Русская православная церковь во время вов. О роли православной церкви в великой отечественной войне

Нательный крест на одной цепочке с жетоном «смертника», спрятанная в нагрудный карман гимнастерки иконочка Божией Матери, переписанный дрожащей рукой девяностый псалом «Живый в помощи Вышняго», который солдаты называли «живые помощи»,– полуистлевшие свидетельства веры поисковики находят на полях сражений вместе с партбилетами и комсомольскими значками. А сколько рассказов «как Бог спас» передавались из уст в уста. Как, уходя в разведку, шептали: «С Богом!», как молились втайне перед началом наступления и крестились уже в открытую, поднимаясь в атаку, и как пронзало радиоэфир предсмертное: «Господи, помилуй!». Хорошо известен афоризм: «На войне атеистов не бывает». А вот о том, как жила Церковь во время войны, известно не много.

Обескровленная Церковь

К началу Великой Отечественной войны духовенство Русской Православной Церкви было почти уничтожено. Безбожная пятилетка была в разгаре. Закрыты и разрушены тысячи храмов и монастырей. Расстреляно более 50 тысяч священнослужителей. Сотни тысяч сосланы в лагеря.

К 1943 году на территории СССР не должно было остаться ни одного действующего храма и ни одного действующего священника. Однако этим планам не суждено было сбыться. Разгул воинствующего безбожия остановила война.

Узнав о нападении фашисткой Германии, патриарший местоблюститель митрополит Московский и Коломенский Сергий (Страгородский) благословил верующих на борьбу с фашистским захватчиком. Свое «Послание пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви» он сам напечатал на пишущей машинке и обратился с ним к народу. Он сделал это раньше, чем Сталин. Несколько дней после начала войны главнокомандующий Красной армии молчал. Оправившись от шока, он также выступил с обращением к народу, в котором назвал людей, как называют их в Церкви, «братия и сестры».

В послании Владыки Сергия были пророческие слова: «Господь нам дарует победу». Победа над фашистской Германией была одержана. И это была не только победа русского оружия.

С первых дней войны руководство страны отменило столь явный богоборческий курс и на время приостановило борьбу с Православием. Атеистическая пропаганда была переведена на новые, более тихие рельсы, а «Союз воинствующих безбожников» демонстративно распущен.

Прекратились гонения на верующих – люди снова могли свободно посещать церковь. Из ссылок и лагерей возвращались выжившие священнослужители. Открывались закрытые ранее храмы. Так, в 1942 году в Саратове, где к началу войны не осталось ни одной действующей церкви, верующим был передан (поначалу в аренду) Свято-Троицкий собор, а после открылась Духосошественская церковь. Возобновляются богослужения и в других храмах Саратовской епархии.

Перед лицом опасности Сталин ищет поддержки у Церкви. Приглашает духовенство к себе в Кремль, где обсуждает положение Русской Православной церкви в СССР и возможность открытия духовных школ и академий. Еще один неожиданный шаг навстречу Церкви – Сталин разрешает провести Поместный Собор и выборы Патриарха. Так, упраздненное православным царем Петром I патриаршество было восстановлено при богоборческом советском режиме. Главой Русской Православной Церкви 8 сентября 1943 года становится митрополит Сергий (Страгородский).

Батюшки на передовой

Одни битвы шли в Кремле, другие – на линии огня. Сегодня мало кто знает о священниках, воевавших на фронтах Великой Отечественной войны. Никто точно не скажет, сколько их было, шедших в бой без рясы и крестов, в солдатской шинели, с винтовкой в руке и молитвой на устах. Статистики никто не вел. Но батюшки не просто сражались, защищая свою веру и Отечество, а еще и получали награды – почти сорок священнослужителей были награждены медалями «За оборону Ленинграда» и «За оборону Москвы», более пятидесяти – «За доблестный труд во время войны», несколько десятков – медалью «Партизану Великой Отечественной войны». А скольких еще награды обходили стороной?

Архимандрит Леонид (Лобачев) в начале войны добровольцем вступил в ряды Красной Армии и стал гвардии старшиной. Дошел до Праги, был награжден орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За оборону Сталинграда», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За победу над Германией». После демобилизации снова вернулся к служению в священном сане и был назначен первым руководителем Русской Духовной Миссии в Иерусалиме после ее открытия в 1948 году.

Многие священнослужители уходили на фронт, отбыв срок в лагерях и ссылках. Вернувшись из заключения, будущий Патриарх Московский и всея Руси Пимен (Извеков) дослужился на войне до звания майора. Многие, избежав смерти на фронте, становились священниками после победы. Так, будущий наместник Псково-Печерского монастыря архимандрит Алипий (Воронов), прошедший от Москвы до Берлина и награжденный орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги», вспоминал: «Война была настолько страшной, что я дал слово Богу, что если в этой страшной битве выживу, то обязательно уйду в монастырь». Посвятить свою жизнь Богу решил и кавалер орденов Славы трех степеней Борис Крамаренко, после войны став диаконом в храме под Киевом. А бывший пулеметчик Коноплев, награжденный медалью «За боевые заслуги», стал впоследствии митрополитом Калининским и Кашинским Алексием.

Святой епископ-хирург

Человек удивительной судьбы, хирург с мировым именем, бывший некогда земским врачом в селе Романовка Саратовской губернии, епископ Русской Православной Церкви Лука (Войно-Ясенецкий) встретил войну в ссылке в Красноярске. В город приходили эшелоны с тысячами раненых бойцов, и святитель Лука вновь взял скальпель в руки. Он был назначен консультантом всех госпиталей Красноярского края и главным хирургом эвакогоспиталя, делал сложнейшие операции.

Когда срок ссылки закончился, епископ Лука был возведен в сан архиепископа и назначен на Красноярскую кафедру. Но, возглавляя кафедру, он, как и раньше, продолжал работу хирурга. После операций профессор консультировал врачей, проводил прием больных в поликлинике, выступал на научных конференциях (всегда в рясе и клобуке, чем неизменно вызывал недовольство властей), читал лекции, писал медицинские трактаты.

В 1943 году опубликовал второе, переработанное и значительно дополненное издание своего знаменитого труда «Очерки гнойной хирургии» (позже за него он получит Сталинскую премию). После перевода на Тамбовскую кафедру в 1944 году продолжил работу в госпиталях, и после окончания Великой Отечественной войны был награжден медалью «За доблестный труд».

В 2000 году епископ-хирург был прославлен Русской Православной Церковью в лике святых. В Саратове на территории клинического городка Саратовского государственного медицинского университета строится храм, который будет освящен в его честь.

Помощь фронту

Во время войны православные люди не только воевали и ухаживали за ранеными в госпиталях, но и собирали деньги для фронта. Собранных средств хватило на комплектацию танковой колонны имени Димитрия Донского, и 7 марта 1944 года в торжественной обстановке митрополит Коломенский и Крутицкий Николай (Ярушевич) передал 40 танков Т-34 войскам – 516-му и 38-му танковым полкам. Статья об этом появилась в газете «Правда», а Сталин просил передать духовенству и верующим благодарность от Красной Армии.

Церковь собирала также средства на постройку самолетов «Александр Невский». Машины передавались в разное время в разные части. Так, на средства прихожан из Саратова было построено шесть самолетов, носящих имя святого полководца. Огромные средства были собраны и в помощь семьям воинов, которые лишились своих кормильцев, в помощь детям-сиротам, собирались посылки для красноармейцев, которые отправлялись на фронт. В годы испытаний Церковь была едина со своим народом, и вновь открытые храмы не пустовали.

Не свастика, а крест

На первую военную Пасху впервые за годы советской власти вновь было разрешено провести крестный ход во всех крупных городах страны. «Не свастика, а Крест призван возглавить нашу христианскую культуру, наше христианское жительство»,– писал митрополит Сергий в пасхальном послании того года.

Разрешения провести крестный ход вокруг города с Казанской иконой Божией Матери просил у Жукова Ленинградский митрополит и будущий Патриарх Московский и всея Руси Алексий (Симанский). В тот день, 5 апреля 1942 года, исполнялось 700 лет со дня разгрома немецких рыцарей в ледовом побоище святым князем Александром Невским – небесным покровителем города на Неве. Крестный ход был разрешен. И случилось чудо – танковые и моторизованные дивизии, необходимые группе армий «Север» для взятия Ленинграда, были переброшены по приказу Гитлера группе «Центр» для решительного броска на Москву. Москву отстояли, а Ленинград оказался в кольце блокады.

Митрополит Алексий не покинул блокадный город, хотя голод не щадил духовенство – не пережили зиму 1941–1942 года восемь клириков Владимирского собора. Во время богослужения скончался регент Никольского собора, умер келейник митрополита Алексия инок Евлогий.

В дни блокады в ряде храмов были устроены бомбоубежища, в Александро-Невской Лавре разместился госпиталь. Но главное – в вымирающем от голода городе ежедневно совершалась Божественная литургия. В храмах молились о даровании победы нашему воинству. Служился особый молебен «в нашествие супостатов, певаемый в Отечественную войну 1812 года». На богослужениях иногда присутствовало командование Ленинградского фронта во главе с маршалом Леонидом Говоровым.

Тихий молитвенник

В дни войны не прекращал своей молитвы о спасении страны преподобный Серафим Вырицкий, прославленный в лике святых в 2000 году.

Иеросхимонах Серафим (в миру Василий Николаевич Муравьев) до того, как принять сан, был крупным петербургским купцом. Приняв монашество, он стал духовным руководителем Александро-Невской Лавры и пользовался огромным авторитетом у народа – к нему ехали за советом, помощью и благословением из самых дальних уголков России. В 30-е годы старец переезжает в Вырицу, куда к нему продолжает стекаться народ.

Великий утешитель и подвижник говорил: «Самим Господом определено русскому народу наказание за грехи, и пока Сам Господь не помилует Россию, бессмысленно идти против Его святой воли. Мрачная ночь надолго покроет землю Русскую, много нас ждет впереди страданий и горестей. Поэтому Господь и научает нас: терпением вашим спасайте души ваши». Сам старец возносил постоянную молитву не только в своей келье, но и в саду на камне перед устроенной на сосне иконой преподобного Серафима Саровского. В этом уголке, который святой старец называл Саровом, он провел много часов, молясь на коленях о спасении России,– и вымолил. И один молитвенник за страну может спасти все города и веси …

Неслучайные даты

– 22 июня 1941 года Русская Православная Церковь отмечала день всех святых, в земле Российской просиявших;

– 6 декабря 1941 года в день памяти Александра Невского наши войска начали успешное контрнаступление и отбросили немцев от Москвы;

– 12 июля 1943 года в день апостолов Петра и Павла начались бои под Прохоровкой на Курской дуге;

– на празднование Казанской иконы Божией Матери 4 ноября 1943 года советскими войсками был взят Киев;

– Пасха 1945 года совпала с днем памяти великомученика Георгия Победоносца, отмечаемым Церковью 6 мая. 9 мая – на Светлой седмице – к возгласам «Христос воскресе!» добавился долгожданный «С днем победы!»;

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий отметил, что ратный и трудовой подвиг нашего народа в годы войны стал возможен потому, что воины и командиры Красной Армии и Флота, а также труженики тыла были объединены высокой целью: они защищали весь мир от нависшей над ним смертельной угрозы, от антихристианской идеологии нацизма. Поэтому Отечественная война стала для каждого священной. «Русская Православная Церковь, — говорится в Послании, — неколебимо верила в грядущую Победу и с первого дня войны благословила армию и весь народ на защиту Родины. Наших воинов хранили не только молитвы жен и матерей, но и ежедневная церковная молитва о даровании Победы». В советское время вопрос о роли Православной Церкви в достижении великой Победы замалчивался. Лишь в последние годы стали появляться исследования на эту тему. Редакция портала «Патриархия.ru» предлагает свой комментарий к Посланию Святейшего Патриарха Алексия, касающийся роли Русской Православной Церкви в Великой Отечественной войне.

Фантазия versus документ

Вопрос о реальных потерях, понесенных Русской Церковью в Великой Отечественной войне, равно как и вообще о религиозной жизни нашей страны в годы борьбы с фашизмом, по понятным причинам до недавнего времени не мог стать предметом серьезного анализа. Попытки поднять эту тему появились лишь в самые последние годы, но зачастую они оказываются далеки от научной объективности и беспристрастности. До сих пор обработан лишь очень узкий круг исторических источников, свидетельствующих о «трудах и днях» русского православия в 1941 — 1945 гг. По большей части они вращаются вокруг оживления церковной жизни в СССР после знаменитой встречи в сентябре 1943 г. И. Сталина с митрополитами Сергием (Страгородским), Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем) — единственными на тот момент действующими православными архиереями. Данные об этой стороне жизни Церкви достаточно хорошо известны и сомнений не вызывают. Однако прочие страницы церковного бытия военных лет еще только предстоит по-настоящему прочитать. Во-первых, они гораздо хуже задокументированы, а во-вторых, даже имеющиеся документы почти не исследованы. Сейчас лишь начинается освоение материалов на церковно-военную тему даже из таких крупных и относительно доступных собраний, как Государственный архив Российской Федерации (работы О.Н. Копыловой и др.), Центральный государственный архив Санкт-Петербурга и Федеральный архив в Берлине (прежде всего работы М.В. Шкаровского). Обработка большей части собственно церковных, региональных и зарубежных европейских архивов с этой точки зрения — дело будущего. А там, где молчит документ, обычно вольно гуляет фантазия. В литературе последних лет находилось место и антиклерикальным домыслам, и елейному благочестивому мифотворчеству о «покаянии» вождя, «христолюбии» комиссаров и т.д.

Между старым гонителем и новым врагом

Обращаясь к теме «Церковь и Великая Отечественная война», действительно трудно сохранить беспристрастность. Противоречивость этого сюжета обусловлена драматическим характером самих исторических событий. Уже с первых недель войны русское православие оказалось в странном положении. Позиция высшего священноначалия в Москве была недвусмысленно сформулирована местоблюстителем патриаршего престола митрополитом Сергием уже 22 июня 1941 г. в его послании к «Пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви». Первоиерарх призывал православных русских людей «послужить Отечеству в тяжкий час испытания всем, чем каждый может», дабы «развеять в прах фашистскую вражескую силу». Принципиальный, бескомпромиссный патриотизм, для которого не существовало различия между «советской» и национальной ипостасью схлестнувшегося с нацистским злом государства, определит деяния священноначалия и духовенства Русской Церкви на не оккупированной территории страны. Сложнее и противоречивее складывалась ситуация на занятых германскими войсками западных землях СССР. Немцы изначально сделали ставку на восстановление церковной жизни на оккупированных территориях, поскольку видели в этом важнейшее средство антибольшевистской пропаганды. Видели, очевидно, не без оснований. К 1939 г. организационная структура Русской Православной Церкви была практически разгромлена вследствие жесточайшего открытого террора. Из 78 тыс. храмов и часовен, действовавших в Российской империи до начала революционных событий, к этому времени осталось от 121 (по оценке Васильевой О.Ю.) до 350-400 (по расчетам Шкаровского М.В.). Большинство представителей духовенства были репрессированы. Вместе с тем идеологический эффект такого антихристианского натиска оказался достаточно скромным. По результатам переписи 1937 г., 56,7% граждан СССР объявили себя верующими. Результат Великой Отечественной во многом был предопределен позицией, которую заняли эти люди. А она в шоковые первые недели войны, когда шло тотальное отступление Красной Армии по всем фронтам, не казалась очевидной - слишком много горя и крови принесла советская власть Церкви. Особенно сложным было положение вещей на присоединенных к СССР непосредственно перед войной западных территориях Украины и Белоруссии. Так, разительно контрастной была ситуация на западе и востоке Белоруссии. На «советском» востоке церковно-приходская жизнь была полностью разрушена. К 1939 г. здесь были закрыты все храмы и монастыри, с 1936 г. отсутствовало архипастырское окормление, практически все духовенство подверглось репрессиям. А в Западной Белоруссии, которая до сентября 1939 г. входила в состав Польского государства (а оно тоже отнюдь не благоволило православию), к июню 1941 г. сохранилось 542 действующих православных храма. Понятно, что большая часть населения этих районов к началу войны еще не успела подвергнуться массированной атеистической обработке, но опасением грядущей «зачистки» со стороны Советов прониклась достаточно глубоко. За два года на оккупированных территориях было открыто около 10 тысяч храмов. Религиозная жизнь начала развиваться очень бурно. Так, в Минске только за первые несколько месяцев после начала оккупации было совершено 22 тысячи крещений, а венчать практически во всех храмах города приходилось одновременно по 20-30 пар. Это воодушевление было с подозрением воспринято оккупантами. И сразу же достаточно остро встал вопрос о юрисдикционной принадлежности земель, на которых восстанавливалась церковная жизнь. И здесь четко обозначились истинные установки германских властей: поддерживать религиозное движение исключительно как фактор пропаганды против врага, но на корню пресекать его способность духовно консолидировать нацию. Церковная жизнь в той сложной ситуации, напротив, виделась сферой, где наиболее действенно можно сыграть на расколах и разделениях, пестуя потенциал несогласия и противоречий между разными группами верующих.

«Нациславие»

Министром оккупированных территорий СССР в конце июля 1941 г. был назначен главный идеолог НСДРП А. Розенберг, настроенный к христианству по сути враждебно, а по форме настороженно и считающий православие лишь «красочным этнографическим ритуалом». К 1 сентября 1941 г. относится и самый ранний циркуляр Главного управления имперской безопасности, касающийся религиозной политики на Востоке: «О понимании церковных вопросов в занятых областях Советского Союза». В этом документе ставились три основные задачи: поддержка развития религиозного движения (как враждебного большевизму), дробление его на отдельные течения во избежание возможной консолидации «руководящих элементов» для борьбы против Германии и использование церковных организаций для помощи немецкой администрации на оккупированных территориях. Более долгосрочные цели религиозной политики фашистской Германии в отношении республик СССР указывались в другой директиве Главного управления имперской безопасности от 31 октября 1941 г., причем в ней уже начинает сквозить озабоченность массовым всплеском религиозности: «Среди части населения бывшего Советского Союза, освобожденной от большевистского ига, замечается сильное стремление к возврату под власть церкви или церквей, что особенно относится к старшему поколению». Далее отмечалось: «Крайне необходимо воспретить всем священникам вносить в свою проповедь оттенок вероисповедания и одновременно позаботиться о том, чтобы возможно скорее создать новый класс проповедников, который будет в состоянии после соответствующего, хотя и короткого обучения, толковать народу свободную от еврейского влияния религию. Ясно, что заключение «избранного богом народа» в гетто и искоренение этого народа... не должно нарушаться духовенством, которое, исходя из установки православной церкви, проповедует, будто исцеление мира ведет свое начало от еврейства. Из вышесказанного явствует, что разрешение церковного вопроса в оккупированных восточных областях является чрезвычайно важной... задачей, которая при некотором умении может быть великолепно разрешена в пользу религии, свободной от еврейского влияния, эта задача имеет, однако, своей предпосылкой закрытие находящихся в восточных областях церквей, зараженных еврейскими догматами». Этот документ достаточно явственно свидетельствует об антихристианских целях лицемерной религиозной политики неоязыческих оккупационных властей. Гитлер 11 апреля 1942 года в кругу приближенных изложил свое видение религиозной политики и, в частности, указал на необходимость запретить «устройство единых церквей для сколько-нибудь значительных русских территорий». Чтобы не допустить возрождение сильной и единой Русской Церкви, были поддержаны некоторые раскольничьи юрисдикции на западе СССР, которые выступали против Московской Патриархии. Так, в октябре 1941 г. Генеральный комиссариат Белоруссии поставил в качестве условия для легализации деятельности местного епископата проведение им курса на автокефалию Белорусской Православной Церкви. Эти планы активно поддерживались узкой группой националистической интеллигенции, которая не только оказывала всяческую поддержку фашистским властям, но и зачастую подталкивала их к более решительным действиям по разрушению канонического церковного единства. После отстранения от дел митрополита Минского и всея Белоруси Пантелеимона (Рожновского) и заключения его в тюрьму СД, в августе 1942 г. радением нацистского руководства был созван Собор Белорусской Церкви, который, однако, даже испытывая мощный прессинг со стороны оголтелых националистов и оккупационных властей, отложил решение вопроса об автокефалии на послевоенное время. Осенью 1942 г. активизировались попытки Германии разыграть антимосковскую «церковную карту» — разрабатывались планы проведения Поместного Собора в Ростове-на-Дону или Ставрополе с избранием Патриархом архиепископа Берлинского Серафима (Лядэ) — этнического немца, принадлежащего к юрисдикции РПЦЗ. Владыка Серафим относился к числу епископов с туманным прошлым, но явственно профашистскими симпатиями в настоящем, что недвусмысленно проявилось в воззвании к зарубежной русской пастве, которое он опубликовал в июне 1941 г.: «Во Христе возлюбленные братья и сестры! Карающий меч Божественного правосудия обрушился на советскую власть, на ее приспешников и единомышленников. Христолюбивый Вождь германского народа призвал свое победоносное войско к новой борьбе, к той борьбе, которой мы давно жаждали — к освященной борьбе против богоборцев, палачей и насильников, засевших в Московском Кремле... Воистину начался новый крестовый поход во имя спасения народов от антихристовой силы... Наконец-то наша вера оправдана!... Поэтому, как первоиерарх Православной Церкви в Германии, я обращаюсь к вам с призывом. Будьте участниками в новой борьбе, ибо эта борьба и ваша борьба; это — продолжение той борьбы, которая была начата еще в 1917 г., — но увы! — окончилась трагически, главным образом, вследствие предательства ваших лжесоюзников, которые в наши дни подняли оружие против германского народа. Каждый из вас сможет найти свое место на новом антибольшевистском фронте. «Спасение всех», о котором Адольф Гитлер говорил в своем обращении к германскому народу, есть и ваше спасение, — исполнение ваших долголетних стремлений и надежд. Настал последний решительный бой. Да благословит Господь новый ратный подвиг всех антибольшевистских бойцов и даст им на врагов победу и одоление. Аминь!» Германские власти достаточно быстро поняли, какой эмоционально патриотический заряд несет в себе восстановление церковной православной жизни на оккупированных территориях и потому пытались жестко регламентировать формы отправления культа. Ограничивалось время проведения богослужений — только ранним утром в выходные дни — и их длительность. Колокольный звон был запрещен. В Минске, к примеру, ни на одном из открывшихся здесь храмов немцы не разрешили воздвигнуть кресты. Вся церковная недвижимость, которая оказалась на занятых землях, объявлялась ими собственностью рейха. Когда оккупанты считали это необходимым, они использовали храмы в качестве тюрем, концлагерей, казарм, конюшен, сторожевых постов, огневых точек. Так, под концентрационный лагерь для военнопленных была отведена значительная часть территории древнейшего в западной Руси Полоцкого Спасо-Евфросиниевского монастыря, основанного еще в XII веке.

Новая миссия

Очень нелегкий подвиг взял на себя один из ближайших помощников митрополита Сергия (Страгородского) экзарх Прибалтики Сергий (Воскресенский). Он единственный из действующих архиереев канонической Русской Церкви остался на оккупированной территории. Ему удалось убедить немецкие власти, что им выгоднее сохранить на северо-западе епархии Московского, а не Константинопольского Патриархата — «союзника» англичан. Под руководством митрополита Сергия в дальнейшем на занятых землях была развернута широчайшая катехизаторская деятельность. По благословению владыки в августе 1941 г. на территории Псковской, Новгородской, Ленинградской, Великолукской и Калининской областей была создана Духовная миссия, которой удалось к началу 1944 г. открыть около 400 приходов, на которые были поставлены 200 священников. При этом большая часть духовенства оккупированных территорий более или менее явно выражала свою поддержку патриотической позиции московского священноначалия. Многочисленны — хотя их точное количество не может быть пока установлено — случаи казни нацистами священников за чтение в храмах первого послания митрополита Сергия (Страгородского). Некоторые легитимизированные оккупационными властями церковные структуры едва ли не открыто — и с вытекающим отсюда риском — заявляли о своем послушании Москве. Так, в Минске существовал миссионерский комитет под руководством ближайшего сподвижника владыки Пантелеимона архимандрита (впоследствии преподобномученика) Серафима (Шахмутя), который и при немцах продолжал поминать за богослужением Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия.

Духовенство и партизаны

Особая страница русской церковной истории военной поры — помощь партизанскому движению. В январе 1942 г. в одном из своих посланий к пастве, оставшейся на оккупированных территориях, Патриарший местоблюститель призывал людей оказывать всяческую поддержку подпольной борьбе с врагом: «Пусть ваши местные партизаны будут и для вас не только примером и одобрением, но и предметом непрестанного попечения. Помните, что всякая услуга, оказанная партизанам, есть заслуга перед Родиной и лишний шаг к нашему собственному освобождению из фашистского плена». Этот призыв получил очень широкий отклик среди духовенства и простых верующих западных земель — более широкий, чем можно было бы ожидать после всех антихристианских гонений довоенной поры. И немцы отвечали на патриотизм русских, украинских и белорусских батюшек нещадной жестокостью. За содействие партизанскому движению, к примеру, только в Полесской епархии было расстреляно фашистами до 55 % священнослужителей. Справедливости ради, впрочем, стоит отметить, что порой необоснованная жестокость проявлялась и с противоположной стороны. Попытки некоторых представителей духовенства остаться в стороне от борьбы зачастую оценивались — и не всегда обоснованно — партизанами как предательство. За «сотрудничество» с оккупантами только в Белоруссии подпольные отряды казнили как минимум 42 священника.

Церковная лепта О том подвиге, который во имя Родины понесли сотни монашествующих, церковно- и священнослужителей, в том числе награжденных орденами самого высокого достоинства, еще, безусловно, напишут не один десяток книг. Если же останавливаться только на некоторых фактах социально-экономического характера, то следует особо отметить то бремя материальной ответственности за поддержку армии, которое взяла на себя РПЦ. Помогая вооруженным силам, Московская Патриархия вынуждала советские власти хотя бы в малой степени признать ее полновесное присутствие в жизни общества. 5 января 1943 г. Патриарший Местоблюститель предпринял важный шаг на пути к фактической легализации Церкви, использовав сборы на оборону страны. Он послал И. Сталину телеграмму, испрашивая его разрешения на открытие Патриархией банковского счета, куда вносились бы все деньги, пожертвованные на нужды войны. 5 февраля председатель СНК дал свое письменное согласие. Тем самым Церковь хотя и в ущербной форме, но получала права юридического лица. Уже с первых месяцев войны практически все православные приходы страны стихийно начали сбор средств в созданный фонд обороны. Верующие жертвовали не только деньги и облигации, но и изделия (а также лом) из драгоценных и цветных металлов, вещи, обувь, полотно, шерсть и многое другое. К лету 1945 г. общая сумма только денежных взносов на эти цели, по неполным данным, составила более 300 млн. руб. — без учета драгоценностей, одежды и продовольствия. Средства для победы над фашистами собирались даже на оккупированной территории, что было сопряжено с настоящим героизмом. Так, псковский священник Федор Пузанов под боком у фашистских властей умудрился собрать около 500 тыс. руб. пожертвований и передать их на «большую землю». Особо значимым церковным деянием стала постройка на средства православных верующих колонны из 40 танков Т-34 «Димитрий Донской» и эскадрильи «Александр Невский».

Цена руин и святотатства

Истинный масштаб ущерба, нанесенного Русской Православной Церкви германскими оккупантами, с точностью оценен быть не может. Он не исчерпывался тысячами разрушенных и разоренных храмов, бесчисленными предметами утвари и церковными ценностями, увезенными фашистами при отступлении. Церковь лишилась сотен духовных святынь, что, разумеется, не может быть искуплено никакими контрибуциями. И все-таки оценка материальных потерь, насколько это возможно, проводилась уже в годы войны. 2 ноября 1942 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР была создана Чрезвычайная Государственная Комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, коллективным хозяйствам (колхозам), общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР (ЧГК). В состав Комиссии был введен и представитель от Русской Православной Церкви — митрополит Киевский и Галицкий Николай (Ярушевич). Сотрудниками Комиссии были разработаны примерная схема и перечень преступлений в отношении культурных и религиозных учреждений. В Инструкции по учету и охране памятников искусства отмечалось, что в актах об ущербе должны фиксироваться случаи грабежа, увоза художественных и религиозных памятников, порчи иконостасов, церковной утвари, икон и др. К актам должны были прилагаться свидетельские показания, инвентарные описи, фотографии. Был разработан специальный ценник на церковную утварь и оборудование, утвержденный митрополитом Николаем 9 августа 1943 г. Данные, полученные ЧГК, фигурировали на Нюрнбергском процессе в качестве документальных свидетельств обвинения. В приложениях к стенограмме заседания Международного Военного Трибунала от 21 февраля 1946 г. фигурируют документы под №№ СССР-35 и СССР-246. В них приведен общий размер «ущерба по религиозным культам, включая инославные и нехристианские конфессии», который, по подсчетам ЧГК, составил 6 миллиардов 24 миллиона рублей. Из приведенных в «Справке о разрушении зданий религиозных культов» данных видно, что наибольшее количество православных церквей и часовен было полностью разрушено и частично повреждено на Украине — 654 церкви и 65 часовен. В РСФСР пострадали 588 церквей и 23 часовни, в Белоруссии — 206 церквей и 3 часовни, в Латвии — 104 церкви и 5 часовен, в Молдавии — 66 церквей и 2 часовни, в Эстонии — 31 церковь и 10 часовен, в Литве — 15 церквей и 8 часовен и в Карело-Финской ССР — 6 церквей. В «Справке» приводятся данные о молитвенных зданиях и других конфессий: в годы войны были разрушены 237 костелов, 4 мечети, 532 синагоги и 254 иные помещения культового характера, всего — 1027 религиозных сооружений. В материалах ЧГК отсутствуют детализированные статистические данные о денежном выражении ущерба, причиненного РПЦ. Не трудно тем не менее с известной долей условности произвести следующие расчеты: если в годы войны всего пострадало 2766 молитвенных зданий различных конфессий (1739 — потери РПЦ (церкви и часовни) и 1027 — иных конфессий), а общий размер ущерба составил 6 млрд. 24 млн. рублей, то ущерб РПЦ достигает примерно 3 млрд. 800 тыс. рублей. О масштабах разрушения исторических памятников церковного зодчества, которые невозможно исчислить в валютном эквиваленте, свидетельствует неполный перечень храмов, пострадавших только в одном Новгороде. Гигантский ущерб нанесли немецкие обстрелы знаменитому Софийскому собору (XI в.): его средняя глава была пробита снарядами в двух местах, в северо-западной главе разрушен купол и часть барабана, снесено несколько сводов, содрана золоченая кровля. Георгиевский собор Юрьева монастыря — уникальный памятник русского зодчества XII в. — получил множество больших пробоин, благодаря чему в стенах появились сквозные трещины. Сильно пострадали от немецких авиабомб и снарядов и другие древние монастыри Новгорода: Антониев, Хутынский, Зверин и др. Обращена в развалины знаменитая церковь Спаса-Нередицы XII в. Разрушены и сильно повреждены здания, входящие в ансамбль Новгородского Кремля, в том числе церковь Св. Андрея Стратилата XIV-XV вв., Покровская церковь XIV в., звонница Софийского собора XVI в. и др. В окрестностях Новгорода от прицельного артиллерийского огня разрушены собор Кириллова монастыря (XII в.), церкви Николы на Липне (XIII в.), Благовещения на Городище (XIII в.), Спаса на Ковалеве (XIV в.), Успения на Волотовом поле (XIV в.), Михаила Архангела в Сковородинском монастыре (XIV в.), Св. Андрея на Ситке (XIV в.). Все это не более чем красноречивая иллюстрация тех истинных потерь, какие во время Великой Отечественной войны понесла Русская Православная Церковь, столетиями созидавшая единое государство, лишенная едва ли не всего своего достояния после прихода к власти большевиков, но посчитавшая безусловным долгом в годы тяжких испытаний взойти на общерусскую Голгофу.

Вадим Полонский

Отношения Советского правительства и Русской Православной Церкви.

Великая Отечественная война вызвала в стране рост религиозных настроений. В первый же день войны местоблюститель Патриаршего престола митрополит Московский и Коломенский Сергий (Страгородский) обратился к церковным пастырям и верующим с призывом, встать на защиту Родины и сделать все необходимое, чтобы остановить агрессию врага. Митрополит подчеркнул, что в начавшейся схватке с фашизмом Церковь на стороне Советского государства. «Православная наша церковь,— сказал он, — всегда разделяла судьбу народа... Не оставляйте народа своего и теперь. Благословляет она всех православных на защиту священных границ нашей Родины». Пасторские послания были разосланы во все церковные приходы. Подавляющее большинство священнослужителей со своих кафедр призывало народ к самопожертвованию и сопротивлению захватчикам. Церковь начала сбор денежных средств, необходимых для вооружения армии, поддержки раненых, больных, сирот. Благодаря собранным церковью средствам были построены боевые машины для танковой колонны «Дмитрий Донской» и эскадрильи «Александр Невский». Патриотическую позицию в годы Великой Отечественной войны заняли иерархи и других традиционных конфессий СССР — ислама, буддизма и иудаизма. Вскоре после вторжения гитлеровских войск на территорию Советского Союза Главное управление имперской безопасности Германии издало специальные директивы, разрешавшие открывать на занятых территориях церковные приходы. В специальном обращении отца Сергия к верующим, оставшимся на захваченной врагом территории, содержался призыв не верить немецкой пропаганде, утверждавшей, что армия вермахта вступила на территорию Советского Союза во имя освобождения церкви от безбожников. В Русской Православной Церкви за рубежом нападение Германии на Советский Союз было воспринято по-разному. Зарубежная Церковь в течение долгого времени не выражала своего отношения к войне. Однако гитлеровское руководство не смогло добиться от главы Русской Зарубежной Церкви митрополита Анастасия (Грибановского) обращения к русскому народу о содействии немецкой армии. Многие иерархи Зарубежной Церкви заняли в годы войны антигерманскую позицию. Среди них был Шанхайский Иоанн (Максимович), организовавший денежные сборы на нужды Красной Армии, и архиепископ Серафим (Соболев), запрещавший эмигрантам сражаться против России. Находившийся в Америке митрополит Вениамин проводил огромную патриотическую работу среди русской колонии в Америке, в конце 1941 г. он стал почетным председателем русско-американского «Комитета помощи России». Многие деятели Русской Православной Церкви приняли активное участие в европейском движении Сопротивления. Другие внесли посильный вклад в дело всесторонней помощи Советскому Союзу в таких странах, как США и Канада, Китай и Аргентина. Проповедь митрополита Киевского и Галицкого Николая в храме Преображения об обязанностях верующих в борьбе против фашизма прекращена деятельность «Союза воинствующих безбожников» (возник в 1925 г.), закрыты антирелигиозные периодические издания. В 1942 г. митрополиты Алексий (Симанский) и Николай были приглашены к участию в Комиссии по расследованию злодеяний фашистов. Угроза фашистского нашествия, позиция Церкви, объявившей войну против Германии «священной» и поддерживавшей советскую власть в борьбе с врагом, заставили руководителей СССР изменить свое отношение к Церкви. В сентябре 1941 г. была 4 сентября 1943 г. три высших иерарха Русской Церкви во главе с митрополитом Сергием были приглашены главой Советского государства И. В. Сталиным в Кремль. Встреча свидетельствовала о начале нового этапа в отношениях государственной власти и Церкви. На упомянутой встрече было принято решение о созыве Архиерейского собора и возвращении из ссылки оставшихся в живых архиереев. Архиерейский Собор состоялся 8 сентября 1943 г. В нем приняло построенная за счет средств, собранных Русской Православной Церковью участие 19 архиереев (некоторые из них для этого были освобождены из заключения). Собор утвердил митрополита Сергия на посту патриарха. В октябре 1943 г. был создан Совет по делам религии при Правительстве СССР. 28 ноября 1943 г. было издано Постановление СНК СССР «О порядке открытия церквей». Согласно этому постановлению, в стране начали открываться храмы. Если в 1939 г. в СССР действовало чуть более 100 храмов и четыре монастыря, то к 1948 г. число открытых храмов возросло до 14,5 тыс., в них служили 13 тыс. свяеннослужителей. Число монастырей увеличилось до 85. Наблюдался и рост духовных учебных заведений — 8 семинарий и 2 академии. Стал выходить «Журнал Московской Патриархии», было осуществлено издание Библии, молитвословов и другой церковной литературы. С 1943 г., в связи с разрушением в 1931 г. храма Христа Спасителя, главным храмом страны стал Елоховский Богоявленский собор, где находилась кафедра Патриарха. После смерти 15 мая 1944 г. патриарха Сергия местоблюстителем Престола, согласно завещанию, стал митрополит Ленинградский и Новгородский — Алексий. 31 января — 2 февраля 1945 г. состоялся Первый Поместный собор Русской Церкви. В соборе помимо архиереев Русской Церкви приняли участие патриархи — Александрийский и Антиохийский, представители других поместных православных церквей. В утвержденном на Соборе «Положении о Русской Православной Церкви» была определена структура Церкви, а также был избран новый Патриарх. Им стал митрополит Ленинградский — Алексий (Симанский). Одним из приоритетных направлений его деятельности было развитие международных связей с православными церквами. Были урегулированы конфликты между Болгарской и Константинопольской Церковью. К Русской Православной Церкви присоединились многие сторонники Заграничной Церкви, так называемые обновленцы и григорьевцы, были восстановлены отношения с Грузинской Православной Церковью, в церквах на освобожденных от оккупации территориях клир был очищен от пособников фашистов. В августе 1945 г. согласно указу властей церковь получила право приобретать здания и предметы культа. 1945 г. согласно указу властей церковь получила право приобретать здания и предметы культа. С большим воодушевлением в церковной среде Русской Православной Церкви в СССР и за рубежом были восприняты указы Президиума Верховного Совета СССР 1946-1947 гг. о праве предоставления советского гражданства гражданам Российской империи, проживавшим за рубежом. Митрополит Евлогий был первым из русских эмигрантов, получившим советский паспорт. После долгих лет эмиграции в СССР вернулись многие архиереи и священники. Среди них были митрополит Саратовский — Вениамин, прибывший из США, митрополит Серафим, митрополит Новосибирский и Барнаульский — Нестор, архиепископ Краснодарский и Кубанский — Виктор, архиепископ Ижевский и Удмуртский — Ювеналий, епископ Вологодский — Гавриил, прибывший из Китая, архимандрит Мстислав, приехавший из ФРГ, настоятель Собора в Херсоне, протоиерей Борис Старк (из Франции), протопресвитер Михаил Рогожин (из Австралии) и многие другие. Как показали годы Великой Отечественной войны, религия, содержавшая в себе огромный духовный и нравственный потенциал, который она сохранила до наших дней, помогла нашему народу выдержать агрессию нацистских сил и одержать над ними победу.

Исторические источники:

Русская православная церковь и Великая Отечественная война. Сборник церковных документов. М., 1943.

Великая Отечественная война явилась новым этапом в жизни Русской православной церкви, патриотическое служение духовенства и верующих стало выражением естественного чувства любви к Родине.

Глава Церкви, патриарший местоблюститель митрополит Сергий (Страгородский), обратился к пастве в первый же день войны, на 12 дней раньше, чем советский лидер Иосиф Сталин (Джугашвили). «Не в первый раз приходится русскому народу выдерживать испытания, – писал владыка Сергий. – С Божией помощью и на сей раз он развеет в прах фашистскую вражескую силу. Наши предки не падали духом и при худшем положении потому, что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном своем долге перед Родиной и верой, и выходили победителями. Не посрамим же их славного имени и мы – православные, родные им и по плоти, и по вере. Отечество защищается оружием и общим народным подвигом, общей готовностью послужить Отечеству в тяжкий час испытания всем, чем каждый может».

На следующий день войны, 23 июня, по предложению митрополита Алексия (Симанского) приходы Ленинграда начали сбор пожертвований в Фонд обороны и советский Красный Крест.

Двадцать шестого июня 1941 г. в Богоявленском кафедральном соборе состоялся молебен о даровании Победы.

После молебна митрополит Сергий обратился к верующим с проповедью, в которой были и такие слова: «Пусть гроза надвигается. Мы знаем, что она приносит не одни бедствия, но и пользу: она освежает воздух и изгонят всякие миазмы: равнодушие ко благу Отечества, двурушничество, служение личной наживе и пр. У нас уже имеются некоторые признаки такого оздоровления. Разве не радостно, например, видеть, что с первыми ударами грозы мы вот в таком множестве собрались в наш храм и начало нашего всенародного подвига в защиту родной земли освящаем церковным богослужением».

В этот же день с архипастырским посланием обратился к своей пастве и митрополит Ленинградский Алексий (Симанский), призвав защищать Родину. О влиянии этих посланий можно судить по фактам отношения оккупационных властей к распространению пастырских обращений. В сентябре 1941 г. за чтение в храмах первого послания митрополита Сергия в Киеве были расстреляны архимандрит Александр (Вишняков) – настоятель Николо-Набережной церкви – и протоиерей Павел Остренский, в Симферополе за чтение и распространение этого патриотического воззвания были расстреляны протоиерей Николай Швец, дьякон Александр Бондаренко, старец Викентий.

Послания предстоятеля Церкви (а их за период войны было свыше 20) носили не только консолидирующий характер, но имели и разъяснительные цели. В них определялись твердая позиция Церкви по отношению к захватчикам и войне в целом.

Четвертого октября 1941 г., когда Москве угрожала смертельная опасность и население переживало тревожные дни, митрополит Сергий выпустил Послание к московской пастве, призывая к спокойствию мирян и предупреждая колеблющееся духовенство: «Ходят слухи, которым не хотелось бы верить, будто есть и среди наших православных пастырей лица, готовые идти в услужение ко врагам нашей Родины и Церкви, – вместо святого креста осеняться языческой свастикой. Не хочется этому верить, но если бы вопреки всему нашлись такие пастыри, я им напомню, что Святой нашей Церкви, кроме слова увещания, вручен Господом и духовный меч, карающий нарушителей присяги».

В ноябре 1941 г., уже находясь в Ульяновске, митрополит Сергий (Страгородский) обратился с посланием, укреплявшим в народе уверенность в близком часе Победы: «Премудрый же и Всеблагий Вершитель судеб человеческих да увенчает наши усилия конечной побед и да ниспошлет успехи воинству русскому, залог нравственного и культурного преуспевания человечества».

Особое внимание в своих посланиях митрополит Сергий уделял верующим на временно оккупированных территориях. В январе 1942 г. в специальном обращении патриарший местоблюститель напомнил православным, чтобы они, находясь в плену у врага, не забывали, что они – русские, и сознательно или по недомыслию не оказались предателями своей Родины. Митрополит Сергий также содействовал и организации партизанского движения. Так, в послании подчеркнуто: «Пусть ваши местные партизаны будут и для вас не только примером и одобрением, но и предметом непрестанного попечения. Помните, что всякая услуга, оказанная партизану, есть заслуга перед Родиной и лишний шаг к вашему собственному освобождению от фашистского плена».

Послания митрополита нарушали советские законы, ибо те запрещали любую деятельность Церкви за пределами стен храма и любое вмешательство в дела государства. Тем не менее все выпущенные местоблюстителем обращения и послания откликались на все основные события в военной жизни сражавшейся страны. Патриотическая позиция Церкви была замечена руководством страны с первых дней войны. С 16 июля 1941 г. советская пресса начала публиковать положительные материалы о Церкви и верующих в СССР. В «Правде» впервые были опубликованы сведения о патриотической деятельности православного духовенства. Такие сообщения в центральной прессе стали регулярными. Всего с этого времени по июль 1945 г. в центральной прессе (газеты «Правда» и «Известия») было опубликовано свыше 100 статей и сообщений, где в той или иной степени затрагивались религиозные проблемы и тема патриотического участия верующих в Великой Отечественной войне.

Руководствуясь гражданскими чувствами, иерархи, священники и верующие не ограничивались только молебнами о даровании победы Красной армии, а с первых дней войны участвовали в оказании материальной помощи фронту и тылу. Духовенство в Горьком и Харькове, а затем по всей стране организовывало сбор теплых вещей и подарков бойцам. В Фонд обороны вносились деньги, золотые и серебряные вещи, облигации государственных займов.

Фактически легализовать сбор денег и вещей верующих (незаконные по постановлению «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 г.) митрополиту Сергию удалось лишь в 1943 г., после телеграммы И. Сталину (Джугашвили) от 5 января. В ней говорилось: «Сердечно приветствую Вас от имени Православной Русской Церкви. Молитвенно желаю в Новом году Вам здоровья и успехов во всех Ваших начинаниях на благо вверенной Вам родной страны. Нашим особым посланием приглашаю духовенство, верующих жертвовать на постройку колонны танков имени Дмитрия Донского. Для начала Патриархия вносит 100 тысяч рублей, Елоховский кафедральный собор в Москве вносит 300 тысяч, настоятель собора Колчицкий Николай Федорович – 100 тысяч. Просим в Госбанке открытие специального счета. Да завершится победой над темными силами фашизма общенародный подвиг, Вами возглавляемый. Патриарший местоблюститель Сергий, Митрополит Московский».

В ответной телеграмме разрешение на открытие счета было дано. Там же прозвучали и слова благодарности Церкви за ее деятельность: «Патриаршему Местоблюстителю Сергию, Митрополиту Московскому. Прошу передать православному духовенству и верующим мой привет и благодарность Красной армии за заботу о бронетанковых силах Красной армии. Указание об открытии специального счета в Госбанке дано. И. Сталин».

С получением этого разрешения Церковь де-факто получила право юридического лица. В конце 1944 г. каждая епархия прислала в Синод отчет о своей деятельности в суммарном выражении с 22 июня 1941 г. по 1 июля 1944 г. Духовенство и верующие собирали средства на нужды обороны, подарки бойцам Красной армии, больным и раненым, находящимся в госпиталях, на оказание помощи инвалидам Отечественной войны, детям и детским учреждениям, семьям красных воинов. Сборы шли не только денежные, но и драгоценными предметами, продуктами и необходимыми вещами, такими как, например, вафельные полотенца для госпиталей. За отчетный период взносы приходов Русской православной церкви составили 200 млн рублей. Общее количество собранных средств за весь военный период превысило 300 млн рублей.

Из этого количества собранных денег 8 млн рублей были использованы на покупку 40 танков Т-34, построенных на танковом заводе Челябинска. Они и составили колонну с надписями на башнях боевых машин: «Дмитрий Донской». Передача колонны частям Красной армии состоялась в деревне Горенки, что в 5 километрах северо-западнее Тулы, по месту расположения комплектующихся военных частей.

Грозную технику получили 38-й и 516-й отдельные танковые полки. К этому времени оба прошли нелегкие боевые пути. Первый участвовал в боях на демянском плацдарме, под Вязьмой и Ржевом, освобождал города Невель и Великие Луки, бил врага под Ленинградом и Новгородом. Под Тулой боевые пути полков разойдутся. 38-й уйдет в юго-западные области Украины, 516-й – в Белоруссию. По-разному сложится военная судьба боевых машин «Дмитрия Донского». Короткой и яркой будет она для 38-го полка, продолжительной окажется у 516-го. Но 8 марта 1944 г., в день вручения общецерковной колонны, они стояли на одном заснеженном поле. Каждому согласно штату полагалось по 21 танку. Такое количество получил только 516-й полк, 38-му досталось девятнадцать.

Учитывая высокую значимость патриотического акта верующих, в день передачи колонны состоялся торжественный митинг, на котором перед танкистами по поручению патриарха Сергия (Страгородского) выступил митрополит Крутицкий Николай (Ярушевич). Это была первая официальная встреча представителя епископата Русской православной церкви с бойцами и командующими Красной армии.

Первым боевое крещение получил 38-й отдельный танковый полк в Уманско-Ботошанской операции, участвуя в составе войск 2-го Украинского фронта в освобождении юго-западных областей Украины и части Бессарабии. Совершив 12-суточный комбинированный марш в районе г. Умани, полк в ночь с 23 на 24 марта 1944 г. принял бой. К 25 марта совместно со стрелковыми подразделениями 94-й гвардейской стрелковой дивизии 53-й армии были освобождены населенные пункты Казацкое, Корытное, Бендзари. Первые бои принесли и первые потери боевых машин. В начале апреля 1944 г. в составе полка оставалось только 9 танков. Но воля к победе и желание воинства с честью пронести на броне имя Дмитрия Донского не ослабевали. Героическими действиями отличился личный состав 38-го полка при форсировании реки Днестр с последующим выходом на государственную границу СССР. За успешное выполнение боевых задач приказом Верховного Главнокомандующего от 8 апреля 1944 г. полку было присвоено почетное наименование «Днестровский». Менее чем за два месяца полк прошел с боями свыше 130 км, более 500 км сумел преодолеть маршем по бездорожью на своих танках. За этот период танкисты уничтожили около 1420 гитлеровцев, 40 различных орудий, 108 пулеметов, подбили и захватили 38 танков, 17 бронетранспортеров, 101 транспортную автомашину, захватили 3 склада горючего и взяли в плен 84 немецких солдат и офицеров.

Двадцать один солдат и десять офицеров полка пали смертью храбрых на полях сражений. За проявленное мужество, доблесть и героизм 49 танкистов были награждены орденами и медалями СССР.

В последующем, находясь в резерве Ставки, 38-й полк был переименован в 74-й отдельный тяжелый танковый, а затем переформирован в 364-й тяжелый самоходный артиллерийский полк. При этом, учитывая высокие боевые заслуги личного состава в ходе Уманско-Ботошанской операции, ему было присвоено звание «Гвардейский» и сохранено почетное наименование «Днестровский».

Другой полк, получивший боевые машины из колонны имени Дмитрия Донского, – 516-й отдельный огнеметный танковый – начал боевые действия 16 июля 1944 г. совместно с 2-й штурмовой инженерно-саперной бригадой 1-го Белорусского фронта. Ввиду установленного на танках огнеметного вооружения (бывшего в то время секретным) подразделения этого полка привлекались к выполнению специальных боевых задач и на особо тяжелых участках фронта во взаимодействии со штурмовыми батальонами. В благодарственном письме командования полка на имя митрополита Николая (Ярушевича) были такие слова: «Вы говорили: “Гоните ненавистного врага из нашей Великой Руси. Пусть славное имя Дмитрия Донского ведет нас на битву, братья-воины”. Выполняя этот наказ, рядовые, сержанты и офицеры нашей части, на врученных Вами танках, полные любви к своей Матери-Родине, к своему народу, успешно громят заклятого врага, изгоняя его из нашей земли… Имя великого русского полководца Дмитрия Донского, как немеркнущую славу оружия, мы пронесли на броне наших танков вперед на Запад, к полной и окончательной победе».

Танкисты сдержали слово. В январе 1945 г. они смело действовали при штурме сильных укреплений Познани, а весной воевали на Зеяловских высотах. Танки «Дмитрий Донской» дошли до Берлина.

О беспредельном мужестве и героизме танкистов свидетельствует тот факт, что 19 человек, сражаясь до последнего дыхания, сгорели в своих боевых машинах. Среди них посмертно награжденные орденами Отечественной войны I степени командир танкового взвода лейтенант А. К. Гогин и механик-водитель А. А. Соломко.

Так в борьбе за общие идеалы в годы Великой Отечественной войны патриотические чаяния русских верующих и духовенства воедино слились с героизмом и доблестью воинов Красной армии. Как много лет назад, над ними веяли знамена Дмитрия Донского, олицетворявшие победу над сильным врагом.

Несомненно, что сбор средств в Фонд обороны, на подарки Красной армии, на помощь сиротам, воинам-инвалидам, семьям погибших составил важную часть деятельности Русской православной церкви в годы войны. Но была еще одна важнейшая форма деятельности – молебны о победе русского воинства. Одним из величайших молитвенников в военные годы был иеросхимонах Серафим Вырицкий.

Когда немцы вошли в город, старец успокаивал многих растерявшихся, говоря, что ни одного жилого дома не будет разрушено. (В Вырице, действительно, были разрушены только вокзал, сберкасса и мост.) Тысячу дней стоял он на молитве о спасении России. Он возносил постоянную молитву не только в своей келье, но и в саду на камне перед устроенной на сосне иконой преподобного Серафима Саровского, кормящего дикого медведя. Этот уголок старец называл «Саров». В 1942 г. отец Серафим писал о своих бдениях:

«И в радости, и в горе, монах, старец больной
Идет к святой иконе в саду, в тиши ночной.
Чтоб Богу помолиться за мир и всех людей
И старцу поклонится о Родине своей.
Молись Благой Царице, Великий Серафим,
Она Христа десница, помощница больным.
Заступница убогим, одежда для нагих,
В скорбях великих многих спасет рабов своих…
В грехах мы погибаем, от Бога отступив,
И Бога оскорбляем в деяниях своих».

Старец увидел Победу, которую он приближал своими молитвами. Не прекращал отец Серафим принимать людей и после войны. Их стало еще больше. В основном это были родственники пропавших без вести воинов.

Особенно следует сказать о патриотической деятельности Церкви на временно оккупированной территории. Священники являлись подчас единственным связующим звеном между партизанами и местными жителями и получили славное прозвище «партизанских попов».

Медалью «Партизан Отечественной войны» была отмечена деятельность отца Федора Пузанова из села Бродовичи-Заполье на Псковщине. В годы войны он стал разведчиком 5-й партизанской бригады. Георгиевский кавалер Первой мировой войны, он, пользуясь относительной свободой передвижения, разрешенной ему оккупантами как священнику сельского прихода, вел разведывательную работу, снабжал партизан хлебом и одеждой, первым отдал им свою корову, сообщал данные о передвижениях немцев. Кроме этого, он вел беседы с верующими и, передвигаясь от села к селу, знакомил жителей с положением в стране и на фронтах. В январе 1944 г. во время отступления немецких войск отец Феодор спас от угона в Германию более 300 своих земляков.

«Партизанским попом» был и отец Василий Копычко, настоятель Одрижинской Успенской церкви Ивановского района Пинской области в Белоруссии. С начала войны он совершал богослужения ночью, без освещения, чтобы не быть замеченным немцами. Пастырь знакомил прихожан со сводками Информбюро, с посланиями митрополита Сергия. Позже отец Василий стал партизанским связным и продолжал им быть до освобождения Белоруссии.

Свой вклад в дело победы вносили и монашествующие. (В конце войны на территории РСФСР не осталось ни одного действующего монастыря, лишь в присоединенных областях Молдавии, Украины, Белоруссии их насчитывалось 46.) В годы оккупации на временно занятой врагом территории возобновили свою деятельность 29 православных монастырей. Так, например, Курский Свято-Троицкий женский монастырь начал действовать в марте 1942 г. Только за несколько месяцев 1944 г. монахини сдали в Фонд обороны 70 тыс. рублей, Днепропетровский Тихвинский женский монастырь – 50 тыс., Одесский Михайловский женский монастырь – 100 тыс. рублей. Монахини помогали Красной армии не только пожертвованиями, но и сбором теплых вещей и полотенец, так нужных в госпиталях и медсанбатах. Инокини Одесского Михайловского женского монастыря вместе со своей настоятельницей игуменьей Анатолией (Букач) собрали и передали военным медикам значительное количество лекарственных препаратов.

Патриотическая церковная деятельность в первые годы войны была замечена и по достоинству оценена советским руководством, оказав определенное влияние на изменение религиозной политики государства в военный период.

В день Пасхи Христовой, 6 мая 1945 г., в своем дневнике писатель М. М. Пришвин записал «…Мы были возле церкви Иоанна Воина в тесной толпе, выходящей далеко за церковную ограду на улицу. Из боковой двери над головами валил пар дыхания стоявших в церкви. Вот бы иностранцу посмотреть, как молятся русские и чему радуются! Когда из церкви послышалось “Христос Воскресе!” и весь народ подхватил – это была радость!

Нет, не только одним холодным расчетом была сделана победа: корни победы надо искать здесь, в этой радости сомкнутых дыханий. Знаю, что не Христос вел людей на войну и радостно от войны никому не было, но опять-таки не один расчет и внешний расчет определил победу. И когда теперь всякий простолюдин, введенный собеседником в раздумье о жизни, говорит: “Нет, что-то есть!” – это “нет” он обращает к безбожникам и к себе самому, не веровавшему в победу. А то “что-то” есть Бог, определяющий, как вот в этой заутрени, свою внутреннюю организацию, и свободный порядок, и вот это “что-то” (Бог) есть!»

Серюгина Александра

Победа в Великой Отечественной войне досталась нелегко: огромные потери, разруха и кошмар концентрационных лагерей вошли в историю Отечества навсегда. Важнейшую роль в итоге войны сыграл героизм народа, его самоотверженность и боевой дух. Этот героизм вдохновлялся не только патриотизмом, жаждой мести, но и верой. Верили в Сталина, в Жукова, ещё верили в Бога. Всё чаще мы слышим из средств массовой информации о вкладе Русской Православной Церкви в победу. Эта тема плохо изучена, так как долгое время в нашей стране церкви уделялось мало внимания, многие религиозные традиции были просто забыты, поскольку официальной политикой государства был атеизм. Поэтому, материалы о деятельности церкви в годы войны были мало кому доступны и хранились в архивах. Теперь же у нас появляется возможность получить достоверную информацию, дать объективную оценку роли Православной Церкви в Великой Отечественной войне. А был ли значительный вклад на самом деле? Или, может быть, это только миф?

Скачать:

Предварительный просмотр:

Исследовательская работа

Православная церковь в годы Великой Отечественной войны

Серюгина Александра,

учащаяся 8 класса

ГБОУ СОШ № 1»ОЦ»

ж.-д. ст.Шентала

Научный руководитель:

Касимова Галина Леонидовна,

учитель истории и обществознания

ГБОУ СОШ № 1»ОЦ»

ж.-д. ст.Шентала

Введение.

Победа в Великой Отечественной войне досталась нелегко: огромные потери, разруха и кошмар концентрационных лагерей вошли в историю Отечества навсегда. Важнейшую роль в итоге войны сыграл героизм народа, его самоотверженность и боевой дух. Этот героизм вдохновлялся не только патриотизмом, жаждой мести, но и верой. Верили в Сталина, в Жукова, ещё верили в Бога. Всё чаще мы слышим из средств массовой информации о вкладе Русской Православной Церкви в победу. Эта тема плохо изучена, так как долгое время в нашей стране церкви уделялось мало внимания, многие религиозные традиции были просто забыты, поскольку официальной политикой государства был атеизм. Поэтому, материалы о деятельности церкви в годы войны были мало кому доступны и хранились в архивах. Теперь же у нас появляется возможность получить достоверную информацию, дать объективную оценку роли Православной Церкви в Великой Отечественной войне. А был ли значительный вклад на самом деле? Или, может быть, это только миф?

В настоящее время многие учёные и обычные люди отмечают снижение гуманности в обществе (растёт преступность, безразличие людей друг к другу). Издавна православие в России олицетворяло гуманистические начала. Церковь не потеряла своей роли и в наше время. Поэтому тема работы актуальна, история Церкви - это история духовной культуры, и если мы хотим жить в гуманистическом обществе, эту историю нельзя забывать.

Цель: определить патриотическую роль Русской Православной Церкви в Великой Отечественной войне, в поднятии боевого духа в народе.

Задачи:

1) Проследить за взаимоотношениями Русской Православной Церкви с властью в довоенный период и во время Великой Отечественной войны, определить основные тенденции и изменения в этих взаимоотношениях.

2) Выявить основные направления патриотической деятельности Православной Церкви во время Великой Отечественной войны.

3) Узнать и проанализировать свидетельства об отношении населения к православию в исследуемый временной период.

Гипотеза:

предполагаю, что во время Великой Отечественной войны произошло изменение отношения власти к церкви. Церковь вела активную патриотическую деятельность, и вера в Бога морально поддерживала людей в тылу и на фронте.

Хронологические рамки:

Основное внимание в работе уделено периоду Великой Отечественной войны в России - 1941-1945 годы. Также рассматривается довоенный период времени с 1917 года, так как без этого нельзя раскрыть некоторые аспекты работы.

Методы исследовании: анализ, систематизация, описание, интервьюирование.

Обзор источников

Материал по аспектам православия во время Великой Отечественной войны рассредоточен в различных изданиях. Можно говорить о том, что тема работы нова и мало исследована.

Православной Церкви во время Великой Отечественной войны посвящён документальный фильм «За други своя», а так же художественный фильм "Поп"...

В работе использовались данные из сборников материалов научных конференций «Церковь и государство: прошлое и настоящее», «Самарский край: история в документах». Использовались сведения из пособия для духовных семинарий «История Русской Православной Церкви» и др. Часть используемого в работе материала содержится в научных журналах. В статье Т.А.Чумаченко «Советское государство и Русская Православная Церковь в 1941-1961 гг.» из научно-теоретического журнала «Религиоведение» (№ 1, 2002 год) журнале писателей России «Наш современник» (№ 5, 2002 год) напечатана статья Геннадия Гусева «Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война», в которой автор приводит исторические документы 1941-1946 гг.: послания церковного местолюбителя Сергия народу, телеграмму Сталина Сергию. Также работа содержит информацию из сети Internet. Это выдержки из книг М.Жуковой и протоиерея В.Швеца о роли православия на фронтах Великой Отечественной войны и среди тыловиков. В статье «Была ли безбожная пятилетка?», размещённой на сайте www.religion.ng.ru и в «Независимой газете», историк С.Фирсов пишет о том, что, несмотря на угнетение Церкви при коммунистическом правительстве до войны, население верило в Бога.

О войне написано много художественных произведений. В работе используются воспоминания участников Великой Отечественной войны из книги С.Алексиевич «У войны - не женское лицо». Осмыслить величину человеческой трагедии Великой Отечественной войны помогают и другие художественные произведения таких, например, авторов, как Михаил Шолохов («Судьба человека»), Василь Быков («Обелиск», «Альпийская баллада»), Виктор Астафьев («Прокляты и убиты»).

Глава 1. Церковь и власть

1.1. Положение Церкви до войны

Россия приняла православие как государственную религию в 988 году. В то время это было необходимо для поддержания государственности. Единая вера способствует объединению людей. Теперь Россия - страна более чем с тысячелетней православной историей. Православие всегда привносило в нелёгкую жизнь русского крестьянина душевное спокойствие и чувство защиты свыше. Церковь занималась благотворительностью, в церковно-приходских школах детям давали начальное образование. Это были основные направления деятельности православных церквей на местах, но, помимо этого, священнослужители и епископы занимались множеством других дел епархий. Нередко они заступались за обиженных, так или иначе, давали свою оценку политическим преобразованиям, то есть занимали активную позицию в жизни государства. Хо

С приходом новой власти в 1917 году положение Церкви в России резко ухудшилось. С приходом к власти большевиков для Церкви наступили нелёгкие времена. Новая власть не хотела в условиях послереволюционного периода допускать существования православия наравне с единой коммунистической идеологией марксизма. Религию объявили пережитком царизма.

Вначале большевики не имели чёткой программы уничтожения Православной Церкви. Но с 1922 г. у них появилась эта программа, и вскоре началось приведение в жизнь антирелигиозных указов. В 1922 г. при ЦК РКП(б) появилась Комиссия по проведению отделения Церкви от государства (Антирелигиозная комиссия в 1928-1929 гг).

Был создан атеистический союз с печатным изданием «Безбожник»(Приложение №1)

В 1922 году был издан Декрет об изъятии церковных ценностей. (Приложение №2) Официально это было связано с голодом 1921 года, неофициально изъятие церковных ценностей власть воспринимала как способ ослабления влияния Церкви в России.

В марте 1930 г. вышло постановление ЦК ВКП(б) «О борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении».(Приложение №3 ) В нём ЦК требовал «решительно прекратить практику закрытия церквей в административном порядке» Но процесс не прекратился, а напротив, только ускорился.

Священников продолжали ссылать и расстреливать. Репрессии 30-х годов затронули большую часть церковников. Так, среди иерархов в 1931-1934 году арестовано 32 человека, а в 1935-1937 гг. - 84. Как правило, им предъявляли обвинения в «контрреволюционной и шпионской деятельности».

Политика воинствующего атеизма не принесла ожидаемых результатов. Об этом свидетельствует перепись населения 1937 годаПо личному указанию Сталина в опросные листы переписи был внесён вопрос о религиозных убеждениях. Скорректированные властями результаты выглядят следующим образом: из 30 миллионов неграмотных людей старше 16 лет 84% признали себя верующими, а из 68,5 миллионов грамотных - 45%.(3) Это было меньше, чем во времена расцвета православия. Но эти результаты явно не оправдали ожидания безбожников. .(Приложение №4)

Положение церкви в нашем крае.

В нашем районе до революции в период с 1850-1910 годов были построены церкви из добротного кирпича в сёлах Старая Шентала, Крепость Кондурча, Туарма, Новый Кувак. В остальных населенных пунктах были молебные дома деревянной постройки.

Церкви, молебные дома в больших населенных пунктах нашего района были построены в период 1850-1910 годов. Добротные из кирпича возведенные храмы божьи украшали территории сел Старая Шентала, Крепость Кондурча, Туарма, Новый Кувак. В остальных населенных пунктах были молебные дома деревянной постройки.

Как правило, внутри церкви стены были расписаны картинами Старого и Нового Заветов. Ценность представляло Евангелие. Богатством отличались облачения священников. В то время государственные органы лояльно относились к церкви и верующим.

После революции отношение к церкви изменилось. На местах активисты села торопили событи я. Так получилось и в селе Багана, в поселке Родина, где в 1928 году на собрании граждан первыми в районе решили передать здание церкви под культурно-просветительное учреждение.

Когда решался этот вопрос, на собрании присутствовали: мужчины 623, женщины 231 человек, из общего числа 1309 человек избирателей, пользующихся избирательным правом.

И что удивительно, сам священослужитель Рождественский в своем докладе говорил, что он действительно дурманил население для того, чтобы нажиться и получить от этих лживых проповедей деньги на существование.Скорее всего на него было оказано давление.

На том собрании постановили: «Заслушав доклад Рождественского «Религия и церковь», мы, граждане села Багана и поселка Родина, убедились, что религия и церковь для народа - опиум, и поэтому мы единогласно отказываемся от церкви и передаем таковую со всем имуществом под культурно-просветительное учреждение..

Председатель собрания Водоватов; члены Скворцов Василий Косьмин Федор, Погякин Тарас, Мокшанов Наум; секретарь АоГолубе» (Государственный архив Куйбышевской области ф. 1239, оп.З, д. 7, лист 83-Ц.

Вопрос насчет религии в стране обостряется. 28 мая 1933 года 6юро крайкома ВКП(б) признало необходимым снять колокола с действующиих и бездействующих церквей для обеспечения бронзой промышленных предприятий.

После такого постановления часть церквей нашего района была снесена, материалы были использованы для строительства школ и клубных учреждений.

Разрушение церквей шло не такими темпами, как этого хотели безбожники. 21 октября 1933 года появляется второй документ партийной комиссии Куйбышевского края, где в числе недостатков в работе партийных органов отмечалось следующее: из оставшихся 2234 церквей и молитвенных зданий, имеющихся на территории края, было закрыто 1173, из них только 501 здание переоборудовано под культурно-| просветительные учреждения.

Затем пошел второй этап разрушения божьих храмов. В селе Туарма полностью разрушили церковь. Целые кирпичи применили на строительство животноводческой фермы, остатки обломков кирпичей на подводах вывозили на укладку дороги Туарма-Баландаево.

Из кирпичей Старошенталинской церкви возвели фундамент строящейся больницы в райцентре. Такая участь постигла и Салейкинскую церковь, которая была возведена в 1912 году. Как рассказывают старожилы, в церкви было 4 кокола, один из них весил 26 пудов, а другие намного меньше. И вот по указке сверху в 1937 году колокола снимали И. П. Помощников и В. С. Сидоров. Народ был до прдела возмущен происходящим событием.

Начали разбирать церковь и в селе Новый Кувак. Но, кроме снятия куполов и колоколов, у разорителей дело не пошло дальше, так как храм был построен из отличного складочного материала, да и цемент, был замешан на яичном растворе и сыворотке. Много лет эта церковь служила как учреждение культуры.

К началу Великой Отечественной войны в районе не осталось ни одной действующей церкви.

1.2. Церковь и Власть в годы Великой Отечественной войны

« Братья и сестры! К вам обращаюсь я, друзья мои»

Знаменитое обращение 3 июля 1941 года Сталин начал именно со слов «братья и сестры». Так обращались к прихожанам православные священники. Этими словами Сталин поддерживает единство русских в борьбе против интервентов.(Приложение №5)

Годы Великой Отечественной войны стали переломным этапом в истории Русской Православной Церкви, когда после долгих лет гонений, поставивших церковь на грань уничтожения, ее положение радикально изменилось, и начался долгий процесс возрождения, продолжающийся и в наши дни.

С началом войны с Германией, положение церкви в советском обществе изменилось. Опасность, нависшая над нашей страной, необходимость всенародного единения для победы над врагом, патриотическая позиция Русской Православной Церкви, побудила советское правительство к изменению религиозной политики. Начали открываться приходы, закрытые в 1930-е годы, многие из оставшихся в живых священнослужителей были освобождены из лагерей и смогли возобновить служение в храмах. В это же время происходит постепенное замещение и восстановление архиепископских кафедр, прекративших ранее свое существование. На них назначались вернувшиеся из лагерей, ссылок и вынужденного пребывания «на покое» архиереи. Народ открыто потянулся к церкви. Власть же высоко ценила ее патриотическую деятельность по сбору денежных средств и вещей для нужд фронта. Церкви была отдана типография Союза воинствующих безбожников. В ней в 1942 году была напечатана большая книга под названием «Правда о религии в России».

12 сентября 1941 года архиепископ Андрей (Комаров) (Приложение №6 ) был назначен правящим архиереем Куйбышевской епархии. В октябре 1941 года епископ Алексий (Палицын) (Приложение №7) назначается архиепископом Волоколамским.

Опасаясь возможного успеха немецкого наступления на Москву, правительство в начале октября 1941 года приняло решение об эвакуации руководителей церковных центров в Чкалов (Оренбург). Сделано это было с единственной целью – не допустить возможности захвата церковных иерархов немецкими войсками в случае падения столицы и дальнейшего использования их немцами. Митрополит Сергий письменно поручил быть своим представителем в Москве архиепископу Волоколамскому Алексию. Ему было дано указание в случае оккупации вести себя с немцами как с иностранцами, имея только деловые взаимоотношения. Однако, из-за болезни митрополита Сергия (Приложение №8), власти решили разместить эвакуированных иерархов не в далеком Оренбурге, а в более близком Ульяновске. Туда приходила корреспонденция из других епархий, приезжали с докладами епископы.

В первые два года войны по разрешению властей было вновь замещено несколько архиерейских кафедр, на них были назначены архиепископы Иоанн (Соколов), Алексий (Сергеев), Алексий (Палицын), Сергий (Гришин), епископы Лука (Войно-Ясенецкий), Иоанн (Братолюбов), Александр (Толстопятов). В 1941-1943 годы совершались и архиерейские хиротонии, главным образом вдовых престарелых протоиреев, принявших постриг за несколько дней перед этим и успевших получить духовное образование в дореволюционную эпоху: Питирима (Свиридова), Григория Чукова, Варфоломея (Городцева), Дмитрия (Градусова), Елевферия (Воронцова). Разрешение на замещение вдовствующих кафедр и на новые епископские хиротонии было со стороны советской власти шагом навстречу церкви, призванным продемонстрировать благосклонное к ней отношение .

Очень важной для церкви была появившаяся тогда возможность открытия новых приходов и возобновления богослужений в заброшенных, запущенных храмах. Протоиерею Алексию Смирнову митрополит Сергий поручил открыть приходы в соседних с Ульяновском селах. По указанию местоблюстителя он принял ключи от храма в селе Плодомасово и приступил к исполнению священнических обязанностей. В марте и сентябре 1942 года в Ульяновске состоялись архиерейские соборы Русской Православной Церкви. Они были организованы в предельно короткие сроки при помощи властей.

Весной 1942 года в уважение просьб верующих было разрешено ночное передвижение по Москве в праздник Пасхи. А 4 сентября 1943 года Иосиф Виссарионович Сталин принял трех митрополитов и доброжелательно обсуждал с ними положение церкви, предлагая действенные меры, направленные на ее возрождение. В их распоряжение был передан знаменитый офросимовский особняк в Чистом переулке, где до этого находилось германское посольство. Было разрешено созвать Архиерейский собор для избрания патриарха и образования при нем Священного Синода.

Архиерейский собор состоялся через 4 дня после встречи в Кремле – 8 сентября 1943 года, в котором участвовали 19 архиереев. Митрополит Алексий внес предложение избрать патриархом митрополита Сергия, встретившее единодушное одобрение преосвященных. (Приложение №9) Собор с религиозно-гражданских позиций осудил предателей Родины, сотрудничавших с фашистами: «Всякий, виновный в измене общецерковному делу и перешедший на сторону фашизма, как противник креста господня, да числится отлученным, а епископ или клирик- лишенным сана».

15 декабря 1943 года Иосиф Виссарионович Сталин получил письмо от иерархов Православной церкви:

«Верховному Главнокомандующему, маршалу Советского Союза Иосифу Виссарионовичу Сталину

Прилагая воззвание к пастырям и верующим освобожденного Донбасса, а также приветственное обращение съезда районных благочинных по Сталинской (ныне Донецкая область) области, уведомляем главу советского государства, что нами открыты банковские счета на прием пожертвований от церквей на постройку танковой колонны имени Дмитрия Донского, а также на госпитали Красного Креста. За короткий срок уже внесено более ста тысяч рублей. Кроме того, повсеместно церкви берут постоянное шефство над госпиталями, систематически прилагают свои труды по сбору продуктов, вещей, белья, по стирке белья и тому подобное.

Заверяем Вас как Верховного Главнокомандующего, маршала Советского Союза, что наша помощь с каждым днем будет увеличиваться и патриотический порыв многотысячных верующих Донбасса усугубит общую уверенность в том, что силою оружия нашей непобедимой, овеянной мировой славой Красной Армией под Вашим Блестящим командованием и с Божьей помощью враг наш будет окончательно разгромлен».

К концу войны в СССР действовало 10547 православных церквей и 75 монастырей, в то время как перед началом Второй мировой войны было только около 380 церквей и не одного действующего монастыря. Открытые церкви стали новыми центрами русского национального самосознания

Выволы:

итак, коммунистическая власть боролась с православием как с пережитком царизма и несовместимой с марксизмом идеологией. Ещё до войны, после переписи населения, власть задумалась о необходимости изменения тактики религиозной деятельности. По переписи населения 1937 года, большинство респондентов оставались православными. Политика воинствующего атеизма не приносила ожидаемых результатов. С началом войны произошли коренные изменения в положении Церкви в России. Власть стала поощрять её деятельность. Единая православная религия способствовала объединению православного народа в борьбе с Гитлером. Кроме того, правительству было необходимо показать потенциальным странам-союзницам, что в России соблюдаются принципы демократии, такие, как свобода религии. Однако, с одной стороны ослабляя давление на Церковь, власть уже во время войны, стремилась усилить атеистическую работу путём проведения просветительской деятельности. Это говорит о том, что с концом войны власть не готова была продолжать начатую политику лояльности к религии. В послевоенное время сохранилось стремление власти не допускать оскорблений в адрес Церкви, укрепившееся во время войны. Но на смену воинствующему атеизму пришла новая политика научно-просветительской формы борьбы с православием.

Глава 2. Церковь и народ

2 .1. Патриотическая деятельность Православной Церкви во время Великой Отечественной войны

Уже 22 июня 1941 года глава Православной Церкви в России Сергий обратился к пастырям и верующим с посланием, собственноручно напечатанным на машинке и разосланным по всем приходам. В этом послании он выражает уверенность в том, что «с Божиею помощью, и на сей раз он (русский народ - прим. авт.) развеет в прах фашистскую вражескую силу». Митрополит вспоминает имена Александра Невского, Дмитрия Донского и былинных богатырей. Вспоминает он «неисчислимые тысячи наших православных воинов», которые жертвовали своей жизнью ради веры и родины. Сергий призывает в «тяжкий час испытания» всякого помочь Отечеству тем, чем сможет.

В посланиях духовенства к народу, так же, как в обращениях светской власти (Молотова, Сталина), заключена идея о том, что «наше дело правое», война русских с фашистами - священная война народа с единой Родиной, единой верой против языческих сатанистов. Гитлеровцы объявили свой поход на русскую землю «крестовым», но Русская Православная Церковь опровергала это.

За годы войны было множество подобных этому посланий, призванных поднять боевой дух. Но уже в этом, самом первом, Русская Православная Церковь обозначила свою позицию во время войны. Церковь неотрывна от государства и наравне с остальными она должна трудиться на благо общей победы. «

Результаты патриотической деятельности Церкви были и материально ощутимы. Хотя на восстановление храмов после их массового разрушения требовались немалые средства, Церковь посчитала неправильным во время войны и в период послевоенной разрухи заботиться о своём благополучии, а не народном.

Владыка Варфоломей, архиепископ Новосибирский и Барнаульский, призывал людей к пожертвованиям на нужды армии, совершая богослужения в храмах Новосибирска, Иркутска, Томска, Красноярска, Барнаула, Тюмени, Омска, Тобольска, Бийска и других городов. Сборы шли на приобретение тёплых вещей для бойцов, содержание госпиталей и детских домов, на восстановление районов, пострадавших во время немецкой оккупации и помощь инвалидам войны..

В первые же годы войны в храмах Москвы было собрано более трёх миллионов рублей на нужды фронта и обороны. В храмах Ленинграда собрали 5,5 миллионов рублей. Церковные общины Нижнего Новгорода за 1941-1942 годы собрали в фонд обороны более четырёх миллионов рублей. Новосибирская епархия за первое полугодие 1944 года собрала на нужды военного времени около двух миллионов рублей. На средства, собранные Церковью, были созданы воздушная эскадрилья имени Александра Невского и танковая колонна имени Дмитрия Донского.

Многие священнослужители сами непосредственно принимали участие в боевых действиях и внесли большой вклад в дело Победы.

Священник Фёдор Пузанов (Приложение №10), участник двух мировых войн, награжденный тремя Георгиевскими крестами, Георгиевской медалью 2-й степени и медалью «Партизану Отечественной войны» 2-й степени. Принял священный сан в 1926 году. В 1929 был посажен в тюрьму, затем служил в сельском храме. Во время войны собрал в селах Заполье и Бородичи 500 000 рублей и передал их через партизан в Ленинград на создание танковой колонны Красной Армии, помогал партизанам.

Архимандрит Алипий (в миру Иван Михайлович Воронов) (Приложение №11) был на фронтах Великой Отечественной войны с 1942 года. Прошёл боевой путь от Москвы до Берлина в составе Четвёртой танковой армии. Участвовал во многих операциях на Центральном, Западном, Брянском, 1-м Украинском фронтах. Орден Красной звезды, медаль За отвагу, несколько медалей За боевые заслуги.

Архимандрит Нифонт (в миру Николай Глазов) (Приложение №12) получал педагогическое образование, преподавал в школе. В 1939 году призван служить в Забайкалье. Когда началась Великая Отечественная война Николай Глазов первоначально продолжал нести службу в Забайкалье, а затем был направлен на учебу в одно из военных училищ.

После окончания училища артиллерист-зенитчик лейтенант Глазов начал воевать на Курской дуге. Вскоре он был назначен командиром зенитной батареи. Последний бой старшему лейтенанту Глазову пришлось вести в Венгрии у озера Балатон в марте 1945 года. Николай Дмитриевич был ранен. В конце 1945 года в Кемерово вернулся еще очень молодой старший лейтенант, на кителе которого были ордена Отечественной войны, Красной Звезды, медали: «За отвагу», «За взятие Будапешта», «За победу над Германией». Он стал псаломщиком в Знаменской церкви Кемерова.

(Приложение №13) Ушла на фронт с третьего курса МАИ, была направлена в разведку. Принимала участие в обороне Москвы, вынесла раненого из-под обстрела. Была направлена в штаб К. Рокоссовского. Принимала участие в боях на Курской дуге и под Сталинградом. В Сталинграде вела переговоры с фашистами, призывая их сдаться. Дошла до Берлина.

2.2. Вера в Бога в тылу и на фронте

Православие, как и любая другая религия, существует для людей. Каково было отношение населения к православию в России и Советском Союзе в годы войны?

Вера в Бога в тылу и на фронте принимала несколько отличавшиеся формы. В тылу оставались старики, женщины и дети. Они переживали за близких, которые были на фронте, но уберечь их от смерти не могли. Оставалось молиться, просить Бога, чтобы Он защитил и уберёг. Кто может сделать так, чтоб кончилась война? Сталин? Гитлер? Для людей Бог оказался ближе, чем Сталин или Гитлер. . Молитвы помогали обрести хотя бы минимальное душевное успокоения, а это оказалось очень дорого в неспокойное военное время.

Конечно, были и такие, кто оставался во время войны убеждёнными атеистами. Но большинство тыловиков верили в Бога как в последнюю надежду на справедливость, защитника свыше.

В годы войны, в народе ходило предание, что во время наступления на Москву, в самолёт поместили икону Тихвинской Божией Матери, самолёт летал вокруг Москвы и освящал границы. Вспомним историю Древней Руси, когда на поле боя часто выносили икону, чтобы Господь защитил страну. Даже если это была недостоверная информация, люди верили ей, а значит, ждали чего-то подобного от власти.

На фронте нередко перед боем солдаты осеняли себя крёстным знамением - просили Всевышнего защитить их. Большинство воспринимали православие как национальную религию.

Известный маршал Жуков перед боем вместе с солдатами говорил: «Ну, с Богом!». В народе сохраняется предание о том, что Жуков возил по фронтам Казанскую икону Божией Матери. Не так давно архимандрит Иоанн (Крестьянкин) подтвердил это. В Киеве есть чудотворная Гербовецкая икона Божией Матери, которую маршал Жуков отбил у фашистов.

В книге «Россия перед вторым пришествием» протоиерей Василий Швец приводит воспоминания одного из солдат, участвовавших в штурме Кенигсберга. Когда силы советских воинов были уже на исходе, приехал командующий фронтом, офицеры и священники с иконой. Они отслужили молебен и пошли с иконой к передовой. Бойцы восприняли это скептически. Но священники шли по передовой, под огнём, и пули в них не попадали. Неожиданно стрельба с немецкой стороны прекратилась. Была дана команда к штурму крепости.Скорее всего, события в ходе устной передачи были приукрашены, но из того, что подобные истории были распространены в народной среде, можно сделать вывод: люди верили.

Выводы:. Православная Церковь объединилась со светской властью в борьбе с фашистами. Войну объявили священной, освободительной, и Церковь благословила эту войну. Помимо материальной помощи, Церковь морально поддерживала людей, на фронте и в тылу. На фронте верили в чудотворную силу икон и крёстного знамения. Молитвы выступали в роли душевного успокоения. Тыловики в молитвах просили Бога уберечь родных от гибели.

Заключение

Итак, обобщая материал работы, можно сделать следующие выводы. В истории Русской Православной Церкви существовал период коммунистического угнетения. После революции закрывались церкви, издавались антирелигиозные указы, собирались организации по антирелигиозной работе, многие церковнослужители были репрессированы. Наиболее правдоподобное объяснение этому в том, что власть не допускала существования в коммунистической России какой-либо другой идеологии, кроме марксизма. Традиционно в России верили в Бога. Широко развёрнутая антирелигиозная деятельность не принесла ожидаемых результатов. Велась подпольная религиозная работа, по переписи населения 1937 года большинство советских граждан идентифицировало себя православными. С началом войны Церковь обрела новый статус. Она объединилась с властью и приступила к активной патриотической деятельности. Вновь открывались храмы, власть стала показывать своё положительное отношение к православию. В тот период времени необходима была сплочённость, объединение население в священной борьбе. Православие - традиционная всеобщая религия русского народа. Во время войны помощь православной церкви состояла из двух направлений - духовного и материального. На нужды фронта собирались немалые суммы. Православие помогало людям обрести относительное душевное успокоение, надежду на победу России и Советского Союза. В тылу многие молились за фронтовиков. На фронте часто верили в божественную силу икон и крестов (атрибутов религии). Отвечая на вопрос темы работы, можно сказать, аргументируя это многочисленными фактами, что Православная Церковь внесла немалый вклад в борьбу против фашистов во время Великой Отечественной войны. Положение Православной Церкви в советской России на время укрепилось. Но власть следовала, прежде всего, своим интересам, и это укрепление было лишь временным. Простые же люди часто верили в Бога и надеялись на него как на поддержку свыше.

Использованные источники:

Интернет ресурсы

1. http://www.pravmir.ru/
2. http://religion.ng.ru/ history/2002-10-30/7_ussr/html
3. http://www/communist.ru /lenta/?1743
4. http://www.sbras.ru /HBC/2000/n171/f28/html
5. http://www/antology.sfilatov.ru/ work/proizv.php?idpr=0050001&num=26
6. http://www.zavet.ru/shvets.htm
7. www.religion.ng.ru

Литература:

1. Алексиевич С. У войны не женское лицо. - М., 2004. - с.47, 51, 252, 270.

2. Гусев Г. Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война //

Наш современник. - 2000. - № 5. - с.212-226.

3. . Цыпин В. История Русской Православной Церкви: учебное пособие для

православных духовных семинарий. - Москва: Хроника, 1994. - с.109-117.

4. Чумаченко Т.А. Советское государство и Русская православная церковь в

1941-1961 гг. // Религиоведение. - 2002. - № 1. - с.14-37.

5. Якунин В. Изменение государственно-церковных отношений в годы

Великой Отечественной войны // Власть. - 2002. - № 12. - с.67-74

6. Тимашев В.Ф. .Как это было.-ООО «Книга» г. Самара, 2001г. – стр.102-

105.

Приложения

Приложение №12

Архимандрит Нифонт (в миру Николай Глазов)

(1918-2004)

Приложение №13

(1921-2012)

Приложение №1

Приложение №2

№ 23-41

Постановление Политбюро ЦК РКП(б) “о помощнике т. Троцкому по изъятию ценностей”. Из протокола заседания Политбюро № 5, п. 8
от 4 мая 1922 г.

СТРОГО СЕКРЕТНО

8. - О помощнике т. Троцкому по изъятию ценностей.

Поручить Оргбюро в 3-дневный срок подыскать двух помощников т. Троцкому для работы по изъятию ценностей.

СЕКРЕТАРЬ ЦК

Л. 61. Машинописная копия выписки позднейшего времени на бланке ЦК ВКП(б) - РКП(б) 1930-х гг. Внизу рукописные пометы, отсылающие к постановлению Секретариата ЦК РКП(б), протокол № 14, п. 2 от 5 мая 1922 г. и к постановлению Оргбюро ЦК РКП(б), протокол № 15, п. 4 от 8 мая 1922 г. (см. примеч. к № 23-41).

АПРФ, ф. 3, оп. 1, д. 274, л. 7. Черновой протокол заседания Политбюро. Рукописный подлинник на листе линованной бумаги. Слева внизу запись о рассылке: “Оргбюро. Троцкому”. Список присутствовавших см. № 23-40.

№ 23-42

Постановление Политбюро ЦК РКП(б) о ходе кампании по изъятию церковных ценностей. Из протокола заседания Политбюро № 5, п. 15
от 4 мая 1922 г.

СТРОГО СЕКРЕТНО

15. - О кампании по изъятию церковных ценностей. (т. Троцкий).

Заслушав сообщение о ходе кампании по изъятию ценностей, Политбюро констатирует крайнюю медленность и вялость ее проведения и ставит это на вид всем ее участникам.

СЕКРЕТАРЬ ЦК

Л. 62. Машинописная копия выписки позднейшего времени на бланке ЦК ВКП(б) - РКП(б) 1930-х гг.

АПРФ, ф. 3, оп. 1, д. 274, л. 14. Черновой протокол заседания Политбюро. Рукописный подлинник на листе линованной бумаги. Слева внизу запись о рассылке: “Членам комиссии: т. Троцкий, Сапронов, Яковлев, Уншлихт, Белобородов, Калинин”. Список присутствовавших - см. № 23-40.

Приложение №3

№ 118

Постановление ЦК ВКП(б) о борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении 1 *

Всем национальным ЦК, краевым и областным комитетам, секретарям окружных комитетов с обязательством снять с этой директивы копию и разослать секретарям районных комитетов.

Констатируя, что за короткий срок партия добилась величайших успехов в деле коллективизации (уже коллективизировано свыше 50% хозяйств, пятилетний план уже выполнен больше, чем вдвое), ЦК считает важнейшей задачей партии закрепление достигнутых успехов, укрепление завоеванных позиций для дальнейшего успешного развертывания и укрепления коллективизации. Эта задача может быть выполнена лишь при решительной, беспощадной борьбе с искривлениями политики партии в колхозном движении. К обязывает парторганизации под личную ответственность секретарей районных, окружных и краевых комитетов:

1. Сосредоточить все внимание на хозяйственном улучшении колхозов, на организации полевых работ, на усилении политической работы, особенно там, где были допущены элементы насильственной коллективизации, и обеспечить соответствующими хозяйственными и партийно-политическими мероприятиями закрепление достигнутых успехов коллективизации и организационно-хозяйственное оформление с/х артели.

2. Исправить на деле допущенные ошибки и устранить противоречия с уставом артели по линии обобществления птицы, коров, мелкого скота, приусадебной земли ит. д., то есть вернуть все это колхозникам в единоличное пользование, если этого требуют сами колхозники.

3. Проводя контрактацию с/х продукции, не допускать закрытия рынков, восстановить базары, не стеснять продажей крестьянами и в частности колхозниками своих продуктов на рынке.

4. Немедленно прекратить в какой бы то ни было форме насильственную коллективизацию. Решительно бороться с применением каких бы то ни было репрессий по отношению к крестьянам, не идущим пока что в колхоз. Одновременно вести дальнейшую упорную работу по вовлечению крестьянства в колхозы на основе добровольности.

5. В соответствии с прежними директивами ЦК обеспечить на деле участие в руководящих органах колхозов как бедняков, так и середняков, способных организовать с/х производство, всемерно поощряя их активность и инициативу.

6. Немедленно проверить списки раскулаченных и исправить допущенные ошибки в отношении середняков, бывших красных партизан и членов семей красноармейцев и краснофлотцев (рядовых и командных), вернув им отобранное имущество.

7. Ввиду отмеченных в ряде районов фактов отправки высылаемых кулаков без одежды и продовольствия, принять все необходимые меры к исправлению этих ошибок, а ОГПУ предложить не принимать кулаков к отправке из тех районов, где будут допускаться подобные явления.

8. Немедля проверить списки лишенных избирательных прав и исправить ошибки в отношении середняков, учителей и других трудящихся. Предложить Президиуму ЦИК СССР издать специальное постановление о восстановлении в правах незаконно лишенных и о строгом соблюдении установленного порядка лишения избирательных прав и контроля за этим со стороны вышестоящих советских органов 107 .

9. Решительно прекратить практику закрытия церквей в административном порядке, фиктивно прикрываемом общественно-добровольным желанием населения. Допускать закрытие церквей лишь в случае действительного желания подавляющего большинства крестьян и не иначе, как после утверждения соответствующих решений сходов областными исполкомами. За издевательские выходки в отношении религиозных чувств крестьян привлекать виновных к строжайшей ответственности.

10. Строго руководствуясь правилом о недопущении кулаков и других лиц, лишенных избирательных прав, в колхозы, допускать изъятие из этого правила для членов тех семейств, в составе которых имеются преданные делу Советской власти красные партизаны, красноармейцы и краснофлотцы (рядовые и командный состав), сельские учителя и учительницы, при условии их поручительства за членов своей семьи.

11. Обязать редакцию «Правды», исходя из настоящего постановления, усвоить соответствующий тон, освещать задачи партии в колхозном движении в соответствии с настоящими директивами и систематически разоблачать искривления партийной линии.

Приложение №4

В.Б. Жиромская

доктор исторических наук, Институт российской истории РАН,

ведущий научный сотрудник

"Исторический вестник", №5 (1, 2000 г.), сайт Воронежской епархии, ноябрь 2000 г.

РЕЛИГИОЗНОСТЬ НАРОДА В 1937 ГОДУ

(По материалам Всесоюзной переписи населения)

В первой переписи России 1897 г. ставился вопрос о вероисповедании, которое определялось либо по родителям, либо по этническому признаку. В переписи же 1937 г. респонденты должны были сначала определить свое отношение к религии, а затем верующие - назвать сами свое вероисповедание. Вопрос о религии был введен в переписной лист лично Сталиным, который редактировал последний вариант анкеты в канун переписи. Никто из статистиков не рискнул ему возразить. Опрашивалось население в возрасте 16 лет и старше. Какими соображениями руководствовался Сталин, когда ставил этот вопрос, мы знать не можем, но в массовой широкой печати был заведомо разрекламирован тезис о "сплошном атеизме населения", который должна была подтвердить перепись. Однако такого рода ожидания не оправдались.

Перепись состоялась в ночь с 5 на 6 января и была доброжелательно встречена населением, люди охотно отвечали на все вопросы. Исключением был вопрос о религии. Во многих районах, особенно в сельской местности, он вызвал переполох. Нетрудно понять причины этого, если вспомнить обстановку тех лет в стране (насильственные переселения раскулаченных, нараставшую волну репрессий и т.д.), а также официальное отношение к религиозным убеждениям как "пережитку прошлого в сознании отсталых людей". Респонденты были поставлены в сложное положение. С одной стороны, они боялись за себя и за своих родных и близких, а с другой - "кары Божией" за отречение от Веры.

Как сказано в документах, многие священники с церковного амвона призывали верующих ответить откровенно на вопрос о религии, так как тоже надеялись на открытие церквей10. Их призывы были расценены местными органами власти как "провокационные", "направленные на срыв переписи". В тех случаях, когда священники занимались такой "агитацией" не в церкви, а ходили по домам, с ними разбирались "соответствующие органы"11.

Не обошлось и без конъюнктурных соображений со стороны населения: лучше записаться неверующим, тогда в кооперативах больше товаров дадут; или надо записываться верующими, так как в случае войны и победы гитлеровской Германии неверующих расстреляют (западные области УССР, БССР)12.

Оказавшись в столь сложной ситуации, верующие повели себя по-разному. Однако большая часть их не стала скрывать своих убеждений. Счетчики приводят типичные ответы в Пермском районе: "Сколько нас не спрашивай о религии, нас не убедишь, пиши верующий", или: "Хоть и говорят, что всех верующих будут увольнять со стройки, но пиши нас верующими"13. Замечен случай, когда все семь женщин, проживавших в одной комнате общежития фабрики "Промодежда" (г. Пермь), записались верующими14Как бы то ни было, но 80 % опрошенного населения ответили на вопрос о религии20. Лишь 1 млн человек предпочли отмолчаться, ссылаясь на то, что "ответственны только перед Богом" или что "Богу известно, верующий я или нет". Значительную часть отказавшихся от ответа составляли раскольники-старообрядцы и сектанты.

По данным переписи, в СССР верующих среди лиц в возрасте 16 лет и старше оказалось больше, чем неверующих: 55,3 млн против 42,2 млн, или 56,7% против 43,3 % от всех выразивших свое отношение к религии21. В действительности верующих было, конечно, еще больше. Часть ответов могла быть неискренной. Кроме того, с большей долей вероятности можно предположить, что в основном не ответившие на вопрос о религии были верующими.

Перепись сохранила для нас ценные сведения о половом и возрастном составе верующих разных вероисповеданий. Женщин, признавших себя верующими, было больше, чем мужчин: 64 % против 36 % (от всех верующих)22.

Рассмотрим возрастной состав верующих23. Самыми большими возрастными группами среди верующих грамотных и неграмотных были группы мужчин и женщин в возрасте 20-29 и 30-39 лет. На группы лиц старше 50 лет приходился незначительный процент верующих среди грамотных и незначительно больший среди неграмотных. Среди верующих было почти 34 % лиц 20-29-летнего возраста и более 44 % - 30-39-летнего возраста. Лиц пожилого возраста, старше 50 лет, было около 12 %. В последнем случае сказывается, безусловно, малочисленность пожилых в возрастной структуре населения. Однако и с учетом этого нельзя не признать, что мнение о том, что верующие - это люди исключительно пожилого возраста, не соответствовало действительности.

Другим распространенным стереотипом в пропагандистской литературе тех лет было представление о том, что основную массу верующих составляли женщины пожилого возраста, причем неграмотные. Данные переписи свидетельствовали о другом. Среди всех верующих грамотных мужчин в возрасте 16-49 лет было более 75 %, а женщин этого возраста - 88 %. Следовательно, среди верующих значительную часть составляли мужчины и женщины молодого и зрелого возраста, обученные грамоте.

Среди грамотных верующих мужчин в возрасте до 30 лет было 32,6 %, а среди грамотных женщин этого возраста - 48,4 %. Это были в основном обучавшиеся в школах или закончившие ее. В то время преобладало начальное образование. Но было немало и обучавшихся в техникумах и вузах, особенно в возрасте 19-25 лет. Иными словами, среди лиц такого молодого возраста было мало "читавших по слогам и умевших написать свою фамилию", т.е. прошедших лишь школу ликбеза. Естественно, неграмотными верующими были в основном пожилые и гораздо меньше молодые. Хотя "сплошной" грамотности не показали ни перепись 1937 г., ни состоявшаяся сразу после нее перепись 1939 г., но охват населения, в первую очередь молодежи, всеобучем был весьма широким.

Данные переписи 1937 г. свидетельствуют о том, что с возрастом усиливается и религиозность. Среди грамотных мужчин удельный вес верующих резко увеличивается при переходе от 20-29 лет к 30-39 годам. У грамотных женщин этот переход наблюдается в более молодом возрасте: от 16-19 лет к 20-29 годам. Это объясняется более ранней зрелостью женщин в связи с замужеством и материнством и сопряженными с этим ответственностью и тревогой за жизнь и судьбы детей, за сохранение домашнего очага и т.д.

Среди неграмотных мужчин и женщин удельный вес верующих увеличивается равномерно от одной возрастной группы к другой. Возможно, это связано с тем, что в молодежных группах несколько больше верующих, чем у грамотных. Интерес представляет анализ данных табл. 1.

Таблица 1

Соотношение верующих и неверующих среди возрастных групп обоего пола24

Из данных табл. 1 можно сделать следующий вывод. Во-первых, неграмотные, не имеющие образования, меньше испытывали на себе влияние атеистического воспитания, и среди них было больше верующих; во-вторых, тем не менее нет ни одной возрастной группы, в которой не было бы верующих; их число значительно даже среди молодежи грамотной и получившей образов

Приложение №5

Приложение №6 Приложение №7

владыка Андрей управляет Куйбышевской епархией,

Приложение № 8

Патриарх Сергий

Приложение №9

Архиерейский Собор 1943 год