Малый патриарший крест. Энциклопедия символов

Тау-крест (крест святого Антония) Тау-крест Крест святого АнтонияТау-крест назван так из-за сходства с греческой буквой «Т» (тау). Он символизирует жизнь, ключ к верховной власти, фаллос. В Древнем Египте – знак плодородия и жизни. В библейские времена – символ защиты. У

Патриарх Алексий I устраивал прекрасные Филаретовские вечера в Московских Духовных школах. У меня есть даже этюд с вечеров . Я семинаристом сделал набросок на картоне - сидят Патриарх Алексий, Пимен, Питирим, Алексей Иванович Георгиевский, Алексей Данилович Остапов на переднем плане . Филаретовские чтения были очень интересными, поучительными. И сам уют… Зеленая лампа. Сидят. Тихо, спокойно в полумраке разговаривают. Патриарх прекрасно говорил о святителе Филарете (Дроздове). В день его именин всегда молился в Лавре .

На Филаретовских вечерах сначала кто-нибудь читал лекцию. Алексей Иванович Иванов интересно рассказывал эпизоды из византийской истории . Потом Патриарх говорил о поведении: “Сейчас трудно представить, каким должен быть внешний вид батюшки. Батюшки сделали большую разницу между монахом и белым священником. Думают: если монах, он должен и одеваться в рясу, и бороду отпускать. А белое духовенство сейчас можно встретить и в театрах, при костюме, галстуке, бритых, безбородых. Они ошибаются. Разница маленькая. Монах спасается один (монос - один), а священник должен о всём приходе подумать, ему труднее. Священнику дана жена как помощница, потому что ему трудно. Придёт усталый, измученный, с неприятностями, и что же - он будет себе готовить и т. д.? И вот ему дана в помощь жена. А так никакой разницы - все правила читать надо”.

Этюд “Филаретовские вечера”. 1951. Масло, холст.
В центре Патриарх Алексий I

В 1952 году я писал патриарший портрет. Увидел широкую раму, думаю: что же она пустует? Снял размеры, заказал подрамник. Выбрал одну фотографию Патриарха. Сначала писал по фотографии. Был в Лавре изокружок, десятка, куда входил Остапов. Остапов увидел, что я портрет пишу, и сказал: “Я тебе организую сделать с натуры”. Ну что ж, это совсем хорошо. Лёня говорит: “Пойдём в дом наместника, где Патриарх отдыхает”.

Я взял портрет. Приходим. Патриарх посмотрел и сказал: “Не­ужели я такой жёлтый?”. А лицо у него такое свежее. Я говорю: “Нет. Вы как раз розовый. Но, может быть, из-за того, что темно?”. (Я сначала в лазарете писал.) Он сказал: “Вам надо выбрать, где светло”. Говорю: “Буду исправлять”. Заканчивал я портрет в чертогах. И цвет лица изменил, и остальное переписал.

Святейший позирует, я пишу. Патриарх говорит: “Вы не стесняйтесь, говорите. Я в скуфейке, может быть, нужно снять?”. Я ответил: “Хорошо. Спасибо”. Входит только что хиротонисанный епископ Псковский Иоанн. Патриарх: “Ну, как, Владыко?”. Епископ Иоанн ему: “Ох, Ваше Святейшество! Согласился бы, наверное, простым монахом быть, только бы здесь остаться!”. И Патриарх говорит: “Что ж, это похвально. Некоторые домогаются, скорее хотят быть епископами. А вы вот, видите, по скромности своей - монахом быть”. (Кто-то думает: у Патриарха высокое положение… А для Алексия I патриаршество было - крест . По-моему, отец Виталий Боровой говорил про Патриарха Пимена: “Патриаршество - крест”.) После короткого разговора с владыкой Иоанном Патриарх говорит мне: “Вы говорите, как, Герасим Петрович”. А сам непринуждённо сидит, бородку подравнивает, что-то такое снимет, наденет.

И вот была тема - Патриарх в такое время - печальник по Русской Церкви. Патриарх просил скуфейку на куколь переписать, но тогда надо всё лицо переписывать. Мне нужен был темный фон скуфейки, а человек - светлый. Не регалии, не куколь. Конечно, я мог бы написать и куколь, вышло бы торжественней, но время было не торжественное. Я ещё думал, может быть, я ослушиваюсь, потому что Патриарху хотелось в куколе? Правда, после слов Патриарха я убрал немножко икон.

Так Патриарх мне раза три позировал. Отец Алипий пришёл и говорит: “Что ты здесь делаешь? Без обеда, впотьмах. Работать нужно. Пойдем. А портрет напишет кто-нибудь”. Алипий просил меня реставрировать большую картину всех святых. (Ему была поручена реставрация трапезной. Мы с ним у Константина Федоровича Юона учились вместе. Юон Загорск воспевал. Целый альбом у него по Троице-Сергиевой Лавре. Ученик Серова, прекрасный рисовальщик.) Так я полтора месяца у Алипия поработал. Перешёл в чертоги, вернулся к портрету.

Тут Хибарин мне и сказал: “О, какую вы трудную тему взяли - Патриарх в наше время!” . Я ещё месяца три, наверное, писал. В портрете Патриарха хотелось передать какую-то глубину. Может быть, мне и не удалось. Кто-то говорил, что немножко глаза холодные. А мне Александр Арсеньевич сказал: “Ге­расим Петрович, так и оставьте” . Я потом писал портрет митрополита Николая (Ярушевича), и Павел Александрович Голубцов мне говорит: “Портрет митрополита Николая холоднее” . Ему больше портрет Патриарха понравился. Ну, кто к кому привык. Я был на похоронах митрополита Николая (Яру­шевича). Патриарх Алексий отпевал и сказал тогда: “Как народа-то много”. Митрополита Николая любили. Он проповеди говорил без листа. Когда приезжал в Париж, люди встречали его, смотрели с балконов, - движение останавливалось… Патриарх как-то похвалил мою работу Воскресение у Трифона .

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) мне рассказывал о встрече с Патриархом Алексием. Это когда архимандрит уже после тюрьмы пришёл (в 1955 - Ред. ). Патриарх и отец Иоанн сидят, мирно разговаривают. Отец Иоанн описывает, как он в лагере был, как жил. Входит протопресвитер Николай Колчицкий. Патриарх встал, попрощался и пошёл к себе в кабинет. Когда он ушёл, Колчицкий подходит к отцу Иоанну и говорит ему: “Ну, Вы поняли?”. А что “поняли”? Отец Иоанн ласковый был человек, со всеми хорош, как дитя. Помню, я за его службой был в Измайлове, на Николу, в 40-х годах. Народу было много. Отец Иоанн службу остановил: “Что это, братья и сестры? Кто ж так молится? Шумим, не молимся. Грех это. Ну, тесно. Хорошо, что Святитель собрал столько народу. Ну что ж, что тесно”. Служба отошла, а народ не расходится. На клиросе тётеньки стоят и говорят: “Служба кончилась, а уходить неохота”.

Отец Алипий расписывал в Переделкине домовую церковь патриаршую. Рассказывал: сидели со Святейшим у печки, по-домашнему, он сухарики грызёт, разговариваем. Попросту так, и это при том, что он - Патриарх, из боляр.

Павел Александрович Голубцов рассказывал мне, что Павел Дмитриевич Корин хотел портрет Патриарха Алексия писать. На красном фоне. Как, скажем, Корин пишет: красный фон, черная ряса, зеленая мантия, куколь, в рост, и т. д. И Павел Александрович говорит: “Мне почему-то вздумалось спросить: а как Вы думаете оформлять?”. То есть, как получить за это деньги, что ли? А Корин стоял выше, о деньгах не думал, он не бедный был человек. Сколько дадут, столько и ладно. И Корин не стал писать Патриарха. Голубцов говорит: “Я напортил дело”. У Корина в “Руси уходящей” написан преподобномученик Феодор (Богоявленский). С его сестрой, Ольгой, я в хороших отношениях был. Она писала неплохо. Помню её портретик, она показывала мне.

За службами Патриарха Алексея I я бывал. Патриарх говорит Хибарину: “Скажите проповедь”. Хибарин спрашивает: “Сколь­ко времени отпускаете на проповедь?”. Патриарх отвечает: “Сколько хотите… Ну, минуточек пятьдесят, час”. Хибарин рассчитает и выходит в стихаре на проповедь.

Протоиерей Герасим Иванов

Мне протоиерей Димитрий Боголюбов говорил о том, что Патриарх после своей проповеди или речи подходил и спрашивал: “Ну, как, отец Димитрий, я сказал?”. Он отвечал: “Заме­чательно, Ваше Святейшество!”. Что скажешь?.. Патриарх был образованный человек, и говорил хорошо. Помню, приезжали представители из Франции, им переводили и что-то неверно перевели, а Патриарх хорошо знал французский и поправлял переводчиков.

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Символизм патриаршего креста

Патриарший крест в варианте с тремя перекладинами, как правило, трактуется как символическое изображение креста, на котором был распят Иисус Христос . Верхняя перекладина при этом олицетворяет табличку с надписью «Иисус Назорей, Царь Иудейский» (латинское сокращение INRI , русское - ИНЦИ), прибитую над головой Христа перед казнью, а нижняя - перекладину, к которой были прибиты ноги Иисуса. Наклон нижней черты в символическом виде отражает поведение двух разбойников, распятых вместе с Христом: если один из них насмехался над Иисусом, то второй перед смертью искренне раскаялся в своих преступлениях. В таком виде крест является символом Православной церкви и может называться «православным крестом ». По другой церковной трактовке, нижняя перекладина - подставка для ног, призванная служить для увеличения мучений Распятого, так как обманчивое ощущение некоторой опоры под ногами побуждает казнимого невольно пытаться облегчить свою тяжесть, опираясь на неё, чем только продлевается самое мучение.

Использование патриаршего креста и схожих символов

Происхождение

Впервые крест с двумя перекладинами в качестве геральдического символа засвидетельствован в Византии. Так, шестиконечный крест изображался на печати наместника крымского города Херсонеса . Именно с византийским влиянием и миссионерской деятельностью Кирилла и Мефодия традиция связывает появление патриаршего креста в Нитранском княжестве - предшественнике Великоморавской державы . При этом скорее всего он не был символом государственной власти, а являлся личным знаком князя (позже - короля), аналогично орлу франкских королей. Использовался патриарший крест и в ряде других славянских государств.

Венгрия

После падения Великоморавской державы и перехода словацких земель под власть Венгрии , патриарший крест начинает использоваться и в венгерской геральдике. Первый венгерский король Иштван I , до своего восхождения на престол правивший Нитранским княжеством, эпизодически использовал его на своих монетах. При короле Беле III (1174-1196) изображение патриаршего креста становится венгерском гербом; этот же герб использовал король Бела IV (1235-1270). При Лайоше I (1342-1382) патриарший крест вновь появляется на государственном гербе в качестве одного из элементов. При этом он воспринимался как герб словацких земель в составе венгерского королевства. Патриарший крест изображён и на современных венгерском и словацком гербах.

Великое княжество Литовское

Лотарингский крест

Каравака

В Польше с конца XVIII и до начала XX века была широко распространена так называемая «каравака » - шестиконечный крест (иногда его именовали «холерным крестом» или «крестом святого Бенедикта»). Этот символ происходит из испанского города Каравака-де-ла-Крус , в соборе которого хранится местная реликвия - частица Истинного креста , вправленная в шестиконечный крест, принадлежавший, по легенде, епископам Иерусалима , и обретённый чудесным образом. В Польше крест такой формы был популярным оберегом от различных болезней; на его перекладинах могла располагаться молитва святым. Верхняя поперечина обычно была короче нижней, однако не всегда: значительная часть каравак имела перекладины равной длины.

Символы Юникода

В Юникоде предусмотрены отдельные коды для патриаршего креста с тремя перекладинами (православного креста) U+2626 (☦), для патриаршего креста с двумя перекладинами U+2628 (☨), а также для лотарингского креста U+2021 (‡).

См. также

• Предносный крест - крест, носимый перед предстоятелями православных церквей

Напишите отзыв о статье "Патриарший крест"

Примечания

Отрывок, характеризующий Патриарший крест

Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu"il n"est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu"est ce qu"il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j"ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.

Умер Патриарх. В такие дни очень сложно уйти от формата некролога, с одной стороны, и критической статьи "о проблемах и перспективах Русской Православной Церкви при преемнике" – с другой. Тем не менее смерть Патриарха Московского и всея Руси ставит вопрос не только о его достижениях, но и о тех проблемах, которые он оставил своему преемнику.

Восемнадцать лет служения

За прошедшие восемнадцать лет удалось сделать очень многое – восстановить храмы и монастыри, вернуть многие православные святыни, развернуть масштабные просветительские программы, а главное – сделать так, чтобы церковь стала ближе к людям в прямом смысле этого слова. Можно сколь угодно долго говорить о том, что в церкви мало достойных священников, но нельзя не заметить, что храмов стало больше, а найти церковь рядом с домом теперь легче.

Конечно, не все удавалось, и сам Патриарх неоднократно говорил о том, что мало восстановить храмы, нужно воспитать настоящих священников, а не "требоисполнителей и кадиломахателей ", но Святейший делал все возможное, чтобы улучшить ситуацию. Можно вспомнить решение о "младостарцах" (молодых священниках, авторитарно руководивших паствой), требования убрать ценники из храмов и не брать деньги за Таинства. Так что в процессах "очеловечивания" церкви была реальная заслуга Патриарха Алексия II, чей авторитет не вызывал ни у кого сомнений. Это все "мелочи", к которым мы привыкли, и ныне сложно себе представить, что восемнадцать лет назад ситуация была совершенно другая.

Если говорить о вещах более масштабных, то Патриарху Алексию II удалось выстроить довольно четкую систему церковно-государственных отношений. Сейчас очень модно говорить о том, что России "угрожает клерикализация ", что "церковь рвется во власть ", но на самом деле ситуация совершенно иная. Если отойти от удобных мифов и посмотреть вокруг, то картина получается не столь однозначная: в 1990 году церковь только перестала быть гонимой и начала делать первые шаги к собственной независимости. Святейший многое сделал на этом пути – в 1991 году Патриарх Алексий II фактически поддержал Бориса Ельцина; он выступил в роли миротворца в 1993 году, когда страна была на грани гражданской войны; а позднее предстоятель РПЦ МП поддерживал добрые отношения с представителями власти.

Его часто ругали за подобную близость к власти, полагая, что церковь поддержит любые начинания власть предержащих, но Патриарху Алексию II в ключевые моменты удавалось показать, что православные не будут автоматически поддерживать любые решения властей. Когда был принят 122-й закон о монетизации льгот Святейший довольно жестко сказал о том, что в результате этой акции не должны страдать люди, и власть несколько поумерила свой пыл. Во время конфликта с Грузией и Патриарх, и Синод говорили о том, что русские и грузины – два православных народа, которые нельзя разделять. Чуть позже Синод не пошел по стопам российских властей и не принял в юрисдикцию РПЦ МП епархии, находящиеся на территории Абхазии и Южной Осетии, сохранив тем самым единство Грузинской Православной Церкви. С другой стороны, Патриарху Алексию II всегда удавалось уйти и от ненужных конфликтов с властями. Будучи опытным дипломатом и представляя себе церковно-государственные отношения на местах, Патриарх не делал резких заявлений, но добивался блага для церкви дипломатичностью и личным авторитетом.

Предстоящие труды

Сложными были и внутрицерковные дела – помимо масштабного раскола на Украине и периодически возникавших проблем с Константинополем или Ватиканом в церкви то пытались "разобраться" с "обновленцами", то записывали в "обновленцы" самого Святейшего, то призывали немедленно канонизировать Николая Романова, то обещали не поклониться его иконе даже под страхом смерти. Над всеми этими маленькими и большими спорами стоял Патриарх Алексий II. Ему писали письма с просьбой поддержать тех или других, немедленно канонизировать или, напротив, покарать, а он спокойно и твердо держался серединного пути – никого не карал без крайней нужды и примирял, договаривался. Чего ему это стоило – знает один Бог.

Теперь он умер, и неизбежно встает вопрос: а что же дальше?

Кто бы ни стал преемником Алексия II, он вынужден будет решать вопросы, связанные с расколом на Украине, статусом церковного имущества и другие острые внутрицерковные проблемы.

Ситуация на Украине очень сложная. Ющенко всеми силами стремится создать поместную православную церковь на Украине и требует, чтобы православные имели те же права на переговорах об объединении, что и раскольники. Позиция Константинополя в этом вопросе не очень понятна – летом план Ющенко сорвался, и Патриарх Варфоломей не стал создавать модели для объединения, но сейчас от позиции нового предстоятеля РПЦ МП, которого изберут в ближайшие полгода, будет зависеть очень много, так что в этой ситуации невозможно делать прогнозы.

Вопросы имущества тоже достаточно болезненные. До сих пор возникают сложности вокруг просьб церкви о передаче или даже временном использовании той или иной святыни. Последний пример – ситуация с иконой "Троица" Андрея Рублева, когда некоторые СМИ и искусствоведы фактически начали кампанию против церкви, прикрываясь "заботой о национальном достоянии". Разумеется, речь не идет о том, чтобы можно было все забрать или отдать, процесс передачи зданий и святынь и решение имущественных вопросов долгий, и каждый Патриарх решает его индивидуально.

Внутрицерковные проблемы тоже никуда не ушли – недавняя история с бывшим епископом Диомидом – прекрасное тому свидетельство, так что новому предстоятелю Русской Православной Церкви придется лавировать между крайними консерваторами и либералами, делая так, чтобы церковь оставалась единой.

И наконец, отношения с властями – они во многом остаются результатом устных договоренностей, и новому Патриарху придется вырабатывать какую-то свою модель церковно-государственных отношений. Патриарший местоблюститель митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, например, говорил о необходимости договоров (конкордатов) между светскими властями и представителями традиционных религий, но какой путь выберет новый предстоятель – покажет время.