответы и на вопросы об исторических источниках литературных явлений старины. К тому же во второй половине XIX в. стали выходить работы ученых сравнительно-исторической школы, выдвинувших теорию заимствования. И для самого Буслаева, с появлением работ А.Н. Веселовского, основоположника русской компаративистики, стала видна ограниченность мифологического метода. Это можно отметить в его работах «Сравнительное изучение народного быта и поэзии» (1872) и «Странствующие повести и рассказы» (1874).

Современник Буслаева и Афанасьева В.И. Даль определяет миф в своем «Толковом словаре живого великорусского языка» более широко, связывая его с действием и типом человеческой личности. «Миф, – говорится в словаре, – происшествие или человек баснословный, небывалый, сказочный». И дополнительное определение: «иносказание в лицах, вошедшее в поверье». Даль видит в мифе перелицованную драму.

Миф и мифология продолжают интересовать ученых и в дальнейшем. Почти столетие спустя после Буслаева в работе «Диалектика мифа» А.Ф. Лосев дает мифу такое определение: «Миф есть в словах данная чудесная личностная история». От Буслаева здесь почти ничего не осталось. Этимологическая основа исследования исчезла: «в словах данная» – это лишь способ фиксации, форма. Лосев ближе к Далю. В центре у него – «история» («происшествие»). Далее: у Лосева – «чудесная», у Даля – «небывалая», «баснословная». Но самое главное: Лосев лишает буслаевско-гриммовский миф его источника – коллективного автора. Для Лосева миф не результат коллективного мышления народа, народного творчества, а история – «личностная», т. е. индивидуальная. А здесь возможно двоякое истолкование природы мифа: миф как личное восприятие чуда и миф как личное сотворение мифа, т. е. мифотворчество. Таким образом, Лосев как бы дает мифу вторую жизнь, создает новую науку – мифопоэтику. Мифопоэтическое своеобразие с тем или иным успехом теперь рассматривается на уровне индивидуального стиля писателя.

Мифологическая школа 1. Мифология как система миропонимания. Мифологическое мышление в греко-римской культуре. Мифология - форма общественного сознания, мировоззрение древнего общества, которое совмещает в себе как фантастическое, так и реалистическое восприятие окружающей действительности. Как правило, мифы пытаются дать ответ на следующие основные вопросы: происхождение Вселенной, Земли и человека; объяснение природных явлений; жизнь, судьба, смерть человека; деятельность человека и его достижения; вопросы чести, долга, этики и нравственности. Чертами мифа являются: очеловечивание природы; наличие фантастических богов, их общение, взаимодействие с человеком; отсутствие абстрактных размышлений (рефлексии); практическая направленность мифа на решение конкретных жизненных задач (хозяйство, защита от стихии и т. д.); однообразие и поверхность мифологических сюжетов. Мифологическим мировоззрением – независимо от того, к далекому прошлому или сегодняшнему дню оно относится мы назовем такое мировоззрение, которое основано не на теоретических доводах и рассуждениях, либо на художественно – эмоциональном переживании мира, либо на общественных иллюзиях, рожденных неадекватным восприятием большими группами людей (классами, нациями) социальных процессов и своей роли в них. Одна из особенностей мифа, безошибочно отличающая его от науки, заключается в том, что миф объясняет «все», так как для него нет непознанного и неизвестного. Он является наиболее ранней, а для современного сознания – архаичной, формой мировоззрения Мы встречаем мифы во всех культурных регионах Древнего мира. Мифология -систематизированная, универсальная форма общественного сознания и духовно- практический способ освоения мира, первобытного общества. Это -исторически первая попытка дать связный ответ на мировоззренческие вопросы людей, удовлетворить их потребность в мироуяснении и самоопределении. Любой миф построен как повествование на ту или иную мировоззренческую тему - о мироустройстве, о происхождении человеческого рода, о стихиях, богах, титанах, героях. Широко известны античные мифы -- детально разработанные повествования древних греков и римлян о богах, титанах, героях, фантастических животных. Античную мифологию наряду с библейской по праву считают наиболее значительной по степени ее влияния на дальнейшее развитие культуры многих народов, в особенности европейских.. Благодаря распространенным в Европе латыни и - в меньшей степени - древнегреческому языку античные мифы, получили не только широкое распространение, но подверглись глубокому осмыслению и изучению. Невозможно переоценить и их эстетическое значение: не осталось ни одного вида искусств, который не имел бы в своем арсенале сюжетов, основанных на античной мифологии - есть они а скульптуре, в живописи, музыке, поэзии, прозе и т. д. Что касается словесности, то прекрасно сказал об этом в свое время А. С. Пушкин: «Не считаю за нужное говорить о поэзии греков и римлян: кажется, каждый образованный человек должен иметь достаточное понятие о созданиях величавой древности». Древние греки были деятельным, энергичным народом, не боявшимся познавать реальный мир, хотя он и был населен враждебными человеку существами, вселявшими в него страх. Но безграничная жажда познания этого мира пересиливала страх перед неизвестной опасностью. Приключения Одиссея, поход аргонавтов за золотым руном - это запечатленные в поэтической форме все те же стремления узнать как можно больше о той земле, на которой обитает человек. В своих поисках защиты от страшных стихийных сил греки подобно всем древним народам, прошли через фетишизм - веру в одухотворенность мертвой природы (камней, дерева, металла), который потом сохранился в поклонении прекрасным статуям, изображавшим их многочисленных богов. В их верованиях и мифах можно заметить и следы анимизма и самых грубых суеверий первобытной эпохи. Но греки довольно рано перешли к антропоморфизму, создав своих богов по образу и подобию людей, при этом наделив их непременными и непреходящими качествами - красотой, умением принимать любой образ и, самое главное, бессмертием. Древнегреческие боги были во всем подобны людям: добры, великодушны и милостливы, но в то же время зачастую жестоки, мстительны и коварны. Человеческая жизнь неизбежно кончалась смертью, боги же были бессмертны и не знали границ в выполнении своих желаний, но все равно выше богов была судьба - Мойры - предопределение, изменить которое не мог никто из них. Таким образом, греки, даже в участи бессмертных богов усматривали их сходство с судьбами смертных людей Боги и герои греческого мифотворчества были живыми и полнокровными существами, непосредственно общавшимися с простыми смертными, вступавшими с ними в любовные союзы, помогавшие своим любимцам и избранникам. И древние греки видели в богах существа, у которых все, свойственное человеку, проявлялось в более грандиозном и возвышенном виде. Безусловно, это помогало грекам через богов лучше понять себя, осмыслить собственные намерения и поступки, достойным образом оценить свои силы Римская мифология во многом сформировалась на основе греческой мифологии, однако изначально религиозные верования древних римлян основывались на анимизме – обожествлении и наделении душой объектов природного мира. Римские боги не были близки к человеку, они скорее выступали как некие грозные и страшные силы, расположение и поддержку которых можно было заслужить с помощью поклонения и специальных ритуалов. Ни одно дело римлянин не начинал без молитвенного обращения к богам, однако оно подчас носило формальный характер, и было вызвано страхом навлечь на себя божественную немилость. Следует отметить, что мифы Древнего Рима не являются такими же поэтичными, как греческие: делая основной упор на сюжетно-событийную линию, римские мифы без особых художественных изысков отражают религиозные представления людей того времени. Римские боги не имели своего Олимпа, не были связаны узами родства и часто выступали в качестве символов. Например, камень символизировал бога Юпитера, огонь ассоциировался с богиней Вестой, Марс отождествлялся с копьем. Под негласным покровительством таким образов-символов, с которыми отождествлялись римские боги, и проходила вся жизнь римлянина от рождения до смерти. .Греческая мифология и римская мифология несут мощный заряд философского, этического и эстетического осмысления жизни, ставя перед человечеством вопросы, которые до сих пор являются актуальными. 2.Понятие мифа, мифологии в методологии мифологической школы Как особый метод, мифологическое литературоведение сформировалось в 30-ые г. 19в. в Западной Европе, хотя еще со времен Средневековья существовала герменевтика - истолкование священных изотерических текстов, которая имела филологическое и мифологическое понимание. М. ш. не следует отождествлять с наукой о мифологии (см. Мифы), с мифологич. теориями. Хотя М. ш. занималась и собственно мифологией, но последняя приобретала в ее теоретич. построениях универсальное значение как источник нац. культуры и привлекалась для объяснения происхождения и смысла явлений фольклора. Философская основа классической мифологической школы стала эстетика Шеллинга, братьев Шлегеллей, которые утверждали, что в основе всякой культуры, литературы оказывается мифология. Целенаправленно идеи стали развиваться в период формирования романтизма, когда возродился интерес к легендарному прошлому, фольклорным жанрам. Теорию европейской мифологической школы разработали фольклористы братья Гримм в книге «Немецкая мифология». Используя принципы сравнительного метода, фольклористы противопоставляли сказки с целью выявления общих моделей, образов, сюжетов. В России мифологический метод распространяется в середине 19в. Его классики – Буслаев, Афанасьев, Пропп. Идеалистич. тенденции в изучении мифов теоретически обобщил Шеллинг. По Шеллингу, миф был первообразом поэзии, из к-рой затем возникли философия и наука. В «Философии искусства» он доказывал, что «мифология есть необходимое условие и первичный материал для всякого искусства» . Сходные мысли высказал Ф. Шлегель. Во «Фрагментах» он писал: «Ядро, центр поэзии следует искать в мифологии и в древних мистериях»; по Шлегелю, возрождение иск-ва возможно только на основе мифотворчества, источником нем. нац. культуры должны стать мифология древних германцев и рожденная ею нем. нар. поэзия. Эти идеи развивал и А. Шлегель, их восприняли и разработали применительно к фольклору гейдельбергские романтики (Л. Арним, К. Брентано, Й. Гёррес) и ученики последних - бр. В. и Я. Гримм, с именами к- рых связывается окончат. оформление М. ш. Бр. Гримм сочетали нек-рые фольклористич. идеи гейдельбержцев с мифологизмом Шеллинга - Шлегелей. Они считали, что нар. поэзия имеет «божественное происхождение»; из мифа в процессе его эволюции возникли сказка, эпос, легенда и т. п.; фольклор - бессознательное и безличное творчества коллективной нар. души. Перенося на изучение фольклора методологию сравнит. языкознания, Гриммы возводили сходные явления в области фольклора разных народов к общей для них древнейшей мифологии, к некоему «прамифу» (по аналогии с «праязыком»). По их мнению, исконные мифологич. традиции особенно хорошо сохранились в нем. нар. поэзии. Взгляды Гриммов теоретически обобщены в их кн. «Немецкая мифология» (1835). В М. ш. могут быть выделены два осн. направления: этимологическое (лингвистич. реконструкция мифа) и аналогическое (сравнение мифов, сходных по содержанию). А. Кун в работах «Нисхождение огня и божественного напитка» (1859) и «О стадиях мифообразования» толковал мифологич. образы путем семантич. сближения имен со словами санскрита. Он привлек к сравнит. изучению «Веды» что осуществил также М. Мюллер в «Опытах по сравнительной мифологии» и в «Чтениях о науке о языке» (1861- 64). Мюллер разработал методику лингвопалеонтологии). Кун и Мюллер стремились воссоздать древнейшую мифологию, устанавливая сходства имен мифологич. образов разных индоевроп. народов, сводя содержание мифов к обожествлению явлений природы - светил («солярная теория» Мюллера), грозы и т. п. («метеорологическая теория» Куна). Принципы лингвистич. изучения мифологии оригинально применил Ф. Буслаев в работах 1840-50-х гг. Разделяя общую теорию М. ш., Буслаев считал, что все жанры фольклора возникли в «эпический период» из мифа, и возводил, напр., былинные образы к мифологич. сказаниям о возникновении рек (Дунай), о великанах, живущих в горах (Святогор), и т. п. Крайнее выражение солярно-метеорологич. теория получила в работе О. Миллера «Илья Муромец и богатырство Киевское» (1869). На основе «аналогического» изучения мифов возникали различные теории. Так, В. Шварц и В. Манхардт выводили мифы не из обожествления небесных явлений, а из поклонения «низшим» демоническим существам (демонологическая, или натуралистическая, теория), в связи с чем фольклор они связывали с «низшей мифологией. Своеобразным синтезом различных теорий М. ш. была работа «Поэтические воззрения славян на природу» . А. Н. Афанасьева, к-рый наряду с Буслаевым впервые в России приложил принципы М. ш. к изучению фольклора. Дань М. ш. отдали в ранних работах А. Н. Пыпин («О русских народных сказках», 1856) и А. Н. Веселовский («Заметки и сомнения о сравнительном изучении средневекового эпоса», 1868; «Сравнительная мифология и ее метод», 1873), причем последний внес в понимание мифологии и ее соотношения с фольклором идею историзма. Впоследствии Буслаев, Пыпин и Веселовский подвергли критике концепции М. ш. Методология и выводы М. ш., основанные на идеалистич. понимании мифологии и преувеличении ее роли в истории иск-ва, не приняты последующим развитием науки, однако в свое время М. ш. сыграла важную роль, способствуя активному изучению фольклора и обоснованию народности иск-ва. М. ш. заложила основы сравнительной мифологии и фольклористики и поставила ряд существенных теоретич. проблем. 3. Теория мифа в концепции братьев Гримм «Немецкая мифология» 1853г Немецкие ученые братья В. и Я. Гримм испытали влияние романтической эстетики, в которой содержался тезис о “национальном духе» каждого народа. Источником искусства признавалась мифология. Братья Гримм поставили целью воссоздать немецкую мифологию, для чего занялись изучением фольклора языка древних германцев. Ученые впервые указали на то, что корни национальной культуры связаны с древними народными верованиями - язычеством. Главный труд Я. Гримма «Немецкая мифология» («Deutsche Myfologie», 1835) и дал название первому теоретическому направлению фольклористики. После выхода в свет «Немецкой мифологии» в западноевропейской филологической науке окончательно утверждается взгляд на мифологию как на продукт «бессознательно творящего духа», некой «коллективной души» одновременно как выражение сущности народной жизни. В 1835 году осуществился давний замысел Якоба Гримма реконструировать германскую мифологию, объяснить ее и вернуть ей хотя бы частицу того авторитета, которым она пользовалась во времена германской древности и которого она, по мнению братьев Гримм, вполне заслуживает. «Основой основ предания является миф, - пишет Я. Гримм в предисловии к «Немецкой мифологии» - то есть вера в богов... Без такой мифологической основы нельзя понять предание, так же как, не зная происшедших конкретных событий, нельзя представить себе историю» . «Немецкая мифология» - это гигантский труд по ее описанию немецкой мифологии как самостоятельный части единой германо-скандинавской мифологии, на широком фоне сопоставления ее с мифологиями многих европейских и азиатских народов. Слово «мифология» имеет два основных значения: во-первых, это совокупность фантастических представлений о мире, заключенных в преданиях (мифах) того или иного народа, и, во-вторых, это наука, занимающаяся изучением мифов. У Я. Гримма оно употребляется и в том и в другом смысле, в зависимости от контекста. Создавая эту работу Я. Гримм преследовал две основные цели: 1) доказать исконную самобытность и огромное культурное значение древнейших языческих народномифологических верований; 2) утвердить исконное родство и единое происхождение всех индоевропейских народов на основании родства мифологий на начальном этапе развития этих народов. Миф, по мнению Я. Грима, общее достояние народов: заимствования и влияния имели место, но ими ни в коем случае не объясняется сходство многих основополагающих черт в мифологии индоевропейских народов. Широта универсально-синтетического подхода Я. Гримма к изучению древностей национальной немецкой культуры была во многом утрачена его последователями, также сузилась сфера применения разработанного им сравнительно-мифологического метода в восстановлении древнейших слоев не только германо-скандинавской, но и всей индоевропейской мифологии. В своей работе Я. Гримм оперирует огромной массой материала, опираясь на самые разнообразные фольклорные и исторические источники, включая греческих и римских авторов. В поле зрения Я. Гримма попадают не только быт и герои, но все то, что так или иначе облекается фантазией древних германцев и играет важную роль в их системе воззрений на мир и природу. Важное место отводится здесь религиозным обычаям и суевериям древних и современных ему германских, славянских и романских народов. Так, согласно своей теории, братья Гримм утверждали, что из мифа в процессе эволюции возникли сказка, эпос, легенда и др., которые также являются бессознательным творчеством коллективной «души народа». Эта теория сформировала два течения: этимологическое (лингвистическая реконструкция мифов) и аналогическое (сравнение мифов, сходных по содержанию). Как отмечал Г. Герстнер, «этот труд послужил толчком для многих исследовательских работ и началом новой науки - мифологии». Эта книга побуждала к творчеству многих современников, к ней обращались поэты и художники, «они находили в ней близкие сюжеты и мотивы» . «Немецкая мифология» Якоба Гримма получила широчайшее признание и в Германии, и за ее пределами и стали авторитетным трудом, способствовавшим окончательному оформлению и утверждению в филологической науке влиятельной мифологической школы, имевшей много приверженцев. 4.Концепция мифологической школы в трудах отечественных исследователей: Буслаев, Афанасьев, Миллер, Котлеровский, Потебня, Веселовский. Русская мифологическая школа оформилась на рубеже 1840-50-х гг. Ее основоположником был Ф. И. Буслаев, “первый русский подлинный ученый- фольклорист"2. Буслаев был филологом широкого диапазона (языковед, исследователь древнерусской литературы и народной поэзии). Вслед за братьями Гримм Буслаев установил связь фольклора, языка и мифологии, выделил принцип коллективной природы художественного творчества народа. Мифологический анализ он применил к славянскому материалу. Труды Буслаева развивали идею о том, что народное сознание проявилось в двух важнейших формах: языке и мифе. Миф - форма народной мысли и народного сознания. Буслаева как мифолога характеризует капитальный труд "Исторические очерки русской народной словесности и искусства" . Позже ученый оценил положительные стороны других направлений в фольклористике и проявил себя в них. Братья Гримм и Буслаев были основоположниками мифологической теории. "Младшие мифологи" (школа сравнительной мифологии) расширили сферу исследования мифов, привлекли фольклор и язык других индоевропейских народов, усовершенствовали метод, в основе которого лежало сравнительное изучение этносов. В Европе, а затем и в России мифологическая школа получила ряд разновидностей. Метеорологическая (или "грозовая") теория связывала происхождение мифов с атмосферными явлениями; солярная теория видела в основе мифов первобытные представления о небе и солнце - и проч. При этом всех мифологов объединяло убеждение, что древней религией была религия природы, обожествление ее сил. В России школа сравнительной мифологии имела многих последователей. Солярно- метеорологическая концепция была разработана О. Ф. Миллером ("Илья Муромец и богатырство киевское. Сравнительно-критические наблюдения над слоевым составом народного русского эпоса". - СПб., 1869). Тщательно подобрав огромный материал, автор попытался выделить в русском эпосе разные по древности слои, отделить исторические и бытовые элементы от мифологических. Наиболее известным представителем русской школы младших мифологов был А. Н. Афанасьев, который вошел в историю фольклористики не только как составитель знаменитого сборника "Народные русские сказки", но и как крупный исследователь. Комментарии к сказкам его сборника, выделенные во втором издании в отдельный, четвертый том, легли в основу капитального труда Афанасьева "Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований, в связи с мифическими сказаниями других родственных народов Афанасьев выступил как ученик Ф.И. Буслаева, последователь братьев Гримм и других западноевропейских ученых. Однако в мифологическую теорию он внес новое. Афанасьев привлек настолько громадный фактический материал, что "Поэтические воззрения…" сразу стали ярким явлением в мировой науке и до сих пор остаются ценной справочной книгой по славянской мифологии.Свои теоретические взгляды Афанасьев изложил в первой главе, которую назвал "Происхождение мифа, метод и средства его изучения". Для Афанасьева фольклор - важный и, достоверный источник мифологических разысканий. Исследователь рассмотрел загадки, пословицы, приметы, заговоры, обрядовые песни, былины, духовные стихией сказки. О сказках он писал: "Сравнительное изучение сказок, живущих в устах индоевропейских народов, приводит к двум заключениям: во-первых, что сказки создались, на мотивах, лежащих в основе древнейших воззрений арийского народа на природу, и во-вторых, что по всему вероятию, уже в эту давнюю арийскую эпоху были выработаны главные типы сказочного эпоса и потом разнесены разделившимися племенами в разные стороны -: на места их новых поселений"1. Так объяснялось международное сходство сказочных сюжетов и образов Таковы основные положения мифологической теории Буслаева, которая в 60-70-е годы XIX века постепенно перерастает в школу сравнительной мифологии и теории заимствования. Теория сравнительной мифологии была разработана Александром Николаевичем Афанасьевым (1826-1871), Орестом Федоровичем Миллером (1833-1889) и Александром Александровичем Котляревским (1837-1881). В центре их внимания была проблема происхождения мифа в самом процессе его создания. Большая часть мифов, по этой теории, восходит к древнейшему племени ариев. Выделяясь из этого общего праплемени, народы разносили его сказания по всему миру, поэтому сказания "Голубиной книги" почти полностью совпадают с песнями древнескандинавской "Старшей Эдды" и древнейшими мифами индусов. Сравнительный метод, по Афанасьеву, "дает средства восстановить первоначальную форму преданий". Особое значение для понимания славянской мифологии имеют былины (термин этот был введен в обиход И.П. Сахаровым; до этого эпические песни назывались старинами). Русские богатырские былины могут быть поставлены в ряд с героическими мифами в других мифологических системах с тою разницей, что былины в значительной мере историчны, повествуют о событиях XI-XVI веков. Герои былин - Илья Муромец, Вольга, Микула Селянинович, Василий Буслаев и другие воспринимаются не только как личности, имеющие отношение к определенной исторической эпохе, но и прежде всего - как защитники, родоначальники, именно эпические герои. Отсюда - их единство с природой и волшебная сила, их непобедимость (практически нет былин о гибели богатырей или о поигранных ими сражениях). Изначально существуя в устном варианте, как творчество певцов-сказителей, былины, безусловно, претерпели немалые изменения. Есть основания полагать, что некогда они существовали в более мифологизированной форме. Славянская мифология характерна тем, что она - всеобъемлюща и представляет собою не отдельную область народного представления о мире и мироздании (как фантазия или религия), а находит воплощение даже в быту - будь то обряды, ритуалы, культы или земледельческий календарь, сохранившаяся демонология (от домовых, ведьм и леших до банников и русалок) или забытое отождествление (например, языческого Перуна с христианским святым Ильей). Поэтому, практически уничтоженная на уровне текстов до XI века, она продолжает жить в образах, символике, ритуалах и в самом языке. Мифологическую школу уже в 1850-е гг. подвергали критике такие ученые, как Константин Дмитриевич Кавелин и Александр Николаевич Пыпин; в 1860-1870-е гг. к ним присоединились сторонники теории заимствования, теории широкого культурного общения между народами, исторической школы. Последовательно критиковал мифологическую школу А. Н. Веселовский в статьях «Заметки и сомнения о сравнительном изучении средневекового эпоса» (1868) и «Сравнительная мифология и ее метод» (1873), а позднее - в неоконченной «Поэтике сюжетов». По мнению А. Н. Веселовского, к подрыву мифологической теории привело открытие сходных мотивов и сюжетов у неиндоевропейских народов; многие этимологии, на основе которых отождествлялись боги разных индоевропейских традиций, оказались неверными; выяснилось, что Веды - не памятник древнейшей поэзии человечества, а произведение, созданное жрецами; все большие сомнения стали вызывать «солнечные», «грозовые», «звездные» и иные толкования мифов. Зарождение культурной антропологии, этнографии, религиоведения сузило то поле, на котором строились концепции мифологической школы. Стало ясно, что единство индоевропейских мифологий имеет относительный характер, что отнюдь не все жанры фольклора восходят к мифам, и вообще соотношение фольклора и мифологии имеет весьма сложный и неоднозначный характер. Идея сведения сказок и былин к «природным» мифам была окончательно скомпрометирована эпигонами и стала объектом для пародий. Научная деятельность двух крупнейших русских филологов 19 в., А. Александра Афанасьевича Потебни и Алексея Николаевича Веселовского, началась с критического преодоления идей мифологической школы. При этом они сохранили то наиболее ценное, что она в себе заключала: идею о синкретизме (тесной связи языка, поэзии и мифологии, взгляд на смену различных форм художественного сознания как на закономерный исторический процесс, в котором каждая предыдущая стадия обусловливает последующую). Отталкиваясь от мифологических концепций середины 19 в., А. А. Потебня и А. Н. Веселовский создали взаимно дополняющие друг друга теории происхождения словесного искусства, в которых миф, мифологическое мышление и мифический компонент языка играли важную роль первоначального основания и исходного толчка. Именно в таком преобразованном виде наследие мифологической школы и стало достоянием науки 20 в. А.А. Потебня дал глубокий анализ мифологической семантики многих образов славянской народной поэзии. Основные труды: «Мысль и язык» (1862), «О мифическом значении некоторых поверий и обрядов» (1865), «Заметки о малорусском наречии» (1870), «Из записок по русской грамматике» (докторская диссертация, 1874), «Из истории звуков русского языка» (1880– 1886), «Язык и народность» (1895, посмертно), «Из записок по теории словесности» (1905, посмертно). Потебня испытал влияние идей В. Гумбольдта, но переосмыслил их в психологическом духе. Много занимался изучением соотношения мышления и языка, в том числе в историческом аспекте, выявляя на русском и славянском материале, исторические изменения в мышлении народа. Основные тезисы философско-лингвистической концепции Потебни: 1. «Язык есть средство не выражать уже готовую мысль, а создавать ее...» (язык формирует мышление); Язык для Потебни не является изолированным феноменом. Он неразрывно связан с культурой народа. Следуя Гумбольдту, Потебня видит в языке механизм, порождающий мысль. В языке изначально заложен творческий потенциал. Мысль проявляется через язык, причем каждый акт говорения является творческим процессом, в котором не повторяется уже готовая истина, но рождается новая. Но, при этом «мифический образ не выдумка, не сознательно произвольная комбинация имевшихся в голове данных, а такое их сочетание, которое казалось наиболее верным действительности» [Потебня, 483]. 2. Мифологическое мышление, с точки зрения Потебни, отличалось от последующих форм тем, что в нем еще не произошло отделения образа вещи от самой вещи, объективного от субъективного, внутреннего от внешнего. В мифе не различается образ объекта и сам объект (ноготь или волос может заменять в ритуале человека). Потебня совершенно справедливо указал, что первоначально в языке господствовали не отвлеченные, а конкретные значения, а вместе с тем и неосознанно метафорические, что «метафоричность есть всегдашнее свойство языка и переводить его мы можем только с метафоры на метафору» [Потебня, 590]. Очень существенно, что Потебня подметил конкретность первобытного мышления, «вещественность изображения», существующую рядом с символизмом мифа. Путем анализа фольклорных языковых текстов он выявил целый ряд особенностей первобытного мышления, подчеркивая при этом, что инструменты мышления первобытного и современного человека те же, что и современный исследователь «назвал бы облако коровою, если бы об облаке и корове имел столько сведений, сколько древний ариец». 3. Потебня видит в мифологии первый и необходимый этап в прогрессирующей эволюции типов познания действительности. Эволюция мифов, по его мнению, свидетельствует не о падении (как у представителей мифологической школы), а о возвышении (точнее - усложнении) человеческой мысли. Аналогия между мифом и научной деятельностью проявляется как в общей для них ориентации на познание окружающего мира, так и в характере объяснения: и миф, и наука используют общий принцип объяснения по аналогии. 4. По мнению Потебни, миф рождается как результат двойной мыслительной процедуры: человек сперва создает модель небесного мира на основе своего земного опыта, а затем объясняет земную жизнь с помощью модели небесной жизни. Причем небесная символика для Потебни - не единственный (как считали приверженцы солярной теории мифа - А. Кун, В. Шварц, А. Н. Афанасьев, О. Ф. Миллер), а лишь один из нескольких уровней мифологического текста. 5. «Общество предшествует началу языка» (язык – порождение «народного духа»). В единстве языка Потебня видел основной признак народа. Все остальное (географическая единство территории, государственность, единство быта, обычаев и др.) являются производными от нее. Если народ избавится этого признака, то это уже будет смерть его души. Он "размоется", "растворится" среди других людей. Из этого следует, что изучать слово необходимо в его непосредственной связи с этнографическим контекстом; в слове человек объективирует восприятие мира и связывает это слово с другими словами. 6. Всепроникающая семантичность теории Потебни. Основное внимание ученый обращал не на сюжет мифа, а на его смысл. Потебня считал, что в одном и том же образе могут уживаться различные представления, вплоть до противоположных. Положение о многозначности образа стало аксиомой в современных исследованиях символики, и первым его обосновал в теоретическом плане и широко использовал в конкретных разработках именно Потебня. 7. Ученый наметил основной набор семиотических противопоставленийславянской картины мира (доля - недоля, жизнь - смерть и др.). 8. Учение о внутренней форме слова («ближайшее этимологическое значение», осознаваемое носителями языка). Он предложил различать «дальнейшее» (связанное, с одной стороны, с энциклопедическими знаниями, а с другой – с персональными психологическими ассоциациями, и в обоих случаях индивидуальное) и «ближайшее» (общее для всех носителей языка, «народное», или, как чаще говорят теперь в русской лингвистике, «наивное») значение слова. Признак, лежащий в основе номинации, не обязательно является существенным; он может быть попросту ярким, бросающимся в глаза. Этим объясняется тот факт, что в разных языках одно и то же явление может быть названо на основе выделения различных признаков (ср. рус. портной от порты "одежда", нем. Schneider от schneiden "резать", болг. шивач от шия "шить"). Внутренняя форма слова - посредник между тем, что объясняется в мифе, и тем, что он объясняет. 5. «Исторические очерки русской народной словесности и искусства» Федор Иванович Буслаев (1818-1897) - выдающийся русский филолог и искусствовед, профессор Московского университета, академик Императорской акдемии наук. Труды Буслаева в области славянорусского языкознания, древнерусской литературы, устного народного творчества и истории древнерусского изобразительного искусства составили целую эпоху в развитии науки. В процессе исследований взгляды Буслаева претерпели определённцю эволюцию: если вначале он выступал последовательным представителем мифологической школы в российской науке, то позднее стал разделять взгляды сторонников миграционной теории, объяснявшей сходство фольколорных сюжетов у разных народов взаимозаимствованием. Буслаев много сделал для комплексного изучения памятников древнерусской литературы. Он одним из первых поставил вопрос о необходимости изучать произведения древнерусской литературы в тесной связи с изобразительным искусством, обращая внимание не только на содержание памятника, но и на его эстетическую ценность, подчеркивая неразрывное единство языка, поэзии и мифологии. Буслаев полагал, что язык является средством «приобретения» мысли, в нём отражается вся жизнь народа. Результаты исследований Буслаева обобщены в «Исторических очерках русской народной словесности и искусства» (1861). За эту работу Буслаев был удостоен докторской степени по словесности. В первом томе помещены исследования по народной поэзии: сначала - главы, имеющие предметом поэзию в связи с языком и народным бытом, потом - изучение славянской поэзии сравнительно с поэзией других народов (германской, скандинавской), далее - национальная поэзия славянских племен вообще, и, наконец - русская. По мнению Буслаева мировоззрение, народная мораль проявляются в первую очередь в языке и в мифологии, а народная поэзия является нравственным идеалом. Во втором томе рассматриваются народные элементы древнерусской литературы и искусства. Буслаев был филологом широкого диапазона (языковед, исследователь древнерусской литературы и народной поэзии). Вслед за братьями Гримм Буслаев установил связь фольклора, языка и мифологии, выделил принцип коллективной природы художественного творчества народа. Мифологический анализ он применил к славянскому материалу. Труды Буслаева развивали идею о том, что народное сознание проявилось в двух важнейших формах: языке и мифе. Миф - форма народной мысли и народного сознания. Буслаева как мифолога характеризует капитальный труд «Исторические очерки русской народной словесности и искусства» (Т. 1-11. - СПб., 1861). Позже ученый оценил положительные стороны других направлений в фольклористике и проявил себя в них 6. «Поэтические воззрения славян на природу» Афанасьев Поэтические воззрения славян на природу автора Афанасьева Александра Николаевича является значимым произведением для исследования язычества, верований предков и их представлений об устройстве мироздания. Книга была написана в 1865-1869 гг. Автор Афанасьев А.Н. пытается разобраться в причине появления верований, обычаев и традиций. Древние славяне, по его мнению, были людьми крайне необразованными и видели то, чего не было. По его мнению, все верования произошли по незнанию и по наитию человека, который не разбирался в окружающем мире, который увидел огромное небо и тут же его обоготворил, хотя на самом деле - это всего лишь бездушное небо. По его мнению, наивно полагать, что Боги вообще существуют. Афанасьев даёт понять своему читателю, что всё это придумали безграмотные люди, далёкие от науки и над всеми их верованиями можно лишь только улыбнуться. Восхваление язычества вовсе не было целью автора. Он только лишь пытался разобраться в сути вещей. Что, почему, как и откуда? Для этих целей он обращается к древним мифам, разбору старославянских слов, происхождению понятий. Как говорит сам Александр Афанасьевич: лишь одно забытое слово может тут же уничтожить целый пласт культуры. На одном слове может держаться понятийный смысл десятков представлений о мире и, забыв только лишь одно слово, выкинув его из употребления, мы тут же теряем понимание многих вещей. Как ни удивительно, но в своей книге ему удаётся это доказывать, и он блестяще преподносит свои выводы читателям. Именно таким исследованием и занимается Афанасьев в своей книге, поднимая из прошлого давно забытое и восстанавливая по крупинкам общую картину, составляя невероятно красивое панно из разрушенной временем мозаики. Афанасьев открывает целый пласт символов и аллегорий в представлениях, повериях и сказаниях славян. Все они связаны с поэтическими воззрениями наших предков на окружающий мир и природу. То, что в сказках, былинах может казаться жестоким и даже кровавым, он интерпретирует как обычные явления природы, которым люди придали человеческий вид. Это ни что иное, а наблюдение человека за природой и отождествление всего этого с человеком и Богами. После этой книги можно совершенно по-новому посмотреть на все сказки и сказания, которые теперь покажутся не жестокими, а понятными и ясными. Мы сейчас уже даже не догадываемся, из чего, из каких представлений родились те образы и сказочные герои. Афанасьев со своей точки зрения приписывает их наблюдениям за природными явлениями, такими как облака, звёзды, гром, молния, водная стихия и так далее. Вполне можно предположить, что многие из этих заявлений действительно правдивы и имеют под собой крепкую почву. Однако всё же не стоит на сто процентов принимать всё написанное за чистую монету, ведь некоторые вещи являются лишь теорией автора Афанасьева А.Н. Из книги "Поэтические воззрения славян на природу" вы узнаете истинное значение слов, которые сейчас произносятся совсем бездумно, но на самом деле имеют совершенно удивительное значение и изначальный смысл. Изначальный смысл же некоторых сказаний, о которых рассуждает Афанасьев, с ходом времени так далеко ушёл от своей основы, что сейчас очень сложно докопаться до сути. Представлю ход мыслей автора, чтобы вам было понятнее, о чём идёт речь: Наблюдая за облаками и молниями, люди придумывали историю про эти явления, потом эта история изменялась, явления становились не просто облаками и молниями, они персонифицировались, превращались в героев, практически никак не связанные с изначальными наблюдениями людей за природой, и таковы все сказания и сказки, верования и религии по мнению Афанасьева. Для примера можно привести сказание про Святогора, который лёг в гроб, за ним закрылась крышка, и он никак не может её открыть. Илья Муромец или другой герой пытается помочь открыть гроб, бьёт по крышке мечом, но вместо того, чтобы разрушиться, гроб покрывается железными полосами. Афанасьев относит это сказание к представлениям славян о лете и зиме: морозы превращают воду и землю в камень и они оказываются пленёнными в ледяном гробу, который невозможно расколоть и разрушить. Зима сковывает лето-жизнь своими ледяными оковами и сколько жизнь не пытается этому противостоять, ледяной гроб становится всё твёрже и крепче. С ходом времени представления о зиме трансформировалось в сказание о Святогоре и Илье Муромце. Ещё одним занятным примером может быть сказка о герое Мальчик с Пальчик. Согласно этой сказке мальчик с пальчик прячется от опасности в гриве у коня, набирается там сил, а потом появляется и побежд 7.Мифологическая критика как направление в англо - амер. литературе 20в МИФОЛОГИЧЕСКАЯ КРИТИКА (англ. myth criticism) - направление в англо-американском литературоведении 20 в., именуемое также «ритуальной», «архетипной» критикой. «Ритуальная» ветвь М.к. берет начало в исследованиях Дж.Фрезера, «архетипная» порождена концепциями К.Юнга. В США, где генезис М.к. во многом предопределен работами швейцарского психолога, ее иногда именуют «юнгианской». Родиной «ритуальной», фрейзеровской ветви М.к. является Англия. Хронологически «ритуальная» критика, работы представителей которой появились в начале 20 в., предшествует «архетипной» юнгианской, заявившей о себе в конце 1910-х. Современная М.к. представляет оригинальную литературоведческую методологию, основанную преимущественно на новейших учениях о мифе как решающем факторе для понимания всей художественной родукции человечества, древней и современной. Все литературно-художественные произведения или называются мифами, или в них отыскивается столько структурных и содержательных элементов мифа (мифологем, мифем), что последние становятся определяющими для понимания и оценки данного произведения. Миф, т.о., рассматривается не только как естественный, исторически обусловленный источник художественного творчества, давший ему изначальный толчок, но и как трансисторический генератор литературы, держащий ее в определенных мифоцентрических рамках. В концепции Н.Фрая, изложенной в книге «Анатомия критики» (1957), история мировой литературы понимается как циркулирование по замкнутому кругу: литература сначала отделяется от мифа, развивая собственные, исторически обусловленные модусы, но в конечном итоге снова возвращается к мифу (имеется в виду творчество писателей-модернистов). Мода на миф, своеобразный мифоцентрический тоталитаризм, пришла на рубеже 18-19 вв., сменив презрительное и высокомерное отношение к мифологии со стороны рационалистов-просветителей. В отличие от классицистов, представители предромантизма и романтизма рассматривали стихийное народное творчество, включая и миологию, как проявление высшей художественности, отмеченной свежестью и непосредственностью восприятия. Предтечами такого понимания мифа в 18 в. были Т.Блэкуэлл в Англии и И.Гердер в Германии. Доминирующим этот новый подход к мифу стал после появления философских трудов Ф.Шеллинга и литературно-теоретических работ немецких романтиков. Философские, мировоззренческие трактовки мифа, продолженные вслед за романтиками Р.Вагнером и Ф.Ницше, а в 20 в. нашедшие выражение в диаметрально противоположных подходах к мифологии со стороны Т.Манна, ратовавшего за гуманизм, и теоретиков фашизма, стремившихся использовать миф в узко националистических интересах, были дополнены исследованиями антропологов, лингвистов и социологов. Мифологическая школа в литературоведении 19 в. претендовала на объяснение ранних, фольклорных форм художественного творчества, выявляя мифологические темы и мотивы в сказках, былинах, песнях. В каждой стране, где существовало это направление, в т.ч. и в России, оно способствовало выявлению глубинных национальных истоков художественного творчества. М.к. 20 в. претендует на большее, стремясь свести всю современную художественную литературу к мифу, не только в генетическом, но и в структурном, содержательном и идеологическом планах. Первая крупная школа современной М.к. возникла в Англии в начале 20 в. Она была результатом влияния идей Фрезера, английского исследователя древних культур, представителя антропологического направления в науке о мифе. Генезис этого направления связывается с именем француза Б.Фонтенеля, а его расцвет - с деятельностью английской антропологической школы (Э.Тейлор, Э.Лэнг и др.), продолжателем дела которой на рубеже веков был и Фрезер. Он известен многотомной работой «Золотая ветвь» (1890-1915). Если Тейлор разработал теорию «пережитков», Лэнг уделял много внимания проблеме тотема и древних религий, то Фрейзер сосредоточил усилия на изучении магии и связанных с нею сезонных ритуалов, игравших, по его мнению, исключительно важную роль в первобытных обществах и оказавших огромное влияние на художественную культуру древнего человека. Сами ритуалы были художественными действиями, а их словесными эквивалентами стали мифы, среди которых важнейший - миф об умирающем и возрождающемся божестве. Такими божествами были Осирис (у египтян), Адонис (у греков), Аттис (у римлян). В числе учеников и последователей Фрезера, привлеченных научной глубиной и стилем его. исследований, приближающим их к художественным произведениям, оказались многие литературно одаренные люди, попытавшиеся применить его теории в качестве инструмента литературоведческих исследований. Так возникла школа английской М.к., которую более точно можно определить как «ритуальную» критику, ибо первые ее представители были ортодоксальными последователями Фрезера. Они были связаны с Кембриджским университетом, поэтому нередко эту группу называют «кембриджской школой мифокритики». К первому поколению ее представителей относятся Э.Чемберс, Дж.Уэстон, Дж.Харрисон, Ф.Корнфорд и примыкавший к ним Г.Мэррей, работавший в Оксфорде. На более позднем этапе английскую М.к. критику представляли Ф.Рэглан и Р.Грейвс, достаточно твердо ориентировавшиеся на «Золотую ветвь» Фрезера. Выступившие в 1930-е К.Стилл и М.Бодкин не довольствовались позитивистской и эволюционистской направленностью идей Фрезера, тяготея в своих мифокритических построениях к метафизическим и «протоструктуралистским» (Стилл), а также фрейдистско-юнгианским, глубинно-психологическим взглядам (Бодкин). Первым исследователем, применившим концепции Фрейзера для литературоведческих целей, был Чемберс, опубликовавший в 1903 труд «Средневековая сцена», в котором очевидно стремление дать новое фрейзеровское толкование некоторым элементам средневековой драмы. В последующих работах кембриджских мифологических критиков ритуальный метод анализа постепенно становился доминирующим. Наиболее известными мифокритическими работами 1910-20-х являются «Происхождение аттической комедии» (1914) Корнфорда, «От ритуала к роману» (1920) Уэстона. Юнгианская ориентация вскоре начинает соперничать с фрейзеровской, а затем и вытеснять ее. Свидетельством тому может служить книга Бодкин «Архетипы в поэзии» (1934). Сам термин «архетип», хотя он и не был придуман К.Юнгом, в широкий литературоведческий обиход введен именно им. Архетип в понимании Юнга - основное, хотя и бессознательное средство передачи наиболее ценного и важного человеческого опыта из поколения в поколение. Архетип - производное и составная часть «коллективного бессознательного», которое цюрихский психолог противопоставлял индивидуальному бессознательному З.Фрейда. В «коллективном бессознательном» аккумулирована, по мнению Юнга, вся мудрость человечества. Уже этим одним Юнг противопоставлял свое учение ранним фрейдистским концепциям с их трактовкой «бессознательного» как резервуара подавленных эротических влечений, по своей природе узко эгоистических и общественно деструктивных. Идеальным проявлением «коллективного бессознательного» (по мысли не только Юнга, но и Ф.Шеллинга) были мифы, образы которых превратились в архетипы, стали основой всего последующего художественного творчества. Развитие современного искусства и литературы мыслится Юнгом как извлечение художником из запрограммированного в нем бессознательного более или менее замаскированных, «осовремененных» неизменных сущностей - «первоначальных образов», или архетипов. Архетипом Гамлета был Орест. Шекспир извлек этот образ из бессознательного, а не осознанно нарисовал копию, имея перед глазами модель. Работы Мэррея и Бодкин свидетельствовали о начале нового, глубинно-психологического юнгианского течения в английской М.к., хотя ее фрейзеровское начало и не было полностью отвергнуто. Об этом свидетельствуют, в частности, работы достаточно ортодоксальных последователей Фрезера: Рэглана и Грейвса, который в книге «Белая богиня» (1958), используя лунарную теорию мифа, во многом (как и в своих стихах) опирался и на ритуалистические концепции, разработанные в «Золотой ветви». Особое место среди английских мифокритиков занимает Стилл, получивший известность после публикации книги «Вечная тема» (1936). В определенной степени продолжая эволюционистские традиции фрейзеровской школы, в частности, определяя ритуал и миф как нечто единое, что служит основой современного творчества, он вместе с тем преодолевает отчетливо выраженный позитивизм первых кембриджских мифокритиков. Стилл интересуется высшими духовными проявлениями человека, причем на всех стадиях его развития. Он, как и Лэнг, считает, что идея святости была присуща людям всегда и что поэтому «вечной темой» художественного творчества всех эпох является повествование о духовном падении и последующем моральном возрождении (а не просто о телесном умирании и воскресении, как считали ортодоксальные последователи Фрейзера). Очевидна библейская ориентация Стилла при определении «вечной темы», или мономифа, лежащего в основе всей современной литературы. Эта ориентация позволяет говорить о Стилле как об одном из основоположников религиозного течения в современной М.к., предшественнике работающих в США Дж.Кэмпбелла и М.Элиаде - крупнейших представителей этого течения. Современная М.к. получила наибольшее распространение в США; во Франции и Германии мифокритическая методология использовалась лишь в работах отдельных авторов, не став заметным течением в литературоведении. Речь идет именно о М.к., а не об учениях о мифе, появившихся в странах континентальной Европы даже в большем объеме, чем в Англии и США. Первые работы американских мифокритиков появились в конце 1910-х. Они были вызваны к жизни начавшими распространяться в США идеями К.Юнга. Типично юнгианским исследованием была статья Э.Тейлора «Шелли как мифотворец» (1871), появившаяся в «Журнале психопатологии», одним из первых начавшем печатать литературоведческие работы фрейдистского и юнгианского направления. Проникновение фрейзеровской методологии в литературоведение США начинается лишь с конца 1930-х, но в последующие десятилетия эта методология успешно соперничала с юнгианскими подходами. Учение Юнга о бессознательных каналах передачи художественного опыта давало возможность последователям Фрейзера преодолеть очевидную слабость их методологии. Отпадала необходимость в трудных поисках средств и путей передачи древних традиций. Первым крупным американским мифокритиком является У.Трой, работы которого стали появляться в печати с конца 1930-х. В отличие от работ английских мифокритиков, Трой использует мифологический метод для анализа самой современной литературы, и не только для анализа творчества отдельных писателей, но и литературных направлений. Он стремится показать, напр., что романтизм был не более чем «возрождением мифа в сознании Запада». Большое влияние на становление и развитие американской мифологической критики оказали работы Р.Чейза и Н.Фрая, выступивших в качестве как исследователей литературы, так и теоретиков рассматриваемой методологии. Чейз решительно осудил все попытки определить мифологию как древнюю идеологию. Миф-это только художественное произведение и ничего более, - утверждал исследователь. Фрай сочетает эволюционистский подход к мифу с элементами структурализма, широко использует как фрейзеровский, так и юнгианский подходы. Миф он представляет тем ядром, первичной клеточкой, из которой развивается вся последующая литература, возвращаясь на определенном витке к своим первоистокам. Модернистскую литературу Фрай понимает как новую мифологию. Мифоцентризм, по мысли Фрая, даст науке о литературе твердую основу, ибо «критика остро нуждается в координирующем принципе, в центральной концепции, которая, подобно теории эволюции в биологии, помогла бы осознать литературные явления как части одного целого» (Фрай, 16). Фрай повторяет вслед за Юнгом, что «первобытные формулы», т.е. «архетипы», постоянно встречаются в произведениях классиков, и, более того, существует общая тенденция к воспроизведению этих формул. Он даже определяет «центральный миф» всего художественного творчества, связанный с природными циклами и мечтой о золотом веке, - миф об отъезде героя на поиски приключений. Вокруг этого центра, по мысли Фрая, вращается вся литература с ее центростремительными и центробежными потенциями. Опираясь на теоретические работы Чейза и Фрая, а также на исследования мифа Элиаде, Б.Малиновского, американская М.к. в 1940-60-е стала одним из ведущих литературоведческих направлений в своей стране. Ее использовали исследователи драмы (Ц.Барбер, Г.Вотс, Г.Вейзингер, Ф.Ферпосон, Т.Портер) и романа (Р.Кук, Ю.Франклин, Ф.Янг, Л.Фидлер, Дж.Луфборо). В меньшей степени применялась мифокритическая методология для анализа поэтических произведений. Мифологические критики в различных странах, в т.ч. и в России, много сделали в исследовании генезиса и типологических аспектов литературы, природы общечеловеческих «вечных» образов, символов, тем, конфликтов, в выявлении художественных инвариантов в литературах различных эпох. 8..Роланд Барт «Миф сегодня»

Академические школы (научные направления) в фольклористике. Школы (направления) объединяют исследователей, чьи труды основаны на общей научной концепции, близки по своей проблематике и методологии. Названия "школа" и "направление" (иногда "теория") - условные, закрепившиеся за той или иной группой исследователей.

Академические школы во многом были связаны с западноевропейской наукой, применяли ее методы к русскому и ко всему славянскому материалу. Мифологическая школа

Мифологическая теория возникла в Западной Европе в начале XIX в., в период расцвета романтизма. Ее основоположники немецкие ученые братья В. и Я. Гримм испытали влияние романтической эстетики, в которой содержался тезис о "национальном духе" каждого народа. Источником искусства признавалась мифология. Братья Гримм поставили целью воссоздать немецкую мифологию, для чего занялись изучением фольклора и языка древних германцев. Ученые впервые указали на то, что корни национальной культуры связаны с древними народными верованиями - язычеством. Главный труд Я. Гримма "Немецкая мифология" и дал название первому теоретическому направлению в фольклористике.

Русская мифологическая школа оформилась на рубеже 1840-- 1850-х гг. Ее основоположником был Ф.И. Буслаев, "первый русский подлинный ученый-фольклорист". Буслаев был филологом широкого диапазона (языковед, исследователь древнерусской литературы и народной поэзии). Вслед за братьями Гримм Буслаев установил связь фольклора, языка и мифологии, выделил принцип коллективной природы художественного творчества народа. Мифологический анализ он применил к славянскому материалу.

В России школа сравнительной мифологии имела многих последователей: О.Ф. Миллер ("Илья Муромец и богатырство киевское"), А.Н. Афанасьев "Поэтические воззрения славян на природу" и др.) Главная цель мифологической школы состояла в реконструкции мифологии и древнего фольклора. Эта проблема остается актуальной.

Школа заимствования (миграционная). В 50-70-х гг. XIX в. возникло другое научное направление - теория заимствования (теория миграций; теория бродячих сюжетов). Ее сторонники указали на удивительное сходство многих фольклорных произведений у народов Запада и Востока (в том числе неродственных), которое объяснили прямым или косвенным заимствованием, распространением из одного или нескольких очагов. Представители школы заимствования поставили вопрос о культурно-исторических связях между народами, привлекли обширный разноязычный материал. Этому способствовало исследование европейцами стран Ближнего Востока, а в России - развитие тюркологии и монголоведения.

Теория заимствования оказала особенно сильное влияние на изучение сказок. Ее основоположник - немецкий востоковед Т. Бенфей - в 1859 г. издал сборник индийских сказок и притч "Панчатантра" ("Пятикнижие"). В большом предисловии Бенфей отметил близкое сходство сказочных сюжетов в мировом фольклоре и на примере судьбы сборника "Панчатантра" раскрыл картину культурного влияния Востока на европейский Запад.

Индия была объявлена страной сказок, а теория заимствования обрела многочисленных последователей, в том числе в России. Однако русская наука шла к этой теории вполне самостоятельно.

Еще В.Г. Белинский в 1841 г., разделяя русские сказки на два вида (богатырские и сатирические), подчеркивал: "Первые часто так и бросаются в глаза своим иностранным происхождением; они налетели к нам и с Востока, и с Запада. <...> В сказках западного происхождения заметен характер рыцарский, в сказках восточного происхождения - фантастический".

Независимо от Бенфея формированию школы заимствования в России положила начало работа А.Н. Пыпина "Очерк литературной истории старинных повестей и сказок русских". Пыпин впервые конкретно показал обширные связи русской словесной культуры, преимущественно письменной, с Востоком и Западом. Непосредственное влияние концепция Т. Бенфея оказала на обширную статью критика В.В. Стасова под названием "Происхождение русских былин". Она была написана с публицистическим задором. Стасов доказывал, что сюжеты русских былин и даже образы богатырей заимствованы, пришли с Востока. Автор поставил под сомнение степень самобытности русской национальной культуры.

Особая роль в деятельности школы заимствования принадлежит крупному ученому-филологу А.Н. Веселовскому, который обогатил миграционную теорию. В основу его миграционную теорию. В основу его методологии лет сравнительный анализ, который он применил к устной и письменной литературе стран Востока и Запада. Его труды "Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине", "Опыты по истории развития христианской легенды" и др. внесли значительный клад в развитие фольклористики.

Антропологическая школа. В 60-е годы XIX века в Англии постепенно зарождается новое течение - теория самозарождения сюжетов. Так появилась антропологическая школа (от слова "антропос"). Ее основателями были Э.Тайлор, автор труда "Первобытная культура", и А.Ланг ("Мифология"). Тейлору удалось собрать и систематизировать материалы о жизни первобытных людей. Он установил, что люди, живущие в разных концах мира одинаковы по своим навыкам. Следовательно, одинаковы и те сказания, с которыми они пришли в мир. Так появилась теория саморождения сюжетов.

Сходные явления в мифологии и фольклоре, разных народов и рас (типы, мотивы, сюжеты) эта теория объяснила общностью психических законов и закономерностей духовного творчества всего человечества.

В России эта школа не имела широкого распространения.

Историческая школа. Фольклор неотделим от истории. Произведения фольклора всесторонне обусловлены породившим их временем. Некоторые фольклорные жанры отражают исторические представления самого народа. Связь русского фольклора, главным образом былин, с национальной историей, сохранение в фольклоре народной исторической памяти исследовала историческая школа. Историческая школа была одной из наиболее влиятельных в фольклористике конца XIX - начала XX в. Это собственно русское научное направление, предпосылки которого обнаружились довольно рано. В дальнейшем опыты исторического исследования фольклора предпринимали Н.И. Костомаров, Н.П. Дашкевич. В 1863 г. вышла книга Л.Н. Майкова "О былинах Владимирова цикла" - в то время, когда в русской фольклористике почти безраздельно господствовала мифологическая школа, а теория заимствования еще только начинала оформляться. Позже, как бы в ответ на статью В.В. Стасова ("Происхождение русских былин", 1868), ученые раскрыли картину связей былин с отечественной историей С тенденциями исторической школы перекликается и труд Веселовского "Южнорусские былины", опубликованный в 1881 г. Принципы исторической школы окончательного оформились в середине 90-х гг. XIX века в обобщающем труде В.Ф. Миллера "Очерки русской народной словесности".

Наука о литературе формировалась веками. Мифологическая школа по мнению многих – преднаучная . Мифологическая школа существует и сейчас, возникнув в середине 18 века. Мифологическая школа сформировалась в рамках романтизма , который отвергал твердые знания, сковывающие свободу и поэзию.

Мифологическая школа зародилась в Германии . В 1830-е годы появилась книга сказок братьев Гримм и «Немецкая мифология» , в которой был заметный националистический уклон. К тому времени был открыт факт (в конце 18 в.) сходства фабул сказок, эпосов народов мира (бродячие сюжеты ), породил несколько научных направлений. Гримм сделали вывод о существовании единого народа с единой мифологией – ариев , арийская теория . Национальные мифы разных народов – осколки древнего арийского мифа, и именно германцы сохранили лучше всего этот миф, а из них – немцы, следовательно, их культура наиболее целостна => идеализация предков . Из мифа родилась вся культура (Шеллинг ). Идеализация предков романтизирована. Чем цельнее мифология народа, тем ближе он к исходному материалу, к предкам – народам-гениям. Каждый фольклорист искал признаки творческого гения своего народа, оценивал писателей по принципу наличия присутствия в нем народа. Романтики открыли факт сходства мифов индоевропейских народов, этот факт требовалось объяснить. Теория бродячих сюжетов – один народ заимствовал сюжеты у другого , но эта теория не подтвердилась при изучении мифологии отдаленных народов.

В 40-е гг 19 века появляются славянофильские сторонники мифологической теории – московская школа . Представители:

1. Буслаев Ф. И . – лингвист, специалист по славянской лингвистике. Он считал, что миф и язык рождаются одновременно.

2. Афанасьев – фольклорист, собиратель сказок. Труд «Поэтические воззрения славян на природу» - равенство поэзии и мифа. Его мысль существовала в рамках современной ему философии о вечности и незыблемости мифа. Разделял мифы о земле, небе, солярные мифы.

3. Потебня А. А . – принадлежит к двум школам, в т.ч к психологической, лингвист, занимался славянским языкознанием. Развивал мысли Афанасьева – наличие в мифе формы и содержания, выделил внутреннюю и внешнюю форму в языке: звучание и этимология, которая восходит к мифу, она более устойчива. Много занимался тем, что Юнг назвал архетипами. Рассматривал вопрос о взаимовлиянии языка и мифа. Язык сам творит миф.

4. Лосев А. Ф . – имяславие – каждое имя – это миф. Диалектика ступенчато восходит к мифу. Труды «Диалектика мифа» , «Философия имени» .

5. Мелетинский – поэзия всегда миф.

Мифологическая школа – подход, при котором миф считают первоистоком всего .

Выделяют разные типы мифа : этиологические (о рождении мира) и эсхатологические (о завершении мира, в т.ч апокалипсические мифы).

Символисты – русские неоромантики, пытавшиеся восстановить миф в его полноте (в т.ч Ницше). Считали процесс отхода от мифа умиранием искусства и вырождение поэзии. Миф – почва, на которой все выросло. С мифом связано зарождение человеческого мышления. Теряя образность, человек теряет универсальность миропонимания, утрата его цельности, а миф – его цельность. Логика науки – смерть поэзии, следовательно мифос и логос вечно враждуют. Символисты выделяли приливы и отливы миропонимания, провозгласили лозунг мифотворчества . Эти тенденции сказывались в науке.

В 30-е годы в литературоведении появилось течение палеонтологии и археологии смыслов . Школа Марра , он создал новое учение о языке (стадии языкового мышления в соответствии с формациями общества), создал группу филологов, которая опубликовала ряд статей и сборник «Тристан и Изольда: от героини европейского средневекового эпоса до матриархальной богини Афроевразии» . Провозгласил принцип изучения всех стадий человеческого развития от самых древнейших. О. Фрейденбернг «Поэтика сюжета и жанра» видит в мифе истоки жанра. Жанры составляют судьбу литературы и существуют очень давно, т.к существует инерция, заложенная в древнейшие времена, эту идею поддерживал М. М. Бахтин , он говорил о существовании изначальной памяти жанра, сохраняющей свой исток. Школа Марра начиналась с разоблачения мифа. Пришли к выводу, что власть мифа над человеком не заканчивается . Только миф отвечает на вопросы о смысле бытия, истоках и конце всего (Мелетинский Е. М. «Поэтика мифа» ).

Мифологизм в литературе 20 века – роман-миф . Мелетинский – сторонник модернистского понимания мифа о том, что миф возможно создать. Мифы развиваются очень медленно, один миф вытесняет другой.

В. Я. Пропп начинал в формальной школе , но затем публикует книгу с противоположным пафосом «Исторические корни волшебной сказки» . Выделил два основных момента: инициация и погребение . В последствии присоединился к ритуально-мифологической школе, которая утверждала ритуал более ранним по отношению к мифу.

Ритуально-мифологическая школа .

Западная наука (особ. Англия ) была плотно связана с этнографией. Во внимание европейских этнографов попадали новые примитивные народы Австралии, Океании, Южной Америки, и обнаружили повторения сюжетов не соприкасавшихся народов . Предложили учение о человеческой природе (антропологическая школа). Самым архаичным народом оказались аборигены Австралии (остановились в мезолите, магия тотемического порядка, ещё нет интереса к человеку, только к животному). Этот материал позволил конкретнее посмотреть на развитие человеческой культуры. Э. Тэйлор «Первобытная культура» - труд о примитивных формах ритуала, древнейших организациях и структурах общества. Доказывал о положительном влиянии монотеизма на формирование единых государств. Происхождение культур из мифа. Дж. Фрейзер «Золотая ветвь» - рассматривает происхождение власти, мифы об отце-главе рода, приводит примеры из культур обихода древних племен, царь должен был подтверждать свою власть. Архаические мифы о власти – исток о патриархальной мифологии, исток государственно-патриотической идеологии. Завершающая стадия – единобожие. Исходная мысль Фрейзера о непобедимости мифа , и о ритуале-предшественнике мифа (ритуал есть у обезьян), миф – его пояснение.

В западноевропейской психологии, философии К. Г. Юнг начинал научное творчество в венском психологическом кружке под предводительством Фрейда (демифологизация). В итоге Юнг отказался от отрицательного отношения Фрейда к мифу и искусству, как к некому психологическому отклонению. Юнг увидел в мифе опору человека . Вернулся на пути ремифологизации, доказывал, что мифы помогали людям выстоять на протяжении истории. Миф по Юнгу – опыт и осмысление мира жизни, этот опыт закреплен генетически, биологическое состояние, он – база выживания . Разработал учение об архетипах. 6 основных архетипов (обобщенные образы): мать, дева, старец, воин, предвечный младенец, трикстер . Литература вращается вокруг этих архетипов. Юнг – противник крайних авангардных форм модернизма, считал, что это искусство ведет к разрушению цельности миропонимания. Главное мифическое наследие неприкосновенно. Архетипическая память неуничтожима. Юнг повлиял на модернистскую литературу, обращенную в прошлое. Критически относился к машинной цивилизации, отрицал прогресс, который обрекает на отрыв от наследия предков.

Этнограф, сторонник структурализма К. Леви-Стросс : структурализм в основе демифологичен. Занимался культурой аборигенов Южной Америки, культурой самых примитивных племен. Древнейшие формы мифа не исчезают, но ассимилируются. Тотемизм в современности имеет место быть. Затем структурализм пришел к скепсису, серьезных изменений в мышлении нет, его древнейшие формы повторяются.

Н. Фрай – литературовед и теоретик. Труд «Анатомия критики», 1957 . Он восстанавливает мировое древо человеческой культуры, сторонник антропологической школы, восстанавливающей единство человеческих племен. Времена года – темперамент, пафос, модусы миропонимания . Модус весны – юность и радость , модус лета – зрелость, сила , модус осени – грусть, готовность уйти , зима – трагедия .

М. Элиаде призывал восстанавливать миф в своих правах, литература принципиально не отличается от мифа, прикреплена к почве мифологизма , все писатели творят миф. Отрицательно относится к мифотворчеству.

Исходные тезисы мифологической школы сохраняются.

Последние материалы раздела:

Что обозначают цифры в нумерологии Цифры что они означают
Что обозначают цифры в нумерологии Цифры что они означают

В основе всей системы нумерологии лежат однозначные цифры от 1 до 9, за исключением двухзначных чисел с особым значением. Поэтому, сделать все...

Храм святителя Николая на Трех Горах: история и интересные факты Святителя николая на трех горах
Храм святителя Николая на Трех Горах: история и интересные факты Святителя николая на трех горах

Эта многострадальная церковь каким-то удивительным образом расположилась между трех переулков: Нововоганьковским и двумя Трехгорными. Храм...

Дмитрий Волхов: как увидеть свое будущее в воде Как гадать на воде на любовь
Дмитрий Волхов: как увидеть свое будущее в воде Как гадать на воде на любовь

Гадание на свечах и воде относится к древним ритуалам. Не все знают, что вода это мощная и загадочная субстанция. Она способна впитывать...