Киприан ященко. Игумен Киприан (Ященко): Для монашествующих нужна особая образовательная среда

О сходных судьбах двух великих старцев современности – преподобного Паисия Святогорца и архимандрита Кирилла (Павлова) – на конференции в Троице-Сергиевой Лавре 26 марта размышлял игумен Киприан (Ященко).

Так сложилось, что последние пять лет я занимаюсь изучением наследия святого Паисия Святогорца и более 20 лет являюсь духовным чадом отца Кирилла (Павлова). Можно заметить множество внешних и внутренних сходств в судьбах этих двух подвижников, представлявших достаточно разные духовные традиции. И тот и другой прошли войну, оба героически сражались. Война дала им особый импульс в духовной жизни. Святой Паисий в своих трудах часто вспоминает, как был радистом на фронте, сравнивая эту службу с монашеской (монах связывается с Богом в молитве так же, как радист с командованием). Отец Кирилл для нас навсегда останется героическим участником Сталинградской битвы – впоследствии батюшка воспринимал духовную брань как войну с противником. Оба подвижника чудом остались живы на войне. В упор расстреливали святого Паисия и не могли в него попасть. Отец Кирилл чудом уцелел в Сталинграде. Святой Паисий на войне дал обед Божией Матери восстановить Коницу, а отец Кирилл, найдя в руинах сталинградского дома Евангелие, читал его всю оставшуюся жизнь. И не только читал, а хорошо знал и старался исполнять в своей жизни.

Оба старца были практическими богословами. Я помню, как отец Кирилл собирал нас в келье и читал Евангелие. Когда заканчивал, без лишних слов напутствовал: «Идите, исполняйте…»

Святой Паисий отмечал, что в наше время много людей, которые правильно говорят, а вот тех, кто живет по Евангелию, – крайне мало. Поэтому к таким подвижникам и тянутся. Вот почему в Греции отец Паисий был таким авторитетом, на которого и монашествующие и священство равнялись. Мне рассказывали на Афоне, как греческие игумены направляли монахов к отцу Паисию на исповедь. Старец мог выслушать рассказ какого-нибудь монаха о беспорядках, которые творятся в монастыре, и сказать: «Тебе не полезно находиться в этой обители, иди в другую». И монахи за послушание святому Паисию оставляли обители, переходили туда, куда им указывал старец.

Церковное начальство побаивалось обоих старцев: у них было огромное влияние на церковный народ России и Греции. У обоих старцев было такое духовное зрение, что они действительно могли за несколько секунд определить судьбу человека. Это, собственно, случилось и со мной, когда батюшка Кирилл дал наказ заканчивать с диссертацией и идти в монахи. А потом, когда я принял постриг, сказал, что «твое послушание – заниматься образованием». То есть практически тем же самым, что и до пострига.

Оба старца очень любили молитву. Людей принимали тысячами, были всенародными духовниками, святой Паисий – греческим, старец Кирилл – русским. И в то же время старцы стали великими вселенскими духовниками: отца Кирилла хорошо знают на Афоне, в Абхазии он общался с отшельниками. К нему, как и к преподобному Паисию, обращались люди из разных стран мира.

Можно заметить сходство и в образе мыслей старцев – по их изречениям. Например, если отец Кирилл (Павлов) говорит: «Держи голову низко, а душу к Богу близко», – то преподобный Паисий отмечает: «На сколько человек соединяется с Богом, на столько ему ничего не страшно». И продолжает: «В духовной жизни не существует «далеко» и «близко», потому что Христос Своей любовью расстояния упраздняет». «Блаженны возлюбившие Христа больше всего в мире, живущие вдали от мира рядом с Богом в райской радости еще на земле», – говорит святой Паисий.

В целом речь подвижников очень современна. Они говорят образно, не используя богословскую терминологию. Это их отличительная особенность, которая объединяла вокруг старцев людей образованных и простых, уподобляя их Христу, говорящему с людьми доступным им языком. Оба старца высказывались очень просто, но точно – ум их плавал в Евангелии, как у древних подвижников.

«Если ты не слышишь чужие стоны, то не помогут ни посты, ни поклоны», – изречение отца Кирилла. «Кто обижает других, тот навеки обижает самого себя», – слова святого Паисия. И дополняет: «Безразличие к Богу приводит к безразличию ко всему». «Людям важна внешность, а Богу – правдивость и честность», – слова старца Кирилла.

Дальше батюшка Кирилл восклицает: «Человек смиренный – алмаз бесценный!» Преподобный Паисий дополняет: «Благодарного Бог Сам преследует Своими дарами». «Сначала скорби, потом благодать». Отец Кирилл уточняет: «Церковь всегда распята, как и Христос».

«Суть послушания в одном: кто послушен, тот со Христом», – говорит отец Кирилл. «Христос не требует от нас ничего великого, Он требует от нас самого малого», – отмечает преподобный Паисий. И дальше: «Только жертвуя, человек пребывает в родстве со Христом».

Сейчас мы сидим на берегу этого бездонного океана духовного наследия, которое оставили нам два великих старца. Дай, Господи, нам хотя бы частицу их духовного опыта сложить в своем сердце и исполнить Евангелие в своей повседневной жизни, как наши великие наставники.

Игумен Киприан (Ященко)

Игумен Киприан (Ященко) хорошо известен в педагогических кругах России. Он - главный редактор православного журнала "Покров", директор многих целевых программ, касающихся воспитания подрастающего поколения, кандидат педагогических наук, преподаватель МПДА. Сегодня читатель имеет уникальную возможность ознакомиться с курсом лекций игумена Киприана, прочитанных им в Московской Православной Духовной Академии. Книга разделена на три части и адресована тем, кто связал жизнь с педагогикой.

В первой части автор высказывает свое видение насущных проблем современной педагогики. Вместе с ним читатели поразмышляют над тем, что такое педагогический крест, каких уроков ждут дети, как построить воспитательный процесс, чтобы не сделать ребенка психически уязвимым. Автор поведет беседу о добродетелях, о влиянии на формирование личности наследственности. Также затронет вопросы болонской системы образования, поговорит о сложностях подросткового и опасностях юношеского возраста.

Вторая часть книги - воспоминания отца Киприана из своего прошлого, которые также непосредственно связаны с основной темой книги. Третья часть всецело посвящена проблемам современной системы образования и видения автором путей их решения. Книга будет полезна также и родителям, которые хотят воспитать морально здорового ребенка.

Предисловие

ЧАСТЬ I. Лекции по педагогике

Лекции прочитаны на Высших Богословских Курсах при Московской Православной Духовной Академии в 2009-2010 учебном году

Педагогический крест . Элементы педагогической системы. Главная задача православного педагога

Райская педагогика . Уроки, которые преподал Сам Господь человечеству в раю

Урок на всю жизнь . Как заинтересовать детей на уроке. Чем плоха мотивировка на хорошие и отличные отметки

Опасные знания . Образование как сфера платных услуг. Болонская конвенция

Яблоко от яблони . Можно ли избавить ребенка от дурной наследственности

Под сенью материнской любви . В первые три года закладывается 90% всего психического устройства ребенка

Детская исповедь: это — я, а это — мама моя . Как подготовить школьника младших классов к Таинствам Церкви

Экстремальная педагогика . Сложности подросткового возраста

Вверх по лестнице, ведущей в вечность . Юность, зрелость, старость. Возрастные особенности каждого периода

Работа над ошибками . Моделируем урок, на котором дети узнают, что такое Великий пост

Постная мина . Важно не сломать волю ребенка, приучая его к посту

Праздник воздержания . Человек, воздержанный в пище, воздержан во всем остальном

Радость моя, Христос Воскресе! Как мы празднуем Пасху и кому от этого становится лучше

О телесных добродетелях. Система мировоззренческих ценностей в творениях святых отцов. Главные телесные добродетели — воздержание, целомудрие, нестяжание

Бери от жизни все хорошее! Сребролюбие - самая распространенная болезнь современных людей

Добрая душа . Главные душевные добродетели - кротость, радость, смирение и любовь. Противоположные им страсти

Пасхальная радость встреч . Архимандрит Кирилл (Павлов) — наследник традиции великих русских старцев

ЧАСТЬ II. Воспоминания

Путь к Истине
Маменькин сынок. Послушание для мамы
В Сибирь по собственному желанию

Оркестр начинает играть . Педагогика основывается на любви
Директор-отшельник. Чтобы дети не курили
Пусть завтра в поход. Армейская школа аскетики
Академическая хитрость. Новое качество: сотрудник научно-исследовательского института Российской академии образования
Диссертация под спудом. О помощи Василия Блаженного современным ученым
Встречи у товарища Лыщикова. Конец эпохи гонений на Церковь

Встать у престола
Не гонят — не беги. Еще раз о старце Кирилле (Павлове)
Три рождения. Крест болезни

Рождественские чтения. «Запуск спутника»

Православная культура: построение основ

Кузница кадров
Открытие ДНК. Комплексная программа «Духовно-нравственное воспитание подрастающего поколения России». Начало работы Высших Богословских Курсов при МПДА
Факультет сердечной педагогики. О миссии педагогического факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета
Центр — не в Москве. Духовно-просветительные центры могут стать основой программы ДНК
Некоммерческая организация. Искусство созидать без денег

ЧАСТЬ III. О современной системе образования

День добрых знаний

Святость — национальная идея. Пожелания учителям
О смысле жизни. Тезисы несостоявшейся диссертации

Прививка от инфантильности . Горькие плоды современного воспитания и шанс начать новую жизнь

Параметры книги: Православное воспитание. Лекции, интервью, воспоминания

Размер книги: 21,3 см x 14 см x 2,2 см

Количество страниц: 336

Переплет: твердый

Бумага: офсетная

Шрифт: русский

Вес книги: 500 гр.

Год издания: 2012 год

Тираж: 5000

Издательство: Покров

ISBN: 978-5-9903415-1-7

Предлагаем купить книгу "Православное воспитание. Лекции, интервью, воспоминания. Игумен Киприан (Ященко)" в православном интернет-магазине Псалом.ру

Я хотел бы начать с темы образования и прочитать цитату, которую Вы написали в одной из своих статей, а именно: «Формула “Образование = услуга” остается для отечественной образовательной сферы весьма инородной». Почему?

Да, это печаль нашего Отечества и, надо сказать, всего мирового образования, поскольку и культуру, и образование сегодня относят к некой услуге, даже к некой разновидности бизнеса. Действительно, так получилось, что сами педагоги превратились в неких слуг. Хотя есть хорошее слово «служение», но тут получилась сфера обслуживания. Хуже того, буквально до недавних времен на государственном уровне наши руководители образования на полном серьезе и в здравом уме заявляли, что главная цель образования - это воспитание потребителя. Это немножко закамуфлированная идея международного бизнеса, когда все мы функционально должны быть потребителями той продукции, которую производят различные международные корпорации, и когда главный смысл нашей жизни - потреблять. Такое убогое представление о человеке, его антропологии и его назначении в большей или меньшей степени остается до сих пор.

Мы являемся свидетелями какого-то совершенно фантастического разорения самого лучшего образования в мире, поскольку советское образование было самым лучшим по всем показателям. Прежде всего, у нас была самая большая грамотность, очень высокий уровень начального образования: по арифметике, письму, чтению. Были достаточно неплохие выпускники школ и вузов. И что теперь? Получается, что наше школьное образование очень упало. Мы пошли на всякие эксперименты, на подражание различным зарубежным инновациям и, конечно, потеряли то, что имели. Сейчас в вузы поступают такие ученики, которые с трудом могут учиться в высшем учебном заведении. В некоторых вузах даже есть практика доучивать студентов, чтобы они смогли усваивать вузовский курс. Даже ведущие вузы страны - МГУ, физтех, которые когда-то были лидерами во всем мире, теперь далеко не лидеры. Это фактически разорение образования.

Сейчас, в связи с назначением нового министра, интересными предложениями и заявлениями, после тяжелой полосы превращения образования в некую коммерческую структуру появилась надежда: зазвучали здравые речи, все-таки вспомнили о народе, о детях, о смыслах, и мы надеемся, что то, чего мы ждали более десяти лет, теперь будут развивать.

Как, на Ваш взгляд, в современной ситуации, современном мире вообще общаться с молодежью? Ведь эта молодежь все-таки отличается от той, которую Вы учили в советское время. Мне очень понравился пример, который Вы приводили в одном из своих интервью. Вы рассказывали о том, как на Кипре местный митрополит общается с молодежью в прямом эфире радио, отвечая на самые острые вопросы, издает комиксы для молодежи. Может быть, нам двигаться в эту сторону? И вообще, есть ли такие прецеденты в России?

Это выдающийся миссионер митрополит Афанасий Лимассольский. Действительно, у него есть харизма, в полночь он выступает в прямом эфире. У нас не только митрополиты, но даже вряд ли кто-либо из батюшек будет в полночь регулярно выходить в эфир и отвечать на каверзные вопросы молодежи. А у него есть дар найти слова: он ученик Паисия Святогорца и действительно пытается говорить на том языке, который молодежь понимает.

Вообще, православие - это оптимистичный образ жизни. Мы стараемся все-таки конструктивно глядеть на нашу молодежь, а не только придумывать, что не так все плохо. Несколько лет назад по заказу правительства России мы провели большое исследование «Духовно-нравственная культура как мировоззренческая парадигма образования: история и современность». Мы попробовали объединить и богословие, и социологию, и педагогику, и психологию, и философию - это было такое междисциплинарное исследование. Даже не знаю, проводилось ли в нашей стране когда-либо еще столь широкое исследование с участием богословов. Мы получили не только исторический ракурс стратегии развития именно духовного, нравственного и традиционного культурного направления в отечественном образовании, но и очень конкретные эмпирические данные. В исследовании участвовали студенты и преподаватели элитных вузов: МГУ, ЛГУ, МДА, ЛДА. Если сказать по-простому, целью мы ставили определить, какие ценности хотели бы передать студентам преподаватели вузов, светских и церковных. Они же преподают не только чистые знания по предмету, но и какое-то ценностное основание, какое-то мировоззрение. Какое мировоззрение преобладает у самих преподавателей? Второе, что нас интересовало: чего хотели бы сами студенты? Какие ожидания у них? Какое у них формируется мировоззрение?

Были получены потрясающие данные. Мы не могли констатировать, что у нас студенты светских вузов - православные. От 25 до 40 процентов студентов стараются как-то поститься, около половины из них причащаются хотя бы раз в год. И это тоже неплохо, никто же их не заставляет, они добровольно идут в храм, каются, постятся, молятся. Но самое удивительное, что примерно у 70-80 процентов студентов обнаружена большая духовная потребность. Они действительно хотели бы мировоззренчески разобраться. Причем это поколение, которое действительно потеряло духовные корни, даже нравственные, которые зачастую не передаются от родителей, семьи, даже от школы. Это, конечно, поколение очень лихое, лишенное серьезных корней. Тем не менее, для того чтобы жить, делать что-то сознательное, они хотели бы разобраться, у них большая тяга к религии.

Из этого исследования вытекает вывод, что сама Церковь сейчас не готова работать с молодежью. Те формы, средства и, я бы даже сказал, личности, которые сейчас находятся на передовой в работе с молодежью, не совсем соответствуют ее запросам. У нас создан отдел по молодежи, есть даже помощники настоятеля по работе с молодежью, но (хотя и боюсь критиковать) часто это формально и не соответствует тем потребностям, которые есть.

- На Ваш взгляд, как должна строиться эта работа? Если коротко, то в чем принципиальное отличие?

Прежде всего это должна быть молодежная самодеятельность, какое-то очень творческое дело, чтобы не мы им это навязывали, а они сами захотели бы и пришли, чтобы это было самодвижение из их среды, которое выражало бы их мировоззренческий духовный поиск.

- Есть уже какие-то примеры?

Есть. Например, в одном из университетов ректор ввел разговор о Боге, и поскольку он хотел сделать это демократично, то всем первокурсникам университета дал возможность выбирать: в одной аудитории был ксендз, в другой - муфтий, в третьей - православный священник, на всякий случай пригласили еще и протестантов. Все студенты должны были на первой паре куда-то прийти.

- Такой религиозный день открытых дверей.

Да. И весь семестр такой: каждую неделю нужно было определяться. Нашелся такой священник, который смог говорить с ними на языке студентов, отказаться от терминологии и, как Паисий Святогорец, говорить на простых примерах, исходить из их запросов, очень внимательно и с сочувствием относиться ко многим их заблуждениям и каким-то резкостям. Молодежь всегда была критичной, категоричной, экстремальной - такой уж возраст, и надо пробовать говорить с ними в таком же духе.

Уже через месяц получилось так, что все первокурсники собрались в одной аудитории, где был православный священник отец Александр. Ксендз, муфтий, протестанты посидели в пустых аудиториях и тоже пришли к нему на лекцию, чтобы послушать, что же он такое интересное говорит, что все к нему прибежали. А он прежде всего связал православие с нашей русской культурой и традицией: историей России, нашей литературой. Он показал, что православие - это сердцевина всего нашего уклада, даже семейного, государственного, что это системообразующая религия. Это было ненавязчиво и красиво показано на множестве исторических и литературных примеров, на примере писателей, художников. И места для других религий там, в общем-то, и не нашлось. Это мировоззренческий, культурообразующий и государствообразующий подход, можно сказать, что это прямой путь.

Существует и другой путь, на который у нас часто скатываются в миссионерской работе, - это путь вероучительный. Приходят и начинают говорить чисто катехизационным языком: Символ веры, заповеди Божии. Часто слушатели еще не готовы, миссионерский вопрос у них еще не созрел, к этому их надо было бы подвести. Я вспоминаю большой форум в Греции, на котором я был очень удивлен, даже потрясен данными эмпирических исследований: греки зафиксировали, что главной причиной падения веры среди школьников и студентов является преподавание религиозных дисциплин.

- Самокритичная оценка.

Да. Мы хотим ввести вероучительные дисциплины, но если мы их введем на неготовую почву, на ту молодежь, которая уже оторвана от всего этого, то будет трагично: скорее всего, она их отвергнет. В Греции мы наблюдаем падение нравов и веры в народе, среди молодежи, что уже фактически стало орудием всяких революций. Когда мы показали наши учебники и программы, в которых шли от православной, духовно-нравственной культуры, греки были очень удивлены и потянулись к тому, чтобы делать таким же образом. Думается, если бы они говорили о греческой традиции, о великой эллинской традиции, то все бы укрепилось, соединилось.

Вы являетесь одним из соавторов программы для школ «Духовно-нравственная культура в школе», давно этим занимаетесь. Я хотел бы узнать, чем ваша программа отличается от того обязательного образовательного предмета, который уже ввели в наших средних школах?

Да, эта идея принадлежит академику Вадиму Семеновичу Ледневу, который разработал основное содержание нашего образования. Он обосновал, что все образования в мире имеют, прежде всего, духовную составляющую. Если образование не имеет духовной составляющей, то оно секулярно, убого, примитивно. Существует закон бинарности, когда духовная составляющая как существует сама по себе, так и интегрируется во все основные предметы, в воспитательную работу. Очень принципиально, чтобы такая духовная составляющая была. К сожалению, в настоящее время и система образования, и, главным образом, чиновники образования, и, в общем-то, и народ не готовы принять это. Как мы видим сейчас в дебатах по поводу абортов, люди не могут понять, насколько страшно убийство в утробе матери. Это сознание совершенно неправославное. И в такой ситуации, конечно, идти нужно очень мягко, именно культурологическим путем, о чем мы сейчас и говорили.

Мы предложили традиционный курс, условно назвав его «Отечественная духовно-нравственная культура». Он вошел в стандарт школьного образования, где находится до сих пор под названием «Духовно-нравственная культура народов России». Мы не отрицаем, что у других народов России тоже есть традиционная культура, нравственность, духовность и к этому надо относиться так же уважительно. Такой подход более приемлем, и под него созданы учебные пособия и много методических разработок. Подход, который сейчас идет по ОРКСЭ, все же более вероучительный. Здесь выбирается: либо иудаизм, либо мусульманство, либо православная культура, либо атеизм - то есть в основе опять находится некая религиозная парадигма. Мы же предлагаем для расцерковленного общества взгляд с точки зрения нашей культуры, нравственности и мировоззрения, традиционного для нашего Отечества.

Давайте в качестве примера приведем какой-нибудь фрагмент из вашего учебника, чтобы наши зрители могли понять, каким образом вы представляете нашу традиционную культуру в более широком контексте.

Например, учебники, связанные с добродетелями. Есть традиционное учение о добродетели, кстати, описанное в моей книге «Воспитание добродетели», - это святоотеческое учение о добродетели. Оно, конечно, само по себе православное, но когда мы применяем его в образовательном плане, то говорим о конкретных добродетелях. Например, добродетель милосердия, целомудрия, умеренности, мужества, кротости, терпения. Здесь на первый план мы выставляем не конкретные конфессиональные рамки, не святых отцов, а деятельную основу. Старец Иоанн (Крестьянкин) и старец отец Кирилл, мой духовник, духовник Троице-Сергиевой лавры и, можно сказать, всея Руси, одинаково говорили, что среди неверующих родственников и в расцерковленном обществе проповедовать надо делами, а не словами. Надо не говорить: я православный, исповедую Евангелие, а исповедовать его делами - жить по-евангельски. Если мы переводим сам пласт образования или воспитания на деятельность по Евангелию, то возникает такой феномен. Константин Дмитриевич Ушинский говорил, что наш русский народ имеет в своей основе некий «православный код», и когда люди соприкасаются с этим кодом, то воспринимают преподаваемое легче всего. Поэтому наш народ достаточно милосердный.

Вы просили конкретный пример. Мы предложили современным школьникам самим снять кино. Это движение, которое уже распространилось по России, оно так и называется: «Мы сами снимаем кино». Из позиции потребителей медийной продукции мы переводим их в позицию создателей. Задаем некие условия: они должны снять притчу, евангельскую или духовную. Для того чтобы снять притчу, им приходится что-то поизучать в Евангелии или в нашей культурной традиции. Сама притча в процессе их съемок приобретает форму синтетического произведения, в котором есть музыка, слова, изобразительный ряд и в котором они сами участвуют. Это может быть анимационный, документальный или даже художественный фильм. Сейчас мы даже стараемся делать это с участием известных и даже знаменитых актеров, тогда фильм становится привлекательным, создается некая медиапродукция и возникает медийное пространство, вокруг которого можно общаться и которое можно пополнять. Это «наш ответ Чемберлену», то есть можно не только смотреть всякую гадость, но создавать творческие, интересные и полезные вещи.

Ведущий Александр Гатилин

Записала Екатерина Самсонова

Тема третьей лекции игумена Киприана (Ященко), декана педагогического факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, первого проректора Высших Богословских Курсов при МПДА, главного редактора журнала «Покров» – об эффективной форме передачи опыта, традиций, знаний, которая называется уроком. Первая лекция была опубликована в №12, 2010 г. журнала «Покров», вторая – в №1, 2011 г.
– Отец Киприан, на прошлой лекции вы загадали нам загадку о священнике из Сербии, который организовал воскресную школу, но неудачно: дети почти все разбежались. Тогда его друг дал ему некий совет, после чего ребята вернулись, и у этого батюшки стало учиться почти 400 человек. Какой совет дал ему друг? Мы сдаемся…
– Друг его был директором автобазы и он выделил воскресной школе сначала один автобус, потом второй, а когда мы приехали, там было уже шесть автобусов. Они начали ездить в паломничества, в путешествия, на пикники. Дети устают от школы, от сидения за партами, им нужен простор – поиграть, побегать. Им интересно – они едут, знакомятся, сами готовят себе еду, в поездках им тоже что-то новое рассказывают.
Перемена мест как метод, может быть, и не решающий. Но для детей такая экзотика оказалась привлекательной, и при всех тех же качествах школа удалась. Здесь разгадка даже не в перемене мест, а в том, что батюшка сумел организовать деятельность, к которой дети расположены, которая соответствует их возрастным и духовным интересам. Было соприкосновение со святынями, с природой, создано свободное общение между педагогом и детьми. Из чисто созерцательной познавательной деятельности он ввел их в активную, можно сказать игровую среду.
Подростков, как известно, смывает из воскресных школ, они из них улетучиваются. А если сделать военно-патриотический клуб, ребята наоборот сбегаются со всех сторон, для них это интересно. Потому что деятельная основа должна быть основополагающей для воскресных школ, любых просветительных и образовательных занятий. И духовно-просветительные центры, за которые мы сегодня ратуем, основаны на интересной для детей деятельности. Духовная составляющая в них – всего лишь производная, зависящая от личности педагога, который возглавляет процесс, руководит. Но если личность безбожная, интересная деятельность ведет не туда.
С точки зрения педагогики вообще не важно, на каком виде деятельности воспитывать детей, спорт это, ремесло или труд. Например, у отца Андрея Воронина из села Ковалево Нерехтинского района Костромской области собрались подростки-бандиты со всего района, и он смог с помощью бокса, экстремальных занятий – восхождения на Эльбрус, опускания в самую глубокую пещеру – всех объединить, сплотить вокруг храма. Он назвал это экстремальной педагогикой. Потому что дети, вышедшие из криминала, сложных жизненных ситуаций, по другому не понимают. Их нужно перед «употреблением» встряхнуть, взболтнуть…
Сегодняшняя наша лекция посвящена классической форме передачи опыта и знаний – уроку.
Урок начинается с некоего момента, обычно через несколько секунд после того, как в класс вошел педагог. У опытного учителя этот временной разрыв практически отсутствует, само появление педагога – уже тот самый момент. Если он остановился у доски – все замерли, действует рефлекс – попробуй шелохнись! А у неопытного это некая борьба, может быть, какое то представление.
Если вы оказались в незнакомом классе, скажите, пожалуйста, какими будут ваши первые слова детям?
– Здравствуйте! Здравствуйте, дорогие мои! Давайте познакомимся.
– Встаньте, давайте познакомимся. Здравствуйте, дети, рад вас видеть, мир вам!
Вы сами почувствовали, как велика здесь цена каждого слова. Предположим, вы попали в смешную тональность (веселая – это нормально), но если дети начали смеяться, бывает очень трудно это остановить, смех покатится через весь урок. Что ни скажешь – все будет смешно. И вы сами заложили эту бомбу, своим первым словом, своим поведением. Или наоборот, можно привести детей к великой печали и раздражительности, когда они отвернутся, полезут под парты и не будут вас слушать – станут смотреть в окно, скучать.
Поэтому важно сказать необходимые, нейтральные слова, включить детей в процесс обучения. Это большое искусство и наука, в которой существует много теорий. Реально же каждый должен интуитивно ощущать: где я оказался, с кем? Что я здесь должен сказать? Как должен представиться? Как, кстати, детям следует представляться? По имени или по имени-отчеству?
– По имени-отчеству.
– Да, всегда немножко диковато звучит, если педагог приходит и говорит: «Называйте меня просто Ваня». Это нарушает традицию. Существуют определенные, я бы сказал, стереотипы восприятия учителя, которые лучше не нарушать, а наоборот, следовать им, и тогда все будет безболезненно, спокойно и привычно.
Следующий момент: мы договорились, что от нескольких секунд до получаса можно бороться за то, чтобы дети пришли в рабочее состояние. «До получаса» – я шучу, конечно, но порой действительно приходится вести некую борьбу, проявлять изобретательность, чтобы обстановка пришла в норму.
Второй элемент урока, вообще всякого образовательного действия в педагогической терминологии называется опросом. Опрос выполняет сразу несколько функций. Первая – диагностическая. На каком уровне находятся дети, что они вообще знают на заданную тему, а что для них терра инкогнита? Аудитории должны быть заданы зондирующие вопросы, немножко даже провокационные, но очень корректно составленные. Как только мы определили границу между знанием и незнанием, можем двигаться дальше: излагать тот материал, который мы приготовили, ради которого вообще затевается учебное действие.
Вторая функция опроса – актуализация знаний, которые дремлют, рассказать о них, если попросят, не всегда возможно. Эта своего рода немота, такой уровень освоения знаний, который не вербализуется. И даже в случае успешного изложения материала через некоторое время он опять порой уходит в подсознание, в подкорку. Причем интуитивно мы можем по-прежнему знать что -то, даже этим знанием пользоваться, но объяснить, артикулировать бывает очень сложно. Высокий уровень знаний – это когда человек внятно может о чем-то рассказать, сформулировать.
Чтобы привести знания в активное состояние, для того чтобы дети вспомнили, что они об этом предмете знают, вы должны задать им вопросы. Вообще, прежде чем двигаться в машине, ее надо прогреть, особенно зимой, иначе испортится мотор. Так и здесь, существует как бы гностический закон: для того чтобы что-то познать, ты должен разогреться, потренироваться, у тебя должна быть какая-то интеллектуальная пища, проблема. Человек, решая простые задачи, разогревается; его мозг, ум, познание приходят в деятельное состояние.
Бывает, когда внезапно задают вопрос, человек, даже если знает ответ, никак не может сориентироваться. А для детей это вообще тяжкая мука, когда как снег на голову сыплются требования каких-то знаний, размышлений.
В качестве образа идеального опроса я рекомендовал бы вам нарисовать воронку. Первый вопрос в воронке – самый широкий. Хорошо, если он эмоциональный, если ответ на него все знают и отвечать приятно, сам вопрос вызывает радость. Тогда у опроса появляется еще и третья функция – он эмоционально всех объединяет, устанавливает хороший рабочий контакт, взаимодействие между педагогом и учениками, снимает препятствия, настороженность, предубеждения. Потому что у детишек тоже тараканы в голове бегают, бывает, им в вас что то не нравится. И они начинают личностно осмысливать познавательную проблему, связывая ее с вами. Всем никогда невозможно угодить, а такие широкие вопросы снимают барьеры, которые обязательно возникают между аудиторией и педагогом. Появляется хорошее эмоциональное поле для познавательной деятельности.
Вообще урок – это управление познанием, познавательной стихией. Вот сидят люди, у них есть множество знаний. Как эти знания соединить, начать ими двигать, лить воду на мельницу всеобщего познания, продвижения? На эти вопросы отвечает наука дидактика, которая описана у Яна Амоса Коменского. Принципы, законы дидактики многие чувствуют интуитивно, не зная даже, как они формулируются. Как, допустим, закон гравитации: мы интуитивно понимаем, что, если свалимся с 10 этажа, ничего хорошего не получится.
Есть золотое правило дидактики: всякое положение должно иметь изобразительное подтверждение. Каждая словесная позиция связывается с неким образом. Тогда и память, и внимание, и мышление работают интенсивней.
Допустим, вы пришли беседовать с детьми по поводу Рождества Христова. Какой наиболее широкий вопрос можно задать детям – радостный для всех, объединяющий и в то же время личностный на эту тему?
– Какой самый главный праздник у детей? О дне рождения поговорить…
– Действительно, эта тема для них очень сенситивная. Попробуйте спросить: «Ребята, кто из вас любит праздновать день рождения?» Едва ли найдется нелюбитель отмечать свой или чужой день рождения. И от своего личного праздника мы можем перейти к теме Рождения Спасителя.
Далее мы спрашиваем: «А сколько лет прошло с этого события – Рождества Христова?» Здесь половина уже не знает, для них это загадка, но довольно легкая. Идем дальше, смотрите – вороночка сужается, сначала весь класс отвечает, потом полкласса или пол-аудитории, и наконец, мы приходим к некоему вопросу икс (он, кстати, может быть в разной аудитории разным), когда никто не может ответить. Наступает гробовое молчание. И вы торжественно объявляете: «Вот это и является темой нашего сегодняшнего урока, об этом мы как раз и поговорим». Как апостол Павел в ареопаге. Кстати, в Афинах до сих пор сохранилось это место, постамент «неведомому Богу», у которого проповедовал апостол Павел. Причем заговорив на их языке, он как бы встал на их территорию: «Они же почитают этого Бога? Почитают. И я Его почитаю, мы нашли общую тему, на которую и будем сегодня говорить». В теории дидактики это называется созданием проблемной ситуации.
Хотя в действительности проблемная ситуация – субъективная вещь. Почему учитель, у которого три 8-х класса, пишет три разных конспекта урока? Бывает, что один и тот же фокус в разных аудиториях не проходит. Встречаются сильные, мощные классы, где можно развернуться. А есть такие, что предложенной темы не тянут, там надо рассказывать совершенно по-другому, более эмоционально, тащить все на своих плечах. Поэтому создание проблемной ситуации – это всегда загадка, великое искусство педагога – прийти, поставить в хороший такой тупик всю аудиторию, а потом от этого тупика развернуться к знаниям. Тогда действительно возникает интерес: я этого не знаю – что это такое? Если эти вопросы возникли, значит, мы с вами на правильном пути, мы находимся в русле законов дидактики.
Очень важен опыт нахождения правильной тональности с аудиторией, верного построения логики опросов. Если один раз это произошло, то дальше появляется смелость и легкость.
Третий структурный элемент всякого урока, познания – это изложение нового материала. На разогретую душу слушателей, у которых актуализирована вся их познавательная мощь и все знания (причем уже точно поставлен диагноз, что представляет собой эта аудитория), мы должны изложить нечто новое. Это главная драматургия.
Рекомендую – есть такой закон «от трех до пяти»: три, максимум пять каких-то познавательных единиц человек может нормально усвоить за один раз, на одном уроке. Это могут быть крупные серьезные тезисы. Не нужно их дробить, мельчить, гнаться за большим объемом знаний, человек просто физически не может все это воспринять и уложить. Фактически что от вас требуется в изложении нового материала? Один, второй, третий тезис, но на самом деле их в запасе должно быть с десяток. Это всегда загадка, о чем придется рассказывать в аудитории. Конечно, есть некий стандарт образования, программа. Но преподаватель чаще всего пользуется этой программой, как гармошкой: то шире дает, то уже. Если он чувствует, что какие-то вещи классу известны, он это сокращает. А не известные может даже больше раскрыть, чем это необходимо по программе.
Поэтому хорошо бы иметь три тезиса, новых положения, новеллы, новости, которые никто (или большинство) не знает. И дальше надо внятно о них рассказать, причем кратко. Как вы думаете, сколько по времени длится опрос?
– Десять минут.
– Оптимально – 10–12, потолок 15, это уже если на чем-то забуксовали. Сколько длится изложение нового материала?
– Не более 20 минут.
– Да, 20 минут. Бывает даже 15, сильно то не разбежишься. За 15 минут можно три вещи рассказать (максимум четыре).
Еще самое тяжелое в изложении нового материала – это примеры. По каждому из этих положений должен быть пример, а лучше не один.
И должен быть какой-то зрительный образ, картинка, которая соединяется с этим знанием, отпечатывается в сознании человека.
Например, в прошлом году мы делали ежемесячник «Покров» на тему Великого поста. На первую страницу обложки нужно было поместить какую-то внятную красивую фотографию, взглянув на которую, можно сказать: это Великий пост. Кстати, это загадка и для вас – какую фотографию опубликовать?
– Чтение канона Андрея Критского.
– А как фотографически изобразить, что это канон Андрея Критского?
– Черное облачение молящихся, свеча, темный храм…
– Можно опубликовать фотографию тернового венца.
– А что, терновый венец – символ поста?
– Вывеска на Макдоналдсе: «Закрыто. Пост».
– Дарю вам эту творческую задачу до следующего раза – решение принимаю в любом виде.
Таким образом, когда излагаешь новый материал, требуются зрительные образы, нужно что-то показать. В крайнем случае, педагог изворачивается и рисует словами, создает словесный образ. Но тогда надо владеть словом так, чтобы слушатели живо представляли себе некую картину со всеми подробностями.
Но на этом история не заканчивается. Дальше идет четвертая часть урока, которая называется закреплением. Как в фотографии – сначала проявка, потом закрепление. Вот вы дали новые понятия, знания, а дальше их надо применить, закрепить. Необходимо привести примеры, как этим пользоваться в реальной жизни, в типичных ситуациях. Здесь уместно творческое задание, в котором нужно что-то доделать, дописать, дочитать, доосмыслить. То есть новую информацию вы включаете в некий контекст других знаний или в контекст реальной жизни.
Я вам про интеллектуального мальчика на пароходе не рассказывал? Как-то наши благоворители взяли в Москве пароходик и поплыли на Валаам. Они путешествовали семьями, дети бегали, шалили, пара из них чуть не свалилась за перила, и родители решили их чем-то занять. Обратились ко мне: «Отец Киприан, давай, позанимайся с детьми, а то они здесь друг друга поубивают от безделья».
И я с ними начал проводить уроки в каюткомпании: до обеда, после обеда. Обычно мы с детишками работаем в диалоговом режиме. Я им предлагаю различные ситуации, вопросы задаю, они отвечают. И вот один мальчик, лет двенадцати, просто срывал все занятия. Какой вопрос я ни задам – он отвечает словами Священного Писания, причем точно. Такого познания я не встречал ни у одного семинариста, ни у одного слушателя Высших Богословских Курсов. Может быть, только у старцев. Вот, отец Кирилл (Павлов), великий старец, и у него ум лежит в Евангелии. А здесь 12-летний малец: что ни спросишь – он руку тянет. «Ты, хоть, – говорю, – не кричи. Руку поднимай, но не кричи». Потому что, если он еще и выкрикивает, все рушится, вся познавательная интрига исчезает.
Я на следующее занятие еще сложнее приготовил вопросы. Бесполезно – отвечает легко, играючи. Я после урока его оставил.
– Саша, – говорю, – ты откуда так Священное Писание знаешь?
– А я – победитель Международного библейского конкурса в Швеции. Первое место занял.
– Ничего себе! А как тебя угораздило?
– Ну как, – говорит, – папа пообещал мотоцикл купить. Я в прошлом году 3 место занял, подучил немножко, и в этом году – 1 место.
– И как мотоцикл?
– Сейчас выбираем, «хонду».
Дальше спрашиваю:
– Саша, а как ты свои знания применяешь?
Ходишь в воскресную школу?
– Нет, я в храм не хожу.
– А почему ты не ходишь?
– А я не крещеный.
– Как некрещеный? Почему же ты не крестишься?
– А я неверующий.
Мальчик в 12 лет – и неверующий человек.
Это, конечно, крайний случай. Но я множество раз убеждался: есть дети, которые бойко отвечают на уроках, участвуют в познавательных, интеллектуальных играх. Взрослые умиляются: «Какие умные, как хорошо отвечают!» Но не это критерий познания! А как они эти знания применяют? В реальной духовной жизни они эти знания используют или нет? Вот главный вопрос.
Если они знают Священное Писание, а в жизни руководствуются совершенно иными мотивами, никак не связанными с евангельскими, то мы не туда едем. Действительно, сделали приманку: хочешь мотоцикл? За подарок можно и Библию выучить. Ум пластичный, в этом возрасте дети легко заучивают стихи, тексты. Ребенок информацию воспринял и мог целыми кусками совершенно свободно выдавать Священное Писание. Но никакого отношения к духовной жизни это не имело. У него, оказалось, и родители неверующие.
– А почему они выбрали именно такую тематику? Почему не математику, не физику?
– Есть такой феномен у современных родителей – делегирование детей в Царство Небесное. Видимо, и у них был примерно такой же мотив: мы – бизнесмены, люди крутые, нам трудно уже выпутаться из этого водоворота, а здесь будет делегат. В принципе неплохой мотив, раньше в семьях одного из детей стремились отдать в монастырь, чтобы был молитвенник за весь род. Наверное, так можно объяснить. Хуже, если бы они к чему-то другому приклоняли ребенка.
У родителей, возможно, была надежда, что, изучая Священное Писание, мальчик расположится к духовной жизни. Вообще, такое действительно часто случается: человек начинает что-то изучать, проникаться, его сердце что-то трогает. Но этот мальчик либо слишком быстро все делал, либо был зациклен исключительно на награду.
Такое происходит, когда человек работает только за деньги – ему вообще все остальное безразлично, он через что угодно может перешагнуть. Это самые циничные люди – сосредоточенные исключительно на результате, не находящиеся в плоскости самого процесса.
Похожее, кстати, случается, когда ребенок замотивирован на оценку. Для него главный вопрос – что будет: «пятерка» или «четверка». Если его уровень понизили, поставили «тройку» – все, трагедия, плач, рев. Или «двойку», не дай Бог, влепили – оскорбили на всю жизнь. Сам процесс познавательный уходит в сторону.
Встречается, правда, и другая крайность: человек настолько увлечен процессом, что ему безразличен всякий результат, и процесс, бывает, ничем не заканчивается. Такой феномен тоже существует.
– Батюшка, а вы крестили того мальчика?
– Нет, такой задачи не было. Просто больше я не приглашал его на занятия. Занимался с другими детьми. Зачем, если ему это вообще не нужно? Свой мотоцикл он получил, а я ему ничего подобного предложить не могу. А учебный, познавательный процесс он просто срывал. Это редкий случай, когда один парализует всю аудиторию…
Вообще урок некоторые педагоги сравнивают по драматургии с театром. А учителя – с неким сценаристом, режиссером, хотя он же – и актер: сам придумывает, расписывает, прорабатывает драматургию, сам же исполняет роль…
В конце урока, в закреплении должны быть подведены итоги. Дети могут здесь немножко помогать, хотя на этом этапе их знания еще очень рыхлые, поэтому сильно на них надеяться не стоит. От них требуются, может быть, некие подсказки. Как правило, педагог должен точно сформулировать, чем дело закончилось, чем душа успокоилась, каков итог.
…И пятый, последний элемент всякого урока – это домашнее задание. Что такое домашнее задание? Это ведь очень специфическая образовательная деятельность. В чем она заключается?
– Может быть, это попытка побудить аудиторию к самообучению, когда следует пойти немножко вперед.
– Задача: научить учиться.
– А кто бы рискнул дать определение, что такое домашнее задание? Домашнее задание – это…
– Самостоятельное закрепление материала.
– Задание на самоподготовку – это просто попытка преподавателя переложить ответственность с себя на родителей. Что сейчас, кстати, все учителя в школах и делают.
– Домашнее задание – это подвижничество, покаяние перед глубиной знаний, которую необходимо постичь…
– Это, конечно, очень сложно. Действительно, это непростой вид деятельности. Вам же тоже не нравится, когда дают домашнее задание, да?
Надо найти время, погрузиться в тему… Для ребенка жертва – отложить игрушки и проявить интерес к тому, о чем говорил преподаватель в школе. В жертву приносится время, которое используется для того, чтобы углубить или расширить знания по теме. Но какое определение?
– Я знаю смысл…
– Давайте смысл, мы же свободное определение даем.
– А смысл очень простой. С помощью домашнего задания, по результатам его выполнения можно приблизительно понять уровень человека: во-первых, получить информацию о его способностях, а во-вторых, о работоспособности, как он может трудиться самостоятельно. По результатам домашнего задания легче планировать следующий урок. Но определения я, к сожалению, не дам.
– Так, еще одна идея.
– Есть такое правило – спрашивать только то, что ты на самом деле дал человеку. В некотором смысле домашнее задание и ответ – это проверка того, как учитель отработал этот урок, что нужно делать дальше. Это явление обратной связи, оценка преподавательской деятельности.
– Приговор учителю, да? Возможно, все эти аспекты существуют. Но мне хотелось бы отметить еще один момент, очень важный, о котором никто сейчас не сказал.
Все, что мы делали на уроке (опрос, изложение, закрепление, подведение итогов), все наши манипуляции со знаниями, умениями, навыками – это виртуальная действительность, некие интеллектуальные упражнения. Мы поговорили и разошлись. Конечно, в голове, в сердце может что-то повернуться, появятся какие-то желания, переживания. Может быть, мы по-другому начнем смотреть на мир. Но в нашей реальной деятельности еще ничего не произошло.
Вообще, всякие знания – это всегда модель, научная или практическая, некое обобщение духовного или, например, технического опыта людей. Это некая рафинированная абстракция. А домашнее задание как раз и разрывает эту абстракцию, ведет к реальной жизни, к практике. Главный момент домашнего задания – попробуй-ка реализуй это в своей реальной жизни!
Мне посчастливилось общаться, дружить с таким, я бы сказал, гениальным педагогом – Софьей Сергеевной Куломзиной. Она опубликовала несколько десятков книг, с десяток переведены на русский язык. Софья Сергеевна – эмигрантка, скончалась в пригороде Нью-Йорка. В последние годы ее жизни мы переписывались. Был даже такой счастливый период, когда больше месяца, дней 40, мы были с ней вместе в Париже, практически ежедневно прогуливались по аллее. И вот в этих прогулках она высказала много своих интересных идей, которые надолго отпечатались у меня в памяти.
А суть ее позиции состояла в том, что главная наша задача, если мы общаемся с детьми, – переложить духовные знания в реальные мотивы деятельности ребят. Чтобы дети в своей повседневной жизни смогли хоть немножко измениться, чтобы знания стали неким приводом с моторчиком, который движет человеком. Это была сверхзадача ее жизни. На это были направлены все ее учебники, разработки, все ее творчество. И она, можно сказать, зарядила меня этой идеей. Я начал придумывать задания, уроки в этом ключе. Чаще всего они были связаны как раз с домашним заданием.
Я вам тоже рекомендую развивать в себе чутье в этом направлении. Для беседы с детьми в Священном Писании хорошо бы выделять места, которые имеют непосредственно нравственный заряд, на котором можно выстроить образовательную деятельность. Например, притча о Закхее. Что там происходит?
«…Иисус вошел в Иерихон и проходил чрез него. И вот, некто именем Закхей, начальник мытарей и человек богатый, искал видеть Иисуса, кто Он, но не мог за народом, потому что мал был ростом; и, забежав вперед, взлез на смоковницу, чтобы увидеть Его, потому что Ему надлежало проходить мимо нее. Иисус, когда пришел на это место, взглянув, увидел его и сказал ему: Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме» (Лк. 19:1–5).
Закхей – мытарь, всеми ненавидимый, маленького роста, ему ничего не видно из-за людей. Но любопытство побеждает, и он лезет на дерево (которое, кстати, до сих пор там стоит).
И вот Господь обращается к нему. Тот, наверное, чуть не свалился от изумления: его по имени называют. К человеку, всеми ненавидимому, Сам Господь, Сам Бог захотел прийти в гости. Он побежал, накрыл на стол и, действительно, уверовал в Бога, дал обязательство: «Господи! половину имения моего я отдам нищим и, если кого чем обидел, воздам вчетверо» (Лк. 19:8).
Я, например, цепляюсь за эти слова, делаю на них акцент. Мы с детьми можем читать этот эпизод по очереди, пересказывать (они, кстати, пересказывать совершенно не умеют), потом рисуем дерево, а затем на этом эпизоде можем выстроить целое домашнее задание: если кого чем обидел, то воздай вчетверо.
Я говорю:
– Ребята, у нас до следующего воскресенья объявляется безобидная неделя. Никого нельзя обижать.
– Так не бывает: нечаянно, да обидишь.
– Тем не менее попробуйте. Давайте сделаем такое упражнение: неделю никого не будем обижать.
– А если не получится?
– Тогда воздай вчетверо.
– А как это «вчетверо»?
– Ну, какой ты урон нанес человеку – верни ему в четыре раза больше.
И вот начинается духовная работа. Попробуйте неделю не пообижать никого. Почти не возможно, да? Сейчас все такие обидчивые.
Следующий урок начинается у нас с проверки домашнего задания. О нем мы говорим еще перед опросом, который «разогревает» детей к новому материалу. Тянет руку мальчик Богдан. Выходит и рассказывает такую историю. Это – не исповедь, а жизненный опыт применения Евангелия.
«Батюшка, у меня есть сосед Ванька. Он принес такую жвачку, она прямо благоухает. Сидит жует: одну, вторую. Я у него попросил, он не дает. Третью съел, четвертую, уже одна пластинка осталась. Ушел он на перемену, а я, уж и не помню как, – эту пластинку сжевал. А фантик положил в парту. Ванька приходит, спрашивает: «Богдан, а где у меня здесь жвачка-то лежала?» Я ему говорю: «А почем я знаю? Не видел». Он лазил, лазил, у меня в парте нашел фантик. Говорит: «Дыхни». Я дыхнул. «Ну все, – говорит, – все сходится». В общем, расплакался, со мной не разговаривает, ушел, даже не попрощался.
Я иду домой, вроде ничего, портфелем машу, а потом вспомнил: отец Киприан сказал всю неделю никого не обижать, а я своего лучшего друга Ваньку обидел. И из за чего? Жвачку не поделили! Стал я думать, как это исправить. Пришел, у мамы попросил денег, много ларьков обошел, еле нашел такую же жвачку. Купил, принес на следующий урок, даже пораньше пришел в школу. Одну пластинку вытащил, а там еще четыре остались. Вы же сказали, вчетверо воздать. Я ему это положил, он пришел, спрашивает: «Что это такое?» Я обо всем рассказал, покаялся, мы с ним примирились, расцеловались, обнялись и опять стали друзьями».
…У меня, честно говоря, елей по сердцу, если детишки на своем бытовом уровне начинают мыслить по-евангельски. Пусть примитивно, но закваска идет. И если в этом постоянно упражняться, если постоянно давать такие домашние задания, то они начинают не просто мыслить, а уже действовать согласно евангельским притчам. Однако тут бывает всякое. Например, читаем притчу о милосердном самарянине, рассказываю о человеке, который шел из Иерусалима в Иерихон и которого разбойники ограбили, избили, бросили едва живого.
«По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился, и подошед перевязал ему раны, возливая масло и вино; и посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе» (Лк. 10:31–35).
Объявляю: «Ребята, неделя милосердия!»
Через неделю прибегает мама: «Батюшка, прекратите эксперимент! Четыре бомжа за неделю. И всех отмой, одень, накорми!»
Начинаем другую работу. Если бы ребенок сам это делал, а то ж приходит: «Мама, давай!» Это не по-самарянски, тот-то свои деньги на гостиницу тратил...
Тем не менее все эти домашние задания, которые направлены на реализацию действия, очень ценны. Они вообще совершенно перековывают сердце человека. И тогда наши детки из интеллектуальных раздутых шаров, голов, действительно становятся настоящими православными людьми.

С отцом Кириллом мы знакомы более 30 лет. По многим спорным вопросам, раздирающим церковное общество, люди притекали к батюшке, для них его слова были настолько авторитетны, что не требовалось дожидаться соборных церковных постановлений. Однако отец Кирилл никогда не противопоставлял свое мнение общецерковному. Ум старца, как у многих святых отцов, плавает в Евангелии. Практически все его ответы на наши вопросы были не его собственными измышлениями, а прямыми цитатами из Евангелия. Слово Божие в жизни тех, кто следовал советам старца с доверием и послушанием, всегда приносило плод. В этом и совершалась сила Божия: всегда исполняя заповеди сам, он мог показать другим, как исполнить Евангелие в каждом конкретном случае.

Архимандрит Кирилл (Павлов) до сего дня является духовником Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Сам батюшка очень любит Священное Писание. После обеденной трапезы к нему в келию каждый раз набивалось множество монахов. Он открывал Евангелие, читал главу, закрывал и - без всяких трактовок и наставлений говорил свои знаменательные слова: «А теперь все на заслуженный отдых!» Известно, что монахи собираются на братский молебен к 5-ти утра, и днем перед вечерним Богослужением могут немного отдохнуть. Батюшка вообще часто говорил Евангельскими словами. Например, мог идти по братскому корпусу и, увидев одного из монахов, обратиться к нему: «Симон Ионин! Любишь ли ты Меня?» - и так до трех раз (Ин. 21:15-17).

«Ловушка» для духовных чад

Лет 20 отец Кирилл принимал в так называемой «посылочной». Это две малюсенькие комнатки под Трапезным храмом Преподобного Сергия: в одной сидел ожидавший народ, а во второй - батюшка исповедовал и беседовал. Иногда ждать в проходной комнатке приходилось долго: с раннего утра до самого вечера, но если вы попали в нее, батюшку вы уже точно увидите. Отец Кирилл сам выходил в эту комнатку, оглядывал всех, кого-то выбирал, кому пораньше надо было поисповедоваться. Иногда батюшке было тяжело, у него прихватывало сердце, и он виновато улыбался и разводил руками: «Перетрудился, не рассчитал...», - и ему помогали дойти до келии.

Старец Кирилл (Павлов) и монах Киприан (Ященко)

У батюшки была своеобразная «ловушка» для духовных чад. Когда мы спрашивали его благословения на выбор того или иного решения, он всегда спрашивал: «А ты сам, как думаешь?» И когда человек излагал свое желание, батюшка, как правило, благословлял: «Так и поступай». Подобно Амвросию Оптинскому, говорившему своим чадам: «Я человек слабый: если вы меня начнете уговаривать, я соглашусь», - отец Кирилл также никогда не ломал свободной воли человека. Я, признаться, не сразу разгадал эту «ловушку», но потом всегда сразу спрашивал: «Батюшка, как вы благословите». Он задумывался и давал свой совет. Часто на сложные вопросы батюшка отвечал не сразу: «Надо помолиться», - говорил он. Или предлагал: «Давай подождем до такого-то срока, а потом решим».

Сам кроткий облик отца Кирилла, тихий голос, согревающая любовь оказывают на людей сильнейшее воздействие. Перед нашей встречей я обыкновенно готовил целый список вопросов, но рядом с ним многие вопросы сами по себе разрешались, и необходимости что-либо спрашивать уже не было. На все праздники батюшка раздавал сладости, шоколадки, конфеты. Многие его духовные чада растягивали угощение на долгое время, употребляя утром после святой воды и просфоры как вещественное благословение отца Кирилла.

Скрепляющая печать

Мы знаем, что молитва батюшки обладает огромной действенной силой. Однажды я привел к нему одного высокопоставленного чиновника. Будучи яркой масштабной личностью, тот имел слабость к выпивке. Когда мы зашли в келию, батюшка нас радостно встретил, надел свою келейную полумантию, епитрахиль, поручи и сказал: «Давайте помолимся». Молитвы перед исповедью батюшка читал по множеству раз в день - всякий раз, когда кто-нибудь приходил, и его надо было поисповедовать. Когда старец начал молиться, повернувшись к нам спиной, этот респектабельный человек вдруг вздрогнул, его прошибла дрожь, и он впервые в жизни испытал глубочайшее раскаяние и великий стыд. Исповедовавшись со слезами на коленях, он с неожиданным смирением принял от батюшки епитимью: «Больше не пить ни капли». К своему великому удивлению он эту епитимью исполнил: и больше ни соблазны, ни собственная многолетняя тяга к спиртному не могли пересилить запрет старца. Батюшка сказал прямо: «Если ты вернешься к своей привычке, то сопьешься, и никакой пользы ни Отечеству, ни семье, ни себе самому не принесешь. Столь многим одаренный ты станешь мерзостью пред Богом». Для многих его слова и молитва были скрепляющей печатью, и жизнь менялась.

По вере вашей

Батюшка избегал встреч с теми, кто ему не до конца доверял. Если чувствовал, что человек сомневается, - не принимал. Не могу припомнить ни одного случая, чтобы старец на кого-нибудь повысил голос. Когда ему пытались что-то навязать, с чем он был не согласен, он просто замолкал и сидел молча или под каким-нибудь предлогом удалялся. Отец Кирилл обычно отказывал в духовном руководстве тем, кто испрашивая совета, брал благословение, но поступал по-своему. Ничего хорошего в жизни таких людей и не случалось. У батюшки были любимые чада - самые послушные, испытавшие силу батюшкиных молитв на себе.

«По вере вашей да будет вам» (Мф 9:29).

Как я стал редактором

Однажды я был на одной образовательной выставке и меня поразила газета «1 сентября», в дополнение к которой еженедельно выходит несколько десятков специализированных приложений. Тут же ко мне подошел некий представительный человек, который оказался генеральным директором Издательского дома. Мы разговорились. Он внимательно выслушал мою искреннюю похвалу и удивленно с большим энтузиазмом отнесся к критике. Я ему сказал, что у него не хватает одного приложения. Он не мог мне поверить, но на всякий случай уточнил: «Какого?» «Что делают школьник и учитель в воскресный день?» - спросил я. - «Отдыхают» - «На самом деле Господь заповедал человеку отдать седьмой день Богу. И надо еще знать, как это сделать». Так возникла идея издания приложения «Воскресная школа». И директор издательства тут же предложил мне быть ее главным редактором. С этим человеком мы виделись впервые в жизни. Журналистикой я никогда не занимался. Я сказал, что мне надо подумать. И поехал к отцу Кириллу с полной уверенностью, что мне этим заниматься не полезно. Когда я ему изложил историю этого фантастического предложения от человека, которого я не знаю и который меня не знает, отец Кирилл тем не менее твердо благословил меня быть главным редактором, а на возражения, что это не моя специальность, заметил: «Ты был учителем и директором школы, у тебя получится, осталось только собрать команду пишущих людей». И вот уже более 19-ти лет, несмотря на все искушения и перипетии, выходит в свет это издание, которое из газеты превратилось в журнал «Покров». И сколько я ни пытался уйти в сторону, уступив место главного редактора кому-то другому, мне ни разу это не удалось. Долгие годы у этого издания не было ни одного благотворителя. К моему удивлению, всякий раз из совершенно невероятных источников появлялись средства, и ровно столько, сколько было необходимо и достаточно для печати. Это всегда воспринималось как чудо, и иначе объяснить его как силой батюшкиного благословения невозможно.

Отец Кирилл внимательно читал наше издание и раздавал его своим многочисленным чадам. По великим праздникам мы ездили к старцу всем составом редакции. Он нам постоянно рекомендовал писать про святых и обязательно публиковать молитвы. Надо сказать, что на все множество церковных дел, которые мне пришлось начинать и вести, благословил отец Кирилл. Это создание Международных образовательных Рождественских чтений, Международного благотворительного кинофестиваля «Лучезарный Ангел» и Высших Богословских Курсов при МДА; это и деканство на педагогическом факультете Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета и преподавание в МПДА. Значение, которое эти дела со временем приобрели, также объясняю только силой батюшкиных благословения и молитвы.

Непреклонная келейница

Когда отец Кирилл жил в резиденции Патриарха в Переделкино, он много болел, попасть к нему было практически невозможно. Надо было договариваться с келейницами, с которыми у отца Кирилла были очень трогательные отношения. Как-то батюшка благословил приехать к нему с одним очень важным человеком, которому нужен был совет, но по каким-то причинам в дороге этому человеку пришлось задержаться. Я прошел к отцу Кириллу один, поисповедовался, и как раз подъехал этот человек. Надо было испросить разрешения келейницы, которая одна могла сказать охране на воротах, чтобы его пропустили. Но она наотрез отказалась: «Батюшку утомили, сегодня он уже никого принимать не будет». У отца Кирилла потрясающая память: он на неделю вперед помнил, во сколько и кто к нему должен приехать. И я ни разу не видел, чтобы он что-то записывал. Зная, что встреча назначена на сегодня, батюшка стал упрашивать свою келейницу. Она только и твердила: «Вы устали». «Это последний посетитель», - продолжал он. Но она была непреклонна. Батюшка понимал, что человек ехал издалека и нуждается в помощи, но никак не мог уговорить келейницу пропустить. В конечном счете, батюшка развел руками: «Видишь, ничего у нас не получается», - сказал он мне. С ним невозможно было создать какой-либо конфликт. Как только ситуация становилась неразрешимой, он уступал. Может быть, дело страдало, но мир сохранялся.

Один на один с Богом

В последние годы богослужений отца Кирилла в Патриаршей резиденции в Переделкино мне посчастливилось сослужить ему за каждой воскресной литургией. На литургии батюшка всегда был сосредоточен, не любил отвлекаться ни на какие разговоры. Сколько бы ни было сослужащих в алтаре, отец Кирилл один на один предстоял пред Богом, беседовал с Ним словами литургии. Многие из проповедей отца Кирилла записаны и изданы, они отличаются простотой, точностью формулировок, исходят из его огромного молитвенного и духовного опыта. У батюшки было одно исключительное правило, еще во время служб в Лавре, когда в Троицком соборе проповедь за литургией говорил отец Исайа или кто-нибудь другой из монахов, отец Кирилл всегда выходил из алтаря, стоял и вместе с паствой смиренно слушал слова с амвона. Это удивительное проявление смирения я не встречал больше нигде.

Прошу молитв о болящем архимандрите Кирилле.

Материал подготовила Ольга Орлова

Из архива газеты «Воскресная школа», 1997 г.

Беседа монаха Киприана (Ященко) с духовником Троице-Сергиевой Лавры архимандритом Кириллом (Павловым)

Сегодня сняты запреты для посещения храмов, можно свободно созидать в своих семьях малые церкви, детки, не имеющие груза атеистической пропаганды, могли бы с раннего детства жить святой жизнью. Но удивительные возможности, которые перед нами открылись, большей частью остаются неиспользованными. Батюшка, так что же мешает сегодня современным людям прийти к Богу?

По моему мнению, 70-летнее вавилонское пленение привело к безбожности. Люди как жили, так и продолжают жить без Бога. Сейчас хоть и появилась отдушина - восстанавливаются храмы и монастыри, открываются православные учебные заведения, но государство как было, так и остается - безбожным. Для того чтобы поднять духовный ландшафт, надо ввести Закон Божий везде, во всех учебных заведениях. Слово о Боге надо везде распространять, довести до сердца каждого человека слово в слово. Надо изменить нравственный дух в государстве. Сейчас царит дух нехристианский, дух растления. Введение Закона Божия поможет посеять добрые семена в душах всех людей, ведь сейчас сеются плевелы. Свободно ввести Закон Божий не удастся: идет борьба, противников много, отсюда - несвобода и те печальные последствия, которые мы имеем.

- Батюшка, может быть, недостаточно одного введения Закона Божия?

Закон Божий хотя бы какие-то добрые семена сеет. Без веры в Бога не может начаться перерождение души человека, его перевоспитание. Вопрос этот очень глубокий и очень важный - нам всем над ним нужно серьезно задуматься.

- Спаси Господи, батюшка!